Текст книги "Моё сердце выбрало тебя"

Глава 11

Утром Артур открыл глаза и резко подскочил на постели. Анжелики рядом не было.

Он отбросил одеяло в сторону, которым был укрыт и стремительно направился на выход из комнаты. Остановившись в прихожей, судорожно осматривался по сторонам, отмечая для себя царившую вокруг него тишину в квартире.

Жалобное просящее мяуканье Плюшкина, внезапно раздавшееся с кухни, заставило его облегчённо выдохнуть, и улыбнуться. Быстрыми шагами он направился в ванную комнату и, включив воду в раковине, пристально всмотрелся в своё отражение в зеркале.

Помятое лицо, грубая щетина на щеках, точно не брился неделю, и круги под глазами свидетельствовали об излишнем алкогольном возлиянии, которым он отравил свой организм накануне вечером. Учитывая, что через два часа его ожидала работа, нужны были кардинальные меры по приведению своей внешности в былое человеческое состояние.

Побрившись, он долго стоял под прохладными струями воды в душе, пытаясь сбросить вчерашнее похмелье и взбодриться. Расчесав волосы, и натянув лёгкие брюки, и футболку, он медленно направился на кухню.

Лика хлопотала у плиты, нарезая на деревянной доске свежую зелень и отправляя её в кастрюлю.

Плюшкин крутился у её ног и, поднимаясь периодически на задние лапы, громко сигнализировал возмущённым мяуканьем о своём желании тоже отведать нечто удивительное, что бурлило в кастрюльке на плите.

– По-моему он также голоден, как и я, – тихо произнёс Артур.

Лика резко обернулась на него и, опустив глаза, взглянула на котёнка, и покачала головой.

– Этот голодающий, уже умял порцию своего корма, и не даёт мне покоя последние пятнадцать минут.

– Доброе утро, – Артур подошёл к ней ближе и, обняв за плечи, поцеловал в щёку.

– Доброе утро. Выспался?

– Да. Заснул, правда, только под утро.

– А что так?

– Не спалось. Я потерял тебя, когда проснулся, – он пристально всматривался в её глаза.

– Решила приготовить что-нибудь путное на завтрак. Думаю, сейчас тебе это просто необходимо, после вчерашнего алкогольного праздника.

– Ты права. Крайне необходимо. Чувствую себя, надо признаться откровенно, отвратительно.

– Мне тебя не жалко, учти это. Не надо пить, да, ещё и в таких количествах. Садись, позавтракаем, и я буду собираться.

– Куда?

– Как куда? Ты же сам сказал вчера, что я возвращаюсь в Москву.

– Лика, давай ты останешься, и дождёшься меня в квартире, – Артур взял её за руку и усадил рядом с собой за столом. – Улетим вечером вместе, а оставшееся время, после того, как я вернусь из гостиницы, давай, проведём вместе. Погуляем, покатаемся на речном трамвайчике, пообедаем где-нибудь. Ты ведь не была в Питере?

– Не была, – Лика задумчиво смотрела на него.

– Ну, тем более. Ну что, ты согласна? – он погладил её по щеке.

– Артур, я не знаю. Мне кажется это не совсем хорошая идея и…

– Пожалуйста, Лика. Я хочу, чтобы ты осталась рядом со мной. Пожалуйста, – он смотрел на неё взглядом, полным мольбы и отчаяния.

Чувство вчерашней вины его не покидало. Он видел, что она ведёт себя по отношению к нему сдержано, хоть и не выказывает ему открыто своей обиды и неприязни. Ему не хотелось оставаться одному в этой злосчастной квартире до вечера. Хотелось осознавать, что когда он вернётся с этой ненавистной встречи с Томашевским, она будет ждать его здесь. И он снова будет держать её за руку и касаться пальцами её волос, а главное, что она будет рядом, как было прежде.

– Ну, хорошо. А ты долго будешь на этой встрече?

– Думаю не долго. Мы только подпишем все необходимые документы. Я позвоню тебе, как только мы закончим, чтобы ты успела собраться.

– Хорошо. Тогда давай есть, – Анжелика поднялась на ноги, выключила плиту под кастрюлькой и, достав из шкафа глубокие тарелки и половник, принялась разливать ароматный суп по тарелкам.

Комната наполнилась чудесными запахами домашней еды.

Артур взял ложку со стола, и когда чашка с супом оказалась перед ним, зажмурил глаза от удовольствия, вдыхая его дивный аромат. Попробовав, он прикрыл глаза от удовольствия.

– Ты просто кудесница! Очень вкусно! Твой фирменный рецепт?

Анжелика улыбнулась.

– Нет, это рецепт моей мамы. Ешь, тебе сейчас необходим полезный и горячий завтрак.

Артур накрыл её руку, лежавшую на столе, своей ладонью.

– Спасибо, что заботишься обо мне, несмотря на то, что я этого абсолютно не заслуживаю.

– Ешь, а то остывает, – Лика зачерпнула в ложку немного супа и поднесла к своим губам, пробуя еду. – Да, неплохо получилось, учитывая тот скромный набор продуктов, что я нашла в холодильнике, совсем неплохо.

– Неплохо? Я вкуснее ничего не ел.

– Обманщик, – Лика заулыбалась, и Артур невольно замер, пристально вглядываясь, и пытаясь впитать без остатка всё сияние её нежного личика в этот момент.

– Тебе так идёт улыбка, – прошептал он и коснулся пальцами её волос. – Улыбайся чаще.

– Я бы очень хотела улыбаться всегда. Но у меня в моей жизни было мало поводов для улыбок.

– Я постараюсь сделать всё, чтобы ты улыбалась, как можно чаще, только позволь мне это сделать, разреши остаться в твоей жизни. Не отталкивай, и прости меня за всё, – он поднял её руку и коснулся губами её хрупких пальчиков.

Анжелика смотрела на него молча и подняв руку, нежно коснулась ладонью его волос. Она положила голову ему на плечо.

– Ты не долго?

– Не хочешь быть одна? – Артур коснулся губами её волос.

– Не хочу.

– А Плюшкин?

– Он готовится ко сну, – она показала рукой на котёнка, который прекратив свои попытки выпрашивать что-нибудь со стола, удобно устроился на диване и прикрыл глаза.

– Хочешь, прогуляйся вблизи дома.

– Нет, лучше я поработаю с чертежами, чтобы не терять зря времени, и буду ждать тебя, – она поднялась на ноги, собирая пустые тарелки со стола.

– Я постараюсь вернуться, как можно скорее. Ты же понимаешь, не всё там зависит только от меня.

– Артур, а у тебя не возникнет проблем, из-за того, что меня не будет на подписании?

– Ты там уже не нужна. Осталась простая формальность и моё личное присутствие, как исполнительного директора холдинга. Так что не волнуйся.

– Я хотела сегодня вернуть всё, что прислал Томашевский, но учитывая, что ты всё разгромил, мне возвращать нечего.

Артур улыбнулся.

– Ничего страшного, не обеднеет. Хотя ты права, о подарках этих, я с ним сегодня поговорю.

– Артур, только, пожалуйста… – Лика пристально всмотрелась в его глаза. – Не связывайся с ним. Мне он не нравится, и я думаю, что он очень опасный человек.

– Солнышко, я знаю его не первый год и поверь мне, понимаю, как с ним нужно разговаривать. Тебе не нужно волноваться об этом. Иди лучше ко мне, а то сейчас снова расстанемся, – он взял её за руку, нежно притягивая к себе.

Лика присела у него на коленях, и он, обняв её за талию, уткнулся лицом в её шею, ощущая тепло и приятный запах её кожи.

– Я буду скучать по тебе, и думать о тебе каждую минуту во время этой рабочей встречи, – прошептал он.

– Я тоже буду скучать, – Лика коснулась губами его волос.

Они сидели молча ещё несколько минут, пытаясь найти и дать объяснение всему случившемуся с ними за последние сутки. Той буре, что разразилась накануне и тому штилю, который заполнил их пространство сейчас. Абсурд, казалось бы, невозможное примирение, её прощение и их трепетное прощание, словно ничего не было и не случилось. Словно приснилось, словно случилось не с ними, или они скрыли эту тайну, спрятали в недрах своей души, не пытаясь больше обнародовать её вслух, таить обиду или гнев друг на друга. Они прощали, прощали взаимно, потому что не хотели рушить то, что успели возвести за такое короткое время, несмотря на обстоятельства и досадные недоразумения, возникшие между ними. Они тянулись друг к другу, как тянутся две нуждающиеся одинаковые и такие разные половинки мироздания. Понимающие чётко, что им вдвоём нелегко, а порознь ещё хуже.

Артур нежно касался губами её лица, пытаясь запомнить, вкус и аромат её кожи на целый день, ровно до того момента пока не вернётся и не распахнёт дверь квартиры, и снова увидит её перед собой. В коротеньком ситцевом домашнем платьице, уютную и домашнюю, босоногую с рассыпавшимися по плечам волосами и очаровательной улыбкой.

Он уже наивно представлял, как однажды она будет встречать его после работы в его доме. Удивительно, но до сегодняшнего дня он ни разу не видел ничего подобного в своих мыслях. Что это? Наваждение, судьба или помутнение рассудка?

Покидая квартиру, долго не отпускал её руку из своей ладони, пытаясь сохранить её тепло, ощутить её прикосновение и её поцелуй, прощальный, горячий, похожий на феерическое ослепление. Поцелуй уничтожающий все вчерашние недомолвки, боль и отчуждение, и дающий понять им обоим, что отношения снова наполняются теплом и доверием, хрупким, но уже таким осязаемым.

Артур с улыбкой спускался по ступенькам лестницы и, оказавшись во дворе, обернулся на окна гостиной, где стояла она и, прижимая к груди Плюшкина, махала ему рукой на прощание. Он смотрел на Анжелику и думал, это ли не счастье, осознавать, что пусть и незаслуженно, но ты прощён, и ещё есть шанс всё исправить. Исправить себя и свою жизнь, ведь это так необходимо, если ты решил разделить свою судьбу с этой необыкновенной женщиной, с тонкой душой и хрупкими эмоциями, с неразрушенной верой в добро и настоящие чувства. И разрушить, разбить её надежды было подобно преступлению, которое вчера он уже и так чуть было, не совершил.

Артур подошёл к машине такси и, опустившись на сидение, снова взглянул в окно на её силуэт в голубом платье, по-прежнему провожающий его из окна.

****

Томашевский нервно постукивал пальцами по столешнице, и посматривал на часы.

– Успокойся, – Пётр присел с ним рядом. – Чего ты так нервничаешь?

– Я нервничаю? С чего вдруг?

– Думаешь, я не вижу.

В дверь президентского номера постучали, и через минуту на пороге появился Артур. Как всегда, идеально одет и ухожен. Он поздоровался, и внимательно посмотрев на своих деловых партнёров, ослепительно улыбнулся, и присел за столом рядом с ними, не спеша, раскладывая на столе деловые бумаги.

Томашевский посмотрел на него удивлённо.

– Ты один?

Артур поднял на него глаза.

– А с кем, по-твоему, я должен быть?

– А где Анжелика?

Артур пронзал Эльдара взглядом своих чёрных глаз.

– Разве её присутствие здесь требуется? Она улетела в Москву рано утром. У неё есть другие дела в офисе и, посчитав её присутствие при сегодняшнем подписании не обязательным, я отправил её домой.

– Вот как? – Томашевский задумчиво смотрел на Азаряна.

– У тебя есть ещё какие-нибудь вопросы? – Артур снова взглянул на Эльдара.

– Нет.

– Ну, тогда к делу. Ты извини, но у меня сегодня тоже весь день расписан по минутам. Так что не смогу у тебя задержаться дольше часа.

– Хорошо, – Эльдар нехотя открыл папку с документами и принялся их внимательно изучать.

Спустя полчаса официальная часть встречи закончилась и Артур, собрав подписанные документы, собрался уходить, но Томашевский попросил его немного задержаться. Отправив своего заместителя из номера, он указал Артуру на диван в гостиной и присел с ним рядом.

– Я тебя не понимаю, мы вроде бы всё сделали и выяснили, или у тебя ещё есть вопросы? – Артур внимательно смотрел на Томашевского, хотя уже точно знал, какой предмет разговора его ожидает.

– Да, ты прав, есть один вопрос, который меня очень волнует и не даёт покоя.

– Какой?

– Видишь ли, я хотел бы поговорить с тобой об Анжелике. Я понимаю, что возможно тебе может, покажется странным весь этот разговор. Но мне бы хотелось знать, ты не в курсе у неё есть кто-нибудь? Муж, любовник? Я понимаю, она всего лишь твоя сотрудница, но ведь принимая людей на работу, вы всё про них знаете.

Артур откинулся на спинку дивана и положил нога на ногу.

– Эльдар, всё, что я могу сказать, это то, что у тебя нет никаких шансов построить отношения с этой женщиной.

– Почему?

– Потому что она любит другого человека.

– И кто он? Только не говори мне… – Томашевский прищурил глаза, – что это ты…

– А что тебя удивляет? Я что не достоин любви женщины?

– Такой, как она, нет.

– Вот как? А кто же достоин её любви? Уж не ты ли?

– Артур, давай на чистоту. Мы с тобой не первый год знакомы и знаем друг друга как облупленные. Я знаю твой вкус и тех женщин, что всегда были в твоей жизни.

– А я твой. И что-то я не припомню среди них хоть одной, похожей на Анжелику.

– Всё когда-то происходит впервые. Поверь, я всю жизнь искал такую, как она. Ты молод и у тебя всё впереди, а я сам знаешь. Уступи мне её.

Артур резко вскочил на ноги.

– Ты чокнулся? О чем ты просишь меня? Я люблю эту женщину, а она любит меня. И я так же, как и ты ждал такую, как она всю свою жизнь. Поэтому мой тебе совет, не заводи больше со мной этого разговора и советую тебе забыть о ней, раз и навсегда. Да, и ещё изволь избавить нас от своих неожиданных подарков.

– Ты мне советуешь, сопляк! Не сильно ли ты зарываешься? Забыл, с кем говоришь? Что ты можешь ей дать? Всю жизнь будешь на вторых ролях в замах у сына друга твоего отца. Ей нужна роскошь, блеск, головокружительная карьера. С её мозгами можно делать огромные дела в бизнесе, и не только в области строительства и архитектуры. Она чистейшей воды бриллиант, самородок. Ты не сможешь оценить её по достоинству и дать ей всё, что она заслуживает.

Артур усмехнулся и снова опустился на диван.

– А я смотрю, ты весь мир собрался бросить к её ногам? Только вот боюсь, ей не нужен будет этот мир. И она с удовольствием примет всё то, что дам ей я. Пусть и не в тех объёмах и роскоши, что у тебя. Прости, но нам больше не о чем говорить, – Артур подхватил папку с дивана и, поднявшись, направился на выход.

– Послушай, – Томашевский схватил его за руку уже на пороге прихожей. – Подумай хорошо, я ведь непросто так прошу тебя от неё отступиться. Я заплачу тебе, отдам даром акции любой из своих многочисленных фирм или права на объекты недвижимости. Ты станешь генеральным директором своего собственного холдинга, будешь сам вершить дела в своей собственной бизнес империи, только уступи мне её.

Артур с силой оттолкнул его от себя.

– Да, ты, похоже, и впрямь сошёл с ума, если думаешь, что единственное, что осталось светлого в этой проклятой жизни, можно купить за деньги. Никогда не появляйся больше в поле моего зрения и забудь про Анжелику. Она моя, и твоей никогда не станет, – он открыл дверь, собираясь покинуть номер. Но остановился, и немного подумав, снова обратился к Эльдару: – Я, конечно, понимаю, что ты сейчас захочешь разорвать контракт, и отказаться от строительства твоего торгового комплекса нашим холдингом. И это твоё право, но только этим, ты вряд ли что-либо изменишь. Разве только будешь выглядеть смешным в моих глазах. Бывай! – Артур покинул номер Томашевского, громко хлопнув дверью.

Эльдар стоял, замерев на месте, сражённый дерзостью Азаряна. Он не понимал своего внутреннего рассеянного состояния. Как позволил этому мальчишке, так говорить с собой? Мальчишке, который не только по возрасту, но и социальному статусу был ниже его в разы. Но он молчал, и глотал все обиды и обвинения в свой адрес, разжёвывая их и принимая на свой счёт.

«Разорвать контракт?»

Нет, он никогда этого не сделает, во всяком случае, пока. Ведь совместная работа даст ему возможность часто общаться с Анжеликой, особенно когда закончится процесс проектирования и развернётся строительство торгового комплекса. Теперь он точно знал, что только она будет заниматься этим проектом до самого конца. И он, как матёрый хищник будет в засаде до определённого времени, чтобы выстроить свою игру и нанести свой смертельный удар в самое сердце господину Азаряну. Пусть голубки поживут и порадуются своему счастью, а будет ли оно долгим, покажет только время, ведь оно, как известно всегда за сильными людьми, к которым он причислял себя сам.

Сделав звонок своему помощнику, Томашевский собрал документы и отправился в аэропорт. Личный самолёт дожидался его уже больше часа. Переговоры в Вене должны были состояться в полдень, и все его мысли переключились на очередной выгодный контракт, суливший ему денежную прибыль в крупном эквиваленте европейской валюты.

****

Лиза сидела за столом и задумчиво смотрела на отца, который читал журнал.

– Чем собираетесь заниматься сегодня? – Александр поднял глаза и внимательно посмотрел на Лизу и Георга.

– Хотели покататься на лошадях и сходить на реку. Мама сказала, чтобы мы заехали к ней после обеда, она даст нам парочку смирных лошадей.

– Дело хорошее. По нашим местам передвигаться лучше всего на лошади, чтобы всё увидеть и насладиться местными красотами.

– А ты на работу?

– Да, сегодня отработаю, а последующие два дня буду дома, и мы проведём их все вместе. Надеюсь, мама тоже оставит свои неотложные дела, и присоединиться к нам. Поедем на природу и устроим пикник.

– После отъезда Галины Сергеевны мама так и не взяла себе помощника?

– Нет. Галя много лет руководила заводом, но жизненные обстоятельства, заставили её оставить свою должность четыре года назад и продать нам с мамой свою половину пакета акций конезавода. Они уехали на юг. Девочка, которую они удочерили с мужем, оказалась со слабым здоровьем. Врачи сказали, что ей нужен тёплый климат и поэтому им всем пришлось переехать. Они обосновались в Лазаревском на Черноморском побережье.

– Чем занимаются?

– У них своё новое дело. Приобрели большой участок в несколько гектаров с заброшенными фруктовыми деревьями. Персики, яблони, груши и вишни. Привели всё в надлежащее состояние, и сейчас у них уже отлаженное хозяйство и работает довольно большое количество людей. Мила учится в девятом классе.

– Ясно. Значит, у них всё хорошо?

– Да. Мама недавно разговаривала с Галей.

– Ладно, я пойду переодеваться, и поедем на завод, – Лиза выпорхнула из-за стола.

Георг тоже поднялся на ноги, но Александр остановил его.

– Георг, задержись, пожалуйста, на минуту.

Молодой человек присел на стул и внимательно посмотрел на Морозова.

– Что-то случилось, крёстный?

– Сынок, я знаю, что ты сейчас отдыхаешь, но мне бы хотелось попросить тебя об одном одолжении.

– Конечно, говори.

– Вы всё равно поедете кататься на лошадях. У меня к тебе просьба, заехать на старый хутор в Выселках.

– Это, хутор, который заброшен?

– Да. Он теперь уже действительно стал заброшенным, кроме одного дома. Ефросинья Семёновна Полякова старейший житель этих мест и единственная, оставшаяся там жить.

– Она живёт там совсем одна?

– Да. Её подруга, жившая с ней по соседству, тоже уехала месяц назад к своим детям в город. А Семёновну никак не могу уговорить переехать поближе к людям. Я раз в неделю заезжаю к ней, привожу еду и лекарства. Сам понимаешь, возраст у неё уже критический, девяносто всё-таки как-никак. Здоровье её подводит, но вот в последнее время что-то совсем сдавать начала. Приезжать из области врачи не хотят, а здешние земские доктора меняются каждый месяц, и покидают наши места также стремительно, как и появляются.

– А как же вы тут живете?

– Мы, слава богу, здоровы, да и фельдшер работает на конном заводе. Областная клиника в нашем распоряжении. А вот старикам местным некому помочь, вот я и подумал, может, ты заедешь к ней, посмотришь её состояние.

– Конечно, заеду, только мне, скорее всего, понадобятся медикаменты. Я с собой вожу в машине набор для экстренной помощи, но если ей понадобится лечение, то…

– Позвонишь мне, и мои помощники всё купят и привезут из районного центра. Телефонная связь там, на хуторе конечно не очень хорошая, но всё-таки дозвониться или отправить сообщение можно.

– Ну, хорошо. Расскажи точно, как её найти, и в каком доме она живёт.

– Там уцелели только два дома. Ты их сразу увидишь, потому что они в хорошем состоянии. Её номер четырнадцать.

– Понятно. Я сегодня обязательно к ней заеду.

– Спасибо тебе большое! Ну, иди, а то Лизавета тебя, наверное, уже заждалась. До вечера!

– До вечера! – Георг покинул дом и вышел на улицу.

Лиза действительно уже ожидала его у конюшен, меряя шагами двор усадьбы. Заметив его на пороге дома, всплеснула руками и направилась к нему.

– Ты чего так долго?

– С отцом разговаривали. Он меня попросил кое о чём.

– О чём?

– Нам с тобой нужно будет после прогулки заехать на старый хутор в Выселках и проведать одну женщину.

– Хорошо. Ну что поехали?

– Поехали, – Георг взял её за руку и направился к своему автомобилю.

Александр провожал долгим взглядом машину детей, выезжающую за ворота усадьбы. Наконец он был спокоен за дочь, понимая, что теперь рядом с ней мужчина, которого она любит. Ответственный, серьёзный и верный своему долгу. Точно понимал, что именно такой и нужен его взбалмошной Лизавете, не потакающий каждому её желанию и капризам, а умеющий строить свои с ней отношения на равных, на взаимопонимании и доверии. Он наблюдал за ними уже несколько дней, пока они были в усадьбе, и видел, как дочь изменилась и стала совсем другой.

До сих пор силился понять, как могло случиться, что она сделала свой выбор в пользу сына его близкого друга. Как рассмотрела в нём что-то, чего никогда не видела прежде, пока они общались в детстве и юности. И как не заметили всего этого они сами, как родители, а, впрочем, как заметишь, если они давно живут далеко и самостоятельно.

Вспомнив о Феликсе, Александр задумался. Ему захотелось поговорить со старым другом, с которым общались в последнее время только по праздникам. Каждый был занят своими насущными делами, забывая позвонить и поговорить по душам, как бывало прежде в прошлом, когда вместе работали и строили совместными усилиями свой скромный, по тем меркам бизнес, как много пережили и вынесли. Горе, радости, печали, потери и обретения. Конец восьмидесятых, лихие девяностые, конкуренция на рынке строительства и лидерство их фирмы в масштабах страны в целом. В период абсолютного триумфа и успеха жизнь и развела их судьбы на много сотен километров друг от друга.

Александр улыбнулся и, достав телефон из кармана пиджака, вышел на улицу. Открыв двери своего автомобиля, сел в салон, и отдав указание водителю, выбрал номер абонента из списка контактов телефона и принялся терпеливо ожидать ответа. И как только в трубке раздался знакомый голос с привычной только для него фразой: «Привет, дружище! Сколько лет, сколько зим?», Александр улыбнулся и погрузился в длинную череду вопросов и ответов задушевного разговора со старым школьным другом.

****

Две осёдланные гнедые лошади удерживал поводьями конюх завода у плетёной изгороди. Ангелина давала детям последние наставления, и объясняла им маршрут дороги через опушку леса к реке, и на Выселки. Наконец, когда Георг и Лиза оказались в седле, она снова подошла к ним, удерживая за уздечку лошадь дочери.

– Лиза, я очень надеюсь, что всё будет в порядке, и ваша поездка принесёт только положительные эмоции и обойдётся без травм.

– Мамочка, ты забываешь, что рядом со мной доктор, и значит, с нами ничего не случится. К тому же, твои уроки верховой езды в прошлом, тоже не прошли даром. Мы оба прекрасно держимся в седле.

– Вот это меня и настораживает. Хотелось бы, чтобы вы постарались избежать лихачества. Особенно это касается тебя, любительницы скакать с ветерком. Лошади спокойные, и мне бы хотелось, чтобы ты не пыталась требовать от них невозможного. Я говорю о бешеных скачках по лесу.

– Всё будет в порядке, мама, не волнуйся.

– Ну, хорошо, – Ангелина улыбнулась, и отошла в сторону, уступая им дорогу. – Допоздна не задерживайтесь, мы с отцом будем ждать вас к ужину, – женщина махнула им рукой на прощанье, и не упускала их из виду, пока они вдвоём не скрылись за воротами завода.

Направив лошадей к опушке леса и пустив их рысью, Георг и Лиза ехали рядом. Упоительное ощущение накрыло их с головой, едва они оказались под сенью вековых деревьев. Головокружительная высота долгожителей леса, раскидистые кроны и сочная зелень листвы. Пьянящие запахи луговых трав и цветов дурманили голову, а вкус спелых лесных ягод поражал сладостью и ароматом, когда спешившись с лошадей, они наполняли ладони летними дарами и кормили друг друга с рук.

Стремительные скачки наперегонки в чистом поле, когда неслись вместе с порывами тёплого ветра, невольно сбивая копытами лошадей колоски полевого разнотравья. Улыбающиеся лица, развевающиеся от бешеной скорости волосы и дикий блеск в глазах. Безграничное счастье, упоение, свобода, единение с природой, когда раскинув руки в стороны, хочется обнять всю вселенную. Нежное переплетение рук друг друга и жаркие поцелуи сменили эйфорию прогулки, когда лошади замедлили свой ход и остановились у реки.

Узкая дорожка по склону, заросшая густой травой резко обрываясь, заканчивалась на берегу раскинувшейся у его подножия синей лентой реки. Сброшенная одежда и восторженные крики, слегка прохладная, но прозрачная вода, когда виден каждый камешек на дне, хрустальные брызги, осыпающие лица друг друга и тёплый, прогретый летним солнцем белоснежный речной песок, на который они выбрались, окончательно обессилев от водных баталий и потасовки.

Они лежали рядом.

Георг рассматривал лицо Лизы, и медленно водил травинкой по её щеке.

– О чём задумалась? Ты как-то резко замолчала.

Она слегка приоткрыла веки и посмотрела на него.

– Думаю о том, какое же блаженство быть в этом месте. Разве можно сравнить эту сказку с суетной и пыльной Москвой.

– Да, твои родители выбрали отличное место, чтобы свить своё гнездо. Мне кажется, здесь любовь должна быть особенно счастливой. Ведь тут настоящий рай.

– Только, увы, потерянный рай. Люди покинули эти места и таких, как мой отец и мама немного, энтузиастов, осваивающих брошенные территории.

– Отсутствие работы заставляет людей уезжать в крупные города.

– Но ведь когда-то и здесь бурлила жизнь, и было много работы для всех. Ведь земля, какая богатая! Отец рассказывал, что усадьба существовала ещё до революции. Она принадлежала моему прапрадеду. Они работали здесь вместе со своими крестьянами наравне. Имели угодья, пахоты, мануфактуры. Да и деревня была многочисленной на Выселках, там, где теперь почти не осталось ни одного дома. Почему так всё изменилось?

Георг пожал плечами.

– Люди разучились работать на земле и не каждый способен, как твои родители начать своё собственное дело с ноля.

– Ты прав, мои родители великие труженики, и нам за ними не угнаться. Мы не такие, как они. Мы дети цивилизации.

– Ты знаешь, я думаю, ты не совсем права. Мы, например, с тобой просто не задумывались о том, а смогли бы мы бросить всё, что есть сейчас у нас в Москве, и приехать жить сюда. Возможно, приняв такое решение совместно, и объединённые одной идеей и любовью, мы бы тоже так смогли. Ты бы работала в фирме у отца, а я лечил людей.

– Ты думаешь, нам это под силу?

– А почему нет, если мы будем вдвоём и будем любить друг друга. Ведь мы с тобой всегда будем вместе?

– Уверена в этом на сто процентов, – она обхватила его руками за шею и коснулась его губ своими, нежно заскользив пальцами по его волосам.

На Выселки они добрались только ближе к вечеру. Немного заблудившись в лесу, сделали большой круг, и лошади практически сами вывели их к жилью. Мелкий дождь, начавшийся час назад, изрядно промочил их одежду и волосы. Поэтому, когда, наконец, заветные два уцелевших дома появились перед ними, радость от предвкушения оказаться, наконец, в тёплом помещении, была неописуемой.

Нужный номер дома был изображён жёлтой краской на старых деревянных воротах. Георг стукнул кулаком в калитку два раза и, крепко удерживая лошадей за уздечку, принялся терпеливо ожидать ответа. Долго никто не появлялся на пороге дома, и лишь собака заливалась яростным лаем за забором, бросаясь на деревянные перекладины, и пытаясь прогнать нежданных вечерних гостей.

Наконец, спустя несколько минут, заскрипевшая входная дверь отворилась, и на пороге появилась пожилая женщина в стареньком тёплом халате и простенькой косыночке в мелкий цветочек, скрывающей её седые волосы.

– Кто вы? – обратилась она к ним.

– Здравствуйте, Ефросинья Семёновна. Я от Александра Владимировича Морозова. Он просил заехать к вам, – обратился к ней Георг.

Женщина быстро направилась к калитке.

– Здравствуйте. От Саши? Что случилось? – она отогнала собаку и внимательно на них посмотрела.

– Ничего. Просто он попросил меня заехать к вам и справиться о вашем здоровье.

– А ты что, врач?

– Да.

– Что-то уж больно молодой врач.

– Ефросинья Семёновна, пустите нас в дом, пожалуйста. Мы промокли под дождём и ужасно замёрзли, – взмолилась Лиза.

Женщина недоверчиво на неё посмотрела.

– А ты кто будешь?

– Я Лиза, дочь Морозовых.

Женщина расплылась в улыбке.

– Маленькая разбойница, как же ты выросла! – она посторонилась, распахивая ворота в сторону. – Заходите. Лошадей поставь под навес, – она показала рукой в сторону деревянного настила на опорах. – А сами проходите в дом.

Лиза в сопровождении строгой хозяйки поднялась по деревянным ступенькам на крыльцо, и вошла в дом. Несмотря на маленькие размеры деревянного строения, внутри было довольно уютно и тепло. Старая, простенькая обстановка, абсолютная чистота и уют, как дома.

– Иди сюда, – позвала её женщина из соседней комнаты.

Лиза пошла на голос и оказалась в крошечной комнатушке, похожей на кладовую.

– Вот возьми, переоденься, – женщина протянула ей длинную льняную сорочку, тёплую вязаную кофту на пуговицах и шерстяные носки. – Одежда не ношеная. Для племянницы шила и вязала, только она ко мне так и не приехала. Думаю, тебе впору будет, она такая же худенькая.

Когда Лиза сбросила с себя мокрую, липкую одежду и переоделась в вещи из натуральных тканей, зажмурилась от удовольствия. Тело расслабилось, и начало моментально согреваться.

Женщина внимательно осматривала её с ног до головы.

– Ты очень похожа на свою мать. Такая же красавица и надеюсь, такая же умница. Она так много делает для людей, оставшихся жить здесь. Они с твоим отцом помогают не только мне, а и многим в округе. Мало сейчас таких людей на Руси осталось. Мало. Это отдай своему мужу, – женщина протянула Лизе мужские вещи. – Пусть тоже переоденется. Я лягу, ноги не держат.

Лиза согласно кивнула и улыбнулась, когда вспомнила, как женщина назвала Георга её мужем.

Он появился через минуту, мокрый и слегка продрогший. Утерев лицо полотенцем, Георг с удовольствием переоделся и, постучав в дверь, зашёл в комнату к женщине. Она лежала на кровати и смотрела в потолок.

– Ефросинья Семёновна, на что вы жалуетесь? Что вас беспокоит? – Георг взял её руку и посчитал пульс.

Женщина посмотрела на него с улыбкой.

– На что жалуюсь, говоришь? На старость, сынок. Только от неё не помогут ни одни из твоих лекарств.