Текст книги "Рано или поздно"

Глава 21

Примерно в это же время Бак, лежа на диване в роскошном махровом халате с символикой отеля «Билтмор» в ожидании завтрака, просматривал раздел объявлений в газете «США сегодня».

Боги по-прежнему к нему благоволили. Он очень быстро нашел объявление, в котором предлагались услуги секретарши, отвечающей на телефонные звонки в отсутствие клиента. А то, что секретарша находилась за три тысячи миль отсюда, в Майами, было просто замечательно. Теперь нужно только договориться, чтобы там получали его почту и принимали сообщения для Йенсена («Компания по обслуживанию недвижимости»). И не то чтобы Бак ожидал каких-то сообщений, просто на всякий случай хотел прикрыть тылы, если кому-нибудь взбредет в голову проверить, чем он занимается.

Прибыл завтрак. Он с аппетитом поел овсяных оладий с черникой, оделся, собрал вещи и выписался. Слишком долгое пребывание здесь, как, впрочем, и в любом отеле, означает более близкое знакомство с обслугой. Люди к нему присмотрятся, запомнят и, может быть, станут задавать лишние вопросы. Кроме того, особняк «Приют странника» продадут, видимо, не скоро, следует экономить деньги. Они ему еще понадобятся.

Вернувшись в Лос-Анджелес, Бак снял дешевую однокомнатную квартиру с маленькой кухней в доме на узкой улочке к югу от бульвара Сансет. Во-первых, жили здесь большей частью молодые люди, часто менялись, во-вторых, квартира располагалась на первом этаже и имела отдельный вход. Последнее его особенно устраивало.

Он забросил в квартиру чемоданы и поехал заказывать визитные карточки с символикой «Компании по обслуживанию недвижимости», адресом в Майами и прочей мишурой.

Заказав, поехал на запад, в Санта-Монику.

Около кафе «У Элли» Бак очутился ранним вечером. Ему снова повезло. Со стоянки выехала машина, и он пристроил туда «БМВ», подрезав ожидающую очереди зеленую «акуру». Водитель пошевелил губами – похоже, выругался. Бак не удостоил его взглядом. Он сунул в счетчик три четвертака, сел в машину и, бросив взгляд на часы, приступил к наблюдению.

На циферблате горела цифра шесть, но в кафе уже была занята пара столиков. Элли отсутствовала, посетителей обслуживала сексуальная блондинка. Проезжающие автомобили часто загораживали обзор. Бак в расстройстве откинул голову на подголовник. Нужно придумать нечто другое.

Прямо напротив кафе, в двух шагах от него, располагалась маленькая закусочная.

Бак вошел, заказал холодный кофе и занял место у окна. Неспешно потягивая напиток, продолжил наблюдение.

Через полчаса он взял порцию виски. Его начало одолевать беспокойство: «Не случилось ли чего с Элли?» И тут он заметил ее. Она шла, ловко лавируя среди прохожих. Длинные рыжие волосы развевались. Торопится. В руках – большая коробка. Вот она толкнула дверь кафе и пропала из виду.

– Как раз вовремя, – поприветствовала подругу Майя из-за цинковой стойки. – Ты что, купила кофеварку?

– Конечно. – Элли взгромоздила коробку на стойку. – Иначе все клиенты перебегут от нас в «Старбакс». Пока не починят автомат, будем обходиться этим.

Она ринулась на кухню.

Хмурый Чан передвигал кастрюли, Терри нарезал овощи. Рядом с противнями на медленном огне кипел суп – сегодняшний «гвоздь программы». Пахло все весьма заманчиво.

– В этой кухне невозможно работать. – Чан поднял глаза на Элли. – Негде повернуться.

– Чан, кухня и правда небольшая, но это же хорошо. – Она надела безукоризненно чистый, без единого пятнышка, белый фартук. – Все под рукой, не нужно далеко ходить. В большой кухне ты бы пропал со своими ногами. – Ноги у Чана были главной темой разговоров. Он бесконечно на них жаловался и носил на работе башмаки на деревянных подошвах. Говорил, для удобства.

Элли перетянула волосы резинкой, образовав хвостик на затылке, напялила бейсбольную кепку и поспешила в зал к посетителям.

Майя в дверях загородила ей дорогу:

– Не так быстро, Элли Парриш-Дювен. Вначале расскажи, как провела вечер.

– Какой вечер? – Элли пожала плечами и улыбнулась. – Ах, вот ты о чем! Знаешь, мило. Приятно было встретиться со старым другом.

– Что за чушь, какой «старый друг»? Ведь тогда ты была совсем ребенком.

– Но теперь мы друзья.

– Он предлагал тебе еще встретиться?

– Майя, я тебе сотни раз говорила и сейчас повторю: это было не свидание, а дружеский ужин. Он рассказал о себе, а я – о себе. Затем я заснула, он разбудил меня утром, напоил кофе с тостами…

Живые карие глаза Майи зажглись неподдельным изумлением.

– Подожди-ка минутку, женщина. Ты хочешь сказать, что осталась у него на ночь? В первый же раз? Кто так поступает?! Боже, наверное, воздержание помутило твой разум. Либо он знает, на какую кнопку нажать. Элли, я думаю, тебе требуется серьезная переподготовка по предмету «технология общения с мужчиной».

– Мы просто разговаривали, вот и все. Вернее, большую часть вечера говорила я. Он слушал.

– А как же! Конечно, слушал! И иногда поддакивал и кивал. Знаем мы эти приемники. – Майя нахмурилась. – Нет, я этому парню не доверяю.

– Поверь мне, так хорошо, когда тебя кто-то слушает вместо того, чтобы читать мораль. – Элли протиснулась мимо Майи в зал и пошла, автоматически оглядывая столики и приветливо улыбаясь посетителям.

– Интересно, что сказала бы твоя бабушка? – громко шепнула Майя, настигнув ее.

– Напомни, расскажу тебе о проповеди, которую она прочитала мне в «Билтморе» по поводу моей сексуальной жизни, вернее, ее отсутствия, – шепнула в ответ Элли и рассмеялась, увидев, как вскинулись брови Майи.

Примерно через минуту в кафе вошел Бак. Поискал глазами хозяйку и, не скрывая разочарования, уставился на красивую блондинку, подошедшую к нему с меню.

– Добрый вечер. Столик на двоих?

Он улыбнулся самой очаровательной улыбкой:

– К сожалению, сегодня я в одиночестве.

– Сочувствую, но вы попали в точку. Насладитесь нашей кухней. – Она указала на столик у окна. – Можете наблюдать шоу на улице. Время от времени я тоже буду вас развлекать.

Он еще раз улыбнулся и взял у нее меню.

– От ваших слов у меня потеплело на душе.

– Такая работа – делать людям приятное. Сейчас я расскажу вам, какие у нас сегодня вечером фирменные блюда, а затем оставлю изучать меню. Из вин рекомендую красное «Старая ферма» или, если предпочитаете белые вина, шардонне «Фесе Паркер».

Бак заказал красное вино, суп песто , мелкие креветки и морские гребешки, приготовленные по рецепту Чана. Откусив кусочек превосходного хлеба, принялся ждать.

Элли вышла из кухни в тот момент, когда он поднял бокал. Она принесла заказ посетителям за столиком рядом, но бросила в его сторону улыбку. Бак быстро выпил вино и поймал ее взгляд.

– Могу я заказать еще? – Улыбаясь, он показал пустой бокал.

– Конечно, сэр. Что вы пьете?

– Красное. – Он задумался. – Мне кажется, там есть слово… Что-то вроде «Ферма…».

– "Старая ферма".

– Погодите минутку. – Бак притворился удивленным. – Это не вы были вчера в «Билтморе»? В Монтесито.

Она недоуменно посмотрела на него:

– Да, но…

– Я вас сразу узнал. Дело в том, что я был там вчера и почувствовал себя неважно, а вы проявили доброту и внимательность, остановились, предложили помощь. – Его глаза излучали теплоту. – Такое не забывается. Тем более сейчас, к сожалению, это большая редкость.

Лицо Элли прояснилось.

– Конечно, вспомнила. Рада, что вам лучше.

– Да у меня ничего серьезного и не было. Наверное, перегрелся на солнце.

Бак так благодарно улыбался, что Элли непроизвольно улыбнулась в ответ, хотя прекрасно знала: солнце вчера было не слишком жаркое. Вдобавок непохоже, чтобы этот бледный человек проводил много времени на пляже.

– Погодите, сэр, я принесу вам вина.

В приподнятом настроении он наблюдал, как она идет на кухню. Затем, тихонько напевая «Дикси», ждал ее возвращения. Но вино принесла блондинка.

– Сэр, этот бокал – от Элли, – сказала она. – Приятного аппетита. Наслаждайтесь.

И Бак действительно наслаждался. Он уже не помнил, когда в последний раз поглощал такую вкусную еду. Если учесть, что место было выигрышное, он мог спокойно наблюдать за Элли, то блюда казались ему еще вкуснее. Правда, он ревновал каждого мужчину, который перекидывался с ней двумя словами. А она к каждому блюду бесплатно прилагала бесподобную улыбку.

Когда число посетителей заметно поубавилось, Бак не спеша допил кофе, поднялся и подошел к стойке.

Он протянул наличные. Элли взяла и на долю секунды коснулась его пальцев. Это было мучительно.

– Надеюсь, сэр, вы получили удовольствие от наших блюд?

– Все было очень хорошо. И вино тоже. Вы очень любезны.

– В нашем кафе мы пытаемся окружить гостей максимальным вниманием и заботой.

– Спасибо. Меня зовут Эд. Эд Йенсен.

– Надеюсь увидеть вас здесь снова, мистер Йенсен.

Бак помахал рукой и пошел на выход. Он был очень доволен собой. Второй пункт плана выполнен. Контакт установлен.

Он пересек улицу, опустил в счетчик еще несколько монет, сел в машину и принялся ждать. Время тянулось медленно. В десять ушла сексуальная блондинка. Бак увидел, как Элли перевернула табличку на двери с «Открыто» на «Закрыто». Затем она исчезла в глубине кафе.

Полчаса назад ушли Чан с помощником, и Элли осталась одна. Она прислонилась к стойке и медленно пила воду, думая о Дэне и о том, не чересчур ли вчера разоткровенничалась. Похоже, для него это не было большим развлечением, он не предложил встретиться снова.

«Подумаешь, большое дело, – подумала Элли. – Все равно у меня для свиданий нет времени».

Она пожала плечами и поставила на стойку пустой стакан. Сняла и повесила на крючок фартук и бейсбольную кепку, распустила волосы. Рабочий день окончился. Наконец-то.

Элли взяла кофту и сумку. Две секунды – и дверь заперта Еще две – и она быстро шагает по улице.

Бак поспешно тронулся с места, сделал запрещенный разворот и медленно поехал за ней. Через несколько кварталов она повернула направо и двинулась к четырехэтажной платной автостоянке. Он остановился у тротуара, не глуша двигатель.

Элли проехала мимо в ярко-желтом джипе и затормозила на перекрестке. Указатель поворота мигал налево. Бак снова нарушил правила уличного движения. По Мэйн-стрит он уже следовал точно позади нее.

Усталость окутывала Элли тяжелым серым одеялом. Единственное, чего ей хотелось, – поскорее приехать домой, принять горячий душ и забраться в постель. Повернув направо, она проехала два квартала вверх по не очень крутому склону, затем быстро вильнула налево. За ней увязалась какая-то машина, но ей было без разницы.

Дверь гаража капризничала, как ни жми кнопку, хоть изо всей силы. Вот и сейчас чуть подалась и, отвратительно вибрируя, замерла. Элли сердито потыкала в кнопку и с облегчением вздохнула, когда дверь, дребезжа, медленно двинулась дальше.

Не прошло и пяти секунд, как Элли уже быстро взбегала по лестнице, снимая на ходу кофту.

После душа она подошла к окну, облокотилась на подоконник, наслаждаясь прохладным ветерком, слушая мягкие звуки вечера. Близость океана угадывалась по шуму прибоя.

Элли вспомнила коттедж Дэна и уютную комнату с горящим камином. Вспомнила самого Дэна, сидящего напротив нее, как он разливал вино, ел праздничный торт. Вспомнила неуклюжего пса, положившего у его ног живот, набитый украденными стейками. Вспомнила и вздохнула с сожалением. Дэн Кэссиди очень занят. И она тоже.

– "И никогда этим двоим не сойтись вместе", – процитировала Элли, не помня кого, забилась в постель под балдахином и закрыла глаза в ожидании, когда навалится сон.

А на противоположной стороне улицы, стоя в тени, Бак изнемогал от желания. Вечер был прохладный, но его мучил жар.

Он сел в машину и рванул к себе на квартиру. Там запер дверь и с остервенением сбросил одежду. Через несколько минут он уже беспокойно метался взад-вперед по комнате, подобно дикому зверю в клетке. В точности как делал это в «Гудзоне». Только на этот раз не было охранников и некому было сказать: «Пожалуй, надо приготовить смирительную рубашку. Опять Бак Дювен разошелся. Бешеный пес».

Тем не менее третий пункт плана был выполнен. Он узнал, где она живет.

Глава 22

Карлос Ортега стоял на четвереньках перед голой, как палка, одинокой лозой и проверял ее снизу доверху.

– Видите, сеньор. – Он показал на хилый побег. – Лоза пустила ростки, значит, была привита. Кстати, это французское каберне. Ростки захирели из-за нерадивого отношения, а возможно, тут виновата плохая погода. Но корневище в порядке. Сеньор, – он поднял сияющие глаза на Дэна, – если мы будем баловать лозы, ласкать, короче – любить, они выживут.

– Ты считаешь, – отозвался Дэн, – в дополнение к день гам, которые я вкладываю в виноградник, я должен его еще и любить? Ничего себе!

– Да-да, сеньор, любить обязательно. Ведь эти лозы все равно что ваши дети. – Карлос Ортега поднялся на ноги, отряхнул пыль с коленей соломенной шляпой. – А деньги я помогу вам сэкономить.

Теперь Дэн встал на колени. Он почувствовал тепло земли, вкусил ее сладкий, невнятный запах и преисполнился гордости, углядев красновато-зеленые маленькие почки. Это была его земля, его лозы. Ортега прав, надо любить их отцовской любовью.

– И во сколько же это обойдется? – спросил он, покидая позицию и возвращаясь к прозе жизни.

Карлос задумчиво покрутил усы.

– Хорошая лоза каберне с почками может стоить до десяти центов за штуку. На весь виноградник, – он окинул взглядом склон, – вам придется потратить тысяч тридцать – сорок долларов.

Дэн покорно кивнул. Конечно, десять центов нужно умножить на количество лоз. Да, меньшей суммой не обойтись.

– Опять придется идти на поклон к управляющему банком.

– Покупка лозы с почками – дело непростое, – провозгласил Ортега, как будто не расслышав замечания Дэна, – и в высшей степени интимное. Все равно что заниматься любовью. – Он глубоко вдохнул, выдохнул и причмокнул. – В первую очередь, сеньор, вам следует позвонить в службу растительного фонда Калифорнийского университета в Дэвисе. Если нужной лозы не окажется, поедем в Напу. Я знаю там один виноградник. Попозже, ближе к сбору урожая, мы поедем туда попробовать виноград на лозе. И уж тогда я точно смогу оценить его качество. – Карлос обратил на Дэна сияющие глаза. – Мы с вами будем производить замечательное каберне.

Дэн очень надеялся, что Ортега прав.

– А когда мы начнем прививать?

– Июль вполне подходит. Дальше на север следовало бы начинать в августе, но здесь теплее.

Дэн посмотрел на сухой склон, представив его сплошь покрытым зелеными лозами, отягощенными зрелым виноградом. Вниз по склону распределились полдюжины рабочих-мексиканцев, которые, согнув спины, вырывают сорняки и расчищают засоренные трубы системы орошения. Из старого пикапа Ортеги доносится веселая мексиканская музыка. Там сидит Панчо и, высунув язык, с хозяйским видом обозревает виноградник. С вершины холма долетает визг циркулярной пилы. Плотники ремонтируют веранду, а неподалеку от кухни Флорита развешивает на веревке выстиранное белье. Лошади – в стойлах. Через несколько дней можно будет спать в собственной постели. Ранчо возвращается к жизни.

Только Дэн вошел в кабинет – зазвонил телефон. Дэн быстро снял трубку:

– Винодельня «Быстрый конь».

– Можно подумать – и правда настоящая винодельня, – произнес Пятовски.

Дэн явственно распознал в его голосе улыбку.

– Так оно и есть. Если добавить грантов тридцать – сорок.

– За что же такие деньги, дружище? – Дэн засмеялся:

– За черенки с проросшими почками, Пятовски! Это вещь сложная, тебе не понять. Обходился раньше без нее – ну и живи дальше. А мы с Ортегой будем иметь дивное каберне.

– Кем бы ни был твой Ортега, если он уговорил тебя на тридцать тысяч баксов за какие-то черенки с почками, значит, он мошенник-виртуоз. Весьма похвально, приятель.

– Ага. Завтра скажу об этом управляющему банком. – Дэн уперся в стол сапогом и взъерошил пропыленные волосы. Под душ бы сейчас. – Когда ты приезжаешь?

– Обожди. Пока твои мозги окончательно не спеклись на калифорнийском солнце, прими маленькую информацию. Сегодня утром у меня на компьютере появилось кое-что интересное. Думаю, по телевизору у вас это не передавали. Еще одно убийство, в Лос-Анджелесе. Тамошнее полицейское управление сообщает… – Пятовски сделал драматическую паузу, – убита женщина, снова проститутка. В глухом переулке неподалеку от бульвара Сансет.

Дэн напрягся.

– Так вот, Кэссиди, на лбу у нее вырезан крест. От виска до виска. От темени до переносицы.

Дэн присвистнул:

– Автограф убийцы. Я был прав.

– Да, прав. Жаль, несчастная об этом не знала. Я связался с управлением полиции в Лос-Анджелесе и ФБР, сообщил о женщине с Таймс-сквер. Мы обменялись мнениями. Мерзавец тот же самый, не сомневайся. И нож один, скорее всего с выкидным лезвием. Похоже, парень начал действовать и рано или поздно опять заявит о себе.

– Когда снизойдет вдохновение, – мрачно пошутил Дэн.

– Мы разослали предупреждения, – сказал Пятовски. – Пусть поостерегутся девки. Бизнес у них всегда был рискованным, а теперь вот это. Выберусь к тебе, навещу ваших копов, может, что-нибудь вместе придумаем. Совмещу приятное с полезным.

– Когда ты приедешь?

– Через пару недель. Примерно пятнадцатого.

– Хани ждет.

– Какая такая Хани? – подозрительно осведомился Пятовски.

Дэн рассмеялся:

– Увидишь, детектив! А пока сюрприз.

– Ладно. Теперь расскажи, как там у вас в солнечной стране насчет женщин?

– Насчет женщин полный порядок, – заверил Дэн, вспомнив Элли. – Они у нас замечательные. Потрясающие, я бы сказал.

– Неужели кого-то присмотрел? Впрочем, не удивляюсь, ты парень видный. Рад тому, что хотя бы по этой части у тебя все хорошо. Надеюсь, она обходится дешевле черенков с почками.

– Надейся-надейся. Я даже вас познакомлю, если, конечно, будешь вести себя цивилизованно.

– Если ей нравятся мужчины, которые ведут себя цивилизованно, то, спрашивается, что она делает с Дэниелом Патриком Кэссиди – грозой одиннадцатого района?

– Она заблудилась, Пятовски. – Дэн положил трубку и обвел кружком цифру пятнадцать на календаре с картинкой трактора Джона Дира

Ему вдруг захотелось позвонить Элли, спросить, как дела, поблагодарить за вчерашнее – за еду, за разговор, за компанию…

Он набрал номер.

При звуке его голоса сердце у Элли подпрыгнуло.

– Я только что думала о тебе.

– Думала?

– Да. Хотела позвонить и поблагодарить. Мне очень понравилось.

– Мне тоже. Только со стейками вышла накладка. Извини. Панчо – настоящий негодяй.

Она рассмеялась:

– Все в порядке. В следующий раз… Дэн с радостью подхватил:

– Кстати, насчет следующего раза. Ты женщина занятая, знаю, но все-таки как насчет следующей недели? Я подумал, может быть, ты захочешь посмотреть мой виноградник.

– С удовольствием.

Она произнесла это настолько искренне, что он совсем осмелел.

– Мы могли бы где-нибудь потом поужинать.

– Где?

– Например, у «Молли». – Элли улыбнулась:

– У моей конкурентки?

– Отнюдь, у нее итальянская кухня, у тебя – французская. И вообще, это не кафе, а траттория.

– В таком случае не возражаю.

– Отлично.

Некоторое время они помолчали, окутанные шелковой паутиной тишины.

– Как жизнь на ранчо? – мягко спросила Элли.

– Жарко, потно и грязь под ногтями.

– Понятно.

– Стараюсь взбодрить виноградник с помощью Карлоса.

– Извини, мне надо к посетителям. Расскажешь позднее. Жду встречи с нетерпением.

– Я тоже.

Продолжая думать об Элли, Дэн набрал номер Калифорнийского университета в Дэвисе, чтобы разведать о саженцах каберне.

Глава 23

Бак приехал в Санта-Монику в шесть утра. Остановившись в конце улицы, где жила Элли, он опустил стекло, подставил лоб прохладному утреннему ветерку и начал потягивать из бумажного стаканчика кофе.

В семь выехал желтый джип. Бак двинулся за ним. На достаточном расстоянии, однако не выпуская из вида. И так до овощного рынка, там затормозил и принялся ждать.

Спустя немного времени Элли появилась, толкая перед собой тележку с коробками свежих овощей. Загрузила коробки в багажник джипа и снова ушла.

Бак терпеливо ждал.

Он вел наблюдение всю неделю и выяснил, куда она ходит, с кем видится и что делает. Каждое утро она уходит из дома в семь и возвращается не раньше полуночи. По понедельникам она навещает Мисс Лотти, и они едут в «Билтмор» пить чай.

Было довольно темно, когда Бак поставил машину напротив ее дома. Он выглядел как респектабельный бизнесмен. Вокруг никого не было. Быстро перейдя улицу, он толкнул маленькую белую калитку и поднялся в гору по выложенной кирпичом дорожке к парадной двери. Справиться с замком не составило труда. Вскоре он проник в дом и преисполнился восторга.

В маленькой гостиной горела настольная лампа. Бак сел на диван, вытянул ноги и осмотрелся как хозяин.

Над камином блестело красивое венецианское зеркало. Каминную полку украшала пара старинных серебряных подсвечников, рядом стояло несколько фотографий. Он поднялся посмотреть их в надежде увидеть Элли, но ни на одной ее не было. У стены размещался французский антикварный позолоченный шкафчик с фаянсовой вазой, заполненной красными тюльпанами. На стене висели картина в стиле прерафаэлитов – девушка, сильно смахивающая на Элли, – и еще одна, с изображением особняка «Приют странника». Эта наверняка была написана в тридцатые годы, когда особняк только построили. Везде валялись книги. Чувствовалось, что хозяйка в гостиной бывает редко.

Разочарованный, он через прихожую попал в столовую. На стенах пестрели картины в позолоченных рамах, чуть ли не дюжина. Открытый арочный проход вел в миниатюрную белую кухню.

На кухонной стойке кружка хранила остатки холодного чая. На ободке краснели отпечатки губной помады. Трепеща, Бак прижался к ним губами и лихорадочно допил чай. Затем отправился в спальню.

Он почувствовал аромат Элли, прежде чем поднялся по скрипучей лестнице. Застыв в дверном проеме, он сомкнул веки и глубоко втянул воздух. Выдохнув, он открыл глаза и понял, что находится в раю.

На кресле лежала куча одежды, включая нижнее белье. Опустившись на колени, Бак погладил белый кружевной пояс для чулок и тонкий бюстгальтер. После чего прижал их к лицу.

Через несколько минут, образумясь, он тщательно изучил содержимое платяного шкафа. Обшарил каждый ящик, каждое отделение. Приметил, что она носит платья шестого размера, а туфли – десятого. Записал название ее духов, мыла, лосьона, пудры. Обнаружил, что ее любимый цвет – красный.

Вернувшись на кухню, обследовал холодильник. Вода «Эвиан», яблоки фуджи, вино «Шато Бешевель».

Час спустя после вторжения Бак знал об Элеоноре Парриш-Дювен почти все.

Прибыв в центр, он посидел минут пять в машине, остывая, и вальяжно вошел в кафе «У Элли», где его снова встретила красивая блондинка.

– Здравствуйте, – сказал он. – Я Эд. Эд Йенсен, помните? Вы обслуживали меня несколько дней назад.

– О, конечно. Здравствуйте, Эд. Рада вас видеть.

– Увы, опять один. – Он улыбнулся.

– Сочувствую, – отозвалась Майя. – Как насчет знакомого столика у окна? – Улыбка Эда Йенсена показалась ей слишком самоуверенной, а голос – шершавым, как наждачная бумага. У Майи засосало под ложечкой. Что-то в этом субъекте было не то… Может быть, глаза? Рот улыбается, а глаза – нет.

– Где же Элли?

«Ах вот оно что, – подумала Майя, – его интересует Элли. Хм… очень жаль, она на него не то что два раза, и один не посмотрит».

– Элли занята, – отрезала Майя. – Хотите выпить, сэр? – Она дала ему меню и принесла бокал красного вина. Он попросил именно красное.

На кухне она спросила у Элли:

– Кто такой Эд Йенсен? И почему он держится как твой старый друг?

– Йенсен? – переспросила Элли, не отрывая взгляда от гриля, где мог сгореть прекрасный кусок тунца, если она прозевает. Чан уволился в очередной раз. – А, вспомнила. Я видела его в «Билтморе», потом здесь.

– Так вот, он спрашивает о тебе. – Элли улыбнулась:

– Я становлюсь известной, моя дорогая. Слава о прекрасной кухне Элли разнеслась по городу. Не все же лавры – великому ресторатору Вольфгангу. Кое-что перепадает и мне.

– Элл, это мерзкий тип. Ты знаешь, я такие вещи чувствую нутром. Вот здесь. – Майя потерла живот и нахмурилась. – По-моему, он нездешний. Никого не знает и выглядит очень одиноким.

– Конечно, конечно, – рассеянно согласилась Элли, – именно такими и бывают серийные убийцы. Попавшись, они говорят, что просто маялись от одиночества.

Бак заказал стейк и жареную картошку. После трудов праведных можно и сытно покушать. К его разочарованию, заказ принесла опять блондинка. Элли так и не появилась. Пришлось ему удовлетворяться воображением. Он прикрыл глаза и представил себя у нее дома, в ее спальне, кровати. Озаботившись внучкой, Бак почти забыл о бабушке.

«Поужинав в постели с Элли», он заказал пару бокалов вина и оказался последним посетителем, который покинул кафе. Майя выбила чек и поспешно взяла у него деньги. «Хм… – подумала она, – парень расплачивается наличными. Видимо, не хочет „светиться“ с кредитной карточкой…»

– Как вас зовут? – спросил Бак.

– Майя, сэр. – Она протянула ему чек и сдачу.

– Спасибо, Майя, мне у вас понравилось. – Он улыбнулся.

Майя, глядя на кассовый аппарат, пробормотала:

– Спокойной ночи, мистер Йенсен.

– Меня зовут Эд. Спокойной ночи, Майя.

Перед уходом он с улыбкой обернулся. Знал, что она провожает его взглядом. Щеки у Майи вспыхнули. «Какие ледяные глаза! Они что-то знают». Майя подбежала к двери и быстро заперла ее на ключ.