Текст книги "Поллианна"

Глава 8. Поллианна идёт в гости

В скором времени жизнь в имении Харрингтонов более-менее упорядочилась – хотя порядок этот был не совсем такой, какой изначально надеялась установить мисс Полли. Да, Поллианна шила, занималась музыкой, читала вслух и училась готовить, но она не посвящала этому столько часов, сколько было задумано. И у неё было больше времени, чтобы «просто жить», как она это называла, поскольку почти каждый день с двух до шести она была предоставлена самой себе и могла делать всё, что ей вздумается – при условии, что определённых вещей, запрещённых тётей Полли, она делать не станет.

Трудно сказать, почему девочке дали столько свободного времени – чтобы Поллианна отдохнула от работы или чтобы тётя Полли отдохнула от Поллианны. Но в те первые июльские деньки у мисс Полли определённо ещё не раз был повод воскликнуть: «Что за удивительный ребёнок!», а после ежедневных уроков чтения и шитья мисс Полли чувствовала себя совершенно вымотанной и обескураженной.

Нэнси в кухне справлялась лучше и не чувствовала ни усталости, ни растерянности. Среды и субботы стали для неё настоящими праздничными днями.

Ни у кого из ближайших соседей Харрингтонов не было детей, с которыми Поллианна могла бы играть. Их дом стоял на окраине деревни, и в соседских домах не было ни мальчиков, ни девочек возраста Поллианны. Однако Поллианну это ничуть не огорчало.

– О, ничего страшного, – говорила она Нэнси. – Мне нравится просто гулять по улицам, смотреть на дома и людей. Я просто люблю людей. А ты, Нэнси?

– Ну, не могу сказать, что люблю их всех… – скупо отозвалась Нэнси.

Почти в каждый погожий день Поллианна выпрашивала какое-нибудь «поручение», чтобы иметь возможность прогуляться. Во время этих своих прогулок она часто встречала Мужчину. Про себя она всегда называла его «Мужчина», хоть и могла в тот же день встретить дюжину других мужчин.

Мужчина часто был одет в длинный чёрный плащ и высокий шёлковый цилиндр – две вещи, которые «обычные мужчины» никогда не носили. У него было бледное, чисто выбритое лицо, а из-под шляпы выбивались седые волосы. Он держался прямо, ходил быстрым шагом и всегда был один, отчего Поллианне стало его немного жалко. Вероятно, именно поэтому она с ним однажды заговорила.

– Здравствуйте, сэр. Прекрасный денёк, не так ли? – весело сказала она, приблизившись к нему.

Мужчина огляделся вокруг, потом неуверенно остановился.

– Ты это… мне? – спросил он резким голосом.

– Да, сэр, – просияла Поллианна. – Прекрасный денёк, говорю, правда?

– Эм… О! Хм! – хмыкнул он и зашагал дальше.

Поллианна засмеялась. Мужчина показался ей очень забавным.

На следующий день она увидела его снова.

– Сегодня не такой прекрасный денёк, как вчера, но довольно неплохой, – весело окликнула она его.

– Эм… О! Хм! – снова хмыкнул Мужчина, и Поллианна снова заливисто рассмеялась.

Когда Поллианна в той же манере обратилась к нему в третий раз, Мужчина резко остановился.

– Послушай, дитя, кто ты такая и почему заговариваешь со мной каждый день?

– Я Поллианна Уиттиер, и мне показалось, что вам одиноко. Я так рада, что вы остановились. Теперь мы с вами познакомились, только я пока ещё не знаю вашего имени.

– Ну, знаете… – Мужчина недоговорил и зашагал прочь быстрее, чем прежде.

Привычная улыбка на лице Поллианны сменилась разочарованием.

– Может, он не понял… Это какое-то половинчатое знакомство. Я так и не узнала его имени, – пробубнила она себе под нос и пошла по своим делам.

Сегодня Поллианна несла холодец из телятины для миссис Сноу. Раз в неделю мисс Полли всегда отправляла что-нибудь миссис Сноу. Она говорила, что это её долг, поскольку миссис Сноу была бедной, больной, да к тому же прихожанкой её церкви – так что заботиться о ней было долгом всех прихожан. Свой долг мисс Полли обычно исполняла по четвергам, но не лично, а отправляя к миссис Сноу Нэнси. Сегодня Поллианна выпросила это поручение для себя, и Нэнси сразу же согласилась, получив разрешение у мисс Полли.

– Как я рада избавиться от этого дела, – заявила Нэнси Поллианне, оставшись с ней наедине, – хотя мне и жалко сваливать работу на вас, бедное дитя, правда, правда!

– Но я с радостью сделаю это, Нэнси.

– Ну, это вряд ли… сходите к ней один разок и больше не захочется, – предрекла Нэнси с кислой миной.

– Но почему?

– Потому что никому не хочется. Если бы не из жалости, к ней бы ни одна живая душа за целый день близко не подошла, такая она сварливая. Мне только дочь её жалко, которой за ней ходить приходится.

– Но почему, Нэнси?

Нэнси лишь пожала плечами.

– Ну, если в двух словах, по её мнению, всё, что бы ни делалось, делается не так. Даже дни недели у неё вечно не те, что надо. В понедельник она обязательно скажет, мол, лучше бы было воскресенье; и коли ты принесёшь ей холодец, будь уверена, она скажет, что хочет курицу – а принесёшь курицу, скажет, подавай ей бараний бульон!

– Какая забавная женщина, – засмеялась Поллианна. – Мне бы хотелось с ней увидеться. Она, должно быть, необычная, не такая, как все. Я люблю необычных людей.

– Ишь! Ну, миссис Сноу точно не такая, как все – что для всех, я думаю, к лучшему, – мрачно заключила Нэнси.

Поллианна думала об этих словах, когда подошла к воротам ветхого домика. Её глаза сияли в предвкушении встречи с «необычной» миссис Сноу.

Поллианна постучала. Дверь открыла девушка усталого вида, с бледным лицом.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Поллианна. – Я от мисс Полли Харрингтон и хочу увидеть миссис Сноу, пожалуйста.

– Что ж, ты первая, кто хочет её увидеть, – проворчала девушка себе под нос, но Поллианна этого не услышала. Девушка повернулась и повела её за собой к двери в конце коридора.

Когда девушка впустила её в комнату больной и закрыла дверь, Поллианна поморгала немного, дожидаясь, пока глаза привыкнут к сумраку. Постепенно она разглядела слабо очерченный силуэт женщины, полусидящей в кровати напротив двери. Поллианна приблизилась к ней.

– Как поживаете, миссис Сноу? Тётя Полли надеется, что сегодня вы хорошо себя чувствуете, она послала вам немного холодца.

– Неужели! Холодец? – капризно пробурчала женщина. – Я, конечно, очень признательна, но я надеялась, что сегодня будет бараний бульон.

Поллианна слегка нахмурилась.

– Но я думала, что вы хотите курицу, когда вам приносят холодец, – сказала она.

– Что? – Голос женщины стал резким.

– Нет-нет, ничего, – поспешно извинилась Поллианна, – да и какая разница. Просто Нэнси сказала, что когда вам приносят холодец, вы хотите курицу, а когда приносят курицу, вы хотите бараньего бульона – хотя, может быть, Нэнси перепутала.

Больная приподнялась и села прямо – большая редкость для неё, хотя Поллианна об этом не знала.

– Ну, маленькая мисс Дерзость, кто ты такая? – требовательно спросила она.

Поллианна весело засмеялась.

– О, меня зовут не так, миссис Сноу, и я очень этому рада! Это было бы ещё хуже, чем Хипзиба, правда? Я Поллианна Уиттиер, племянница мисс Полли Харрингтон, и я приехала к ней жить. Вот почему сегодня я принесла вам холодец.

Поначалу больная слушала с интересом, но при упоминании холодца снова равнодушно откинулась на подушку.

– Очень хорошо, спасибо. Твоя тётя, разумеется, очень добра, но нынче утром у меня почти нет аппетита, и я хотела баранины… – Она вдруг осеклась, затем продолжила, сменив тему разговора: – Прошлой ночью я глаз не сомкнула ни на минуту!

– О, вот бы мне так, – вздохнула Поллианна, поставила холодец на маленькую тумбочку и удобно устроилась на ближайшем стуле. – Столько времени пропадает даром на сон! Вы так не думаете?

– Пропадает даром… на сон! – воскликнула больная.

– Да, когда можно просто жить, знаете. Так жалко, что мы не можем жить и по ночам тоже.

И снова женщина подтянулась и села прямо в постели.

– Экий ты удивительный ребёнок! – воскликнула она. – Подойди-ка к тому окну и подними занавеску, – велела она. – Я хочу посмотреть на тебя!

Поллианна поднялась на ноги с неловким смешком.

– Ох, но ведь тогда вы увидите мои веснушки, – с грустью вздохнула она, подходя к окну. – А я так радовалась, что в полутьме вам их не видно. Ну вот! Теперь вы… О! – Обернувшись к кровати, она восторженно перебила сама себя: – Я так рада, что вы захотели посмотреть на меня, потому что теперь и я вижу вас! Мне не говорили, что вы такая красивая!

– Я? Красивая? – горько усмехнулась женщина.

– Ну да. Разве вы не знали? – удивилась Поллианна.

– Нет, не знала, – сухо ответила миссис Сноу. Она жила на свете сорок лет и пятнадцать из них так сильно желала, чтобы всё в её жизни было иначе, что совсем не радовалась тому, что у неё есть.

– О, у вас такие большие тёмные глаза и чёрные вьющиеся волосы, – ворковала Поллианна. – Обожаю чёрные кудри. У меня будут такие, когда я попаду на небеса. А ещё у вас румянец на щеках. Миссис Сноу, вы правда красивая! Вы наверняка это поняли бы, посмотревшись в зеркало.

– Зеркало! – раздражённо сказала больная, падая обратно на подушку. – Да уж, я теперь не часто прихорашиваюсь перед зеркалом – да и ты бы не стала, если бы лежала пластом, как я!

– Нет-нет, конечно же нет, – сочувственно согласилась Поллианна. – Но подождите… давайте я вам покажу, – воскликнула она, подскочила к трюмо и схватила маленькое ручное зеркальце.

По пути к кровати она остановилась и внимательно посмотрела на больную.

– Я подумала, если вы не против, мне бы хотелось немного причесать ваши волосы, прежде чем вы посмотрите на себя, – предложила она. – Можно я причешу ваши волосы, пожалуйста?

– Я… думаю, да, если ты этого хочешь, – нехотя согласилась миссис Сноу. – Только это недолго продержится, знаешь ли.

– О, спасибо! Я люблю делать причёски, – обрадовалась Поллианна, аккуратно отложила зеркальце и потянулась за гребёнкой. – Конечно, я сегодня причешу вас совсем немножко, мне слишком не терпится показать вам, какая вы красивая. Но когда-нибудь я распущу ваши волосы и уложу их как следует, не спеша! – воскликнула она, нежно дотрагиваясь до вьющейся пряди волос надо лбом больной.

Целых пять минут Поллианна искусно и ловко трудилась, то начёсывая попышнее непослушный локон, то поправляя кружевные оборки на воротнике ночной рубашки, то взбивая подушку, чтобы голова лучше смотрелась на её фоне. И хотя больная женщина непрестанно хмурилась и презрительно фыркала, в то же время у неё невольно возникло чувство, подозрительно похожее на радостное волнение.

– Готово! – выпалила Поллианна, выхватив гвоздику из стоящей поблизости вазы и воткнув её в тёмные волосы женщины для пущего эффекта. – Теперь, я думаю, вам пора на себя посмотреть! – И она торжественно выставила перед ней зеркало.

– Хм! – буркнула больная, пристально разглядывая своё отражение. – Я больше люблю красные гвоздики, а не розовые, но она всё равно к ночи завянет, так что какая разница!

– Мне кажется, вам надо радоваться тому, что цветы завянут, – засмеялась Поллианна, – ведь тогда вам будет приятно получить новые. Как же мне нравятся ваши волосы, когда они такие пышные, – заключила она с довольным видом. – А вам?

– Хм, может быть. Хотя… при том, как я ворочаюсь с боку на бок на подушке, они долго такими не останутся.

– Конечно, и этому я тоже рада, – жизнерадостно согласилась Поллианна, – потому что тогда я смогу уложить ваши волосы снова. В любом случае, думаю, вы должны быть рады тому, что они у вас чёрные – чёрные волосы куда красивее смотрятся на подушке, чем светлые, как у меня.

– Может быть, хотя я не вижу большой ценности в чёрных волосах – слишком скоро в них становится видна седина, – ответила миссис Сноу. В её голосе звучала досада, но она по-прежнему держала зеркало перед собой.

– О, я обожаю чёрные волосы! Как бы я радовалась, будь у меня такие, – вздохнула Поллианна.

Миссис Сноу с раздражением повернулась к ней, бросив зеркальце.

– Ну, это вряд ли! Уж точно не на моём месте. Если бы тебе приходилось лежать здесь целыми днями, как мне, ты бы не радовалась ни чёрным волосам, ни чему-то другому!

Поллианна сдвинула брови, глубоко задумавшись.

– Да, пожалуй, тогда это было бы трудновато, – рассудила она вслух.

– Что «это»?

– Радоваться.

– Радоваться, когда ты больна и всё время прикована к постели? Да, это ещё как трудно, – ответила миссис Сноу. – Если ты думаешь иначе, назови мне хоть один повод для радости!

К безграничному удивлению миссис Сноу, Поллианна вскочила и захлопала в ладоши.

– О, хорошо! Это будет непростая задача, правда? Сейчас мне пора идти, но по пути домой я буду думать и думать, и, может быть, в следующий раз я смогу сказать, чему вы можете порадоваться. До свидания. Я чудесно провела время! До свидания, – снова повторила она, выходя из комнаты.

– Подумать только! О чём это она? – проворчала миссис Сноу, глядя вслед своей гостье. Спустя минуту она подняла зеркальце и принялась внимательно рассматривать своё отражение.

– Малышка и впрямь умеет обращаться с расчёской, – пробормотала она себе под нос. – Признаться, я не знала, что мои волосы могут выглядеть так красиво. Но какой в этом толк? – вздохнула она, снова бросила зеркальце на одеяло и досадливо покачала головой.

Чуть позже, когда Милли, дочь миссис Сноу, вошла в комнату, зеркало всё ещё лежало среди простыней, хоть и было тщательно скрыто от глаз.

– О, мама, занавеска поднята! – воскликнула Милли, удивлённо глядя то на окно, то на гвоздику в волосах матери.

– И что с того? – огрызнулась больная. – Если я нездорова, это ещё не значит, что я всю жизнь должна провести в темноте, не так ли?

– Нет-нет, конечно нет, – примирительно ответила Милли, беря в руки пузырёк с лекарством. – Вот только… знаешь, я целую вечность уговаривала тебя впустить в комнату свет, а ты не соглашалась.

Ответа не последовало. Миссис Сноу теребила кружево ночной рубашки. Наконец она сказала раздражённо:

– Хоть бы кто-нибудь догадался прислать мне новую ночную рубашку вместо бараньего бульона, для разнообразия!

– Но… мама!

Неудивительно, что Милли от недоумения ахнула в голос. В ящике комода у неё за спиной как раз лежали две новые ночные рубашки, и Милли месяцами тщетно уговаривала свою мать надеть их.

Глава 9, в которой речь идёт о Мужчине

В следующий раз Поллианна встретила Мужчину в дождливый день. Тем не менее она поприветствовала его лучезарной улыбкой.

– Денёк сегодня не очень-то, правда? – жизнерадостно обратилась она к нему. – Я так рада, что дождь не льёт постоянно!

Но в этот раз Мужчина даже не хмыкнул и не повернул головы. Поллианна решила, что он её попросту не услышал. Поэтому при новой встрече, которая случилась на следующий день, она заговорила громче. Ей хотелось непременно завести с ним разговор, поскольку Мужчина шагал, заложив руки за спину и глядя себе под ноги, – что показалось Поллианне особенно нелепым в такое чудесное утро. Самой ей сегодня повезло отпроситься из дома по делам прямо с утра, и она наслаждалась ярким солнцем и воздухом, полным свежести после дождя.

– Здравствуйте! – прощебетала она. – Я так рада, что день сегодня выдался лучше, чем вчера, а вы?

Мужчина остановился. Его лицо исказила сердитая гримаса.

– Послушай, девочка, мы должны разобраться с этим сейчас же, раз и навсегда, – раздражённо произнес он. – Мне не до погоды, мои мысли заняты совсем другими вещами. Я даже не замечаю, светит ли солнце.

Поллианна радостно просияла.

– Да, сэр, я так и подумала. Потому и сообщила вам.

– Да, хм… Э-э-э… Что? – Он вдруг замолчал, осознав, что она сказала.

– Я говорю, поэтому я вам и сказала – чтобы вы заметили, знаете, что солнце светит, и всё такое. Я знала, что вы этому обрадуетесь, если только остановитесь и подумаете об этом – а по вашему виду было совсем не похоже, что вы об этом думаете!

– Да что за… – беспомощно произнёс Мужчина. Он хотел было продолжить путь, но через пару шагов обернулся, по-прежнему хмурясь.

– Послушай, почему бы тебе не поговорить с кем-то из твоих ровесников?

– Я бы с радостью, сэр, но Нэнси говорит, что в округе таких нет. По правде говоря, меня это не сильно расстраивает. Я со взрослыми тоже люблю разговаривать, даже больше, наверное – просто я привыкла к дамам из приходского благотворительного комитета.

– Гм! Дамы из благотворительного комитета, вот как! Ты приняла меня за одну из них? – Казалось, что губы Мужчины вот-вот сложатся в улыбку, но его строгий взгляд всё ещё удерживал их от этого.

Поллианна весело засмеялась.

– О нет, сэр. Вы ничуть не похожи на дам из прихода – но вы такой же хороший, а может, ещё и лучше их, – поспешила вежливо добавить она. – Знаете, я уверена, что вы гораздо любезнее, чем кажетесь на вид!

Мужчина издал странный сдавленный звук..

– Да что за… – снова воскликнул он, отвернулся и пошёл дальше своей дорогой.

В их следующую встречу Мужчина посмотрел ей прямо в глаза с лукавой иронией, отчего лицо его сделалось по-настоящему приятным.

– День добрый, – поприветствовал он её немного скованно. – Вероятно, мне лучше сразу сказать, что я заметил – сегодня светит солнце.

– Но вам незачем говорить мне об этом, – радостно кивнула ему Поллианна. – Я это поняла сразу, как только увидела вас.

– О, вот как?

– Да, сэр. Я поняла это по вашим глазам, знаете, и по вашей улыбке.

Мужчина только хмыкнул и пошёл дальше.

После этого Мужчина всегда здоровался с Поллианной и частенько заговаривал с ней первым, хотя обычно был немногословен и просто желал ей хорошего дня. Однако даже это весьма удивило Нэнси, которая однажды случайно стала тому свидетельницей.

– Батюшки-светы, мисс Поллианна! – ахнула она. – Этот мужчина поздоровался с вами?

– Ну да, теперь он всегда здоровается, – улыбнулась Поллианна.

– Всегда! Боже правый! Знаете, кто он такой? – спросила Нэнси.

Поллианна помотала головой.

– Думаю, он забыл мне сказать. В тот день, когда мы познакомились, я представилась, а он нет.

Нэнси сделала большие глаза.

– Да ведь он никогда ни с кем не разговаривает, дитя, – уже много лет, разве что по делу. Это Джон Пендлтон. Он живёт один в большом доме на Пендлтонском холме. У него даже кухарки нет – он ходит завтракать, обедать и ужинать в гостиницу. Я знаю Салли Майнер, официантку, которая его обслуживает, и она говорит, что он редко когда открывает рот, чтобы заказать еду. Чаще ей приходится угадывать, что ему подать, но главное, чтобы было ДЁШЕВО! Это она знает без слов.

Поллианна сочувственно кивнула.

– Понятно. Приходится искать дешёвое, когда ты беден. Мы с отцом часто брали на обед бобы и рыбные тефтели. Мы ещё говорили, как хорошо, что мы любим бобы – особенно когда видели жареную индейку, знаешь, которая стоила шестьдесят центов. Мистер Пендлтон любит бобы?

– Любит, не любит – какая разница? Нет, мисс Поллианна, он не беден. Денег у него куры не клюют, Джону Пендлтону от отца досталось целое состояние. В городе нет человека богаче его. Если б захотел, он бы запросто мог есть долларовые купюры.

Поллианна захихикала.

– Полно тебе, Нэнси, как можно запросто есть долларовые купюры, их же не разжуешь!

– Ха! Я хотела сказать, он такой богач, что мог бы их есть, – пожала плечами Нэнси. – Он не тратит деньги, вот в чём дело. Он их копит.

– А, для язычников, – предположила Поллианна. – Это совершенно замечательно! Это значит отказывать себе во всём и нести свой крест. Я знаю, папа мне рассказывал.

Губы Нэнси разжались вдруг, будто с них готовы были слететь гневные слова; но в радостном и доверчивом лице Поллианны девушка увидела нечто такое, отчего раздумала их произносить.

– Ишь! – только и сказала она. И продолжила, выдавая своё давнее любопытство: – Но это, право, странно, что он говорит с вами, честное слово, мисс Поллианна. Он ни с кем не разговаривает; и говорят, он живёт один-одинёшенек в большом прекрасном доме, битком набитом роскошными вещами. Одни говорят, что он сумасшедший, другие – что он просто угрюмый, а ещё поговаривают, что у него есть скелет в шкафу.

– О, Нэнси! – содрогнулась Поллианна. – Зачем ему держать у себя дома такой ужас? Почему он от него не избавился?

Нэнси усмехнулась. Она прекрасно поняла, что Поллианна восприняла её слова в буквальном, а не в переносном смысле, но почему-то не стала исправлять эту ошибку.

– И все говорят, что он загадочный, – продолжила она. – Бывают годы, когда он путешествует, на неделю туда, на неделю сюда, и всегда ездит в языческие страны – в Египет, в Азию и в пустыню Сахару, знаете.

– О, он миссионер, – кивнула Поллианна.

Нэнси криво усмехнулась.

– Ну, я этого не говорила, мисс Поллианна. А вернувшись домой, он пишет книги – чудные, странные книги обо всяких диковинах, которые видел в тех языческих странах. Но здесь он деньги тратить не хочет – по крайней мере, не на житьё-бытьё.

– Ну конечно, нет, он ведь бережёт их для язычников, – заявила Поллианна. – Но он чудной и не такой, как все, почти как миссис Сноу, только он не такой по-другому.

– Пожалуй, ты права, – хмыкнула Нэнси.

– Во всяком случае, теперь я ещё сильнее рада, что он говорит со мной, – с довольным вздохом промолвила Поллианна.