Текст книги "Звезда любви возвращается"

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Твоя комната или моя? – быстро спросил он.

Она улыбнулась.

– А чем плох пол гостиной?

Уиллис изогнул брови, пораженный ее смелостью, и кивнул головой в сторону подоконника:

– За нами подсматривают.

Розмари перевела взгляд на двух котов, которые от скуки наблюдали за ними.

– Ты прав. Они просто издеваются над нами. А потом наверняка отправятся сплетничать о нас со всеми окрестными котами. – Она вновь повернулась к Уиллису. – Выбирай сам. Твоя комната или моя?

Он усмехнулся и легко подхватил женщину на руки. Она охнула от удивления. Уиллис воспользовался этим, чтобы приникнуть к ее раскрытым губам. Он целовал ее, пока нес по лестнице, пока шел в комнату для гостей. Уиллис не прекращал осыпать Розмари поцелуями, когда положил ее на кровать, когда сам упал рядом. Он целовал ее снова, и снова, и снова.

Наконец Уиллис опрокинул Розмари на спину. Oна потянулась к нему всем телом, ее ладони заскользили по обнаженной горячей коже. Она касалась Уиллиса легко и нежно, как касается кожи тончайший шелк, солнечный луч, дуновеник ветерка. Его руки были всюду: в ее волосах, на спине, на груди. Каждое движение Уиллиса отзывалось танцем стальных мускулов под пальцами Розмари. Уиллис целовал ее плечи, шею, руки… Она не заметила, как он стянул с нее всю одежду. В какой-то момент Розмари ощутила его дыхание у своего живота и поняла, что их ничего не разделяет.

– Уиллис… – выдохнула она.

– Тихо, девочка, – ласково прошептал Уиллис. Он положил ей на бедра свои большие ладони, заставляя расслабиться закаменевшие мышцы. – Все хорошо.

Розмари закрыла глаза и полностью положилась на волю Уиллиса. Она отдавалась течению чувственного танца, отзываясь на каждое движение мужчины, от робкого до почти грубого. И когда ей стало казаться, что она больше не может, что сейчас умрет от наслаждения, Уиллис оторвался от нее и подался вперед. Он обнял Розмари за плечи, провел губами по набухшим соскам, горячей груди, чуть влажной шее и замер у ее рта.

– Розмари Марч, ты очень сексуальная женщина, – сообщил он.

Она ответила ему удовлетворенной улыбкой. Уиллис ненадолго покинул ее, чтобы раздеться, и вновь вернулся в объятия Розмари. Она ощутила прикосновение чего-то твердого к своему животу и инстинктивно протянула руки к мужским бедрам.

– Уиллис… – пораженная, Розмари с восхищением взглянула на Уиллиса.

– Я сильно изменился со школьных лет, – словно оправдываясь, но не без самодовольства кивнул он.

– Я вижу, – рассмеялась Розмари, опуская взгляд.

Без колебания и смущения Уиллис обхватил груди и мягко сжал в ладонях.

– И ты тоже изменилась. Я прекрасно помню твой нулевой размер.

Розмари потрясенно посмотрела на него.

– Но, Уиллис, я не знала, что ты замечал…

В ответ он поцеловал ее, но не страстно и пламенно, а нежно и чутко.

– Я замечал гораздо больше, чем ты думаешь, Розмари. Гораздо больше.

Прежде чем она успела осознать его слова, Уиллис крепко обнял Розмари. Она обвила его сильные ноги своими и медленно гладила ладонью по спине. В течение нескольких минут они просто лежали, сплетенные в сгусток страсти. Везапно, без всякого предупреждения, Уиллис отбросил руку Розмари и перевернулся на спину, увлекая ее за собой. С тихим стоном они соединились в одно целое. Медленно Розмари опускалась вниз, лаская руками его грудь.

– Ох, Уиллис, – прошептала она, опустившись на колени, – Уиллис…

Они двигались в рваном ритме, то нежно, то жестко, то замедляя вечный танец любви, то ускоряя его до невозможного. Розмари чувствовала как где-то глубоко внутри нарастает волна наслаждения, угрожая хлынуть наружу в любой момент. Но когда она подумала, что это мгновенье наступило, Уиллис опрокинул Розмари на спину и оказался сверху.

– Розмари, – попросил он низким голосом, – открой глаза. Прошу тебя, взгляни на меня. Я хочу видеть тебя и хочу, чтобы ты видела меня… когда мы… о…

Уиллис умолк. Они больше не нуждались в словах. Их пальцы сплелись так же тесно и страстно, как их тела, дыхание прервалось. Одно резкое движение завершило долгий путь к экстазу, и раскаленная волна наслаждения хлынула через край и захлестнула любовников.

Уиллис медленно просыпался, ощущая рядом с собой тепло второго человека.

Страхи Уиллиса по поводу неопытности с женщинами оказались совершенно напрасными. Вчера вечером их с Розмари накрыла волна желания. Они попали во власть сверхъестественного, почти животного вожделения и вели себя как опытные любовники, как настоящие эксперты секса. Он улыбнулся, когда вспомнил, сколько раз за ночь они просыпались для того, чтобы вновь погрузиться в водоворот наслаждения, вынырнуть в изнеможении и уснуть в объятиях друг друга.

Как странно, что Розмари ограничилась всего двумя мужчинами в свои тридцать лет. Конечно, это произошло не из-за нехватки желающих. Но из-за чего? Поразительный и… прекрасный факт!

Розмари все еще спала рядом с Уиллисом. Ее грудь уютно устроилась в ладонях Уиллиса, а руки лежали на его обнаженных бедрах. «Великолепный способ пробуждаться, – подумал Уиллис. – Как восхитительно было бы просыпаться так каждое утро!»

Уиллис вдохнул аромат, в котором сплелись запахи диких цветов и женского тела, и почувствонал себя самым везучим мужчиной в мире. Он открыл глаза. Солнечный свет, струящийся сквозь кружевные занавески, заставил его сощуриться.

Солнечный свет. Господи! Только не это!

Он вскочил с кровати и торопливо разбудил Розмари. Солнечный свет говорил об одном – наступило утро. Значит, Уиллис прозевал приближение Бобржиницколоницкого вчера вечером. Не веря глазам, Уиллис натянул брюки и подскочил к окну.

– Уиллис?

Он вздрогнул от звука своего имени.

Как это случилось? Как он позволил Розмари отвлечь себя? Как он мог потратить целую ночь на ласки и поцелуи, вместо того чтобы заниматься главным делом своей жизни? Как он умудрился начисто забыть о комете? Как он упустил свой шанс остаться в истории? Господи, как?

– Уиллис?

Он быстро обернулся. Больше всего на свете он желал, чтобы утро за окном и Розмари в его постели превратились в сон, в адский кошмар. Иначе его карьера разрушена. Что он скажет коллегам? А прессе? А МТИ? А всему научному обществу?

«Знаете ли, я действительно собирался наблюдать за кометой в ночь ее сближения с Землей. Но так уж вышло, что я занялся любовью с одной женщиной. Очень красивой, впрочем. Поверьте, мне очень жаль. Благодарю за финансирование и техническую поддержку. Возможно, я займусь Бобржиницколоницким в другой раз».

Да уж! Отличное объяснение. Ученые придут в дикий восторг.

– Уиллис, – позвала Розмари в третий раз. В ее голосе слышалась паника.

– Что? – сердито бросил мужчина.

Розмари сидела на кровати, завернувшись в одеяло. Руки сжаты в твердые кулачки. Вьющиеся волосы растрепаны руками нетерпеливого любовника. Темные глаза наполнены беспокойством. Губы – чудесные, щедрые, эротические губы – сжаты в тонкую линию.

Уиллис с раздражением подумал, что Розмари отняла у него вчерашнюю ночь. Она бесстыдно занималась с ним любовью. Из-за ее редкого обаяния Уиллис лишился самого важного наблюдения. Теперь он не сможет совершить открытие. А ведь он ждал возвращения кометы пятнадцать лет!

Как только Бобржиницколоницкий помчится прочь от Земли, Розмари тоже остынет к Уиллису. Как он мог забыть об этом?

– Уиллис, почему ты сердишься?

– Почему я сержусь? – ровно переспросил мужчина. – Разве я сержусь?

Розмари молча кивнула, напуганнаи возникшим напряжением.

– Сейчас объясню, почему я сержусь. – Уиллис подошел к кровати, присел перед женщиной и твердо посмотрел ей в глаза. – Я сержусь потому, что вчера вечером у меня был единственный шанc изучить Бобржиницколоницкого, а я упустил его. Я впустую потратил целую ночь.

Розмари побледнела. Ее пальцы судорожно вцепились в одеяло.

– Значит, по-твоему, ты провел ночь впустую?

Уиллис вздохнул, но взгляд не отвел.

– А как еще это можно назвать? Я не сидел перед телескопом, где мне следовало находиться. Я не сделал ни одного наблюдения, не произвел ни одного вычисления, когда комета пролетала совсем рядом. У меня нет ни малейшего предположения, не говоря уже о серьезных гипотезах, по поводу Бобржиницколоницкого. Я отсутвовал на своем рабочем месте. Я ни минуты не посвятил тому, чем должен был заниматься.

Розмари кивнула, поднялась с кровати и завернулась в одеяло словно в сари. На мгновенье Уиллису захотелось сорвать его с Розмари, поцеловать ее губы и любить ее снова и снова. Но Уиллис даже не пошевелился. Рано или поздно они все равно расстанутся. Так почему не сейчас?

– Надо же, как забавно, – невесело произнесла Розмари, – я думала, что прошедшая ночь – самое важное событие в нашей жизни…

Уиллис глубоко вздохнул, не имея понятия, о чем говорить. Розмари неверно поняла его слова. Он совсем не имел в виду, что для него ничего не значит то, что произошло между ними. Уиллис просто выплеснул злость наружу. Но так было всегда, когда он имел дело с Розмари Марч. Вместо того чтобы думать о женщине и ее чувствах, приходилось заботиться о сохранении собственного рассудка.

– Вчерашний вечер ничего не изменил, правда? – спросила Розмари.

Уиллис не мог позволить себе обсуждать эту тему. Поэтому он ответил вопросом на вопрос:

– А что он должен был изменить?

Розмари грустно посмотрела на Уиллиса и тихо вздохнула.

– Я могла догадаться.

– О чем? – Уиллис даже не попытался скрыть раздражение.

– Мне следовало догадаться, что тебе пришлось принести кое-какую жертву, чтобы тело смогло выдержать столь могучий мозг.

– И чем же, по-твоему, я пожертвовал?

Розмари молча стащила с кровати остаток одеяла, резко перебросила через плечо свободный конец и направилась к двери. Уиллису показалось, что каждый шаг причиняет ей невыносимую боль.

– Розмари, – позвал Уиллис. Он сам не понимал причину своего беспокойства.

Ведь, как бы ни отнеслась Розмари к происшедшему, комета уходит. Горожане испустят громкий вздох облегчения, Бобржиницколоницкий перестанет влиять на их поступки, и жизнь вернется в привычное русло. Розмари Марч возненавидит Уиллиса Рендома.

– Розмари, – повторил Уиллис.

Она посмотрела на него через плечо.

– Что?

– Какую жертву я принес? О чем ты говорила?

Розмари уставилась на дверную ручку, но ее слова предназначались Уиллису:

– Несмотря на то что ты сильно вырос со времени средней школы, мне кажется, внутри тебя нет места для них обоих. От одного ты должен был избавиться.

– От кого? Розмари, ради Бога, что ты имеешь в виду?

– Чтобы освободить место для своего огромного мозга, ты уничтожил свое сердце. Похоже, оно плохо уживались в твоем теле.

Уиллис знал, что она не права. Его сердце болело и обливалось кровью. Но прежде, чем он успел произнести хоть слово в свое оправдание, Розмари вышла из комнаты.

Окликнуть ее! Броситься к Розмари, поцеловать и заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не убедится, что ошибалась насчет Уиллиса и его чувств к ней.

Но в глубине души он знал, что это бессмысленно. Бобржиницколоницкий с каждой минутой удаляется от Земли. С каждой пройденной им милей добропорядочные граждане Эндикотта возвращаются к своим занятиям. Через несколько дней люди перестанут вести себя странно, туристы разъедутся по домам, ученые займутся изучением другого явления… А Розмари Марч вновь станет презирать его. Обычное дело.

Черт побери!

В наказание за измену науке Уиллис приговорил себя к одиночному заключению на чердаке на весь оставшийся срок пребывания в Эндикотте. Они с Розмари стоически избегали друг друга, и мир вращался по заданной траектории.

Уиллис по-прежнему не понимал, как он позволил плотскому желанию вытеснить главное дело всей жизни. Как он мог пренебречь работой? Ведь Розмари Марч никуда не денется, а Боб появляется раз в пятнадцать лет.

Уиллис застонал. Боб! Вдобавок к прочим грехам теперь он называет комету местным прозвищем. То, что неделю назад было единственной интересующей его научной проблемой, самой важной работой, внезапно превратилось в космический миф, который оправдывал чудачества целого города.

Несмотря на то, что Уиллис пропустил сближение кометы с Землей, он еще мог получить ценные данные. Уиллис с головой погрузился в наблюдения. В течение последних пяти дней он неустанно изучал Бобржиницколоницкого. Шансы на успех еще не потеряны. Правда, с каждым днем их становится все меньше.

Кроме того, с ним самим стало происходить что-то странное. Изучение кометы с каждым днем теряло свою привлекательность. Уиллиса начали одолевать сомнения. Действительно ли ради Боба он вернулся в Эндикотт?

Возможно, за возвращением в город детства стояла перспектива встречи с Розмари Марч? Уиллис вспомнил, какой пожар разгорелся в его теле, когда несколько недель назад выяснилось, чтo именно ему выпала честь отправиться на Фестиваль кометы от МТИ. Уиллис подозревал, что на самом деле он надеялся завоевать уважение Розмари – то, чего никогда не имел, но очень желал получить. Фактически, объясняя необъяснимое, вникая в тайну белого пятна в астрономии, Уиллис добивался только одного – изменить чувства Розмари к уродливому карлику Рендому.

Чем больше времени отделяло Уиллиса от последнего разговора с Розмари, тем меньше интересовала его траектория движения кометы от Земли к Солнцу и тем отчетливее представлялась совсем другая траектория – в гостиную, к Розмари.

Уиллис постоянно напоминал себе, что результатов его работы ждут слишком многие люди , вложившие немало средств в финансирование проекта. Они доверяли Уиллису. Наплевать на них было бы в высшей степени неэтично. У Рендома оставалось несколько драгоценных дней, чтобы разгадать тайну Бобржиницколоницкого. Даже если при этом Уиллис навсегда потеряет возможность преодолеть пропасть, возникшую между ним и Розмари.

И вот теперь, вместо того чтобы заставить себя подняться, подойти к телескопу, к диаграммам и таблицам, Уиллис сидел на полу, глядя в окно на розовое пятно заходящего солнца. Он думал о том, что через несколько дней соберет свои вещи и вернется домой. Вернется в Кембридж, вернется в МТИ – к своим занятиям, в свой кабинет и хорошо знакомую обсерваторию. Он вернется к тем вещам, которые ему необходимы, чтобы тренировать ум и чувствовать себя полноценным человеком.

Он вернется назад один, в сопровождении кота и тяжелого груза сожалений.

Уиллис уронил лицо в ладони. Как, спрашивается, он мог опуститься до такой непоправимой ошибки: променять возвышенный восторг от исследования Бобржиницколоницкого на плотские утехи с Розмари?

Воспоминания вновь захлестнули его. Заниматься любовью с Розмари казалось самым естественным и правильным делом. Она отзывалась на все его порывы, ничего не запрещала и с удовольствием погружалась в совместные наслаждения.

Он тяжело вздохнул. Кажется, его мозг понемногу тупеет. Обещание вечного экстаза уже значит для него гораздо больше, чем благородные поиски истины. Хотя, честно говоря, с кометой или без кометы, с Розмари еще не все потеряно. Она же не удаляется от Земли с бешеной скоростью, как Бобржиницколоницкий. Возможность совместного будущего не исключается. Но каким оно будет, если у них обоих нет ни одной общей черты?!

Красота или ум. Желание или сознание. Разум или чувства. Если бы Уиллису пришлось выбирать, на чем бы он остановился? Для интеллектуального, образованного человека Уиллис слишком долго искал ответ на свой вопрос.

Взгляд Уиллиса упал на коробки Розмари, его случайное развлечение во время долгих ночей ожидания кометы. Он выучил наизусть выпускной альбом Эндикоттской центральной школы. Уиллис просмотрел множество школьных тетраДей, в которых почти полностью отсутствовали записи уроков. Страницы были заполнены карикатурами, незаконченными посланиями к Энджи и Кирби, эскизами пейзажей, животных и людей. Рисунки казались сделанными рукой профессионального художника.

Уиллис вытащил очередную тетрадь в надежде хоть как-то отвлечься от беспокойных мыслей. До темноты, которая могла спасти его от адских страданий, когда он сможет заняться изучением Бобржиницколоницкого, оставалось еще довольно много времени. Надписи на темно-зеленой обложке гласили: «Розмари Марч» и«Химия»

Эй, парень, это похоже на иронию судьбы.

Уиллис раскрыл тетрадь, думая, что обнаружит там то же, что и раньше, – рисунки вперемешку с обрывками формул. Но нет. Это была, безусловно, самая странная тетрадь Розмари. Странная потому, что правильная. Химические уравнения, лекции миссис Дюмон – некоторые термины с орфографическими ошибками, – попытки вычислить молекулярную массу борной кислоты…

И вдруг взгляд Уиллиса наткнулся на так и не отправленную записку:

«Милая Кирб! У. просто сведет меня с ума! Я не знаю, как выдержать постоянный кошмар!»

Несомненно, У. – это он. Дальше он прочел:

«Иногда мне жаль, что я не могу рассказать У., как сильно я его люблю. Не думаю, что он мне поверит. Ты тоже не поверишь. Никто не поверил бы…»

Нет, речь не о нем. Наверное, она имела в виду Уолта Запфеля. Уиллис посмотрел на дату урока. Первое ноября. Розмари начала встречаться с Уолтом весной. Она всегда меняла парней с началом нового спортивного сезона. Осень – пора футбола. Розмари появлялась на всех вечеринках с Чаком Уэйдом. Уиллис нахмурился. Неужели она серьезно влюбилась в того сопляка?

Он покачал головой, отложил тетрадь и заглянул в коробку. На самом дне лежала тяжелая папка для эскизов, заполненная до отказа. Вместо карандашных набросков Уиллис увидел великолепные акварели. Кое-где между плотной бумагой лежали сложенные вдвое листы из обычной тетради.

Уиллис развернул их и начал читать. На его губах возникла легкая улыбка. Розмари писала детскую сказку, историю про маленькую дсвочку, которая не хотела ложиться спать. Тогда она пошла на запад, вслед за солнцем, зная, что, пока солнце не село, время сна не настанет. Она путешествовала по самым разнообразным местам – От Абу-Даби до Занзибара. Урок географии для молодых умов, замаскированный под развлечение.

Уиллис нахмурился, когда понял, что держит в руках. Учебник географии. Розмари досконально знала географию. Но разве география не наука?

Уиллис положил листы в папку и бросил ее обратно в коробку. Ладно. Розмари взяла атлас и провела исследование. Большое дело! С этим справиться даже полный идиот. Но почему Розмари не стала развивать свой художественный талант? Определенно, он у нее есть.

Стук входной двери возвестил о возвращении хозяйки дома. Уиллис отвернулся к открытому окну. Небо окрасилось в оранжевый цвет. Солнце садилось, унося с собой тепло и свет, но Розмари вернулась домой, а не отправилась вслед за ним.

Уиллис слышал стаккато ее шагов на лестнице. И неожиданно для себя оказался у выхода чердака. Розмари поднялась на второй этаж, взглянула наверх и увидела Уиллиса. Ее легкое хлопчатобумажное платье было того же цвета, что небо за окном.

В течение долгого мгновения они просто стояли, молча глядя друг на друга, и Уиллис пожалел, что не может проникнуть в мысли Розмари. Она выглядела одинокой, страдающей и больной. Такой же, как он сам.

Внезапно Уиллис почувствовал слабость, ему показалось, что сейчас он рухнет вниз, прямо под ноги Розмари. Он сел на ступеньку, безвольно уронив руки вдоль тела.

– Мы можем поговорить? – осторожно спросил Уиллис.

Розмари уставилась на пол.

– Думаю, нам не о чем говорить.

– Есть о чем.

Розмари с недоверием покосилась на него.

– Тогда говори.

– Ты не могла бы подняться ко мне?

– А почему бы тебе не спуститься вниз?

Уиллис немного поколебался, а потом кивнул через плечо, в сторону чердака:

– Там очень красивый закат. Мне кажется, тебе понравится.

– Ладно, – сдалась Розмари, – только брошу сумку в комнату.

Уиллис вернулся на чердак и отошел подальше от входа. Через несколько минут он услышал, что Розмари поднимается. Из отверстия в полу показалась голова, потом грудь, живот, талия… В который раз Уиллис восхитился красотой Розмари. Его чувства ликовали оттого, что она вновь оказалась рядом с ним. Господи, почему ему не достаточно просто видеть ее?

Розмари подтянулась, ступила на пол и подошла к окну. Мягкий свет, льющийся на нее, напомнил Уиллису акварельные рисунки в альбоме – смесь розового, алого, оранжевого и золотого.

– Итак, – произнесла Розмари, – я слушаю.

– Похоже, – Уиллис глубоко вздохнул и взъерошил волосы, – я не имею ни малейшего понятия, что говорить.

Розмари обернулась к Уиллису.

– Забавно, а я знаю тысячи тем, которые хотела бы обсудить с тобой.

– Например?

Розмари покачала головой и вернулась к созерцанию неба.

– Неважно.

– Но почему, Розмари?

Oна вновь посмотрела на Уиллиса. Ее темные глаза блестели. Уиллису не хотелось думать, что Розмари плачет. Но он точно знал, что это так.

– Потому что, Уиллис, – ответила она, споткнувшись на его имени, – у тебя есть собственное мнение относительно устройства Вселенной и оно не изменится от моих слов.

– Неправда.

– Разумеется, правда.

– Нет. – Уиллис двинулся наветречу Розмари, едва сознавая, что делает. – Если бы у меня сложилось предвзятое мнение о мироздании, то вряд ли я стал бы изучать тайну Бобржиницколоницкого.

Розмари заметила, что Уиллис подошел ближе, но осталась стоять на.месте.

– Нe спорю, что ты пытаешься проникнуть в тайны Вселенной. Но ты когда-нибудь думал почему?

– Недавно думал, – отважно признался Уиллис, глядя в глаза Розмари.

– Ну и как по-твоему, почему?

– Неважно. Забудь об этом. – Уиллис качнул головой.

– Значит, ты считаешь, что я не пойму?

– Да, – согласился Уиллис. – Считаю.

Розмари кивнула, ее глаза заблестели еще сильнее.

– Потому что я дурочка, – выпалила она.

– Нет, – быстро возразил Уиллис. – Я считаю, что ты не сможешь разобраться в этом, потому что сам не понимаю, что движет мной.

– Ну конечно, – вздохнула Розмари, – если блестящий Уиллис Рендом, обладатель пяти ученых степеней, не понимает своих поступков, то куда уж маленькой глупой Розмари Марч, которую выгнали не только из колледжа, но даже из школы моделей.

– Я имел в виду совсем другое.

– Что же?

Уиллис покачал головой, задаваясь вопросом, действительно ли он намерен сделать то, что собирается; на самом ли деле он задаст этот вопрос. Не вдаваясь в долгие рассуждения, Уиллис заговорил:

– Я могу спросить у тебя кое-что?

Розмари пожала плечами.

– Полагаю, да.

Уиллис пристально смотрел на Розмари. Он должен знать наверняка. Он должен разобраться в сложившейся ситуации, просто не имеет права пускать все на волю случая. И спросить следует напрямик, иначе он не сможет спокойно спать до гинца своих дней. Уиллис глубоко вздохнул и решился.

– Розмари, – медленно начал он, – мне очень нужно получить ответ на свой вопрос. Важнее всего в жизни. Ответь мне. Хорошо?

– Хорошо, – мрачно пообещала Розмари. – Спрашивай.

Уиллис набрал побольше воздуха и произнес со всей отчетливостью, на которую был способен.

– Какой город является столицей Албании?