Текст книги "Звезда любви возвращается"

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Боже, что на сей раз она сделала не так? Чем вызвала его недовольство?

Прежде чем Розмари успела спросить, Уиллис поднялся с табурета у телескопа, отошел в сторону и кивнул на освободившееся место. Розмари неуверенно опустилась на сиденье. Слегка опасаясь, что она что-нибудь сломает, женщина осторожно дотронулась до трубы и склонилась к окуляру.

Розмари изменилась в одно мгновение. Поднятые плечи расслабленно опустились, губы удивленно приоткрылись. Она стала похожа на маленькую восхищенную девочку.

– Ох, Уиллис, – прошептала Розмари, – это бесподобно. – Это Боб?

– Бобржиницколоницкий, – поправил он низким голосом.

– Это просто… просто… – Она задержала дыхание и замолчала на несколько долгих минут.

– Красиво, правда? – спросил Уиллис.

Розмари кивнула, потрясенная открывшимся зрелищем. Ее взору предстала необыкновенная красота. Сверкающее бело-голубое облако плыло по черному бархату, усеянному алмазными брызгами звезд. Бобржиницколоницкий находился за миллионы километров, а выглядел так, будто стоит протянуть руку – и ты коснешься хоодной блестящей пыли.

Розмари как зачарованная смотрела на то, что совсем недавно было не более чем крохотной точкой света в безбрежном океане космоса.

– Не удивительно, что тебя покорил этот материал, – мягко проговорила Розмари.

Она услышала, как Уиллис подошел и стал за ее спиной.

– Розмари, – сказал он, подаваясь вперед, – позволь показать тебе, как ты говоришь, «этот материал» с другой стороны.

Она чуть отодвинулась, когда Уиллис склонился к телескопу – естественно, одновременно он склонился и к Розмари! – и нажал на большую кнопку в основании окуляра. После этого он оказался еще ближе к Розмари, поскольку заглянул в окуляр и принялся что-то регулировать на панели, попутно объясняя, что меняет фокус. Розмари едва дышала. Их разделял всего дюйм.

Розмари слышала запах хвои и мускуса, ощущала жар его тела. Ей казалось, что Уиллис окутывает ее, что они сливаются в одно целое. Неожиданно Уиллис коснулся грудью ее плеча. Они оба вздрогнули и замерли. Ни один из них не спешил отодвинуться.

Розмари внезапно поняла, что ей достаточно легкого поворота в сторону, чтобы обвить шею Уиллиса, прижаться к его сильному телу, зарыться лицом в его грудь. Или поцеловать в губы. Если, конечно, она хочет. О Господи! Розмари осознала, что хочет именно этого, только этого, и ничего, кроме этого.

Она почувствовала, как ее руки потянулись к Уиллису. Нет! Розмари сглотнула, вспоминая презрение, сочившееся из голоса при словах «этот материал». Он издевался над ней! Справившись с эмоциями, она отвела глаза от Уиллиса.

Он опять отошел от телескопа и снова кивнул на окуляр. Теперь Розмари видела хвост кометы. Два длинных шлейфа, желтовато-белый и почти прозрачный синий, тянулись за светящимся ядром. Она в изумлении покачала головой.

– Что такое комета, Уиллис? – машинально спросила Розмари. – Не расскажешь в двух словах? Так, чтобы могли понять примитивные людишки вроде меня. В конце концов, я не собираюсь напрягать свои куриные мозги.

Он судорожно вздохнул.

– Комета – большой кусок льда и грязи, несущийся через космос, – ответил он.

– Как может лед гореть?

– На самом деле он не горит, – пояснил Уиллис. – Он светится.

Не отрывая взгляд от окуляра, Розмари поинтересовалась:

– Хорошо, как может светиться кусок льда?

Уиллис снова вздохнул. Розмари подумала, что, наверное, ему не хочется растолковывать столь сложные вещи, как свечение льда в космосе, идиотке с двумя извилинами в голове.

– Ладно, забудь, – торопливо бросила Розмари, оборачиваясь к мужчине. – Будем считать, я ничего не спрашивала.

– Розмари, – нетерпеливо перебил Уиллис и замолчал, будто собирался говорить дальше, но искал подходящие слова. Несколько секунд он пристально смотрел на нее, потом взял стул и сел рядом.

– Ядро кометы, ее центр, является скоплением льда и осколков. Ядро кометы твердое. Но, пролетая через Солнечную систему, часть льда под воздействиeм тепла испаряется, превращается в газ. Солнечный свет возбуждает молекулы газа и заставляет их светиться слабым синеватым светом. Другая часть хвоста кометы состоит из осколков, которые отражают солнечный свет, как Луна.

Розмари улыбнулась.

– Смотри-ка, я все поняла. Это не так уж трудно. Может быть, я не настолько глупа, как кажусь, а?

– Розмари… – начал Уиллис и остановился, будто не знал, как продолжить, лишь пристально смотрел на нее.

– Уиллис, ради всех святых, – мягко попросила Розмари, – если тебе есть что сказать, то говори. Умоляю тебя, не молчи и не глазей на меня так, словно я противный микроб под микроскопом, а ты должен найти лекарство против него.

– А что, я так смотрел? – недоверчиво изогнул брови Уиллис.

– Да, – кивнула Розмари и уставилась в пол.

– В таком случае – прошу прощения. Ты не похожа на микроб.

Нет. Только на глупую курицу и безмозглую идиотку.

– Спасибо, что показал мне Боба, – пробормотала Розмари, поднимаясь с табуретки. – Очень мило с твоей стороны.

– Подожди, не уходи, – встрепенулся Уиллис, и Розмари совершенно точно поняла, что мужчина взволнован. – В телескоп можно увидеть не только комету. Если хочешь, конечно…

Что-то в интонациях Уиллиса подсказало Розмари, что не стоит уходить столь поспешно: волнение и еще слабая улыбка в уголках губ.

– Что еще, например? – поинтересовалась Розмари, возвращаясь на табурет.

– Например… например, Магеллановы облака.

– Магеллановы облака? – повторила Розмари.

– Шаровидные скопления, пульсары, квазары, звезды…

Уиллис с легкостью говорил о тайнах Вселенной, и теплота, которая разлилась внутри Розмари, хлынула наружу.

– Звезды? – Розмари ухватилась за единственное знакомое слово. Она надеялась, что Уиллис не услышит трепет, с которым она его произнесла. – Какие звезды?

Уиллис изучал ее со странным выражением лица, словно не знал, как быть дальше, и не ответил на прозвучавший вопрос.

– Скажи мне, – потребовала Розмари, – какие звезды? Назови мне их имена, Уиллис!

– Хорошо, – натянуто согласился он. – Можнo увидеть, к примеру, Регул, Альдебаран, Арктур, Процион…

Пока Уиллис тарабанил незнакомые слова, жар внутри Розмари превратился в настоящую лаву, которая затопила ее сердце, голову, руки и все остальное. Внезапно, с силой врезавшегося в 3емлю метеорита Розмари вспомнила одно напрочь забытое обстоятельство. Она вспомнила свои чувства, которые захлестывали ее каждый раз, когда Уиллис Рендом начинал говорить как ученый.

Боже мой, как она забыла?!

Яд юных лет, тайное удовольствие, постыдное желание. Розмари ненавидела Уиллиса со страшной силой. Но возбуждение, охватывающее ее при звуках непонятных терминов, было сще сильнее. Оно налетало, как вихрь, и сметало все на своем пути, стоило Уиллису извлечь из своей умной головы что-нибудь ученое. Сведения, которыми он делился с окружающими, звучали так сексуально! Розмари всегда возбуждала интеллектуальная беседа. О математике. О философии. Об антропологии.

Уиллис в этом плане мог предложить гораздо больше остальных. Забудьте про бицепсы и трицепсы. Забудьте о широких плечах. Розмари с детства возбуждали люди с высоким IQ [3]3
  IQ (intelligence quotient) (англ.) – коэффициент умственного развития


[Закрыть]. Интеллектуалы.

Внезапно Розмари поняла, почему у нее, взрослой женщины, так мало связей с мужчинами. Она не встречала умных, достаточно образованных людей. В городе отсутствовали химики и физики, математики и статисты, экономисты и программисты. А это были именно те люди, в которых нуждалась Розмари. Которых она понастоящему желала. С которыми могла заниматься сексом…

По сути дела, повторялась школьная история. Розмари встречалась с прекрасно сложенными атлетами и самыми симпатичными парнями города, но ее гораздо больше интересовали те, кто мог рассказать по памяти периодическую таблицу элементов, кто мог непринужденно болтать о молекулярной структуре серной кислоты, кто мог на досуге расщепить атом. В Эндикотте жил только один мальчик, способный на подобные чудеса.

Уиллис Рендом.

Энджи и Кирби не ошиблись. Антагонизм Уиллиса и Розмари содержал в себе больше, чем просто ненависть двух язвительных подростков. Напротив, Уиллис сводил ее с ума. Розмари катастрофически тянуло к прыщавому, уродливому, толстощекому гному, который, в свою очередь, считал ее самым глупым человеком на свете.

– Ох, Уиллис, – прошептала Розмари.

Надо немедленно бежать прочь, чтобы сохранить хотя бы остатки достоинства.

Но вместо этого Розмари тихо проговорила: – Уиллис, пожалуйста… расскажи мне еще…

Уиллис внимательно взглянул на нее.

– Розмари? – встревожено спросил он.

– Да? – мурлыкнула она.

– С тобой все в порядке?

– Да. Просто прекрасно. – Ее слова звучали слишком медленно и придушенно. Розмари попробовала говорить громче: – Я хочу больше узнать о Вселенной. – В ее голосе появилась легкая хрипотца. – Прошу тебя, Уиллис, поведай мне о ее тайнах…

– Ладно… ладно, – согласился Уиллис и как-то странно посмотрел на Розмари, прежде чем продолжить. – Отсюда неплохо видны спутники планет.

Розмари кивнула. Спутники планет. Да, звучит хорошо.

– Какие именно? – прошептала она.

– Ну, скажем, спyтники Сатурна. Титан, Рея, Япет, Диона и Тефия.

Розмари облизала пересохшие губы и вытерла пот со лба.

– Что еще?

– Э… Галактики… – Уиллис изучал женщину с явным подозрением.

– Типа?

Он поколебался несколько секунд, но все же ответил:

– Разных типов. Туманность Андромеды, созвездие девы… Мы можем увидеть галактики М87, МЗЗ, НС5128…

– Да-да, – медленно протянула Розмари, поворачиваясь к Уиллису. – Замечательно, просто замечательно. Что еще?

Он неловко откашлялся.

– Ну, если ты хочешь вникнуть в это по-настоящему, мы могли бы поговорить о силе гравитации и законе тяготения. – Он пожал плечами. – О вращательном движении, вращающем моменте и угловом ускорении.

Розмари одернула ночную рубашку, тонкая ткань которой плотно облегала затвердевшую грудь, прикрыла глаза и пробормотала:

– Еще, Уиллис, еще.

Он молчал. Розмари открыла глаза и поняла, что он подался вперед. Густой аромат мускуса и сосны заполнил ее легкие. Беспомощно улыбаясь, Розмари подвинулась ближе.

Уиллис резко сдернул очки, словно не хотел видеть женщину, и принялся протирать стекла подолом футболки. Но синие глаза внимательно смотрели на Розмари.

– Скажи, Розмари, ты уверена, что тебе… э-ээ… хорошо?

Она кивнула и чуть склонилась к мужскому плечу.

– Да, Уиллис, хорошо, как никогда. – Розмари накрыла его руки ладонью, и он замер. – Что же ты молчишь? – прошептала Розмари. – Разве во вселенной больше ничего не осталось? Я xoчy узнать все…

– Х-хорошо, – запнулся Уиллис с выражением крайнего смущения. Вместо того чтобы отбросить ее руку, он положил очки на подставку телескопа и продолжил: – Давай будем придерживаться основ, ладно? Для начала вспомним о планетах. О них можно говорить вечно. Чего стоят одни кольца Сатурна! Очаровательная головоломка, безграничное число гипотез и просто красивое зрелище. Не стоит забывать и о большом красном пятне на Юпитере.

– Конечно, нет, – пробормотала Розмари, не в силах справиться с собой. Она запустила свободную руку в волосы Уиллиса и пропускала сквозь пальцы мягкие шелковистые пряди. – Мы не забудем большое… красное… пятно…

Разговор о планетах и больших красных пятнах стал последней каплей. Медленно и неторопливо Розмари провела ладонью по затылку Уиллиса и мягко притянула его к себе.

– Ох, Уиллис, – задохнулась она, наклоняясь к его лицу.

Уиллис не протестовал. Он поднял руку и коснулся кончиками пальцев завитка волос, спустившегося на щеку Розмари. Она едва услышала, как он ответил:

– Да, Розмари?

– Ты не обидишься, если я попрошу тебя…

– О чем?

– Поцеловать… меня…

Не ожидая, пока Уиллис ответит, Розмари сплела пальцы на его затылке и закрыла губами его рот, прежде чем он выдал жестокое «нет».

Розмари показалось, что Уиллис не стал бы возражать. Как только ее губы прикоснулись к нему, он обвил талию Розмари обеими руками и крепко прижал к себе. Возбужденная грудь Розмари коснулась его крепких мышц. Она чувствовала его сердце, стучащее в бешеном ритме. Уиллис желал ее! Он по-настоящему хотел Розмари. Эта мысль проникла в затуманенное сознание женщины, заставляя вспыхнуть возбуждение с новой силой. Уиллис отвечал на ее объятия каждой клеточкой своего великолепного тела, его страсть соперничала с ее влечением. Он целовал Розмари без смущения и стыда.

Господи! Он умел целоваться!

Когда Розмари осторожно коснулась его губ кончиком языка, Уиллис приподнял ее и пересадил к себе на колени. Много раз их губы и языки встречались в поцелуе. Уиллис целовал Розмари то медленно, то быстро, то нежно, то грубо, славно не мог решить, как он хочет обращаться с ней. Розмари качнулась на коленях, почyвствовала его затвердевшую плоть. Она тихо застонала, откидывая голову назад. Низ живота истекал сладкой истомой.

Уиллис тут же воспользовался этим. Он жадно провел губами по влажной коже щеки, по всей длине тонкой шеи и вернулся к лицу Розмари. Рука Уиллиса скользнула к подолу ночной рубашки и двигалась все выше и выше, поднимая ткань и обнажая бедра. На мгновенье Уиллис остановил руку и накрыл губы Розмари своим ртом. Но через минуту его ладонь продолжила возбуждающее путешествие вверх по животу, пока не коснулась мягкой округлости женской груди.

– Ох, Уиллис, – пробормотала Розмари.

Она обхватила бедрами мужские ноги, поворачиваясь и чуть изгибаясь. Уиллис, казалось, понял ее стремление, потому что тоже передвинулся, приспосабливаясь к их новому положению. Теперь Розмари сидела к нему лицом.

Уиллис чувствовал жар ее тела. Он приподнял ночную рубашку и обеими руками коснулся упругих бедер Розмари. Он гладил ее тело, ее живот, скользил кончиками пальцев по ребрам… И вот наконец его ладони замерли под женской грудью. У Розмари перехватило дыхание от невероятной близости, но она не сделала ничего, чтобы остановить Уиллиса. Он, однако, начал колебаться. Розмари испугалась, что сейчас все закончится. Она накрыла мужскую руку ладонью и подняла ее выше.

– Розмари, – прошептал Уиллис так, словно благословлял ее имя.

Он нашел сосок и мягко зажал его большим и указательным пальцами. Через мгновение Уиллис опустил голову и захватил его ртом. Он ласкал сосок горячим влажным языком, и Розмари стонала от наслаждения. Дыхание Уиллиса стало прерывистым и тяжелым, его губы приносили неизвестные Розмари ощущения. Она вплела пальцы в его волосы, придерживая голову.

Итак, настало время дойти до конца. С Уиллисом. На несколько секунд Розмари задумалась, почему их отношения переменились всего за одну минуту. Но Уиллис перенес свое внимание на другую грудь, лаская ее то нежно, то почти жестко, и Розмари утратила всякую способность к размышлениям.

Когда он наконец отстранился, чтобы внимательно взглянуть на женщину, она наклонилась и отчаянно поцеловала Уиллиса. На мгновение их языки поменялись местами. Почти инстинктивно, не понимая, что делает, Розмари бесстыдно прижалась к нему.

Уиллис напрягся. Розмари испугалась, что зашла слишком далеко. Она тоже застыла, ожидая действий Уиллиса. Его руки отпустили ее грудь. Уиллис провел ладонями по животу и неожиданно обхватил ими бедра Розмари, теснее прижимая ее к себе.

– Еще, – тихо выдохнул он.

Розмари качнулась вперед, испуская тихий стон от волн боли и наслаждения, пробежавших по ней.

– Еще, – попросил Уиллис.

Она еще раз повторила движение, возвращая удушье экстаза. Уиллис качнул головой, поднял лицо Розмари и едва слышно прошептал:

– Не останавливайся, Розмари.

Она положила руки на широкие плечи и, отчаянно цепляясь за его твердые мышцы, повела бедрами вперед, словно ехала верхом. В течение долгого времени она двигалась то вперед, то назад, то ускоряя темп, то замедляя его, пока трение одежды о самые чувствительные места не привело ее на крайнюю грань наслаждения.

Уиллис закрыл глаза и опустил голову.

– Ах, Розмари… – начал он и не договорил.

Розмари перестала двигаться. Не открывая глаз, он убрал руки с ее бедер и поднял к талии. Нa мгновение Розмари показалось, что он хочет вернуться к груди.

Но Уиллис медленно, явно через силу коснулся края ночной рубашки и натянул ткань на бедра женщины. После этого он легко обхватил Розмари за талию и поставил на ноги перед собой.

Нежно обнимая Розмари, он неожиданно наклонился вперед и осторожно уперся лбом в ее живот. Она легонько провела пальцами по влажным взъерошенным волосам.

От внезапной ласки Уиллис пошевелился, стряхивая оцепенение. Еще мгновение – и он стоял у окна, повернувшись спиной к Розмари.

– Это была очень большая ошибка, – мягко сообщил он.

– Почему? – Розмари сглотнула комок в горлe. Единственное слово отразилось от потолка, голых стен и долго звучало в воздухе.

– Потому что… – Уиллис замолчал, не придумав ответа.

Розмари сделала несколько шагов вперед и тронула его за плечо. Уиллис тут же развернулся, отстраняясь от женщины.

–Не надо!

–Уиллис, – начала Розмари, ненавидя свои просительные интонации, – что мы делали неправильно?

Он качнул головой и шагнул назад, чтобы сохранить расстояние, которое нарушила Розмари. Это движение убило в ней последнюю надежду. Розмари подняла на него глаза, но понятия не имела, что сказать. В отличие от Уиллиса.

– С чего все началосъ, черт побери? – Он пытался говорить грубо, но в его голосе звучала боль.

– Не знаю, – честно призналась Розмари, – когда ты начал говорить о своем материале… о науке и всем таком, я… я…

– Ты что? – потребовал Уиллис.

– Я только…

– Что ты только?

– Я только почувствовала… – Она потупилась, не зная, как объяснить свои чувства.

– Что ты почувствовала? – выкрикнул он почти с раздражением, словно не хотел слышать ее слов. – Черт возьми, Розмари, что ты почувствовала?

Она беспомощно пожала плечами.

– Я возбудилась.

– Что ты сделала?! – с ужасом переспросил он.

– Возбудилась. Может, ты не понимаешь, Уиллис, но ты чертовски сексуален. Я хотела…

Розмари захлопнула рот, прежде чем выпалила свое истинное желание. Она взглянула на его лицо и остановилась.

Уиллис смотрел на Розмари так, словно видел ее в первый раз. Он улыбался, но веселья в его усмешке было не больше, чем солнца в ночном небе над Эндикоттом.

– Розмари, это просто смешно. Ничего из того, что я говорил, вовсе не сексуально, не говоря уже о том, что ты не поняла ни слова.

Розмари прижала руку к губам, ощущая, как краска заливает ее лицо. Все, чего она хотела, – провалиться сквозь пол чердака. Потом сквозь пол второго и первого этажей, сквозь фундамент дома, сквозь кору Земли, к раскаленному ядру планеты, которое выжжет наконец ее глупые чyвства к Уиллису Рендому.

Уиллис же продолжал:

– Мне кажется, большинство людей в состоянии понять, что такое угловое ускорение и гравитация, но не ты, Розмари. – Он отошел к телескопу,взял свои очки и тороплиио водрузил их на нос. – Не думаю, чтобы ты когда-нибудь…

– Хватит, Уиллис, – отрезала Розмари. – Можешь не продолжать. Мне известно, что я дура.

Она развернулась к нему спиной и со всем достоинством, которое у нее осталось – а его осталось не так уж и много, – двинулась к выходу с чердака, который обещал ей спасение от позора.

– Постой, Розмари, – окликнул ее Уиллис. – Я не имел в виду, что ты… – его голос прервался на полуслове.

– Нет, ты имел в виду именно это! – Розмари круто развернулась к нему, моргая от слез. – А это слово, которое ты не можешь произнести, – «дура».

– Нет, Розмари, клянусь…

– Иди ты к черту! – рявкнула Розмари. – Ты считал меня дурой в школе, ты считаешь меня идиоткой по сей день. Ты всегда будешь думать, что я глупая, вне зависимости от того, что я говорю. Будь ты проклят!

На ходу глотая слезы, Розмари сбежала по лестнице, залетела в спальню, бросилась на кровать и натянула на голову одеяло.

Она не идиотка. Нет! Но для Уиллиса Рендома она навсегда останется безмозглой курицей. Проклятье! Как она умудрилась влюбиться в человека, который видит в ней претендентку на трон королевы глупости?!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Розмари избегала Уиллиса в течение тридцати семи часов, сорока двух минут и восемнадцати секунд. Она встретилась с ним только потому, что он поймал ее в ловушку в ее же собственной спальне. Розмари собиралась на свадьбу Энджи – о Господи, на свадьбу Энджи! – когда в дверь комнаты тихо постучали.

– Розмари, – мягко позвал Уиллис.

Мгновенье Розмари колебалась. Если она сумеет промолчать сейчас, то сможет навсегда выбросить Уиллиса из головы. Но в ту же секунду Розмари вспомнила о ночных поцелуях и объятиях на чердаке. Нет, она не способна забыть Уиллиса.

– Розмари, – окликнул он немного громче.

– Что?

– Я хочу поговорить с тобой.

– О чем?

– О нас.

Розмари сглотнула и с ненавистью уставилась в зеркало. Самое худшее, что от перспективы встречи с Уиллисом она залилась розовым румянцем. Розмари стояла в желтом нижнем белье и видела, как предательский жар охватил каждый дюйм ее тела.

Независимо от того, что скажет Уиллис, независимо от того, сколько раз он извинится, Розмари не собиралась прощать его.

– Нам не о чем разговаривать, – повернулась Розмари к дверям. – Уходи.

– Нам надо многое обсудить, – возразил Уиллис. – И учти – я не уйду, пока не поговорю с тобой.

– Премного благодарна, Уиллис, но я сыта по горло твоими оскорблениями. Я не собираюсь выслушивать новые. Уходи!

– Мне жаль… – начал Уиллис голосом, полным раскаяния.

Розмари почувствовала, как рушится ее железная решимость. Она собрала в кулак остатки воли и твердо ответила:

– Этого мало, Уиллис.

– Розмари, прошу, выслушай меня. Я все тебе объясню.

– Что ты мне объяснишь? Что не можешь оставить меня в покое? Что не можешь простить слова тринаццатилетней давности, сказанные глупой девочкой? Или ты хочешь объяснить, почему не можешь заниматься любовью с женщиной, чей интеллектуальный уровень ниже твоего?

– Нет, – убито произнес Уиллис. – Я хочу сказать, что не могу позволить себе увлечься красивой женщиной, пока не завершу свою работу.

Розмари с подозрением посмотрела на дверь. Красивой? Уиллис назвал ее красивой? Розмари медленно подошла к дверям.

– Значит, по-твоему, я красивая? – переспросила она, кляня себя за то, что требует доказательств от Уиллиса.

Мгновение он молчал. Потом Розмари услышала тяжелый вздох.

– Да.

Великолепно! Уиллис сделал ей комплимент. Как быть? Возможно, она осудила Уиллиса слишком поспешно. Наверное, стоит выслушать оправдания, дать еще один шанс. Что она теряет, в конце концов?

Что теряет? Розмари возмутилась. А как на счет чувства собственного достоинства?

– Подожди минутку, – сказала она. – Я сейчас оденусь и выйду.

Розмари слышала, как Уиллис молча отошел от двери. Она быстро вернулась к гардеробу, выдернула из него бледно-желтый льняной сараФан и торопливо примерила. Подойдет. Ее пальцы дрожали, пока она возилась с большими белыми пуговицами.

Розмари заставила себя остановиться и глубооко вздохнуть. Это всего лишь Уиллис. Парень, которого она знает полжизни. Парень, которого она однажды швырнула в озеро. Так почему сейчас она боится его? Потому, что он красивый, сексуальный и весит в два раза больше, чем она? И потому, что его коэффициент интеллекта тоже в два раза больше ее? Потому, что он фантастически целуется и в его руках она плавится, как воск? А не потому ли, что он оттолкнул ее за секунду до пика наслаждения?

Господи, чего она испугалась? Разве может быть хуже?

Розмари скользнула в туфли под цвет платья, вдела в уши маленькие золотые колечки и позволила дюжине тонких золотых браслетиков игриво позвякивать на левом запястье. В довершение она слегка подушилась и провела расческой по непослушным завиткам волос.

Розмари бросила последний взгляд в зеркало и фыркнула. Что ж, теперь она выглядит одетой волне интеллектуально.

Внизу, в гостиной, Уиллис смотрел на Скай и Изоскелеса, забравшихся на окно. Уиллис покачал головой, удивляясь превратностям судьбы, что свела вместе двух животных. Одно-черное, второе – белое. Одно – треугольное, второе – почти овальное. Между ними нет ни малейшего сходства. Однажды они чуть не перегрызли друг другу глотки, а сейчас мирно сидят бок о бок.

«Коты, – мрачно подумал Уиллис, – самые умные существа в этом доме».

Звук шагов на лестнице отвлек его от размышлений. Уиллис обернулся. Розмари вошла в комнату, и случилось невозможное – обладатель пяти ученых степеней по имени Уиллис Рендом потерял дар речи. Перед ним стояла прекраснейшая женщина в мире. Ее окружало солнечное сияние и облако тонкого аромата. И в который раз мужчина спросил себя, что заставило его оттолкнуть Розмари той ночью. Почему он отказал ей в том, чего страстно желал сам?

Почему?

Сегодня он был не ближе к ответу, чем тридцать семь часов, пятьдесят восемь минут и шесть секунд назад.

То, что произошло с ними, – беспрецедентное, непредвиденное событие. Не существовало ни причин, ни предпосылок, ни предупреждений. Это просто… просто… Это просто случилось, и все. Уиллис не мог ни понять, ни объяснить, ни привыкнуть к происшедшему. Он знал только одно – это никогда не повторится. Даже через миллион лет.

Или по крайней мере не раньше, чем через пятнадцать.

Поведение Розмари той ночью разительно отличалось от обычного. Уиллис вынужден был признать, что женщина явно находилась под каким-то воздействием. Под гипнозом. Или под космическим излучением.

Розмари уступила действию внешних сил. Несмотря на возражения логики и здравого смысла, Уиллис еще пятнадцать лет назад заметил, что граждане Эндикотта действительно совершают странные поступки во время визита кометы. Люди вели себя крайне забавно и в этом году.

Правда, Уиллис был убежден, что Бобржиницколоницкий не имеет ни малейшего отношения к действиям горожан. Их собственное подсознание снимает запрет на самые разнообразные вещи. Люди сотни раз слышали: прилетит комета – и они начнут творить невообразимые чудачества. И когда комета наконец появляется на горизонте, все неосознанно радуются возможности перешагнуть границы дозволенного. Они ломают автомобили, соблазняют чужих супругов, нарушают мелкие законы, а потом обвиняют Бобржиницколоницкого.

И Розмари, чей коэффициент интеллекта был ниже среднего, несомненно, одна из первых поддалась голосу подсознания. Видимо, ей постоянно твердили о необъяснимых вспышках любви к бывшим врагам, и Розмари решила, что ее влечет к Уиллису. Но однажды Бобржиницколоницкий покинет Землю, и подсознание сообщит женщине, что пора возвращаться к нормальной жизни.

Короче, когда комета улетит, Розмари снова возненавидит Уиллиса. Просто. Ясно. Понятно.

Уиллис посмотрел на Розмари. Она выглядела такой трогательной и нежной, что ему захотелось наплевать на рассуждения и попробовать начать сначала. Если есть хоть малейший шанс, Уиллис должен его использовать. Ведь все эти годы он верил, что однажды Розмари влюбится в него.

Розмари сделала несколько шагов навстречу Уиллису и остановилась в центре комнаты.

– Ты хотел поговорить о… нас? – спросила женщина, запнувшись на последнем слове.

В ответ Уиллис сам задал вопрос:

– Куда ты идешь?

– На свадьбу Энджи, – прохладно ответила Розмари.

– Энджи? – насмешливо поинтересовался Уиллис. – Энджи Этллисон, твоей подружки?

Розмари молча кивнула.

– Я не знал, что она выходит замуж.

– И я, – улыбнулась Розмари. И Кирби тоже. Никто в Эндикотте не подозревал. Энджи объявила о свадьбе всего два дня назад.

Уиллис подозрительно прищурился.

– То есть как – не подозревал? Наверное, все таки были какие-нибудь приметы. Она давно знакома со своим женихом?

– Я думаю, они познакомились около недели назад. Когда Энджи устроила налет на его дом.

– Прости? – Брови Уиллиса удивленно взмыли вверх. – Что сделала Энджи?

Вместо разъяснения Розмари продолжала:

– Это какое-то безумие. Она позвонила в четверг и сказала, что в субботу, в два часа дня, выходит замуж. Церемония состоится в методистской церкви. Ох, Уиллис, Энджи никогда была методисткой! Полный бред, честное слово! А после венчания все едут к Майклсону, в «Веджвуд и Ватерфорд», но не беспокойся о цене, клуб сделал им рассрочку на двенадцать месяцев. Только взносы и никаких процентов.

Уиллис молча переваривал услышанное. Вдруг он понял, что Розмари не упомянула одну незначительную деталь.

– За кого выходит Энджи?

Розмари закатила глаза.

– За бандита. Энджи выходит замуж за бандита и мафиози.

Да. Уиллис покачал головой. По сравнению с передрягой Энджи неприяности Розмари отступали на второй план.

– Я не ослышался? За бандита?

– Да. Она выходит замуж за жизнерадостного обольстительного негодяя по имени Итан Зорн. Он и его компаньоны собираются завладеть фармацевтической компанией отца Энджи, чтобы увеличить производство и продажу наркотиков. Ты веришь?

– Розмари, это настоящее сумасшествие.

– Конечно! – отрезала Розмари. – Неужели я не понимаю?

– А Энджи знает, что он бандит?

– Да! – почти кричапа Розмари. – Но она говорит, что ей все равно!

Уиллис подумал, что помимо безумия в истории Энджи замешано еще кое-что. Любовь, например. Но он предпочел держать при себе свои мысли.

Розмари беспомощно вздохнула и провела ладонью по непослушным завиткам волос.

– Ладно, я признаю, он выглядит вполне добропорядочно. Он просто красавец, черт побери! Но, Уиллис, он – преступник! И Энджи станет его женой. Сегодня!

Силы покинули Розмари. Или по крайней мере та их часть, что предназначалась для борьбы с Уиллисом. Розмари шагнула к дивану и рухнула на него как подкошенная. Она вытянула вперед длинные стройные ноги, покрытые золотым загаром, – те самые, с тоской думал Уиллис, что недавно прижимались к нему, – и тяжело вздохнула.

Уиллис сглотнул, с трудом возвращаясь к беседе.

– Почему Энджи решила выйти замуж за неГОДЯЯ?

Розмари махнула рукой.

– Только потому, что, если она откажется, горбоносые брюнеты из Южной Филадельфии всадят в Энджи такое количество пуль, что она станет похожа на швейцарский сыр. Паршивая причина для свадьбы, верно?

– Я пойду с тобой!

– Со мной? – переспросила Розмари.

– Да, – кивнул Уиллис. – Мне не нравится, что ты окажешься одна в компании горбоносых из Филадельфии.

– Беспокоишься, не подружусь ли я с бандитами?

– Мне кажется, – ответил Уиллис, – что одинокой женщине грозит опасность в обществе бандитов.

– А что, если я не захочу идти с тобой?

– Тогда я приглашу себя сам и буду наблюдать за тобой со стороны. Но не волнуйся, – быстро добавил он, – я сделаю вид, что оказался там случайно. Заехал к Майклсону за новым соусником, например.

Розмари осторожно посмотрела на Уиллиса и перевела взгляд на часы на каминной полке.

– Ладно, – наконец заговорила Розмари. – Тогда поторапливайся. У нас есть пятнадцать минут, чтобы не опоздать в церковь.

– Я буду готов за десять, – заверил Уиллис, направляясь к лестнице.