Текст книги "Верная"

Глава 3

У Маравелль заболела бабушка, живущая во Флориде. Ей уже за восемьдесят и здоровье хрупкое. Мать Маравелль уже улетела в Орландо, и сама Маравелль надеялась в скором времени к ней присоединиться, если Шелби ее выручит.

– Хорошо, поезжай, – сказала Шелби, когда Маравелль попросила дать ей кратковременный отпуск. – Я найду кого-нибудь тебе на замену. Можешь не выходить на работу так долго, как будет нужно.

Шелби всегда шла навстречу своим служащим, когда им нужно взять несколько дней отпуска по личным обстоятельствам.

Матери Хуана назначили сеансы лучевой терапии, и Шелби разрешает ему приходить на работу к середине дня, чтобы он успевал отвозить мать в больницу.

– Мои дети полюбят тебя, – сказала Маравелль.

– Дети? – настороженно переспросила Шелби. – Я их не люблю.

– Моих полюбишь.

– Но я не хочу иметь с ними никаких дел.

Маравелль ухмыльнулась:

– Ты будешь моей нянькой, дорогая.

Шелби могла бы использовать в качестве отговорки свою учебу: в это время она слушала курс о последних достижениях в биологии, но сейчас весенние каникулы, занятий не было. К тому же, если она не возьмет несколько отгулов, они пропадут. Правда, не о таком отпуске она думала: просто хотелось поспать утром подольше, походить днем в кино, а вечера проводить в книжном магазине «Стрэнд» на Бродвее, выискивая книги Рэя Брэдбери, которые она еще не читала.

– Ты мне нужна, чтобы присмотреть за ними, – настаивала Маравелль. – Только тебе я могу их доверить.

Пожалуй, это тот самый случай, который имел в виду Бен, – когда Шелби может доказать Маравелль свою дружбу. Это самое главное в жизни Маравелль, куда важнее, чем билеты на концерт.

Каждый раз, когда Шелби говорила кому-то «да», она страшно раздражалась на Бена. Он полагал, что Шелби гораздо более человечная, чем хотела казаться. В тот вечер, когда она собирала вещи, Шелби даже не разговаривала с Беном. По ее мнению, он всегда был виноват, если что-то шло не так.

– Да не беспокойся ты. Присматривать за детьми – плевое дело, – заверил ее Бен.

Но у Бена есть племянники и племянницы, и он добросердечен. Шелби же своенравна и сварлива. Даже мысль, что ей придется сидеть с малышами, вызывает у нее содрогание.

– Я даже не знаю, как разговаривать с детьми.

– Точно так же, как со мной, – посоветовал Бен. – Но без бранных слов. Они повторяют то, что ты говоришь, как попугаи.

Она согласилась провести три дня с детьми Маравелль в Куинсе, через который она проезжала на поезде, когда направлялась в гости к родителям.

Шелби поехала с собаками, поэтому ей пришлось брать такси до Астории[8]8
  Астория – район на северо-западе Куинса, Нью-Йорк.


[Закрыть], что стоило немалых денег. Счетчик тикал минут сорок, и наконец такси остановилось на улице с двухъярусным путепроводом, где Маравелль снимает в одном из домов квартиру на первом этаже.

Шелби вышла на тротуар, потом двинулась по заросшей сорняками тропинке. Звонок в квартире не работал, и ей пришлось стучать в дверь. Появилась Маравелль и обняла Шелби:

– Вот ты и в Куинсе!

Мальчики шмыгнули к двери и теперь выглядывали из-за нее. Жасмин – красивая девочка, похожая на мать, – с первого взгляда явно не одобрила Шелби.

– Она не сможет заботиться о нас! – объявила Жасмин. – Она лысая! Я не хочу, чтобы меня видели с ней!

Шелби не слишком волновало, как она выглядит, но реакция Жасмин напомнила девушке, насколько озабочена она была своей внешностью в школе. Шелби обычно вставала затемно, чтобы оставалось время пройтись по волосам расческой не менее сотни раз и нанести макияж. Сейчас она даже не заглядывает в зеркало. Вряд ли кто-то обернется, чтобы посмотреть на нее.

Маравелль показала ей квартиру, но, поскольку в ней только одна спальня, смотреть особо было не на что. Ванная настолько завешана полотенцами и уставлена туалетными принадлежностями, что предметы все время падали с полок. Маравелль обычно спала на складном диване в гостиной, а трое детей – в спальне.

– У тебя совсем нет здесь личного пространства, – сказала Шелби.

– В ближайшие три дня у тебя его тоже не будет.

Шелби распаковала вещи, это заняло пару минут. Она привезла нижнее белье, футболки и много еды. Близнецы бродили вокруг, разглядывая собак.

Хирургическая операция по удалению глаза Блинки прошла успешно, стоила она около тысячи долларов. Теперь пес безостановочно моргает.

– Выглядит пугающе, – сказал Тедди после первичного осмотра собаки.

Тедди – близнец, за которым надо глядеть в оба. В школе из-за своей дерзости он иногда попадает в неприятные ситуации, и Маравелль вызывают к директору.

– Эта собака тебя не касается, – сказала ему Маравелль. Потом обернулась к Шелби и спросила: – Надеюсь, второй глаз не вывалится, пока ты здесь живешь?

Шелби заметила, что дети все время таскают что-то из холодильника. Такое ощущение, что они беспрерывно едят.

– Я должна готовить для них?

– Никакой пиццы и прочего фастфуда. Я составлю меню на каждый день – уже купила кое-что из еды. От тебя требуется только собрать их в школу и посадить на автобус. К двум часам, когда они приходят, будь дома. Потом состряпай им ужин.

– Раньше трех мы не возвращаемся, – напомнил матери Дориан, более тихий близнец.

– Я прошу Шелби быть здесь к двум на случай, если вы вернетесь раньше. Не лезьте в чужой разговор. Идите поиграйте.

Близнецы последовали ее совету. Позади дома маленький дворик, где установлены качели. Шелби подумала, что они довольно милые мальчики, вот только детей она не любит. Жасмин – совсем другая история. Сидит, надувшись, за кухонным столом. Заурядная девчонка.

– Дети могут гулять во дворе или на игровой площадке за углом, не дальше, – продолжила излагать свод своих правил Маравелль. – А Жасмин должна идти после школы прямо домой. Нечего ей болтаться с подругами. Пусть делает домашнее задание.

– Перестань говорить обо мне, – встряла Жасмин.

– И никакой косметики, – предупредила Маравелль.

Жасмин стремительно выскочила, хлопнув дверью.

– Жестко ты с ней разговариваешь, – поделилась Шелби своими впечатлениями.

– То, что случилось со мной, не должно произойти с Жасмин.

– Секс? – спросила Шелби.

Маравелль выразительно посмотрела на нее:

– Ребенок в шестнадцать лет.

Перекладывать на себя ответственность за жизнь Маравелль казалось Шелби немыслимым.

– Мне кажется, ты не должна оставлять своих детей со мной.

– У меня нет никого другого, так что прекратим этот разговор. К тому времени, как я приеду, возможно, у тебя возникнет желание завести собственных детей.

Шелби попыталась найти повод отказаться от своего обещания, но, прежде чем ей это удалось, Маравелль обняла детей, схватила свой чемодан и ушла. Шелби заступила на дежурство. Она разогрела коробку макарон с сыром, но дети заявили, что они несъедобны. Съев одну ложку, Шелби с ними согласилась и разогрела пиццу, обнаруженную в холодильнике. Она разрешила им смотреть все, что они захотят, по телевизору, лишь бы побыть одной.

Шелби вышла во двор с собаками и дала им обнюхаться. Она взяла сигарету из пачки, которую носила с собой на случай, если будет испытывать чувство мучительной тревоги. Девушка увидела, как в небе начали появляться неясные очертания звезд. Куинс не Манхэттен, но это, конечно, и не пригород. Слышались автомобильные гудки где-то в отдалении. Дверь открылась, и из дома вышла Жасмин.

– Вы курите?

– Нет. – Шелби погасила сигарету о бетонные ступени.

– Курите. Я видела.

– Тебе, наверно, пора ложиться спать?

– Вы ничего не знаете об уходе за детьми. И вы можете заболеть раком легких.

Заинтересованный Генерал Цо подбежал к Жасмин, но она шарахнулась от него в сторону.

– Это не тот, у которого один глаз. – Шелби хлопнула в ладоши. Блинки, услышав этот звук, подскочил к ним. – Вот мистер Одноглазый.

– Вы ненормальная, и собаки у вас такие же, – сообщила ей Жасмин.

– А ты грубиянка.

Они не сильно расходились во мнениях относительно друг друга.

– Вам придется разбудить нас завтра в шесть часов, – сказала Жасмин Шелби. Девчонка сразу поняла, что Шелби некомпетентна в обращении с детьми. На лице Жасмин широкая ухмылка: она заранее знала, насколько жалко будет выглядеть Шелби.

– Вы что, сами проснуться не можете?

– И еще у вас будут большие проблемы, когда поведете моего братца в школу.

– Какого из них? – Шелби пока не могла различать близнецов. Знала только, что один из них более тихий.

Шелби с Жасмин зашли в дом. Девочка заперла дверь на два оборота. Один из близнецов сидел на кухонном стуле.

– Вот этот, – показала Жасмин. – Дориан.

Дети умолкли в спальне, и Шелби упала на диван.

Она не потрудилась раскинуть его, как советовала Маравелль, даже не сняла одежду. Шелби поняла, что, когда утром прозвенит будильник, ей лучше уже быть готовой.

* * *

Шелби не желала в точности следовать инструкциям Маравелль. Она не Марта Стюарт. Она не помнила, когда в последний раз готовила кому-нибудь завтрак. Поэтому пришлось импровизировать, заменив гренки французскими тостиками, налив в стаканы газированную воду вместо апельсинового сока. Жалоб пока не было.

– Теперь вам надо упаковать нам завтраки для школы, – подсказал Тедди.

Шелби с утра не выпускала собак во двор и еще даже не выпила ни чашечки кофе. Она поспешно разложила коробочки с соком, яблоки и волокнистый сыр по трем бумажным пакетам.

– Печенье, – напомнил ей Тедди.

Шелби нашла печенье и добавила его в пакеты.

– Через пять минут надо выходить, – сказала она.

Шелби напомнила сама себе сержанта-инструктора в испачканной грязью одежде. Она налила воды в чайник: очень хотелось выпить кофе. Девушка подумала о матери: та всегда старалась все делать на совесть, как бы трудно ей ни приходилось с дочерью. Шелби захотелось сказать Жасмин, что ей еще будет стыдно за свое поведение.

Жасмин вышла из спальни, в куртке, с книгами в руке.

– Увидимся позже!

– Эй, возьми завтрак! – крикнула Шелби ей вслед.

Когда Жасмин подошла взять свой пакет с завтраком, Шелби заметила, что она положила тени на глаза, накрасила губы, подрумянила щеки. Никакой косметики: это входило в список запретов.

– Подожди минутку, – сказала Шелби.

Они с Жасмин внимательно посмотрели друг на друга. Это было похоже на внезапную встречу с неприятельским солдатом. Надо или вступить с ним в бой и убить или сделать вид, что его не заметил, и дать улизнуть в свой окоп.

– Хорошо, – сдалась Шелби после минутного раздумья. – Удачного дня.

Жасмин выбежала из квартиры, помахав рукой на прощанье уже на пороге.

Итак, Шелби избавилась от врага. Может быть, теперь все будет хорошо. Мыслями она уже была далеко. Шелби думала, как нальет себе кофе и будет полдня бездельничать.

Тедди и Дориан надели куртки и рюкзаки, но из дому не вышли.

– Он никуда не пойдет, – с уверенностью сообщил Тедди. Глаза его хитро сощурились, словно он был заранее готов порадоваться трудностям, с которыми скоро столкнется Шелби.

– Ладно, ладно, до свидания, – сказала им обоим Шелби. – Жду вас в три.

Шелби сопроводила близнецов до входной двери, закрыла ее за ними и, оставшись наконец одна, вывела собак во двор, чтобы они сделали свои дела. Когда она вернулась, чайник свистел. Шелби налила воду через фильтр, полный кофе, так что он получился очень крепким. Потом она разделила банку собачьего корма между Генералом и Блинки. Только Генерала не оказалось рядом.

– Эй, Генерал! – крикнула Шелби. – Завтрак!

Пес был в прихожей.

– Что ты там делаешь?

Генерал – большой любитель поесть, но он почему-то стоял на месте и пристально смотрел на нее, а потом вдруг начал лаять на платяной шкаф. Это был весьма эмоциональный, выразительный лай.

Шелби открыла дверь шкафа. Там сидел Дориан.

– Ты меня одурачил! Школьный автобус уже ушел.

Девушка направилась на кухню, чтобы выпить кофе и решить, как поступить дальше. Она даже не успела переодеться и принять душ. Дориан поплелся за ней следом под конвоем Генерала.

– Еда в тарелке на столе.

Дориан отдал свой завтрак Генералу и, пока тот ел, осторожно погладил пса.

– Кажется, я ему нравлюсь, – сказал мальчик.

– Разве ты не слышал, что мама просила меня присмотреть за вами, а ты должен был идти в школу? Что мне теперь делать с тобой?

Дориан взял миску с сухим завтраком и съел его, не наливая молока, сидя прямо на столе.

Шелби поняла, что ей придется задавать ему вопросы, иначе он замолкнет надолго.

– Тебе нравится в школе?

Сама Шелби школу ненавидела, но мальчик утвердительно кивнул в ответ.

– Тебя кто-то там обижает?

– Нет.

– Может быть, ты плохо себя чувствуешь? – спросила Шелби.

Дориан тем временем наворачивал огромную миску «Фростед флейкс», которую Маравелль оставила на весь уик-энд.

– Нет.

– Если ты не хочешь сказать мне, в чем проблема, скажи Генералу.

Пес вилял задом, надеясь получить порцию кукурузы. Дориан посмотрел ему в глаза.

– Чтобы добраться до автобуса, нам придется пройти мимо чудовища, – сказал он псу.

Шелби налила себе еще чашку кофе. Кто-то другой должен был сказать Дориану, что нет никаких чудовищ, и убедить его перестать вести себя как несмышленый ребенок. Шелби быстро сделала глоток кофе и схватила свою футболку.

– Пойдем, – сказала она.

Шелби не была похожа на остальных взрослых. Она открыла ящик со столовым серебром и достала мясницкий нож.

– Что ты собираешься делать? – спросил мальчик.

Дориан – тощий серьезный мальчишка, который способен съесть целую миску кукурузы в мгновение ока, и еще достаточно маленький, чтобы поведать свои секреты собаке.

– Убить чудовище.

Пройдя два квартала, они свернули направо. Они были почти у автобусной остановки, когда Дориан вдруг замедлил шаг.

– Оно там живет? – спросила Шелби.

Дориан кивнул.

Рядом продуктовая лавка, бензоколонка, магазин по продаже автомобильных деталей и двор, похожий на свалку машин. Движение на проспекте шумное, Шелби наклонилась к мальчику вплотную, чтобы быть услышанной.

– Я его не вижу.

Дориан кивнул на высокий забор из сетки-рабицы на другой стороне улицы, огораживающий кладбище старых автомобилей, заваленное шинами и проржавевшими остовами машин.

– Подождешь здесь, пока я схожу и прикончу его?

– Ты собираешься убить его ножом?

Дориан крепко сжал свой пакет со школьным завтраком. Что-то в нем едва не довело Шелби до слез.

– Может быть, и удастся, но не уверена.

Шелби перебежала улицу. Времени ждать не было: надо доставить ребенка в школу, а самой вернуться и лечь досыпать. Если притвориться, что чудовище действительно существует и она его убила, возможно, Дориан перестанет говорить глупости и сядет в идущий до школы автобус.

Отвести ребенка к терапевту – это уже задача Маравелль. Шелби обернулась к Дориану и помахала ему рукой, чтобы дать понять: все в порядке.

И тут она услышала чудовище.

Рычание напоминало медвежье, оно выползло откуда-то из глубин гортани. Это было действительно существо, похожее на небольшого медведя, белое, но грязное, испачканное кровью. Оно бросилось к Шелби, но, поскольку было привязано к шесту, резко остановилось, когда закончилась цепь. Чудовище встало на задние лапы, и Шелби показалось, что оно выше ее. Дориан оказался прав. Ее сердце бешено колотилось, когда она перебежала улицу в обратном направлении.

– Ты его убила? – спросил мальчик, закрывая руками глаза.

– Еще нет, – ответила Шелби.

Дориан медленно отвел руки от лица и внимательно посмотрел на другую сторону улицы. По его лицу пробежала дрожь.

– Дай мне твой завтрак, – сказал Шелби. В конце концов, у каждого зверя есть слабости.

Дориан передал ей пакет, и Шелби побежала назад через улицу. Из-за этого чудовища ей пришлось изрядно попотеть. Животное продолжало издавать лающие звуки. Девушка вытащила печенье и швырнула ему. Зверь отступил назад, словно в него бросили камнем, а Шелби перекинула через забор еще одно печенье. Чудовище поймало его и проглотило целиком. Шелби развернула волокнистый сыр и отправила его в том же направлении. Зверь жадно его проглотил. Он больше не рычал, но внимательно смотрел на нее, и Шелби увидела, что это пиренейская горная собака.

– Оно мертво? – спросил Дориан, когда Шелби вернулась.

– Оказалось, что это не чудовище, а собака.

– Не верю.

Кажется, Дориан пребывал в нерешительности. А что, если монстр набросится на него, стоит ему сделать шаг?

– Дориан, я знаю толк в собаках. Пойдем. Сам увидишь.

Через некоторое время Шелби наконец удалось убедить Дориана перейти улицу в ее сопровождении. Он остановился у обочины.

– Это просто собака, которую держат на цепи, – объяснила Шелби. – Когда зверя приковывают, он превращается в то, чем не должен быть.

Дориан кивнул.

– Вы правы. Она выглядит так, словно у нее что-то сломано. – И вдруг по одной этой фразе Шелби поняла, как можно полюбить ребенка. – Посмотрите на ее ногу, – шепнул Дориан.

И действительно, собака хромала. Шелби увидела, какая она исхудалая. Скорее всего, ее давно не кормили.

– Я собираюсь отвезти тебя в школу, – сказала она Дориану. – Тебе не стоит беспокоиться, пусть даже у собаки что-то сломано.

Доставив наконец мальчика к месту учебы, Шелби вместо того, чтобы возвратиться в квартиру Маравелль, зашла в магазинчик по соседству. Она взяла чашку кофе и булочку с маслом и села у окна. Глядя на автомобильную свалку, девушка вспомнила, как дети смеялись и показывали на нее пальцами, когда она привела в класс Дориана. Кто-то выкрикнул: «Лысая!» Обычно Шелби не переживает, когда люди ее оскорбляют, но теперь она беспокоилась, что Дориана будут дразнить из-за нее.

Покончив с завтраком, Шелби вышла из магазина и остановилась посмотреть на большую собаку на цепи. Один из продавцов, вышедших покурить, поприветствовал ее.

Он заметил, что Шелби смотрит через дорогу.

– Это сущее преступление, – сказал он. – Я кидаю ему что-нибудь поесть иногда. Например, кости, если делаю салат с курятиной.

– Куриные кости смертельно опасны для собаки, – проинформировала его Шелби.

– Неужели? – Парень не слишком красноречив, потому что заметил мясницкий нож, висящий на поясе Шелби.

– Осколки куриных костей, – объяснила Шелби, – могут проткнуть собаке пищевод или кишечник.

– Ты что, ветеринар?

– Я никто.

Шелби выкурила одну из своих последних сигарет: она собиралась бросить эту привычку. А сейчас у нее возникло и все больше крепло желание посадить тех, кто жестоко обращался с собакой, на цепь без еды и питья.

– Однажды я видел на свалке человека, который бил собаку металлическим шестом, чтобы та перестала лаять. Все вокруг было забрызгано кровью.

– Это монстр, а не человек, – сказала Шелби, уходя.

* * *

Жасмин не пришла домой вовремя после школы. Шелби по-прежнему в той же одежде, в которой приехала. Ей никак не удавалось принять душ.

Тедди и Дориан немного поели, прежде чем взяться за уроки.

Шелби старалась изо всех сил следовать инструкциям Маравелль, которые не предусматривали отсутствие после школы девчонки, которая к тому же накрасилась, несмотря на запрет. А уйдя из дома с помадой и румянами на лице, она, наверно, вообразила, что будет вытворять все, что ей нравится, пока мать не вернется.

Шелби спросила у братьев, где Жасмин. В ответ они дружно пожали плечами, очевидно приняв обет молчания.

Зазвонил телефон, и Шелби побежала к нему, надеясь услышать голос Жасмин. Но это была Маравелль.

– Как там мои крошки? – поинтересовалась Маравелль.

– Хорошо, – обманула подругу Шелби. Ее охватила настоящая паника. – Делают уроки. Как ты со всем этим справляешься, Мими? Да еще работая полный рабочий день. Ты выдающаяся женщина, просто супер.

– Жасмин делает уроки? Я правильно тебя поняла? Что-то на нее не похоже.

– У меня с ней проблемы, – призналась Шелби. – Она очень далека от совершенства.

– Позови Жасмин к телефону. Я устрою ей выволочку.

– Не могу, она заперлась в ванной. Поговори с мальчиками.

Шелби подтащила к себе близнецов, прикрывая трубку одной рукой.

– Ничего не говорите про Жасмин, – предупредила она. – Поняли?

Мальчики кивнули, и Шелби передала трубку Тедди. Он лучше подходил на роль конспиратора.

– Не знаешь, где твоя сестра? – спросила Шелби Дориана. С этого дня они стали друзьями.

– Она, наверно, в парке на углу, с Бесси и Марией. Мы ее там видели. Жасмин сказала не говорить вам.

– Отлично. – Шелби устремилась к двери. – Будьте дома, никуда не выходите.

Заперев дверь, она помчалась в парк. Она заметила кучку детей, околачивающихся рядом с баскетбольными кольцами, а среди них Мисс Буду Делать Что Хочу. Шелби была готова задушить Жасмин.

– Эй! – крикнула Шелби.

Жасмин подняла на нее глаза и застыла от ужаса. Меньше всего ей хотелось, чтобы эту лысую леди видели ее друзья.

– Подойди сюда!

Жасмин что-то сказала своим друзьям и неторопливо, всем своим видом демонстрируя обиду, подошла к Шелби.

– Пойдем быстрее! Твоя мама звонит!

Услышав это, Жасмин побежала домой даже быстрее, чем Шелби.

Перед входом Шелби схватила ее за руку.

– Я сказала маме, что ты в ванной. Держись этой линии.

К счастью, Дориан все еще разговаривал, когда они вошли. Жасмин схватила трубку.

– Здравствуй, мама, – сказала девочка. – Все нормально. Просто я ненавижу твою подругу.

Шелби вернулась на задний двор, где мальчики бросали теннисный мячик Генералу. Блинки жалобно скулил, чтобы его взяли на руки, и Шелби вынуждена была поднять его к себе на колени.

Жасмин, закончив телефонный разговор, тоже вышла во двор.

– Мне пришлось сказать, что я вас ненавижу, – объяснила она. – Иначе не было бы никакого смысла запираться в ванной.

– Все это замечательно. Ты можешь говорить все, что хочешь, но приходи домой вовремя, иначе твоя мать убьет меня. Я сказала ей, что буду о тебе заботиться, и, пока я здесь, просто нигде не задерживайся после школы.

– А в школе вы тоже были лысой? – поинтересовалась Жасмин.

– Нет, я была хорошенькой, с длинными каштановыми волосами.

– Что же с вами случилось?

Шелби попыталась объяснить свою ситуацию как можно понятнее, не вдаваясь в подробности.

– Я перестала придавать значение многим вещам.

– Ну, кое о чем вы заботитесь – о своих собаках, например, – заметила Жасмин.

– Не надо подвергать меня психоанализу.

– А вы перестаньте говорить, что я должна делать.

Обе замолчали.

– Завтра я приду домой вовремя, – пообещала Жасмин.

– И поступишь так не потому, что меня это беспокоит.

– Как долго я могу не ложиться спать?

В составленном Маравелль расписании сказано: до десяти часов.

– До полуночи, – сказала Шелби.

Неприятелю надо дать определенный запас времени.

* * *

На следующее утро все прошло более гладко: дети отправились в школу. Дориан присоединился к Тедди, даже не вспомнив о чудовище. Жасмин подвела глаза, накрасила губы и вставила в уши большие серьги-кольца. Она поклялась, что будет дома в три, и попросила Шелби помочь ей написать научный доклад.

Шелби наконец-то смогла принять душ – самый лучший за всю свою жизнь. Она стояла под струей воды, пока та не стала совсем холодной. Девушка использовала мыло Маравелль с ароматом зеленого чая и масло для ухода за телом Neutrodena. Одевшись, Шелби пристегнула поводки собакам и вышла с ними на улицу. Вчера она видела магазин строительных товаров и теперь хотела там купить рабочие перчатки и клещи-кусачки.

Ближе к вечеру позвонил Бен.

– Все еще ненавидишь детей? – спросил он.

– Уже не так сильно, – призналась Шелби.

– Бьюсь об заклад, они тебя полюбили.

– На это способен только идиот! – выпалила, не подумав, Шелби.

На другом конце провода воцарилось молчание. С самого начала их романа Шелби все время отталкивала Бена. И вдруг поняла: если переусердствует, может и вовсе потерять его.

– Бен, – сказала осторожно она. – Я не тебя имела в виду. – Не слыша ответа, Шелби спросила: – Бен, ты меня слышишь?

– Да, – ответил он, но девушке показалось, что голос шел откуда-то издалека.

* * *

После того как дети благополучно вернулись домой, Шелби помогла Жасмин с докладом по экологии. Шелби сама проходила сейчас курс лекций по биоэкологии, поэтому знала на удивление много о переработке отходов.

Когда они закончили, Шелби так устала, что заснула прямо на полу, и пробудилась, только когда обеденное время давно прошло. А она, согласно составленному Маравелль расписанию, должна была приготовить мясные шарики в томатном соусе. Вместо этого Шелби отправилась на кухню, чтобы изучить список ресторанов в специальном разделе местной газеты.

– Как насчет «Дома Чена»? – спросила она Жасмин.

– Мы не ходим туда. Слишком дорого.

Шелби заказала жаренный со свининой рис, ребрышки, говядину с цитрусовыми приправами, белый рис и курицу «Генерал Цо». Для близнецов она включила в список булочки с яйцом.

– Мне это вряд ли понравится, – заверил ее Тедди, когда посыльный вывалил еду на стол.

Шелби уже убрала в рюкзак печенья с предсказаниями судьбы. Чтобы дети не думали, что будущее придет к ним в виде листочков бумаги.

– И мне тоже, – согласился с ним Дориан.

– Хорошо, – сказала Жасмин.

Они все съели по огромной тарелке еды. После обеда, когда Шелби ополаскивала столовое серебро, Дориан пришел, чтобы постоять у раковины рядом с ней.

– Сегодня чудовище на меня не лаяло, – сообщил он.

– Это пиренейская горная собака – порода, которую использовали в горах Франции при поисковых работах. Собаки пробирались сквозь снежные заносы и, подобно сенбернарам, находили людей, попавших в лавины.

– Значит, они тоже святые? – спросил Дориан.

– Вроде того.

– Еда мне понравилась.

Шелби знала, что за несколько дней, проведенных вместе, сильной эмоциональной привязанности обычно не возникает.

– Спасибо, Дориан.

Мальчик стоял на кухне, пока Шелби мыла посуду.

– Я попытаюсь его спасти, – пообещала она между делом. – Что скажешь?

– Хорошая идея, – согласился Дориан. – Я тоже об этом думал.

Когда мальчики улеглись, а Жасмин в пижаме отдыхала на диване вместе с Блинки и Генералом, Шелби достала из шкафа один из пиджаков Маравелль и примерила его. Он был из черной кожи и прекрасно сидел на ней. Клещи-кусачки для резки проволоки и перчатки с ней. В последнюю минуту Шелби решила взять с собой оставшуюся упаковку говядины с цитрусовой приправой.

– Я вернусь очень скоро, – сказала она Жасмин. – Никому не открывайте дверь.

Жасмин внезапно проявила заинтересованность.

– А куда вы идете? Моя помощь не нужна?

В пижаме, без всякой косметики Жасмин выглядит как маленькая девочка. Блинки, сидящий на ее коленях, похож на чучело.

– Спасибо, я вполне справлюсь одна.

* * *

Всю дорогу она бежала.

Большая собака, сидящая на цепи, смотрела на улицу. Заметив Шелби, она перевела взгляд на нее.

– Не поднимай шум, – попросила Шелби.

Она начала разрезать проволоку. Девушка нервничала, тяжело дышала. Маравелль убьет ее, если когда-нибудь узнает, что Шелби оставила детей одних, а сама в это время нарушила закон: проникла на чужую территорию и совершила кражу. Шелби слегка сдвинула забор назад и пролезла в образовавшееся отверстие. Она видела по телевизору, как это делается.

Большая собака с интересом смотрела, но не бросалась на нее. Шелби помахала коробочкой с говядиной, вылила немного мясного соуса на землю. Собака подошла и жадно стала поглощать китайский корм. Шелби, пока внимание животного было отвлечено, отрезала кусачками цепь от шеста. Пес, пуская слюни, посмотрел на нее снизу вверх. На шерсти собаки засохли подтеки крови и жира, грязь, слюна. Вид зверя наводит на мысль о произведении безумного современного искусства.

– Пабло Пикассо, – сказала Шелби, хватая конец собачьей цепи. – Пойдем, Пабло.

Шелби, согнувшись в три погибели, пролезла в обратном направлении сквозь дыру в заборе, таща за собой собаку – девушка ощутила ее вес на конце цепи. Как только они оказались по другую сторону забора, Шелби резко сорвалась с места. Собака побежала следом.

И вот они уже у дома Маравелль. Шелби завела пса во двор и согнулась, положив руки на колени, пытаясь восстановить дыхание.

Жасмин что-то услышала: она с шумом распахнула заднюю дверь, выглянула наружу, а потом выскочила из дома, держа Блинки на руках.

– О господи! Вы совсем с ума сошли! Как вы могли притащить это чудовище сюда?

Генерал Цо, лая, выскочил через открытую дверь.

– Держи его! – крикнула Шелби, опасаясь, как бы большая собака не набросилась на Генерала, но уже слишком поздно. Генерал, тявкая, побежал к пиренейской горной собаке – та наклонилась и обнюхала его. Генерал еще несколько раз выразительно гавкнул и, в свою очередь, поводил носом в сторону пришельца.

– Мама вас убьет, – сказала Жасмин.

– Она даже и не узнает. Прекрати пялиться на пса. Над ним издевались, поэтому у него такой вид.

Они вошли в дом.

– Я говорю вполне серьезно: она убьет вас, – повторила Жасмин тихо.

Шелби схватила миску и наполнила ее кормом. Пиренейская горная собака жадно проглотила корм в несколько приемов.

– Вы не боитесь, что собака набросится на Блинки? – спросила Жасмин.

– Она выглядит спокойной.

Жасмин выпустила Блинки. Большая собака отступила, а Блинки вылизал миску.

– Его зовут Пабло, – сказала Шелби.

– Думаю, вы самая сумасшедшая личность, которую я когда-либо встречала.

– Спасибо за комплимент.

– Я не хотела вас обидеть. – Жасмин внимательно посмотрела Шелби. – Полагаю, с волосами вы были бы симпатичнее.

* * *

На следующее утро Шелби пила кофе на кухне, когда в нее вошли Дориан и Тедди. Распорядок дня вступил в свою силу.

– Ни хрена себе! – воскликнул Тедди.

Он определенно принесет Маравелль массу хлопот в будущем. Шелби заметила по ухмылке на его лице, что этот мальчишка обречен притягивать неприятности.

Пабло белой горой возлежал на кухонном полу.

– Вы сделали это! – Дориан похлопал Шелби по спине.

Оба мальчика пренебрегли завтраком, хотя девушка приготовила в микроволновке вафли, которые им обычно полагались только по выходным.

– Он жив? – спросил Тедди.

– О да! Он съел большую миску корма и уже ходил во двор. Видели бы вы, какого размера у него какашки!

Шелби встала рано, чтобы вымыть собаку во дворе. Для этого потребовалось два ведра теплой воды и посудомоечное средство. Пабло все еще грязный, но без потеков крови на шерсти выглядел определенно лучше. Он был мокрый и неприятно пах прелой псиной. Пес проявил завидное терпение, когда Шелби мыла его. Это большой, но послушный зверь. «Пабло, – спросила его Шелби, когда вытирала полотенцем, – откуда у тебя такое доброе сердце?»

– Наша мама ненавидит собак. Она говорит, что от них уйма шерсти, – сказал Тедди, надкусывая вафлю. – И они срут повсюду. – Он посмотрел на Шелби, проверяя, не вывел ли ее из себя своей грубостью. Девушка никак не отреагировала. Тедди пожал плечами и высказал запоздалую догадку: – Так это и есть чудовище?

Наступил заключительный полный день Шелби с детьми. Завтра должна была вернуться Маравелль. Шелби добавила по шесть печений и по баночке с апельсиновой содовой водой в каждый школьный завтрак, хотя ей было предписано ограничиться коробочками с соком.