Текст книги "Королевы завоеваний"

19
Чистейший алмаз королевских кровей

В конце лета 1080 года Вильгельм впервые повез Роберта в Англию. Матильда поехала с ними. Осенью король доверил сыну возглавить войско во время похода в Шотландию. Малькольм III Большеголовый в 1072 году признал Вильгельма своим сюзереном, но это не помешало шотландскому королю опустошить Нортумбрию. Вильгельм послал Роберта с армией на север для демонстрации силы, и Малькольм согласился заключить мир.

Роберт посетил шотландский двор, где встретился с благочестивой и влиятельной королевой Маргаритой. Маргарита, «само воплощение добродетели»¹, была дочерью Эдуарда Этелинга, племянника Эдуарда Исповедника, и сестрой мятежного Эдгара Этелинга. Она ввела при шотландском дворе много английских обычаев и даже дала своим первым шести детям имена англосаксонских королей. Ее семья насчитывала шесть сыновей и двух дочерей, однако трое старших сыновей умерли в юности.

Осенью 1080 года Маргарита как раз подарила Малькольму пятого ребенка и первую дочь, родившуюся, вероятно, в Башне Малькольма² – королевском дворце, где состоялась свадьба Маргариты и Малькольма и впоследствии появились на свет их дети. Построенный около 1060 года дворец стоял на холме высотой в семьдесят футов в Данфермлине, который Малькольм сделал столицей Шотландии. Неподалеку располагалось аббатство Данфермлин, основанное Маргаритой, просившей архиепископа Ланфранка прислать ей монахов из Кентербери. Рядом с аббатством находилась пещера, где набожная королева любила уединяться для молитвы³.

Принцессу окрестили Эдитой⁴ – видимо, в честь супруги Эдуарда Исповедника или же в честь жившей в X веке святой Эдиты Уилтонской, внебрачной дочери короля Эдгара. В жилах младенца текла кровь саксонских и шотландских королей, а также кровь императора. Видимо, Роберта пригласили стать ее крестным отцом⁵, а королева Матильда согласилась быть крестной матерью и отправилась для этого на север, в Шотландию. На крестинах малышка Эдита крепко ухватилась за головной покров королевы и натянула его себе на голову. Позже детскую шалость истолковали как знак того, что девочке суждено стать королевой⁶.

Со временем Эдита действительно оказалась достойной преемницей Матильды в роли королевы-консорта. Она росла под присмотром мудрой, образованной матери, заинтересованной в укреплении культурных и торговых связей между Шотландией и Европой и прилагавшей усилия для повышения уровня жизни на своей новой родине. «Благодаря королеве, этому чистейшему алмазу королевских кровей, великолепие ее супруга засияло ослепительным блеском, а знать королевства обрела славу и почести»⁷. В залах Малькольма появились драпировки и драгоценная утварь, а одежда и манеры придворных обрели изысканность⁸. И все же, хотя королева «носила богатые платья, в глубине души она презирала атрибуты роскоши, памятуя, что под драгоценными камнями и золотом нет ничего, кроме праха и пепла»⁹. Ильдебер Лаварденский, епископ Ле-Мана, который в будущем вступит в переписку с ее дочерью, вспоминал о Маргарите так: «Она была целомудренной, скромной, красивой, элегантной, благоразумной, осторожной, щедрой, религиозной и благочестивой. От корня розы выросла роза, набожность породила благочестие, а благочестие – сверкающую звезду»¹⁰.

Вскоре к Эдите и ее старшим братьям Эдварду, Эдмунду, Эдгару и Этельреду в детской комнате присоединились Мария, Александр и Давид. Их мать Маргарита питала любовь к религии и книгам. Ее помощь бедным и больным, а также покровительство искусству и образованию подавали королевским детям прекрасный пример. Они росли, видя, как неграмотный отец с благоговением держит в руках книгу, которую читает мать. Книги создавались полностью вручную и были дорогостоящими, ценными изделиями. Тексты, иллюстрации, рисунки на полях и орнаменты тщательно переносились с помощью натуральных красителей на листы из обработанной кожи, которые сами по себе стоили немало. На изготовление книг уходило много времени. Книги свидетельствовали о высоком статусе их владельца, а некоторые экземпляры представляли собой изысканные произведения искусства. Дети Маргариты знали истинную ценность книг.

Королевские дети наблюдали, как мать кормила детей бедноты, посадив их себе на колени¹¹. Биограф Маргариты – Тюрго, приор Дарема, оставил яркий отчет о воспитании отпрысков шотландской королевской семьи, основанный, вероятно, на воспоминаниях Эдиты, которая заказала приору жизнеописание матери. Тюрго рассказал, какой преданной матерью была королева Маргарита:

Она заботилась о детях и следила за тем, чтобы их воспитывали с усердием и приобщали к честным делам. Зная, что в Священном Писании сказано: «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына»[13]13
   Притч. 13: 24. – Примеч. перев.


[Закрыть], – она приказала управляющему прибегать к угрозам и порке всякий раз, когда детям случится набедокурить, ведь детям свойственно озорничать. Благодаря религиозному рвению матери манеры королевских детей были намного лучше, чем у иных детей старшего возраста. Они никогда не дрались между собой, а младшие проявляли уважение к старшим. Во время торжественной мессы, когда дети поднимались вместе с родителями к алтарю, младший никогда не обгонял старшего, занимал место в соответствии с возрастом и самый старший следовал первым.

Маргарита часто призывала детей к себе. Она беседовала с ними о Христе и христианской вере, подбирая слова с учетом их возраста и разумения. Она усердно убеждала их: «Бойтесь Господа, дети мои, потому что тот, кто боится Его, не будет нуждаться, и, если ваша радость будет в Господе, Он воздаст вам за доброту, подарив процветание в настоящем и счастливую загробную жизнь в окружении святых в будущем». Таково было желание матери, таковы были увещевания, такова была молитва, которую она со слезами возносила за своих отпрысков денно и нощно, дабы могли они познать своего Создателя и через любовь обрести веру. Ибо через познание придут они к поклонению, через поклонение придут к любви, которая будет превыше всего, а через любовь достигнут славы Царства Небесного¹².

20
Двуликий свет ноября

Зимой 1080 года король Вильгельм назначил Вильгельма де Сен-Кале епископом Дарема. Желая построить новый собор для хранения мощей святого Кутберта, епископ обратился к королю с королевой, которые предложили ему испросить совета у папы римского, что он и сделал. Согласие было получено, и епископ приступил к возведению великого романского собора, который стоит по сей день. В 1082 году Матильда помогла епископу Вильгельму обнародовать его план, предполагавший заменить в новом соборе каноников на монахов.

Король и королева отпраздновали Рождество в Глостере¹. В феврале 1081 года они с Робертом находились в Солсбери, отмечая Сретение. Вильгельм «по просьбе королевы Матильды» выдал хартию аббатству Мальмсбери². Затем королевская чета посетила Кембриджшир. Вильгельм взял аббатство Рамси под свою защиту и подтвердил все дарственные, предоставленные его предшественниками³. На Пасху и Троицу 24 мая супруги возложили на головы короны в Винчестере⁴.

После мая 1081 года Матильда вернулась в Нормандию. В том году, «услышав хорошие отзывы о жизни монахов, она приехала в аббатство Святого Эбрульфа, чтобы вознести там свои молитвы. Когда ее приняли с подобающими почестями, она поднесла к алтарю марку золота и вместе с дочерью Констанцией вверила себя молитвам братии. Королева распорядилась выстроить за ее счет каменную трапезную для монахов. Кроме того, Матильда подарила аббатству ризу, украшенную золотом и драгоценными камнями, а также изящную мантию для певчего, пообещав делать подношения и впредь, если будет жива. Однако смерть помешала королеве выполнить обещание». Вместе с Матильдой в аббатство приехала Аделина де Мелан, жена Рожера де Бомона, которая пожертвовала обители альбу. Матильда отобедала с монахами в трапезной, проявив великое смирение⁵. Возможно, Констанция хворала, раз мать молилась о благополучии дочери, но, очевидно, впоследствии выздоровела. Констанцию считали самой одаренной из дочерей Матильды. В 1086–1087 годах девушка вышла замуж за Алена IV Ферганта, герцога Бретани.

В 1081 году Симон де Крепи совершил паломничество на Святую землю, а затем в Рим, где в сентябре скончался. Его соборовал сам папа римский Григорий. Когда в 1082 году Матильда узнала о смерти Симона, то послала золото и серебро для оплаты прекрасной мраморной гробницы в соборе Святого Петра и дары для ее украшения⁶.

Лето и осень 1082 года Вильгельм, Матильда и Роберт провели в Нормандии⁷. Матильда и прежде не скупилась на пожертвования монастырям, но теперь ее щедрость возросла. Королева была нездорова и, вероятно, думала о спасении своей души. Она передала поместья, ранее принадлежавшие Брихтрику в Эссексе, Глостере и Дорсете, аббатству Святой Троицы в Кане для оплаты расходов на одежду и дрова. Аббатство получило недвижимость в Руане и Барфлере, а также некоторые земли в Англии⁸. Матильда передала поместье Лонгбридж-Деверилл в Уилтшире аббатству Ланфранка в Бек-Эллуэне⁹ и послала дары аббатствам Клюни и Святого Эбрульфа.

В 1082 году королева отправилась с Вильгельмом в Сен-Грестен, чтобы встретиться с его сводным братом Одо, епископом Байе. Вильгельм сделал пожертвования и даровал привилегии аббатству, где была похоронена его мать. При встрече с королем Одо, прирожденный интриган и владелец огромного состояния, ясно обозначил свое намерение отправиться в Рим, чтобы обратить себе на пользу церковный раскол, ослабивший позиции папы римского Григория. Вероятно, Одо стремился сам взойти на папский престол. Вильгельм категорически запретил брату так поступать. Король и так возмущался тем, что Одо открыто кичился богатством и вел расточительный образ жизни.

Но Одо все равно был полон решимости ехать в Рим. Он переправился в Англию, намереваясь добраться до Рима окольным путем, но перед его отплытием с острова Уайт из Нормандии прибыли Вильгельм и Матильда с сыновьями. Вильгельм лично заключил брата под стражу, поскольку солдаты короля не смели поднять руку на священника. Вильгельм отдал брата под суд за мздоимство, но обратился не в церковный суд, который мог отнестись к Одо снисходительно, а в королевский, который, однако, отказался вынести обвинительный приговор. Заявив, что судит не епископа Байе, а эрла Кентского, король схватил Одо за шиворот и приказал стражникам доставить брата в темницу Руана. Одо не вышел на свободу до самой смерти Вильгельма¹⁰.

Матильда застала низложение Одо. Ордерик сообщает, что в то время она страдала от «продолжительной и серьезной» болезни. Возможно, королева болела с 1081 года. Медицина находилась в зачаточном состоянии, и лечение часто заключалось в применении растительных снадобий и прочих народных средств. В случае с Матильдой оно себя не оправдало.

Королева вернулась в Нормандию вместе с Вильгельмом на Пасху 1083 года, которую супруги встретили в Фекане. Роберт находился с родителями и тогда, и в Кане 18 июля¹¹.

Матильда продолжала щедро раздавать дары. Она передала пахотные земли, три сада и прочее имущество аббатству Святого Аманда в Руане. Впоследствии Генрих в память о матери сделал аббатству Святого Аманда пожертвование¹². «Во время своей последней болезни» Матильда подарила деревню Нортем в Девоне канскому аббатству Святого Стефана¹³ и передала владения в Эссексе и Дорсете аббатству Святой Троицы, чтобы обеспечить монахинь одеждой и дровами. Королева также сделала пожертвования трем церквям в Фалезе на родине мужа – церкви Святого Лаврентия, церкви Святого Гервасия и церкви Святой Троицы¹⁴.

Любовь Вильгельма к жене и доброе влияние, которое Матильда оказывала на супруга в течение тридцати лет брака, были благословением. К сожалению, король не смог наслаждаться этим благословением вечно.

Неизвестно, что за болезнь свела Матильду в могилу. Все нормандские королевы умерли от естественных причин, но невозможно установить, от каких именно. Хронисты описывают симптомы расплывчато, при этом термины «лихорадка» и «водянка» могут указывать на множество разнообразных недугов. Ордерик считал, что Матильду сгубило разбитое сердце¹⁵. Говорили, что королева так и не оправилась от потрясения, вызванного пророчеством отшельника. В 1083 году в Кан приходила чума, но вряд ли дело в ней¹⁶, поскольку королева болела по меньшей мере год. Когда осенью состояние Матильды ухудшилось, Вильгельма срочно вызвали из Англии в Руан, чтобы он провел с женой ее последние дни. Вероятно, за Матильдой ухаживал Бодуэн, настоятель аббатства Святого Эдмунда, личный врач короля и королевы в Англии и Нормандии.

В завещании 1083 года¹⁷, продиктованном в присутствии Вильгельма, Матильда объявила младшего сына Генриха наследником своих английских поместий, ранее принадлежавших Брихтрику¹⁸. Остальные распоряжения Матильды дают нам увлекательную возможность получить представление о сокровищах королевы раннего Средневековья:

Я отдаю аббатству Святой Троицы свою тунику, сработанную в Винчестере женой Альдерета, и шитую золотом мантию, что находится в моих покоях, чтобы сделать из нее облачение для священника. Тот из двух моих золотых поясов, что расшит гербами, я отдаю, чтобы подвесить светильник перед великим алтарем. Я также отдаю [аббатству Святой Троицы] большой канделябр, изготовленный в Сен-Ло, свою корону, скипетр, кубки в футлярах, еще один кубок английской работы, всю конскую сбрую, а также золотую и серебряную утварь. И наконец, я отдаю [аббатству Святой Троицы] земли в Кетту и на Котантене, за исключением тех, которыми я, возможно, уже распорядилась при жизни, вместе с двумя домами в Англии. Я завещала все это с согласия моего мужа.

Если только Матильда не успела раздать что-то из вещей членам семьи, похоже, ее личное имущество было не так уж велико, учитывая ее высокий статус. В эпитафии Матильды (см. ниже) говорится, что она была «бедна для себя и богата для нуждающихся». Вероятно, несмотря на огромное богатство, Матильда не отличалась меркантильностью.

Ранним утром в четверг, 2 ноября 1083 года, «в день после Дня Всех Святых»¹⁹, состояние Матильды ухудшилось. «Терзаемая недобрым предчувствием из-за продолжительной болезни, она с горькими слезами исповедалась в грехах. Исполнив обязательства, которые налагает христианская вера, и подкрепившись животворящим таинством», королева мирно скончалась в постели²⁰ в первом часу после утрени. Ей было самое большее пятьдесят два года, что не так уж мало в век, когда средняя продолжительность жизни составляла около тридцати пяти лет, мужчины успевали состариться к пятидесяти, а многие женщины умирали молодыми при родах. Средний возраст двадцати средневековых королев Англии на момент смерти был чуть меньше пятидесяти. Меньше всех прожила Изабелла Валуа, умершая двадцатилетней, а дольше всех – Алиенора Аквитанская, которой перед смертью исполнилось восемьдесят два. Средний возраст пяти героинь этой книги на момент кончины составлял около сорока семи лет.

Осиротевший после тридцати трех лет брака Вильгельм был безутешен. «Многими днями глубочайшего траура он показал, как сильно ему не хватало любви той, кого он потерял. С тех самых пор, если верить тому, что нам говорят, он отказался от всякого рода удовольствий»²¹. Брак Вильгельма и Матильды оказался на редкость успешным партнерством. Согласно эпитафии, которую составил для Вильгельма Бодри де Бургей, король был счастливо «богат империей, детьми, женой». За исключением эпизода, когда Матильда помогала Роберту втайне от мужа, до нас не дошло никаких записей о разногласиях между супругами. Когда Матильды не стало, Вильгельм не обратил больше взора ни на одну женщину.

Спустя несколько часов после смерти тело Матильды «перенесли в аббатство Святой Троицы» в Кане. На похороны королевы собралась «огромная толпа бедных людей», со многими из которых она подружилась при жизни и которые ее горько оплакивали²². Длинная процессия епископов и настоятелей с благоговением встретила ее тело у ворот аббатства, пронесли гроб через хор и установили перед главным алтарем. Вильгельм торжественно похоронил жену в аббатстве Святой Троицы, заказав «самые пышные похороны»²³, длившиеся два дня. Когда монахи совершили величественный погребальный обряд, тело королевы с почестями захоронили между хором и алтарем в присутствии многих епископов и настоятелей²⁴.

Гробница, которую в память о Матильде воздвиг Вильгельм в центре хора, имела «чудесную» отделку из золота и драгоценных камней²⁵. По центру и краям черной плиты турнейского мрамора золотыми буквами была вырезана латинская эпитафия в тринадцать строк. Плита чудесным образом сохранилась вместе с вполне разборчивой надписью. Эпитафия, текст которой приводит Ордерик Виталий, отдает должное вере и милосердию королевы:

Здесь, в этой прекрасной и величественной гробнице, покоится Матильда, отпрыск королевского рода; дочь фламандского герцога [так в оригинале] и Аделаизы, дочери великого Роберта, короля Франции, и сестры его венценосного наследника. В супружестве с нашим могущественным Вильгельмом она построила этот святой храм, наделила его землями и щедрыми дарами. Здесь узрели ее самое благочестивое деяние; эта обитель, где живут сестры-монахини, чьи голоса поют хвалу, облагодетельствована и украшена ее искренней заботой. Она была истинным другом благочестия, утешительницей в беде, обогащала других, сама терпя лишения, и приберегала свои сокровища для бедных; подобными поступками она заслужила вечную жизнь, к которой перешла 2 ноября 1083 года²⁶.

Французский поэт Фулькуа из Бове посвятил Матильде две элегии – «Cere si fortes» и «Tempe qui nostra»²⁷. Они возвещают, что Матильда доказала подданным Вильгельма свое мужество и что «простой люд и богачи любого пола и возраста, духовенство, все языки и сословия» восхищались ее «справедливостью» и «благоразумием». «Если б слезами, деньгами, обманом иль честным поступком вернуть ее к жизни могли бы, то, будьте уверены, этого было б в избытке». Фулькуа хотел, чтобы на могиле Матильды сделали надпись: «Матильда, дважды досточтимая королева англичан, правила нормандцами, но покоится здесь, погребенная как подобает и благословленная титулом, который Природа не может отнять. О двуликий свет ноября, это маленький клочок земли с горсткой праха, но в то же время источник славы и благодати»²⁸.

Ордерик отзывался о Матильде как о «самой любезной, обходительной, умной женщине своего времени; целомудренной и преданной мужу; нежной по отношению к детям».

Гробницу Матильды вскрыли в 1512 году при невыясненных обстоятельствах. В 1562 году кальвинисты, разграбившие Кан во время Реформации [и Религиозных войн], разрушили надгробие и сам гроб, уничтожили изображение королевы и сняли с ее пальца золотое кольцо с сапфиром. Кольцо преподнесли в дар Гаспару де Колиньи, адмиралу Франции, который, тронутый горем и гневом аббатисы Анны де Монморанси в связи с осквернением аббатства, вернул ей кольцо. В следующем году аббатиса в присутствии короля Карла IX подарила кольцо своему отцу, коннетаблю Франции²⁹. Аббатиса Анна приказала собрать кости Матильды, поместить их в маленький свинцовый ларец и с почтением перезахоронить под оригинальной плитой черного мрамора в центральной части хора. Плита – это все, что осталось от разрушенной гробницы.

В 1702 году монахини установили на месте первоначального захоронения новую гробницу – саркофаг в форме гроба из черного и белого мрамора, окруженный железной зубчатой оградой и украшенный древним гобеленом. Новую гробницу разрушили в 1793 году в ходе Французской революции, но свинцовый ларец удалось сохранить и перенести в часовню аббатства Святого Стефана. В 1819 году ларец перезахоронили в центральной части хора собора Святой Троицы, вероятно немного восточнее того места, где изначально покоилась Матильда³⁰. Над могилой поместили отреставрированную оригинальную плиту черного мрамора размером шесть на три фута³¹. В 1819 и 1959 годах свинцовый ларец вскрывали и исследовали хранившиеся в нем останки в надежде доказать, что они принадлежат королеве, и таким образом больше узнать о ней.

Матильду оплакивала вся Нормандия, где она была гораздо больше известна, чем в Англии. Многие церкви отслужили мессы за упокой ее души. В аббатстве Святого Эбрульфа, как и в других местах, совершались поминальные службы³². Чтобы вовек не стихали молитвы за упокой души усопшей королевы, Вильгельм, близкие родственники Матильды и знавшие ее бароны щедро жертвовали церкви и подносили сокровища Небесам точно так же, как делали это при жизни Матильды.

В общей сложности Матильда провела в Англии в сане королевы от трех до четырех лет, однако ее влияние в королевстве мужа было весьма значительным. Говорили, что «ее смерть стала трагедией для духовенства и простого народа». Англичане и нормандцы «оплакивали Матильду на протяжении долгих лет»³³. «После смерти славной королевы Матильды короля Вильгельма постигли суровые беды, которые сгустились над ним, подобно грозовым тучам»³⁴.

Летописец XV века, очевидно не слышавший об «Опустошении севера», утверждал, что после смерти королевы Вильгельм «стал настоящим тираном», хотя прежде, прислушиваясь к советам супруги, «доброжелательно относился к англичанам»³⁵. Возможно, подтверждением этому мнению служит панегирик поэта Готфрида из Камбре, приора Винчестера, который посмертно выразил уважение выдающейся женщине такими словами: «Король победил врагов оружием, а ты, Матильда, покорила их миром. И мир оказался гораздо выгодней войны»³⁶.