Текст книги "Последний оргазм эльфийского короля"

ГЛАВА ПЯТАЯ. УДИВИТЬ – НАПОЛОВИНУ ПОБЕДИТЬ

Горы поредели. Дорога перестала петлять и скакать вверх-вниз, лощины сливались в одну и всё больше походили на долину, по которой разбросаны одинокие холмы. Местность шла под уклон – Восточные горы, превратившиеся за нашими спинами в тёмный волнистый силуэт, оставались позади.

Ехали молча – я строила из себя типа обиженную, и деликатный де Ликатес не лез ко мне с разговорами. Меня это вполне устраивало, хотя на самом-то деле я не особо сильно сокрушалась по поводу моих обманутых девичьих надежд. Неприятно, конечно, – мною ещё ни разу не пренебрегали, – зато я могла спокойно поразмышлять, подвести промежуточные итоги и прикинуть планы на будущее вместо того, чтобы сюсюкать и всем своим видом выражать Хруму благодарность за доставленное неземное наслаждение (недалёкие типы, именуемые мужиками, от такого шоу тащатся, как мокрые шланги по рубероиду). А так – ехала я себе спокойненько (типа надутая) и обдумывала детали своих дальнейших действий. Думать полезно – это пусть мужики считают, что для женщины главное – уметь пораскинуть ногами, а не мозгами (не будем лишать их этой иллюзии). А подумать мне было о чём.

…Утром я проснулась от потрескивания горящих сучьев – мой высоконравственный пецарь рычального образа уже встал и как ни в чём ни бывало возился у костра.

– Доброе утро, леди Активиа, – сказала эта воплощённая добродетель, заметив, что я проснулась. – Как вы спали?

– Изумительно, маркиз, – ответила я с максимально возможным ехидством. – Свежий воздух, романтический шум легендарного водопада, просторное ложе, и главное – не храпит никто под боком и не ворочается. Просто сказочная была ночь!

– Не сердитесь на меня, леди, – примирительно начал он, заметив мою язвительность (понятное дело, рыцарь ближнего круга – это вам не простак Верт). – Я не мог поступить иначе, потому что…

– Всё, проехали, – отрезала я, пресекая ненужные дебаты. – Хватит, наслышаны уже о мотивах твоих поступков. Завтрак готов?

– Травяной настой заварится, и прошу вас к столу.

– Нормуль, – подытожила я и потопала к водопаду.

Умываясь, я нащупала кистью руки мобильник (он у меня лежал в нагрудном кармане куртки) и решила его включить – а вдруг там снова какая-нибудь загадочная эсэмэска? Вытащила – и даже слегка присвистнула: вот это номер! В крышке зияло небольшое круглое отверстие, а когда я раскрыла мобильник, то увидела, что экран расколот. «Что за хрень?» – подумала я и тут же вспомнила про попавшую в меня стрелу. И точно – кармашек моей ветровки был пробит, в дырку свободно пролезал мизинец. И как это я сразу не заметила? Стресс – это понятно, но женщина, не следящая за своей одеждой, – это нонсенс. А я невеста короля, а не оборванка какая-нибудь. Интересно, у Хрума есть иголка с ниткой?

Я задумчиво повертела мобильник в руке. И что мне теперь с ним делать? Тонкая земная электроника двадцать первого века не выдержала контакта с грубым средневековым железом эххийского мира… Хотя – если бы не этот кусочек пластмассы, наконечник стрелы наверняка поцарапал бы мне грудь, и хуже того, продырявил бы мой любимый французский лифчик – кошмар! Так что спасибо тебе, привет из прошлого… Я вздохнула и разжала пальцы – мобильник булькнул в чашу водопада. Не люблю я расставаться с вещами – они ведь не люди, – а что делать? Мобильник геройски пал в бою, защищая любимую меня, и к тому же батарейка села, а у меня нет зарядника, да и с электричеством здесь напряг – я ещё не видела тут ни одной розетки (даже во дворце Окостенеллы). Ладно, спи спокойно, дорогой товарищ…

Вернувшись к костру, я обратила внимание на то, что Хрум как-то странно озирается по сторонам, и это мне сразу не понравилось.

– Вы не заметили ночью ничего особенного, леди? – спросил он. – Я ощущаю что-то непонятное…

Сердце у меня противно ёкнуло. Я вспомнила, как на развалинах постоялого двора де Ликатес просматривал прошлое (и магесса говорила о чём-то в этом роде), и мне стало очень не по себе. Если боевой маг вздумает заглянуть в прошлое, он там такое увидит… В том, что визит посланца Вам-Кир-Дыка и всё с ним связанное – это не сон, я ничуть не сомневалась: таких реальных снов не бывает. И Хрум почуял неладное, значит… Значит, надо быстренько сваливать отсюда, пока не началось, – магия просмотра прошлого, как я помню из фэнтези, привязана к месту событий.

– Я заснула в слезах (между прочим, это было чистой правдой), – буркнула я, – и спала без сновидений (я хотела добавить «эротических», но удержалась). А теперь давай-ка собираться: мне стыдно за свою слабость и я хочу как можно скорее добраться до столицы и увидеть короля (я опять-таки хотела добавить «лечу на крыльях любви», но подумала, что это будет уже чересчур – Хрум далеко не глуп, может и догадаться, что я придуриваюсь). И не приставай ко мне, пожалуйста.

Сработало – мы в темпе позавтракали, мой верный паладин затушил костёр и начал торопливо сворачиваться. Нет, всё-таки враньё в этом мире действует безотказно…

Короче, мы по-быстрому собрались (я даже не поленилась принять в этом посильное участие) и покинули нашу стоянку. Когда мы отъехали на приличное расстояние, и Водопад Слёз скрылся из глаз, я с облегчением выдохнула, и начала приводить в порядок мысли.

Итак, что мы имеем? Предложение Вам-Кир-Дыка можно считать утратившим силу: глюк (если он не помер по дороге с перепугу) наверняка уже добрался до Чёрного Владыки и доложил ему о моём безобразном поведении. Остаётся первый вариант: король Шумву-шах.

Взвесим шансы – прямо скажем, они не слишком велики. Кто я такая? Самая обычная молодая девчонка, каких в этом мире тысячи (если не больше), и к тому же не обладающая магическими талантами коренной эххийки (это ясно). Насчёт моей избранности – давайте не будем заниматься самообманом, если эта избранность и есть в наличии, то она пока никак о себе не заявила. Так что отнесём эту избранность к неизвестным величинам, и не будем на неё особо уповать – оставим это романтическим особям, начитавшимся фэнтези.

А теперь плюсы. Самое главное – я до сих пор жива-невредима (дырка в куртке не в счёт). Это радует. И второе, не менее важное: у меня есть правдоподобная легенда (спасибо Окостенелле): я попаданка с примесью девицы знатного местного рода, так что в принципе я могу рассчитывать на внимание его эххийского (или всё-таки эльфийского?) величества. Дело за малым: мне надо произвести на него впечатление, и желательно неизгладимое.

Я из другого мира? Так это плюс! Правителю Полуденной стороны местные красотки за сотни лет обрыдли до изжоги, он их знает вдоль и поперёк, а тут что-то новенькое – как известно, мужики падки на новенькое (не думаю, что в этом мире мужчины принципиально иные – все они одинаковы). К тому же я жертва (то есть не жертва, а, как бы это правильнее сказать, лауреатка) Великой Случайности – это добавляет шарма (вспомним, как магесса из Ликатеса отреагировала на этот факт моей биографии). Да и на избранности моей рановато ставить крест – в конце концов, Вам-Кир-Дык не зря обратил на меня внимание. И ещё: из-за меня (и ради меня!) уже погибла целая куча эххов самой разной масти, а это кое-что значит – ради обыкновенных девчонок не сражаются и не погибают, это удел избранных.

Так что шансы у меня всё-таки есть – остаётся выбрать правильную линию поведения. История моего якобы виртуального якобы знакомства с Шумву-шахом – версия красивая. И кстати, непроверяемая: если эххийские хакеры действительно резвятся в нашем Интернете, они наверняка не слишком афишируют свою деятельность. И я могу со спокойной совестью не узнать предмет своей страсти в лицо: кто подтвердит или опровергнет, что эти хакеры могли вывесить в нашей Сети портрет того же де Ликатеса и дурить головы бедным глупым землянкам, выдавая его за эльфийского короля? Легко!

Я покосилась на Хрума, молча скакавшего рядом, – да, на такого клюнут. Красив, гад, ничего не скажешь, – жаль всё-таки, что он оказался таким занудой.

А то, что я простая девчонка… Во-первых, не такая уж я и простая, а во-вторых – сколько таких как бы простых девчонок у нас в Питере сделали себя сами и добились всего, чего хотели? (неважно, какими способами – важен результат). Не надо пытаться прогнуть мир под себя (это мало кому удаётся) – надо подстраиваться под этот мир, играть по его правилам и находить в нём слабые места. Биться лбом в стену – дело нехитрое, но зачем это делать, если можно через эту стену перелезть или отыскать в ней калитку?

И я эту калиточку найду: у меня есть то, чего нет у обитателей этого мира. Эххи не умеют врать, а мы, земляне, делаем это легко и непринуждённо, и даже не представляем, что может быть иначе. Моя раскованность здесь не катит, значит, я буду изображать из себя скромную девушку строгих правил, искреннюю и простодушную. Правда, мой паладин (я снова покосилась на рыцаря) может мне всё испортить – жаль, что я его не зарезала. Хотя… Он ведь весь из себя такой благородный – не будет он сплетничать.

И ещё – мне надо восполнить кое-какие пробелы. Магия мне не по плечу (во всяком случае, пока) но кое-чем я могу – и должна! – овладеть. Например, оружие – дочь князя Эрма Отданона обязана уметь держать в руках меч или хотя бы кинжал. Чем я хуже Никиты или Лары Крофт? А то я вчера взяла этот кинжал так, словно собиралась пирог резать, а не горло человеку. По большому счёту, я не обманула маркиза, сказав ему, что мне типа стыдно. Мне действительно было стыдно, но не за сцену у фонтана, а за то, что я не смогла убить рыцаря. Только не делайте больших глаз, ладно? Я хочу стать правительницей, а правительница обязана быть жестокой – без этого никак. Вот вам живой пример: Окостенелла. Сама, может, она глотки и не резала (хотя – кто знает), но весь род барона Занозиллы вырезали по её приказу. И ничего – уважают, ценят, а де Ликатес так даже поклоняется. И я должна быть такой же, и тогда поклоняться будут и мне, любимой. Я вообще не слишком восприимчива к чужим бедам – всех не пережалеешь, меня бы кто пожалел, – но равнодушие – это одно, а хладнокровная жестокость – совсем другое (хотя разница между ними не такая и большая). Однако королева не должна бояться крови, иначе она не королева, а так, хрен собачий.

Придя к такому выводу, я решила, что при первой возможности попрошу де Ликатеса научить меня стрелять (я видела у него арбалет) – убивать на расстоянии всё-таки легче, не так противно. А заодно будет повод к примирению – пора восстанавливать между нами мир-дружбу, а то я скоро взвою от этой игры в молчанку. Думаете, легко женщине молчать целых три часа подряд, особенно если рядом есть потенциальный собеседник?

Возможность представилась вскоре после полудня, когда мы сделали остановку для «девочки налево, мальчики направо» и для перекуса остатками провизии – Хрум сказал, что к вечеру мы доберёмся до большого селения, где можно будет затариться по новой, а заодно и переночевать под крышей.

– Хрум, – сказала я, как только мы умяли ланч, – я хочу вспомнить то, что умела Активиа. Давай постреляем.

Я специально не сказала «хочу научиться» – девчонка-Отданонка должна была это всё уметь. Мой расчёт оказался точным: рыцарь улыбнулся, встал, пошёл к своему коню и вскоре вернулся, неся в руках небольшой изящный арбалет и упаковку со стрелами.

– Пожалуйста, леди, – сказал он, протягивая мне оружие.

Блин, красивая штучка. Полированное дерево с инкрустацией, стальная дуга, стянутая кручёной тетивой, зубчатые колёсики, сбоку ручка такая аккуратненькая и курок типа как у ружья. И не очень тяжёлая, хотя, конечно, потяжелее моей любимой сумочки, которую мне подарили. Да, если этот арбалет отнести у нас в какой-нибудь антикварный магазин, за него нехило бабла отстегнут, верняк.

– Напомни, – попросила я, повертев самострел так и сяк.

– Всё очень просто. Смотрите, – показал де Ликатес, – подцепляете тетиву – вот так, – и крутите вот эту рукоять. Попробуйте, она идёт легко.

И верно, крутить эту прибамбасину оказалось совсем нетрудно, даже силы особой не нужно. Я добросовестно крутила, пока тетива не встала на защёлку.

– А теперь, – маркиз вложил в желобок арбалета короткую стрелу с острым граненым наконечником, – вот так. Готово.

– Далеко бьёт? – деловито осведомилась я, оглядываясь по сторонам.

– Триста шагов, но прицельная дальность – шагов сто-сто пятьдесят, а с пятидесяти шагов стрела запросто пробивает кольчугу.

– Класс, – восхищённо пробормотала я.

– И он лёгкий, – добавил рыцарь. – В вашем мире старинные арбалеты были тяжелее, а в этом оружии для лука и взводящего механизма использованы лёгкие и прочные сплавы, полученные нашими магами-алхимиками. Я специально взял этот арбалет с собой: для вас, леди Активиа. Я не сомневался, что голос крови дочери самого воинственного клана эххов обязательно вас позовёт.

Но я его уже не слушала. Шагах в сорока от меня росло не очень толстое дерево; я подняла арбалет, прицелилась и, недолго думая, нажала на курок.

Ж-ж-ж-ж… Арбалет громко щёлкнул, загудела тетива, и стрела врезалась в древесный ствол – в самую его середину. Я ощутила приступ гордости за себя, любимую.

– Очень неплохо, леди. Хотите ещё?

– Спрашиваешь!

Я с наслаждением разрядила арбалет несколько раз, и все мои стрелы втыкались в дерево. Жесть! Жаль, не видать зайчика какого или птички. Или серого гоблина – рыцарь бы его подержал, а я бы пристрелила.

– Я бы хотела, – сурово промолвила я, – чтобы это было не дерево, а чёрный кобольд.

– «Чёрного кобольда» простой стрелой не взять, – рыцарь покачал головой, – для них нужна ещё и магия.

– Да, я помню, – правда, смутно, – как мы с отцом дрались с этими спецназовцами Вам-Кир-Дыка. Но их было слишком много… А потом, – я изобразила на лице трагическую скорбь, – огонь, огонь, огонь, охвативший всё моё тело…

Память у меня прекрасная – уж на что на что, а на неё я не жалуюсь. И я помнила, что Окостенелла упоминала о каких-то чёрных кобольдах, порушивших замок моего – то есть не моего, конечно, а как бы моего, – папани, помнила и о том, что «…они (Эрм и Активиа) сгорели на стенах Урта, отбивая штурм». Не надо спрашивать в лоб, – мол, сам знаю, – надо подводить тему разговора к тому, что тебя интересует, а уж собеседник всё тебе расскажет. И получилось как нельзя лучше: помнит Активиа страшную битву, хотя я даже примерно не представляю, как эти самые кобольды чёрные выглядят, и вообще: это порода или название части, типа «зелёных беретов»? И сработало – де Ликатес не преминул высказаться по этому поводу.

– Когда вы станете женой Шумву-шаха, – а вы ею станете, я в этом не сомневаюсь, – у вас будет возможность отомстить Чёрному за смерть вашего отца и за вашу собственную смерть.

– И я это сделаю, – торжественно пообещала воинственная я. – А чёрного глюка можно взять простой стрелой? (я решила развить успех).

– Глюка? Да, его можно взять простой сталью («Ага, понятно, почему эта говорливая клякса свалила не попрощавшись»). Они непревзойдённые шпионы – быстро перемещаются, быстро меняют форму, проникают куда угодно, умеют копаться в чужом сознании. Наводят мороки – могут усыпить даже мага («Я так и думала – уж очень крепко ты спал»). Но за эти превосходные качества – по законам симметричности магии – глюки платят слабостью своей защиты. Глюка легко убить – если, конечно, ты сумеешь его заметить, – а сами они не воины и даже не убийцы. И всё-таки они удивительно мерзкие твари, – с чувством закончил Хрум.

«Это точно» – подумала я. Ну вот, я и ещё кое-что узнала – всё-таки я молодец!

Я с удовольствием постреляла бы ещё, но надо было ехать. И мы поехали, а я взяла арбалет себе (Хрум помог мне пристроить оружие к седлу) и время от времени поглаживала его приклад, баюкая самострел, как когда-то, в очень далёком детстве, любимую куклу.

* * *

Селение было красивое.

Дома стояли раздельно, утопая в густой зелени деревьев, – получилось что-то вроде множества помещичьих усадеб, собранных вместе и поставленных неподалёку друг от друга, или дачного посёлка у нас на северном берегу Финского залива – там сейчас полно таких новорусских особняков. И речка-невеличка тут как тут, и озеро, и заходящее солнце в тон заборам и крышам – короче, полный гламур. Укреплений не видно – то ли здесь у них типа курорт, Куршавель в предгорьях, а может, тут специальная охранная магия – хрен его знает.

Дорога привела нас к центру этого как бы посёлка, к двухэтажному каменному дому с колоннами, похожему на мэрию – мне так показалось. Из-за колонн выкатился толстяк в широкополой шляпе и в прикиде с позументами. Он здорово напоминал колобок на коротких ножках, однако пыжился и напускал на себя солидность – типа чиновник с амбициями. При виде меча и змеи на щите ликатесского рыцаря этот глава местной администрации мигом подтянулся и даже вроде похудел, снял своё мышиного цвета сомбреро и поклонился.

– Безмерно рад гостям, – проблеял колобкообразный. – Чем могу служить?

– Ужином, – отрывисто бросил Хрум, – ночлегом и едой в дорогу.

Я представила себя толстяка, поданного нам на ужин, и улыбнулась. Колобок принял мою улыбку за признак добродушия (по контрасту с холодным тоном маркиза) и засиял.

– Лучше всего вам подойдёт наш странноприимный дом, – бойко доложил он. – Я вас провожу.

Я сначала не могла понять, что значит такое название, – что там, гостей принимают очень странно? – но потом сообразила, что это от слова «странники». Колобок, проворно перебирая ножками, побежал вперёд, и через пять минут мы уже подъезжали к местному отелю. Ничего, ничего – звёзды считать не будем, а так – очень даже ничего. Аккуратное каменное здание в два этажа, просторный мощёный двор за решётчатой оградой, внизу явно ресторан. Я поймала дразнящие вкусные запахи и проглотила слюну: верховые прогулки на свежем воздухе – для аппетита самое то (хотя я на аппетит и так не жалуюсь).

Приняли нас по высшему разряду – я очень бы удивилась, если бы было по-другому, – тут же предложили лучшую комнату с видом на озеро.

– …и роскошное ложе, – распинался хозяин отеля. – Вам с супругой будет…

– С двумя отдельными ложами, – перебил его де Ликатес. – Леди Активиа Отданон – невеста короля, а я охраняю её на пути в столицу.

После этих слов отзывчивость хозяина и персонала гостиницы (глава администрации, сочтя свою задачу выполненной, слинял от греха подальше) достигли наивысшего предела – меня даже начал раздражать их ненавязчивый сервис. Короче, мы разместились, отужинали и отправились баиньки.

И что интересно, соседство маркиза уже не вызывало у меня никаких особых эмоций. Женщина реагирует на мужской к ней интерес – она его чувствует, – а если этот интерес отсутствует, чего зря дёргаться? Ну, лежит на соседней койке красивый манекен, ну и что? И поэтому я вежливо пожелала Хруму спокойной ночи, разделась, улеглась и мирно уснула без ненужных телодвижений. Завтра снова вставать чуть свет, и в путь – прям как на работу.

Но продолжить моё предсвадебное путешествие с самого с ранья не срослось.

Утро было сереньким – за окнами моросило. Я не придала этому особого значения – подумаешь, у нас в Питере такая погода через день каждый день. Правда, всё то время, что я ошиваюсь в этом мире, тут всегда светило солнышко, но должны же когда-нибудь здесь идти дожди? Не сахарные, не растаем, да и дождь-то не дождь, а так, тьфу, одно название.

Однако де Ликатес хмурился и выглядел озабоченным. Когда мы с ним позавтракали – блин, надоела мне эта местная травяная заварка, мне бы кофейку! – он не спешил встать из-за стола: сидел себе, вертя в руках пустой бокал и сумрачно поглядывая на улицу, и молчал.

– Чего сидим? Кого ждём? – не выдержала я наконец. – Погода нелётная?

– Злой Дождь, – односложно ответил рыцарь. – Ехать нельзя – опасно.

– Это который всё растворяет? – Я решила блеснуть эрудицией: читала я у какого-то автора фэнтези про такой дождик, как бы из кислоты.

– Нет, магия Злого Дождя не настолько страшна. Могут заржаветь доспехи и оружие, на коже появляются язвы, заболеть можно, а главное – вспыхивают беспричинные ссоры.

«Ну уж нет, – подумала я, – испортить цвет лица, да ещё перед смотринами…».

– Этот дождь, – Хрум кивнул в сторону окна, по которому снаружи змеились тонкие извилистые струйки, – наслали колдуны Вам-Кир-Дыка, чтобы затруднить Шумву-шаху сбор ополчения. Нам лучше переждать, пока королевские маги не разгонят тучи.

– А ты чего, сам не можешь? Ты ведь маг!

– Я не всесилен, – де Ликатес пожал плечами, – как и любой маг. Придётся ждать – я не могу вами рисковать.

С этим я согласилась – рисковать любимой мной не надо ни под каким видом. Ладно, расслабимся и будем ждать: над головой не капает, и вообще это местечко уютное. И вино здесь тоже хорошее, надо бы повторить.

– Раз уж мы тут сидим, – сказала я, – закажи даме вина, мой верный паладин, а заодно и фруктов-ягод каких-нибудь тоже. Не сидеть же всухаря – скучно.

Рыцарь сделал знак халдею, а я тем временем огляделась по сторонам. Народу здесь поместится человек сто, однако сейчас зал был почти пустым – кроме нас с Хрумом в этом кафе-холле кайфовало всего несколько человек, то есть эххов. У типа стойки тусовались трое хмырей непонятной наружности – то ли дилеры какие-нибудь, то ли братки местные, – а у окна за дубовым столом хлебали пиво два плечистых мужика в коричневых кафтанах. Рожи у них были широченные, носы курносые, бороды лопатами – гномы, кто же ещё!

– Гномы, – сказал де Ликатес, словно услышав мои мысли, – копают самоцветы в старых заброшенных шахтах Восточных гор.

Я молча кивнула. Гномы налегали на еду – перед ними на столе стояло здоровенное блюдо с жареным мясом, – пили пиво из кружек размером с ведёрко и зыркали на томную красотку эльфийского вида, сидевшую за соседним с ними столиком и лениво потягивавшую вино из прозрачного бокала на тонкой ножке.

Официант принёс нам вина, и я, элегантно прикладываясь к своему фужеру (как и положено благородной даме и почти бессознательно подражая этой эльфийке в клёвом брючном костюме), стала наблюдать за развитием событий. Интересно, когда эти шахтёры из местного Норильска дозреют и начнут клеить эту дамочку, и как это будет выглядеть? И как она себя поведёт? Если эти рудокопы-нефтяники здесь шевелят такими же бабками, как у нас, то у них от денег карманы должны лопаться… И тут меня посетила неожиданная мысль (хотя вообще-то не очень неожиданная).

– Послушай, Хрум, а почему ты ни разу не заплатил ни за еду, ни за ночлег?

– Мне не совсем понятен ваш вопрос, леди Активиа.

– А что тут непонятного? Почему ты не платишь деньги за весь этот сервис?

– В нашем мире нет такого понятия – «деньги». И самих денег тоже нет.

– Я реально не догоняю…

– Кого? – не понял рыцарь.

– В смысле, не въезжаю.

– Куда?

Во, блин, дикарь, – нормального языка не понимает! Ладно, попробуем иначе.

– Маркиз, не будете ли вы столь любезны объяснить бестолковой мне, как работает ваша экономика при отсутствии эквивалента всех ценностей, а также товаров и услуг? Или у вас тут коммунизм в полный рост?

– Я знаю, что такое деньги, что такое экономика, и даже, – Хрум усмехнулся в усы, – мне доводилось слышать слово «коммунизм». Я бывал в примитивных мирах.

«Сам ты примитивный! – обиделась я. – У вас тут ни компьютеров, ни самолётов, ни телешоу! Машин, и то нет – скачем по горам на лошадях, скоро мозоль будет на заднице!».

– Но мы, – продолжал маркиз, – не нуждаемся в условных единицах по той простой причине, что любой эхх сам в состоянии создать для себя всё необходимое.

– Каждый сам себе и швец, и жнец, и академик, и плотник? – недоверчиво спросила я. – Типа на все руки мастер?

– Да, – совершенно спокойно подтвердил де Ликатес.

– Слушай, Хрум, – попросила я очень сдержанно. – Я девочка умная – не пудри мне мозги, ладно?

Вместо ответа он взял мой недопитый бокал – вина там оставалось уже на донышке, – поставил его перед собой и уставился на него немигающим взглядом. Пару минут ничего не происходило, а потом… Потом уровень золотистой жидкости медленно пополз вверх, и ещё через пару минут мой фужер снова был полон. Рыцарь смахнул с виска капельку пота.

– Попробуйте, леди Активиа, – это вино.

Да, это действительно было вино – то же самое. Я реально припухла.

– А зачем же тогда… ну, всё вот это? Бар этот, и вон тот как бы мангал?

– Любой маг может создать – структурировать – всё, что угодно. Или почти всё, есть кое-какие ограничения. Творительные возможности зависят от способностей – таланта – и от количества энергии – маны, – которая затрачивается на создание того или иного предмета.

«Тебе бы у нас в универе преподавать, – подумала я. – Хотя нет: посещаемость твоих лекций была бы бешеная, а вот успеваемость… Глядя на твою смазливую физиономию, студентки будут думать о чём угодно, только не о предмете лекции».

– Но у каждого эхха есть свой профиль магии – как у жителей вашего мира имеется склонность к определённой профессии. Например, мой профиль – боевая магия. Помните, я сразил убегавшего серого гоблина метательным ножом?

Да, я помнила взблеск стали в руке рыцаря и покатившегося под гору волосатика.

– Я сотворил клинок. Нож выполнил своё назначение и распался – это называется краткая материализация заданной мыслеформы.

«Так вот почему исчез кинжал, который мне подсунул глюк!» – догадалась я.

– Однако можно создавать и предметы длительного пользования – всё зависит от того, сколько маны затрачено на творение. Так что не торопитесь выпить своё вино, леди, – Хрум снова улыбнулся, – оно никуда не исчезнет и не превратится в воду.

– Сэр рыцарь, мне хотелось бы получить ответ на заданный мной вопрос: на кой хрен тогда нужны все эти забегаловки, если ты у нас сам себе универмаг? Ты ведь здесь не один такой супер-пупер-разносторонний, я правильно поняла?

– Да, маги-универсалы есть, но всё дело в том, что я затратил на наполнение вашего бокала куда больше сил, времени и маны, чем винодел-профессионал, каким является наш трактирщик, – он сделает это гораздо быстрее. И вы не совсем были правы, когда сказали, что я не платил за еду. Я платил, только не деньгами.

– А чем же?

– Своей маной. Я перекачивал её хозяину гостиницы – отдавал её чуть больше, чем потребовалось ему для творения для нас еды и питья, но куда меньше, чем затратил бы сам на создание всего этого. У нас цены не завышают – кто же будет платить, если может сам сделать для себя требуемое, затратив при этом меньшее количество маны?

Я начала кое-что понимать. Да, это круто…

– А эта, мана твоя… У тебя с собой что, типа аккумулятор, да?

– Я сам себе аккумулятор. Запас маны восстанавливается – это природное свойство наших организмов. Однако у всех эххов ёмкость разная: когда запас маны иссякает, мы уже не можем творить. Это называется усталость – нужно ждать, пока восстановятся силы. Так что все эххи-маги отличаются друг от друга не только талантами, но и энергоёмкостью. Наш трактирщик не сможет сотворить огненный смерч, а я – могу. Зато у него под стойкой стоит бочонок этого прекрасного вина, – маркиз пригубил бокал. – Он наколдовал его заранее, а сейчас продаёт и восстанавливает силы – видите, как он весел и жизнерадостен?

– Значит, вы всё делает с помощью магии?

– Нет, далеко не всё. То есть сделать-то можно всё – почти всё, но очень многое легче получить естественным путём или создать своими руками. Зачем наколдовывать зерно, когда оно само вырастет на полях? Разумные существа всегда выбирают простые пути – тащить легче, чем нести, а катить – легче, чем тащить. Кое-что делается комбинированным способом – лучшие мечи, например, куют мастера-кузнецы, использующие не только секреты плавки и ковки, но и магию. Одно дополняет другое.

Я сидела и тихо балдела – вот это да…

– А ману можно, того, украсть?

– Теоретически – да, а практически – нет.

– Почему? Маги запирают доступ у своей мане?

– Что-то в этом роде, – Хрум кивнул, – но главное – куда деть украденное? Вы ведь не сможете набрать в грудь больше воздуха, чем вмещают ваши лёгкие, или закачать себе в жилы больше крови. Поэтому, кстати, у нас нет богатых людей – в понятиях примитивных миров, – накопивших своё огромное состояние за счёт других. У нас всё зависит только от подлинного природного таланта – и от того, как его развить.

Я вспомнила рынок в Ликатесе – хорошо бы я выглядела, попросив у Верта денег, кранты всей моей легенде! Многое ещё оставалось мне непонятным, но уточнять я не стала – и так уже голова распухла.

– Значит, ничего такого, – я достала из кармана джинсов кошелёк и вытащила из него пятисотрублёвую бумажку, – у вас нет?

– Разрешите, леди?

Де Ликатес взял у меня купюру и повертел её в руках.

– В некоторых ситуациях, – сказал он, возвращая мне мою пятисотку, – деньги как условная единица обмена могут быть полезными – например, если из рук в руки переходит что-то крупное: такое, что нельзя сотворить одним махом и для творения которого требуется много маны, – но ни монеты, ни бумажные купюры, ни даже золото или серебро деньгами служить не могут.

– Это ещё почему?

Маркиз усмехнулся, снова взял у меня пятисотку, положил себе на ладонь и накрыл другой ладонью. Он долго – минут, наверно, десять – сидел неподвижно, а потом жестом фокусника раскрыл сжатые ладони, и на стол упали две пятисотрублёвые бумажки.

Я только рот открыла – вот это ксерокс! Да что там ксерокс – печатный станок, блин! Мне бы такой станочек да в мою комнатку на Земле…

– Поняли? Как может служить деньгами то, что любой мало-мальски опытный маг легко и просто может создавать в любых количествах?

«Понять-то я поняла, – подумала сообразительная я, – и вот уж этой вашей магией я овладею по-любому! Муж-король – это, конечно, круто, но уметь делать деньги из ничего – это куда круче! Вернусь к себе домой, и…».

– Послушай, Хрум, а где тут у вас получают магическое образование?

– В столице есть Академия Магии, и для супруги правителя Полуденной стороны двери её будут открыты. Я не могу оценить ваши магические способности – я ведь не маг-наставник, – но, – он посмотрел на меня как-то по-особому, – ману вы генерируете.

Ага! Неужели эта способность тоже входит в те самые первичные умения эххийки, которыми меня одарила Окостенелла? Если так, спасибо этой кошке бесхвостой. А может, у меня эта способность и так была, от рождения? Может, я дитё-индиго или там экстрасенка какая, только я об этом не знала – типа способности не проявлялись? Или… я всё-таки эта, избранная Великой Случайностью? А, неважно, упрёмся – разберёмся.

– А как… – начала было я, но тут меня неожиданно прервали.