Текст книги "Превратности судьбы"

– Я знаю твое отношение к анонимным звонкам, и мне странно, что ты так настаиваешь на возвращении судна.

– Я обязан проверять всю информацию, которая ко мне поступает.

– Проверь лучше подонка, который своими звонками в милицию пакостит людям, – посоветовал Самойлов.

– Я сам знаю свои служебные обязанности,, – следователь становился все жестче и жестче. – Останавливай корабль.

– Признайся, ты хочешь остановить корабль не из-за звонка, а по другой причине.

– По какой, например?

– Ты ведь что-то нарыл на Костю и хочешь до него добраться? – предположил Самойлов.

Теперь настала очередь удивляться следователю.

– Я не совсем понимаю, какое отношение к контрабанде на твоем корабле имеет Костя?

– Я отправил его в рейс, – признался Самойлов.

– Но я велел ему не уезжать из города, – возмутился следователь. – Это – практически подписка о невыезде. И ты прекрасно об этом знал!

– У меня возникла острая производственная необходимость, – оправдывался Самойлов. – Рейс некому было сопровождать, я отправил Костю в качестве менеджера.

– Так Костя, оказывается, классный менеджер? И ты поручил ему это дело несмотря на то, что его аптека обанкротилась? – с иронией спросил Буряк.

– Руководство аптекой и сопровождение груза – совершенно разные вещи.

– А я думаю, ты просто спрятал его на корабле от меня. Потому что сам считаешь, что это он виноват в аварии Леши, – пришел к неутешительному выводу следователь.

– Неужели ты и вправду думаешь, что я способен выгораживать одного сына, если он виновен в аварии другого? – спросил Самойлов.

– Они оба – твои дети.

– Я просто поставил себя на место Константина. Так сложились обстоятельства, что все против него: и лекарство из его аптеки, и возле машины он был…

– Значит, ты решил его от меня на всякий случай спрятать? – снова вернулся к своей версии Буряк.

– Пойми, я как отец несу ответственность за его жизнь, я не могу ему не помочь.

– Перед законом все равны. Я понимаю твои отцовские чувства к Косте, но и Леша – твой сын.

– Не нужно мне об этом напоминать! – горячился Самойлов.

– В таком случае я тем более требую вернуть корабль в порт.

В этот момент в кабинет зашел Буравин. Услышав последнюю фразу следователя, он опешил:

– Ты понимаешь, что значит вернуть корабль?! Этого не будет! – сказал он решительно.

Машин рабочий день был в самом разгаре.

– Леша завтракал? Как он, не хандрит? – поинтересовалась Полина.

– Я только что его покормила. Но ел он без аппетита, настроения никакого, ничего не хочет, – огорченно сообщила Маша. – Я пойду к нему.

– Я очень вас прошу: не говорите Леше о том, что произошло вчера. О Кате с Костей.

– Я и не собиралась это делать. Леше сейчас нужны только положительные эмоции.

– Спасибо. Я просто в шоке от Катиного поведения. Она вчера показала, какая есть на самом деле. Я теперь вижу, что ждет Лешу, – Полина покачала головой. – Мой сын полюбил ветреную, легкомысленную эгоистку. Она совершенно не думает о Леше. Вчера она еще любила его, сегодня уже любит Костю…

– Но если это, действительно, любовь, то сердцу ведь не прикажешь… – робко возразила Маша.

– Что это за любовь: сегодня – с одним, завтра – с другим?! – возмутилась Полина.

– Я понимаю, вы очень переживаете за Лешу.

– Костя – тоже мой сын. Если Катя смогла подло бросить Лешу, то точно так же она поступит и с Костей! Я не верю, что она вообще кого-то любит. Похоже, она способна любить только себя. Ладно, Бог с ней, с Катей. Сейчас главное – Лешино здоровье. Он такой бледный, организму не хватает кислорода. Мне он говорит, что ему не хочется выходить из дома. Может, вам удастся его переубедить и вытащить из дома, – с надеждой посмотрела на Машу Полина.

Девушка кивнула.

– Если Леша согласится, гуляйте где угодно, но только к морю и близко не подходите. Мы с отцом так переволновались из-за его падения с корабля.

– Я обещаю: к морю мы не пойдем, – сказала Маша и направилась к Алексею.

– Ну что, Леша, как настроение? Почему такой мрачный?

– Привет. А каким я должен быть после вчерашнего? Только мешаю всем, все порчу… Тетя Зина с Сан Санычем из-за меня поссорились. Сам ни на что не способен, еще и старику все испортил!

– Ничего ты не испортил, Леша! Бабуля его простила, – сообщила Маша.

– Все равно, в конечном счете из-за меня ему пришлось пойти в рейс! И Женьку, и его подвел. Всем от меня одни заботы. Вот и мама должна дома сидеть…

– Перестань себя накручивать. Нельзя во всем винить только себя. С таким настроем ни о каком выздоровлении не может быть и речи! Я так понимаю, зарядку ты сегодня еще не делал? Леша, твоим мышцам необходимы тренировки.

– Все это бесполезно, – отмахнулся Алеша. – Мне нужно привыкать к новому состоянию, лежачему.

– Вот это – глупости. Чтобы стать здоровым, нужно себя таким чувствовать, жить здоровой жизнью! – убежденно сказала Маша.

– Интересно, как? Посмотри на меня.

– Не допускай мрачных мыслей, не отчаивайся, не запирай себя в четырех стенах. Давай сейчас соберемся и пойдем гулять, – предложила Маша. – В парк.

– В парк не хочу и не пойду. Маша расстроилась.

– Леша, скажи, почему ты отказываешься выходить из дома?

– Да потому что я – моряк, и все эти сухопутные прогулки мне не нужны, – убежденно сказал Алеша.

– Это нужно для того, чтобы тебе становилось лучше!

– За последнее время мне только один раз было хорошо – когда я плавал у корабля, – признался Алексей. – Я часто вспоминаю, что именно тогда, когда упал с корабля и сам выплыл, почувствовал, что снова живу! Слушай, а отвези меня к морю? Туда я согласен прогуляться.

– Нет. Не могу.

– Почему? Ты же сама вытаскивала меня на прогулку!

– Твоя мама запретила и близко подходить к морю.

– Значит, мама запретила подходить к морю? – переспросил Алеша. – А чего я хочу, никого не касается?

– Леша, все очень испугались, когда ты упал с корабля и чуть не утонул, – объяснила Маша.

– Я просто поплаваю у берега, на мелководье. Там просто невозможно утонуть! – попросил Алеша.

– Мало ли что еще может случиться! – не соглашалась Маша.

– Но ты же будешь рядом, да и я тоже не полный калека. У меня руки работают. Смотри! – и Алеша показал Маше свои мышцы.

– Мышцы у тебя – супер, – похвалила Маша. – Но твоя мама считает, что в море тебе рановато.

– А ты? Ты как считаешь? – с надеждой спросил Алеша.

– Как бы я ни считала, Полина Константиновна нас не отпустит.

– Мама не права! Она не понимает, что мне это необходимо! А мы можем не сказать, что идем к морю, – заговорщически сказал Алеша. – Она будет думать, что мы гуляем в парке!

– Я не могу нарушить ее запрет. – Маша все еще сомневалась, хотя ей очень хотелось поддержать Алешу.

– Ты же говорила, что хочешь мне помочь. Ты действительно этого хочешь, Маша?

И Маша сдалась. Они быстро собрались. На пороге сидящего в коляске Алешу увидела Полина:

– Сынок, рада видеть тебя улыбающимся, – обрадовалась она. – Как себя чувствуешь?

– Отлично! Маша уговорила меня погулять, так что мы едем прямо сейчас.

– Куда? – настороженно спросила Полина.

– В парк, мам, в парк, – успокоил ее сын.

– Замечательно! Там и воздух свежий, и не жарко, можно под деревьями посидеть. Маша, я вам дам покрывало.

– А мы уже все взяли. Вот, – Маша показала приготовленные вещи.

– Молодцы. Пообедайте обязательно, когда вернетесь. Маша, все будет на плите.

Маша кивнула и повезла коляску с довольным Лешей к двери.

Едва они вышли, как пришел Яков. Он был бодр и весел:

– Я так удивился: пришел племянника проведать, а он, с улыбкой во все лицо, с девушкой, мне навстречу.

– Нам очень повезло с сиделкой, – сказала, улыбаясь, Полина. – Маша так хорошо на него влияет. Сегодня уговорила его в парке погулять. Я пробовала – он ни в какую.

– Да с такой сиделкой я бы тоже хоть на край света… – согласился Яков. Полина так на него посмотрела, что он сконфузился.

– В общем, хотел сказать, что хорошая сиделка – это большая редкость, – уточнил он.

– Яш, мне, к сожалению, на работу пора, – сказала Полина.

– А Кости нет дома? Его я тоже давненько не видел, – стал осторожно зондировать почву Яков.

– Костя ушел в рейс. Ты его теперь не скоро увидишь.

– В рейс? С чего это он вдруг? – немного наигранно удивился Яков. – Никогда о море и не думал…

– Он и не хотел. Его Борис отправил, – пояснила Полина.

– Ах, Борис… Ну, отец лучше знает, что нужно сыну. Правда, Борис никогда не думал делать из Кости моряка, – Яков испытующе смотрел на Полину. – Мне кажется, чтобы Борис так внезапно изменил мнение, нужна веская причина.

Полина опустила глаза.

– У Кости что-то случилось, Поля? – заинтересованно спросил Яков.

Но Полина медлила с ответом.

– Понимаешь, Яков, у Кости сейчас сложный момент в жизни, он запутался…

– В чем? Скажи, не бойся. Я же – родственник, может, смогу помочь? – поинтересовался Яков.

– Да ничем в этой ситуации не поможешь. Борис и отправил Костю в надежде, что за это время Костя сделает выводы, поймет, что так, как он, нельзя поступать…

– Да объясни мне, наконец, о чем речь. – Яков не понимал, куда клонит Полина.

– В общем, Костя отбивает у Леши невесту.

– Катю? – удивился Яков. – Ничего себе! Вот это родной братик!

– У Кости с Катей когда-то было что-то вроде романа, еще до того, как Катя с Лешей стали серьезно встречаться.

– Понятно. Ну, что ж, в таком случае Борис принял правильное решение.

Увидев, что Полина смотрит на часы, Яков заторопился.

– Все, не смею больше тебя задерживать, ухожу.

– Выйдем вместе, – предложила Полина. – Прости, Яша. Я действительно спешу. А вообще, мы всегда рады видеть вас с Ирой. Передавай ей привет.

– Обязательно, – пообещал Яков. Главное он уже выяснил: Костя, похоже, не врал.

* * *

Буравин, Самойлов и Буряк пытались найти выход из сложившейся ситуации. Выяснив детали, Буравин обратился к следователю:

– Ваши подозрения, как я понял, основаны только на этом анонимном звонке. Я считаю, что для остановки судна нужны более веские основания.

Разговор прервался, потому что в кабинет вошла секретарша.

– Что вам, Людочка? – спросил Самойлов.

– Борис Алексеевич, для вас и Виктора Гавриловича корреспонденция.

– Зайдите позже, – раздраженно сказал Самойлов. – Нам сейчас не до корреспонденции.

Людочка вышла, поджав губы. Что поделаешь, у хорошей секретарши должно быть чутье, но Людочка им не обладала.

Буравин вернулся к прерванной беседе:

– Поймите, возврат корабля – недешевое удовольствие. А если там нет контрабанды? А мы понесем огромные убытки! Кто будет их возмещать? Вы? Или транспортная прокуратура?

– Я – не экономист, я – оперативник. И советую вам подумать о том, какие вы понесете убытки, если контрабанда там действительно есть. Ведь судно в таком случае арестуют.

– Но кто мог ее туда загрузить? Вы кого-то подозреваете? – спросил Буравин.

Самойлов и следователь знали больше Буравина, но не понимали, как распорядиться этой информацией, поэтому оба молчали. В конце концов Самойлов обратился к Буравину с неожиданным предложением:

– Виктор, может, действительно лучше вернуть судно? Если контрабанду найдут в порту прибытия, у нас будет гораздо больше неприятностей.

– Я рад, что ты понял, – поддержал Самойлова следователь, – что вернуть судно сейчас – это самое разумное решение.

– Я ничего не буду предпринимать, пока мы не решим, кто понесет ответственность за остановку, если контрабанды на судне не будет, – сказал Буравин.

– В таком случае ответственность за ваши материальные потери беру на себя я, – пообещал следователь. – Я получил сигнал. Звонок, хоть он и анонимный, зафиксирован в моем отделении. Так что не отреагировать на него я не имею права. Необходим повторный досмотр корабля.

И Буравин сдался. Он подошел к столу и набрал номер:

– Алло. Это Буравин. Срочно пошлите радиограмму на наше судно с приказом о возвращении в порт.

Теперь надо было встретить судно, и они отправились в порт. Уже в машине, оставшись вдвоем, Буравин с Самойловым продолжили разговор.

– Послушай, Борис, я не понимаю, что происходит! Вы ведь с Григорием – друзья? – спросил Буравин.

– Друзья… – подтвердил Самойлов.

– Так какого черта он решил шмонать наш корабль?! Он что, не понимает, сколько мы на этом теряем? – недоумевал Буравин.

– Он получил сигнал и теперь выполняет свой долг.

– Я все понимаю… Но мы знакомы много лет, неужели он считает, что ты или я используем свои корабли для контрабанды?!

– Надеюсь, нет! – мрачно сказал Самойлов.

– А тебе не кажется, что дело не только в этом мифическом «сигнале»? – спросил Буравин.

– А в чем еще?

– Мне показалось, что у вас что-то личное… Скажи честно, вы поссорились? У него на тебя зуб?

– Нет. Мы не ссорились. Просто… у него своя правда, а у нас своя… – задумчиво сказал Самойлов.

* * *

Маша с Алешей долго искали место, где Алеша мог бы поплавать, и наконец нашли.

– Отличное место, – сказал Алеша. – Никого нет, можно просто сразу нырнуть в воду.

– Нырнуть-то можно. А выбираться как? – заволновалась Маша.

– Тут лесенка. По ней, – предложил Алеша.

– Я не представляю, как ты это сделаешь, – с сомнением сказала Маша.

– Я знаю как. Помоги мне выбраться из коляски, – потребовал Алеша. – Хочу в воду!

– Леша, подожди. Давай подумаем. Чтобы спасателей, если что-то не получится, не вызывать.

– Я все продумал! – нетерпеливо сказал Алеша.

– Но я не понимаю, как можно подняться по лестнице без помощи ног!

– На руках, Маша. А потом ты мне поможешь. Маша, ног у меня пока нет, но есть руки! И они – сильные. Смотри!

Алеша перебрался на край волнореза и опустил ноги в воду.

– Я нырну, – сказал он.

– Давай ты лучше спустишься по лестнице. Я помогу, – предложила Маша.

– Ты же видела, я уже один раз выплыл. Не волнуйся. Со мной все будет в порядке.

Алеша набрал воздух, потом, оттолкнувшись от волнореза руками, прыгнул вниз и ушел под воду. Маша встала и напряженно смотрела, где он вынырнет. Но его все не было. Маша стала уже волноваться, но тут довольный Алеша появился на поверхности.

– Ура! Я в воде! Я плыву! – закричал он. – Маша! Чего ты стоишь? Прыгай!

Алеша стал брызгать на Машу водой. Она засмеялась, закрывая лицо руками.

– Вода холодная.

– Совсем не холодная! – возразил Алеша. – Отличная вода! Давай поплаваем!

– Хорошо. Сейчас.

И Маша тоже прыгнула в воду.

– Я же говорила, что вода холодная! Ты меня обманул! – закричала она.

– А ты двигайся! Сразу согреешься… – посоветовал Алеша.

Маше ничего не оставалось делать. Она активнее заработала руками.

Так случилось, что недалеко от того места, где купались Алеша и Маша, прогуливались Катя и Зося.

– Как несправедливо устроен мир, – сказала Катя, глядя на весело играющую в воде пару. – Есть же просто счастливые люди, которым не надо бороться, не нужно постоянно что-то доказывать остальным… – и вдруг она осеклась, узнав в юноше Алешу. Катя подумала о том, что Леша выглядит замечательно, когда плывет в воде, – такой красивый, ловкий, веселый. Невозможно даже представить себе, что он – инвалид. Только инвалидная коляска на волнорезе напоминает о том, что ничего не изменилось.

Зося тоже заметила Алексея с Машей.

– Ревнуешь? – спросила она. – Издалека даже не скажешь, что он – инвалид, правда?

– Пойдем отсюда! – потребовала Катя, и они пошли прочь от воды.

Вдоволь наплававшись, молодые люди выбрались из воды на волнорез.

– Маша, ты не представляешь, как я счастлив! – радостно сказал Алеша. – Все, как раньше. Почти как раньше.

– Ты обязательно поправишься.

– Да. Теперь я в это верю! Нам нужно чаще приходить на пляж.

– Конечно, если тебе здесь лучше, мы обязательно будем приходить сюда. Вот только твоя мама…

– А что мама?

– Ну она же против того, чтобы ты плавал, она волнуется за тебя.

– А мы ей не скажем, – беспечно предложил Алеша. – Давай это будет нашей маленькой тайной.

Алеша, улыбаясь, смотрел на Машу, и она согласилась:

– Хорошо. Пусть это будет тайной.

* * *

Полина возилась со старинной вазой, но ее мысли были далеки от работы. Она поглядывала на часы, как будто чего-то ждала. В конце концов она не выдержала и позвонила Буравину.

– Алло, Витя? Да, здравствуй. Мне нужно с тобой поговорить. Освободишься – приезжай. Я буду ждать на нашем месте.

– Мне сейчас нужно быть в порту. Я постараюсь освободиться пораньше, – Буравин отвечал ей скупо, потому что рядом в машине сидел Самойлов.

– Кто это был? – подозрительно сощурившись, спросил Самойлов.

Буравину стало неуютно.

– Да так… Старый знакомый, – ответил он, и это была правда.

Пока начальства не было, Людочка, движимая неистребимым женским любопытством, решила все-таки вскрыть письмо, адресованное Самойлову. Она аккуратно отпарила над чайником конверт, вынула из него листок и прочитала короткое сообщение: «Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель». Словом, классика жанра!

* * *

Сан Саныч услышал звонок по селектору и удивился: что там еще?

– Радиограмма пришла, – сообщили ему. – Нам велено вернуться в порт.

– Зачем? – Сан Саныч был озадачен.

– Приказ таможни. Видимо, повторный досмотр. Приказ есть приказ, его надо выполнять. Корабль возвращался к берегу, который он совсем недавно покинул.

Костя заметил, что корабль остановился и, найдя Сан Саныча, спросил у него, почему они остановились.

– С берега радиограмма пришла, – пояснил тот. – Судно на повторный досмотр направляют.

– И часто такое бывает? – заволновался Костя.

– На моей памяти первый раз. Наверное, ЧП какое-нибудь.

– И что теперь? – Костя по-настоящему испугался.

– А ничего. Приказали так приказали. Сейчас обратно пойдем, – меланхолично ответил Сан Саныч.

– Как обратно? – удивился Костя.

– А так. Полный назад, как говорится.

Ирина спокойно прогуливалась по набережной и любовалась морем, но вдруг увидела знакомый корабль. Было ясно, что он возвращается в порт. Это была очень плохая новость! Ирина стала срочно звонить Якову.

– Яша! Ты не поверишь! – сказала она. – Наш корабль возвращается! Наверное, они что-то заподозрили!

– Ирина, немедленно иди в порт! – приказал Яков. – Слышишь?! Ты все должна увидеть своими глазами!

Еще один человек тоже переполошился, увидев возвращающийся в порт сухогруз «Верещагино». Это был Толик. Он схватил бинокль, убедился, что зрение его не обманывает и понесся к отцу с криком:

– Папа! Папа!

Смотритель сидел в своей каморке и возился с оружием.

– Чего шумишь? Ну-ка тихо! – приструнил он сына.

– Папа! Корабль возвращается!

– Какой корабль? – спросил смотритель.

– Наш! Ну, на который мы мину с контрабандой прицепили! Бриллианты!

– Тихо! Что ты несешь?! Как он мог вернуться? Он же на три месяца в рейс ушел, а еще двух дней не прошло! – возмутился смотритель, размахивая пистолетом, который до этого чистил.

– Я своими глазами видел! Корабль вернулся в порт.

– И что?!

– И швартуется к пирсу!

– Ядрена-Матрена! Что за хреновина! Значит, вернулся, говоришь?

– Ага. Вернулся.

– Вернуть его могла только таможня, – стал рассуждать вслух смотритель. – Значит, кто-то стуканул! Пойду, сам посмотрю, что там…

В дверях смотритель остановился, заметив, что идет с оружием в руках. Он вернулся к столу, бросил в ящик пистолет и взял с полки морской бинокль.

– Жди здесь! Никуда не рыпайся, – строго приказал он сыну.

А в это время Самойлов и Буравин с хмурым видом тоже наблюдали, как швартуется корабль.

– Да, рано мы с тобой обрадовались, что убрали Костю от Кати. Вот он уже и возвращается, – заметил Буравин.

– Никуда он не возвращается! – сурово сказал Самойлов.

– В смысле? Не понял.

– Он будет сидеть на корабле, – объяснил Самойлов.

– Ты запретишь ему спускаться на берег?

– Точно. Ушел в плавание, так ушел. Нечего. Буравин одобрительно кивнул головой.

* * *

Катя привела Зосю к себе домой. Они зашли в Катину комнату, и тут Катя дала волю чувствам:

– Смотри-ка! Как быстро Лешеньку подобрали. Даже несмотря на то, что калека, – в ее голосе звучала ревность.

– Да брось ты, Катя. Может, это ничего не значит. Подумаешь, они просто вместе купались, не целовались же…

– Вот именно! Только что не целовались! Нет, ну ты посмотри! Какая она хваткая оказалась. Медсестра эта недоделанная, – Катиному возмущению не было предела.

– Зря ты… Я бы не делала таких далеко идущих выводов, – пыталась успокоить подругу Зося.

– И вовсе не зря! Ну ничего, я ее планы-то расстрою! Я что-нибудь придумаю, уж поверь мне. Ей это так с рук не сойдет.

– Слушай, а я наконец-то начинаю понимать… – вдруг прозрела Зося.

– Что тут понимать? Все и так ясно, как белый день! – отрезала Катя.

– А мне ясно, Катюша, что ты со мной не совсем искренна.

– Почему это?

– Да потому, что я вижу: ты все еще любишь Лешу. Ревнуешь его…

Катя неожиданно согласилась:

– Да. Я все еще его люблю. Но это же так… так… бесперспективно!

– Что значит бесперспективно?

– Я не могу связать свою жизнь с инвалидом! Не могу же я потратить свою молодость на дежурство у его постели?! У меня должно быть будущее!

– Но, может, через какое-то время Леша поправится? – предположила Зося.

– Когда? Через год? Два? Десять? Я не смогу выдержать. Не смогу дождаться, когда он встанет!

– А ты и не жди. Не встанет – и не надо, – вкрадчиво сказала Зося.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Катя. – Я не совсем тебя понимаю.

– Забудь его. Найди другого. Клин клином вышибают.

– Как другого? Нет, я не могу. Я же люблю его.

– Ну и что? Пройдет время – и разлюбишь. А пока встречайся с другими, на тебя вон парни пачками западают! Выбери кого-нибудь посимпатичнее… Или ты от своей большой любви в монастырь уйти решила?

– Вот еще! – передернула плечами Катя.

– Так встряхнись, развейся! Нечего себя в четырех стенах хоронить! Это на таких убогих, как Маша, никто, кроме инвалида, не позарится!

– Нет, я как вспомню, что эта дрянь с Лешей… так все внутри кипит!

– Ты же сама сказала, что ваши отношения бесперспективны. Ну и плюнь. Что ты, как собака на сене?

– Я сказала, что эта Маша не будет с Лешкой, значит, не будет! – упрямо заявила Катя.

– А они кажутся вполне счастливыми… – отметила Зося.

Вот именно! Он что, так быстро смог меня забыть, что уже с другой… смеется? И самое отвратительное в этой ситуации, что где-то в глубине души я чувствую, что меня бросили!

– Ну и что?

– А это – моя привилегия! Бросить могу только я! Катя искренне в это верила, ведь она чувствовала себя королевой.

– Катя, да плюнь ты на них! – посоветовала Зося. – Ты говоришь, как старая дева, у которой был последний шанс.

– Да, я молода и красива, – с уверенностью сказала Катя. – Я помню об этом.

– Вот именно.

– Так что, теперь об меня можно ноги вытирать?

– Ну вот. Опять по новой! Не заводись! – стала успокаивать подругу Зося.

– Кстати, почему Маша была с ним в море?

– Ну, не знаю, наверное, захотелось искупаться, – предположила Зося.

– Нет, я не об этом!

– А о чем?

– Ведь его мать не разрешает Леше даже близко подходить к воде, после того, как он упал с корабля. Он же чуть не утонул! А эта Маша его туда привела!

– Но не утонул же он тогда. Я вполне понимаю Лешу, он – моряк. И его тянет, так сказать, к родной стихии. Ему там становится легче.

– Это не аргумент! – сердито сказала Катя.

– А разве тебе не жалко Лешу? Он выглядел в воде таким счастливым… – Зося говорила правду.

Катя задумалась.

– Конечно… – согласилась она. – В море он казался совершенно нормальным. То есть таким, как прежде… Я даже на какую-то секунду забыла, что он – калека.

– Вот видишь. Он тоже хочет забыть, что болен.

– Но, к сожалению, он неизлечим! Давай смотреть на вещи трезво! – резко оборвала подругу Катя.

– Да, – вздохнула Зося. – По крайней мере, так говорят врачи.

– А ты представляешь, что будет, если я выйду за него замуж? Как это, таскать его на себе, сажать в кресло, убирать за ним?! – такая перспектива приводила Катю в ужас. – И так – всю жизнь! Всю! Это может убить любую любовь. Даже самую сильную!

– Действительно. Это очень тяжело… – согласилась Зося. – Но как же Маша все это выносит?

– А ты думаешь, ей нужен Леша? Калека этот? – зло усмехнулась Катя.

– Не понимаю… Что ты имеешь в виду? – Зося с удивлением посмотрела на Катю.

– Да деньги ей его нужны! – почти выкрикнула Катя.

– Деньги? Не смеши меня! – возразила Зося. – Она не производит впечатление леди с далеко идущими планами. Обычная простушка.

– Она просто очень хитрая! – Ей деньги нужны, как воздух. Я была у нее дома, – сообщила Катя.

– И что? Все плохо?

– Да хуже некуда. С хлеба на воду со своей бабушкой перебивается.

– Тогда, пожалуй, я с тобой могу согласиться.

– Еще бы! – продолжала Катя. – Ей подвернулся шанс породниться с богатой семьей и разом решить все свои проблемы. Такого никто не упустит.

– Ты открываешь мне глаза, подруга.

– Ради такого простого способа изменить свою жизнь что угодно сделаешь. Даже горшки будешь выносить.

– Ну-у… – засомневалась Зося.

– Но ничего! Я найду способ, как вывести ее на чистую воду! – пригрозила Катя.

Она даже приблизительно не представляла себе, как это можно сделать.

Буравин и Самойлов стояли и смотрели на корабль. Подъехал милицейский бобик и из него вышел следователь.

– Приехал твой дружок, язви его… – вполголоса сказал Буравин.

– Витя, держи себя в руках, – предупредил Самойлов. Следователь подошел к ним и спросил:

– Ну что? Начнем?

– Документы мы тебе предоставили. Ничего незаконного мы на корабль не грузили. Остальное – твоя проблема, – холодно ответил Буравин.

– Делай то, что должен, Гриша. Моего слова тебе недостаточно. Вот корабль – ищи, – поддержал Буравина Самойлов.

Следователь согласно кивнул:

– Хорошо. Тогда пойдемте со мной.

* * *

Полина так и не дождалась Буравина и вернулась на работу, не заметив, что следом за ней тихонько идет Таисия. Подойдя к двери, она снова позвонила Буравину:

– Витя?! Что-то случилось? Я волнуюсь, потому что мы договорились встретиться, но ты не пришел. На работе? Как – вернули корабль? Ну да, понятно. Извини, что отвлекаю. Нет, я не обиделась. Просто очень хотелось тебя увидеть. Я все поняла. Когда мы сможем встретиться?

Пока Полира разговаривала, Таисия .стояла за ее спиной и слушала, но после вопроса о встрече она подала голос:

– Насколько я понимаю, ты разговариваешь с моим мужем?

Полина резко обернулась и машинально прижала телефон к груди.

– Ну-ка, дай мне трубочку… – попросила Таисия. Полина отдала.

– Алло, Витя? – спросила Таисия, но ответа не получила. – Испугался. Бросил трубку. Так о чем ты хотела поговорить с моим мужем? Может, я смогу его заменить? Я думаю, у нас найдется тема для разговора. Правда, Полина? Почему ты не отвечаешь? Я попала в точку?

– Да, ты права, Таисия. Я звонила твоему мужу, – призналась Полина.

– Приятно слышать правду и неприятно, что эта правда такова.

– Женщины помолчали.

– Я вижу, ты не стремишься поддержать нашу беседу, – отметила Таисия. – У вас с Виктором от меня какие-то тайны.

– Нет, – возразила Полина.

– Очевидно, сегодня день коротких, односложных ответов. Ты не хочешь со мной разговаривать?

Полина вздохнула:

– Понимаешь, Таисия, я звонила Виктору по делу…

– По какому делу? – с нажимом спросила Таисия.

– Я хотела поговорить с ним… о Кате.

– Говори со мной, – предложила Таисия. – Катя и моя дочь тоже.

– Катя сказала одну вещь… – Полина замялась.

– Ну смелее, такое ощущение, что я из тебя клещами каждое слово вытягиваю.

– В общем, Катя сказала, что любит Костю. И меня это очень тревожит…

– Не вижу никаких причин для тревоги. Девочка пытается сделать свой выбор между двумя молодыми людьми. Это вполне допустимо в ее гады.

– Да, но… – начала было Полина.

– Вопрос в другом… – перебила ее Таисия. – Вопрос в том, почему ты хотела обсудить это именно с Виктором, а не со мной? Я все-таки больше занимаюсь нашей дочерью, у нас с ней доверительные отношения. Я – ее мать!

– Возможно, ты права… – согласилась Полина. – Наверное, мне нужно было обратиться к тебе.

– К тому же мы – подруги. Или нет?

– Ну… просто в последнее время я чувствую напряженность в наших отношениях, – мягко ушла от ответа Полина.

– Наконец-то! – Таисия деланно засмеялась. – Я уже давно ее чувствую. Но, надеюсь, это не помешает нам поговорить о моей дочери. Давай начистоту.

– Начистоту? – Полина неуверенно посмотрела на Таисию и вдруг решилась. – А если начистоту, то твоя Катя ведет себя, как последняя шалава!

– Что?! Я хочу, чтобы ты повторила свои слова. Может, я чего-то не поняла?

– Ты все правильно поняла. Твоя дочь ведет себя, как шлюха! Причем, каких еще поискать! Она – насквозь фальшивая!

Наконец-то Полина говорила то, что давно хотела сказать. В ее глазах появилась решимость.

– Какое ты имеешь право так оскорблять мою дочь?! – негодовала Таисия.

– Имею! Жизнь показывает, что твоей Кате вообще нельзя верить. Поэтому я не верю, когда она заявляет, что любит Костю. Леше она тоже клялась в любви, а потом его бросила!

– Это не ее вина! Так сложилось! – встала на защиту дочери Таисия.

– Так сложилось, что она поступила подло! Вот как я считаю! И поэтому я хочу, чтобы она держалась подальше от моих сыновей! И от Кости, и от Леши!

– Не смей обвинять мою девочку, не тебе рассуждать о морали! По крайней мере, она не отбивает чужих мужей!

Наконец-то обе женщины высказались до конца.

Маша с Алешей вернулись домой. Маша стала раскладывать вещи.

– Забавное у тебя полотенце. С именем, – заметила она.

– А мы с Костей в детстве всегда спорили, путали, где чье. Вот нам мама и стала именные покупать, – объяснил Алеша.

– Еще мокрые… – Маша стряхнула полотенце.

– Надо повесить на улице… – предложил Алеша.

– Нет. Я заберу их с собой и высушу дома, чтобы никто не заметил. Это же наш секрет, – Маша озорно улыбнулась и положила полотенце в пакет.

– А завтра мы снова пойдем на море? – с надеждой спросил Леша.

– Если полотенца высохнут, – пообещала Маша.

– Маша, я серьезно. Пойдем?

– Конечно. Тебе ведь понравилось?

– Очень. Маша, я сегодня был так счастлив! – Алеша просто сиял. – В воде я как будто парил в воздухе, это было как во сне.

– Это прекрасно. Если летаешь во сне, значит, растешь. Алеша засмеялся.

– Ты опять шутишь. А ты здаешь, я даже немного пожалел, что я не рыба.

– Рыба? – переспросила Маша. – Фу! Такая скользкая, противная.

– Зато рыбе не нужны ноги. В воде я чувствовал себя таким же, как раньше. Как будто я такой же, как все.

– Леша, ты и есть такой, как все. Даже лучше…

– Но, к сожалению, действительность говорит мне о другом, – Алеша погрустнел.

– О чем?

– Она каждую секунду напоминает мне о том, что я… инвалид.

– Не говори так!

– К сожалению, забыть об этом я не могу.

– Но ведь, когда ты плаваешь, ты об этом забываешь? – спросила Маша.

–Да.

– Значит, когда-нибудь сможешь забыть совсем. Ты поправишься, Леша.