Текст книги "Мой принц"

– Почему вы позволяете говорить со мной таким тоном? – спросила Кэтрин, стараясь произнести это холодно и спокойно.

– Почему вы позволяете себе так поздно приходить на работу? – Оливер посмотрел на массивные золотые часы у себя на руке.

Оба вопроса прозвучали одновременно, в одинаковой тональности. Отвечать никому не пришлось, комический эффект разрядил обстановку.

– Каким образом вы очутились здесь так рано? – спросила Кэтрин своим обычным голосом, почти не скрывая радости, что снова видит его.

– Прилетел вчера вечером из Лондона. Между прочим, мой рабочий день всегда начинается в семь часов утра. А сейчас уже десять. Долго спите, мисс Норман. Вот поэтому в вашей фирме может происходить что угодно.

Кэтрин была потрясена тем, что, прилетев из Англии накануне вечером, Оливер уже в семь утра оказался за ее рабочим столом. Сколько же он спал, если до них из Бостона ехать на машине больше двух часов? Неудивительно, что он осунулся.

– Я скажу Джанин, чтобы она сварила кофе.

– Не надо кофе. Лучше садитесь к столу, – предложил Оливер.

– Вы сидите за моим столом на моем месте, – заявила Кэтрин с долей раздражения.

– А мне вы приготовили кабинет? – спросил Оливер строгим голосом, прикрыв глаза ресницами.

– Н-нет, – ответила Кэтрин, заикаясь, как ученица, не приготовившая домашнего задания.

– У вас было достаточно времени, чтобы создать нормальные условия для моей работы на вашу фирму, – сухо заметил Оливер.

Выговор был неприятным, но справедливым.

– Я займусь этим прямо сейчас.

Кэтрин порывисто встала и направилась к двери.

– Не надо никуда ходить. Садитесь рядом, я объясню вам, что мы имеем на данный момент.

Оливер поставил для нее стул, не понимая, какой мучительной пытке подвергает Кэтрин. От запаха его лосьона, который запомнился ей с первого дня его появления в их доме, у нее кружилась голова. А самое ужасное, что из-за этого она не понимала и половины того, о чем он ей толковал все утро до перерыва на ланч.

– Теперь вам все понятно? – спросил Оливер через три часа.

Глубоко в его синих глазах таилась, как ей показалось, насмешка.

– Да, в общих чертах все понятно, – солгала Кэтрин, отводя взгляд, чтобы не утонуть в обольстительной синеве. – Но есть еще некоторые вопросы.

– Хорошо. Вопросами займемся после перерыва, – пообещал Оливер. – Не забудьте отдать распоряжение, чтобы мне приготовили кабинет с телефоном. А в четверг утром соберите всех членов правления в моем офисе в Бостоне. Я сделаю сообщение о проделанной работе. Так захотел ваш отец.

В прошлый раз он говорил, что отчитываться будет только перед отцом, вспомнила Кэтрин. Интересно, что их связывает? Скорее всего, ответ на этот вопрос лежит в прошлом, о котором ей мало что известно. Отец никогда не упоминал имени Оливера. Впрочем, он никогда не вспоминал и о своей жене, вдруг сообразила Кэтрин. Нет ли здесь связи с тем эпизодом, свидетелем которого ей довелось стать в одиннадцать лет? Возможно, поэтому он явился по первому зову отца, словно рыцарь на белом коне.

– О чем вы так глубоко задумались, Кэтрин? – услышала она голос Оливера и посмотрела на него.

– Представила вас рыцарем в блестящих латах на белом коне, – честно призналась Кэтрин и улыбнулась.

Ей показалось, что в глазах Оливера на миг появилось выражение нежности.

– Ну и как я смотрелся в латах? – с нарочитым равнодушием спросил он и сразу стал похож на мальчишку, готового расхохотаться от удовольствия.

– Латы вам к лицу, – с усмешкой сказала Кэтрин.

Насмешливый тон Кэтрин вернул на его лицо привычное деловое выражение.

– Предлагаю ради экономии во времени ограничиться сегодня на ланч бутербродами и кофе. Возражений нет? – спросил Оливер.

Кэтрин пожала плечами.

– Тогда попросите Джанин принести нам все это сюда в кабинет.

Оливер вдруг закрыл глаза ладонями, и Кэтрин увидела, что он побледнел.

– Вам плохо? – взволнованно спросила она.

– Нет, все в порядке, – холодно отозвался он. – А что, если после кофе вы покажете мне свои цветочные плантации?

Предложение было неожиданным.

– С удовольствием выполню вашу просьбу. Быть вашим гидом для меня большая честь.

Кэтрин никак не удавалось найти нужного тона в разговоре с Оливером Уинстоном. Поэтому она то и дело сбивалась: начинала говорить с ним как подчиненная, потом насмешничала, а иногда переходила на такой же высокомерный, как у него, тон.

– Вот и хорошо, – просто сказал Оливер.

После кофе с бутербродами, которые Оливер поглощал с завидным аппетитом, его щеки обрели нормальный цвет. Он просто еще не ел сегодня, поняла Кэтрин, и не выспался. Сейчас он казался ей уже не закованным в латы рыцарем, а обычным мужчиной, поглощенным работой, которому не хватает женской заботы.

– А теперь на воздух! К вашим чудодейственным растениям! – воскликнул Оливер.

Выйдя с ним из административного здания, Кэтрин зажмурилась от яркого света полуденного солнца и остановилась. В этот момент Оливер взял ее за руку. Его прикосновение парализовало Кэтрин, она продолжала стоять с закрытыми глазами, не в силах сделать и шага.

– Кэтрин, вам плохо? – спросил Оливер с нескрываемым беспокойством.

– Нет-нет, – слабым голосом отозвалась Кэтрин. – Это солнце… Я забыла взять темные очки, – с ходу придумала она. – Сейчас все пройдет.

Сделав усилие над отяжелевшим от внезапного приступа желания телом, Кэтрин повела Оливера к плантациям лечебных растений. При первой возможности она мягко высвободила свою руку, после чего ей стало проще разговаривать с ним. С гордостью она рассказала Оливеру об основателе фирмы, своем прадеде Дориане Нормане, который построил первую оранжерею в глубине сада для экзотических растений.

– Он был неутомимым путешественником, побывал на всех континентах. Ботаника была его страстью. Уже позже он сконцентрировал свое внимание на лечебных свойствах растений.

– У вас здесь прямо райские кущи, – заметил Оливер, когда они вошли в главную оранжерею.

Кэтрин с удивлением посмотрела на него. Не мог же он все забыть! Ведь ему было восемнадцать лет, когда он работал в этой оранжерее. Внимательно посмотрев на Оливера, она не обнаружила на его лице и тени притворства.

– К сожалению, много растений погибло пять лет назад во время сильного града. Мы закупили новые образцы. Если приживутся, используем в будущем для производства духов с лечебными ароматами. Представляете? Вы, например, страдаете от головной боли, а врач прописывает вам не таблетки, а духи с ароматом, который избавит вас от боли.

– Фантастика? – с мягкой улыбкой спросил Оливер.

– Нет, не фантастика! – запальчиво возразила Кэтрин. – Это я как биохимик вам заявляю. Ароматерапия известна была еще в древние времена. Просто о ней забыли. Все новое, как известно, это хорошо забытое старое.

Оливер с интересом посмотрел на Кэтрин.

– У отца сохранились дневники его деда. В них я нашла выписки из древних трактатов о лечебных свойствах многих растений, включая их ароматы. Дориан Норман сам перевел их с латыни. Эти выписки и навели меня на мысль о создании новой лаборатории, в которой мы будем экспериментировать над созданием совершенно новых по назначению духов. К сожалению, это будет еще не скоро, – упавшим голосом добавила Кэтрин.

– А в чем проблема?

– Как всегда, в финансах.

– А медиков не пробовали заинтересовать? На что, на что, а на здоровье люди никогда не жалели денег.

– Я думала об этом. Но на первом этапе мы должны справиться своими силами. – Увидев вопрос в глазах Оливера, Кэтрин пояснила: – Прежде надо получить положительные результаты в лаборатории, а уже на стадии производства привлекать заинтересованные стороны.

Впервые за время их общения Кэтрин увидела на лице Оливера одобрительное, даже уважительное отношение. Она едва успела обрадоваться этой перемене, как его лицо снова обрело замкнутое, высокомерное выражение.

3

В течение дня Кэтрин почти не отходила от постели Оливера. Тишина в реанимационном отделении, где медсестры двигались бесшумно, давила на нее. Даже ее тихий голос, когда она обращалась к любимому, звучал здесь пугающе громко. Кэтрин постепенно теряла ощущение времени, застывая в неподвижности, как и Оливер. Казалось, жизненные силы, которые она пыталась передать ему через прикосновения рук, звуком своего голоса, утекали в черную дыру, не давая результата. Чувство безнадежности и отчаяния охватывало ее. Тогда она выходила в коридор и тихо плакала. Но после этого появлялись силы, она возвращалась к Оливеру, снова и снова взывала к нему, пытаясь освободить его сознание из плена сумеречного небытия.

Медсестра, дежурившая весь день, не один раз предлагала ей отдохнуть, но Кэтрин упрямо отказывалась. Очевидно, был поздний вечер, когда в бокс вошел уже знакомый ей врач Майкл Вуд. Кэтрин подняла на него глубоко запавшие глаза и с трудом поздоровалась, силы ее были на исходе. Майкл Вуд посмотрел дневные показатели приборов, потом предложил Кэтрин пройти с ним в его кабинет.

– Все идет хорошо, мисс Норман. Только сегодня вам придется поехать домой на ночь и хорошенько выспаться. А завтра с утра можете вернуться.

– Нет, доктор, я не могу его оставить одного, – упрямо заявила Кэтрин.

– Должен вас огорчить. В том состоянии, в котором вы сейчас находитесь, пользы от вашего присутствия не будет. Поверьте мне, за сутки вы исчерпали свой запас энергии. Достаточно посмотреть на вас. Необходимо восстановить свои силы и в последующие дни тратить их более разумно. И отчаиваться нельзя. Ведь прошли всего одни сутки.

Всего одни сутки… Кэтрин вспомнила слова доктора, когда приехала домой. Неужели за сутки ее жизнь могла так резко измениться? Нет, в течение суток это уже была другая жизнь. Изменилось все за те доли секунды, когда вылетевший из-за поворота лихач врезался в бок машины Оливера. Кэтрин представила это себе зрительно и содрогнулась. Сейчас ей нельзя об этом думать, надо копить положительную энергию. Она приняла ванну и заставила себя поесть. Постель, в которой они занимались любовью с Оливером, почему-то пугала Кэтрин. Постелив себе на диване в гостиной, она, несмотря на усталость, никак не могла заснуть. Мысли о бренности всего сущего навалились на нее. Чтобы защититься от них, Кэтрин стала вспоминать…

– Все идет как нужно. Можете собирать в четверг свое правление, – сообщил ей Оливер, когда Кэтрин вошла в его временный кабинет с последними за утро телеграммами. – Пригласите их в мой офис на десять утра.

– Вы хотите сказать, что ваша работа здесь окончена? – вырвался у нее вопрос.

– Неужели вы будете скучать без меня? насмешливо отозвался Оливер. – Да, хотел дать вам совет, – не дожидаясь ответа, серьезно сказал он, – не связывайтесь с дорогостоящими фирмами по разработке рекламы вашей продукции. Заключите контракт с молодым, но талантливым дизайнером. Ваша реклама станет оригинальней и обойдется вам дешевле.

Кэтрин прикусила губу. Как же она сама не додумалась до этого?

– Но возрастет фонд заработной платы… – неуверенно сказала она.

– Все равно, эти затраты в конце концов окупятся, поверьте мне. – Голос Оливера звучал непривычно мягко.

– Что еще посоветуете? – спросила Кэтрин.

– Теперь можете продать часть своих акций, а вырученные деньги вложить в дело.

Кэтрин задумалась, потом кивнула.

– А вообще, должен признать, что вы молодец. – Оливер дружески улыбнулся ей. – Редко встретишь женщину, которая могла бы справиться с таким сложным комплексом, как научные разработки сочетании с производством.

Кэтрин порозовела от удовольствия.

Офис Оливера Уинстона располагался на семнадцатом этаже современного здания в самом центре Бостона. В просторном зале заседаний собрались на этот раз все члены правления, что случалось довольно редко. Так велик был интерес не только к делам собственной фирмы, но и к личности легендарного хозяина офиса. Кэтрин прекрасно понимала значение горящих взглядов кузины Пруденс, которые та бросала на Оливера. У нее самой неровно забилось сердце, стоило ей только увидеть его, как всегда подтянутого и чисто выбритого, в темно-сером костюме, который сидел на нем как влитой. Но больше всего ее удивило присутствие на этом собрании Лилиан Уорнер. Скорее всего, Пруденс настояла на этом. Интересно, зачем ей это понадобилось? – успела подумать Кэтрин, но тут ее внимание отвлек сам Оливер.

– Если все в сборе, то давайте начнем.

Кэтрин невнимательно слушала его отчет о проделанной ими совместной работе, большая часть которого ей была известна. Гораздо интереснее было наблюдать, как завороженно слушали его собравшиеся здесь люди, многие из которых были старше по возрасту, чем Оливер. У некоторых даже рот приоткрылся, словно Оливер рассказывал им об открытии жизни на Марсе. А Пруденс откровенно смотрела на него как кошка на сметану, разве что не мурлыкала. И с чего это она так вырядилась сегодня? Словно явилась не на заседание, а на вечеринку.

– Вопросы будут? – Оливер подождал и, не услышав ни от кого вопросов, предложил считать заседание закрытым.

– У меня есть вопрос, – послышался вдруг голос Лилиан, которая держалась величественно, как и подобает леди.

– Пожалуйста, слушаю вас.

– А как же будет с украденными деньгами? Они что, уже возвращены этим… Как его? – Она посмотрела на племянницу.

– Билл Гудвин, – подсказала ей Пруденс.

– Нет, деньги он не вернул. Сейчас этим делом занимается полиция. Но деньги возвращены на счета фирмы благодаря жертвам, на которые пошли Кэтрин и Льюис Норман. Мисс Норман продала «Купидона» Торвальдсена, а Льюис Норман вложил недостающую часть денег. Как я понял, если удастся вернуть похищенные деньги, они пойдут на создание новой лаборатории. – Оливер вопросительно посмотрел на Кэтрин, за ним и все остальные устремили свои взгляды на нее.

– Я расскажу об этом подробно, когда подготовлю все расчеты, – пообещала Кэтрин членам правления фирмы. – Речь идет о новом направлении в деятельности нашей фирмы.

– Стоит ли рисковать? – важно спросила ее Лилиан Уорнер.

– Стоит, – решительно ответил ей Оливер. – Без расширения ассортимента своей продукции вы скоро затеряетесь на рынке аналогичных товаров.

После вмешательства Оливера Уинстона у собравшихся больше не возникло никаких сомнений в целесообразности планов Кэтрин. Она с благодарностью посмотрела на него. Он ответил ей сдержанной улыбкой.

– У меня тоже есть предложение, – снова раздался скрипучий голос Лилиан Уоррен. – Приглашаю всех собраться у меня в доме в следующую субботу. Надеюсь, что вы, мистер Уинстон, окажете нам честь своим присутствием. Нельзя все время только работать, надо иногда отдыхать и развлекаться.

– Спасибо за приглашение, миссис Уоррен. Твердо обещать не могу, но постараюсь прийти.

Когда все стали потихонечку расходиться, Лилиан Уорнер подошла к Кэтрин.

– Дорогая, ты так похудела! – воскликнула она. – Наверное, все это новомодные диеты, которыми сейчас увлекаются молодые женщины.

Такое впечатление, что она ничего не слышала о болезни отца, не имеет представления о том, сколько ей пришлось работать в течение последних недель, подумала Кэтрин.

– Я не старалась похудеть, – терпеливо возразила Кэтрин.

– Передавай привет Льюису. Жду тебя в следующую субботу. – Лилиан Уорнер величественно покачала головой и стала искать глазами Пруденс, которая уже кокетничала с Оливером Уинстоном.

Кэтрин не слышала, о чем они говорят. Но по тому, как покраснела Пруденс, поняла, что Оливер сказал ей нечто мало приятное.

Тем не менее на приеме у Лилиан Уорнер в городском особняке Кэтрин снова увидела свою кузину рядом с Оливером Уинстоном. Незамеченная ими среди многочисленных гостей, она некоторое время наблюдала за ними. Уинстон был великолепен в темном вечернем костюме и белоснежной рубашке с галстуком-бабочкой. А вот Пруденс, по мнению Кэтрин, опрометчиво выбрала для этого вечера кричащее красное платье и гарнитур из бриллиантов. Никак не сочетался этот наряд с ее внешностью зеленоглазой блондинки. Возможно, именно ее вульгарность привлекла Оливера, раз он пожирал ее глазами. Кто же из мужчин устоит перед роскошным бюстом Пруденс, который она вызывающе демонстрировала в глубоком декольте узкого лифа платья? Зависть тебя мучает, сказала себе Кэтрин, но продолжала смотреть, как Оливер наклоняет свою темноволосую голову к светлым локонам Пруденс, слушает ее, а потом весело смеется, запрокинув назад голову. Да, с ней он так не смеялся, даже улыбался редко. Что же тут удивительного? Ты деловая женщина, а мужчины предпочитают развлекаться с красивыми и легкомысленными женщинами. За делами она даже не успела позаботиться о новом вечернем туалете, пришлось облачиться в тот, в котором она уже появлялась в этом доме. Ну, во-первых, стала утешать себя Кэтрин, последний раз она была на приеме у Лилиан в прошлом году, во-вторых, платье из тафты цвета опавших листьев безумно шло к ее темно-карим глазам. А главное, Оливер еще не видел ее в этом наряде! Мнение остальных Кэтрин не волновало. Она вздохнула. Оливер был так увлечен ее кузиной, что мог вообще не заметить ее. Кэтрин взяла с подноса бокал красного вина и перешла в малую гостиную. Здесь уже собиралась компания заядлых картежников. Никто не обращал на нее внимания, все развлекались, и ей стало скучно. Оказавшись в буфетной, где были накрыты столы с холодными закусками и салатами, Кэтрин вспомнила, что в этот день пропустила ланч, торопясь управиться с делами. Отдав должное угощению, она вышла в сад, держа в руке бокал с вином. Вино было терпким, приятно было пить его маленькими глотками, смакуя изысканный букет.

Воздух в саду был чист и прозрачен, упоительно пахли резеда и жасмин. Если бы не приглушенный шум транспорта, можно было бы усомниться, что находишься в центре большого города. Из дома донеслась музыка. Наверное, Пруденс затеяла танцы, чтобы иметь возможность прижиматься к Оливеру, подумала Кэтрин и, сделав большой глоток, допила вино. И почувствовала, что слегка захмелела. Она с удивлением посмотрела на пустой бокал. Когда же она успела выпить столько вина? Хорошо еще, что сегодня она не за рулем. Если сейчас заказать машину по телефону, то через полчаса вполне прилично будет покинуть прием. В крайнем случае, можно будет сослаться на уважительную причину – болезнь отца. Кэтрин повернулась, чтобы пройти в дом, к телефону, и столкнулась лицом к лицу с Оливером Уинстоном. Видимо, он стоял за ее спиной какое-то время. Кэтрин замерла на месте и осторожно подняла на него глаза. В первый момент ей показалось, что он смотрит на нее с какой-то мрачной решимостью, как начальник перед объявлением выговора подчиненному. Он мне больше не начальник, напомнила себе Кэтрин и приняла холодно-неприступный вид. В ответ с лицом Оливера произошла метаморфоза. Уголки его губ поднялись, и он улыбнулся ей такой обольстительной нежной улыбкой, что у Кэтрин перехватило дыхание.

– Здравствуй, Кэтрин, – тихо сказал Оливер.

– Здравствуй, – растерявшись, ответила Кэтрин, мельком подумав, что они вроде бы на «ты» не переходили.

– В этом наряде ты смотришься просто великолепно, – вкрадчиво сказал он.

– Ничего особенного, по-моему. Это вечернее платье я надеваю на приемы уже второй год, – с неожиданным вызовом сообщила ему Кэтрин, вспомнив, как Оливер упрекал ее в том, что она погрязла в роскоши.

Ослепительная белизна его зубов перекликалась с белизной его рубашки, потемневшие синие глаза сверкали как сапфировые запонки в его манжетах. Знакомый запах лосьона будоражил ее, вызывая легкое головокружение. Наверное, это от вина, пыталась обмануть себя Кэтрин. На самом деле ей хотелось уткнуться носом ему в шею и вдыхать его запах, ни о чем больше не думая.

– Я слышал, дела у тебя идут хорошо, кредиторы от тебя отстали, теперь можешь спокойно работать и претворять свои замыслы в жизнь.

– Ну, до этого еще очень далеко. Пока все это только в проекте. Украденные деньги не вернулись, а без них мы не можем создать новую лабораторию. – Кэтрин готова была говорить о делах фирмы до бесконечности. Разговор о работе придал ей уверенности, помог избавиться от томления, которое охватило ее от близости соблазнительного красавца, излучающего сексуальность. Она старалась не смотреть на него, но взгляд ее упорно возвращался к его губам.

– Ты скучала без меня? – перебил ее Оливер.

Кэтрин словно споткнулась на бегу.

– Я? – глупо переспросила она и отвернулась.

– Понимаешь, мне стало скучно без тебя. Вот я и подумал: может, это чувство взаимное?

Сердце Кэтрин забилось так громко, что его стук отдавался в ушах.

– Вы… Ты скучал без меня? – удивилась Кэтрин.

– Сам удивляюсь, но это правда! – произнес Оливер и тихо засмеялся.

Кэтрин искоса смотрела на него. Судя по выражению его лица, он и вправду пребывал в некотором недоумении по поводу случившегося с ним. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что надо бежать от него пока не поздно. Пока она еще способна контролировать свои чувства. Бежать – означало выдать свои чувства, которые ей до сих пор удавалось скрывать от него.

– А теперь не скучно, раз я здесь? – насмешливо спросила Кэтрин.

– Да, ты здесь, и мне уже не скучно. Мне нравится твой характер, ты волевой человек. Но кого ты хочешь обмануть? Посмотри на свои руки.

Оливер провел пальцем вдоль ее обнаженной руки, не прикасаясь к ней. Кэтрин увидела, что кожа ее покрылась пупырышками, словно ей стало холодно.

– А вечер сегодня очень теплый. Догадываюсь, о чем ты сейчас подумала. Ты бы предпочла сбежать, но бегство не в твоем характере.

– Никуда бежать я не собиралась, просто направлялась в дом, чтобы заказать такси. Мне действительно пора ехать в имение, отец болен, ему нельзя волноваться, – спокойно возразила Кэтрин.

– А я пришел на прием только для того, чтобы увидеть тебя. Хотелось посмотреть, как ты выглядишь в вечернем туалете. Целую неделю только об этом и думал.

– Ты мог бы позвонить мне в любой из этих дней и сказать, что хочешь встретиться, – безразличным тоном сказала Кэтрин.

– Тогда не было бы эффекта неожиданности. А мне нужно было видеть твое лицо. И я убедился, что интуиция меня не подвела. – В бархатной вкрадчивости его голоса Кэтрин послышались торжествующие нотки.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – вяло запротестовала она.

В ранних сумерках, спустившихся на сад, бархатный мужской голос обволакивал ее словно паутина, лишая воли противиться своему влечению к этому большому сильному телу. Еще труднее было сохранить маску безразличия на лице, когда кружится голова и все внутри плавится под его откровенно горящим взглядом.

– Перестань смотреть на меня так, – тихо попросила Кэтрин.

– Почему? Мы больше не работаем вместе, и теперь вправе дать волю своим чувствам. Мы и так слишком долго их сдерживали. Я ведь знаю, чего тебе хочется, потому что я хочу того же.

Оливер протянул руку, чтобы обнять ее за талию, но Кэтрин метнулась в сторону и укрылась за кустом жасмина. Затаив дыхание, она смотрела, как Оливер неотвратимо приближается к ней, слышала, как нежно и тихо произносит он ее имя. Запах цветов дурманил ее, колени подгибались под отяжелевшим от желания телом. Стоило Оливеру отвести ветку и приблизиться к ней, как она упала к нему на грудь, словно перезревший плод. Обессилев от собственного желания и настойчивости Оливера, Кэтрин сумела едва слышно выдохнуть «не надо».

Его лицо склонилось к ней. Проведя кончиком языка по ее пересохшим от волнения губам, он проник внутрь. Глубокий поцелуй воспламенил их, они прижались друг к другу с такой силой, что Кэтрин почувствовала упиравшуюся вниз ее живота его затвердевшую плоть и содрогнулась всем телом. Поцелуй все длился и длился, доводя Кэтрин до безумия. Но вот Оливер прервал поцелуй и заглянул ей в глаза.

– Поехали ко мне, Кэтрин, – тихо предложил он.

Слова его не сразу дошли до сознания Кэтрин, но, как только она поняла, что он ей предлагает, в ней взыграла гордость. За кого он ее принимает?

– Привык, что все женщины после твоего поцелуя сразу готовы лечь с тобой в постель?

– Признайся, Кэтрин, что ты тоже хочешь меня, – срывающимся голосом произнес Оливер.

Кэтрин отвернулась, чтобы глаза не выдали ее, и медленно пошла в сторону дома, буркнув себе под нос:

– Мало ли чего я хочу!

– Куда ты собралась? – спросил за спиной Оливер.

– Домой.

– В свой загородный замок? – насмешливо сказал он.

Да, в свой замок, где она сможет укрыться от него, где ее ждет отец, где она будет в безопасности и не совершит опрометчивого поступка, движимая голыми эмоциями.

– Ты не хочешь, чтобы я проводил тебя?

– Нет! И не вздумай последовать за мной!

– Желание женщины для меня закон, Кэтрин. Я могу и подождать, я терпеливый. Наступит момент, когда ждать больше не сможешь ты. И я приду к тебе.

Слова Оливера, сказанные им с необычной для него серьезной интонацией, без тени насмешки, звучали в ушах Кэтрин, пока она добиралась домой в тот вечер. Не могла она забыть и то состояние удивительного восторга, в которое ее привел поцелуй Оливера. На вопросы отца она отвечала невпопад.

– Ты чем-то взволнована, Кей, или мне показалось? – спросил он.

– Нет, почему ты так решил? – рассеянно спросила Кэтрин.

– Я спросил, как себя чувствует моя кузина, а ты ответила: «в красном вульгарном платье».

– Правда? – Кэтрин засмеялась. – Прости, я, наверное, задумалась.

– О чем?

– Понимаешь, я встретила там твоего любимого Уинстона. Он посоветовал пустующую часть нашего особняка переоборудовать под зал для конференций. Нам надо расширять свои внешние связи, обмениваться опытом, чтобы поднять престиж фирмы. – Кэтрин вовремя вспомнила свой разговор с Оливером на эту тему, который состоялся полторы недели назад. – Вот я и думаю, чем раньше заняться: созданием новой лаборатории или реконструкцией и ремонтом особняка. Наверное, все-таки лабораторией. Я не хотела бы, чтобы ты подвергался каким-нибудь неудобствам в доме.

– Через месяц я уеду к Хелен, тогда можешь заняться и ремонтом. Одно другому не помеха. Кстати, я давно задумывал сделать в нашем особняке что-то в этом роде. Он слишком велик для нас двоих. О деньгах можешь не беспокоиться. Деньги на реконструкцию особняка давно лежат в банке на отдельном счете.

Весть о предстоящем отъезде отца отодвинула все остальное для Кэтрин на задний план.

– Ты уже говорил с Хелен? – Кэтрин села рядом с отцом и взяла его за руку.

– Да, за месяц там как раз успеют приготовить для меня все необходимое. А ты не грусти. Как только здоровье позволит, я вернусь домой.

Льюис Норман с нежностью смотрел на дочь и думал о том, что уехать ему нужно не только из-за своего здоровья. Пора освободить дочь от заботы о нем. С детских лет Кэтрин он сам занимался ею, заменив ей мать. Теперь она должна получить полную свободу и устроить свою личную жизнь.

Кэтрин интуитивно угадала невысказанное пожелание отца, ее охватило тревожное предчувствие, которое возникает в переломные моменты жизни. Они никогда надолго не расставались. Впервые Кэтрин поняла, что, несмотря на свой самостоятельный характер, она жила до сих пор под защитой отца.

После отъезда отца в ее жизни на первый взгляд ничего существенно не изменилось. Она по-прежнему с головой уходила в работу, взвалив на свои плечи и хлопоты, связанные с реконструкцией и ремонтом особняка. Она уставала так, что едва добиралась до постели поздним вечером. Когда работы в доме были закончены, он преобразился, радуя глаз свежими красками. Кэтрин почувствовала облегчение – одной заботой стало меньше. Ей часто вспоминался весенний вечер в саду, поцелуй Оливера, когда они стояли у куста жасмина, и его прощальные слова. Два месяца прошло с тех пор. Кэтрин запретила себе думать о нем, возмутившись его мужской самоуверенностью. Да, он умный, красивый, но это не значит, что одного его поцелуя достаточно для покорения такой женщины, как я, рассуждала Кэтрин, хотя от одного воспоминания об этом поцелуе ее каждый раз бросало в жар. После завершения эпопеи с домом у Нее оказались свободными все выходные. Кэтрин возобновила светскую жизнь, принимая приглашения на коктейли и ужины, а утренние часы посвящала верховым прогулкам.

Наступил август. Возвращаясь однажды вечером из конюшни, Кэтрин заметила стоявшую у дома легковую машину. Сердце забилось, и она пошла быстрее. Неужели дождалась?! – мелькнуло в ее голове, хотя ей казалось, что она и думать забыла об Оливере.

Кэтрин обошла пустую машину и увидела его. Элегантный, в светлом летнем костюме, он стоял на террасе и смотрел на нее без улыбки. В первое мгновение ей бросилось в глаза, что лицо его осунулось.

– Оливер, какой сюрприз!

– Я понял, что не дождусь твоего призыва, и решил приехать, чтобы напомнить о себе. – Он улыбнулся той обольстительной улыбкой, от которой сердце Кэтрин начинало дрожать как заячий хвостик.

Странно, но сегодня Оливер уже не казался ей тем самоуверенным красавцем, каким она воспринимала его прежде.

– Понимаю, – осторожно сказала Кэтрин. – И что за этим последует?

– Я хочу пригласить тебя сегодня поужинать со мной.

– Чтобы потом заняться сексом? – резко спросила Кэтрин и почувствовала, что краснеет.

– Могу дать еще один совет. Никогда не произноси слов, от которых краснеешь.

Кэтрин оставила его слова без внимания.

– Возможно, ты приглашаешь меня поужинать, чтобы поближе познакомиться со мной.

Такая формулировка тебя больше устраивает? – с иронией спросила она.

– Вот теперь все правильно. И не надо изображать из меня сексуального маньяка.

– Значит, тогда мне только послышалось?

Оливер не спросил когда, и Кэтрин поняла, что он тоже хорошо запомнил тот вечер.

– Извини, я тогда был слишком возбужден. Тебя долго не было, и я выпил слишком много шампанского, которое ударило мне в голову. Ты была слишком соблазнительна в своем вечернем платье.

– Значит, во всем виновато платье, – насмешливо заключила Кэтрин, понимая, что начинает кокетничать. – Иди тебя до моего появления успела возбудить Пруденс. – Вот за эти слова она готова была откусить себе язык, поскольку дала ему понять, что видела его в обществе своей кузины и приревновала.

Оливер преобразился на глазах. Вместо робкого ухажера она снова увидела перед собой самоуверенного покорителя женских сердец.

– Представляю, какой ревнивой женой ты будешь, – сказал он с улыбкой.

– Я не собираюсь за тебя замуж! – резко ответила Кэтрин.

– Рад это слышать! – со смехом отреагировал на ее заявление Оливер. – А как насчет ужина?

Кэтрин представила себе, как будет проходить их встреча в ресторане, и ей стало тоскливо.

– Я не хочу ужинать, – сказала она.

– Я тоже не хочу, – неожиданно признался Оливер, разглядывая ее фигуру в облегающем костюме для верховой езды.

Под его жадным взглядом Кэтрин ощущала себя ничем не защищенной, даже одеждой. Ей стало жарко, во рту от волнения пересохло. Возникшее молчание тяготило ее.