Текст книги "Тайна проклятого герцога. Книга вторая. Герцогиня оттон Грэйд"

Закрыв глаза на секунду, я постаралась пережить этот позорный миг и холодно произнесла:

– Доброе утро, дамы.

В ответ невнятное бормотание и робкий вопрос Гретхен о платье.

– Благодарю вас, помощь не требуется. Вы свободны.

Женщины молча покинули мою гостиную, осторожно и неплотно прикрыв за собой двери. И это мне вовсе не понравилось. Но как оказалось, горничные поступили так вследствие не просто чрезмерного желания засунуть нос в чужие дела, а желая непременно услышать, что скажет появившийся вслед за мной герцог.

– Закрыть дверь? – полюбопытствовал лорд оттон Грэйд.

– Была бы вам благодарна, – пытаясь сдержать негодование, ответствовала его светлости.

Дверь тотчас же захлопнулась.

Не оборачиваясь, я прошла в гардеробную и, пресекая возможную попытку герцога последовать за мной, также закрыла дверь. Следом провернула ключ в замке. Затем, основываясь на непонятных мне опасениях, придвинула к двери стул. После кресло. Почему-то на кресло водрузила вазу с цветами!

– Там еще справа от вас замечательная статуя, полагаю, ей будет удобно поверх стула, – раздалось ироничное из-за двери.

Я дернулась было ухватить статую, но замерла, осознав, что фраза принадлежала его светлости.

– У вас четверть часа, – без тени насмешки произнес лорд оттон Грэйд.

* * *

Завтрак проходил на застекленной террасе, где были распахнуты все окна. Лордом Грэйдом распахнуты. При помощи магии. После чего герцог сопроводил меня к круглому столику посреди растущих в кадках розалий, помог сесть, пододвинул мне стул и устроился напротив, скомандовав официантам:

– Вон.

Замершая на миг челядь поспешно поставила все блюда на стол, после чего крышки были сняты и унесены. И на террасе остались я, герцог, оба пса и лакеи, застывшие неподвижными статуями у дверей в конце отделанной белым мрамором террасы.

– Без меня окна не открывать, – потянувшись к блюду с мясом и темным кровавого цвета соусом, произнес лорд оттон Грэйд. – И меня раздражает ваш наряд.

– Это большая потеря для меня, – ответила, не удержавшись от язвительности.

Его светлость мрачно взглянул, но так как я приступила к каше, которую набрала в момент произнесения герцогом его замечания, это осталось без должного внимания.

– Отнесу вашу язвительность к последствиям похмелья, – сухо произнес лорд оттон Грэйд.

– Как вам будет угодно, – холодно ответила я.

Некоторое время за столом царило сосредоточенное молчание. Я была голодна, его светлость, как выяснилось, также. Однако к тому моменту, как я, поднявшись, наливала нам чай, лорд оттон Грэйд закончил с завтраком, смял салфетку, бросил ее поверх тарелки и вдруг сказал:

– Вы общались вчера с призраком?

Не видя поводов для сохранения тайны, я ответила:

– Да.

– Какой облик он принял? – последовал следующий вопрос.

– Леди эн-Аури поначалу, затем проявились черты незнакомого мне мужского лица, – ответствовала я, вновь присаживаясь на свое место и игнорируя как кубики сахара, так и сладкую выпечку, присутствующую на столе.

Внимательно взглянув на меня, лорд оттон Грэйд произнес:

– Ваша светлость, мне кажется, вы заигрались в благовоспитанную подвергшуюся наказанию монашку.

Замечание было болезненным, однако поправив ложечку, которую вынула из чая и разместила на блюдце, я, сохраняя спокойствие, произнесла:

– Приучаю себя к аскетизму, принятому в этих местах.

Лорд оттон Грэйд хотел было что-то сказать, но в этот момент лакеи распахнули дверь и на террасу вошел Говард. Глава охраны замка поклонился, затем направился ко мне и, именно обращаясь ко мне, отчитался:

– Список вещей, которые пытались украсть уволенные вами, леди оттон Грэйд.

После чего мне был протянут перетянутый черной лентой свиток.

– Леди не закончила завтрак, – недовольно произнес герцог, однако никакого вмешательства с его стороны более не последовало.

– Благодарю вас, Говард. – Я улыбнулась начальнику гарнизона и, сняв ленту, развернула свиток.

Список оказался внушительным!

«Господин Гранас, старший конюх: серебряные подсвечники в количестве четырех штук, две шпаги времен Зимней войны, комплект замкового белья…»

Не скрыв изумления, потрясенно взглянула на Говарда.

– Ваша проницательность делает вам честь, – прокомментировал его светлость.

Развернув свиток полностью, осознала, что он значительно превышает длину моих рук, и задала резонный в свете увиденного вопрос:

– А был среди прислуги хоть кто-то, кто не пытался обокрасть родовой замок Грэйд?

– Нет, ваша светлость, – отчеканил Говард.

Поверх списка молча взглянула на герцога. Лорд оттон Грэйд пожал плечами, после чего безразлично произнес:

– Ранее увольнений не происходило, Ари. Ко всему прочему, учитывайте, что для них вы – зарвавшаяся выскочка, а я – маг, с которым более чем опасно связываться.

Гнев румянцем вспыхнул на щеках, и я не сдержала выпада:

– Но в конечном итоге обокрали они именно вас, опасного мага.

Стоящий рядом со мной глава замковой стражи ощутимо напрягся и даже невольно сделал шаг в сторону, явно желая оказаться как можно дальше в данный момент.

Герцог, как раз поднесший чашку с чаем к губам, со звоном вернул ее обратно на блюдце.

– И я полагаю, – продолжила, вглядываясь в список, – они были абсолютно уверены в том, что ужасный и опасный черный маг, как и прежде ничего не заметит, полагаясь на вызванный у окружающих страх перед собственной персоной.

Секундное молчание и сказанное весьма хрипло:

– Туше, моя дорогая.

Не сдержав улыбки, победно взглянула на герцога. Лорд оттон Грэйд сдержанно улыбнулся в ответ, почтительным кивком признал мою правоту и издевательски поинтересовался:

– А досматривать личные вещи уволенных вас обучили в лицее Девы Эсмеры? – и, не дожидаясь моего ответа, добавил: – Всегда знал, что монашки верят в лучшее в людях.

Вопреки собственным ожиданиям я улыбнулась, свернула список, положив его рядом с собой на стол, и, взяв чашку, ответила:

– Невесты Пресвятого, как никто другой, знают о слабостях, свойственных далеким от церкви личностям. А ваши слуги, лорд оттон Грэйд, крайне далеки как от порядочности и ответственного выполнения работы, за которую получали деньги, так и от религии. Впрочем, – я улыбнулась шире, – им есть с кого брать пример.

– С кого же? – Его светлость хищно подался вперед.

Я заметила, как еще на шаг отступил Говард, но сама не испытала и тени страха, а потому весьма дерзко ответила:

– С безбожно запустившего свой родовой храм великого и ужасного черного мага, перед которым они испытывали благоговейный ужас, ничуть не мешавший им обирать родовой замок Грэйд.

Усмехнувшись, его светлость некоторое время смотрел на меня с улыбкой, после произнес:

– Ари, дорогая, это теперь и ваш храм также. Следовательно, именно вы отныне несете ответственность за его состояние и, собственно, благочестие нашей семьи.

Мне вспомнилась дверь родового храма Грэйд, гнездо ласточек над дверью – птиц стало жаль.

– Через месяц, – ровно произнесла я.

– Ласточки? – проявил проницательность герцог.

Отвечать я не стала, начав помешивать чай.

– С прислугой вы проявили больше твердости, – насмешливо протянул лорд оттон Грэйд.

Воспоминание о прислуге повлекло за собой воспоминание о разгромленной герцогом столовой и скандале в коридоре, о… Я невольно потерла шею, глядя исключительно в собственную чашку.

– Мне пора. – Лорд оттон Грэйд поднялся. – Ваша светлость, проводите?

И не оставалось ничего иного, кроме:

– Как ваша светлость пожелает.

Герцог обошел стол, отодвинул мне стул, после остановился, позволяя отдать распоряжение ожидающему моих слов Говарду. Говоря откровенно, это вызвало некоторое замешательство. Я не знала, как поступить. Фактически, у меня был перечень всего украденного, а глава замковой охраны, несомненно, мог бы предоставить свидетелей обыска, таким образом всех уволенных слуг можно было привлечь к ответственности, связавшись с полицией, однако… Я не могла принять такого решения, понимая, как отразится оно на жизни всех этих людей.

– Ари-Ари, – лорд оттон Грэйд взял мою руку, поднес к губам, поцеловал и тихо произнес, – жесткость, ваша светлость, вам не хватает жесткости в принятии сложных решений.

Однако я нашла в себе силы возразить:

– Жесткость была проявлена вчера, а дать ход делу о попытке воровства это уже на грани жестокости.

В глазах его светлости промелькнуло что-то, чему я не смогла найти определения. Он вновь прикоснулся губами к моей ладони, а затем холодно произнес, обращаясь к Говарду:

– Вызвать пристава. Действуйте.

Глава охраны замка поклонился герцогу, затем несколько виновато улыбнулся мне и спешно покинул террасу. Лорд оттон Грэйд вскинул правую ладонь, сжал кулак – все окна с хлопком и звоном закрылись, затем послышались щелчки задвижек.

– Без меня ни одного окна не открывать, – напомнил его светлость. – Идемте.

И он предложил локоть, дабы сопроводить меня, но… я осталась стоять, кусая губы и не зная, как возразить, чтобы герцог услышал меня и смягчил приговор для тех, кому ранее позволял слишком многое, а сейчас собирался жестоко наказать.

– Ари? – потребовал моего внимания лорд оттон Грэйд.

Глядя исключительно в пол, я с трудом выговорила:

– Осмелюсь сказать, что ваше решение чрезмерно…

Шаг, и, оказавшись передо мной, его светлость молча взял за подбородок, вынуждая запрокинуть голову и взглянуть в его агатовые, крайне жестокие глаза черного мага.

– Продолжайте, – холодно произнес он.

Я же только сейчас заметила, что шрам, росчерком молнии перечеркивавший лицо лорда оттон Грэйд, почти исчез. Практически исчез. Даже белая полоска, свидетельствующая о давнем нарушении целостности кожи, толком была не видна. Исчезли глубокие морщины под глазами и вокруг рта. Исчезла седина. Ее более не было, ни одного седого волоса. А затем невероятная трансформация коснулась и глаз герцога! Вот только что, и я готова была в этом поклясться, они были совершенно черными, а сейчас… Тьма, заливавшая радужку, вдруг словно чернильное пятно втянулась в зрачок, оставляя глаза его светлости темно-синими, как и у большинства уроженцев древнего Элетара.

– Ох, – только и смогла выдохнуть я.

– Пожалею, – сквозь сжатые зубы произнес лорд оттон Грэйд и вдруг, стремительно приблизив свое лицо к моему собственному, прижался губами к моим губам.

Это было настолько резко и неожиданно, что, совершенно позабыв о том, что мой лорд и супруг имеет право на подобные аморальные действия, я попыталась вырваться, упираясь в грудь герцога и отчаянно стараясь оттолкнуть его от себя. Но совершенно игнорируя сопротивление, его светлость вдруг обвил рукой мою талию, рывком прижимая меня к своему телу, в то время как вторая рука оказалась на затылке, не позволяя прервать его действия.

– Лорд Аури, ваша светлость!

Голос дворецкого мгновенно прервал происходящее. Лорд оттон Грэйд отпустил меня и развернулся к двери. Я же, торопливо утерев выступившие слезы, в данный момент мечтала лишь об одном – исчезнуть с террасы!

– Пусть подождет, – вопреки всем правилам хорошего тона, приказал герцог. – А вы вон.

Я не успела даже осознать, что происходит, как раздался звук захлопнувшейся двери, затем его светлость стремительно повернулся ко мне. Замер, вглядываясь в мое лицо, и я увидела его взгляд, не успев опустить голову или хотя бы отвернуться.

Повисла пауза.

Долгая, напряженная, томительная. Мне хотелось уйти, но в создавшихся условиях…

– Настолько отвратителен? – прозвучало взбешенное.

Говоря откровенно, я также не сдержалась и холодно произнесла:

– Вас ожидают.

На этот раз пауза продлилась дольше. Затем лорд оттон Грэйд проговорил:

– На третьем этаже в восточном крыле замка располагается библиотека. Полагаю, она вызовет у вас интерес. Можете отправляться, ваша светлость.

Все так же не поднимая головы, я осмыслила услышанное и уточнила:

– Мне не следует вас провожать?

– Вам следует убраться с моих глаз!

Это требование полностью соответствовало моим желаниям, но один момент требовал выяснения:

– Я могу переговорить с приставом, когда он прибудет в замок? – спросила, вскинув голову и посмотрев на герцога.

Выражение лица последнего представителя династии Грэйд откровенно пугало, как, впрочем, и последовавшие в ответ на мой вопрос слова:

– Вам, – пауза, – запрещается, – пауза, – покидать пределы замка. А посторонним запрещено появляться на его территории. В мое отсутствие будет так. Теперь – вон!

Склонившись в реверансе и не глядя более на его светлость, я выпрямилась и покинула террасу. И следовало бы завершить это действо не оборачиваясь, но, закрывая дверь, я взглянула на мага и откровенно поразилась его поведению – лорд оттон Грэйд стоял, уперевшись сжатыми кулаками в крышку стола и опустив голову. Не желая более находиться в его обществе, я прикрыла дверь и спешно направилась к госпоже Вонгард, собираясь обсудить ремонт разгромленной накануне столовой.

Но стоило спуститься по центральной лестнице, как я увидела стоящего у ее подножия и дружески беседующего с Говардом и Уилардом лорда. Высокого, совершенно седого, в возрасте, вероятно превосходящем возраст моего дедушки, но при этом сохранившего стать и выправку. На мужчине был черный камзол, свободного покроя брюки и туфли, принятые скорее в столице, нежели здесь, в глубокой провинции.

А еще во всем облике этого лорда было что-то смутно знакомое…

– Я приказал отправляться в библиотеку, – вдруг раздался позади меня злой шепот.

– Вы не приказали, вы предположили, что она вызовет у меня интерес, – напомнила я.

Меня мягко обняли за талию, а затем жестко и безапелляционно втащили обратно в галерею, скрывая от моих глаз происходящее в холле.

– Библиотека, – раздраженно повторил лорд оттон Грэйд, – в данный момент должна вызвать у вас искренний и явный интерес. Немедленно!

Я развернулась в кольце рук его светлости и хотела было сообщить, что воспылала безумным интересом к книгам, а потому готова идти хоть на край света, хоть в любое иное место, но вдруг…

Глухое угрожающее рычание раздалось слева, вмиг напомнив о псах, которые отныне следовали за мной повсюду. Рычал Гром. Ураган, напротив, отступил, поджав хвост, но оскалив внушительнейшие клыки.

– Какого дьявола? – прошипел взбешенный герцог.

И вскинул руку. Темное, клубящееся дымовое пятно, образовавшееся вдруг у его пальцев, начало стремительно увеличиваться, теряя густоту и становясь все более прозрачным, чтобы окутать всю портретную галерею. Секунда, вторая, третья. И в пустом, казалось бы, пространстве вдруг проявились… глаза.

Глаза! Пара темных, с бешено вращающимися зрачками глаз, которые следовали по галерее вверх, словно что-то хотели найти.

– Черная магия? – спросила я максимально спокойным, даже несколько безразличным тоном.

– Я попросил бы вас не устраивать обмороков, – неимоверным образом правильно оценил мое состояние лорд оттон Грэйд.

Нервно кивнула, отчего-то вцепившись в руку его светлости.

– Ари, – герцог прикрыл глаза, выдохнул сквозь сжатые зубы, – это всего лишь заклинание поиска, замкнутое на маге. Ничего опасного и сверхвыдающегося. Я снял слепок ауры мага, из лаборатории отсеку его и постараюсь выяснить личность. Вы в любом случае блокированы для любого поиска.

– Да? – Я выпустила ладонь герцога.

Затем почему-то вновь схватила ее, но уже одной рукой, и, поддавшись какому-то дикому порыву, шагнула к зависшим в сером тумане глазам с неистово вращающимися зрачками. Для чего – было неясно и мне самой, но приблизившись и пользуясь тем, что мои руки были в белых перчатках, я потянулась и ткнула пальцем в глаз. Детский поступок, да.

Но стоило мне поступить столь вопиющим образом, как вдруг внизу, в холле, раздалось негодующее:

– Дьявол!

И следом встревоженный голос дворецкого:

– Лорд Аури, что с вами?

Я, изобразившая самое невинное из арсенала собственных выражений лица, опробованных в пору обучения в лицее на сестрах милосердия, вскинув бровь, изумленно посмотрела на герцога. Лорд оттон Грэйд с выражением крайней задумчивости подошел, после каким-то вороватым движением взял и ткнул пальцем в глаз, на этот раз второй.

– Ч-ч-черт! – раздалось внизу.

– Лорд Аури, – вконец встревожился Уилард.

– Ничего-ничего, – послышалось негромкое, – сердце… Возраст уже дает о себе знать, – ответил мужчина.

Мы с его светлостью переглянулись. И в следующее мгновение на лице лорда Грэйда вдруг появилась донельзя мальчишеская, какая-то хулиганская ухмылка. Она промелькнула и исчезла, но после герцог вдруг провокационно предложил:

– Еще?

Я посмотрела на собственную перчатку – следов от касания призрачного глаза не оставалось, то есть фактически это были и не глаза. Кивнула и, не дожидаясь разрешения, ткнула пальцем.

Внизу послышалось сдержанное ругательство, после чего глаза попытались нас покинуть, но серый туман им не позволил, удержав на месте. Герцог коварно улыбнулся, снова ткнул пальцем в глаз. Внизу кто-то взвыл. Его светлость этим не ограничился и с видимым удовольствием потыкал еще, до тех пор, пока из холла не послышались крики Уиларда, требующие немедленно вызвать собственно лорда Грэйда.

Спустя миг в проходе показался Говард. Начальник стражи попытался было что-то вымолвить, но застыл, приоткрыв рот и глядя, как его светлость в очередной раз ткнул пальцем в призрачный глаз. В холле хрипло помянули дьявола.

– А мы ему доверяли, Говард, – неожиданно весело произнес герцог.

– Вы доверяли, – осторожно поправил мужчина.

– Десятки совместных сражений, – палец его светлости вновь проник в призрачный глаз, – сотни раз я рисковал жизнью, защищая его и его дочь! Так за какой тьмой?!

Более не предпринимая попыток ткнуть в призрачный глаз, я лишь осторожно уточнила:

– Его дочь?

– Леди эн-Аури, – отчеканил лорд оттон Грэйд.

И прекратил тыкать в чужие глаза, а лицо его вдруг перестало отражать вообще какие-либо эмоции.

– Ступайте в библиотеку, леди, – холодно приказал он мне.

Склонившись в реверансе, я выпрямилась и, не глядя более на его светлость, покинула галерею. Обе гончие двинулись за мной.

Отчего-то случившееся стало мне более чем неприятно.

* * *

День прошел странно. Поначалу я, как и требовал герцог, находилась в библиотеке, после пришла госпожа Вонгард, сообщившая, что гость отбыл и его светлость также. И мы спустились вниз. Не менее четверти часа скорбно осматривали разрушения, произведенные в парадной столовой, которой собственно уже и не было.

– Лорентийские занавеси, вельская лепнина, – стенала экономка.

Увы, поддержать ее в порыве отчаяния я не могла – находясь в подавленном состоянии вчера, я не успела ничего рассмотреть, а сегодня рассматривать уже было нечего. Да и что можно было увидеть в черных стенах с потеками некогда величественной серебряной лепнины и более темными пятнами там, где еще накануне висели картины. Не осталось ничего даже от люстр и подсвечников, а окна откровенно пугали первым рядом потекших стекол.

– Я полагаю, сохранились схемы прежнего интерьера? – спросила у экономки, сковырнув носком туфельки каплю застывшего серебра.

– Да-да, конечно, – всхлипнув, подтвердила она. – И первой столовой, и ее реконструкции после разрушения замка.

Что-то сжалось в груди.

– Разрушения замка? – несколько напряженно переспросила я.

Госпожа Вонгард кивнула, затем, все еще поглощенная созерцанием руин столовой, произнесла:

– Когда лорд спас леди эн-Аури, в ту ночь его тело пытались захватить… Ох, леди оттон Грэйд, какой красивый молодой человек был его светлость – да не было мужчины прекраснее его до той страшной ночи. А после… как старик стал, о, предки, храните нас. Как старик…

Она замолчала с приоткрытым ртом. Затем торопливо заговорила:

– А сейчас уж и без шрама и волосы чернехонькие вновь. Видать, окончательно он проклятие подавил, герцог наш. Силен он, ох и силен. А лорд Аури как увидал его светлость, так на ногах едва устоял, уж если бы не Уилард, так… ох, простите, леди оттон Грэйд, вам эти сплетни ни к чему.

Сплетни? Я так не думаю.

Из всего услышанного я выделила два крайне заинтересовавших меня момента – первое, тот лич, с которым вступил в схватку лорд оттон Грэйд, пытался не убить его, а захватить контроль над телом. И второе – лорд Аури вовсе не ожидал, что его светлость вернет прежний облик. Не скрою – и я не ожидала, и сам последний представитель династии Грэйд, но чем-то мне не понравился лорд Аури.

Ко всему прочему, мне отчетливо виделся мотив – состояние Грэйдов. Громадное, фантастическое, безумно всем необходимое за счет святого сплава состояние. И как минимум я могла предположить заинтересованность одной стороны в устранении герцога.

– Дело прошлое, леди оттон Грэйд, – махнула рукой экономка. – Это счастье, что герцог тогда выгнал всех, хоть без жертв почти обошлось. Страшная была ночь. Вам предоставить планы?

Я задумчиво кивнула, затем поинтересовалась:

– Госпожа Вонгард, а в ту ночь его светлость выгнал из замка всех? Неужели рядом с ним никого не осталось?

Признаюсь, я затаила дыхание, ожидая ответ.

– Няня и Говард, – улыбнулась экономка. – Госпожа Тортон сказала, что не в ее возрасте бояться смерти, а Говард немного маг, и его герцог выгонять не стал.

Няня и Говард…

И кого же мне будет разговорить проще?

Именно эти мысли занимали мое внимание во время дальнейшего осмотра разрушенной столовой и после, когда в своем кабинете госпожа Вонгард извлекла схемы и эскизы прежнего интерьера. Я выразила сдержанный восторг, но сочла своим правом указать на чрезмерную приверженность к роскоши и обилию серебра, после чего было решено упростить интерьер и пригласить нового дизайнера. Увы, только с разрешения его светлости.

– Очень он за вас тревожится, – извиняющимся тоном пояснила госпожа Вонгард. – Леди эн-Аури не уберег в свое время и… Ох. А…

Экономка, осознав, что сказала не то, что следует, тут же сменила тему, приступив к обсуждению меню для ужина, я же, сидя напротив нее, задумчиво постукивала по подлокотнику жесткого кресла из кожи какой-то рептилии, размышляя над ситуацией. Оговорка госпожи Вонгард была мне понятна – никто не решится рассказать своей леди о прежних связях лорда. И в то же время…

– Леди эн-Аури ведь была первой влюбленностью его светлости, – небрежным тоном заметила я.

Несколько напряженно госпожа Вонгард кивнула, а после:

– Он ведь постоянно воевал, наш лорд оттон Грэйд.

– С шестнадцати лет, – бросила я очередной маленький камушек в озеро безмятежности госпожи Вонгард.

Совсем не сложно разговорить того, кто хочет высказаться, достаточно лишь продемонстрировать степень собственной осведомленности. И на удивленный взгляд экономки я пояснила:

– Дэсмонд рассказывал.

И плотина осторожности рухнула, а госпожа Вонгард, подавшись вперед и положив локти на стол, торопливо заговорила:

– Это его светлость на первую войну попал в шестнадцать лет, а в военных действиях, как ученик королевского военно-магического училища, участвовал с двенадцати. И как ни была против его матушка, леди оттон Грэйд, как лорд сказал, так и было. Его светлость отчий замок в семь лет покинул, с тех пор и воюет.

Женщина скорбно вздохнула и продолжила:

– Первые годы не приезжал вовсе, старый лорд сам к нему ездил…

– А леди Грэйд? – уточнила я.

Госпожа Вонгард несколько замялась, затем ответила:

– Госпожа Тортон ведает больше, а я могу лишь сказать, что не ладили они, супруги Грэйд. Старый лорд считал, что леди сделает сына мягким и слабым, оттого…

– Понимаю, – оборвала я ее, осознавая, что полной информации у экономки нет.

Но и имеющаяся меня вовсе не обрадовала. Фактически я поняла главное – отец герцога, едва ребенку исполнилось семь, отдал его в закрытую военную школу, после мальчик был переведен в военное училище. Воспитания, материнского воспитания, лорд оттон Грэйд фактически не получил. Нет, я не испытала ни капли жалости, хотя стоило бы, меня встревожило совершенно иное – а не повторится ли озвученная история с моими детьми, ведь мужчины, как известно, поступают обыкновенно по образу и подобию собственных отцов.

– И брак между леди и лордом Грэйд был родовым? – задумчиво спросила я.

На лице экономки отразилось некоторое сомнение, однако после минутной паузы женщина припомнила:

– Нет, старая леди часто ездила в храм Пресвятого и в часовенку над Истарканом.

Родовым брак не был. А в родовом браке совместное право на воспитание детей. Впервые порадовалась подобной форме бракосочетания.

Улыбнулась экономке и поинтересовалась:

– А где его светлость встретил леди эн-Аури?

– О, – облегченно выдохнув, протянула госпожа Вонгард, – тогда я уже вступила на должность экономки этого чудесного замка, и все происходило на моих глазах. В тот день лорд оттон Грэйд только вернулся, получив звание… – она замялась, – ах, я так мало смыслю в магических званиях.

– Магических? – удивилась я.

Все же лорд оттон Грэйд обучался в военных заведениях, соответственно и звания…

– Черный маг, – с гордостью произнесла госпожа Вонгард, – у них, вы же знаете, свои особые звания.

Я не знала, как ни прискорбно. Мои знания о магии вообще были крайне скудны.

– А в тот день, когда его светлость вернулся, – продолжила экономка, – как раз прибыл с визитом вежливости старинный друг старого герцога – лорд Аури со своей дочерью.

– Эн-Аури, – уточнила я, намекая на незаконнорожденность леди.

– Да, – подтвердила госпожа Вонгард. – Видите ли, лорд Аури не может иметь детей.

Это было крайне удивительно.

– Он много лет пытался, – продолжила экономка, – наличествовало несколько браков с леди из самых плодовитых аристократических родов, но все было тщетно. И тогда, как поговаривают, лорд Аури обратился в храм Девы Магды, что на святых источниках.

Пресвятой, мой интерес разгорелся с новой силой. Храм Девы Магды был более чем известен в империи, ведь именно туда съезжались женщины, что мечтали озарить мир улыбками своих детей. Храм пользовался заслуженной славой, как и воды святых источников – лечивших немало болезней, и в первую очередь бесплодие.

– Лорд Аури отправился туда с молодой женой, отказавшись от… ну вы же понимаете, леди оттон Грэйд.

Я не понимала, совершенно, что и продемонстрировало экономке выражение моего лица.

Сокрушенно покачав головой, госпожа Вонгард пустилась в объяснения:

– Лорд Аури был магом, черным магом, понимаете?

Отрицательно покачала головой.

– А маги, они отвергаемы церковью, – продолжила женщина, – вот храм и согласился помочь лорду Аури, только если он откажется от еретической магии.

– И лорд… отказался? – не поверила я.

Госпожа Вонгард кивнула, затем добавила:

– А также, во искупление грехов, отписал храму свои поместья, оставив лишь одно. И знаете, святая церковь совершила чудо – у лорда Аури родилась дочь!

Произнесено было с большим воодушевлением.

– Осмелюсь уточнить – незаконнорожденная дочь, – напомнила я.

– Ах да, – экономка чуть поморщилась, – видите ли, леди Аури, последняя супруга лорда, она также была из рода, что не входил в лоно святой церкви, и она отказалась менять веру, а потому… Одна из святых сестер родила наследницу лорду Аури.

Что ж, должна признать – я была поражена. Поражена искренне и до глубины души. В единый миг мне стало кристально ясно, что другом герцога лорд Аури никогда не был и не мог быть. Возможно, видел в его светлости способ поправить свои пошатнувшиеся дела за счет брака собственной дочери с единственным наследником династии Грэйд, а возможно… нет, о том, что лорд Аури является марионеткой в руках церкви, думать было бы глупо. Не становятся марионетками мужчины с подобной выправкой и гордой статью. Соответственно, разумнее предположить, что у гордого лорда своя игра.

– Леди эн-Аури нашла благодарный отклик в сердце его светлости? – вернулась я к изначальной теме разговора.

– О, да, он был очарован, – с жаром продолжила госпожа Вонгард. – Они почти ровесники, леди лишь немногим младше нашего герцога, к тому же они разговаривали на одном языке.

Я слегка приподняла бровь, удивленная этим замечанием, и экономка поспешила объяснить:

– Леди эн-Аури тоже обучалась в военной академии, а также ей довелось участвовать в нескольких сражениях.

– О, полагаю, у них оказалось много общих интересов, – улыбнулась я.

– Огромное множество! – подтвердила госпожа Вонгард.

И еще четверть часа я выслушивала повествование о том, как часто начала появляться леди эн-Аури в замке, насколько покорен был ею лорд оттон Грэйд и как собирался вступить в брак с недостойной не совсем законнорожденной девушкой, но…

– Уж и не знаю, как это назвать, – госпожа Вонгард горестно вздохнула, – но леди эн-Аури она сама маг. Не сильный, помнится, его светлость шутя мог стену снести, она лишь окно распахнуть с трудом, да таким, что капельки пота сверкали на висках, а тут это предложение от белого… или как он там называется мага. И леди эн-Аури полетела как мотылек на огонек свечи, леди оттон Грэйд. Отец ей запретил, и его светлость в бешенство пришел, да только леди сбежала ночью, чтобы ученицей стать.

Как любопытно. И как много говорит о характере леди эн-Аури, которая, видимо, не пожелала быть «всего лишь» герцогиней Грэйд, а возжелала стать более сильным магом. Подобным герцогу? Или ее отцу? Или случившееся являлось лишь юношеским бунтом, к которому обыкновенно склонны молодые юноши, но никак не девушки. Впрочем, леди эн-Аури воспитывалась среди юношей, соответственно возможен и бунт. В таком случае мне понятен гнев лорда Аури, ведь дочь фактически разрушила все его планы. А также становится понятна злость лорда Грэйда – его бросили ради призрачной надежды на усиление собственной магии. Прискорбно. Особенно тяжелым ударом для гордого представителя династии Грэйд это стало, если его светлость безумно любил. А он любил, искренне, впервые и всем сердцем.

– Они долго пытались ее отыскать и вернуть, – продолжила госпожа Вонгард. – И его светлость, и лорд Аури, и его высочество, да только там что-то странное было, и следов не нашли. А после герцог получил письмо.

Мой интерес к истории вспыхнул с новой силой.

– Да, письмо. – Экономка нахмурилась, старательно вспоминая подробности. – Черный пергамент, перетянутый сургучом с капелькой крови на печати. Я очень хорошо этот момент помню, оттого, что когда наш герцог взял послание, у него руки задрожали. И прочел тотчас же, прямо в холле, где и стоял. А после так простоял еще несколько минут, закрыв глаза и сжав губы. Его высочество в тот вечер находился в замке, он отнял свиток, прочел и сказал… Я так отчетливо запомнила: «Это ловушка, Дэс».

И она замолчала. Я же, улыбнувшись, произнесла:

– Его светлость все равно отправился к магу.

– Да, – кивнула госпожа Вонгард. – Лорд оттон Грэйд очень благородный, он не мог оставить девушку в беде. – Тяжелый вздох и сокрушенное: – Вернулся его светлость спустя три дня, седой и со шрамом. И с холодом в сердце. Он больше никого не любил.