Текст книги "Жена серийного убийцы"

Глава 4

Том

Сейчас

По пути в отдел полиции Банбери звоню своему адвокату, Максвеллу Филдингу. Я прекрасно сознаю, что при общении с полицией не бывает всяких там «неофициальных бесед», и хотя я не арестован и даже не задержан, если верить детективу-инспектору Мэннингу, рисковать не хочу. В чем бы ни было дело, могу лишь прийти к заключению, что, по их мнению, я каким-то образом связан с жертвой убийства, так что, пока не выясню больше, лучше пусть рядом будет кто-то, кто способен дать мне грамотный совет.

Трепыхание в груди лишь усиливается, когда подъезжаем к отделу.

Студеный ветерок гуляет по открытому пространству, когда мы втроем идем ко входу от того места, где детектив-сержант Уолтерс поставил свою машину. Поеживаюсь, ругая себя за то, что перед тем, как выйти из нашего коттеджа, не додумался прихватить куртку – пиджак пришлось оставить в машине. Прибавляю шагу, обхватив себя руками за плечи, и останавливаюсь, когда сознаю, что слишком вырвался вперед. Все-таки не настолько уж я стремлюсь поскорей оказаться внутри… Если и сейчас меня основательно потряхивает, то представляю, как это будет, едва только они за меня возьмутся.

«Не делай поспешных выводов: ты не арестован».

Мысли беспорядочно мельтешат в голове, пока пытаюсь прикинуть: кто, что и где. В отделе меня заводят в маленькую комнатку и просят присесть и подождать. Такие вот проволо́чки – у них отработанная тактика, чтобы ты занервничал. Дошел до ручки. Чтобы волной нахлынул адреналин, пока ты в ужасе ждешь того, что грядет.

Хотя, может, я просто накручиваю. Несмотря ни на что, все же надеюсь, что они и вправду просто зададут пару вопросов про кого-то, кого я не видел уже целую вечность, – или, что еще лучше, с кем я вообще незнаком. Может, я вообще не знаю этого человека. «Жертву». Это может быть какая-то совсем уж далекая связь – типа как мы ходили в один и тот же спортзал, или это мой клиент в банке… Да, скорее всего, так оно и есть.

Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, пытаясь взять себя в руки. Не хочу выглядеть преступником, даже еще не успев хоть что-то сказать.

В памяти всплывает лицо Бет в тот момент, когда я уходил с детективами. Рот у нее был приоткрыт, кровь полностью отлила от ее красивого личика в виде сердечка.

Вид у нее был откровенно испуганный. Как будто для этого у нее были какие-то основания.

Вообще-то я далеко не первый раз в полиции, но впервые жду допроса в связи с убийством.

Сжимаю кулаки под угловатым столом. Обручальное кольцо врезается в соседние пальцы. Хочу опять расслабить руки, так что вытаскиваю их из-под стола и свободно кладу перед собой. Так вид у меня будет не столь напряженный. Прикрываю глаза, чтобы не видеть этих уныло-желтых стен без единого окна. Комнатка тесная, душная – и это при том, что пока здесь только я один. Почему они не могли задать свои вопросы в тепле и уюте моего собственного дома, черт возьми?

«Потому что дела плохи», – отвечает голос у меня в голове.

О боже… Чего же ждать?

Мои глаза резко распахиваются при звуке открывающейся двери.

Похоже, сейчас я это выясню.

Глава 5

Бет

Сейчас

Матрас проседает, отчего я слегка заваливаюсь на бок, но этого достаточно, чтобы разбудить меня – спала я вполглаза.

– Том? Сколько сейчас времени? – Сажусь, быстро моргая.

– Ш-ш! Не волнуйся, давай опять спи, зайка, – говорит Том. Забрасывает ноги под одеяло и прижимается ко мне. Кожа у него холодная, и я поеживаюсь.

– Прости, Бет, – выдыхает он мне в шею.

– Прости за холодные ноги?

– Нет. Сама знаешь, о чем я. Прости за вчерашнее – что поздно пришел, что… ну, и за все остальное.

– Со всем разобрались? – От усталости едва ворочаю языком, голос мой больше похож на шепот.

– Завтра поговорим.

– Но у нас же никогда нет для этого времени, – сонно отзываюсь я.

– Ладно, неважно – сейчас насчет этого не переживай.

Когда тебя убеждают насчет чего-то не переживать, обычно это производит противоположный эффект.

– Поговорим прямо сейчас, – говорю я, опираясь на локоть и глядя на Тома. Сквозь щель между занавесками просачивается лунный свет, но его недостаточно, чтобы как следует разглядеть его лицо. Переворачиваюсь на другой бок и включаю лампу на тумбочке.

– О, Бет!.. Только не сейчас. – Он прикрывает глаза рукой.

– Нет уж, давай сейчас. Завтра слишком много дел – мне нужно все подготовить для детского праздника в кафе, а потом забрать Поппи из садика и привести с собой, поскольку это мероприятие начинается в четыре…

– Но это же все завтра! – стонет Том, перебивая меня. – Вечером будет время. А теперь попытайся опять заснуть.

Он начинает отворачиваться от меня.

– Нет, Том. Сядь, пожалуйста. Мне нужно знать, что произошло в полиции, – с мольбой произношу я. – Ты как-то помог им с этим расследованием? Про кого это они расспрашивали? Про кого-то из твоих знакомых? Пожалуйста, скажи мне, что все хорошо!

Том неохотно уступает, с ворчанием накидывая подушки к изголовью кровати и приваливаясь к ним спиной. Слышу, как он резко фыркает через нос. Пульс молотит у меня в шее, пока я дожидаюсь ответа.

– Это насчет Кэти, – попросту произносит он.

– Вот блин…

Ему нет нужды уточнять, насчет какой Кэти. И так понимаю, про кого речь. Кэти Уильямс была подружкой Тома прямо перед тем, как мы с ним познакомились. Насколько всем известно, она уехала странствовать по миру или что-то в этом духе. Я знаю, что Том тяжело перенес ее отъезд и расставание с ней – он мне сам говорил еще во время нашего первого свидания. Но после этого мы упоминали ее в разговоре всего только раз. Том не из тех, кто цепляется за прошлое. «Всегда надо смотреть в будущее», – любит повторять он.

– Ну да. Вот именно что блин. – Том опускает голову, почти упершись подбородком в грудь. Придвигаюсь ближе к нему, кладу руку ему на живот, вожу пальцами по пушку вокруг пупка.

– Точно. Просто в голове не укладывается… Когда ее нашли?

– О нет, – говорит он, мотая головой. – Ее не нашли. Они лишь подозревают, что с ней что-то случилось.

– Ну что ж, тогда все хорошо, – произношу я голосом, полным оптимизма.

– Наверное.

– Тогда, выходит, они хотели с тобой побеседовать только потому, что ты ее бывший бойфренд… Спрашивали небось, давно ли ты с ней общался?

– Ну да, типа того.

– А значит, тогда ты ничем не мог им помочь. Так ведь?

– Вот именно. Так что волноваться не о чем. Я сделал все, что мог. А теперь давай спать, Бет. Когда прозвонит будильник, ты будешь просто никакая.

– Я всегда никакая – это моя установка по умолчанию, – отзываюсь я, выдавливая улыбку.

– Все толком расскажу завтра.

На данный момент я удовлетворена. Выключаю свет и падаю обратно в постель, обхватив Тома за талию. Хочу, чтобы он знал, что я здесь – образцовая жена, всегда готовая его поддержать. Хотя разум все никак не может успокоиться, молотит на повышенных оборотах, перебирая все, что я знаю про Кэти, – а знаю я всего ничего. Она была с Томом незадолго до меня, и он основательно вскружил ей голову. Кэти проводила с ним все свое свободное время.

Размышляю о том, какой все-таки Том обаятельный – как легко я подпала под его чары. И как под этими чарами и остаюсь. Кэти продержалась всего шесть месяцев. С ней он здорово обжегся, по его собственным словам, – она сильно изменилась, изменились и ее интересы.

Я же вышла за него замуж. Родила ему ребенка.

Я всегда считала себя избранной.

Глава 6

Бет

Сейчас

Слышу, как струи воды бьют по стеклянной переборке душевой кабины, и лениво поворачиваюсь в сторону ванной комнаты. Том оставил дверь открытой, как обычно, и я вижу его сквозь стекло – на груди пенится гель, шампунь стекает с головы. Не свожу с него глаз, продолжая при этом гадать, о чем же все-таки расспрашивал его вчера детектив-инспектор Мэннинг и что Том ему мог ответить. Когда он вчера залез в кровать, вид у него был совершенно спокойный, так что, пожалуй, на этом все и закончилось. Не без труда отрываю от него взгляд и, даже не пытаясь опять завалиться спать, решительно встаю.

Том был прав: я реально никакая. Глянув в гардеробное зеркало, подмечаю темные круги под глазами. Похоже, придется основательно наштукатуриться тональным кремом и контурной основой, чтобы скрыть все это утреннее безобразие, плюс выдуть целый чан кофе, чтобы более-менее очухаться. Впереди у меня напряженный день, а еще ведь нужно пережить и этот детский праздник. Правда, не раньше четырех, и всего лишь для десяти человек – пригоршни трех– и четырехлеток и их родителей, – но все равно понадобится время, чтобы все подготовить, и я знаю, что часовой сеанс покажется вдвое длиннее. Поначалу я сомневалась, было ли хорошей мыслью соглашаться, когда Салли, мама именинницы, попросила все устроить. Такой малышне всегда трудно угодить, внимания у них хватает очень ненадолго – они не способны усидеть на месте дольше пяти минут. Я уже собиралась ответить отказом – но Салли обмолвилась, что приглашены и Джесс с Адамом, и укол чувства вины превратил мое «нет» в «ну да, конечно же». Ну как я могла отказать, зная, что они тоже придут?

На лестнице – мягкий топоток крошечных ножек Поппи.

– Доброе утро, малышка! – говорю я, открывая объятия. Она стискивает меня своими пухленькими ручонками. – Как спалось?

– Хорошо выспалась, мамочка! – Поппи улыбается мне до ушей, но тут же кривится. – А вот папа – негодник!

– Ой, да ну? – Уже знаю, чего ждать.

– Угу. – Она надувает губки. – Он не поцеловал меня на ночь.

Скрипит дверца душевой кабины, и через пару секунд появляется Том с полотенцем на бедрах.

– Прости, Поппи-поппет! Папа такой негодяй, правда? – говорит он, ухмыляясь, и тянется к ней, распахнув объятия.

Она хихикает, когда Том брызжет на нее водой с мокрых рук.

– Ну папа-а-а! – визжит Поппи, прячась у меня за спиной.

– Дай мне только вытереться и одеться, и тогда получишь такие медвежьи обнимашки, что мигом забудешь про все обидки. Хорошо?

– Хорошо-о-о! – отзывается она, выбегая из комнаты. – Я завтракать, мамочка!

– Сейчас спущусь! – кричу ей вслед. – Просто подожди за столом.

– Понимаю, что тебе хочется сразу взяться за меня, Бет, но сейчас у нас и вправду нет времени. Послушай, я расскажу тебе все в красках, когда вернусь с работы, хорошо?

– Я тебе не Поппи. Не разговаривай со мной как с ребенком, Том.

– Милая… – Он присаживается на кровать рядом со мной, берет меня за руку. – Я вовсе не хотел… Мы обязательно об этом поговорим, но ты же знаешь, что по утрам у нас натуральный дурдом. Да и рассказывать-то, честно говоря, особо нечего. И уж тем более не о чем беспокоиться.

– Да ну? И вправду не о чем? – Слышу недоверчивость в своем собственном голосе. Том выпрямляется и чуть отодвигается от меня.

– Тебе не о чем беспокоиться, – уточняет он, глаза его холодны и серьезны. – Как сказал Мэннинг, просто пришлось ответить на пару вопросов.

– Ладно. – Медленно выдыхаю. Но никак не могу избавиться от смутной тревоги. Или же неловкого чувства, что я ему не верю.

* * *

В садик тащимся пешком достаточно долго, поскольку каждые несколько шагов Поппи останавливается, чтобы восхититься тем, что заметила по дороге: бродячей кошкой, какими-то цветочками в саду, улиткой на стене… Да еще и натыкаемся на Ширли Айриш из местного паба, которая первым делом спрашивает меня про книжный клуб.

– С удивлением увидела ваше объявление, когда вчера днем заскочила за своим заказом, – говорит она, так наморщив свой острый нос, будто учуяла какой-то неприятный запах.

– Правда? Вот уж не думала, что в деревенском сообществе вроде нашего книжный клуб – это что-такое очень уж удивительное, миссис Айриш, – любезно отвечаю я. Я всегда по какой-то причине называю ее именно «миссис Айриш», хотя она настойчиво просит именовать ее просто Ширли.

– Вообще-то нет. Но вы же помните, что раньше это был книжный клуб Камиллы Найт, так ведь?

Прикусываю губу, чтобы случайно не ляпнуть: «Не думаю, чтобы сейчас она против этого возражала. Вряд ли она про это узнает». Вместо этого улыбаюсь и говорю ей, что, по-моему, это хорошая дань уважения Камилле и что та была бы только рада узнать, что в деревне продолжают начатое ею дело. Ширли несколько раз кивает, отчего ее жиденькие черные волосы мотаются по бокам от лица – принимаю это за знак согласия и при первой же возможности ускользаю. Неужели и все остальные будут против того, что я возродила эту затею?

* * *

– Не думала, что сегодня вообще доберусь досюда, – говорю я, наконец переступая порог кафе.

– А я уже начала гадать, не случилось ли чего, – отзывается Люси.

– О нет. Абсолютно ничего не случилось, – быстро отвечаю я. Слишком уж быстро. – Просто Поппи тащилась нога за ногу, а еще я наткнулась на Ширли, которая из паба.

– Тебе повезло, что удалось быстро отделаться. От нее так просто не отцепишься, точно?

Смеюсь при этих словах Люси. В этом с ней можно лишь согласиться.

Когда я направляюсь за своими вещами в подсобку, взгляд мой падает на афишу книжного клуба. Снимаю ее с доски. Вовсе не из-за того, что сказала Ширли, – я решительно настроена продолжать независимо от ее мнения, – а по той причине, что очень не хочу, чтобы позже ее увидел Адам и плохо подумал обо мне из-за того, что я наложила лапы на клуб Камиллы. Это ведь она основала его и несколько лет руководила им. Когда мы только переехали сюда и я открыла «Поппиз плейс», Камилла как-то заглянула сюда – золотистые волосы волнами спадают на плечи, стройная фигурка облачена в черные облегающие легинсы и футболку с леопардовым узором – и спросила, нельзя ли ей пользоваться помещением кафе раз в месяц по средам для собраний ее книжного клуба. По ее словам, обычно она проводила такие литературные вечера у себя дома, но группа разрослась, и дискуссии достигли такого накала, что стали беспокоить сон ее годовалой дочки.

Я всегда типа как надеялась, что Камилла предложит и мне прочесть выбранную ими книгу – посидеть с другими молодыми мамашами и обсудить, кто что про нее думает. Однако вместо этого на два часа каждый месяц оказывалась за бортом происходящего, разнося напитки и кексы. Но хотя бы выяснила, как кого зовут и кто чья родительница. Слушая их болтовню, получила кое-какое представление, что именно происходит у каждой в жизни и какие сплетни гуляют по деревне. Это буквально открыло мне глаза – я и понятия не имела, что в таком маленьком местечке настолько кипит жизнь.

И все же Камилла так и не приняла меня в их тесный кружок. Единственный раз, когда у нас нашлась общая тема для разговора, – это когда речь зашла о рецептах печенья, поскольку она сама любила печь. Сейчас кажется, что это было в какие-то незапамятные времена…

– Ты позволила им брать любые заготовки? – спрашивает Люси.

– Э-э… нет. – Быстро сую афишу под прилавок. – Думаю, пускай ограничатся зверюшками среднего размера – спасибо, что напомнила, Люси.

– Заметано, – откликается она.

Когда Люси заходит в подсобку, слышу, как она начинает напевать. Улыбаюсь, но тут опять опускаются тучи. Вчера все казалось таким нормальным – радостным, беззаботным. Сегодня все совсем по-другому. Словно какой-то тяжелый груз затаился внутри меня в ожидании. Чувство, что приходится ждать чего-то плохого.

* * *

Быстро наступает четыре часа, и я рада, что с большинством приготовлений мы управились еще с утра, поскольку надо было реально много чего сделать, и мне пришлось на полтора часа уйти, чтобы забрать Поппи и на обратном пути по-быстрому завернуть домой за кексами, нехватка которых у нас вдруг обнаружилась. Я жутко горда тем, что мое заведение так хорошо тут раскрутилось. И пусть я новичок в этом тесном деревенском мирке, народ тут с готовностью поддерживает меня и мое кафе. Оглядываю свежеиспеченные кексы, маффины и печенье, выставленные в стеклянной витрине возле прилавка. И вид, и запах – божественные. Часть из них – от сторонних поставщиков, но я много чего пеку и у себя дома – это моя страсть, и большой плюс, что есть возможность не только совмещать это занятие с присмотром за Поппи, но даже и привлекать ее к делу. Люблю экспериментировать с новыми рецептами, а Поппи просто обожает выступать в роли моего официального дегустатора. Покупательские отзывы греют душу – я как-то даже случайно услышала, как одна женщина говорит, что лучше моего печенья она в жизни не пробовала. Том смеялся, когда я ему этим похвасталась. Сказал, что никак не ожидал, что я окажусь такой прирожденной домохозяйкой, когда мы только познакомились. Я так и не поняла, был ли это комплимент или же подколка, – но в любом случае то, что я здесь и управляю собственным кафе, делает меня счастливой и довольной, как никогда в жизни.

В ожидании остальных детей Поппи вела себя как натуральный ангел, терпеливо сидя за столиком возле прилавка и играя «в кафе» кукольными столиками и стульчиками, которые я ей купила, – поскольку, цитирую, она «хочет быть как мамочка». К счастью, Салли пригласила на день рождения Молли и ее, так что по крайней мере не пришлось заморачиваться с поисками няни.

Керамические зверюшки с необожженной еще глазурью выстроены в ряд, готовые к тому, чтобы их расхватали дети и их родители; на всех восьми столиках заготовлены разноцветные краски. По всему кафе развешаны яркие воздушные шарики, на стенах растяжки – «С днем рождения!». Поглядываю на Люси, которая уже повязала косынку и надела фартук. Чувствую себя как полководец перед атакой противника.

– Все готово, – объявляет Люси.

– Отлично. И огромное спасибо тебе за помощь – как и всегда. Только подумай: всего через час с небольшим все благополучно закончится, и ты можешь спокойно провести вечер с Оскаром, – говорю я.

– О, я люблю это, ты же знаешь. С детишками я в своей стихии. А потом, Оскар сегодня работает допоздна – типа как одной машине надо сделать полное ТО, а другую отогнать владельцу и вернуться обратно на поезде, – говорит Люси, пренебрежительно отмахиваясь. – Бог знает, когда он объявится.

Люси – не фанат автомобилей. Машины у нее никогда не было: она предпочитает раскатывать по деревне на своем верном ржавом велике или пользоваться общественным транспортом. Двигатели внутреннего сгорания для нее – темный лес, и она частенько говорит мне, что едва не засыпает, пока ее бойфренд талдычит на эту тему. По-моему, это довольно забавно, хотя у Оскара может быть иное мнение.

– Ох уж эти радости владения собственным бизнесом… Как мне это знакомо… – говорю я. – Хотя с тех пор, как он заправляет отцовским автосервисом, дела у него вроде идут неплохо. Пусть даже и непросто ему приходится.

– Да, отца ему очень не хватает. Но он настоящий работяга, крутится как белка в колесе, практически без помощников. Его папа мог бы им гордиться.

– Это уж точно, подруга, – ободряюще произношу я, после чего нацепляю на лицо приветливую улыбку и открываю дверь, чтобы встретить виновницу торжества.

Мирная тишина кафе сразу же взрывается шумовой бомбой из оглушительных криков малолеток и их родителей, соревнующихся за то, чтобы их услышали. Такое впечатление, что на мероприятие заявилось как минимум человек двадцать, а не вполовину меньше. Уходит около пятнадцати минут, прежде чем все рассаживаются за столики со своими зверюшками. Быстро считаю по головам: одного ребенка не хватает. Не вижу Адама с Джесс – может, он решил не участвовать… На всякий случай спрашиваю у Салли, все ли здесь.

– Э-э… Вообще-то нет. Джесс и ее отец еще не подошли, – отвечает она, обводя взглядом кафе. А потом вдруг вскидывает руку, машет кому-то позади меня, и, обернувшись, я вижу в дверях Адама с дочкой. Джесс выглядит совсем крошечной – мельче, чем остальные дети ее возраста, – так что удерживать оборонительную позицию, укрывшись за ногами отца и крепко в них вцепившись, ей удается без проблем. Он пытается оторвать ее от себя, чтобы подойти к столу, но Джесс отчаянно сопротивляется. Салли вскакивает со стула и наклоняется к ней, чтобы уговорить ее отцепиться от отца, но безуспешно. Когда Салли возвращается на свое место рядом с Молли, я замечаю, что под мышкой у Джесс зажат белый плюшевый котик, что позволяет вмешаться и мне.

– Вижу, ты любишь котиков, Джесс? – говорю я. – Здесь тебя ждет один совсем особенный котик – хочешь с ним познакомиться?

Малышка наконец выглядывает из-за спины Адама и вытягивает шею туда, куда я показываю. Протягиваю ей руку, и она неуверенно берет ее. Адам улыбается мне, когда я веду ее к столику с фигурками-заготовками, и Джесс, естественно, выбирает кошку.

– Спасибо, вы замечательно с ней управились, – говорит Адам, когда они усаживаются за стол, готовые приступить к делу. Придвигаю стул и сажусь рядом с ним.

– Должно быть, нелегко вам обоим приходится… Ну как с таким свыкнешься?

– Да уж… – Он опускает взгляд, но не раньше, чем я вижу у него в глазах слезы. – Вы просто не представляете, сколько народу считает, что раз уж целый год прошел, то мы уже должны давно приспособиться и жить дальше. Хотя, думаю, мы все-таки справляемся, в какой-то степени. Я уже вернулся в офис на неполный рабочий день, хотя в основном работаю из дома, чтобы побольше бывать с Джесс. Но, честно говоря, – тут Адам делает паузу, как бы раздумывая, стоит ли мне довериться, – мне иногда нужно побыть и с другими взрослыми, понимаете? Иначе можно просто с ума сойти. За что ни возьмешься, всякий раз кажется, что все делаешь не так…

Голос у него срывается, и он кашляет, словно прочищая горло, чтобы скрыть это. Я очень хочу похлопать его по руке или сделать еще что-нибудь в этом роде – чтобы показать, что я сочувствую, – но это, по сути, наш с ним первый настоящий разговор, так что это кажется не совсем уместным.

Поэтому я просто расспрашиваю его про Джесс: как у нее дела в садике, что она любит, как ему удается совмещать работу с необходимостью присматривать за ней… И как-то вдруг заканчиваю тем, что приглашаю обоих на чай на следующей неделе.

– Правда?.. Да, это было бы здорово. Ей нужно побольше общаться с детьми ее возраста за пределами садика. Она у меня довольно застенчивая.

– О, Поппи точно такая же. Вы оказали бы мне неоценимую услугу! – Ухмыляюсь. – Я трачу так много времени, пытаясь добиться успеха в бизнесе, что, боюсь, немного пренебрегаю ею.

– Уверен, что это совсем не так. Вы для нее – источник вдохновения. И, без сомнения, уделяете ей много времени, когда оказываетесь дома.

Задаюсь вопросом, не сказано ли это просто из вежливости, но тут Адам смотрит мне прямо в глаза и одаривает искренней улыбкой.

– Мне нравится бывать с ней. Быть матерью – лучшая работа в мире. – Едва я произношу эти слова, как сердце у меня падает. О боже, и зачем я это сказала? Каким местом я думаю? – Я… я хотела сказать…

– Все в порядке, Бет. Это и вправду так. Быть родителем – это лучшая работа, не стоит из-за меня переживать.

– Иногда я совсем не думаю, прежде чем открыть рот, – говорю я с пылающим лицом.

Адам смеется.

– Знаете, большинство людей бегут от меня как от чумы. Даже сейчас они не знают, что мне сказать. Чувствуют себя неловко, поэтому ограничиваются чем-нибудь вежливым вроде «доброе утро» или «как дела?». Но сразу впадают в панику, если я даю ответ больше чем из одного предложения. – Адам склоняет свою голову к моей и заговорщически шепчет: – Вообще-то я удивлен, что нас пригласили на этот праздник. И, честно говоря, очень благодарен вам за то, что решили со мной поговорить. Пожалуйста, не беспокойтесь о том, что можете ляпнуть что-нибудь не то. Могу вас заверить, что вы ничем меня не обидите.

– Ну вот и отлично. – С облегчением улыбаюсь ему, поднимаясь из-за стола. – Ладно, оставлю вас с Джесс рисовать – похоже, ваша кошечка будет самой яркой, какую я когда-либо видела! – Улыбаюсь и Джесс. – Пойду гляну, как там успехи у остальных.

Иду обходом, довольная тем, что поговорила с Адамом. Ему наверняка так одиноко… Пожалуй, если познакомить Поппи и Джесс, это пойдет на пользу нам обоим.

Ближе к пяти часам я начинаю думать о возвращении домой, и в животе у меня начинает туго затягиваться узел нервного беспокойства. Теперь, когда праздник почти закончился, можно позволить себе подумать и о том расследовании убийства. Скоро я наконец-то смогу нормально поговорить с Томом. Понятия не имею, как там в полиции все устроено, учитывая тот факт, что тело не обнаружено, но если это рассматривается как убийство, то у них должно быть достаточно свидетельств, указывающих в этом направлении.

Бедная Кэти…

Хотя просто не могу представить, с чего это они взяли, что Том может чем-то помочь. Сегодня утром он выглядел совершенно нормально, но вчерашнее появление полиции явно выбило его из колеи.

– Большое спасибо, что позволили нам устроить здесь этот праздник, – говорит Салли, пожимая мне руку. – Молли очень понравилось. Мне тоже. Вообще-то я и сама с удовольствием в ближайшее время заглянула бы сюда, чтобы создать что-нибудь более… взрослое!

– Ну конечно, всегда пожалуйста. Я рада, что Молли понравился ее день рождения – было и вправду весело!

И я говорю это совершенно искренне, пусть даже ничего подобного и не ожидала. Я совершенно измотана, но вынуждена признать, что все оказалось не настолько напряжно, насколько изначально представлялось.

Главный напряг еще впереди.