Текст книги "Вот такой сценарий…"

А Коля взял, и приехал! Оглядел комнату, которую они снимали в совершенно деревенском доме (хоть и с водопроводом и канализацией), кухню. А потом развел бурную деятельность: сходил в магазин, принес оттуда каких-то штук, отремонтировал ручки на оконных рамах, и сами окна утеплил, чтобы не дуло, вставил новый замок на дверь (хозяйский вечно заедал), даже кран на кухне отремонтировал, за что хозяйка его расцеловала.

Вечером девчонки деликатно умотали на местные танцы, хозяйка тоже ушла к какой-то своей подружке. А Катька кормила Колю ужином (пока он трудился, приготовила, не оставлять же его голодным). Смотрела на него и думала, ну пусть он не особенно умен, пусть образования нет! Зато меня любит, заботливый, надежный… И спросила прямо:

– Ты еще не раздумал на мне жениться?

Коля медленно поднял на нее глаза:

– Да я-то не раздумал, так ведь ты не хочешь.

– Знаешь, вроде бы я уже и не против, – вздохнула Катька. – Только никаких восьмерых детей!

– Ладно, как захочешь, так и будет! – обрадовался Коля. – Давай, прямо завтра тут и распишемся! Или нет, – спохватился он, – ты же, наверное, свадьбу хорошую хочешь? Тогда заявление надо заранее подать!

– Нет, не хочу я никакую свадьбу. – Катька ясно представила Мишину картинку – она в свадебном наряде, он в морской форе, белые розы, картина с парусником под алыми парусами…. – и чуть не расплакалась. – Девчонок вон позовем – и хватит.

– Погоди, а родители? Обидятся же!

– Все, Коль. С родителями договоримся. Или так, или никак.

– Ладно, ладно! Не хочешь – и не надо!

– Нет, Коль, – вдруг испугалась Катя, – ты меня прости, зря я тебе это все сказала. Я же не люблю тебя. Подожди, подожди, – умоляюще проговорила она, глядя в окаменевшее вдруг Колино лицо, – ты хороший, ты мне очень нравишься, я хочу за тебя замуж, но любви – нет!

– Ладно. – Коля крепко обнял ее. – Главное, что я тебя люблю и жить без тебя не могу. А моей любви на двоих хватит.

Он целовал ее все настойчивее, и Катя мельком подумала: «Ладно, все равно поженимся. И вообще – какая разница, когда…»

Близость ей не понравилась – все было как-то не так. Не так, как она представляла по книгам. Ну и ладно. «Какая разница», – снова подумала она.

Зато Коля прямо-таки на седьмом небе был, когда понял, что он у нее первый.

Но расписаться не получилось – оказалось, что это можно сделать только там, где прописан, и заявление подавать нужно тоже за месяц. Коля так просил ее сделать это срочно, что она договорилась с Таткой о подмене ее в садике, сходила домой к заведующей и уговорила отпустить на два дня съездить в город. Пришлось рассказать про подачу заявления. Заведующая обрадовалась, долго поздравляла и даже изъявила горячее желание познакомиться с женихом, так что Катька еле отвертелась, сказав, что им нужно срочно ехать. Да и правда, нужно было успевать на проходящий поезд.

Заявление подали, через месяц расписались. Хорошо, что практика еще не закончилась (ее заведующая негласно опять отпустила на целую неделю!). Ну, а Татка тоже отпросилась на один день. Так что Татка и была свидетельницей, а потом они вчетвером (со свидетелем, приятелем Коли по работе) немного отметили свадьбу.

Скоро Катька переехала к Коле – он выхлопотал комнату в семейном общежитии. По сути та же коммуналка, только очень большая, и живут те, кто на стройке работает.

Конечно, она сразу забеременела, еще в тот, самый первый раз, поэтому госы еле успевала сдать. И ровно вечером последнего отправилась в роддом.

***

В этот раз Катин знакомый не смог достать для них три билета на межвузовскую новогоднюю дискотеку – желающих на нее попасть становилось все больше и больше. Он, конечно, предлагал Катьке провести ее без билета – но ее одну, поэтому Катька отказалась, гордо заявив, что они прекрасно обойдутся дискотекой в своем корпусе. Конечно, в их корпусе жили, в основном, девочки – вуз-то педагогический! – но это ерунда: как только где-то в студгородке намечалась дискотека, то непременно приходили желающие повеселиться из других корпусов, да хотя бы из стоящего напротив корпуса общаги ЛЭТИ – вуза в большинстве своем мальчишеского.

С нарядами проблем не возникло: они решили все втроем пойти в обычных летних сарафанчиках: в них танцевать будет не жарко, а по улице идти не надо. И очень правильно сделали: в не очень-то большом холле набралось порядочно желающих повеселиться, было тесно и душно, хотя все фрамуги были открыты. Так что многие девчонки, опрометчиво нарядившиеся чуть ли не в вечерние туалеты, или, наоборот, пришедшие в джинсах, посмотрев на них, убегали к себе переодеваться во что-то более легкое.

Девчонки довеселились и доплясались уже «до полного упаду», как сказала Катька, обмахиваясь рукой, когда немного приглушили свет и зазвучала медленная и красивая «Если б не было тебя» Джо Дассена. Они стояли рядом, отдыхая, и вдруг у Катьки лицо стало точно как на картинке с подписью «Эмоция „удивление“», которые они рассматривали на практикуме по психологии: брови подняты, глаза круглые, рот буквой «о». Это было так смешно, что Яппи с Татой сначала засмеялись, а потом посмотрели туда, куда уставилась Катька. И тоже превратились в такую же точно картинку: на них смотрел парень, срисованный с Яппи – совершенно те же черты лица, только чуть погрубее, как будто в мужском варианте, та же прическа (Яппи как раз на днях сделала модную стрижу «под мальчика»). Вот только раскраска была рыжей – волосы, ресницы, брови – все даже в приглушенном свете отчетливо отливало рыжиной. Парень пристально смотрел на Яппи, но, казалось, был нисколько не удивлен.

Он сделал несколько шагов и поклоном пригласил Яппи на танец.

– Меня зовут Яков, Яша, – сразу начал он. – Живу здесь, на пятом этаже, учусь на втором курсе физмата. Ну, поскольку ты легко одета, делаю вывод, что ты тоже из этого корпуса.

– Да, четвертый этаж, учусь тоже на втором курсе, на дошкольном, – отрапортовала Яппи. – Странно, почему я тебя раньше не видела?

– Да, странно… – протянул тот. – А как тебя зовут, чудесное видение?

– Яппи.

– Хм… – озадачился Яша. – А по паспорту?

– А по паспорту – Янина, Яна. Но я это имя терпеть не могу, и кто меня так назовет – с тем я дела больше иметь не буду! – отрезала Яппи.

– Хорошо, – решил он. – Я буду звать тебя Яся.

– Почему это? – опешила она.

– Потому, что у тебя глазки ясные.

– Это мои-то совершенно черные глаза – ясные?

– Да! В твоих совершенно черных глазах совершенно ясно написано все, что у тебя на уме, хмыкнул он. – А, кроме того, Яша и Яппи не звучит, Яша и Яна – уже лучше, а вот Яша и Яся – совсем отлично!

– А что, мы уже вместе? – прищурилась Яппи.

– А что, ты еще не поняла? – поддразнил он. – Ты же видишь, нас с тобой по одному лекалу делали. Зачем-то это надо было?

Яппи даже не нашлась, что ответить.

– Вот только есть одно обстоятельство, – начал Яша.

– Ага, – хмыкнула Яппи.

– Да нет, я своих слов не отменяю, – помотал он головой. – Сейчас объясню. Только давай, уйдем отсюда, где поспокойнее.

– Ну, пошли на лестницу, – предложила она.

Черная лестница по традиции была излюбленным местом всех студентов для всяких секретных разговоров, выяснения отношений и всего такого прочего.

Яша рассказал совсем киношную историю: у его родителей есть друзья, соседи по лестничной площадке. Они одновременно получили квартиры в новом доме, были одного возраста, отцы вместе работали. Да еще и дети родились в один месяц – у одной семьи мальчик, Яша, у другой девочка, Ирочка. Только у Яши была еще старшая сестра, а у Ирины – младшая. Соседи жили чуть ли не одной семьей и мечтали, что Яша и Ирина поженятся, когда вырастут.

– А для меня Иринка всегда сестренкой была, – рассказывал Яша. – Сколько мы с ней напроказили вместе, сколько я ее от пацанов защищал, а она мне коленок разбитых вылечила! Мы с Иркой много раз родителям пытались объяснить, что мы брат и сестра, но они и слышать ничего не хотят!

А два года назад Ирина семья решила переехать. Ее отцу предложили хорошую должность, да и к Ире будут поближе, когда она в институте будет учиться. Обменяли квартиру (на новой работе отца помогли) и переехали. А Ира наотрез отказалась в институт поступать, как узнала, какой в медицинских конкурс. Поступила в медучилище, благо, такое оказалось в их городке. И там же познакомилась со своей большой любовью. Конечно, привела его знакомиться с родителями, а те в штыки: только Яша! И как Ира и Яша ни пытались им опять доказывать, что не поженятся никогда, знать ничего не хотят, даже имени Андрея слышать не желают.

– Ну, все-таки мы с Иринкой их додавили, кажется. Родаки наши говорились, что я у них Новый год встречу, а там уж пускай мы живем, как хотим. Наверное, надеются, что мы все-таки не устоим. Ну, ты знаешь эту примету: «Как Новый год встретишь…». Я даже ехать к ним не хотел, да Ира мне письмо прислала с коварным планом: мы встретим с родителями ее, а после курантов уйдем в компанию ее друзей. Друзей-то друзей, да там и Андрей будет. А я уж посижу где-нибудь в уголке, не на улице же первую электричку ждать. А потом Ира скажет, что мы поссорились, и я уехал.

– Ох ты, прямо «Вильям, понимаете ли, наш Шекспир», – хмыкнула Яппи.

– Ага, я тоже этот фильм люблю, – улыбнулся Яша. – Что опять подтверждает нашу с тобой идентичность. Вот Ирка его терпеть не может, представляешь? Ну, Шекспир не Шекспир, а я Ирке обещал помочь, не хочется ее подводить. Да и родителям тоже обещал.

– Слушай, а ты не боишься свою Иру одну посреди ночи бросить? – заволновалась вдруг Яппи.

– Ну, во-первых, она совсем не моя. А во-вторых, почему одну? Я же с Андреем давно уже познакомился (не могу же я сестренку абы кому доверить). Он хороший парень, серьезный, надежный очень. И Иринку любит. Надо им помочь. Так что Новый год – только в этот раз! – поднял он палец, – встретим по отдельности.

– А потом – сессия, – понимающе вздохнула Яппи.

– Да сессия – ерунда, мы же тут рядышком с тобой. Да вот моя старшая сестра замуж выходит. А свадьба у нее 14 января! Я уже договорился в деканате, мне разрешили сессию в сжатые сроки сдать, так что за десять дней сдаю пять экзаменов, прыгаю в поезд и обратно приеду только 10 февраля.

– Да, у нас тоже так каникулы, – кивнула она.

– Ну, зато у тебя будет время проверить свои чувства, – засмеялся он.

– А у тебя? – прищурилась она.

– А я и так все уже знаю. Но пока не скажу. А чтобы тебе было о чем вспоминать… – Яша взял ее руками за плечи, притянул к себе и начал целовать… Все исчезло вокруг них, только летали какие-то то звезды, то бабочки, то они плыли в самой настоящей радуге… Сколько они целовались, Яппи совершенно не поняла: в голове ее вообще все смешалось в какой-то веселый разноцветный сумбур. Она даже не помнила, как оказалась в своей комнате лежащей на собственной кровати под одеялом, уже раздетая, и как заснула. Но утром проснулась с совершенно четкой мыслью: «Я его люблю!».

После зимних каникул Яппи возвращалась с тяжелой сумкой – мамуля положила ей с собой и меду, и разного варенья. И, хоть и укладывала не в банки, а в полиэтиленовые пакеты, вложенные один в другой, все равно получилось очень тяжело. Поэтому родители строго-настрого наказали ей взять носильщика и ехать до общежития обязательно в такси. Яппи еле вытащила сумку на перрон и стала высматривать тележку носильщика.

– Носильщика вызывали? – вдруг Яшин голос раздался прямо у нее над ухом, Яшины руки обнимали ее, а Яшины губы целовали ее глаза, нос, щеки.

– Яша, ты как здесь? – Наконец Яппи получила возможность говорить. – Кого-то встречаешь?

– Ты удивительно догадлива, Ясенька, – улыбнулся он. – Встречаю. Тебя.

– Меня? – Яппи даже растерялась. – А как ты узнал поезд, и вообще, что я приезжаю именно сегодня?

– Ну, когда я складываю два и два, то обычно получаю четыре, – серьезно начал Яша. Но, увидев ее непонимающее лицо, рассмеялся: – Ты же сама сказала, что каникулы у нас одновременно заканчиваются. Раньше ты вряд ли приедешь, значит, сегодня. В каком городе живут твои родители, ты тоже говорила. А уж расписание поездов, которые оттуда приходят, я на вокзале посмотрел, еще когда уезжал. Их всего два, этот самый удобный. Ну, если бы на этом не приехала, пришел бы еще к ночному.

– Спасибо, Яш, – начала было Яппи, но он перебил:

– «Спасибом» не отделаешься. Что там у тебя вкусного есть? – он кивнул на сумку.

– Мед, варенье клубничное, земляничное… – начала добросовестно перечислять Яппи.

– Яся, все-все-все! Хватит, а то мне сейчас стыдно станет за вымогательство! – Яша махнул рукой. – И вообще, пошли уже, а?

Когда добрались до девчоночьей комнаты (по дороге Яша рассказывал про свадьбу сестры), Яша сказал:

– Ну, ты пока отдыхай с дороги, с девчонками пощебетать, опять же, надо. А часам к семи приглашаю тебя на торжественный ужин, посвященный твоему приезду. Быть у меня, сильно не опаздывать, форма одежды – домашняя.

– Домашняя? – переспросила Яппи.– Значит, мы у тебя будем? А твои соседи уже приехали?

– Соседей не будет. Подробности потом, когда придешь. Все, жду, скучаю крепко, твоя репка.

– Ладно, репка, – улыбнулась Яппи. А потом серьезно добавила: – Я приду. – Она прекрасно отдавала себе отчет, чем могут заканчиваться такие вот «торжественные ужины» наедине. Яша еще раз легонько поцеловал ее и ушел.

Конечно, она очень волновалась, роняла все из рук, так что Татка в конце концов вызвала ее на лестницу. Катька же ничего не заметила, да она настолько была погружена в мечты о своем Мишеньке, что, скорее всего, не заметила бы и бомбу, разорвавшуюся прямо у нее под носом.

– Япик, что ты сегодня такая? Что-то случилось?

– Пока ничего. – Яппи решительно взглянула Татке в глаза, – Яша пригласил меня сегодня к себе на ужин.

– И-и-и…? – вопросительно протянула Татка.

– Ну, наверное, «и-и-и», – пожала плечами Яппи.

– Ты точно решила? Не пожалеешь потом?

– Не знаю. Но если не пойду – пожалею точно.

– Смотри, Япик. А впрочем, ты уже большая девочка.

– Тат, главное, мы с ним любим друг друга!

– Уже? – Татиному удивлению не было предела. – Вы же только-только познакомились!

– Знаешь, это, конечно, звучит странно, но мне кажется, я его знаю всю жизнь.

– Ладно, Япик, надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – вздохнула Тата, – Пусть все у тебя будет хорошо!

Яппи все-таки немного принарядилась: надела длинную юбку и свою любимую золотистую маечку. Но красить глаза не стала – не хватало еще потом тушь по щекам размазывать.

Ровно в семь она постучала в Яшину дверь. Тот сразу открыл.

– Кто-то меня на торжественный ужин приглашал? – улыбнулась ему Яппи.

– И даже при свечах! – Яша подал ей руку и усадил за стоящий возле окна стол.

Он начал зажигать свечи в подсвечнике, а Яппи с изумлением рассматривала накрытый стол. На нем были, кроме обычных тарелок с закусками, и свежие огурцы, нарезанные длинными дольками, и помидоры, и виноград, тарелку с которым венчали три огромные, желтые и даже как будто светящиеся груши. Груши! В середине зимы!

– Вот это да! – удивленно протянула она. – Судя по огурцам, помидорам и прочим фруктам, ты решил сделать план продаж рынкам славного города Ленинграда!

– Только одному, все не успел охватить, – улыбнулся Яша. – Я же пока не знаю, что ты любишь.

– Я все люблю, – неожиданно для себя самой сказала Яппи.

– Ой! А елка-то зачем? – в центре стола в тарелке с мандаринами стояла маленькая игрушечная елочка, точно такая же, какая была у Яппи в детстве.

– Елка, мандарины, шампанское и свечи! Будем встречать Новый год! – торжественно объявил Яша.

– Новый год? В феврале? – брови Яппи поползли вверх.

– Ну да. Мы же с тобой его не смогли встретить вместе, вот сейчас и исправим это досадное недоразумение.

– Кстати, как там у вас с Ириной все прошло? План сработал?

– Отлично сработал! Я потом Ирке звонил, она сказала, что пришли они к ней домой уже после шести часов. Родители, конечно, не спали, волновались. Так она им в красках расписала нашу ссору, и как я ушел, и хорошо, что в той компании был – совершенно случайно, конечно же, Андрей, – и как он благородно проводил ее до дома. Так что благодарные и счастливые родители их даже чаем напоили с пирожками. А теперь они сменили гнев на милость, а может, просто уже поняли, что хватит на Ирку давить, и прекратили запрещать ей встречаться с Андреем.

– Отлично! Пусть у них все сложится, – пожелала Яппи.

– Пусть! И у нас тоже, – добавил он.

Он открыл шампанское и наполнил бокалы.

– Провожаем старый год? – улыбнулся он. – Спасибо ему за то, что он нас с тобой привел друг к другу.

Они чокнулись бокалами. От волнения Яппи сразу выпила все, и тут же в голове стало туманно и весело.

Яша снова наполнил бокалы.

– Ну вот, а теперь то, что я сразу понял и хотел сказать тебе, как только тебя увидел. Яся! Я тебя люблю. И хочу, чтобы мы с тобой всегда были вместе. В общем, – он взял ее руку и приложил к своей щеке, – предлагаю тебе руку и сердце.

Яппи погладила его кончиками пальцев по щеке.

– Конечно, тебе нужно какое-то время, чтобы привыкнуть ко мне, подумать. Но я хочу, чтобы ты это знала.

– Мне не нужно ни привыкать, ни думать. Я тоже знаю… Я люблю тебя.

Яша обрадованно схватил ее вторую руку, но она остановила его:

– Сейчас, погоди минутку. Знаешь, я раньше думала, что «любовь с первого взгляда» – это выдумка писателей, ну, чтобы интересно было. А теперь поняла, что так бывает на самом деле. Ну, может, не с первого взгляда, – она, несмотря на волнение, нашла в себе силы улыбнуться, – а со второго или даже с пятого… в общем, когда ты сказал, что будешь звать меня «Яся», я вдруг поняла, что мы с тобой навсегда. И мне стало все понятно, – несколько сумбурно договорила она.

Яша поцеловал обе ее руки, встал и включил кассетник, лежащий на подоконнике. Зазвучала «Если б не было тебя».

– Помнишь? Мы под эту песню познакомились, – он протянул руку Яппи, приглашая ее на танец.

– Конечно, помню – Яппи улыбнулась. – У нас тобой уже даже есть общие воспоминания.

Они покачивались в танце и шептали друг другу «люблю тебя».

– Яся… – Яша немного помолчал. – Я хочу, чтобы ты была моей – отныне и навсегда.

Яппи посмотрела ему в глаза и тихо сказала:

– Я тоже этого хочу… только не знаю, что надо делать…

– Я тоже не очень, – признался он. – Ну ничего, разберемся, – нежно прошептал он ей на ухо.

…И они разобрались. Вернее, все произошло как-то само собой, их тела сами знали, что нужно – как будто и вправду были вместе когда-то давно-давно…

Потом оказалось, что они, похоже, действительно были созданы друг для друга – думали одинаково, хотели одного и того же. Как-то Яппи сказала, удивляясь, о своих мыслях по этому поводу Яше, тот совершенно спокойно ответил, что сразу знал, что так будет.

– И вообще, – сказал он, – наверное, в прошлой жизни мы с тобой тоже были мужем и женой, причем любящими. И вот, чтобы мы опять нашли друг друга, нас и сделали такими внешне похожими, и даже поселили в одном общежитии.

…В институт, они, конечно, безбожно проспали – еще бы, всю ночь то с восторгом предавались такому новому и упоительному для обоих, как оказалось, занятию, то «занимались обжорством», как сказала Яппи, безмерно удивленная своим аппетитом. Впервые в жизни ей по-настоящему хотелось есть! И это тоже наполняло ее восторгом и полнотой жизни…

Когда они первый раз посмотрели на часы, было 10 утра.

Яппи немного пораздумывала. Так не хотелось вставать и что-то делать, так не хотелось отрываться от его руки под ее головой! И само это ощущение крепкой и любимой руки под головой было таким упоительным! Яша с улыбкой смотрел на нее.

– А давай, прогуляем вузик сегодня? – пробормотала она.

– Давай! – засмеялся Яша. – Я тебе то же самое хотел предложить. И вообще, у нас сегодня Новый год, имеем право!

– И даже новая жизнь, – добавила она.

– Вот именно! Так что спим дальше.

И они честно спали до самого обеда. Потом решили все-таки встать. Яппи уже давно хотелось кое-куда, да и «санитарные процедуры» не мешало бы совершить. Она сказала Яше, что скоро придет.

В ручку двери была засунута записка: «Ключ на вахте». Она сходила за ключом, взяла полотенце и все нужное, сделала утренние дела и переоделась. Взяла мед, перелитый вчера в банку, и поднялась опять к Яше.

Он уже успел прибраться на столе и даже помыть посуду.

– Ясенька, перебирайся уже совсем ко мне. Что тебе бегать туда-сюда.

– Ой, Яш, подожди немножко, ладно? Пусть я пока привыкну? – попросила она.

– Да конечно, радость моя, делай так, как тебе удобно.

– Подожди, – спохватилась она. – А как же твои соседи? Когда-то ведь они приедут?

– Я же тебе сказал: никаких соседей нет. Я один тут живу, – ответил он. – Просто мне повезло: я устроился работать дворником, убираю территорию нашу. За это мне не только зарплата идет, а и разрешают одному в комнате жить. Вроде как служебная площадь. Правда, тут еще один парень числится, но он у родственников живет. Так что я тут совершенно один, – повторил он.

– Надо же, – хмыкнула Яппи. – Обычно детей пугают: «Не будешь учиться, дворником станешь», а ты дворником работаешь, и при этом говоришь, что повезло.

– Ну, не забывай, что я студент все-таки. А работа дворником дает массу привилегий. Комната – раз, денюжка – два, и физические упражнения на свежем воздухе тоже никому еще не помешали.

– О! А можно, я тоже буду с тобой физически упражняться на свежем воздухе? – тут же загорелась Яппи.

– Да что ты, тебе и лопату-то не удержать, – засмеялся Яша.

– Ну, я тогда метлой буду. Или знаешь, сделай мне поменьше лопату, ладно? – с надеждой попросила она.

– Ага. Я тебе пластмассовую куплю, детскую, – снова засмеялся он.

– А если не сделаешь, и вообще меня не возьмешь с собой, то я сама выйду, и лопату самую большую возьму, пусть тебе будет стыдно! – пригрозила она.

– Это называется «шантаж»!

– Точно! Он самый и есть! Ты еще не знаешь, с кем связался, – с удовольствием подтвердила она.

– Ладно, уговорила! Только не пищи утром, когда вставать рано придется!

– А вот и не запищу!

Яша надеялся, что в ближайшие дни снегопада не будет, и тогда утром можно будет просто выходить минут на пятнадцать так, для разминки. Но, как нарочно, вечером повалили такие крупные, «новогодние» хлопья, и было их столько, что стало понятно: завтра придется попотеть. Яся тут же потащила его гулять, и они так извалялись в сугробах, что пришли оба совершенно мокрые.

Утром Яся встала даже раньше, чем нужно: она горела желанием «помогать своему любимому дворнику», как заявила она. Хорошо, что в каморке с лопатами, метлами и прочим инвентарем все-таки нашлась маленькая, почти детская, лопатка, за которую она радостно тут же и уцепилась. Она была такая трогательная в своей красной шапочке и таком же шарфике, повязанном поверх воротника, что хотелось немедленно дать ей санки и отправить кататься с горки.

Яша серьезно сказал:

– Я буду дорожки расчищать, а ты сугробы, которые получаются, сверху лопатой прихлопывай, чтобы ровными становились.

– А зачем? – подозрительно прищурилась Яппи. – Что-то я раньше никогда не видела, чтобы так делали.

– Что ты! – Яша был сама серьезность. – Это делают только дворники высокой квалификации. Чтобы законченный вид был. Я бы и сам так делал, да мне все некогда было. А теперь ты мне поможешь.

– Ну ладно… надо, значит, буду.

Яша споро чистил дорожки, а Яппи самозабвенно хлопала лопаткой по сугробам. Она еще успевала ручкой лопатки выводить сверху какие-то зигзаги – украшала. Заметив Яшин взгляд, весело спросила:

– Ну как, получается из меня квалифицированный дворник?

– Я склоняюсь перед вашим талантом, мадмуазель! – Яша изобразил «мушкетерский» поклон, только вместо пера шляпы помахал над дорожкой вязаной шапкой.

Они уже почти закончили работу, как от корпуса Яшу окликнул парень из их группы.

– Эй, Джакоб, привет! Труд на пользу!

– О, привет, Костян! – Яша оперся на лопату, отдыхая. – Ты откуда в такую рань?

– Да зависли тут с ребятами на одной хате, вот как метро открылось, так и рванул сюда. Не пойду на первую пару, надо хоть немного поспать. Прикроешь?

– Ладно! – согласился Яша.

– Слушай, а что это за ребенок с тобой, а? У нас в стране запрещено эксплуатировать детский труд!

– Да не, это мне ученика дали, – засмеялся Яша. – Видишь, обучаю.

А Яппи воткнула лопатку в снег, сняла варежки, подышала на руки. И, вроде бы ни к кому не обращаясь, задумчиво проговорила: – «Когда зависть неизбежна, ее следует использовать в качестве стимула для собственных усилий, а не для того, чтобы мешать другим». Бертран Рассел.

– Что? – опешили, похоже, оба.

– Для тех, кто не понял с первого раза: «Когда зависть неизбежна, ее следует использовать в качестве стимула для собственных усилий, а не для того, чтобы мешать другим». Бертран Рассел. Ученый. Философ и математик. – повторила Яппи.

– Да я-то знаю, кто такой Рассел, а ты-то откуда его знаешь? – наконец, отмер Костя.

– Ну, например, потому, что он еще и педагог, – улыбнулась кончиками губ Яппи и надела варежки.

– Слушай, Джакоб, где ты взял такое чудо? – покрутил головой Костя. – Я тоже хочу!

– Нет уж, таких больше нет. Единственный экземпляр. – Яша обнял Яппи и чмокнул ее в нос. – Специально для меня. – Он снова чмокнул ее.

А потом Яша с удивлением заметил, что теперь, с Яськой, работа стала продвигаться у него гораздо быстрее, так что они успевали еще позавтракать совершенно не спеша. Дело, конечно, было не в Ясиной физической помощи – что там, в самом деле, толку от ее цыплячьей лопатки – а в самом ее присутствии. Как-то и снега ложилось на лопату больше, и кидался он легче…

Когда он сказал об этом Ясе, та, обрадованная, ответила:

– Ну вот! А ты брать меня не хотел!

– Раскаиваюсь в ошибке, признаю свою вину и обещаю брать тебя с собой всегда и везде! – отрапортовал Яша.

Свадьбу решили не откладывать, узаконить, так сказать, свои отношения.

– Все отлично, – радовался Яша. – Костюм у меня есть, на кольца деньги тоже, а на твое платье с фатой и на угощение за два месяца зарплату выдадут, ну, и еще подзаработать кое-где можно.

– Ой, Яш, а давай никого приглашать не будем, только мы с тобой вдвоем! Это же наш праздник!

– Ну что ты, Ясенька! Не только наш, а, по крайней мере, и наших родителей тоже. Без них не было бы и нас, и нашего праздника.

– Ну ладно, пусть родители, и все! – упрямилась Яппи.

– А моя сестра с мужем? А Иринка и ее семья? А свидетели? Твои Катя с Татой?

– Да что ж такое! Это уже целая толпа набирается! И где мы все это устроим? И как? – ужаснулась она.

– Ну смотри: получается всего пятнадцать человек. Здесь вполне разместимся. Посуду найдем, с угощением придумаем. Все решаемо, не волнуйся!

– Ладно, – вздохнула Яппи. – А можно, я хотя бы без платья буду? – жалобно протянула она.

– Что, совсем без платья? – притворно ужаснулся Яша.

– Ну, без свадебного. Лучше всего – мы бы с тобой были в джинсах и белых футболках. Давай, а? – Яппины глаза радостно заблестели.

– Да что ты, Ясик! Тогда, боюсь, и твоих, и моих родителей просто удар хватит. Нет, давай уж так смело экспериментировать не будем.

– Хорошо. С джинсами уступаю тебе, как мудрому главе семьи, – Яппи изобразила японский поклон со сложенными ладонями. – Но рюшечкам, воланчикам и прочим бантикам говорю твердое «нет». Терпеть не могу все такое «принцессное»!

– Ясик, ты чудо! Все девочки мечтают быть принцессами, хотя бы на собственной свадьбе!

– Фу! Эту всю «принцессность» с детства терпеть не могу! – Яппи задумалась. Наконец, сообразила: – Ладно. Тогда я надену те юбку и маечку, в которых к тебе на «торжественный ужин пришла»! Или их, или джинсы! – пригрозила она.

– А давай! – согласился Яша. – У Костика как раз галстук есть такой «золотой», как твоя маечка! Можно будет попросить. Тогда мы с тобой будем гармонировать.

На этом варианте и остановились.

Заявление пошли подавать первого марта – раньше как-то не получилось. Яппи радовалась, что это здорово – подавать заявление в первый день весны. В загсе народу было совсем немного, всего одна пара перед ними. Наконец, и они вышли. Парень почему-то подмигнул им: – Зато ажиотажа нет!

Его слова разъяснились сразу же, как они вошли в комнату к строгой тетеньке, принимавшей заявления: ждать по закону нужно ровно месяц, а значит, свадьба у них будет первого апреля. Не очень-то люди хотят начинать свою семейную жизнь со «Дня дурака»!

Яппи и Яша переглянулись.

– Ну и что! – пожала плечами Яппи, – у них «День дурака», а у нас «День смеха»! А еще веселья и радости! Может, мы всю жизнь будем радоваться и веселиться!

Яша только согласно кивнул, тетенька сердито приняла их заявление. А на улице Яша сказал:

– Даже лучше получилось. Теперь под наши наряды золотые можно подвести доказательную базу! – и они оба рассмеялись.

Вечером пошли на переговорный пункт – сообщать родителям об изменении в их жизни. Яппи выслушала порцию ожидаемых изумлений, предостережений, что рано и надо сначала доучиться, потом поздравлений и слез, что она уже такая большая… Вышла из кабинки заплаканная (за компанию с мамой), но довольная: успела все-таки ввернуть маме про свадьбу в джинсах, чем, конечно же, ввергла ту в совершеннейший шок; а потом пересказала Яшины слова о том, что это праздник и для родителей, и что он уговорил ее одеться более подобающим образом, после чего мама восхитилась Яшиной мудростью и одобрила дочкин выбор. А вот Яша вышел совершенно мрачный. Родители были абсолютно против и такой ранней женитьбы, и тем, что невеста – все-таки не Ирина, и заранее оказались предубеждены против его избранницы – и легкомысленная-то она, и глупая (раз так рано выходит замуж), и корыстная… На свадьбу сказали их не ждать, и вообще, сын их совершенно разочаровал… Потом было еще письмо, полное такого ядовитого сарказма, что Яша сразу же разорвал его и никогда не рассказывал Ясе, что было там написано.

На свадьбу ни родители Яши, ни его сестра с мужем, ни Иринины родители не приехали. Зато приехала Иринка с Андреем, и спасибо ей за это – если бы не ее неугомонное и искреннее веселье, им было бы совсем грустно. Да и Яппины родители очень недоумевали по поводу отсутствия Яшиной семьи. Иринка же постоянно придумывала какие-то шуточки, розыгрыши в связи с датой свадьбы, так что, наконец, всех растормошила, и получилась действительно веселая, и какая-то теплая свадьба.

Молодые очень надеялись все-таки найти общий язык с Яшиными мамой и папой, поэтому решили поехать на каникулах сначала на две недели к ним. А потом! Потом они поедут в «свадебное путешествие»! К морю! На две недели! Яппин папа сказал, что это от них свадебный подарок, и дал конвертик, в котором хватало денег и на билеты, и на житье там. Яша несколько раз ездил в билетные кассы, занимая очереди с самого раннего утра, наконец, ему удалось купить все, что надо: поезд в его город, через две недели обратно, потом на Черное море, а оттуда уже к Яппиным родителям…