Текст книги "Мой маленький сорванец. Как воспитывать гиперактивного ребенка и не сойти с ума"

6. Разве дети не забывают о первых годах жизни?

Время чтения: 7 минут

Иногда возникает вопрос: не напрасны ли все те усилия, которые родитель тратит на ребенка в младенческом и раннем дошкольном возрасте, чтобы обеспечить ему безопасную привязанность?

Все мы знаем по собственному опыту, что можем сознательно вспомнить детские переживания только с трехлетнего возраста. Это явление называется «инфантильная амнезия», детская забывчивость. Ученые не вполне едины в объяснении, почему это происходит. Некоторые предполагают, что в детском возрасте решающее значение имеет развитие гиппокампа. Эта часть мозга выполняет важную функцию по хранению воспоминаний[28]28
  Höhl/Weigelt, 2015. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Другие, в свою очередь, считают, что воспоминания станут постоянными, только когда мы научимся говорить. Третьи исходят из того, что решающее значение имеет развитое Эгосознание.

Независимо от причины детской забывчивости можно, конечно, задаться вопросом: если годы, предшествующие третьему дню рождения, в любом случае невозможно вспомнить, почему же вокруг них поднимается такой шум?

Ответ прост: то, что мы переживаем до того, как у нас появляются слова для обозначения этого, не исчезает просто так. Наряду с сознательной памятью существует и бессознательная, и она имеет не меньшее значение. Вот почему настолько разрушителен травматический опыт насилия и жестокого обращения в раннем возрасте: ребенок испытывает страх и боль, но позднее не может их вспомнить. Эти переживания оставляют глубокий след в душе, потому что накладывают отпечаток на мозг. Опыт привязанности в раннем детстве можно рассматривать как клеймо, которое, будучи наложенным, уже не так легко поддается удалению.

В течение первых трех лет жизни определяются направления развития

Хотя дети и появляются на свет со своим уникальным темпераментом, долгосрочные исследования показали: в первые годы они представляют собой то, что можно было бы назвать «податливым материалом». Укрепление личностных качеств начинается только в начале четвертого года жизни.

Таким образом, направления развития определяются до этого.

Вот почему особенно важно, чтобы ребенок получал любящее, укрепляющее воспитание в течение первых трех лет жизни. И именно поэтому необходимо, чтобы дети этой возрастной группы, которые уже посещают ясли или детский сад, получали оптимальный уход. Безопасные отношения привязанности – лучшая основа для хорошего развития ребенка, даже если позднее он не может сознательно это вспомнить. Несомненно, дети с безопасной привязанностью растут более позитивно в социальном, эмоциональном и когнитивном плане, чем их сверстники с небезопасной привязанностью.

Остается вопрос, почему так происходит.

Опыт привязанности с любовью отражается на мозге и интуиции

Ответ есть в нейробиологии: исследователи смогли продемонстрировать, что привязанность и поведение родителей оказывают важное влияние на развитие миндалевидного тела (амигдалы) ребенка. Эта структура мозга участвует в распознавании и анализе переживаний, связанных с возбуждением – как в положительном, так и в отрицательном смысле. Особую роль она играет в ощущении страха. У взрослых, в детстве которых была диагностирована небезопасная привязанность, в ходе исследований выявили увеличение миндалевидного тела. Это сопровождается повышенной предрасположенностью к стрессу и беспокойством.

С другой стороны, если человек испытывает теплое отношение уже в младенчестве, из-за активации определенного гена в его мозге образуется более плотная сеть рецепторов, которые могут быстро обезвредить гормоны стресса[29]29
  Нейробиолог Майкл Мини смог продемонстрировать это на примере детенышей крыс в 2005 году. Сравнивая их мозговую ткань с мозговой тканью человека, он и его команда в итоге обнаружили, что, по-видимому, у людей существует аналогичная связь между опытом раннего детства и активностью рецепторного гена (ср. Interview Nicola von Lutterotti mit Michael Meaney, NZZ, 2014). (Прим. авт.)


[Закрыть]. Исследования показали, что даже 30 лет спустя взрослые, с которыми взаимодействовали с ориентацией на привязанность, более устойчивы к стрессу[30]30
  Maselko, 2010. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Кроме того, это положительно влияет на объединение областей мозга, отвечающих за регулирование эмоций, – что позволяет им лучше работать совместно. Здесь снова вступает в игру окситоцин. Он выделяется, когда ребенка кормят грудью и носят на руках, когда с ним обнимаются и он ощущает нежную привязанность к себе, в том числе в результате обмена взглядами и разговоров. Окситоцин оказывает значительное влияние на мозг ребенка. Помимо прочего, он отвечает за установление базового доверия и препятствует переживанию стресса и страха. Это происходит в результате сложного взаимодействия различных гормонов и таких посредников, как серотонин и дофамин[31]31
  Strübner, 2016. (Прим. авт.)


[Закрыть], – становится понятно, почему дети с безопасной привязанностью воспринимают своих родителей как «тихую гавань». Ведь они – «хорошие источники окситоцина». Их успокаивающее присутствие приводит к тому, что ребенок осмеливается исследовать мир без страха.

С другой стороны, дети с тревожно-избегающей привязанностью исследуют свое окружение часто лишь поверхностно, потому что им не хватает поддержки. Последнее относится и к малышам с тревожно-амбивалентной привязанностью, но с той разницей, что они не могут даже начать исследовать свое окружение должным образом, поскольку поддержка отсутствует и здесь – она то есть, то ее нет.

Для каждого эпизода, связанного с эмоциями, в дополнение к нейронной связи в мозге хранится эквивалент в нашем животе[32]32
  Mayer, 2016. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Пищеварительный тракт обладает теми же нейромедиаторами, что и мозг[33]33
  Gershon, 1999. (Прим. авт.)


[Закрыть], и находится с ним с их помощью в прямом контакте. Абсолютно все эмоциональные переживания – даже те, что мы испытываем еще будучи крошечным младенцем, – на самом деле эквивалентны внутреннему чутью, которое влияет на наше спонтанное поведение и решения на протяжении всей нашей жизни.

Все эти нейробиологические и физиологические данные важны тем, что они лежат в основе наблюдений, сделанных исследователями привязанности. Сегодня эта тема больше не рассматривается как специализированная область изучения для экстравагантных личностей, которые интерпретируют все, что только можно, как поведение родителей и детей. Оно, наоборот, приобретает реальный вес, поскольку предмет его изучения, без преувеличения, основа человеческого роста. Эта дисциплина описывает то, что определяет ход нашего развития – идет ли оно в положительном или отрицательном направлении.

Привязанность – это самый ценный подарок ребенку

Родители не получат благодарности от своего ребенка за то, что любили его и были рядом в бесчисленные беспокойные ночи, носили маленькое тельце, поглаживали ручку и удовлетворяли разнообразные потребности. Тем не менее помощь родителей никогда не бывает напрасной! Они – самый ценный подарок, который можно сделать ребенку.

Опыт безопасной привязанности связан с психическим здоровьем, выносливостью и жизнестойкостью. Теория гласит, что ранний опыт привязанности сохраняется во внутренних рабочих моделях, которые проявляются в более позднем поведении и отношениях ребенка. В ходе бесчисленных взаимодействий с родителями в повседневной жизни дети усваивают, например, насколько они привлекательны и достойны защиты в глазах важных для них людей. И в какой степени мама с папой готовы помочь, когда возникнет такая необходимость.

Еще одно подкрепление с точки зрения нейробиологии: окситоцин снова играет заметную роль, потому что он воздействует на детский мозг и таким образом определяет, являются ли отношения с другими людьми принципиально полезными, успокаивающими, поддерживающими и вдохновляющими – или вызывают беспокойство, сбивают с толку или даже оскорбляют и травмируют. Таким образом, следствием неблагоприятного опыта привязанности становится более высокая восприимчивость к стрессу и тревоге. И наоборот, позитивный опыт является основой для улучшения психического здоровья и стрессоустойчивости, также принося пользу и нашему телу в целом, поскольку ментальное состояние влияет на развитие многих заболеваний. Это доказывает, что мозг не «забывает», каким было прошлое, – даже в младенчестве. Фраза «У тебя было тяжелое детство», над которой иногда смеются, предстает в совершенно ином свете.

Наш ранний опыт определяет, как мы на протяжении всей жизни справляемся со стрессом и ведем себя в отношениях с другими людьми. Создаем ли мы доверительные узы или убегаем от слишком большой близости? Именно наш опыт формирует ожидания, которые мы возлагаем на себя и других людей, а также поведение, которое мы демонстрируем автоматически, без особых размышлений. Хотя шаблоны могут изменяться и в более поздние годы жизни с помощью рефлексии и терапевтического сопровождения, но, как правило, это удается только с большим трудом. Поэтому важно, чтобы родители всегда понимали, что речь идет не о памяти в буквальном смысле, а об основополагающем импринтинге, который будет направлять и сопровождать их детей на протяжении всей жизни.

Каждый ребенок уникален – и нужно позволить ему быть таким

Как только ребенок появляется на свет, сразу становится ясно: он уникален, – ведь малыш принес с собой в жизнь как способности и таланты, так и проблемы развития.

Да и его личный темперамент уже влияет на отношения привязанности с родителями. Даже младенцами мы отличаемся по степени своей раздражительности. Из материалов исследований известно, что беспокойные дети подвержены более высокому риску обзавестись небезопасными моделями привязанности. Это можно объяснить тем, что их родители быстрее начинают сомневаться в себе. Почему же маленький продолжает плакать, ведь мы перепробовали уже все? Возможно, мы недостаточно хороши, иначе наш ребенок был бы доволен! Да, чуткость требует усилий, и в какой-то момент родительские ресурсы истощаются. Именно поэтому так важна развитая частная и профессиональная сеть поддержки для родителей младенцев и малышей: как говорят нам все те же исследования, уход за маленьким ребенком становится фактической проблемой лишь тогда, когда нет той самой «деревни» из поговорки, которая помогла бы вырастить, а затем и воспитать дитя.

Ситуация выходит из-под контроля, когда предпринимаются попытки через авторитарный стиль воспитания дисциплинировать маленького ребенка, который легко раздражается и доставляет своим родителям столько проблем. Здесь нейробиологические исследования снова указывают на важность опыта безопасной привязанности. Проведение тренировки сна в таком случае решением не является: именно такой образ действий увеличивает врожденную уязвимость ребенка. Чуткость и особенно большая доза окситоцина являются ключом к тому, чтобы стрессовая система ребенка успокоилась надолго и, главное, надежно. Задача нелегкая, бесспорно. И тем более полезным может оказаться знание того, что именно это – правильный путь[34]34
  Siegler et al., 2016; Strüber, 2016; Spangler/Zimmermann, 2002. (Прим. авт.)


[Закрыть].

Итак, если вашего малыша можно назвать беспокойным или очень требовательным, вас это пугать не должно – потому что решающим фактором того, в каком направлении развивается ребенок, является окружающая среда. Если вспыльчивый малыш окажется у родителей, которых не разочаровывает его требовательный характер, и они принимают его таким, какой он есть, серьезно относясь к своей роли компаньона в развитии, пережитая уверенность в привязанности надолго оставит след на психике ребенка. Эмоции, бьющие через край, можно направить в более спокойное русло, чтобы богатый эмоциональный мир таких детей стал их сильной стороной.

Как уже было сказано, личность ребенка становится более стабильной только к третьему дню рождения. Так что в распоряжении родителей имеется в среднем 1095 дней на то, чтобы поддержать своего беспокойного малыша и оказать на него регулирующее воздействие. Это действительно много времени – возможно, эта мысль вас обнадежит. Развитие привязанности – это взаимодействие множества факторов, но родители не должны воспринимать их как форс-мажор, потому что чуткости в обращении с плачущим младенцем, а затем и с разбушевавшимся малышом можно научиться – и это тоже важный вывод, который сообщают нам исследования привязанности.

7. Секрет внутреннего созревания, или Почему каждый малыш – сорванец

Время чтения: 18 минут

Родители, которые решили воспитывать своих детей с ориентацией на привязанность, обычно знают: когда я оперативно реагирую на потребности ребенка и удовлетворяю их, это идет на пользу. Но младенец становится малышом, и запросы безопасной привязанности меняются, все чаще в семье происходят столкновения между двумя поколениями из-за его желания автономности и сепарации, а также из-за все усложняющихся проблем. Теперь, чтобы разработать стратегии адекватного реагирования в роли родителей, полезно знать, какие этапы развития проходит ребенок и когда он их достигает. Что и когда он понимает, а что ему еще непосильно? Какие реакции он уже может контролировать, а какие еще нет? Чего я вообще могу ожидать? Вот это мы сейчас и обсудим.

«Ужасные два», внушающие страх

Понятие «возраст неповиновения» знакомо многим родителям, хотя, как мы объясняли в главе 4, более точное понятие – «фаза автономности». Еще этот этап развития ребенка часто называют «ужасные два» или «ужасная двойка», потому что в какой-то момент, примерно ко второму дню рождения, все начинается по-настоящему и часто воспринимается как очень сложная задача.

В отличие от самого термина, причины, по которым дети доставляют в этот период столько трудностей, известны мало. Самый страшный сценарий – это бушующий малыш в магазине, которому не хотят покупать сладкое, и все это под критическим взглядом окружающих. Однако повседневная жизнь с сорванцом предполагает еще много неожиданных областей конфликта. Важно рассмотреть разные стратегии решения этих повседневных ситуаций, чтобы вернуть неконтактного ребенка к сотрудничеству (много предложений на эту тему вы найдете во второй и третьей частях книги). Потому что тогда ребенок узнает нечто важное: люди не всегда придерживаются одного мнения, но всегда имеет смысл прийти к согласию. Это может быть даже весело, так как у мамы и папы бывают интересные идеи. Но, чтобы эти идеи возникли, полезно сначала понять, почему ребенок такой «непослушный» и «упрямый» и реагирует вспышкой ярости на любое предложение помочь надеть ботинки, а на просьбу почистить зубы отвечает отказом. Итак, давайте подробнее рассмотрим процесс развития.

Поворотные полтора года: ребенок становится островком автономности

Между 12-м и 18-м месяцами ребенок часто производит впечатление еще достаточно стабильного. Кажется, он бесстрашно исследует мир – конечно, всегда в зависимости от своего темперамента. Создается впечатление, что самостоятельность малыша быстро растет. Однако примерно на 18-м месяце жизни кое-что происходит: внезапно ребенок опять начинает казаться пугливым и очень привязчивым. Он вновь – а иногда и впервые – демонстрирует страх перед незнакомцами. Разлука с родителями начинает вызывать у него сильное потрясение[35]35
  Bischof-Köhler, 2011. (Прим. авт.)


[Закрыть]. В довершение всего, ребенок постоянно упорно настаивает – какое громадное противоречие! – на том, чтобы делать все самому. В качестве сигнала о начале этого периода можно считать так называемый когнитивный поворот: примерно в 18 месяцев ребенок впервые узнает себя в зеркале. Это признак того, что начался процесс становления осознания себя, ведущий к усилению детского желания установить границы. Вскоре он бросает гневное «нет», и прежде всего – главной фигуре привязанности: здесь особенно важна демонстрация собственной независимости, потому что именно в тесных отношениях мы, люди, даже взрослые, не всегда готовы сотрудничать. Это не противоречие, а знак доверия. Мы знаем: есть кто-то, кто готов принять нас такими, какие мы есть, – вот почему здесь есть место для личностного роста. На стадии автономности малыш делает все возможное для этого развития. Признать это и оценить – первый шаг к выходу из ежедневной борьбы за власть, которая затрудняет развитие обеих сторон. Однако такое признание иногда дается родителям с трудом из-за множества ложных предубеждений по поводу этого важного этапа развития.

Миф о малыше-манипуляторе

Люди не забывают напомнить: «Ни в коем случае нельзя позволять двухлетнему ребенку вить из себя веревки, ведь это просто его игра» – и добавляют: «Необходимо четко установить, кто здесь главный». А еще часто можно услышать, что тяжелая фаза детства – это проблема, созданная самим поколением современных родителей. Мол, когда вы откликаетесь на каждый «писк», сами создаете тирана-манипулятора. Возможно, в какой-то момент вы с этим соглашались.

Однако спешим успокоить: игры или попытки манипулирования не являются причиной поведения маленьких детей, потому что их мозг еще недостаточно развит для этого. Вместо этого существуют понятные, научно обоснованные объяснения нежелательного поведения малыша. Они помогут вам увидеть своего «упрямого» ребенка другими глазами и понять, что он должен выполнить важную для своего развития задачу, уточнив, какова при этом ваша роль.

Материалы исследований: тест с краской

Могут ли дети узнавать себя в зеркале, исследователи выясняют с помощью «теста с краской», разработанного психологом Беулой Амстердам в 1960-х годах. В ходе теста малыши сначала видят собственное отражение в зеркале. После этого им незаметно – например, пока родители дают им высморкаться, – ставят на нос или щеку красную точку. Теперь решающее значение имеет поведение ребенка при новой встрече с отражением в зеркале.

Дети в возрасте 12–14 месяцев демонстрируют так называемое поведение приятеля: собственное отражение воспринимается как другой ребенок. На пятно малыш либо не обращает внимания, либо пытается удалить его с зеркала. Дети в возрасте 15–18 месяцев часто сопротивляются, когда им показывают собственное отражение. Они не хотят в него смотреть и быстро отворачиваются. На красную точку либо не обращают внимания, либо она уже правильно локализована на собственной щеке. Если ребенок уже обладает способностью к самоузнаванию, которая как стадия развития проявляется самое раннее в 15 месяцев и самое позднее – к 22-му месяцу жизни, он отчетливо воспринимает пятно: «С моим лицом в зеркале что-то не так» – и, например, пытается стереть краску. На следующем этапе он начнет называть себя собственным именем[36]36
  Pauen/Roos, 2017; Bischof-Köhler, 2011. (Прим. авт.)


[Закрыть].

Сложный баланс автономности и привязанности

Стремление к автономности важно, потому что это внутреннее побуждение помогает ребенку шаг за шагом освободиться от родительской зависимости. Проблема в том, что и в тех ситуациях, когда взрослые принимают и даже одобряют этот факт, малышу все равно часто превосходно удается сбить маму и папу с толку. В какой-то момент он хочет сделать все сам, а вот в следующий – уже отчаянно просит помощи у родителей. Например, он больше не желает ехать на велосипеде-самокате, а хочет, чтобы его несли на руках. Это показывает, что и малыш самостоятельный продолжает нуждаться в фигуре привязанности, проявляющей заботу. Ребенок, который отдаляется от родителей, потому что его желание быть самостоятельным в этот момент очень высоко, может выдержать возбужденное состояние в течение некоторого времени, но не постоянно.

Так что ребенок не появляется на свет с готовой внутренней системой регулирования. За реакции у него отвечают в основном глубокие, слабо связанные с сознанием структуры мозга: уже знакомое нам миндалевидное тело является частью лимбической системы, которая, в свою очередь, обрабатывает эмоции и контролирует рефлекторное поведение. А вот кора головного мозга, жизненно важная для «разумных» действий, развита еще далеко не окончательно[37]37
  Strüber, 2016. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Это объясняет, почему дети проявляют беспокойство в ситуациях, в которых, с точки зрения взрослого, нет ничего страшного – например, когда к ребенку подлетает шмель или муравей залезает на палец. Или когда никак не удается найти любимую мягкую игрушку. Подобные переживания могут активировать потребность в привязанности ребенка, и тогда он снова обращается к тому, кто ему это желание поможет удовлетворить, хоть и помощь этого человека была с негодованием отвергнута несколько минут назад. Для родителей это непростая ситуация, они задаются вопросом: правильно ли сейчас утешать и брать на руки? А не лучше ли поощрить ребенка быть сильным и сказать: «Ой, да ладно, этот шмель совсем не страшный»? Или: «Ну подумаешь, мишки нет, у тебя ведь есть и другие мягкие игрушки!»

С точки зрения привязанности ответ таков: к детским заботам и страхам важно относиться серьезно. Тогда родители могут просто назвать то, что только что произошло: «Ты только что сильно испугался». Правильно и выразить сочувствие: «Я понимаю тебя, на твоем месте я бы тоже волновалась, что мишки нигде нет». Таким образом, главное – кратко отразить состояние ребенка или его эмоциональное настроение, но при этом дать ему максимум безопасности. Это звучит логично, но не всегда все бывает так просто. Сплошь и рядом возникают ситуации, когда родители украдкой смеются («Ну и комедия!») или сами ощущают эмоциональную вовлеченность («Надеюсь, ребенок не останется таким пугливым. Это разве нормально?»).

Что будет дальше, определяет ребенок. Всегда полезно взять его на руки и утешить. Но если он предпочтет отправиться в экспедицию по поиску медведя, необходима будет активная поддержка. Малыши достаточно компетентны, чтобы показать, что им нужно в данный момент. Чем чаще ребенок слышит, какую эмоциональную реакцию он только что проявил, тем лучше он знакомится со своими чувствами и начинает называть их сам. Это первый шаг к хорошей саморегуляции: когда человек может «сверить» то, что происходит внутри, он больше не так беспомощен перед своими чувствами.

Следующие шаги, необходимые для того, чтобы пройти через волнующую ситуацию, а затем успокоиться, – это то, что маленький ребенок может делать вместе с родителями в течение длительного времени. Потому что лучше всего учиться на примере наших близких. Способность дистанцироваться от эмоций и более спокойно на них реагировать развивается у многих детей дошкольного возраста, что, в свою очередь, связано с созреванием мозга. В это время многие любят заявлять родителям: «Мне все равно!» – возможно, вы вспомните эти строки, когда с детских уст впервые прозвучит эта фраза. Это положительный признак: ребенок больше не плачет и не злится, когда расстроен. Он пытается дистанцироваться от неприятного состояния очень разумным способом[38]38
  Höhl/Weigelt, 2015. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Эти признаки предвещают уход от возраста сорванца, что вполне может вызвать у родителей смешанные чувства – облегчение, но в то же время осознание того, что дети действительно быстро растут и вы больше никогда не будете держать в объятиях такого дикого, мятежного и нуждающегося в помощи маленького человечка…

Мы видим, как малыши переживают бурное развитие. Они учатся говорить, ходить, лазать, и их личность становится все более выраженной. Это очевидные этапы развития. Внутренние процессы созревания «просто происходят» и не видны снаружи, но от этого значение их не меньше: ребенок внезапно начинает сомневаться в своих родителях и их целях. И когда-нибудь вы услышите фразу: «Я не собираюсь что-то делать только потому, что ты этого хочешь. Делай что угодно. Я все равно не надену эти ботинки».

Развитие эмпатии: какое отношение к нему имеет самовосприятие

На этом этапе вы, возможно, видите только трудности и сожалеете обо всем, что вам пришлось пережить за минувшее время как родителю. Однако эту точку зрения можно и изменить: «Как замечательно, что ребенок находится на пути к обретению собственной идентичности и развитию воли! В нашем мире это ему обязательно понадобится».

Внутреннее созревание лежит в основе всего поведения малыша, а не только стремления к автономности. Оно в равной мере определяет и то, с какого момента дети начинают испытывать сочувствие. Этот вопрос изучался в рамках эксперимента.

Материалы исследований: эксперимент с медведем

В ходе исследования в игровую комнату заводили по одному малышу с матерью. В помещении была еще одна женщина, которая после недолгого ожидания пыталась осторожно начать игру с ребенком, в которой был задействован плюшевый медведь. Игрушка была должным образом подготовлена, так что внезапно разваливалась у женщины в руках. После этого женщина изображала грустное поведение в течение двух минут.

Исследовательская группа, возглавляемая Дорис Бишоф-Кёлер, психологом по вопросам развития, отметила разницу в поведении детей. Некоторые хотели помочь и были искренне тронуты горем женщины из-за испортившегося плюшевого мишки. Они предлагали свои запасные игрушки, звали на помощь маму и испытывали удовлетворение, только когда проблема решалась, а их партнер по игре снова веселел. Часть детей могла стоять ошеломленной и растерянной. Они не знали, что делать, переставали играть и бежали к маме, сами нуждаясь в утешении. Третья группа же реагировала безразлично и просто продолжала играть.

Решающим фактором реакции ребенка оказалось то, воспринимает он себя в зеркале или нет. Это было перепроверено с помощью теста с краской (см. выше). Дети, которые реагировали эмпатически, могли узнать себя в зеркале, а те, кто проявил безразличие, – пока еще не были в состоянии это сделать.

Возможные факторы влияния были при этом тщательно изучены. Так, на поведение не влияло то, придавали ли родители особое значение социальному поведению своих детей и способствовали ли этому своим стилем воспитания. Также не имело значения, есть ли у ребенка братья и сестры. Однако дальнейшие исследования показали, что решающим фактором было качество привязанности между матерью и ребенком. Было важно поведение детей как помощников: если они сочувствовали, то были почти исключительно безопасно привязаны к матери. Те дети, которые реагировали без эмпатии, но уже узнавали себя в зеркале, почти исключительно демонстрировали небезопасное поведение привязанности[39]39
  Bischof-Köhler, 2011. (Прим. авт.)


[Закрыть].

Результаты эксперимента с медведем подтверждают центральный вывод теории: формирующим временем являются ранние годы. Если маленький ребенок воспринимает своих родителей как чутких и поддерживающих – а это отличительный признак как безопасного типа привязанности, так и авторитетного стиля воспитания, – то это способствует развитию его собственных социальных навыков. С другой стороны, дети с неуверенной привязанностью обретают горький опыт: их желание любви и поддержки часто отвергается или получает неоднозначный ответ. Такое родительское поведение сильно влияет на последующее развитие эмпатии у ребенка. Оно объясняет, почему дети с небезопасным типом привязанности испытывают трудности с установлением дружеских отношений, вместо этого пытаясь избежать проблем с помощью агрессии или избегания.

Как показали дальнейшие исследования, темперамент ребенка и способность к регуляции тоже играют важную роль в проявлении и развитии эмпатии. Дети, которые уже способны хорошо воспринимать свои чувства, но не подавлены ими, особенно сильны в понимании эмпатии и, как следствие, в положительном социальном (просоциальном) поведении[40]40
  Siegler et al., 2016. (Прим. авт.)


[Закрыть]. С другой стороны, если дети застенчивы или импульсивны, они часто настолько поглощены собственными чувствами, что поначалу демонстрируют мало сочувствия в общении с другими. Родители должны принять это и не давить на ребенка (о том, как конкретно справляться с такими ситуациями, читайте в практическом разделе).

Сладкое покажет: четвертый год жизни – период (когнитивных) потрясений

До четвертого дня рождения дети уже могут размышлять о возможных альтернативах: мне поиграть с мягкими игрушками или посмотреть книжку с картинками? Я хочу остаться на детской площадке или пойти поесть мороженого? В этот момент внутри ребенка может возникнуть серьезный конфликт, потому что он должен решиться на один вид деятельности и отказаться от другого. Иногда это приводит к «полной блокаде действий», как довольно метко сформулировала Дорис Бишоф-Кёлер[41]41
  Bischof-Köhler, 2011, c. 160. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Что у малыша пока отсутствует как когнитивный навык, так это способность мысленно представлять, что приятным делом можно заняться позднее в будущем: «Я могу остаться на детской площадке сейчас и потом пойти с мамой есть мороженое».

Только к четвертому дню рождения дети готовы к подобным «мысленным экспериментам». Это объясняет многие до сих пор непонятные драмы, которые родители переживают со своими малышами.

К тому же у детей низкая толерантность к ожиданию, они быстро начинают проявлять нетерпение, если что-то не получается или взрослые не могут или не хотят немедленно исполнить их желание.

Материалы исследований: тест с печеньем и эксперимент с шоколадом

Показателен результат теста со сладким: в этом эксперименте детям обещали печенье, если они сумеют не мешать маме в течение трех минут, пока она пишет письмо. Только 19 % двухлетних детей удалось не отвлекать мать. В возрасте трех лет этот показатель уже составлял 75 %, у четырехлетних же детей показатель оказался стопроцентным – именно тогда ребенок проходит важный этап развития.

Это подтверждает и другое исследование с участием сладостей: эксперимент с шоколадом[42]42
  Höhl/Weigelt, 2015. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Во время теста детям сначала рассказывают следующую историю:

«Ребенок кладет кусочек шоколада в шкаф на кухне. Пока он играет в другом месте, на кухню приходит мама, находит сладость и кладет ее в ящик. Как ты думаешь, где ее будет искать ребенок, когда вернется?»

Четырехлетние дети отвечают на этот вопрос логически правильно: ребенок, естественно, будет искать в шкафу. Они понимают, что малыш чего-то не знает.

А трехлетние дети, в свою очередь, обычно отвечают, что ребенок будет искать шоколад в ящике. Их Дорис Бишоф-Кёлер называет «наивными реалистами»[43]43
  Bischof-Köhler, 2011, c. 350. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Они еще не понимают, что их убеждения – это всего лишь предположения, которые не обязательно должны соответствовать действительности. Трехлетние дети не имеют понятия о различных ментальных представлениях и поэтому воспринимают себя как центр мира. Об этом важно знать, потому что это объясняет причину поведения малышей: почему же они часто настаивают на вещах, которые, с нашей точки зрения, нелогичны и, возможно, даже «смешны»; это также выявляет причину упрямства детей. Существует конкретное объяснение психологии развития, разъясняющее, почему ребенок этой возрастной группы думает и действует именно так: почему они отказываются чистить зубы, не хотят, чтобы их пеленали, и не видят смысла в том, чтобы снять подгузник и попытаться привыкнуть к горшку.

Объяснение таково: маленький ребенок никогда не сможет поставить себя на место родителей. Он не понимает, что от него хотят и почему у взрослых есть какие-то другие дела, кроме как проводить весь день на детской площадке.

Самый важный вывод, который родители могут извлечь из этого, – малыши никогда не хотят намеренно усложнить кому-то жизнь. Если они сотрудничают, то делают это, не зная, что тем самым облегчают повседневную жизнь родителей. Скорее эти положительные этапы и моменты – отличное доказательство доверия ребенка: он поступает так, потому что хочет быть на связи с теми, с кем у него самая тесная привязанность и кто больше всего значим для него.

Следующая веха: понимание других

Эксперимент с шоколадом свидетельствует о большом шаге в развитии, который происходит между третьим и четвертым днями рождения: внезапно у ребенка появляется возможность обдумать идею и адаптировать ее к новой реальности. Тем самым четырехлетние дети развивают способность к пониманию других. Это тоже когнитивный поворот, который не виден извне. Мозг созревает, и появляется возможность размышлять о процессах, происходящих в сознании других людей. Четырехлетний ребенок впервые переживает ситуацию, когда собственное восприятие может отличаться от ощущений других – оказывается, окружающие могут иметь иной взгляд на вещи. Это обеспечивает гибкость мышления, позволяя учитывать разные мнения; а также это возможность взглянуть на собственную точку зрения со стороны[44]44
  Bischof-Köhler, 2011. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Но, конечно, четырехлетний ребенок полностью не «дозрел» до полного понимания, потому что его мозг еще продолжает развиваться и пока в течение долгого времени будет подвергаться многочисленным «перестройкам». Например, мозговые структуры, которые имеют решающее значение для управления вниманием, контроля над импульсами, расстановки приоритетов и понимания последствий, созревают только в возрасте ранней взрослости.