Текст книги "Моё сердце выбрало тебя"

Артур смотрел на них, не отрывая взгляда. Он нервно постукивал пальцами по столешнице, и делал большие глотки коньяка из хрустального бокала. Он весь вечер наблюдал за взглядами Эльдара, который во время переговоров не слушал его абсолютно. Азарян видел, что всё его внимание было сконцентрировано только на Анжелике. Он пронзал её взглядом, словно мысленно раздевая, прямо у него на глазах.

Азарян точно знал все грязные мысли, сквозившие в этот момент в голове Эльдара, и от того был зол, как чёрт. Потому что знал дурную репутацию господина Томашевского всегда получать в свою постель, любую из понравившихся ему женщин.

Но в этот раз такого не будет. Он знал, что не уступит её ни Томашевскому, ни чёрту, ни дьяволу. И плевать, если под угрозой окажется контракт на строительство торгового комплекса. Плевать, если придётся оставить работу в «Альянсе». Он знал, что он её никому не отдаст. Она его, и только его.

Артур с силой сжал вилку в руке, так что посинели фаланги пальцев.

– Нервничаешь? – с улыбкой обратился к нему Осмолов.

– Что? – Артур обернулся к нему, словно не расслышал вопроса.

– Правильно, делаешь. Она нравится ему.

– А как же его жена? Ведь он женился не так давно.

– Жена? – Пётр рассмеялся. – Завещала долго жить…

– Умерла?

– Да, для него умерла. Имела неосторожность наставить ему рога с его же собственным водителем.

– И что?

– Выставил на улицу обоих без штанов, предварительно ещё и, отделав, как следует.

– Ты серьёзно?

– Конечно. Да, девочка конечно высший класс, – Осмолов задумчиво посмотрел на Анжелику. – Таких женщин, как она, сейчас днём с огнём не сыщешь. Так что мой тебе совет… – он перевёл взгляд на Артура, – Хочешь, чтобы она при тебе осталась, хватай её за руку и увози отсюда, как можно скорее, если не хочешь потерять и контракт, и девчонку. Ты же знаешь Томашевского, если втемяшит себе что-нибудь в голову, потом будет вырвать её из его лап, также трудно, как и кость у голодной собаки. Анжелика вижу, к тебе тоже не ровно дышит. Так что увози её поскорее и завтра, мой тебе совет, на подписание документов приезжай без неё. Её присутствие там не обязательно.

– Спасибо за совет!

– Не за что. Мне просто жаль её. Она достойна настоящей любви, а Томашевский на это не способен, поиграет, изломает её и выбросит. Ладно, они возвращаются. Надеюсь, ты меня понял?

– Да.

Анжелика опустилась на стул рядом с Артуром и, повернув голову, посмотрела на него, столкнувшись с его внимательным взглядом.

Томашевский подозвал официанта.

– Три чёрных кофе, пожалуйста, и для дамы большую чашку капучино с нежнейшими сливками и Чизкейк самый лёгкий с воздушным кремом и свежей клубникой.

Официант согласно кивнул и удалился исполнять заказ.

– Эльдар, ты извини, но мы не сможем остаться на кофе, нам уже пора, – обратился Артур к Томашевскому. – У нас был вечерний перелёт, и честно говоря, мы безумно устали после рабочего дня, и хочется уже полноценно отдохнуть.

– А кофе?

– В другой раз, извини.

– Ну что ж как угодно, – Эльдар с сожалением посмотрел на Анжелику, которая поспешно собирала документы в папку.

Они попрощались и стремительно покинули зал ресторана, а Томашевский всё ещё продолжал смотреть в одну точку, на стеклянную дверь, которая скрыла от него эту удивительную женщину.

– Эльдар, отмени заказ, и поехали в гостиницу. Спать хочу, – зевнув, обратился Осмолов к другу.

Томашевский внимательно посмотрел на Петра.

– Позвони в «Альянс», срочно.

– Куда? Ты на время посмотри, какой «Альянс»? Совсем с ума сошёл?

– Плевать. Позвони круглосуточной охране, узнай телефон секретаря Азаряна и позвони ей, пусть скажет, где они остановились в Санкт-Петербурге. Я хочу знать, где она живёт!

– Эльдар, оставь её в покое. Ну, зачем она тебе? Ты же видишь, Артур ходит вокруг неё кругами. Между ними наверняка что-то есть.

– Плевал я на Артура! – Томашевский нервно отбросил тканевую салфетку в сторону. – Он молод и на его век девок хватит, а мне сам знаешь, скоро сорок, а я как белая ворона своей семьи. Ни жены, ни детей.

– Ты что женится на ней, собрался? Совсем чокнулся? Ты же её совсем не знаешь.

– Узнаю. Проблема что ли.

– А как же проект? Ведь она отличные чертежи сделала, и рушить партнёрские отношения с «Альянсом» из-за чего? Из-за девки, которую ты захотел прямо сейчас заполучить в свою постель?

– Заткнись! Она не девка! – Томашевский гневно посмотрел на друга. – К тому же, с чего ты взял, что я что-то собираюсь рушить. Напротив, они получат хороший денежный гонорар за свою работу, гораздо больший, чем ожидают. А она, закончив работу над проектом, сразу же перейдёт на работу ко мне, и станет моим личным помощником во всех делах. У неё светлая голова и думаю, её знаний хватит на работу в различных сферах бизнеса.

– Безумец! Что с тобой? Очнись! Не перейдёт она к тебе. Я ведь наблюдал за ней весь вечер. Любит она Артура. Ловит каждый его взгляд, каждый вздох.

Томашевский внимательно посмотрел на друга.

– Ничего. Любовь женщины завоевать не проблема, сам знаешь, как всё быстро можно изменить.

– Боюсь, что это не тот случай.

– Увидим. Всё, что от тебя требуется сейчас, это предоставить мне адрес, где они остановились. Я в гостинице, и жду информации, – Томашевский поднялся и покинул столик, направляясь на выход из зала, предварительно небрежно бросив на столе платиновую банковскую карточку, попросив друга расплатиться за ужин.

Осмолов долго смотрел вслед Эльдару, словно о чём-то раздумывая. Расплатившись по счёту и достав телефон из кармана пиджака, связался с охраной и, дав необходимые распоряжения, удалился из ресторана.

****

Открыв дверь квартиры, Артур пропустил Анжелику в прихожую, а сам повернулся, чтобы уйти.

– Артур, куда ты?

– А тебя это волнует?

– Артур, давай поговорим. Ты молчал весь вечер. Я не пойму, почему ты злишься на меня?

– Не знаешь? – он подошёл к ней ближе. – Надо же, такая умная женщина, покорившая всех на вечере, а сейчас прикидывается полной дурочкой и не понимает, почему я готов от гнева разодрать её на части.

– Артур, но что я сделала не так? Ведь встреча прошла успешно, Томашевскому понравились эскизы объекта, и он согласился подписать все документы.

– Ещё бы он не согласился, заглотив такую наживку на крючке.

– Что ты говоришь? О чём ты? Артур, подожди, – она взяла его за руку, но он, разжав её пальцы, жестом указал в сторону её спальни. – Ложись, спать, и давай закроем на сегодня эту тему для разговора, – он вышел в подъезд и громко хлопнул дверью.

Анжелика зашла в спальню и присела на кровати. Она смотрела, не моргая в одну точку на стене. Изменившееся настроение Артура до ресторана немного напрягало, но не вызывало такого полного непонимания, как сейчас.

Лика догадывалась, что, скорее всего причиной был её танец с Томашевским. Но, что она могла сделать? Упираться ногами и не идти с ним? Ведь она пыталась найти поддержку и защиту у Артура, когда Эльдар пригласил её. Но он сам проигнорировал этот танец, и ей ничего не оставалось, как пойти с Томашевским. Голова полыхала огнём, и казалось от мучительных мыслей и терзаний, она расколется на части.

Лика немного успокоилась, лишь, когда почувствовала у своей руки тепло шкурки Плюшкина. Подхватив его на руки, она прижала его к себе и вытянулась на постели. Мерное мурчание котёнка успокаивало. Она гладила его и, прикрыв глаза, продолжала думать об Артуре.

«Куда он ушёл в ночь? Зачем?»

Звонок в дверь заставил её подскочить на месте. Она с улыбкой поднялась и направилась в коридор, посчитав, что он забыл ключи и, побродив по улице, всё-таки решил вернуться.

Но распахнув дверь, она моментально изменилась в лице, заметив перед собой консьержа дома и двух мужчин в рабочих комбинезонах.

– Добрый вечер, это вы Анжелика Князева? – спросил у неё пожилой человек.

– Добрый вечер! Да, это я. А в чём дело?

– Видите ли, это привезли для вас, – мужчина посторонился, и на пороге квартиры возникли два молодых человека заносящие в комнату огромный букет белоснежных роз и следом одна за другой выставляли на полу яркие цветные коробочки с фирменным логотипом ресторана, в котором они были с Артуром этим вечером.

– Что всё это значит? – Анжелика растерянно смотрела на молодых людей. – Я не могу всё это принять.

Один из курьеров, развёл руками.

– Нам заплатили за то, чтобы мы всё это доставили по адресу в ваши руки. А вы уж сами договаривайтесь с отправителем, можете вы всё это принять или нет.

– Но я… – она обречённо опустила руки, потому что неожиданные визитёры стремительно покинули её квартиру.

Захлопнув дверь, Анжелика осталась стоять неподвижно перед неожиданными подарками, опустив руки по швам. Она подошла и присела у букета роз. Немного отодвинув упаковочную обёртку, она достала крошечный конверт, вложенный в букет, и поднесла открытку к своим глазам.

– Женщине, покорившей меня сегодня, окончательно и бесповоротно. Эльдар Томашевский

Тяжело вздохнув, Лика скомкала пальцами открытку и поднялась на ноги, направляясь к многочисленным коробкам. Распахнув одну из них, она присела на диване. Аккуратно упакованный десерт, который Томашевский для неё заказал в ресторане, покоился перед ней на дне яркой картонной коробочки. Изысканные ароматные кусочки штруделя, Чизкейка, лёгких песочных тортов находились в каждой из упаковок, стоявших перед ней.

– Ну и что мне со всем этим делать? Открывать кондитерский магазин? – произнесла она вслух, обращаясь к Плюшкину, который уже исследовал многочисленные коробки и пытался с одной из них стащить шёлковую ленточку, цепляя её когтями.

Беспрестанно звонивший телефон в её сумочке, заставил её подняться на ноги, и открыть шкаф. Мелодичная композиция сигнализировала о входящем звонке с неизвестного номера, настойчиво разрывающего тишину комнаты.

– Слушаю.

– Это я готов слушать вечно ваш голос, Анжелика.

– Кто это?

– Мы с вами только расстались, а вы уже забыли мой голос? Обидно и удручающе. Вам понравились мои подарки?

– Это всё от вас?

– Конечно.

– Зачем вы это сделали, господин Томашевский?

– Господин Томашевский? Это слишком официально. Я предпочитаю, Эльдар. Вам не понравилось то, что я прислал для вас?

– Понравилось, но я не могу принять всё это от незнакомого мужчины. Это неприлично.

– Это простые знаки внимания и что в этом неприличного? Завтра, я очень надеюсь увидеть вас снова на утреннем подписании документов. И ещё у меня вопрос… Вы бы не смогли ещё задержаться в городе по окончании работы?

– Это невозможно. Я нахожусь в служебной командировке. К тому же, я работаю в фирме недавно, и стремлюсь своим трудом доказать качество своей работы руководству холдинга. Поэтому своеволие с моей стороны просто недопустимо.

– Дорогая, это правильно, только я думаю такому специалисту, как вы, ничего доказывать не нужно. Разве «Альянс» единственная фирма, которая может оценить ваш труд по достоинству? Думаю, что вы можете получить место и лучше, чем быть простым штатным архитектором в этом строительном холдинге.

– Я не могу, принять ваше предложение и подарки тоже. Я завтра же утром вам всё верну. Извините, но я устала и хочу спать. До свидания.

Анжелика отключила телефон и убрала его в сумку. Она перенесла цветы и коробки со сладостями на кухню, разложив их в холодильник, с твёрдым намерением завтра всё вернуть Томашевскому во время деловой встречи.

Лика приняла душ и, переодевшись в ночную сорочку, устроилась в кровати с книгой.

Плюшкин уютно расположился на её коленях, и вскоре она заснула вместе с ним за компанию, выронив книгу из рук и позабыв обо всём, что произошло с нею несколько часов назад

****

Артур медленно поднимался по ступеням лестницы. Он остановился у двери квартиры и прислонился лбом к прохладному металлу. Голова гудела от огромного количества, выпитого за вечер алкоголя.

Покинув квартиру три часа назад, он, как обезумевший метался по городу. Не мог и не хотел оставаться рядом с Анжеликой в одной квартире, опасаясь натворить глупостей и выплеснуть свой гнев прямо на неё. Злился за то, что отвергая его ласки в квартире, с удовольствием общалась весь вечер с Томашевским, а уловив нездоровый интерес к ней самого Эльдара, словно слетел с катушек, и хотел в тот момент только одного, начистить ему его холёную физиономию прямо в зале ресторана.

Помыкавшись по забегаловкам, он, наконец, обосновался в одном из престижных ночных клубов северной столицы. Изрядно приложившись к бутылке дорогого алкоголя, высматривал в толпе танцующих представительниц слабого пола, кого-нибудь, кто бы смог снять сейчас его нервное напряжение, и затушить пожар и острый приступ желания, которые бурлили в его крови уже не один час. Заметив перед собой длинноногую нимфу в коротком алом платье без бретелей, понял, что это его вариант.

Уединившись с ней в гостиничном номере премиум-класса и добавляя в рот очередную порцию алкоголя в виде дорогого виски, он томно смотрел на неё, развалившись на кровати. Девушка, изящно извиваясь и чувственно прикусывая губки, раздевалась прямо перед ним. Ему было начхать на её стройную фигуру в роскошном кружевном белье, на её изысканные ласки и умение, потому что он думал в этот момент о другой женщине, которая, к сожалению, была к нему холодна. Эта раскрепощённая жрица любви могла без лишних возражений дать ему всё то, что другая отрицала, и лишь отталкивала всякий раз, как только он пытался её приласкать.

Когда губы девушки коснулись его обнажённой груди, Артур откинулся на спину и, представив, что это губы Анжелики ласкают его тело, стремительно притянул к себе знойную красавицу. Но открыв глаза, и увидев перед собой яркие силиконовые губы и томный искушённый взгляд, оттолкнул её прочь, и резко поднялся с постели. Небрежно бросив на кровать несколько крупных купюр, он покинул гостиничный номер и направился домой.

Артур открыл дверь своим ключом и вошёл внутрь. Абсолютная тишина царила в огромной квартире. Он, не зажигая света, направился к лестнице, чтобы подняться на свой этаж, но внезапно остановился и немного подумав, направился в спальню Анжелики.

Он зашёл в её комнату, скрытую полумраком. Её кровать освещалась слабо, отблесками тусклого света уличного фонаря за окном. Опустившись на колени возле её кровати, Артур пытался привыкнуть к темноте и рассмотреть её, как следует. Её нежное личико, скрытое волосами, разметавшимися по подушке. Хрупкая фигурка, облачённая в простую хлопчатобумажную сорочку белого цвета, босые ноги, слегка согнутые в коленях и нежная ручка, запрокинутая за голову.

Он упёрся руками в кровать, склонив голову и немного подумав, опустился возле неё на подушку, словно жаждущий ласки пёс рядом со своим хозяином, уткнувшись лицом в её волосы. Ощущал её нежный запах, тепло её тела и, прикрыв глаза, обнял её своей рукой, крепко прижимая к себе.

Анжелика слегка пошевелилась и, приоткрыв глаза, повернула голову в его сторону.

– Артур, что ты здесь делаешь?

Он слегка приподнялся, опираясь на локоть.

– А что я делаю с тобой рядом уже столько дней? Тешусь мыслью, что я тебе нужен, и прихожу к тебе каждый раз за лаской и нежностью.

Анжелика приподнялась и, почувствовав исходивший от него сильный запах алкоголя, резко попятилась назад и забилась в угол кровати.

Она боялась пьяных мужчин, не переносила ещё с детства, когда видела отца, постоянно приходящего по пятницам с работы пьяного и жестоко избивающего её мать.

– Ты что боишься меня? – тихо произнёс он и присел на кровати рядом с нею.

– Артур, зачем ты пил? Зачем?

Он взял её руку в свою ладонь.

– Зачем? Хотел, чтобы стало легче на душе.

– Но я ведь предлагала тебе поговорить, но ты ушёл, не пожелав остаться со мной.

– Остаться с тобой? Ты же сама не желаешь, чтобы я оставался рядом с тобой. Тебе претит моё общество. Я же вижу, как ты избегаешь, стыдишься моих поцелуев, которые я и так срываю украдкой. Я не нравлюсь тебе?

– Артур, что ты такое говоришь?

– Я же вижу, ты терпишь меня только потому, что мы вынуждены работать над одним проектом.

– Артур, ты не прав… Ты мне…

– Молчи! Это пустой разговор, и я точно знаю, что он ничего не даст. Ложись спать, завтра утром ты уедешь домой.

– А как же рабочая встреча и подписание документов?

– Для тебя командировка окончена. Я доведу дела до конца сам, – он поднялся и медленно направился на выход из её комнаты.

На пороге обернулся и посмотрел на её белоснежный силуэт в темноте спальни. Она сидела неподвижно, словно скульптурное изваяние и смотрела на него.

– Ложись. Спокойной ночи, – снова произнёс он и вышел из комнаты, плотно закрывая за собой дверь.

Анжелика опустилась на подушку и, прикрыв глаза, расплакалась. Разговора не получилось, хотя ей так хотелось сказать ему о своей особой душевной расположенности, именно сегодня. Когда ей действительно стало казаться, что он испытывает к ней настоящие чувства. Но он остался при своих обидах и своём собственном мнении.

«Ну и пусть, значит, так будет лучше», – подумала она про себя, мысленно настраиваясь на то, что уже завтра она уедет рано утром домой и забудет всё, случившееся в этой квартире, как неприятный сон.

Лика прикрыла глаза и незаметно уснула.

Артур, поскитавшись по своей спальне из угла в угол, спустился на первый этаж в кухню. Он хотел пить. Выпитый алкоголь иссушал его нутро, словно жажда в пустыне. Внутри всё горело, и ему нужно было срочно потушить пожар, полыхающий внутри.

Он включил точечное освещение над варочной поверхностью и, открыв холодильник, достал бутылку ледяной минеральной воды. Откупорив крышку, хлебнул прямо из горлышка, сделав большой глоток, и поперхнувшись, сильно закашлялся, когда его взгляд остановился на многочисленных коробках с фирменным названием ресторана «Европа». Он потянул к себе одну из них, резко срывая крышку и, обнаружив на дне упаковки кусок фирменного десерта, почувствовал, как кровь приливает к его лицу.

Артур в ярости запустил коробкой в стену и, взглянув на место её падения, замер от представшего перед ним в углу огромного букета белоснежных роз.

Азарян упёрся руками в стол и тяжело задышал. Ощущение, что его как дурака обвели вокруг пальца, поразило его острым приступом безумия. Он схватил неподъёмный букет и, царапая пальцы в кровь о шипы, принялся разрывать его на части. Бросив на пол, топтал нежные бутоны ногами, словно пытаясь таким образом избавиться от самого мужчины, пославшего этот проклятый букет, в личности которого он уже не сомневался.

Его ярость становилась неконтролируемой, потому что следом за букетом со звоном на пол отправились сброшенные его рукой чашки и блюдца, деревянные доски и кухонные ножи. Он сметал всё, что попадалось ему под руку.

Анжелика подскочила в постели, когда на кухне раздался грохот посуды и удары в стену. Она с трудом отходила ото сна, и ей показалось, что всё услышанное ей почудилось. Но когда дверь её спальни резко распахнулась, и зажжённый верхний свет ослепил её, липкие невидимые руки страха, сковали всё её тело.

Артур стоял перед ней в расстёгнутой рубашке, с всклоченными волосами, а в его руке была зажата одна из коробок с десертами. Он медленно приближался к кровати, а она пятилась от него в самый дальний угол.

– Значит, пока меня нет, ты принимаешь подарки от Томашевского? Быстро переключилась! Молодец, хвалю! Провинциальная хватка. Нашла более богатый экземпляр для того, чтобы устроиться в жизни?

– Артур, что ты несёшь?

– Что я несу? А, по-твоему, что это? – он бросил на кровать коробку с десертом. – Ты голодная? Или я не дарю тебе цветов? Почему всё это здесь, в квартире, где мы живём?

– Артур, успокойся, пожалуйста. Я открыла дверь, полагая, что вернулся ты, но там были двое посыльных с цветами и коробками. Я не хотела принимать это, но они всё внесли в комнату без моего позволения.

– Сами внесли? А ты что безвольная и не могла всё это выставить за порог? Ты что, нарочно это всё оставила, чтобы доконать меня сегодня?

– Артур, не кричи, мне страшно!

– Страшно, тебе? – он схватил её руку, резко притягивая к себе.

Анжелика заплакала.

– Мне больно, пусти меня! Я ни в чём перед тобой не виновата. Ни в чём…

– Ты виновата в том, что дала мне надежду, а теперь отталкиваешь и, воспользовавшись моментом, перевела всё своё внимание на другого мужчину, более солидного и влиятельного, чем я. Но ты одного не учла, со мной играть нельзя. Я этого не прощаю, – он повалил её на кровать, и крепко прижимая своим телом на простыни, начал покрывать её шею поцелуями.

Анжелика пыталась вырываться, столкнуть с себя, его в один миг показавшееся нереально тяжёлым тело, но это ей оказалось не под силу. Он оставлял грубые следы своих губ и пальцев на её шее.

– Артур, пожалуйста, отпусти меня. Отпусти! – Лика вцепилась ему ногтями в грудь, но Азарян, похоже, не чувствовал уже ничего, словно одержимый, раненый зверь, он скручивал её ладони и тряс её в своих руках.

– Ты моя, поняла? Моя! И будешь только моей! – он накрыл её губы своими губами, пытаясь подчинить её. Но наткнулся на её зубы, которыми она пыталась защищаться от него.

Злость и агония ослепили, и он уже не понимал, что творит. Рывками разрывал на ней одежду, и словно голодный зверь упивался её кожей, её нежным телом и её страхом. Её внезапный и разрезавший пространство крик отчаяния, заставил его резко остановиться.

Артур смотрел в её глаза, наполненные слезами, на её руки и тело, покрытые красными пятнами от его пальцев и ощущал переходящее в истерику её сбившееся дыхание. Он резко отпустил её и, отвернувшись, присел на край постели.

Азарян боялся посмотреть сейчас на неё, словно пелена ослепления спала с его глаз и он, увидев, то, что натворил в порыве ярости, боялся лицезреть своими собственными глазами, то, что успел разрушить. Он слышал её громкий плач, который разрывал его сердце на части.

Артур резко обернулся и снова посмотрел на неё.

Лика закрывала руками обнажённое тело и пыталась укрыться от его взгляда, притягивая к себе скомканную простынь.

Он резко поднялся на ноги и, подняв с пола сброшенное одеяло, подошёл к ней, закутывая и крепко прижимая её к себе.

Уткнувшись лицом в её волосы, словно погрузился в забытье и отключился от реальности. Он ощущал дрожь её тела и слышал непрекращающийся плач, гневные окрики в его сторону с требованием отпустить её, но он не размыкал рук. Артур боялся её отпустить сейчас, потому что понимал, она всё бросит и уйдёт, и он никогда не сможет вернуть её назад.

Неконтролируемая ярость разрушила всё, то светлое, что он пытался построить с ней несколько дней назад. Когда пытался быть другим, вернее не пытался, он стал с нею другим. Сам того, не желая, он менялся. Но её сегодняшняя отстранённость и навязчивые знаки внимания Томашевского, сделали своё чёрное дело и свели его с ума. Он понимал, что он её безумно любит. Был уверен, что она уже принадлежит только ему. И он её никому не отдаст.

Когда Лика затихла в его руках, он поднял глаза и, посмотрев на неё молящим взглядом, прошептал:

– Прости, прости меня, если сможешь…

Она смотрела словно сквозь него, понимая, что сегодня она увидела другого Артура. Жестокого, неуправляемого и ей стало страшно, что она могла полюбить такого, как он. Не человек, чудовище, способное разрушить её саму и её жизнь.

– Артур, пусти, пожалуйста. Я хочу уйти. Всё что здесь только что произошло, чудовищно, и я не могу оставаться больше с тобой в одном доме.

– Лика, пожалуйста, не делай этого. Я знаю, что повёл себя, как скотина и ты вправе меня теперь возненавидеть, но только не уходи, сейчас сгоряча, пожалуйста. Я и так всё разрушил, что было хорошего и светлого между нами, так не руби ещё и ты всё окончательно. Я тебя очень прошу. Останься до утра. Ну, куда ты пойдёшь в ночь? Я ведь не хотел этого, не хотел, пожалуйста, ты должна меня понять. Эти подарки, что Томашевский прислал тебе, свели меня с ума от ревности. Я ведь видел, как он смотрел на тебя весь вечер. Я проклинал уже эту командировку, и эту деловую встречу в ресторане. Всё чего мне хотелось в тот момент, это взять тебя за руку и увести оттуда, – Артур ещё крепче прижал её к себе. – Я боюсь потерять тебя, понимаешь? Боюсь! Потому что понимаю, что ты нужна мне, как никто ещё не был нужен в этой жизни. Потому что я люблю тебя! Люблю!

Анжелика подняла на него глаза, пытаясь осознать только что услышанное. Понять, говорит ли он ложь или правду. Пытается просто оправдать себя или оставляет себе хоть малую толику надежды, что она после этого признания простит его. Она пыталась найти в его словах хоть каплю лжи, но он смотрел прямо и не отводил глаз, бесконечно повторяя о своих чувствах. Лика понимала, что совершает самую большую глупость в своей жизни. Но, не раздумывая, ни минуты просто опустила свою голову ему на плечо и расплакалась от бессилия. Она любила его и понимала, что ничего с собой поделать не может. Прощала его ошибки и промахи, взрывы его характера и больную необоснованную ревность.

Артур погладил пальцами её по голове и коснулся губами её волос.

– Не плачь, прошу тебя, девочка моя любимая, не плачь, – он уложил её на подушки и прилёг рядом.

По-прежнему крепко укутывая её в одеяло, прижимал к себе. Стирал губами с её мокрых щёк слёзы и утешал, укачивая в своих руках. Через полчаса она заснула, уткнувшись в его плечо, обессиленная от слёз и причинённой им боли. А он по-прежнему прижимал её к себе, и заснуть не мог до утра. Понимая, что её прощение всего маленькая крупица искупления его вины. Прощения, которое он не заслужил. Он едва не потерял её, не потерял по собственной глупости и гордости, ослеплённый ревностью и гневом, а исправить теперь и вернуть всё, как было прежде, гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд, и, как это сделать, он пока не знал. Но знал точно, что обязательно что-нибудь придумает, чтобы заслужить её полное прощение. Чтобы она приняла и снова впустила его в свою жизнь навсегда, заключая в плен своего сердца, без права возврата свободы и его прежней, такой никчемной жизни, в которой никогда не было, такой женщины, как она.