Текст книги "Нездоровые женщины. Почему в прошлом врачи не хотели изучать женское тело и что заставило их передумать"

Глава 3
Внутри женщины

Заблуждения о разрушительном потенциале женского тела и разума все еще сохранялись в Европе Раннего Нового времени. Даже когда женщин перестали обвинять в колдовстве, их богатое воображение и матки часто воспринимались как инструменты извращений и разврата. Как и Йорден, многие врачи считали, что «очевидное» участие женщин в необъяснимых событиях имело большее отношение к медицине, чем к магии. Они стали проявлять нескрываемый интерес к устройству женских органов и систем в тот период, когда бушевали суды над ведьмами. Спеша зарекомендовать себя как распространителей новых знаний о женской физиологии, доктора придумывали новые теории о материальных реалиях матки. На протяжении веков этот орган олицетворял парадокс женственности. С одной стороны, это символ божественного предназначения женщины как обладательницы органов для вынашивания и рождения детей. С другой – неуправляемый котел, в котором постоянно закипали болезни, нарушавшие здоровое состояние женского тела и разума.

Объясняя, что происходит внутри тела женщины, врачи, лечившие их болезни, пытались пролить свет на тьму предрассудков. Однако мотивы таких мужчин, как Йорден, были далеки от борьбы за равноправие. Все они соглашались, что нездоровая матка может повлиять на состояние женщины «чудовищным и ужасным» образом. Чем больше они утверждали, что это медицинские патологии, требующие лечения, а не признак одержимости дьяволом и необходимости в обряде экзорцизма, тем более странными становились признаваемые ими симптомы эти болезней. Так, Йорден относил любые «необычные происшествия», включая одышку, судороги, паралич, а также истерический смех или плач к симптомам удушения матки [1]. Его пациентками, якобы страдающими этой болезнью, становились молодые девушки и пожилые овдовевшие женщины, которым якобы не хватало положительного влияния регулярной половой жизни и частых менструаций. По мнению Йордена, их ленивые или невостребованные матки испускали ядовитые пары, которые затуманивали разум пациенток [2], и когда женщина сходила с ума, она могла начать лаять, шипеть или квакать. Йорден считал идеальным лечением регулярный супружеский секс и беременность (Гиппократ думал так же более чем за 2000 лет до него). Если у женщины начинался припадок, Йорден рекомендовал удерживать ее за горло и живот и поднять ей ноги. Чтобы «избавить разум от волнений», он советовал воздерживаться от пищи, много спать, не пить вино и весь день молиться. Если мысли, желания, эмоции и жизненные решения женщины строго контролировались, болезни вроде удушения матки «с легкостью вылечивались» [3].

Йорден и его современники считали, что матка властвовала практически над всеми процессами, происходящими в женском теле, начиная с дыхания и пищеварения и заканчивая сном и мышлением.

Они полагали, будто этот орган тесно общается с другими, особенно сердцем и печенью, поэтому наделили его силой распространять свои болезни практически на все части тела и провоцировать ужасные симптомы. Хотя врачи уже не утверждали, что болезни вызваны рукой Господа или ртом дьявола, они все равно придерживались идеи о диком патологическом потенциале матки. Да, они наконец сделали акцент на естественных, а не волшебных причинах болезней, но все еще не осуждали суеверное отношение к женщинам и их поведению. В конце концов Йорден признавал, что более маниакальные симптомы болезней матки можно легко принять за «метафизическое» или «демоническое» вмешательство [4]. Только врачи с широкими научными взглядами, такие как он, могли оценить многообразие способов проявления «особенностей и странностей» [5] матки.

Матка очень долго оставалась для медицины недоступной, сопротивляясь изучению и пониманию. В эпоху Античности и позднее в Средневековье вскрытие человеческих тел было запрещено по религиозным и культурным причинам. До XVI века преобладающие представления об устройстве женской репродуктивной системы основывались на схеме Галена. Он изучал женские органы во время операций, однако его понимание анатомии в большей степени основывалось на вскрытиях обезьян, свиней, овец, коз и собак. Пусть и с большой долей заблуждений, с помощью своих наблюдений он смог получить представления о строении человеческой матки. Он описал «тонкие волокнистые придатки», соединяющие матку с мочевым пузырем и прямой кишкой, а также «жилистые мышечные связки», соединяющие ее с крестцом. Сложная нервная сеть делала матку чувствительной. Вены и артерии питали кровью как сам орган, так и плод, находящийся в нем во время беременности [6]. Упомянутые «крепления» позволяли матке «слегка менять свое положение», но не давали ей свободно перемещаться. Гален опровергал существование «блуждающих маток», однако был убежден, что женские гениталии – это более слабые, маленькие и холодные подобия могучего пениса и яичек. Согласно его гуморальной теории, разница полов была связана с количеством тепла. Во время своего развития плоду требовалось его достаточно много, чтобы яички опустились из тела. В противном случае они оставались внутри в виде «жалких» яичников. Идея Галена о «вывернутых» органах находит отражение на медицинских иллюстрациях XIV–XV веков. В анатомических справочниках вроде «Женских болезней» женское тело было изображено не таким, какое оно есть на самом деле, а каким его представляли себе мужчины [7]. Представления о нем на протяжении веков передавались из поколения в поколение. Структуры матки изображались крайне нечетко.

И неудивительно, что внутри нее практически всегда был нарисован плод.

Когда врачи поняли, что наличие или отсутствие матки – главное физиологическое отличие между полами, они сразу выдвинули множество теорий о влиянии этого органа на здоровье женщины.

Он хранил в себе секрет того, как зарождается и развивается человеческая жизнь. Если мужские половые органы были отчетливо видны, то женские – скрыты под плотью. В отличие от условно неизменных яичек, матка претерпевала громадные изменения во время менструации, зачатия и беременности. Поиски правды об этом загадочном органе напоминали освоение новых земель. Для молодого поколения врачей-мужчин женская анатомия в пределах матки была новой территорией для колонизации.

Изучать строение человека по учебнику и видеть вживую – совершенно разные вещи. Однако в Европе вскрытия человеческих тел в исследовательских целях стали проводиться лишь приблизительно с XV века[10]10
  Итальянский анатом Мондино де Луцци провел первое после запрета вскрытие в 1315 году (XIV век). Однако есть писменные свидетельсва о проведении вскрытий и в XIII веке.


[Закрыть]. А карта свежеразмеченной территории женского тела появилась и вовсе только в XVI веке в Италии эпохи Возрождения. В 1543 году фламандский анатом Андреас Везалий опубликовал серию семи книг под названием «О строении человеческого тела». Там впервые появились иллюстрации органов и систем рассеченных трупов. Женские тела для анатомирования высоко ценились: в руки анатомов обычно попадали казненные преступники, а поскольку женщин казнили реже, их тела были в дефиците. Везалий же, когда дело доходило до поиска тел, проявлял настойчивость. Во время обучения в Париже в 1536 году он анатомировал тело молодой повешенной проститутки, чтобы попытаться понять процесс менструации. В других случаях, если под рукой не оказывалось казненных преступников, Везалий был не прочь откопать захороненное тело или применить какую-либо другую сомнительную тактику.

Тело одной из женщин, изученных Везалием, принадлежало любовнице монаха. Она «умерла внезапно, как будто от удушения матки или другой грозной болезни» [8]. Родственники женщины не дали разрешения на анатомирование трупа, поэтому ученики Везалия «достали ее из могилы» и «с удивительным усердием сняли с ее тела всю кожу». Это было сделано для того, чтобы родственники, заявившие о пропаже городским властям, ее не узнали [9]. Нам практически ничего не известно о том, кем она была при жизни. Везалий описал ее только как «привлекательную шлюху»: незаконные отношения с монахом опускали ее до статуса проститутки. Поэтому Везалий явно считал, что ее тело служило просто предметом пользования, причем как при жизни, так и после смерти.

Несколько женских тел, анатомированных Везалием во время лекций и описанных в его труде «О строении человеческого тела», принадлежали секс-работницам или женщинам, осужденным за неизвестные преступления [10]. Одна из них заявила о своей беременности, чтобы отсрочить повешение: в то время казнь откладывалась до рождения ребенка [11]. И снова практически ничего не известно о том, кем она была, как жила и за что ее осудили. Везалий писал, что она была очень высокой, среднего возраста и много раз рожавшей [12]. Акушерки, которые допрашивали и осматривали женщину после заявления о беременности, пришли к выводу, что она соврала. Ее повесили, а последующее за этим вскрытие было драматично запечатлено на титульном листе труда «О строении человеческого тела»: разрезанное тело женщины лежит на столе анатома перед толпой зевак, а рука Везалия указывает на матку.

Труд Везалия содержит иллюстрации, изображающие положение матки и ее связь с другими органами, включая мочевой пузырь. Однако они не имели ничего общего с действительностью того, как работает сам орган. Анатом не смог достаточно ясно объяснить физиологию менструации, а чтобы выяснить, какие изменения претерпевает матка во время беременности, ему пришлось опираться на данные, полученные в результате вскрытия животных [13]. В отличие от Галена, Везалий рискнул проникнуть внутрь настоящей человеческой матки, и его опыт не ограничивался сравнительными исследованиями маток животных. Это повышало научный авторитет анатома, однако не означало, что его понимание женских половых органов было объективным. На его интерпретации влияли доминирующие медицинские представления о том, что влагалище и яичники – это жалкое подобие пениса и яичек. Поэтому на иллюстрациях половые органы любовницы монаха выглядят как мужские, «вывернутые наизнанку»: влагалище напоминает эрегированный пенис с «желобом» для уретры, а разрезанная матка располагается сверху, как две половинки груши. Везалий также игнорировал наличие и предназначение чрезвычайно важного органа: клитора.

Клитор обсуждался, игнорировался, демонизировался и мифологизировался в медицинском дискурсе начиная с эпохи Античности.

В 1559 году хирург и анатом Реальдо Коломбо, преемник Везалия из Падуи, первым обнаружил «главное вместилище» [14] женского сексуального удовольствия.

В 1559 году он опубликовал трактат под названием De Re Anatomica («О вещах анатомических»), в котором описал процесс в женских половых органах, происходивший на «конкретном небольшом участке» прямо над уретрой. Коломбо назвал этот участок «любовью, или сладостью, Венеры», потому что, как автор сообщал своему «дорогому читателю», он позволял женщине получать удовольствие от полового акта [15]. По словам Коломбо, когда этот участок трут пенисом или трогают пальцами, женщина испытывает настолько сильное физическое удовольствие, что «семя» распространяется «во всех направлениях быстрее ветра, даже если она этого не хочет» [16]. Коломбо полагал, будто клитор обладает собственным разумом, и женщина не может его контролировать. Его намек на то, что физические проявления сексуального возбуждения у женщин слишком сильны, и согласие на секс не играет роли, пугает. Автор трактата ничего не говорил о том, откуда он черпал свои знания. Только увидев клитор, который, по его мнению, отличался от нормы, он раскрыл хотя бы немного информации о самой женщине.

Описывая «вещи, которые редко встречаются в анатомии», Коломбо упомянул о пациентке, «эфиопской цыганке», чей «пенис» практически равнялся мизинцу по длине и ширине. А отверстие ее влагалища было настолько узким, что туда не входил даже кончик пальца [17]. Этот «пенис», разумеется, был клитором. По мнению Коломбо, его размер свидетельствовал о том, что пациентка была гермафродитом – это устаревший и оскорбительный термин, который описывает людей, рожденных с половыми органами, четко не соответствующими мужским или женским стандартам. Коломбо считал свою пациентку несчастной, потому что ее «недостаток» мешал ей наслаждаться сексом и в качестве «активного мужчины», и в качестве «пассивной женщины» [18]. Медицина XVI века не особо ценила сексуальную идентичность и физические ощущения тех, кто сегодня называется интерсекс-людьми. Представление Коломбо о сексе ограничивалось цисгендерным гетеросексуальным половым актом с проникновением. Как анатом, специализирующийся на определении половых различий, он патологизировал клитор упомянутой пациентки, поскольку, по его мнению, тот мешал ей быть по-настоящему женственной. Коломбо считал маленький покорный клитор «прекрасной вещицей», а более крупный – опасным уродством, ведь он мог привести мужчину-партнера к сексуальной несостоятельности.

Коломбо очень гордился тем, что стал самопровозглашенным первооткрывателем «работы и устройства» клитора. Он был откровенно удивлен, что ни один анатом не обнаружил его раньше [19].

Однако об открытии этого органа ранее уже успел заявить Габриеле Фаллопий, ученик Везалия, сменивший Коломбо в Падуанском университете в 1551 году.

Фаллопий описал недооцененный орган удовольствия, аналогичный пенису, в 1550 году, и любому анатому, заявлявшему, что он сделал это раньше, следовало подвинуться [20].

Однако опубликовал он свой великий труд «Анатомические наблюдения» только в 1561 году, и Коломбо все-таки успел опередить его в печатном высказывании. Фаллопий провел много вскрытий мужских, женских и детских тел, что позволило ему получить лучшее представление об анатомии, чем было у его учителя Везалия. Он не только описал клитор, на который тот не обратил внимания, но и стал первым, кто правильно определил каналы, связывающие матку с яичниками, назвав их «маточные трубы», потому что они были похожи на маленькие музыкальные трубы. Позднее их стали называть фаллопиевыми. Один из учеников Фаллопия пытался обвинить Коломбо, заявившего об открытии клитора, в плагиате, но к моменту публикации труда Фаллопия Коломбо уже умер, поэтому смысл в ссоре потерялся. Везалий, разозленный обвинениями Фаллопия в невнимательности и допущении неточностей, заявил: «Неразумно обвинять других в некомпетентности, ссылаясь на мутацию, присутствующую у некоторых женщин». Он согласился с идеей о том, что «гермафродиты с хорошо сформированными женскими гениталиями» [21] могут обладать «крошечным фаллосом». В противном случае, заявил он, «нельзя описывать эту новую и бесполезную часть тела так, словно это орган здоровых женщин» [22].

Клитор мог прославляться, игнорироваться или демонизироваться, но для анатомов XVI века он стал инструментом, предназначенным исключительно для получения сексуального удовольствия. Кроме того, этот орган, превозносимый Коломбо и патологизированный Везалием, всегда считался эквивалентом пениса. Анатомы фокусировались только на его видимой головке, которая воспринималась как неполноценная версия могущественного фаллоса. Они и представить себе не могли, что большая часть этого органа располагается глубоко внутри тела.

Термин «клитор», произошедший от греческого слова «холмик» и несущий в себе такие значения, как «ключ», «ножны», «лестница» и даже «гвоздь», стал использоваться только в XVII веке. До этого номенклатура клитора была такой же неоднозначной и спорной, как медицинское понимание его размера, цели и функций [23]. Невежество анатомов в отношении этого органа не ограничивалось эпохой Возрождения: поразительно, но он неправильно изображался или даже полностью игнорировался в литературе по анатомии и гинекологии до недавнего времени. Только в 2005[11]11
  Исследования проводились в 1990-х годах, опубликованы были в 1998 году, а в 2005 году один из отчетов ее исследования опубликовала Американская ассоциация урологов.


[Закрыть] году профессор Хелен О’Коннелл, первая женщина-уролог в Австралии, обнаружила, что головка составляет лишь одну пятую часть этого органа, который простирает свои ножки в ткани вульвы [24]. По обе стороны стенок влагалища приютились две треугольные «луковицы», содержащие эректильную ткань, полную нервных окончаний.

Полная длина клитора составляет около семи сантиметров или более, поэтому этот орган вполне может сравниться с пенисом среднего размера.

Исследование О’Коннелл показало, насколько клитор, игнорируемый медициной на протяжении всей ее истории, важен для женского здоровья. Если его многочисленные нервы и кровеносные сосуды неправильно картировать, хирург запросто может повредить их во время операции на органах малого таза. Понимание того, что клитор гораздо больше, чем его видимая часть, привело к невероятным достижениям в области восстановления его чувствительности у жертв калечащих операций на половых органах, несчастных случаев и сексуального насилия [25]. В случае трансгендеров точные знания об анатомии и нервно-сосудистой структуре клитора позволяют сохранить и усилить сексуальные ощущения после операции по смене пола [26]. Развеивая мифы о таинственности и постыдности клитора, мы признаем, что все еще имеем дело с многовековой демонизацией женской сексуальности [27].

Клитор вносил путаницу в физиологические отличия женщин от мужчин, которые анатомы эпохи Возрождения так охотно выделяли: мужчины считались сексуальными агентами, а женщины – репродуктивными сосудами. Признание же наличия чувствительного органа, сходного с пенисом, означало, что женщины могут получать сексуальное удовольствие без участия мужчин. Только представьте, какую угрозу – не говоря уже о зависти! – они почувствовали, оказавшись как бы лишними. По этой причине клитор стали не просто игнорировать, а демонизировать, мифологизировать и преподносить как патологию, уродство и отклонение от нормы.

Пока хирурги, анатомы и врачи в Европе были заняты обсуждением самых сокровенных уголков женского тела, английское медицинское сообщество боролось с моральными последствиями открытия этих самых укромных и стыдных областей. Католическая церковь запрещала вскрытия до протестантской Реформации, поэтому Англия отставала в гонке по разгадке телесных тайн. В 1540 году Генрих VIII издал указ, разрешающий только что основанной Королевской компании парикмахеров и хирургов получать по четыре тела для вскрытия в год. В 1565 году Елизавета I позволила Королевскому колледжу врачей увеличить их число до шести. Существовали строгие ограничения относительно того, чьи тела можно было анатомировать: позволялось вскрывать лишь повешенных преступников. Королева Елизавета постановила, что трупы должны привозиться из Тайберна, деревни в Мэрилебоне, где веками проводились ужасающие публичные казни. В Англии, как и в Италии эпохи Возрождения, особенно ценились тела женщин, потому что их реже приговаривали к повешению. Хотя анатомирование теперь стало законным, научное познание женских органов и систем все равно было затруднено.

В «Истории человека», первом всеобъемлющем труде по анатомии на английском языке, написанном Джоном Бани-стером в 1578 году, о женских половых органах вообще не говорилось, потому что считалось неприличным «приоткрывать завесу природных тайн женских форм» [28]. В 1615 году Хелькия Крук, придворный врач Якова I и первый назначенный директор Бетлемской королевской психиатрической лечебницы, вызвал ажиотаж, опубликовав свой труд «Микро-космография: описание тела человека».

Крук считал, что болезни женской репродуктивной системы «самые страшные» и что из-за принятой в медицине «стыдливости» их сложнее всего лечить.

Его подробные описания и иллюстрации рассеченных женских половых органов очень расстроили лондонского епископа Джона Кинга, который считал, что врач ведет себя неприлично, предлагая к печати нечто настолько стыдное. Тем не менее «Микрокосмография» была опубликована, несмотря на протесты и настойчивые рекомендации Колледжа врачей, членом которого был Крук, сжечь оскорбительные главы книги [29].

В последующие десятилетия понимание женской анатомии начало преодолевать рамки ханжества и цензуры. В 1626 году Карл I позволил главному врачу Школы анатомии Оксфордского университета анатомировать тела любых преступников, казненных в пределах нескольких километров от города.

Тем не менее на понимание женских болезней продолжало влиять представление общества о том, кем женщины были и как им следовало жить. В конце XVII века медицина наконец начала избавляться от некоторых деспотических суеверий из темного прошлого, а также биологической связи между нездоровыми женщинами и их дикими матками. Хотя благодаря вскрытиям и экспериментам ученым становилось все больше известно о таинственных внутренностях женского тела, женщины подвергались еще большим притеснениям в связи с их слабым умом и неполноценным телом.