Текст книги "Моё сердце выбрало тебя"

– Я понимаю, но ваши симптомы можно облегчить, и они не будут приносить вам столько страдания. Вы сможете, как прежде делать какую-то не тяжёлую работу и заниматься делами.

Женщина махнула рукой.

– Я не верю в медицину. Всегда не любила врачей, пока была молода. Я ведь с рождения живу на этом хуторе.

– А здесь были когда-то врачи?

– Врачи? – женщина рассмеялась. – Здесь была целая амбулатория, школа, детский садик, ферма, птичники и рабочие мастерские. Это сейчас здесь заброшенный хутор, а раньше была большая деревня со своей церковью и огромным количеством людей.

Женщина внимательно следила за манипуляциями Георга, пока он мерил её давление, внимательно слушал её сердце в фонендоскоп и давал лекарство.

– Добрые руки у тебя, сынок. Где ты работаешь?

– В Москве на скорой помощи.

– Понятно. Там много людей и лечить есть кого. Здесь такие руки, как у тебя тоже очень нужны. Нас мало стариков, но мы ещё живы и разбросаны по разным хуторам и вымирающим деревням.

– А как же земские врачи? Ведь сейчас об этом, так много говорят.

– Говорят много, а толку мало. Мой телевизор хоть иногда, но всё-таки работает, и я смотрю, что делается за пределами моего хутора. Не удерживаются врачи здесь. Молодые приезжают, да в одиночестве кто жить будет, без семьи и детей. А человек, одержимый лишь идеей, тут не проживёт. Вот и меняются врачи каждый месяц. Ничем их сюда не заманишь. Вот ты бы, смог бросить свой большой город, и приехать сюда вместе с женой, ведь она из этих мест.

– С женой? – Георг задумался, затем понял, что женщина имеет в виду Лизу.

– Не знаю. Если бы решили вместе, то возможно бы смог. Я не задумывался над этим.

– Да, вы сейчас молодые много думаете, прежде чем сделать свой шаг. Ладно, сынок, оставим пустые разговоры. Я покормлю вас, – женщина попыталась подняться, но он уложил её снова в постель.

– Вы не волнуйтесь, мы поедем домой. Родители Лизы ждут нас к ужину.

– Какой дом, милый? Ты в окно посмотри, ливень, какой разошёлся, гроза. Вы ведь верхом на лошадях, не на машине. Сами заболеете ненароком. Оставайтесь у меня. Там в печи еда приготовлена. Разогрею, поужинаете и переночуете. У меня в доме конечно негде, две комнаты, и вам молодым, чего со мной старухой ютиться. А вот у Нины в соседнем доме места предостаточно. Я слежу за её домом, она попросила, на случай если вдруг не уживётся в городе. Там и постельное бельё чистое и воду вскипятить есть на чём и вымыться. Дети ей колонку установили прошлым летом. Благо электричества нас ещё не лишили, и за это спасибо главе района, что не скинул меня ещё со своих счетов.

– Ну, хорошо. Только мне нужно Александру Владимировичу сообщить, что мы здесь остаёмся, а то будут волноваться и начнут нас искать по всему лесу.

– Телефоны ваши здесь плохо работают, но попробуй.

Георг согласно кивнул и вышел на улицу, остановившись на крыльце. Он попытался набрать номер, но связь была плохая. Он слышал голос крёстного, а он его нет. Набрав текст сообщения на сенсорной клавиатуре, он отправил его Морозову. И спустя несколько минут получив от него ответ, успокоился, не опасаясь теперь, что крёстный поднимет всех на ноги в поисках его и Лизы.

Поужинав втроём с хозяйкой, Лиза принялась за уборку на кухне, а Георг уложил Евдокию Семёновну в постель и, сделав ещё один укол, прикрыл её одеялом. Получив от неё все необходимые указания и забрав ключи от соседнего дома, они отправились с Лизой обживать своё новое пристанище.

Дом по сравнению с домом Поляковой оказался более современным и снаружи, и изнутри. Оснащённый скудными, но всё-таки благами цивилизации, имел в своём арсенале ванну, проточную воду и колонку для подогрева.

Тёплая ванна, в которую погрузилась Лиза, показалась ей настоящим райским блаженством, по сравнению с душем, заставшем их по дороге в виде холодного дождя. Отогревшись, вымыв тело, и волосы, которые после дождя превратились в подобие иголок чертополоха, она закуталась в полотенце и пришла в спальню.

– Ты уже? – Георг с улыбкой рассматривал её слегка румяное, после горячей ванны лицо.

– Да. Как приятно всё-таки вымыться, отогреться и обрести свой человеческий облик. Я развесила наши вещи на колонке, надеюсь, к утру они высохнут.

– Будем надеяться. Ладно, ты ложись под одеяло, в комнате прохладно. А я пойду купаться, откровенно говоря, тоже продрог здорово.

Лиза согласно кивнула и зашла в спальню. Сбросив с себя полотенце, переоделась в льняную сорочку и забралась под одеяло. Постельное бельё приятно пахло чистотой и свежестью, простой и не обременённой искусственными запахами кондиционеров для белья.

Она прикрыла глаза и, пошевелив пальчиками на ногах, потянулась. Лёгкая тяжесть образовалась во всем теле с непривычки после многочасовой скачки в седле. Она чувствовала, что отключается, проваливается и перед её глазами уже появились первые всполохи ночного сна, преимущественно отображающиеся в охапках сирени, в которую она погружалась лицом, ощущая её сладкий запах.

Проснулась от прикосновений рук Георга. Он осторожно перекладывал её на другую сторону кровати, и устраивался рядом, притягивая её к себе. Тело Лизы было тёплым и уютным, а натуральная ткань сорочки, скользившая под его пальцами, необыкновенно приятной.

– Эй, ты, что тут делаешь? – прошептала она. – Я вообще-то тебе постелила на другой кровати.

– Вдвоём всё-таки теплее. Ну, пожалуйста, можно я останусь?

Лиза вздохнула.

– Ладно, оставайся. Только может, уберёшь руки?

– Я ведь только хотел погреться. Знаешь, как приятно?

– Представляю, – она, шутя, ударила его по рукам, которые уже пытались развязывать шнуровку сорочки на её груди.

В комнате воцарилась тишина. Раскаты грома и шум дождя за окном, делали обстановку, царившую вокруг них уютной и комфортной.

– Как приятно быть в доме, когда на улице такая непогода, – прошептала Лиза, уткнувшись лицом в грудь Георга.

Он погладил её по волосам.

– Ты права. Нам повезло, что мы нашли место для ночлега. Представляешь, если бы такой ливень застал нас по дороге?

– Да уж, жестокая простуда на все оставшиеся дни, нам бы была гарантирована.

Георг повернулся к ней и всмотрелся в её прикрытые веки.

– Ты слышала? Семёновна назвала нас мужем и женой.

Лиза открыла глаза.

– Я тоже обратила на это внимание.

– Знаешь, я подумал, что звучит это очень заманчиво, и даже уже представил тебя в статусе своей жены.

– Мне тоже понравилось, когда тебя назвали моим мужем, – она погладила его по волосам, слегка взъерошивая отдельные пряди.

Георг склонился и, перевернув её на спину, осторожно коснулся её губ своими. Немного приподнявшись, попытался увидеть в темноте её глаза.

Лиза смотрела на него, не отрываясь. Они молчали долго, словно не решаясь говорить и произносить свои мысли вслух. Слушая, лишь безумное биение сердец друг друга, и не желая больше контролировать и сдерживать свои порывы, эмоции и ощущения.

Она не отвела его рук, когда он поспешно освобождал её и себя от одежды. Сбросив одеяло и подушки на пол, аккуратно уложил её на спину в центре кровати и прилёг рядом. Давая ей возможность, осознать их близость, сделать свой первый шаг, и принять их новые отношения, став ещё ближе, познать и ощутить глубину своих чувств и желаний.

Георг терпеливо ждал, покрывая её лицо и тело лёгкими пленительными поцелуями и когда её руки, скользнув по его спине, притянули его к себе ближе. Он жарко коснулся её губ в поцелуе и накрыл её тело своим, крепко удерживая её в своих руках. Не давая пошевелиться, опомниться или сбежать от него, как она пыталась это сделать уже не единожды.

Глава 12

Последнее, слабо протестующее движение руки Лизы, останавливающее его, лишь на краткий миг, только для того, чтобы снова увидеть его глаза – чёрные, глубокие, обжигающие, и окончательно сдаться под их натиском, и больше не сомневаться в своём единственном желании, сумасшедшей жажде почувствовать и ощутить его прямо сейчас. Только его… одного.

Скользящие движения его рук требовательные, опутывающие, сковывающие её тело, точно цепи. Заставляющие подчиниться его яростному желанию, которое обжигает, пленяет, заставляет её терять голову, и отчаянно прижиматься к нему, выгибаясь под жаркими прикосновениями его требовательных губ и обжигающих ладоней.

Его ласки, от которых пыталась бежать прежде, сейчас заставляли терять волю. Он не отпускает ни на секунду, словно она его пленница. Пленница его силы и власти над нею. Условности забыты, ласки становятся требовательными и иссушающими, знойными и упоительными, когда разум отключён, отсутствует стыд и все ограничения. И его требовательные губы, везде, всюду, обжигающие и ласкающие тело, погружают в дьявольское искушение оторваться от земли, взмыть вверх, воспарить от уже охватившего первобытного желания, которое он разжёг, лишь слегка прикасаясь к её коже.

Ей этого уже мало. Она притягивает его к себе всё сильнее и, не открывая глаз, срывается на крик. Проваливается в бездну, теряя последний контроль, царапая ногтями кожу на его спине, и ощущает каждой клеточкой его силу, его дикое желание, когда он стал с ней, единым целым. Сбившееся дыхание на грани безумия, отчаянно взметнувшиеся ввысь руки, прижимающие его к себе всё крепче. Хочется раствориться в нём, исчезнуть, умереть в его объятиях, ощущая его томительную ласку внутри своего тела.

Его крепкие руки, его губы, продолжающие безумно ласкать и возносящие ураганом в небесную высь, закручивая, истребляя, уничтожая и накрывая до боли, расколовшееся на части приступом острого яркого удовольствия её тело и её сознание. Ощущением полёта, падения, отчаянного воспарения и снова падения уже безвозвратно в полную темноту, когда её почти бездыханную, словно выбросило на берег, в иссушающую пустыню, прямо на горячий песок, в раскалённый зной. И лишь спустя мгновение, жар бесследно исчезает под их обессилено опускающимися руками на простыни, переплетённых до боли пальцев, и бешеного ритма в груди, сердец друг друга.

Прохладные губы Георга касаются её лба, щёк, губ, словно нежно лаская, благодарил за эту ночь и их обоюдное безумие любви на двоих.

Лиза ощущает кольцо его тёплых рук и прижимается к нему всем телом, пытаясь не потерять этого единения с ним, ещё немного, ещё чуть-чуть, вместе в одном порыве и в едином слиянии.

Силы оставляют стремительно, и она понимает, что проваливается в сон, и последнее, что слышит, закрывая глаза, его тихий шёпот: «Ты моя… теперь моя, навсегда! Одна, только ты одна… навечно». И снова его губы, нежно касающиеся прикрытых век и нежно обдувающие её лицо и волосы, растворяющиеся и являющиеся ей уже во сне, в образе ветра и лёгкого кружения в воздухе. Тёплые потоки, уносящие её словно пёрышко, маленькую пушинку высоко в небо, отправляя блуждать, вслед за своей душой, ставшей в один миг ускользающей и исчезающей в радужном пространстве небосклона.

****

Утром Лиза открыла глаза и зажмурилась от яркого солнечного света, пробивающегося в окно их спальни. Она повернула голову и посмотрела на Георга, который спал на боку, отвернувшись к стене. Аккуратно коснувшись кончиками пальцев его обнажённой спины, уткнулась в неё лицом и, вдохнув родной запах его кожи, улыбнулась, вспоминая его жаркие ласки и горячие, сводящие с ума поцелуи.

Лиза повернулась на бок, и слегка приподнявшись, потянулась к тумбочке, взглянула на часы и опять опустилась головой на подушку. Она обвела взглядом комнату, в которой им вынуждено вчера, пришлось заночевать. Маленькая и уютная спаленка. Белоснежные обои с нежным лёгким набивным рисунком, старенькая мебель, большое окно и тонкие шторы из кружевного тюля.

Она поднялась, но тут же была снова повалена на кровать руками Георга.

– Ты куда это собралась? – с улыбкой произнёс он, притягивая её к себе.

– Хотела сбежать от тебя…

– Думаешь, что теперь это возможно?

– А ты думаешь, нет? – она хитро прищурила глаза. – Жаль! Думала, получится…

Он потянул её за руку и уложил на себя сверху, нежно поглаживая кончиками пальцев кожу на её спине.

– Никуда и ни за что теперь я тебя не отпущу, потому что ты моя. Моя от кончиков волос и до ногтей на твоих красивых ножках.

Лиза улыбнулась и подставила ему лицо для поцелуя.

Он нежно коснулся губами кончика её носа.

– Я шептал тебе вчера, но ты меня уже не слышала, лишь улыбалась мне во сне.

– И что же ты мне говорил?

– Хотел сказать, тебе то, что не говорил давно…

Она приблизилась к его лицу и тихо прошептала:

– Надеюсь, то же самое… что и я тебе…

– Надеюсь… Я люблю тебя. Люблю, – он нежно коснулся её губ своими.

– Я тоже тебя люблю, – она нежно потёрлась лицом о его щёку. – Ты мой, только мой человечек. Не представляю без тебя ни одного моего дня, ни единого часа.

– Лизочек, мой, если бы ты знала, как мне хочется остаться в этом доме навсегда, насовсем, поселиться здесь пожизненно. Мне было очень хорошо с тобой…

– Мне тоже было очень хорошо с тобой, Георг. Очень…

Он крепко обнял её и снова накрыл её губы своими. Пытаясь нежностью продлить эту исповедь, их обоюдное признание, в этом крошечном мирке абсолютного блаженства и счастья только для них двоих. Тесная, уютная комнатка, которую они оба запомнят на всю жизнь, приютившая их, давшая кров, толкнувшая в объятия друг друга, связав невидимой нитью единения не только их тела, но и души воедино.

– Ну что, будем собираться? – Георг взглянул на часы, одевая их на руку, – а то мама твоя нам задаст.

– Пожалуй, ты прав, тем более мне кажется, что погода улучшилась, – Лиза повернула голову и посмотрела в окно. – Я приму ванну и будем собираться, – она чмокнула его в щёку и голышом выпорхнула из кровати.

Георг откинулся на постели и сладко потянувшись, закрыл лицо руками. Ощущение целостности жизни, теперь, когда она рядом, как-то одномоментно заполнила смыслом каждый день его бренного существования. Их прошлая ночь дала ему возможность ощутить полноту их отношений, и почувствовать её нежность, взаимную страсть, и желание.

Её пленительный, нежный голосок из-за двери, с просьбой помочь ей отрегулировать температуру воды в колонке, заставил его стремительно подняться с постели, и с улыбкой направиться в ванную комнату.

Они не смогли избежать настойчивого приглашения Ефросиньи Семёновны позавтракать вместе с нею. Свежеиспечённые ароматные оладьи с корицей и домашней сметаной, две огромные кружки молока и приглашение хозяйки непременно заглянуть к ней снова, перед отъездом в Москву. Георг пообещал быть на хуторе ежедневно и окончить курс лечения.

Радушная хозяйка дома провожала их за околицей. Она долго стояла на месте и смотрела вслед двум седокам на лошадях, появившихся вчера в её доме случайно, и скрасивших её вынужденное одиночество, в этом богом забытом месте. Ефросинья Семёновна с улыбкой на губах вспоминала их спонтанное знакомство, её не очень радушный приём и особое расположение, появившееся после разговора с этими молодыми людьми.

Всё-таки человек не должен быть один, ему требуется живое общение и желательно с молодыми, которые наполняют выжженное сердце весной и надеждой, а главное, тёплыми воспоминаниями, когда вот так же как эти двое, она смотрела в лицо своего мужа, понимая, что полюбила его один раз и на всю оставшуюся жизнь.

Давно забытые воспоминания и лёгкая грусть окутали её сердце, но она не собиралась предаваться унынию. Ей нужно жить, быть здоровой и непременно на завтра приготовить что-нибудь вкусненькое к обеду, когда приедут Саша, и Георг проведать её в гости.

****

Самолёт оторвался от взлётно-посадочной полосы и набрал высоту.

Анжелика взглянула в иллюминатор и прикрыла глаза. Огромный и очень красивый город остался далеко внизу.

Её первая поездка в Санкт-Петербург стала несколько хаотичной, сумбурной, наполненной бурными эмоциями и не очень приятными воспоминаниями. Но она запомнится ей на всю жизнь, не этими досадными недоразумениями и переживаниями. Она оставит в своей памяти потрясающие впечатления от красот и величия этого удивительного города, открывшегося перед её взором, когда они вместе с Артуром после обеда погрузились в атмосферу упоительной мелодии роскоши и шика северной столицы. Воспетая поэтами и писателями, и теми восторженными отзывами своих знакомых, которым уже посчастливилось побывать в этом удивительном городе, теперь смогла прикоснуться, и она сама.

Историческая красота Санкт-Петербурга, скрытая в каждом здании, полна таинственных легенд и загадок. Удивительный воздух, пропитанный речной свежестью и цветочными ароматами. Что-то пленительное царило в этих узких улочках, изящных кружевных мостах и длинной, бескрайней ленты набережной.

Её профессиональное мастерство можно было оттачивать именно в этом городе, просто медленно блуждая по улицам и любуясь, впитывая эту удивительную архитектуру волшебного города.

Нежно переплетая, пальцы рук друг друга, они гуляли с Артуром по Невскому проспекту, любуясь величественными зданиями и каналами. Водная прогулка на теплоходе, когда устроившись на мягких диванчиках закрытой палубы, в течение двух часов, впитывали бесценную информацию экскурсовода об истории, создания мостов и зданий, которые медленно проплывали мимо них.

Лика словно оказалась в своей стихии, погрузилась в атмосферу, близкую ей по духу. Удивительное желание познать всё, задать многочисленные вопросы гиду, заставили её на два часа погрузиться в другую эпоху, в другое измерение, узнав для себя так много нового и полезного. Хотелось охватить всё, впитать без остатка, остаться в этом городе ещё надолго, но время неумолимо убегало, приближая вечернее время и их неизбежное возвращение в Москву.

Артур пообещал, что они будут возвращаться сюда неоднократно, и он ей непременно всё покажет. Их экскурсия закончилась ужином в ресторане «Проспект» с потрясающе вкусной и по-настоящему домашней едой, уютной расслабляющей обстановкой, настраивающей на романтический лад, когда хотелось провести это время в тишине и только вдвоём.

Лика прервала свои воспоминания, когда почувствовала на своей руке ладонь Артура.

– Устала?

Она улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

– Нет, что ты? Я тебе очень благодарна, за такую удивительную экскурсию по городу. Спасибо тебе.

Он склонился и нежно коснулся её губ своими.

– Несмотря на то, что я был в Питере не один раз, сегодня вместе с тобой, клянусь, увидел этот потрясающий город совсем другим.

– Меня покорил этот город. Признаюсь, честно, гораздо больше, чем Москва. Потому что здесь, для архитектора есть нескончаемая возможность, познать историю на примерах этих оставшихся существовать до наших времён шедевров, что возвели люди моей профессии в прошлом.

– Ты удивительная девушка! Ещё не встречал ни одну представительницу слабого пола, которую бы настолько захватила по жизни выбранная профессия так, как тебя.

– А ты их видимо много встречал в своей жизни этих представительниц? – Лика слегка прищурила глаза.

– А ты ревнуешь? – он поднял её руку и коснулся губами её пальцев.

– Ну, вот ещё! Просто констатирую факт.

Артур тихо рассмеялся и, склонившись к ней, прошептал на ухо:

– Сколько бы их ни было, никто не сравнится с тобой. Ты удивительная, удивительная. Оставайся такой всегда. Потому что я обожаю тебя, вот такую как сейчас… – он коснулся губами её волос и, прижав её голову к своей груди, резко замолчал.

Лика подняла глаза и нежно провела ладонью по его щеке.

– О чём думаешь?

Артур посмотрел на неё.

– О том, что сейчас, ты поедешь к себе, а я к себе домой, и до завтра мы больше не увидимся. Знаешь, несмотря на то, что наша поездка была омрачена неприятными событиями, мне понравилось, когда мы жили с тобой в одной квартире. Как спали рядом в одной кровати, и я держал тебя в своих объятиях. Как ты готовила мне утром, и мы завтракали вместе. Я никогда не забуду этих моментов нашего с тобой первого совместного путешествия.

Анжелика не ответила и подумала о том, что ей тоже всё это понравилось. Она привыкла, что за эти два дня, они были всё время вместе. И казалось, прошли за это короткое время, так много испытаний, боли, недопонимания, скандалов, ревности. А для неё это ещё и стало периодом полного осознания, что она его безумно любит. И так боится потерять, потому что ощущала его, как часть себя самой, своей половинкой и впервые в жизни тянулась к кому-то так сильно и неудержимо.

– Теперь ты задумалась? – он погладил её по щеке.

– Нет, просто погрузилась в воспоминания нашей поездки. Ты сейчас домой?

– Нет, я отвезу тебя домой и хочу заехать на работу. Оставлю документы, что мы подписали, разберу электронную почту и только потом поеду домой.

– Артур, ты мне так и не рассказал о вашей встрече с Томашевским. Надеюсь, ты не…

– Лика, солнышко, ну зачем тебе знать, о чём я с ним разговаривал, помимо работы?

– Я боюсь, чтобы твоё с ним общение не навредило проекту. Ведь этот заказ важен для холдинга.

– Не думай об этом, – он поцеловал её в щёку. – Даже если мой разговор с Томашевским приведёт к тому, что проект будет закрыт, мы ничего существенного не потеряем. Хотя моё чутьё подсказывает, что он ничего разрывать не будет.

– Почему?

– Анжелика, он деловой человек и, причём очень расчётливый деловой человек. Так что поверь мне, он кожей чувствует перспективы удачного строительства и выгодное вложение денег. Потому что начальный этап проекта, который ты провела, выполнен первоклассно. И я это знаю, как никто другой, потому что видел всю твою работу воочию.

– Ты думаешь?

– Уверен.

Просьба стюардессы пристегнуть ремни безопасности, заставили их прервать разговор, разомкнуть руки и приготовиться к посадке.

После приземления в аэропорту, Артур отвёз Лику домой и отправился на работу. Ехать самому домой не хотелось, и усиленно занявшись работой, оттягивал момент, возвращения в свою холостяцкую квартиру, как можно дольше. Уже не мог оставаться один в четырёх стенах, потому что хотел быть там только с ней. Ощущать снова, как в питерской квартире тепло её тела рядом с собой, её нежные руки на своей шее и её тихое дыхание во сне.

Артур облокотился на стол и, обхватив голову руками, закрыл глаза.

«Как могло случиться это с ним? С тем, кто никогда не воспринимал свою жизнь серьёзно. С тем, кто с юности умел только одним взглядом завоевать любую понравившуюся ему девчонку. Сейчас пасовал перед той, которую изначально не заметил, не рассмотрел, насмехался и обзывал, теперь вскружила его голову настолько, что понимал, если в ближайшее время не сможет покорить и завоевать её, попросту сойдёт с ума».

– Артур Феликсович… – раздавшийся голос охранника, заставил Артура открыть глаза.

– Да, Игорь.

– Вы просили вам напомнить. Уже полночь.

– Уже? – Артур взглянул на часы и резко поднялся на ноги. – Спасибо. Я уже иду, – он отключил компьютер и, взяв пиджак с кресла, направился на выход из кабинета.

Попрощавшись с охраной, сел в машину и задумался.

«Куда ехать? Домой? Конечно, домой, ведь завтра на работу и нужно держать ответ перед Сергеем о проделанной работе в командировке».

Артур понимал, что возможно уже завтра его разговор с Томашевским принесёт ему проблемы и возможную потерю работы в холдинге. Но ему уже было всё равно. Лёгкий оттенок безумства и его яростное желание быть рядом с любимой женщиной, были гораздо сильнее, последствий его поступков и действий.

Он не заметил, как оказался под её окнами, тёмными и неприветливыми. Наверняка она уже крепко спала вместе со своим любимым Плюшкиным в обнимку.

Артур улыбнулся и обречённо положил голову на руль. Зависимость и необходимость быть с нею постоянно. Он раньше никогда не верил в это, когда сталкивался с такими историями по жизни. Предпочитал вольную жизнь, поэтому ни одну из своих многочисленных подружек, не оставлял у себя на ночь или для совместного проживания, оставаясь один на своей территории. Но сейчас не тянуло в роскошную квартиру и его хвалёную свободу, потому что там было пусто и холодно. И он с удовольствием променял бы сейчас всё это, снова на питерскую квартиру, где они были вместе с Анжеликой, хоть и разделённые разными спальнями. Просто быть рядом в одной квартире, знать, что всего несколько шагов, а не половина Москвы, отделяют его от неё. Это ли уже не счастье?

Он вздохнул и, провернув ключ в замке зажигания, выехал со двора. Завтра на работу и ему нужно было выспаться. Появится в первый день после командировки в образе бродяги, абсолютно не хотелось. Напротив, хотелось быть во всеоружии, работать, созидать, творить, бежать на работу, потому что знал, завтра он там снова увидит её. Она снова будет рядом, близко и снова будет улыбаться только ему… ему одному. Потому что после этой поездки сомнений в душе не осталось, он ей нужен. Нужен, так же как, и она была ему жизненно необходима.

Машина Артура преодолела кованые ограждения двора и, повернув руль направо, он выехал на улицу.

Лика долго смотрела вслед его удаляющейся машины. Ей не спалось. Блуждая по пустым комнатам квартиры, сама не зная, почему, подошла к окну и, не открывая занавесок, заметила его автомобиль. Она не ожидала его снова здесь увидеть, и осознание, что он приехал к ней, наполнило душу теплом и нежностью. Душу, которая уже и без того была преисполнена желанием снова увидеть его.

Расставаясь после прилёта у подъезда её дома, не хотелось идти в квартиру. Хотелось остаться с ним или попросить остаться его самого. Их поездка невольно сблизила их обоих, заставив обнажить чувства, друг перед другом, открыть душу, и теперь эта тонкая ниточка единения, требовала заполнить нишу пустоты, которая образовалась с момента, как они расстались.

Анжелика вздохнула и медленно направилась в свою спальню. Подвинув развалившегося в центре постели Плюшкина в сторону, она легла на подушку и прикрыла глаза, с одним единственным желанием заснуть, и видеть его во сне, до самого утра.

Она подскочила на постели от трезвонившего и позабытого на кухне, мобильного телефона. Лика откинулась на спинку кровати, и слегка покачиваясь из стороны в сторону, пыталась осознать, закончился ли сон, и наступило ли утро. Слегка потерев пальцами глаза, медленно поднялась на ноги и направилась на кухню. Подхватив телефон, пошлёпала по полу босыми ногами в сторону ванной комнаты.

– Да.

– Привет, подружка.

– Лизочек, привет! Спасибо, что позвонила вовремя, я чуть не опоздала на работу.

– Вот как? Что, была бессонница?

– Была, ты права.

– Что, Артур вскружил голову окончательно?

– Лиза, я счастлива! Ты себе представить не можешь. Я тебе так много должна рассказать.

– Представь себе, я тоже. Я соскучилась, дорогая.

– Я тоже. Скучаю по тебе и по нашим ночным посиделкам на кухне.

– Как Плюшкин?

– Превосходно, уже крутится у моих ног и донимает меня громким мяуканьем, требуя завтрака, – Лика с улыбкой опустила глаза на кошачью мордашку, преданно посматривающую на неё с пола. – У него прогресс, он побывал в Питере.

– Вот как? И как это он умудрился?

– Я была в командировке, и так как хвостатого разбойника не с кем было оставить дома, то Артур разрешил мне его взять с собой.

– Ясно. Он потакает твоим прихотям? Это хороший знак. Думаю, может он, и правда в тебя влюбился?

– Очень бы хотелось в это верить.

– Всё будет хорошо, я уверена. Я сейчас сама, словно на крыльях, поэтому могу поверить во всё что угодно. Даже в то, что тебе удастся изменить нашего непостоянного Артурчика.

– У вас всё хорошо с Георгом?

– Лучше не бывает. Он такой…. В общем, подружка, это не для телефонного разговора. Всё расскажу, обещаю, как только вернусь в Москву.

– Когда вы появитесь?

– Через два дня. Мне же в понедельник на работу. В воскресенье после обеда будем на месте. Ну ладно, не буду тебя задерживать, а то твой строгий начальник заставить тебя отрабатывать своё опоздание дополнительными поцелуями.

– Лиза!

– Ну что Лиза? Это ведь приятнее, чем просто выслушивать его морали?

– Ты права, намного приятнее.

– Ну, пока, дорогая. Целую. Плюшкина чмокни в моську за меня.

– Непременно. Пока, дорогая.

Лика отложила телефон на полочку и, включив воду, зашла в душевую кабинку. Она привела волосы в порядок, закончила макияж и, перебрав длинные ряды вешалок в гардеробе, остановила свой выбор на приталенном однотонном платье оливкового цвета и, подобрав к нему поясок, подошла к зеркалу. Образ был довольно сдержанный, но вместе с тем милый и слегка воздушный. Сегодня пятница и потому в строгости дресс-кода позволяли некоторое попущение, исключая конечно ковбойские джинсы и майки с надписями.

Накормив Плюшкина, и выпив только кофе, она стремительно покинула квартиру, направляясь на улицу, где её ожидало вызванное такси. Общественный транспорт сегодня отменялся, потому что она к своему стыду, слегка опаздывала.

Покинув такси у входа в офис, Анжелика легко взбежала по ступенькам лестницы и ослепительно, слегка виновато улыбнулась охране. Предъявив электронному контролёру свой пропуск, на ходу поймала восторженные взгляды секьюрити и словно бабочка впорхнула в лифт.

Оказавшись на тридцатом этаже, на цыпочках подошла к своему кабинету и, открыв дверь, резко остановилась, заметив на компьютерном столе свежий букет белоснежных лилий. Она подошла ближе и нежно провела рукой по хрупким лепесткам, источающих вокруг себя нежный сладкий аромат.

Тёплые руки Артура неожиданно скользнули по её талии, и она почувствовала себя крепко прижатой к его телу, а настойчивые мужские губы уже перебирали её волосы, нежно касаясь затылка.

– От тебя пахнет утренней свежестью, – прошептал он ей на ухо.

Анжелика улыбнулась и, откинув голову назад, положила ему её на плечо.

– Вы опоздали, Анжелика Константиновна, – он развернул её к себе. – Я устал вас дожидаться в кабинете. У меня к вам очень важное дело, не требующее никаких отлагательств.

Она с улыбкой молча смотрела на него.

– Но прежде, наказание за опоздание и очень суровое, – Артур склонился и, обхватив одной рукой её затылок, притянул к себе, накрывая её губы своими, и упиваясь глубиной поцелуя, нежно ласкал её, так долго, что у Анжелики слегка закружилась голова.

Когда он отпустил её, она, отошла немного в сторону и, коснувшись пальцами своих губ, загадочно улыбнулась.

– Что случилось? Моё наказание показалось тебе не слишком строгим? – он улыбнулся.

– Нет, просто предсказуемым. Лиза мне сегодня так и сказала, что наказание за своё опоздание от начальника, я получу именно в таком эквиваленте.

– Всё-таки Морозова иногда рассуждает здраво, и она оказалась абсолютно права. Я соскучился по тебе. Очень соскучился, – он снова подошёл к ней ближе.

– Я тоже очень соскучилась, – она провела пальчиками по его щеке. – И спасибо, большое за цветы, это мои любимые.