Текст книги "Последний оргазм эльфийского короля"

Опа-на! Клёво! Я думала, мы снова поедем верхом – в смысле, Верт меня повезёт, – не допуская и мысли о пешей прогулке (я Отданонка или кто?), однако на улице меня ждал приятный сюрприз. Перед домом я увидела типа носилки с кабинкой – паланкин называется – и при них четверых крепких мужиков, обнажённых до пояса (сверху, не подумайте ничего такого). Дизайн этой тачки мне понравился: лёгкая крыша, бортики, мягкое сидение из как бы бархата. Кабинка с трёх сторон была открытой – панорамный обзор, блин горелый! – а сзади, за спинкой кресла, имелась стенка, снаружи украшенная изображением кошачьей головы. Кошка была как живая – мне даже показалось, что её прищуренные глаза смотрят на меня не слишком ласково. Мдя, подумала я, не к подружке на вечерушку поедем… Хотя с другой стороны, если за мной прислали персональный паланкин, нет оснований впадать в отчаянье – во всяком случае, пока.

Один из носильщиков с лёгким полупоклоном распахнул передо мной бортик, я села с независимым видом – подумаешь, невидаль! – и ребята дружно подняли паланкин. Сотник вскочил на коня, махнул рукой, и мы тронулись в путь по улицам славного города Ликатеса.

Город мне понравился – вчера, как я уже говорила, мне было как-то не до обозрения его достопримечательностей, зато теперь я вовсю глазела по сторонам, стараясь при этом соблюдать достоинство княжны и не слишком рьяно вертеть головой. Мостовые, аккуратно выложенные камнем; добродушные дома с остроконечными крышами и клетчатыми окнами; уютные дворики с цветочками – я видела их сквозь калитки из ажурного литья и через невысокие ограды. Улицы ровные и широкие – не Невский проспект, конечно, но две телеги разъедутся запросто. В общем, похоже на старую Ригу, только повеселее и погламурнее – как в глянцевом рекламном буклете какой-нибудь крутой туристической фирмы. Пасторальное средневековье называется.

Говорят, в средневековых городах грязи было по ноздри: жители гадили прямо из окон на головы прохожих, воняло, как на помойке, а люди – что простолюдины, что знать, – не мылись вообще. Хотя откуда это известно? Свидетели-то все давно перемёрли (оттого, наверно, что не мылись). Вообще история – дело тёмное. Помню, ещё в школе один парень пристал к учителю: мол, почему про Великую Отечественную войну мой дед говорит одно, Интернет – другое, а в учебнике написано третье? Педагог вздохнул и сказал типа того, что истории нет, а есть мнения историков. А мнения эти – функция многих переменных, самая главная из которых – конъюнктура текущего момента. Мне-то самой все эти дела давно усопших как-то глубоко по фигу – что Троянская война, что Вторая Мировая, давно было и неправда, – но мне тогда нравился этот упрямый черноволосый мальчишка и я развесила уши и запомнила всю эту муру про историю.

Короче, не знаю, как там было у нас в средние века, но на улицах Ликатеса было чисто. И люди тоже были чистые и опрятные, и помойкой даже не пахло. Понятное дело, если у них тут штаны стирают с помощью магии, то им реально по барабану, подведёт ли их когда-нибудь «Рексона» или нет. А того перца, который пугает «Иду на вы со своим клёвым порошком!», эххи точно замочат, как только он спросит: «Вы ещё замачиваете?».

Хотя, может, и не замочат – попадавшиеся нам навстречу прохожие отнюдь не выглядели мрачными и озлобленными типами, так и вынюхивающими, где бы что спереть и кого бы кинуть на бабки. Люди были озабоченными, спешили по своим делам – интересно, чем они здесь занимаются: в мире, где магия – обычное дело? – однако я ни разу не увидела ни ссор, ни склок, не говоря уже о потасовках или других каких разборках, и не поймала ни одного косого или завистливого взгляда. Замечая кошку на моём паланкине (я так поняла, что это типа герб самой Окостенеллы или её рода), они не падали на колени, но смотрели мне вслед с уважением, и я снова почувствовала себя будущей повелительницей этого мира.

Не, монархия – это именно то, что нужно для успешного управления государством (при условии, что королями-королевами будут самые достойные – вроде меня). Взять хотя бы этих ликатесцев: ими правит, как я поняла, жестокая и злобная тиранка и неисправимая нарушительница прав человека (чего стоит одна её кровавая расправа с бароном Занозиллой и его подданными, не говоря уже о приказе, который магесса отдала относительно любимой меня), а они выглядят поголовно сытыми, счастливыми и жизнерадостными! Покажите мне где-нибудь как бы демократию, при которой такое возможно – я не видела.

По мере того, как мы приближались к центру города, дома становились солиднее – всё чаще попадались двух– и даже трёхэтажные, – а походка встречных горожан – степеннее. Я высматривала что-нибудь типа магазина или хотя бы лавочки – интересно же, чем они тут торгуют! – однако пока не видела ничего похожего. Это меня несколько удивило – что это за город без супермаркетов? Хотела было спросить Верта, но вспомнила, что я на него сердита и смирила своё женское любопытство. В конце концов, узнаем – отложенное удовольствие не есть потерянное удовольствие, как сказал самоубийца, откладывая револьвер.

Улица, по которой несли любознательную меня, окончилась обширной площадью, в которой я безошибочно опознала рыночную: здесь сновало множество народу и видны были прилавки с разложенным на них разнообразным товаром – прям глаза разбежались. Чего тут только не было – весь ассортимент, от еды-питья до одежды-обуви и оружия. Я поняла, что если немедленно не остановлюсь и не пробегусь по этим торговым рядам, то весь день будет испорчен окончательно и бесповоротно. Я уже открыла рот, чтобы потребовать привала для шопинга, и только присущая мне рассудительность заставила меня захлопнуть его, не издав ни звука. Окостенелла подождёт, это полбеды (больше ждала, и к тому же она не соизволила принять меня вчера, в результате чего я ночевала у сотника и получила душевную травму) – проблема в том, что у меня нет денег. Нет, в кошельке у меня завалялась пара тысяч рублей, но я не уверена, что рубли здесь в ходу (как, впрочем, и евры с долларами), и даже обменять их на местные тугрики вряд ли получится. Девушка из клана Отданонов на рынке без денег – это позор, а для девушки-блондинки Алины из Санкт-Петербурга глазеть на всё это изобилие и не иметь возможности купить хоть какую-нибудь мульку – стресс на уровне летального. Я могла бы, конечно, под благовидным предлогом попросить как бы взаймы у Верта, но мне не позволило моё оскорблённое самолюбие, а сам этот гад до такого простого и естественного решения не дотумкал – где уж ему, убогому! Он в простейшей-то ситуации оказался пень пнём, а эти тонкие нюансы обращения с женщинами для него вообще высший пилотаж.

Настроение моё заметно снизилось, но тут сотник (он ехал чуть впереди) придержал коня, повернулся ко мне и сказал, показывая вперёд:

– Дворец властительницы Окостенеллы, леди Активиа! Нас уже ждут.

Дома за площадью расступились, и я увидела нечто среднее между малогабаритным кремлём, бизнес-центром и дворцом оригинальной планировки – белые стены, балкончики, шпили, наружные галереи, высокие стрельчатые окна с тонированными стёклами. На первый взгляд, ничего воинственного, если не считать рва с водой, окружавшего этот домик-пряник, подъёмного моста на цепях (сейчас он был опущен), кованых ворот (тяжёлых на вид) и двух привратных башен с узкими бойницами. Хм, народная любовь любовью, но доты-пулемёты не помешают – даже могущественной магессе.

У ворот стояло несколько воинов в латах, шлемах, со щитами и копьями, и когда мы подъехали (то есть подъехал сотник, а благородную меня поднесли в моём паланкине), один из них – у него на шлеме был роскошный плюмаж из перьев а ля Киркоров – поднял руку, и створки ворот медленно и бесшумно распахнулись.

Пройдя арку ворот – цокот копыт коня Верта отскочил в ней от стен и свода звонким эхом, – мы оказались в просторном внутреннем дворе. Дворец был выстроен квадратом, и внутри его сомкнувшихся крыльев и получился двор (типа как в нашем Эрмитаже – видели, наверно). Я была там месяц назад – сопровождала группу наших зарубежных партнёров в порядке гостеприимства. Прыгала перед их старшим, как канарейка на жёрдочке, – думала, оценит в конвертируемой валюте. Хрена – добилась только того, что он начал ненавязчиво приглашать меня к себе в номер, но у меня хватило ума не клюнуть на это разводилово: мой шеф такого не одобряет – вы, мол, не проститутки, а менеджеры серьёзной фирмы. Ага, а то я не знаю, зачем он иногда прямо в рабочее время вызывает кое-кого из новеньких девчонок к себе в кабинет – «для личного инструктажа», как он это называет, козлина.

Во дворе О’Прах спешился и передал коня воинам внутренней стражи, а мои бурлаки бережно поставили паланкин на мраморные плиты, выстилавшие двор. Я сосредоточилась, и мы с Вертом вальяжной походкой двинулись к парадному подъезду. Куда идти, догадливая я вычислила с лёту и без подсказки сотника: полуовальная дверь с барельефом в виде всё той же кошачьей головы, возле которой замерли два бронированных воина, автоматом бросилась в глаза.

Я храбрилась – типа, видали мы всяких магесс, – но сердце ёкало, и когда мы вошли в как бы холл, появилось ощущение, что эта чёртова кошка на дверях заглотила бедную меня, словно пойманную мышь. Но интерьер был миленький – никаких тебе оскаленных черепов и прочих устрашающих атрибутов на стенах; отделочка (пластик, не пластик, хрен поймёшь) под дерево, тёплое на вид и слегка светящееся изнутри мягким таким светом. Наверх, на второй этаж, вела широкая лестница – мы поднялись и оказались перед очередной дверью, на этот раз обычной прямоугольной формы.

– Начальник сотни наёмников Верт О’Прах и девушка из клана Отданон, – доложил сотник непонятно кому (у дверей никого не было), и дверные створки тут же открылись. Ну да, магия, – всё время забываю, где я нахожусь…

За дверями оказался большой зал со сводчатым потолком. Окна были задёрнуты тяжёлыми занавесями, но по периметру зала горело множество светильников – не факелов и не ламп, а каких-то чаш, источавших ровное свечение, – поэтому всё было видно: и мозаика на стенах, и пышный ковёр на полу. А первое, что я увидела, как только мы вошли, – кресло с высокой спинкой. Оно стояло напротив двери, у противоположной стены, и на нём сидела женщина в роскошном длинном платье – надо быть полной дурой, чтобы не догадаться, кто она такая. Больше в зале никого не было – ни разных там придворных, ни даже охраны.

Верт торопливо поклонился, и даже гордая я поневоле дёрнула головой, изобразив что-то похожее на вежливый поклон.

– Подойдите, – услышала я и подумала: «Ни тебе здрасьте, ни тебе привет! Вежливая дамочка, ничего не скажешь…».

Мы послушно приблизились. Сотник замер истуканом, преданно поедая глазами свою повелительницу, и я тоже во все глаза разглядывала Окостенеллу – не так почтительно, как Верт, но очень внимательно. Как говорит мой шеф, по внешности клиента можно точно определить, чего от него ждать, сколько он сможет заплатить, и самое главное – серьёзный он заказчик или так, фуфлогон беспонтовый.

– Рассказывай, – ледяным тоном рефрижератора приказала властительница О’Праху, и тот начал излагать историю наших приключений: как он получил приказ, как поскакал, не щадя коней, к Поперечному Лесу, как нашёл меня у дома стража Рощи Порталов Причесаха, и как выяснилось, что я не совсем даже ведьма, а совсем даже не ведьма.

Окостенелла слушала молча, не перебивая, хотя кое о чём наверняка уже знала – как я поняла, магическая связь тут у них работает нормально. На меня она бросила всего один короткий взгляд, а потом смотрела куда-то мимо – типа не вижу объекта, достойного внимания. Но мне хватило и одного её взгляда, чтобы понять: это вам не Причесах и не Верт О’Прах – эту даму на кривой козе не объедешь. Видела я крутых бизнес-леди, которым человека раздавить – что комара прихлопнуть, они примерно так же глядят на суетящуюся вокруг мелкую шушеру, не относящуюся к тусовочной элите. И зачастую тому, кто попал под такой взгляд, лучше самому быстренько покончить с собой (если он не мазохист и не горит желанием помучиться перед смертью). И поэтому я стояла тихо, как мышка, стараясь дышать не очень громко, и пользуясь тем, что Окостенелла внимательно слушает рассказ сотника, продолжала исподтишка изучать её внешность – ведь от магессы, судя по всему, зависело моё будущее.

Выглядела она, конечно, эффектно – сколько ей лет, определить было невозможно. Точёное лицо с тонкими чертами; огромные серые – равнодушные и убийственно холодные – глаза в обрамлении густых ресниц; кожа лица чистая, чуть смуглая – я поначалу пыталась гадать, какой косметикой она пользуется, пока не сообразила, что кремы, маски и лифтинги магессе и на фиг не сдались – на то она и магесса; пышные чёрные волосы, свободно падавшие на плечи – если бы она с такими волосами взялась рекламировать у нас какой-нибудь питательный шампунь, то стала бы миллионершей без всяких усилий. «Красивая баба…» – неприязненно подумала я, но тут вдруг заметила, что зрачки у Окостенеллы узкие и вертикальные, как у кошки, и мне стало как-то неуютно. Вот ведь нелюдь эххийская…

Одета она была в платье местного покроя – то есть типа рубашки, только не прямое, а схваченное под грудью и декольтированное до зыбкой грани «сиськи наружу», – розового цвета, густо разбавленного кровью. Платье доходило до пола, из-под его края торчал носок туфельки – такого же цвета, что и платье, в тон. Из какой ткани оно сшито, я понять не могла – тафта не тафта, атлас не атлас, шёлк не шёлк: ткань эта одновременно казалась и бархатно-тяжёлой, и воздушно-лёгкой. Местные Юдашкины и Дольче-Габаны не зря ели хлеб: наряд магессы иллюстрировал известное выражение «простота дорого стоит». И ювелиры тоже: стройную шею Окостенеллы украшало ожерелье из какого-то сплава драгметаллов, уши – серьги из того же гарнитура, на голове была надета маленькая сверкающая диадема. Руки властительницы с аккуратными острыми ногтями – они мне почему-то показались похожими на кошачьи когти – покоились на подлокотниках кресла; на безымянном пальце правой я заметила перстень с сердоликом, на том же пальце левой – изящное тонкое кольцо. И всё – Окостенелла явно не следовала примеру идиоток, считающих, что золотом надо увешаться от ноздрей до лодыжек. И при этом от всего облика властительницы веяло безжалостной силой, способной стереть в порошок любого, кто окажется на её пути.

Тем временем сотник закончил повествовать об убиении напавшего на нас песчаного попрыгуна и перешёл к описанию визита дракона.

– И леди Активиа обратила его в бегство! – вдохновенно изрёк он, а я заметила, что лицо магессы еле заметно дрогнуло. «Ага, – подумала наблюдательная я, – значит, и ты кое-кого здесь боишься!», и немного приободрилась.

– Хорошо, – бесстрастно произнесла Окостенелла, когда О’Прах закончил и перевёл дух. – Я тобой довольна (хотя по её тону в упор нельзя было понять, довольна она или нет). Позволяю тебе отдохнуть да завтрашнего восхода солнца. Я дала бы тебе и три дня, но время тревожное: войска Вам-Кир-Дыка вторглись на Полуденную сторону. Но об этом мы с тобой поговорим завтра, а пока иди.

Сотник поклонился властительнице, потом мне и строевым шагом пошёл к дверям. Магесса проводила его глазами, а когда двери за спиной Верта закрылись, перевела на меня свой прищуренный взгляд лазера. «Хоть бы сесть предложила, что ли…» – мелькнуло у меня в голове. Эххийка усмехнулась, откуда-то сбоку вынырнуло кресло и собачонкой бросилось ко мне. Я реально прибалдела, и тут…

– Никакая ты не Активиа Отданон, – услышала я холодный голос Окостенеллы, – и к знаменитому клану горных князей не имеешь никакого отношения. Ты самая обыкновенная попаданка из параллельного мира: из, – магесса на секунду замолчала, словно сверяясь со справочником, – мира Третьей планеты системы Жёлтой звезды. Вы называете эту планету Землёй, верно?

* * *

Вот тут я прибалдела уже по-настоящему. Стояла, хлопая глазами, пока подбежавшее кресло не стукнуло меня сзади под коленки, и я не плюхнулась в него дура дурой.

– Настоящая Активиа Отданон, – спокойно продолжала властительница Ликатеса, – единственная дочь князя Эрм-и-г’Урта Отданона, погибла вместе со своим отцом месяц назад, когда «чёрные кобольды» Вам-Кир-Дыка захватили замок Урт и разрушили его, перебив всех защитников. Соседи не смогли помочь осаждённым – Тупые Облака перекрыли горные тропы и перевалы, – а когда стрелки Шумву-шаха пробились к замку, они увидели там только мёртвые руины. Дружины братьев Эрма ринулись в погоню, настигли вамкирдыкцев в ущелье Теней, у озера Забб, и уничтожили, но… Пленных спасти не удалось – враги умертвили их, когда поняли, что им не вырваться из окружения. Тел князя и его дочери не нашли – магический просмотр прошлого показал, что они сгорели на стенах Урта, отбивая штурм. Правда, об этом мало кто знает – просмотром занимались лучшие маги Полуденной стороны, не слишком склонные к болтливости. Что скажешь? – закончила Окостенелла в режиме Горбатого из «Места встречи изменить нельзя».

– Бабу не обманешь, – пробормотала ошарашенная я, припомнив всю реплику, – она сердцем чует…

– Что? – удивилась магесса.

– А… Это я так, к слову, – промямлила я, совершенно не представляя, что ещё можно сказать. Вот это облом так облом…

– Но и без этого, – Окостенелла улыбнулась ласковой улыбкой профессионального инквизитора, – любому мало-мальски сведущему магу ясно, что ты не эххийка – это видно с первого взгляда. Попаданцы – обычное явление, они появляются в нашем мире достаточно часто, и мы к ним привыкли. Миров множество, они соприкасаются, и их обитатели иногда перескакивают из одного мира в другой – при определённом стечении обстоятельств. Однако всё дело в том, что в последнее время пришельцы из твоего мира стали, как бы это сказать, не самыми желанными гостями в нашем мире.

– Почему? – тупо спросила я.

– А ты сама не догадываешься? – магесса снова усмехнулась. – Не вписываетесь вы в наш мир, а хлопот с вами… Вот мы и решили ужесточить наши иммиграционные законы – у вас ведь тоже распространена такая практика. Хотели даже поставить железный занавес.

– К-как?

– Железный занавес, – невозмутимо пояснила властительница, – стену из металла, материализованную на стыках измерений в точках наибольшей вероятности спонтанных взаимопроникновений.

«Тащусь я от вашей математики, как удав по стекловате» – подумала я.

– В случае несанкционированного перехода, контакта с занавесом – особенно если удариться в него головой – достаточно для разрушения головного мозга и для прекращения жизнедеятельности биологического организма. Просто и эффективно. К сожалению, это предложение не встретило поддержки у магов Гильдии стражей Порталов – они сказали, что нельзя стричь под одну гребёнку всех попаданцев из разных миров. Поэтому теперь стражи занимаются селекцией: кого пропустить, кого завернуть.

– Завернуть – это как?

– Отправить обратно. Как правило, двойной переход из мира в мир – оттуда и туда – за короткий промежуток времени оказывается смертельным сам по себе. Но милосердные стражи Порталов обычно дарят попаданцам-нелегалам из твоего мира лёгкую смерть, потом запихивают труп в Портал и отправляют его назад – в точку, где произошёл первичный переход: например, при падении с моста, прыжке на рельсы, выпадении из окна и так далее. Всё выглядит очень естественно. За последние полгода к нам попало около десятка ведьм и пара ведьмаков – так мы вас теперь называем, – мы их вернули, и все они стали в вашем мире жертвами несчастных случаев.

Я представила себе строчку из криминальной хроники: «В канализационном люке найдено тело молодой девушки. Смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы, полученной от удара по голове тяжёлым тупым предметом. Начато расследование, личность девушки устанавливается», и мне захотелось тихо заскулить.

– А как же… я?

– А тебе повезло. Причесах у нас добряк – гуманист, по-вашему. Он сразу понял, кто ты такая, но пожалел – ты была голодна. И он решил тебя накормить, а потом угостить ядом и выполнить свои служебные обязанности. Но тут произошла Великая Случайность – ты назвалась именем реальной обитательницы нашего мира, о существовании которой ты никак не могла знать. И Причесах с лёгким сердцем предоставил мне решить твою судьбу – случай вышел неординарный.

– А Верт, он… тоже?

– Что «тоже»?

– Ну, это, знал, что я не эта, которая Отданон?

– Нет. Сотник был уверен, что ты горская княжна. Он простой эхх, маг-воин низкого уровня, и не владеет магическими тонкостями. Для него ты была и осталась леди Активией.

Не знаю почему, но мне было приятно это услышать. Неважно, что со мною будет дальше, но хоть для одного обитателя этого мира я так и останусь благородной леди.

– Что вы, – я сглотнула, – хотите со мной сделать?

– Что сделать? – переспросила магесса, глядя на несчастную меня с любопытством естествоиспытателя. – Мы уважаем вселенскую Случайность – проявление Закономерности, великого закона Мироздания. Сначала я хотела адаптировать тебя под эххийку и подарить тому же Верт О’Праху или наградить тобой какого-нибудь другого отличившегося воина. Ты ведь хотела попасть в волшебный мир, верно? Вот и живи да радуйся. Но потом выявились некоторые дополнительные обстоятельства, и я изменила своё первоначальное намерение. Напавший на вас песчаник действительно был послан Вам-Кир-Дыком – сотник не ошибся. Вам-Кир-Дык сильный маг, но он не сумел с Полуночной стороны разглядеть, кто ты есть на самом деле, и принял тебя за чудом выжившую дочь князя Эрма. Это нужно использовать – ты можешь быть нам полезной.

– А дракон? – торопливо добавила я, завидев слабый лучик надежды.

– Дракон… – Окостенелла поморщилась. – О драконе потом. Ты останешься здесь, в Ликатесе, и я подумаю, как…

– Но я хочу в столицу! – почти завопила я. – Я влюблена в Шумву-шаха, и хочу быть его женой!

– Влюблена? – брови властительницы изумлённо поползли вверх. – И где же ты его видела, – язвительно спросила она, – так, чтобы успеть влюбиться, позвольте спросить?

– В Интернете, – выпалила я, – на сайте знакомств! Love Planet, кажется.

Я врала напропалую, чувствуя, что меня может спасти только неожиданный ход или обыкновенное чудо.

К моему величайшему удивлению, Окостенелла задумалась.

– Я слышала, – сказала она после паузы, – что некоторые любопытные молодые эххи-маги проникают в ваше виртуальное пространство[1]1
  О проникновении эххов в землянский Интернет см. рассказ Помощник


[Закрыть], но не думала, что они уже знакомятся с вами таким оригинальным способом. Шумву-шах серьёзный мужчина – он не занимается такими глупостями. Скорее всего, это кто-то из молодёжи создал его изображение в вашей Сети, а может, и отвечал за нашего короля на письма поклонниц. Надо будет выяснить…

– Так говоришь, женой? – магесса снова посмотрела на меня, и я увидела в её глазах странный огонёк. – А это идея… Аура у тебя что надо, и вообще ты существо… своеобразное – я покопалась в твоём сознании… Хм…

Окостенелла опять задумалась, а я сидела ни жива, ни мертва, не зная, кого молить о помощи – про бабочку-амулет я и думать забыла. Властительница задумчиво почесала висок, и зоркая я, несмотря на отчаянность моего положения, заметила форму уха магессы, на миг появившегося при этом движении из-под её густых волос. Ухо было остроконечным! Блин, да она эльфийка! Любому любителю фэнтези известно, что у эльфов острые уши, у хоббитов – волосатые ноги, у гоблинов – зелёная кожа, а гномы по жизни пивные алкоголики. Ну да, Причесах говорил, что эххи бывают самой разной породы – даже дракон, который навестил нас на привале, он ведь тоже эхх. Только вот вряд ли мне поможет то, что властительница Ликатеса является дальней родственницей Галадриэль – Перворождённые, как я помню, людей не слишком жалуют. А может, Окостенелла просто кошка в человечьем обличии? Не зря у неё кругом кошачьи головы нарисованы – неспроста. Хотя и это не в жилу: у меня хоть и есть в натуре кое-что кошачье, но его не так много, чтобы кошки признали меня за свою.

– Хорошо, – сказала наконец Окостенелла (я затаила дыхание). – Ты отправишься в столицу. Я даже дам тебе провожатого – если ты поедешь одна, первый же летун-шустрик оторвёт тебе голову и отнесёт её на прокорм своим птенцам. Кроме того, я тебя адаптирую – чуть-чуть: так, чтобы ты смогла существовать в нашем мире без ненужных проблем. У нас мало времени – скоро может начаться война, – так что не будем зря его тратить.

Я не поняла насчёт проблем, но словечко «адаптировать» вызвало у меня смутные и нехорошие подозрения – я припомнила переделки людей в киборгов и всякие прочие ужасы из фантастических триллеров. Я рванулась, но неведомая сила вдавила меня в кресло, и я потеряла сознание.

Когда я очнулась (сколько времени прошло – не знаю), я услышала негромкий голос Окостенеллы – магесса с кем-то беседовала. Прислушавшись, я решила из осторожности не открывать глаза: речь шла обо мне, любимой.

– У этой девушки тело и память жительницы одного параллельного мира, внесённого нами в список несовершенных. Она попаданка, но вместе с тем высока вероятность того, что на неё при переходе – в Междумирье – наложился зеркально-инкарнационный дубль дочери одного из князей Отданонов, Активии, погибшей в Западных горах месяц назад. Она рвётся в столицу – хочет стать женой Шумву-шаха. Говорит, что видела его и влюбилась. Я наделила её кое-какими первичными умениями эххийки, но ей одной туда не добраться – тем более сейчас, когда по всей Полуденной стороне шныряют лазутчики Вам-Кир-Дыка, – поэтому ты будешь её сопровождать. Учти, Чёрный знает о появлении Активии-дубль и хочет её смерти – он уже подсылал к ней убийцу. Так что будь настороже! И запомни: она должна попасть в столицу и встретиться с королём – непременно.

– Не беспокойтесь, моя госпожа, – ответил мягкий мужской баритон, – ваша воля будет исполнена, даже если мне придётся умереть, выполняя её!

– Не надо крайностей, Хрум, – я тебе верю. Подожди, кажется, она пришла в себя.

«Заметила, – с досадой подумала я. – Трудно было не заметить, как у меня невольно затрепетали ресницы от любопытства – очень уж мне захотелось взглянуть на обладателя такого эротичного голоса». Продолжать играть в бессозначку было глупо, и я открыла глаза.

Властительница Окостенелла сидела в той же позе, а рядом с ней стоял парень лет этак тридцати. Вот это па-а-арень…

Высокий, стройный, с аристократическим лицом и слегка вьющимися тёмно-русыми волосами. Глаза серые, но не ледяные, как у магессы, а с тёплым живым огоньком. Короткая борода и густые усы, не скрывавшие чувственные губы. Одет он был в ослепительно белую рубашку с широким воротником, оттенявшую смуглую кожу мускулистой шеи, и в длинную безрукавку из превосходной тонкой замши; облегающие тёмные брюки заправлены в мягкие сапоги. Картинный красавец, но не жеманный слабак – под рубашкой проступали сильные мышцы. Умереть и не встать – ярл-викинг или старорусский витязь, гроза змеев горынычей! Да что там викинг – Волкодав, мечта любой женщины! И это средневековое чудо будет меня сопровождать? Кажется, чёрная полоса заканчивается – фортуна сменила гнев на милость… Но тут я вспомнила, что властительница умеет читать мысли, и поспешила загнать игривость поглубже – такой шпионаж нам сейчас совсем не нужен.

– Как ты себя чувствуешь, Активиа? – чуть ли не с материнской заботой спросила Окостенелла.

«Ага, я всё-таки Активиа, – отметила я. – Отрадно – значит, заседание продолжается» и пробормотала голосом беззащитной слабой женщины:

– Спасибо, уже лучше…

– Познакомься, это твой паладин, – мурлыкнула магесса. – Он будет тебя охранять и сопровождать на пути в столицу.

– Маркиз Хрум де Ликатес, – представился «Волкодав», обворожительно улыбнулся, и я почувствовала, что теряю голову: я не я буду, если не похрумкаю этот деликатес, то есть не попробую на вкус!

– Рыцарь моего ближнего круга, – добавила Окостенелла (мне почему-то ни к месту припомнился пошлый анекдот о членах моего кружка), – боевой маг и адепт магии Меча. С ним ты можешь ничего и никого не бояться.

«Разве что его самого» – подумала я, но построжевший голос магессы вернул меня к суровой действительности.

– Пообедаете, передохнёте – и в добрый путь! Нельзя терять времени – Вам-Кир-Дык не дремлет. Позаботься о лошади для леди, рыцарь, – конюшни в твоём распоряжении, – и обо всём прочем, что может вам понадобиться в дороге.

Я (уже снова вошедшая в роль дочери знатного рода) хотела было возразить – мол, чего пороть горячку, надо бы небольшую вечеринку организовать, расслабиться, а уж утром, по холодку, на свежую голову, – но поймала взгляд Окостенеллы и тут же поняла, что чем скорее я окажусь как можно дальше от этой милейшей непредсказуемой дамы с кошачьими манерами и неограниченными возможностями, тем будет лучше для меня самой. И поэтому я скромно потупила глазки, встала, подошла к маркизу де Ликатесу и толкнула краткую, но проникновенную речь:

– Доверяю вам свою жизнь и честь, рыцарь! Я готова немедля пуститься в путь – как только вы скажете.

– Мой меч к вашим услугам, высокородная леди Активиа Отданон!

Хрум опустился передо мной на одно колено, взял мою правую руку, поднёс к губам и почтительно поцеловал кончики пальцев (я уже поняла, что здесь у них так принято – типа знак уважения к даме). Властительница лучезарно ухмыльнулась (зрачки у неё при этом превратились в узкие щёлочки), я очень естественно покраснела, и на этом торжественная часть нашего знакомства завершилась.

– Идите, – небрежно бросила магесса, – и поторопитесь!

И мы (Хрум элегантно поддерживал довольную меня под локоток) пошли на выход – навстречу тому неизвестному, что ждало меня впереди.

* * *

А повелительница Ликатеса, оставшись одна, какое-то время сидела неподвижно, о чём-то размышляя, потом встала со своего кресла, крадущейся походкой подошла к стене и провела по ней ладонью. В стене образовался овал, заполненный светящейся дымкой.

– Отзовись, страж, – властно произнесла магесса. – Это я, Окостенелла.

Зыбкая пелена дрогнула, и сквозь неё проступило лицо Причесаха.

– Я посмотрела твою попаданку и решила – пусть живёт. Она, конечно, никакая не избранная, но я отправила её в столицу, к королю. Если Великая Случайность явила этой девчонке свою благосклонность, не мне оспаривать веление всемогущего Рока – кто я такая? И за ней охотится Вам-Кир-Дык – это нам на руку.

– Спасибо, – ответил страж Рощи Порталов, – я рад. Мне было жаль её убивать – в ней есть кое-что хорошее, поверь. И я надеюсь, что она…