Текст книги "Смерч. Мистическая драма"

ГЛАВА 7

Эмма подскочила с первыми лучами солнца:

– Борис, Борька, поднимайся! – почему-то шепотом говорила она. – Раз уж мы здесь очутились, давай пойдем в городок, посмотрим, что там. Ну, вставай, это же великолепный сюжет для рассказа: я не могу это пропустить! – трясла она за плечо гида.

– Что такое? Фу ты, так и заикой остаться можно. Набросилась как дикая. Доброе утро, во-первых.

– А ты уверен, что оно доброе? – спросила Эмма.

– Вообще-то не очень… Ну, тогда, привет, – сказал Борька.

– Вот именно, привет, соня, вставай и вперед – в поселок.

– Ты же вчера от страха умирала?

– Это было вчера ночью, а сейчас – утро и везде светло. Пойдем.

– Хорошо, пойдем. – сказал Борис, поднимаясь на ноги. – Кстати, как тебя зовут, я забыл, извини.

– А я и не говорила. Эмма.

– Очень приятно, царь. – расшаркался Боря.

– Паяц, – хмыкнула девушка и решительно развернулась в сторону вершины.

Через некоторое время они уже взбирались на гору. Они спешили, словно боялись что-то упустить. Добравшись до верха, они осторожно вошли в город, стараясь не нарушать тишину и покой.

Улицы были пустынны. Ни деревца, ни травинки, ни пения птиц… ничего. Дороги выложены мелкими камешками, дома плотно прижаты друг к другу.

Борька заглянул в окно первого дома. Там, на полу и кроватях, вповалку лежали несколько человек: казалось, они спали, но что-то было не в порядке. Чувствовалось какое-то потустороннее присутствие, разрушавшее безмятежность обстановки. Медленно продвигаясь, парочка осматривала каждую дверь, каждое окно. Эмма и Борис вертели головами в разные стороны. Везде была одна и та же картина – люди спали.

– Странно, что все спят. – сказал Борька.

– Еще очень рано. – предположила Эмма.

Наконец они дошли до центральной площади, она была точной копией средневековых. Здесь возвышалось здание городской тюрьмы, по крайней мере, это могла быть тюрьма или что-то в этом роде. Строение было квадратным и занимало огромное пространство в центре. Серые стены угнетали и наводоли тоску. Это было единственное серое здание в поселке. Окна зарешечены, двери забиты наглухо.

Пара любопытных приблизилась к центральному входу и сталa осматривать висячий замок. Но как только Борис прикоснулся к нему, замок отвалился вместе с железным засовом. Ребята переглянулись и несмело толкнули дверь: она громко заскрипела и подалась с трудом – что-то мешало. Борис и Эмма навалились на нее, и она стала медленно открываться. Пахнуло сыростью и затхлостью – пришлось заткнуть носы. Однако через некоторое время они адаптировались и смогли кое-как дышать, стараясь не делать глубоких вдохов.

– Впечатление такое, что здесь пару тысяч лет морили крыс и складывали в подвал. – поморщилась Эмма.

– Не крыс, – ответил Борька. – людей… – он показал рукой на приоткрытую дверь, через которую они вошли. Рядом с ней лежали два тела, что мешали проникнуть внутрь.

Эмма замерла:

– Боже мой, какой кошмар! – она вытаращила глаза и закрыла рот рукой, чтобы не закричать.

– Стой здесь, – приказал Борька.

– Нет, я одна не останусь, – взвизгнула девушка. – Вдруг там кто-то…

– Ладно, пошли со мной. – и гид протянул ей похолодевшую, но все еще твердую ладонь.

Эмма ухватилась за нее как утопающий за соломинку и пошла вслед за гидом, выглядывая из-за eго плеча и, в то же время, боясь что-либо увидеть. Они подошли к следующей двери и осторожно заглянули в щель…

Груды тел, лежащих в разных позах, предстали перед ними. Борька приоткрыл дверь шире… еще шире и… распахнул ее настежь…

За дверью располагался огромный зал, невозможно было представить, что он находится в том же здании. Необъятные размеры, высота потолков и окон угнетали словно в холодном подвале. Странное необъяснимое сравнение, но именно оно точно передавало те ощущения, которые нагонял зал. Люди, лежавшие вокруг, казалось, забылись тревожным сном; на лицах был написан ужас. На телах не было ни одной царапинки, более того, все они были опрятно одеты. И лишь глаза двоих, обнявшихся мужчины и женщины, застыли от испуга. Видимо, они увидели причину своей гибели, да так и умерли, не успев защититься.

– Похоже, их усыпили. – сказала Эмма.

– Или отравили, – Борис оглядел тело женщины, которая сжимала горло ладонью.

– Что-то непонятное, – пробормотал он.

– Борька! Да никто их не травил! Смерч! Помнишь, как он заглатывал ангелочков? – осенило Эмму.

– Слушай, а ведь точно, это – он. – подтвердил ее спутник.

– Но как?!

– Как, ты сама видела, но вот зачем? Зачем ему это понадобилось?

– Ой, Боря, там – другая комната.

– Где?

– Там! – девушка ткнула пальцем в левый угол, где была расположена маленькая железная дверь.

– Прямо замок Синей Бороды. Сплошные железные двери, замки и трупы.

– Синяя Борода убивал только женщин, насколько я помню. – сказала Эмма.

– А этот – бисексуал.

Несмотря на жуткую обстановку, Эмма нервно хихикнула.

– Ну, ты даешь, тут тако-о-о-е, а ты шуточки шутишь.

– А что делать? Кому сейчас легко?

– Да ну тебя. Лучше давай туда заглянем. – отмахнулась Эмма.

– Что ж, давай.

Борис, осторожно перешагивая через тела, медленно продвигался к двери, ведя за собой девушку. Еще один шаг, и они оказались у самой стены, прижавшись к которой можно было дойти к цели, не задев никого и ничего. Им не хотелось прикасаться к погибшим не только потому, что они мертвы, но и потому, что они боялись что-либо нарушить. Вдруг они будут наказаны за вторжение на чужую территорию?

Дверь была открыта. Борька толкнул ее, и она отворилась совершенно беззвучно. Ступеньки за ней уходили круто вниз, в сплошнyю темнотy.

– Я туда не пойду – я темноты боюсь. – сказала Эмма.

– Не бойся, я – такой же трус, как и ты, – ответил Борька и осторожно шагнул на первую ступеньку. Она оказалась не скользкой и, вдобавок, каменной, а не деревянной. – Пошли, ты же сама предложила.

– Не-а, – замотала Эмма головой. – беру свои слова обратно.

– Но ты же хотела написать роман.

– Не роман, а рассказ. Но мне и этого материала вполне достаточно. Не пойду. Страшно и не видно ничего. Мы там не разглядим даже друг друга.

– Ну, как хочешь, а я спущусь. Там может быть что-нибудь интересное с точки зрения археологии.

– Борька, не надо, пожалуйста, не иди туда! Вдруг там что-то ужасное. —oнa тарахтела на одной ноте. – Ну, пожалуйста, не надо.

– Да я одним глазком. Туда и обратно, хорошо? Я мигом. – в Борьке заговорил археолог, которому просто не терпелось посмотреть на внутренности старинного здания. А может, там какие-то старинные предметы или рукописи? – Ну, старушка, не дрейфь. Подожди здесь пять минут.

– Это кто старушка?! – возмутилась Эмма. – Сам такой.

– Хорошо-хорошо, такой. Но все-таки подожди меня, а я тебе что-нибудь принесу.

– Что? Очередной труп или скелет Синей Бороды?

– Как знать, – Борису уже было ясно, что именно он может увидеть в подвале, но упрямство, юношеская бравада и любовь к археологии толкали его вперед, – Короче, жди здесь или идем со мной.

– Ладно, я останусь, только ты говори со мной.

– Хорошо! – и Борис медленно стал спускаться, держась за стену.

Прошло всего тридцать секунд: его шаги еще были слышны, но Эмма уже ерзала от страха.

– Борька, ты живой?

– Живой-живой, только ни черта не видно.

– Я иду к тебе.

– Неужто испугалась? Там вон сколько людей.

– Шут гороховый, я иду! – прошипела девушка (кричать она почему-то боялась).

Держась за стену oна, как и первопроходец, спускалась по лестнице до тех пор, пока не наткнулась на спину Бориса:

– Ой, извини не видно ни черта, – пробормотала она.

– Ничего, можно еще раз.

– Тебе бы в цирке клоуном выступать.

– Ага. Ну, теперь пошли, держи пять, – и Борька вытянул свою руку, пытаясь найти в темноте руку девушки.

– Лучше шесть. – съязвила Эмма.

– Будем выступать в цирке вместе. У тебя хорошо получается.

– Учитель попался недурственный. – и она усмехнулась.

Вдруг раздался странный шелест. Он разлился по всему коридору, наводя ужас. И, если бы это было возможно, Эмма увидела бы, как исказилось от страха лицо ее спутника. Сама она чуть не хлопнулась в обморок.

– Тише. Вперед иди, – Борис дернул ее за руку.

Они медленно стали продвигаться вниз и через несколько мгновений наткнулись на очередную железную дверь.

– Ого, да она закрыта! – Борька толкнул ее, но безрезультатно.

– Тогда пойдем обратно.

– Нет уж, мы что, зря ползли сюда в темноте? Надо еще разок попытаться.

Вдруг Эмме стало так страшно, что подкосились ноги и что-то до боли сжалось внутри. Она опустилась на ступеньки, ничего не соображая, и только что-то бормоча себе под нос.

– Ты чего там бурчишь? – спросил Борис.

– Не ходи туда, давай вернемся, Боречка, ну, пожалуйста.

– Хорошо, я не зайду, а только открою дверь и посмотрю.

– Нет, не делай этого, пожалуйста.

– Да что ты, в самом деле? Нет здесь никого, – разозлился гид.

– А этот шорох? Ты слышал, как он разносился по лестнице?

Борька промолчал, но ему все равно хотелось заглянуть за эту дверь.

***

В это время в схватку снова вступили силы Света и Тьмы. Зло толкало любопытную парочку вперед, добро тянуло их назад. Начался поединок, победитель которого мог наградить или наказать двоих любопытных, вторгшихся за пределы дозволенного. Свет и Тьма снова противостояли друг другу. Однако каждый так и остался при своем мнении: бой не выиграл никто. Ничья. А значит и добычу поровну. Или же – ничего.

С одной стороны, это было справедливо и в соответствии с правилами игры, но у каждой медали есть и другая сторона. Добро не допустило смертной казни – это было все, что такая великая сила могла сделать в данный момент…

***

Борис изо всех сил толкал треклятую дверь, которая не хотела открываться, а Эмма сидела на ступеньках, обхватив колени руками и замерев в ожидании. Ей казалось, что в этот момент решается их судьба. Вдруг дверь скрипнула и стала открываться.

– Наконец-то! – выдохнул молодой человек.

– Ну, что ж, посмотрим, – прошептала Эмма.

Они затаили дыхание. Борька продолжал толкать дверь, которая нехотя поддавалась его упрямству, а Эмму охватило бешеное желание завизжать и убежать отсюда, сломя голову, куда подальше, но ее сдерживали два обстоятельства; обещание, данное Борису, и страх остаться одной в том ужасном, заваленном трупами помещении. Поэтому, она хоть и дрожала как осиновый лист, но с места сдвинуться не смела.

И вот, последним усилием Борис открыл эту пыльную, всю в паутине, такую пугающую, но в то же время такую манящую и загадочную дверь в неизвестное. Он шагнул через порог и исчез в темноте. Эмма осталась сидеть на ступеньках, так и не найдя в себе силы пойти за своим спутником.

Любопытство сильнее страха. Борис осторожно двигался, спускаясь вниз по ступенькам. Его глаза постепенно привыкали к кромешной тьме, и он уже мог различать какие-то очертания. Ему хотелось позвать Эмму, но почему-то он боялся нарушить криком тишину. Он продвигался вперед по нескончаемой лестнице и мечтал только об одном, чтобы это путешествие в неизвестность окончилось археологическими находками. Но ему предстояло увидеть нечто иное.

Наконец, ступеньки закончились, и Борис оказался в каком-то помещении, очертания которого не было никакой возможности разглядеть.

– Хоть бы спички у меня были… – прошептал горе-археолог.

И тут перед ним появилось свечение.

– О Боже, – Борис подался назад.

Но свечение окутало его со всех сторон. Паника охватила молодого человека, но так как больше ничего не произошло, он успокоился и стал вглядываться в зеленоватый свет, непонятного происхождения. Вдруг, перед ним появились странные постройки.

– Да это же… – затем он увидел людей, которые мирно занимались своими повседневными делами, – …тюрки… тюркское поселение! Нет, не похоже.

Борис был в шоке. Он увидел жизнь, которую так долго изучал в институте и, следы которой так упорно пытался найти в своих раскопках.

А люди продолжали двигаться, работать, разговаривать и смеяться. Свечение превратилось в экран, который окружил Бориса и показывал необыкновенное кино о прошлом. Сколько времени прошло? Борис не знал. Он заворожено смотрел на людей, живших много веков назад. Их постройки были совсем не такими серыми, какими они были нарисованы в учебниках. Культура труда и поведения была на высшем уровне, одежда – красивой, яркой и опрятной. Скот содержался в просторных и чистых помещениях. Отношения между мужчинами и женщинами, братьями и сестрами, родителями и детьми были необыкновенно уважительными и искренними.

Появились какие-то высокие здания, куда постоянно въезжали повозки с фруктами и виноградом.

– Винокурня! – догадался Борис.

Вдруг перед ним выросла величавая окруженная джунглями пирамида. Золотые фигуры обрамляли ее фасад. Священнослужители в золотых украшениях торжественно вносили подносы с дарами внутрь храма. Били там-тамы, люди пели и склоняли голову при приближении красочной процессии.

– Исчезнувшие с лица земли тысячи лет назад майя?

Экран разделился надвое и молодой человек увидел кольца улиц, окружавших великолепный храм, в центральном зале которого возвышалась необъятная фигура Посейдона, занесшего свой золотой трезубец над развивающимися гривами коней несущих его огромную колесницу.

– Атлантида!!! – Борис не верил своим глазам.

Какое-то время на двух экранах продолжалась мирная жизнь. День сменился вечером и стали видны яркие огни окон. Затем, Борис увидел огромные костры на центральных площадях обоих городов. Вокруг ниx танцевали и пели люди. Они праздновали окончание страды. Урожаи удались на славу. На площадяx стояли повозки, наполненные зерном и виноградом, и бочки, из которых наливали какую-то густую жидкость каждому, кто подходил с чашей.

– Скорее всего, вино. – Борис придвинулся ближе к экрану.

Но в этот момент что-то изменилось в атмосфере и люди оцепенели. Послышался леденящий душу, но одновременно, такой манящий и сладкий голос, зовущий куда-то в неизвестность. Какой-то бесплотный дух появился на обеих площадях и в мгновение ока вырос в исполина, накрывшего своим плащом все пространство. Один миг и все опустело. Только костры продолжали мирно трещать, освещая безлюдные площади.

На одном из экранов Борис заметил движение. Из храма Посейдона выбежали жрецы, монотонно бубня какие-то заклинания или молитвы на неизвестном языке. Они яростно тыкали золотым трезубцем, лавровыми ветвями и стрелами в бестелесную пелену, оставшуюся от бесплотного существа, которое опустошило их город.

Вдруг, тьма сгустилась, земля задрожала и, гневный поток лавы и воды, пепла и камней обрушился на великолепное спокойствие Атлантиды. Огромные мраморные колоссы на причалах падали словно тростинки, а стихия жадно поглощала остатки сказочной эры, люди которой были наделены непревзойденным умом и добротой.

Кадр сменился. И Борис увидел ту же самую вершину горы, на которой находился сейчас сам. Из самой макушки поднимались высокие белые дома и серое здание тюрьмы. Отовсюду слетались люди, вернее, их несла какая-то сила: тюрки, майя и еще много представителей различных племен и национальностей, загадочно исчезнувших в лица Земли много тысяч лет назад.

Борис стоял онемев, не в состоянии произнести даже звука, он просто вытаращил глаза и пытался понять, что же за трагедия разворачивается перед ним. Дома превращались в тот самый город, в котором сейчас находились они с Эммой. Те же улицы, та же площадь, те же люди, которые плясали вокруг костра в тюркской деревне. Только теперь они были в панике. Все метались из стороны в сторону, пытаясь найти выход их незнакомого поселения, но перед ними вырастали непробиваемые гладкие стены, через которые невозможно было перелезть.

Опять послышался низкий голос и народ застыл. А через несколько мгновений все повернулись и стали двигаться в направлении к центральной площади.

И тут Борис увидел жерло смерча, который склонился над городом, гипнотизируя людей. Через несколько секунд он закрутился быстрее и послышались стоны, похожие на крики журавлей. Во второй раз Борис увидел, как души нехотя расстаются с телами и отправляются в пасть ненасытному великану. Та же трагедия, свидетелями которой стали они с Эммой.

Смерч закончил свою работу и спустился к океану, где растворился так же, как и этой ночью. А город накрыло голубое облако, которое исчезло через пару мгновений вместе с постройками. А на том месте снова появились деревья. Все исчезло без единого следа.

– Так вот почему исчезли эти цивилизации! – молодой археолог не верил своим глазам.

Экран потух. Борис засуетился: он не помнил с какой стороны пришел. К счастью, в это помещение вел только один вход и запутаться было просто невозможно. Молодой человек стрелой бросился наверх.

– Эмма, Эмма, ты где?

– Я здесь. Что случилось? – девушка вскочила со ступенек. – Борис, ты цел?

Запыхавшийся Борька налетел в темноте на девушку, чем перепугал ее до смерти.

– А-а-а! Господи, да разве ж можно так пугать? Чуть не умерла. Что там случилось? – Эмма схватила Бориса за рукав.

– Быстро, пойдем отсюда. Я тебе потом расскажу.

– Что там такое?

– Теперь я знаю, как и почему исчезли племена Майя и Атландида. Смерч… – но он не успел договорить.

В пространстве что-то произошло.

Сначала они ничего не увидели, но через пару мгновений услышали непонятный гул, шедший откуда-то снизу. Сверху стал постепенно пробиваться матовый свет, наполненный клубами пыли. Он дошел ровно до середины комнаты и на него стало невыносимо смотреть. Затем свет коснулся того места, где должен был располагаться пол, и остановился. Но пола там не было.

Огромная черная пустота зияла своей ужасной пастью, из коей и доносился гул. Внезапно стало видно, как движется воздух в комнате: светлое и темное постепенно смешивалось в единый столб. И вот, уже не существует белого матового света и грязной черной дыры, но появилась серая воронка, которая стала с воем закручиваться против часовой стрелки, вбирая в себя весь воздух и создавая вакуум в помещении. Стало нечем дышать.

Борис и Эмма хватали ртом воздух, который исчезал с неимоверной скоростью. В глазах потемнело, горло свело судорогой. Эмма повалилась на невидимые ступеньки, но продолжала, как и Борис, что качался словно пьяный, смотреть на происходящее.

Вдруг стена напротив них качнулась и растаяла в пространстве, а вместе с ней исчезла и дверь, за которую заглянул Борис. Поднялся сильный ветер, он был горячим и обжигающим, казалось, все вокруг накаляется, как в печи.

Внутри воронки вспыхнул, ослепив молодых людей, ярко-красный огонь, а вокруг все засветилось нестерпимым бело-голубым светом. Когда же воздуха почти не осталось, воронка вытянулась вверх, раздвинув стены комнаты. Через секунду они исчезли. Поднялся оглушающий вой, Бориса стало затягивать в самый центр смерча, с которым они столкнулись во второй раз за одни сутки. Эмма хотела закричать, но не смогла открыть рот. Ей хотелось вскочить и удержать Борьку, но ее мышцы – такие крепкие и натренированные – отказывались повиноваться приказам мозга. Она лежала почти без дыхания на горячей воздушной подушке и с ужасом созерцала представшую перед глазами картину.

Борис махал руками и пытался упираться, но ухватиться было не за что: он беспомощно повис в воздухе. Тело молодого человека ослабело, он потерял сознание то ли от нехватки кислорода, то ли от жары.

Вой продолжал нарастать. Медленно тело Бориса приближалось к раскрытой пасти смерча, который уже поглотил десять тысяч невинных жертв, тела которых лежали в здании и на заднем дворе, куда не успели попасть двое любопытных.

Столб огня и дыма рос на глазах и постепенно трансформировался в того исполина, что повелительно склонялся над белыми домами поселка, вытягивая из них чистые души обитателей. Теперь смерч приказывал Борьке. Со стоном повиновалась его душа, отделяясь от тела.

Внезапно Эмма почувствовала, что кричит во все горло. И откуда только силы взялись:

– Борис, стой! Борис! А-а-а! – но шум почти заглушил ее вопли и только быстрее стал крутиться смерч, словно услышав голос и почувствовав вмешательство извне.

Бориса затянуло в самый центр воронки, и он исчез в глубине. Спустя мгновение нестерпимо засверкали белые молнии вокруг смерча: пространство окрасилось в иссиня-белый цвет, и только серый столб и его алый огонь оставались неизменными.

Зрелище было великолепным и пугающим одновременно. Оно завораживало, притягивало взор, гипнотизировало, но Эмма уже ничего не видела – она лежала ничком, без дыхания и малейших признаков жизни.

Здание тюрьмы стало постепенно растворяться. Вместе с ним исчезали и красивые белые дома города. Смерч крутился все быстрее и быстрее, вбирая в себя оставшиеся улики. На вершине горы образовалась пустыня с ослепительно блестевшим желтым песком. В небе появилось свечение – оно приближалось к пустыне и вскоре накрыло ее своим покрывалом.

Смерч взвился вверх с диким воем и обрушился на песок с неистовой силой, однако облако отбросило его, сработав как батут. Тогда огненный столб вновь ринулся на вершину горы и снова был отброшен в сторону моря. Вода забурлила и вспенилась.

***

Люди, отдыхающие на пляже, расположенном в нескольких километрах от этого места, видели, как небо над горой то темнело, то светлело.

Похоже на грозу. – говорили одни.

– Да нет, это, как северное сияние, только цвета другого, – утверждали другие.

– Если бы гроза надвигалась, были бы слышны раскаты грома и все небо потемнело бы.

А это что? Всего лишь пятнышко над горой… Конечно, по сравнению со всей Вселенной, это только маленькое пятнышко, но оно быстро росло и сверкало вспышками молний. Чернота разрасталась с неимоверной скоростью. Она закрывала собой все пространство и опускалась к подножию горы. Люди, словно завороженные, смотрели на происходящее, даже не думая убегать. Их загипнотизировал пока еще всемогущий смерч.

В мгновение ока потемнело: исчезли очертания деревьев и гор, на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Темнота – хоть глаз выколи! Началась паника на пляже. Люди кричали и разбегались в разные стороны, толкая друг друга и натыкаясь на лежаки и зонтики.

Так продолжалось несколько минут, которые показались долгими часами. Вдруг над вершиной горы небо прорезала ярко-белая вспышка. Раздался гром и все черное облако, окутавшее лес и море, закрутилось центрифугой и стало вытекать через открывшийся в небе шлюз. На мгновение показалось, что все кончено, но силы Тьмы еще боролись за свое превосходство. Черное крутящееся пространство трансформировалось в смертоносный ураган, который, сметая все на своем пути, наступал на светлое облако, что появилось после вспышки молнии. Столкновение… гром… шквал песка и воды и… тишина, за коей последовал свет обычного солнечного дня.

***

Все было спокойно: пляжники мирно загорали, будто ничего не случилось, море тихо несло волны к песчаному берегу, чайки высматривали очередную добычу. Память не сохранила страшную картину, нарушившую покой отдыхающих. Никто ничего не помнил. Даже те люди, что оказались далеко от своих зонтиков, не помнили куда и зачем они пошли. Однако их это вовсе не смущало – на отдыхе, знаете ли, всякое бывает, а голове тоже нужен отпуск, вот и гуляют мысли на свободе.

Постепенно исчезла пустыня на макушке горы: она заросла лесом и покрылась травой. Следы смерча бесследно исчезли.