Текст книги "Мрачность +4. Колыбель Богов"

Глава 11. Биргейн

Глядя на Бога Всех Королей глазами Биргейна, я не переставал думать о том, почему стоящие за его спиной боги покорно молчат. Будущий Безумный бог несколько раз бросал недобрые взгляды на группу поддержки Рейнгейта, и я чувствовал его ненависть в этот момент. Я сам ненавидел всех их – эмоции хозяина тела переполняли меня. При этом где-то на задворках сознания я пытался анализировать происходящее.

И какие можно сделать выводы? Странные. Во-первых, возможно, что Рейнгейт подчинил своих союзников силой. Вроде полного подавления Господином слуг, которые даже пикнуть боятся. Но это… как мне кажется, маловероятно. Во-вторых, могу предположить, что богам стыдно за уже содеянное. Тоже мысль безумненькая, однако, имеет право на существование. Вроде как уже что-то сделали неприятное, что не позволяет свернуть с выбранного пути. Мол, если начал переходить дорогу, утопая по колено в дерьме, глупо «одуматься» и решить вернуться, пройдя половину пути. Есть еще третий вариант – боги признали и идеи, и лидерство Рейнгейта. Соответственно, следуют за ним абсолютно по своей воле.

Ну и самый, на мой взгляд, вероятный вариант – все вышеперечисленное имеет право на существование: причиной такого поведения некоторых служит страх, кто-то идет по своей воле, кто-то решил идти до конца. Более того, по-любому есть отдельные индивидуумы, которыми движет еще что-то, непонятное мне в данный момент.

– Рейнгейт, – вкрадчиво произнес Археус, – прошу тебя еще раз. Опомнись! Когда ты услышал, что появилась возможность обрести независимость от древних, – он недобро взглянул на Рюгуса, все так же жавшегося к стене позади других, – ты не преминул ею воспользоваться. И сейчас ты получил эту независимость. Ты свободен, как и хотел. Ты сам себе владыка. Так зачем идти дальше? Зачем разрушать Зуртарн и обрекать мир на погибель?

– Любой мир обречен, мой друг. Разница лишь во времени. Однако мы живем несравнимо меньше, чем наш мир. И именно из-за собственной смертности и ограниченности во времени нам сложно понять, что и мир смертен. Единственный способ это изменить – прожить дольше самого мира.

Биргейн перевел взгляд на Археуса. Предводитель нашего квартета стоял на ступень выше и глядел прямо на Рейнгейта. Со своего местоположения я видел только профиль Археуса, тот был напряжен и холоден. О чем он сейчас думает? Явно пытается осмыслить услышанное…

– Ох… – устало выдохнул Археус. – Значит, это правда? Значит, вам мало извратить мир и привести в него эти цифры и надписи, неестественно появляющиеся перед глазами? Все эти уровни? Мало насаждения веры? Мало храмов и молитв в вашу честь?

– Эй, – наигранно возмутился Рейнгейт. – В вас тоже верят. Хех, «Боги праведности»!

– Всего этого для вас недостаточно? – не обратил внимания на его реплику Археус. – Все это лишь часть большого плана? И только смерть мира переведет вас на… – лидер нашего квартета на секунду запнулся, пытаясь подобрать слова, – на следующий уровень силы?

– Ты уже и сам используешь слово «уровень», говорун! – топнул ногой высокий мужчина с длинными прямыми волосами, черными как смоль, и такой же бородой, спускающейся до середины груди. Облаченный в красный чешуйчатый доспех, он сжимал в руке гуаньдао и выглядел весьма сурово. Вспоминая краткое описание внешности богов из «Малой энциклопедии Ллойда Коэлла», могу с уверенностью сказать, что предо мной не кто иной, как Берс – Бог кровавой битвы. – Так что хорош ныть! Либо заткнись и проваливай, чтобы под юбкой какой-нибудь девки наслаждаться нашими достижениями, либо делай то, за чем пришел. Хочешь остановить нас? Пожалуйста, я с радостью каждому из вас выпущу кишки.

Меня просто раздирало от гнева и ненависти. Руки потянулись к поясу, я быстрым рывком выхватил из ножен два кинжала с изогнутыми лезвиями, рванул вперед и…

– Стой! – Археус поймал меня за воротник куртки и рывком усадил на задницу. Я злобно глянул на нашего лидера и растерял половину настроя. Археус не отводил взгляда от Рейнгейта и глубоко дышал, раздувая ноздри. Его тоже переполняла ярость, которую я чувствовал каждой фиброй своей души.

– Эх, Берс-Берс… ну и к чему было так себя вести? К чему нервировать наших гостей? – вздохнул Рейнгейт и, глянув на него через плечо, сухо добавил: – Попрошу впредь не встревать в разговоры без моего разрешения.

– Как скажешь, – буркнул Бог кровавой битвы.

– Рейнгейт, – процедил сквозь зубы Археус. – Последний раз тебя прошу: опомнись. Все можно оставить как есть. Мы и так проживем очень долго. Не нужно уничтожать мир.

– Нужно, брат мой, – вздохнул Бог Всех Королей и без тени иронии в голосе продолжил: – Даже боги смертны и далеко не всевластны. Я понимаю, что абсолютного бессмертия скорее всего не существует. Однако нам есть к чему стремиться. Выйти за рамки одного мира. Но увы, не разбив яйца, омлета не приготовишь. Сперва рамки нужно сломать, чтобы за них выйти.

– И ты готов уничтожить наш дом, чтобы впитать высвободившуюся энергию? Энергию… которую породят миллионы смертей? Сотни лет вы все, – обвел он рукой группу Рейнгейта, – будете смотреть, как умирает мир! Словно падальщики питаться за счет этих смертей! Этого ли вы хотите?

– Да.

– Понятно. Тогда… если у тебя осталась хоть капля благородства, Рейнгейт, прими мой вызов. Пообещай, что прикажешь своим прихвостням прекратить уничтожение Зуртарна, если я выиграю.

– Конечно, – развел руками Бог Всех Королей. – Только не прихвостням, а братьям и сестрам. Слышали его? – через плечо он обратился к своей группе. – Не смейте выставлять меня в плохом свете, если я проиграю. Хотя… – он придавил Археуса тяжелым взглядом. – Этого не потребуется. В бой.

На мгновенье пространство вокруг двух богов слегка поплыло и замерцало, будто в воздухе появились микроскопические конфетти. Дышать стало чуть тяжелее, а ощущения в теле были такими, словно меня заставили поднимать тяжелую тумбочку по лестнице на пятый этаж.

В голове успела мелькнуть мысль, что попади я в воспоминания обычного человека, а не бога, этот момент воспринимался бы иначе. Уверен, у простого смертного как минимум бы подкосились колени от божественной мощи. Концентрированная энергия богов, готовых сойтись в битве, просто придавила бы несчастного. Вряд ли бы убила, но…

Археус и Рейнгейт одновременно рванули навстречу друг другу, прервав мои праздные размышления. Сердце отозвалось режущей болью на начало схватки. Биргейн переживал за своего лидера и…

И за Рейнгейта тоже.

Время вокруг меня словно замерло, как бы избито это ни звучало. «Снаружи» прошла едва ли половина секунды, однако ее мне вполне хватило, чтобы полностью понять будущего Безумного бога.

Он ведь действительно не хотел этой битвы. Не хотел сражаться с «братьями». И даже сейчас в глубине души ужасно страдал, не желая смерти никому из присутствующих.

«Зачем они пошли против Древних?»

«Зачем изменили мир?»

«Зачем хотят уничтожить мир?»

«Ведь нам так хорошо было… всем… вместе…»

«Нести людям свет, знание, справедливость, добро…»

«Гармонию».

«Неужели все это ничего не значит для вас, братья и сестры? Неужели жажда силы и власти для вас оказались важнее того, во что мы все верили? Того, чему нас учили?»

«А ведь и мы тоже предали их…»

Биргейн страдал. От того, что уже совершено. И оттого, что они не могут предотвратить еще большее зло. Как бы я ни пытался понять, что же именно произошло раньше, когда «Боги Праведности», прикрыв глаза, стояли в сторонке, не влезая в дела Рейнгейта, так и не понял. Эти воспоминания Биргейна мне были недоступны. Я видел только боль от перекручиваемой через жернова души памяти.

Биргейн считал себя предателем и слабаком. Мысль об этом терзала его и раздирала на части. А тут еще и Археус проиграл…

Да, Рейнгейту потребовался лишь один взмах мечом, чтобы перерубить полуторник своего противника и рассечь Археусу грудь.

– Кха… бегите… – падая на ступени, прокряхтел лидер квартета.

Но никто и не думал его слушать.

– Умри, предатель!!! – закричала Уртия, ринувшись на Рейнгейта. Взмах клинком. Богу Всех Королей даже не потребовалось использовать щит – настолько он превосходил в силе своих противников.

– А-А-А-А!!! – заревел я (точнее, Биргейн), тоже срываясь с места. – Кха-кха… – закашлялся, почувствовав, как что-то холодное чиркнуло горло.

Жизненные силы вытекали из меня вместе с ручьями крови. Безвольно упав возле поверженных товарищей, я чувствовал неотвратимое приближение смерти. Но не она меня пугала и не она расстраивала… Хуже всего другое – я не смог ничего сделать. Не смог очиститься от предательства… не смог защитить друзей… не смог защитить то, что дорого мне…

Наш прекрасный солнечный мир…

Теряя сознание, я почувствовал, как мое тело поднялось в воздух и рухнуло на чью-то пернатую спину…

– Биргейн, поспешим! – дернула меня за руку светловолосая девушка со смуглой кожей.

– Иду, Уртия, иду, – против своей воли произнес я не своим голосом.

Мы поднимались по закручивающейся лестнице, и это мне совершенно не нравилось. Если раньше у меня было ощущение, что мою личность будто бы разделили надвое – одна часть все еще принадлежала мне и пыталась анализировать происходящее, а вторая накрепко переплелась с Биргейном и транслировала его мысли да эмоции, то теперь разделили на три. Еще одна часть меня все еще переживала те эмоции и боль, что переживал Биргейн во время стычки с группой Рейнгейта.

Да, воспоминания зациклены. Меня вновь отбросило в самое начало. Однако я знаю, что именно ждет Биргейна и его товарищей в ближайшем будущем.

– Простите, ребята, что опоздал, – не оборачиваясь, произнес Археус, а у меня перед глазами тут же всплыл его бой против Бога Всех Королей. Сердце сжалось, стоило лишь вспомнить те сильные эмоции, что испытал Биргейн в этот момент…

Черт возьми, вот в чем истинная сила барьера безумия? Передо мной без остановки будут крутиться самые худшие воспоминания будущего Безумного бога? Тот день, в который он не смог ничего изменить? Тот день, когда Зуртейн был обречен на смерть?

День сурка… Хотя, если вспомнить, сколько длилось первое воспоминание, «несколько минут сурка»…

Ни капли не смешно! Даже если просто запихнуть человека во временную петлю, в которой он будет лишь наблюдателем, а не участником, способным хоть что-то изменить, опираясь на полученные знания из прошлой петли, в конечном итоге он сойдет с ума. А если постоянно будет чувствовать столь сильные негативные эмоции…

– Кх… Не стоит, Археус, – раздался позади нас усталый голос…

Нужно абстрагироваться! Перестать думать, о том, что происходит вокруг…

Сказать гораздо проще, чем сделать. Переживания и мысли Биргейна не отпускают меня. Самостоятельно я могу мыслить только урывками. Черт… вот и Рейнгейт…

Во время беседы с Богом Всех Королей мне было совсем не до размышлений. Как бы я ни пытался поставить условный ментальный барьер, отделив себя от Биргейна, ничего не вышло. Чем сильнее заводился будущий Безумный бог, тем меньше в его голове оставалось «меня». А когда пали Археус, Уртия и я…

– Биргейн, поспешим! – дернула меня за руку светловолосая девушка со смуглой кожей.

– Иду, Уртия, иду, – против своей воли произнес я не своим голосом.

Глава 12. Безумный бог

Почему… Почему я не могу просто сдохнуть?

Умереть и… отдохнуть.

Сколько раз я уже терял все? Сколько раз я не смог спасти мир? Тридцать раз кряду? Или, может быть, сорок?

– …Рейнгейт, прими мой вызов. Пообещай, что прикажешь своим прихвостням оставить уничтожение Зуртарна, если я выиграю.

О! Сейчас нас всех снова порежут. А затем все заново.

Отвратительно.

Зачем я вообще поперся со Стариком? Зачем ему мои страдания? Неужели он не знал, что именно нас ждет?

– …Не смейте выставлять меня в плохом свете, если я проиграю. Хотя… Этого не потребуется. В бой.

Несколько секунд кошмара и вновь:

– Биргейн, поспешим!

– Иду, Уртия, иду…

Как быть? Что делать?

Я не знаю. Сколько бы я ни пытался взять под контроль тело Биргейна, ничего не выходило. Я даже закричать не мог – горло и голосовые связки ведь принадлежали не мне.

Да, пересилить себя, выйти за грань, преодолеть предел собственных возможностей – все это мне недоступно. В один момент на периферии сознания возникла мысль активировать «Оберег Праведности», однако и это у меня не вышло. Мое личное тело, оставшееся там, в реальном Зуртейне, мне неподвластно.

Все, что оставалось – боль, страх, уныние и…

Ненависть.

Проклятый Старик! Затащил меня в эти дебри и бросил! Зачем было брать с собой всех нас? У меня есть лишь одно объяснение – требовалось мясо, на которое Безумный бог потратит часть своих сил! Ну а что? Барьер безумия не от воздуха работает! А даже божественная энергия имеет свой лимит! Присутствие меня и огроидов явно на руку Богу Тьмы. Когда мой Покровитель доберется до Биргейна, тот будет уже немного ослаблен. Или много… Кто знает, сколько именно энергии нужно, чтобы свести с ума больше десяти высокоуровневых разумных?

И вновь мы дошли до Рейнгейта с его товарищами. Опять становится сложнее размышлять, опять эмоции Биргейна вытесняют меня…

– Биргейн, поспешим!

– Иду, Уртия, иду…

Да сколько можно-то! Сколько можно переживать это! За что мне все это?!!

Ненавижу!

Стоп! Успокойся! Моя задача – продержаться как можно дольше. Цепляться за свой разум, пока Старик не разберется с Безумным богом. И ненависть в достижении подобной цели уж точно не помощник. Она затуманивает разум, а это мне сейчас совсем не нужно…

А что нужно? Может быть…

Надежда?

Да, и она затуманивает. Но… сейчас это лучше, чем ненависть.

Блин, несколько «петель» назад я уже думал об этом. И не шибко-то мне помогла надежда с тех пор…

«Ошибаешься, мальчик», – прозвучал в голове столь знакомый тягучий голос.

Мое тело мгновенно наполнило родное тепло, а «картинку» перед глазами начала заволакивать Тьма. Когда она поглотила все окружающее пространство, сразу исчезла, и я увидел «реальный» мир.

«Прости, что только сейчас помог тебе, – проговорил Старик с помощью мыслеречи. – Мне нужно было сэкономить как можно больше сил. Так что я не мог тратить их до того, как мы столкнулись с Биргейном», – закончил он, поставив меня на ноги. Оказывается, пока я поддавался безумию, Бог Тьмы тащил мое бренное тело на своем плече. Только мое – огроидов поблизости не было.

– А заодно и оттянуть побольше сил у своего противника, – буркнул я, не сводя глаз со старого охотничьего домика. Время не пощадило постройку, она бы и вовсе уже обрушилась, если бы ее хозяин не подпер крышу бревнами и не укрепил бы ими же часть стен. Однако я бы все равно не назвал бы этот дом надежным. Странная, почерневшая от времени хибара – самое то для ее безумного хозяина.

– Я взял всех вас с собой ради помощи. И вы мне помогаете по своей воле, мальчик, – спокойно произнес мой Покровитель вслух. – Силы Тьмы поддержали вас в борьбе с безумием. Да, было тяжело, но вступив в его барьер, мы уже вступили в бой с ним.

Хм, а ведь он действительно бросил на нас баф со случайными усилениями во время боя. И что же, он в самом деле помог нам бороться с безумием внутри барьера? Хотя это и не отменяет того факта, что Старик использовал меня и огроидов в качестве щита.

– Ты мой меч, а не щит, – тут же поправил меня Бог Тьмы. – А теперь приготовься. Он наступает.

Едва Покровитель замолчал, как внутри хибары послышалось недоброе рычание. Приподняв изодранную грязную тряпку, служащую жилищу дверью, на улицу вышел сгорбленный косматый мужик.

Находясь в воспоминаниях Биргейна, я по понятным причинам не мог видеть лица Безумного бога. Зато отметил для себя его одежду – плотные кожаные штаны и такую же куртку. Представшее перед нашим взором создание было облачено в нечто подобное. Хотя в грязной полусгнившей рванине с трудом можно было узнать прежний наряд. Даже божественная энергия не смогла сохранить одежду своего хозяина. А может, виной всему было Тление? На щеках, лбу и кистях рук (единственных частях тела Безумного бога, которые не прикрывали одежда или длинные спутавшиеся космы) виднелись омерзительные, хлюпающие зеленой жижей язвочки.

Безумный бог смотрел на нас весьма странным взглядом – его левый глаз затянула белесая пелена, в то время как правый был широко раскрыт и выражал полнейшее безумие и ярость. Осознание собственного бессилия сотворило с несчастным такое? Из-за того, что не удалось остановить Рейнгейта, он сошел с ума?

«Отчасти, – удивительно, но я тут же получил ответ на свой вопрос. Притом сам Старик неотрывно следил за нашим противником. – Абдул призвал дружественного пьерда и ценой своей жизни прикрыл отход Биргейна, Уртии и Археуса. Рейнгейт не стал их преследовать. Не знаю почему. Может быть, был уверен в победе, а может быть, не смог окончательно переступить через себя и полностью уничтожить всех бывших братьев и сестер. Как бы то ни было, трое из четырех Богов Праведности выжили. Пытались копить силы и знания, чтобы однажды отомстить Рейнгейту. Однако ничего у них не вышло. Ведь они не отказались от своих взглядов полностью. А потому пытались сочетать в себе два несочетаемых типа энергии. Сам видишь, что из этого вышло».

«Несочетаемых? Божественную и Тления», – тут же догадался я.

«Именно», – ответил Старик.

Наш мысленный разговор занял едва ли больше пары секунд – преимущество мыслеречи перед обычной голосовой речью состоит как раз в том, что не нужно тратить время на произношение ртом каждого слова. Примерно как с чтением – дети читают по буквам, взрослые по словам. А особо опытные – так и вовсе по целым фразам. Поэтому Бог Тьмы успел дать мне важную информацию, пока противник только рычал и присматривался к нам. Старик, видимо, понял, что даже Безумный бог имеет инстинкт самосохранения и не рискнет с ходу нападать на тех, кто смог дойти до его жилища, сохранив рассудок. К тому же если один из гостей – это набравший силу Древний.

– Биргейн, ты меня слышишь? – спросил Бог Тьмы, раз уж Безумный бог все еще опасался начинать бой. – Я попробую тебе помочь. Облегчить твои страдания. Слышишь?

Он никак не отреагировал, лишь слегка склонил голову набок, будто выказывая любопытство, но рычать не перестал.

– Приступаю, – произнес Бог Тьмы, сделав медленный пасс рукой и направив в сторону Безумного бога «серп» черного дыма.

– Г-Р-Р-Р-А-А!!! – заревел Биргейн, молниеносно увернувшись от атаки Старика. В следующий миг в руках безумного бога материализовались окутанные салатовым свечением кинжалы с изогнутыми лезвиями. Придерживая свое оружие большими пальцами, он по-горилльи рухнул на кулаки и бросился вперед. Он скакал неимоверно быстро – гориллы бы позавидовали такой скорости. Да что уж там гориллы, гепарды бы нервно курили в сторонке.

– У-А-А!!! – Оторвавшись от земли, Биргейн высоко подпрыгнул и обрушился на Старика. Безумный бог явно хотел вонзить оба кинжала в капюшон Бога Тьмы, но мой Покровитель, выставив перед собой ладони, возвел прочный щит из черного дыма. Затем сделал пасс правой рукой, и щит породил дымящееся щупальце, потянувшееся к поясу Биргейна.

Но противник оттолкнулся голыми ступнями от концентрированной тьмы и отпрыгнул. Едва оказавшись на земле, «горилла» на четырех конечностях рванула вправо, закладывая небольшую дугу и пытаясь зайти Старику во фланг.

Быстрый взмах рукой, еще один, и еще – сразу шесть «Щупалец Тьмы», петляя, чтобы сбить противника с толку, понеслись навстречу Биргейну. Тот не стал пытаться увернуться – слишком сложно, не стал и останавливаться, чтобы принять защитную стойку. Вместо этого Безумный бог вновь яростно заорал и на полном ходу завертелся волчком, выставив кинжалы в разные стороны. Несколько мгновений я видел светящуюся салатовым цветом юлу, без видимых трудностей перемалывающую черный дым.

Уничтожив «Щупальца Тьмы», Биргейн в мгновенье ока поравнялся с их хозяином. В этот раз он не стал атаковать сверху – напротив, сначала пригнулся к земле, а затем выпрыгнул, будто змея, целясь в живот Богу Тьмы.

Щит из черного дыма вновь защитил моего Покровителя, правда, в тот миг, когда два светящихся лезвия ударили, мне показалось, что пространство вокруг щита пошло крохотными трещинами. Однако наваждение быстро исчезло.

Безумный бог снова разорвал дистанцию и опять поскакал по дуге.

«Я верю в свои силы, мальчик, – внезапно прозвучал у меня в голове голос Старика. – Верю, что смогу одолеть его. Однако последствия будут тяжелыми. Сейчас, когда мы как никогда раньше близки к воссозданию Зуртарна, будет непозволительной роскошью прятаться, чтобы восстановиться после тяжелого боя. Ты прав, я взял тебя с собой не ради того, чтобы показать свою битву. А чтобы быстрее справиться с Биргейном. Не стой столбом. Сейчас как раз выпадет прекрасный шанс для тебя показать себя».

Бог Тьмы, сражаясь с противником, умудрился заглянуть мне в голову, посмотреть, о чем я думаю, и дать напутствие. Действительно, он стал гораздо сильнее, чем был пару месяцев назад, когда я только попал в Зуртейн. Впрочем, как и я сам.

Наш обмен мыслями длился всего лишь мгновенье. Чуть раньше я размышлял, стоит ли мне встревать в божественную битву, и что я вообще здесь делаю? Хотя, положа руку на сердце, я думал немного о другом – стоит ли тратить свои козыри? На сутки оставаться без «Оберега Праведности»? Шесть часов без возможности использовать «Малого Аватара Тьмы» тоже не вселяют уверенности… Ведь козыри на то и козыри, чтобы не кидать их на стол против средних карт? Вдруг Бог Тьмы и сам бы справился?

Однако слова Старика открыли мне глаза. Нечего наглеть и жадничать. А если все-таки в ближайшие двадцать четыре часа я попаду в серьезную передрягу, смею надеяться, что Покровитель сможет меня из нее вытащить.

«Активировать „Оберег Праведности“».

Поставив блок, я встретил оба кинжала Безумного бога предплечьем, параллельно запустив активацию «Малого Аватара…». На лице Биргейна застыло изумление. У меня же в голове мелькнула мысль, что весьма иронично использовать артефакт Бога Праведности против одного из Богов Праведности. Интересно, они все вместе создавали эти вещицы или только кто-то один из четверки?

– ГР-Р-Р-А-А!!! Р-Р-Р-А-А-А!!! А-А-А!!! – взревел Безумный бог, принявшись осыпать меня градом ударов. Однако страшные лезвия божественных кинжалов не оставляли даже царапины на кожаном рукаве доспеха.

Из-под моих ног поднимался черный дым «Малого Аватара…», точно кокон обволакивающий тело. Он начал застилать мне обзор, однако я слишком сильно хотел увидеть, что произойдет с Биргейном. Видимо, одной силы воли и желания хватило, чтобы дымка полностью не закрыла вид. Пусть и сквозь черную пелену, но я мог наблюдать за нашим противником.

Краем глаза я уловил черные дымчатые щупальца на периферии зрения, почти неразличимые для меня из-за моей собственной Тьмы. Они атаковали Биргейна сразу с двух сторон, но наш противник успел среагировать и отпрыгнуть. Правда, врезался спиной в черную стену из концентрированной Тьмы.

– УА-А-А!!! – заревел от боли безумный бог, когда шипы, выросшие из этой стены, пронзили насквозь его тело в десяти местах. Острия шипов тут же начали меняться и потянулись в стороны, сплетаясь с другими такими же измененными остриями, огибая Биргейна и уходя обратно в стену. Получившаяся конструкция отчасти напоминала средневековую клетку для повешения.

– Г-р-р… Г-р-р!!! – рычал Биргейн, дергаясь в своей клетке. Каждое движение Безумного бога доставляло ему немало боли. Будь на его месте обычный человек (хоть даже и высокоуровневый), уже бы умер. Но бог… Сложно сказать, сколько ему осталось, и вообще, убьют ли его десять сквозных ран. В идентификационной подписи Биргейна, как и прочих хозяев этого мира, отсутствовало упоминание уровня или количества ХП.

Внезапно мой взор вновь стал кристально чистым. Активация умения закончилась – я стал выше, крупнее и будто бы соткан из Тьмы. Очень похож на своего Покровителя.

Противник пойман, и я, кажется, зря потратил «Малого Аватара…». Эх, ну ничего, все хорошо, что хорошо…

– Р-Р-Р-Р-А-А-А-А!!! – едва Старик подошел практически вплотную к Безумному богу и протянул руку, Биргейн заорал гораздо громче, чем за весь прошедший бой. Со всех сторон к нему устремились салатовые огоньки, на высокой скорости врезающиеся в тело своего создателя и растворяющиеся в нем.

Через миг «Клетка Тьмы» треснула и рассыпалась на осколки. А нет, все-таки не зря я активировал «Малого Аватара…»