Текст книги "Сияние огненного опала"

– Что мы будем делать до этого?

– Сидеть и ждать. Больше нам ничего не остается.

– Когда ты ездил в Андамуку, ты тоже сошел с поезда в таком же пустынном месте? – Эрин уселась в позе портного на краю маленькой платформы.

– В Андамуку я ездил не поездом. Во время перелета из Сиднея в Аделаиду я познакомился с парнем, который собирался ехать вместе с братом в Алис-Спрингс на грузовике. Они предложили мне составить им компанию и высадили потом в маленьком поселке под названием Пимба. По их словам, оттуда кто-нибудь должен был отвезти меня в Андамуку.

– Маленький поселок все же лучше, чем вот это, – заметила Эрин и отмахнулась от назойливых мух, появившихся неизвестно откуда и атаковавших ее. Тем не менее она была полна решимости не ныть и не жаловаться, понимая, что дядя ожидал от нее именно этого.

– В том поселке было всего несколько домов, маленькая лавочка и паб.

– Но там хотя бы были люди, – возразила Эрин.

– Нет! Я не видел там ни одной живой души. Это был поселок призраков.

– Куда же там делись люди?

– Я прибыл туда в девять часов вечера, не слишком поздно. Но паб уже был закрыт, лавка тоже. Если в поселке и были люди, они уже спали. К счастью, в это время появился почтальон, чтобы забрать почту, выброшенную из поезда. Он и отвез меня в Андамуку на своем стареньком грузовике. Честно говоря, наша поездка на поезде была гораздо приятнее, чем та. Трасса, под названием «Стюарт хайвэй», то есть автомобильное шоссе Аделаида-Дарвин, – яма на яме. После наступления темноты ездить по ней просто опасно. Еще там много кенгуру, они выскакивают перед машиной. Приходится ехать зигзагом, и это очень действует на нервы.

– Может, и сюда приедет почтальон? – с надеждой спросила Эрин.

– Вряд ли, – ответил Корнелиус и вспомнил, что кондуктор не оставил на полустанке никакого почтового мешка.

Эрин сделалось не по себе.

– Этот полустанок называется «Станция Мангури». Но ведь в Австралии фермы тоже называют «станции»? – тихо спросила она.

Странное дело, но в этой оглушительной тишине ей хотелось говорить шепотом. Глупо, конечно, ведь их никто не мог услышать. Просто она не привыкла к такой тишине, буквально рвущей нервы.

– Да, – ответил Корнелиус.

– А вдруг нас высадили на ферме? Такая маленькая платформа не может быть станционной.

– Нет-нет, я уверен, что это настоящая железнодорожная станция. Но я слышал, что пассажиры, ехавшие с нами, говорили о какой-то здешней ферме, – сказал Корнелиус.

– Тогда нам нужно посмотреть, нет ли поблизости фермы, и пойти туда. Возможно, фермер отвезет нас в Кубер-Педи.

– Ферма может находиться где угодно. Кто знает, сколько миль отсюда до нее. – Корнелиус огляделся. – Мы лишь заблудимся, если станем ее искать. – Он понимал, что они тогда не выживут. – Надо оставаться тут и ждать, когда за нами кто-нибудь приедет.

Эрин уже сомневалась, что за ними приедут, но решила не спорить и промолчала. Все равно более удачных идей у нее не было.

Корнелиус сел рядом с Эрин, и они стали смотреть вдаль. Местность была такая плоская, что горизонт сливался с небом. Такого Эрин еще никогда не видела.

– Интересно, кому пришло в голову сделать тут станцию? – спросила Эрин.

Она взглянула на дядю, и они внезапно расхохотались. Ситуация была нелепая до гротеска! Стояла страшная жара, и вскоре им стало казаться, что они вот-вот расплавятся. Нагревшийся воздух тек, дрожал над землей, превращаясь в манящее озеро. Им захотелось пить, плавать в прохладной воде. Ведь они даже не подумали о том, чтобы взять с собой воды. Эрин радовалась, что на ней длинные брюки, рубашка и шляпа, ведь у нее очень чувствительная кожа, которая могла моментально обгореть на солнце. Корнелиус был одет в рубашку с короткими рукавами, но он сильно загорел во время своих бесчисленных поездок и не боялся солнечных ожогов.

– Тут даже нет дерева, чтобы укрыться в его тени, – вздохнула Эрин и снова устремила взгляд к горизонту.

– Что, уже жалеешь, что поехала со мной? – спросил Корнелиус.

– Нет, – без раздумий ответила она. – Я должна была это сделать.

В ее глазах снова появилась грусть, и Корнелиус пожалел о своем вопросе.

– Я тебя понимаю, – сказал он. – Конечно, ты мне сейчас не поверишь, но боль со временем пройдет, Эрин. Уверяю тебя.

– Знаю, – кивнула Эрин. – Но уже хорошо то, что я сейчас отвлекаюсь от неприятных мыслей.

– Увы, ничего хорошего в нашей ситуации нет. – Корнелиус иронично хмыкнул. – Пока трудно поверить, но после захода солнца здесь станет холодно. Иногда дело доходит до заморозков.

Эрин испуганно взглянула на дядю.

– Неужели мы останемся сидеть вот так до ночи? Без фонарей тут будет темно.

– Надеюсь, что не слишком темно, – ответил он и утер пот со лба. – Но темнеет тут рано.

Им нужно было куда-то спрятаться от солнца, пока у них не началось обезвоживание или не случился тепловой удар. Корнелиус слез с платформы и заглянул под нее, но там рос колючий кустарник, слишком густой, чтобы можно было его выдрать и очистить место. Тогда он поставил чемоданы друг на друга на краю платформы, создав небольшую тень.

– Сядем на землю в тени наших чемоданов, – предложил он.

Хоть и неудобно им было, но все-таки лучше, чем на ослепительно ярком солнце. Только пришлось страдать от укусов муравьев и других ползающих насекомых. Солнце плыло по небу, и они часто передвигали чемоданы. Эрин вскрикнула, испугавшись ящерицы, но та проворно юркнула в кусты. На яркое небо было больно смотреть, там кружили орлы и другие хищники, высматривая на земле вкусную добычу – мышь или ящерку, – а потом стремглав падали с высоты и хватали ее своими острыми когтями.

Время медленно тянулось час за часом; от жажды они ослабели и могли думать только о воде.

– Скоро стемнеет, дядя Корнелиус, – сказала Эрин.

Несмотря на все свои страхи, она залюбовалась небом, на котором разыгралась красочная феерия. На западе садилось солнце. Белые облака окрасились в золотисто-красные, лиловато-багровые цвета. Жара слабела, поднялся легкий ветерок. Исчезли мухи, что было большим облегчением. Защебетали птицы. Эрин даже на миг забыла про все трудности. Но лишь на миг!

– По-моему, за нами никто не приедет. Нам надо смириться с этим.

Корнелиус был ужасно озабочен. Он прикидывал, где искать помощь, но на много миль не было видно ни одного дома, ни одного дерева, и он не имел представления, в какую сторону им нужно идти. Рассчитывать можно было только на то, что когда-нибудь здесь пройдет поезд.

– Прости, Эрин. Я рассчитывал, что нас быстро заберут отсюда. Ты ведь очень хочешь пить.

– Я просто высохла от жажды, – призналась Эрин. – Наверняка и ты тоже.

– Может, сделаем так – я пойду вдоль железной дороги, а ты останешься тут с чемоданами. Рано или поздно я выйду к какому-нибудь поселению. – Его больше всего заботило то, что у Эрин может произойти обезвоживание организма. В самом деле, это было очень опасно. Он чувствовал свою ответственность за племянницу и поэтому был обязан что-то предпринять.

Эрин в панике вцепилась в его плечо.

– Я не хочу оставаться тут одна. – Темнело на удивление быстро. Ей даже показалось, будто на солнце набросили плотное одеяло. Температура воздуха стремительно понижалась, и это стало новой неприятностью. Эрин не взяла с собой теплых вещей. – Дядя, тут рано или поздно пройдет поезд, правда? Мы сядем в него и вернемся назад в Аделаиду.

– Да, я уже думал об этом. Вот только неизвестно, когда это будет. Ган из Алис-Спрингс ходит не каждый день.

Некоторое время оба молчали.

– Ты мерзнешь? – спросил Корнелиус, увидев, что она обхватила руками плечи.

– Чуточку. У меня нет ничего теплого. Ты ведь говорил про пятидесятиградусную жару.

– Надо было сказать тебе, что по ночам в пустыне очень холодно. – Корнелиус досадовал на себя за то, что недостаточно хорошо подготовил племянницу к трудностям, которые их ожидали. – У меня в чемодане лежит куртка. Сейчас я достану ее.

– Нет-нет, ничего, – храбро заявила Эрин.

– Ладно, я найду ее, когда станет еще холоднее, – пообещал Корнелиус. – Мы сядем на платформу спина к спине, так будет теплее. И мы будем друг друга успокаивать.

Недалеко от них раздались глухой стук и шорох.

– Ой, какой-то шум. Ты слышал, дядя? – Она вглядывалась в темноту, но ничего не увидела.

– Да, – ответил Корнелиус. – Вероятно, какой-нибудь зверек.

Внезапно ей в голову пришла ужасная мысль.

– В Австралии ведь много змей, верно?

– Да, причем они самые опасные в мире. – Он весь день зорко следил, чтобы к ним не подползла опасная рептилия, но только не хотел пугать Эрин, поэтому ничего не говорил.

– Серьезно?

– Вполне, – ответил Корнелиус. – Впрочем, по ночам они малоподвижные, особенно если холодно.

Эрин не знала, верить или нет его словам.

– Ну а пауки?

– Что пауки?

– Они бегают по ночам? – Эрин тут же взвизгнула – ей показалось, будто по ее ноге кто-то полз.

– Да, и некоторые из них тоже небезопасные.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас! – простонала Эрин. Она выпрямилась и посмотрела на свои сапоги, но в темноте ничего не разглядела. Тогда она затопала ногами.

– Что ты делаешь? – удивился Корнелиус и в испуге подумал, не помутился ли у его племянницы рассудок из-за обезвоживания организма. – А что до того шума, так это, скорее всего, был кенгуру, – поскорее успокоил ее он. – Они бегают по ночам. Или эму. И те и другие безобидные.

– Ты уверен?

Корнелиус промолчал. Эрин вдруг подумала, что дядя просто испытывает ее храбрость. Или все-таки он говорил про змей и пауков всерьез?

– Дядя Корнелиус, ты что-то скрываешь от меня?

– Нет, ничего не скрываю.

Он ответил это слишком быстро. Эрин почудилась какая-то неуверенность в его тоне.

– Я не верю тебе.

– Просто мне припомнилась история, которую мне рассказали в Андамуке.

– Что за история?

– Про крупного самца кенгуру, напавшего на жену фермера, когда та развешивала возле дома белье. Но такие вещи случаются крайне редко.

Об ужасных ранах, полученных женщиной, он умолчал, как и о том, что фермер застрелил животное, когда оно напало еще и на собаку, храбро защищавшую свою хозяйку.

Эрин сначала ужаснулась, потом расхохоталась. И снова такая реакция племянницы показалась Корнелиусу странной.

Между тем Эрин была уверена, что дядя просто нагоняет на нее страх. Ведь она видела снимки кенгуру и была убеждена, что это безобидные животные.

– Почему же мы днем не видели ни одного кенгуру? – спросила она.

– В дневную жару они обычно отыскивают тенистое место и лежат там. Лишь в сумерках они, проголодавшись, становятся активными.

– Теперь, по-моему, ты расскажешь мне, как на людей нападают страусы эму, – сказала Эрин.

– Нет, этого я точно не стану тебе рассказывать, – ответил Корнелиус.

На черном бархате неба показалась луна и залила аридный ландшафт своим серебристым светом. Эрин встрепенулась, увидев вдалеке что-то черное и большое. Ведь днем она не замечала там ничего подобного. Может, у нее начались галлюцинации?

– Дядя Корнелиус, смотри, что там такое? – Она показала туда, где обнаружила темные тени. Ей казалось, что они движутся. Или это были ее фантазии?

– Точно не автомобиль, – сказал Корнелиус и закрыл глаза. – Я не слышу шума мотора.

– Тогда что это?

– Возможно, конский табун или стадо коров.

Эрин и Корнелиус с любопытством глядели на приближавшиеся к ним темные тени.

– Может, у нас галлюцинации? – через какое-то время спросила Эрин. У нее во рту было так же сухо, как и в окружающей ее пустыне. Мало того – теперь у нее начались мучительные головные боли.

– Нет, не думаю, – ответил Корнелиус. – Я почти уверен, что это коровы или лошади. – Он немного помолчал, потом продолжал: – Эрин, я вот что хотел тебе сказать. Нет слов, меня поразило, как ты справляешься с нашими трудностями. Я понял уже давно, что у тебя есть крепость, хоть ты и избалована своей благополучной жизнью. Я и раньше ценил силу твоего характера, но ты превзошла все мои ожидания. Я горжусь тобой и хочу, чтобы ты это знала. Ты слышишь?

Эрин была растрогана. Она оценила дядину похвалу, и та придала ей силы.

– Значит, теперь ты веришь, что я благополучно проживу в Кубер-Педи?

– Мы просидели целый день на жарком солнце, но ты не жаловалась. Да, теперь я почти уверен, что все будет нормально. – Он усмехнулся. – Во всяком случае, некоторое время. – Теперь он не был уверен, что они вообще доберутся до Кубер-Педи.

Внезапно до их слуха донеслись горловые крики.

– С каких это пор коровы и лошади так жутко орут? – озабоченно спросила Эрин.

– Тогда это верблюды, – взволнованно сказал Корнелиус, у которого появилась надежда.

– Верблюды? Я и не знала, что в Австралии есть верблюды! – воскликнула Эрин и вскочила на ноги. Встал и Корнелиус, разминая затекшие от долгого сидения ноги.

– Выходцы из Афганистана привезли с собой верблюдов и с их помощью осваивали аридные пространства центральной Австралии. Здесь, в Аутбэке, наверняка есть верблюды. Ведь они, в отличие от лошадей и быков, способны проходить без воды большие расстояния. Перед дорогой они пьют очень много воды и накапливают ее в своем теле.

Теперь Корнелиус и Эрин отчетливо различили темные силуэты верблюдов. На одном из них восседал человек, он махнул им рукой. Мы спасены, с облегчением подумал Корнелиус и помахал ему в ответ.

– Как удачно, что вы остались здесь, – крикнул погонщик верблюдов. – Еще мне не хватало разыскивать вас по всей округе.

Корнелиус был сбит с толку и хотел что-то сказать, но не нашел сил. Он-то был уверен, что этот человек, который был, судя по акценту, валлиец, искал кого-то другого.

– Не у всех туристов хватает ума оставаться там, где было условлено. Тут полно могил, подтверждающих мои слова, – добавил погонщик и рявкнул на верблюда: – Тихо! Хаш!

Верблюд недовольно заорал, но все же подчинился. Остановились и следовавшие за ним три других верблюда. Эрин смотрела на них, широко раскрыв глаза. Верблюжий крик показался ей ужасным.

– Мы не туристы! – возмущенно крикнул Корнелиус погонщику. Он слишком устал и умирал от жажды, чтобы помнить о вежливости. – Мы ювелиры.

– О! – воскликнул погонщик и проворно соскочил с верблюда.

По прикидкам Корнелиуса, погонщику было далеко за шестьдесят. Первым делом бросалось в глаза, что он не брился по крайней мере лет десять. Его длинная борода мерцала серебром в лунном свете. На голове у него была бесформенная шляпа, которая выглядела так, будто он не снимал ее даже на ночь. Его ноги, торчавшие из выгоревших шорт, были покрыты пушком белых волос. Несмотря на возраст, он казался выносливым и жестким, будто кусок выдубленной кожи. Корнелиус покосился на Эрин, и ему показалось, что она думает так же, как и он.

Слабый порыв ветра принес к ним отвратительный запах застарелого пота и навоза. Но вместе с тем путешественники были рады увидеть в этом бесприютном месте человеческое лицо.

– У вас не найдется воды? – спросил Корнелиус. – Мы умираем от жажды.

– Ясное дело, есть у меня вода, – ответил погонщик. Он извлек из переметной сумы две фляжки и протянул им. – Пейте сколько влезет. У меня много воды.

Погонщик повернулся к ним спиной, и они увидели, что его длинные волосы завязаны на затылке. У любого другого это выглядело бы странно, но к его эксцентричной внешности такая прическа даже шла.

Корнелиус и Эрин с жадностью припали к фляжкам. Никогда еще вода не казалась им такой вкусной.

– Я Вилли Вилкс, – сказал их спаситель. – Дэво попросил меня приехать за вами. У него снова не завелся его дурацкий грузовик.

– Дэво? – Корнелиус слишком устал и никак не мог сообразить, о ком речь.

– Сирил Дэвидсон из отеля «Опал» в Кубер-Педи. Ведь вы отправили ему телеграмму, точно?

– Ах так, да, но мы тут сидим уже давным-давно. Ведь он должен был знать, что поезд прибывает на станцию еще до полудня. Мы рассчитывали, что он уже будет нас ждать.

– Так он и планировал. Только не получилось. Вчера Дэво и два местных парня возились с грузовиком полдня, – сказал Вилли. – Когда он так и не завелся, Дэво попросил Мика Хаксли связаться со мной по рации, чтобы я вас забрал вместо него. У Мика есть рация. Но он просидел в пабе до самого закрытия. А я был у Дорис, моей подружки, у нее ферма в двух часах езды, на верблюде, конечно. Когда Мик вышел из паба, он уже еле мычал. Если он шибко переберет, ноги несут его черт-те куда. Он забрел на Бут-Хилл и там задрых.

– На Бут-Хилл?

– Да, на Бут-Хилл, наше местное кладбище. Наверняка он дрых там не в первый раз. Однажды он чуть не до смерти напугал Берти Хобсона, когда тот пришел на могилку к своей Нелли и положил цветы. В это время Мик проснулся там, где и задрых, то есть на могиле Васелко Буювича, проснулся и захрипел, застонал с похмела. Так вот бедный Берти чуть не отправился с перепугу на тот свет к своей Нелли. Хотя теперь я не думаю, что Мик Хаксли вскорости снова пойдет спать на погост. Его там покусали муравьи-бульдоги, потому что он пробудился сегодня к полудню. Потом поплелся домой и совсем забыл, что обещал Дэво сообщить мне по рации про вас.

– Что за муравьи-бульдоги? – с ужасом спросила Эрин. Неужели в Австралии водятся муравьи размером с бульдогов и такие же свирепые?

– Ох, это подлые твари. Они бывают длиной до пяти сантиметров. Вы умно сделали, что остались сидеть на платформе, иначе сейчас были бы искусаны с головы до ног. Мик Хаксли, этот дурной пес, еще и обгорел на солнце до ожога.

Эрин и Корнелиус переглянулись, радуясь, что днем еще ничего не знали про муравьев.

– Раз уж этот ваш Мик заснул на кладбище, а потом пошел домой, откуда вы узнали, что мы тут? – спросил Корнелиус.

– Уж Дэво-то знает Мика Хаксли как облупленного. Вот он и подумал, мол, погляжу-ка я, не соврал ли мне Мик. Он нашел его в ужасном виде. Потом позвал к нему доктора и сам связался со мной по рации. Вот я и приехал за вами, вот только имена ваши запамятовал. Трудно мне это дается.

– Я Корнелиус Уайлдер, а это моя племянница Эрин Форсайт.

Корнелиус понял, что им невероятно повезло, раз Вилли отправился за ними еще засветло.

– Племянница?.. – повторил Вилли и направил на Эрин удивленный взгляд. Еще до этого он отметил, что у парня слишком нежный голос, но решил, что у него просто ломка голоса. – Что ж, рад познакомиться. Ну а теперь пора двигаться. Садитесь на верблюдов.

Корнелиус достал теплые куртки себе и Эрин, после чего Вилли схватил чемоданы и потащил их к четвертому верблюду. Животное заворчало при его приближении и стало кусаться. Вилли выругался, но все-таки сумел положить чемоданы на спину верблюда.

Эрин взглянула на своего дядю, потом на Вилли.

– Неужели мы поедем на этих… животных? – Ее ужасала сама мысль об этом.

– Ну, если не хотите, то можете топать тридцать миль пешком, – буркнул Вилли.

– Ой, конечно, нет. Только я думала, что мы поедем в Кубер-Педи на машине, – ответила Эрин.

– Мои верблюды тут самый надежный транспорт. Недаром их называют «корабли пустыни». Вы слышали, конечно, такое выражение? – Вилли захохотал.

Эрин было не до смеха. У нее внезапно закружилась голова и подкосились ноги.

9

Они ехали уже часа два, и Эрин только теперь постепенно начинала привыкать к езде на верблюде. Когда она пришла в себя после легкого обморока и заверила дядю, что для волнения нет причин, ее посадили в седло. Вилли объяснил ей, как надо себя вести, когда верблюд встанет на ноги, но плохо слушала его наставления, с испугом вслушиваясь в недовольные вопли животных, и едва не упала, когда верблюд, неожиданно для нее, сначала выпрямил задние ноги.

После этого конфуза Эрин так вцепилась в луку седла, что у нее даже побелели костяшки пальцев. Через некоторое время ее стало укачивать, но, когда она привыкла и к качке, езда даже стала приносить ей удовольствие.

От вида ночного неба у нее перехватило дыхание от восторга. Мириады звезд горели на темном бархате. Такого роскошного зрелища она еще не видела и невольно вздохнула от восторга.

– Небо тут невероятно красивое, заметили? – сказал Вилли. – Сам я родом из Суонси, как вы, вероятно, заметили по моему валлийскому выговору, но живу в Австралии уже двадцать годков. Нет, я люблю мой Уэльс, но небо в Южном полушарии все равно самое красивое на свете. В австралийский Аутбэк приезжают астрономы со всего света, чтобы наблюдать за звездами. Я многих доставлял в самые дальние здешние места; они там встают лагерем и живут иногда месяцами.

– Так долго? Неужели? – недоверчиво воскликнула Эрин.

При лунном свете можно было различить небольшие рощицы акации, иногда между кустарниками прыгали кенгуру, не обращая никакого внимания на маленький караван. В высокой траве с желтоватыми колосками гордо шествовали страусы эму. Корнелиус объяснил, что трава называется спинифекс жестковолосый и что эму используют ее как укрытие и прячут в ней своих цыплят.

Эрин с наслаждением подставляла лицо прохладному ветерку. Дядя уговаривал ее, чтобы она пила почаще воду, утверждая, что она упала в обморок из-за обезвоживания организма. Но сама-то она точно знала, что причиной был страх перед предстоявшей ездой на верблюде. Корнелиус повеселел и с широкой ухмылкой спрашивал, все ли у нее в порядке. Его радость заразила и ее. Если бы еще неделю назад кто-нибудь сказал Эрин, что вместо медового месяца на острове Санторин она будет трястись на верблюде по диким равнинам Австралии и пить тепловатую воду, а не узо на шикарной вилле, она никогда бы не поверила. Впрочем, никогда в жизни она не поверила бы и тому, что Энди станет ее обманывать за считаные дни до их свадьбы. Что уж там говорить – жизнь часто готовит самые неожиданные сюрпризы.

– Вилли, сколько нам ехать до Кубер-Педи? – спросила Эрин.

– Если ничего не случится, мы приедем туда завтра в это же время, – ответил Вилли.

– Что? – с ужасом воскликнула Эрин. – А я думала, что это займет пару часов.

Вилли захохотал.

– Если хотите, я могу пустить верблюдов галопом. Они могут развивать скорость до сорока миль в час! Вот только я не уверен, выдержите ли вы такую езду.

– Господи, нет, не надо! – поскорее ответила Эрин. – Лучше уж мы поедем медленно.

– Вот и я тоже так думаю, – снова засмеялся Вилли.

Через некоторое время Вилли решил сделать привал и приготовиться к ночевке. Конечно, он знал, что Эрин боится упасть, когда станет слезать с верблюжьей спины, и опять дал ей подробные указания, как сделать это правильно. Потом снова крикнул «Хаш». Верблюды подогнули ноги. Эрин проявила на этот раз гораздо больше ловкости, но коленки у нее все-таки дрожали.

Вилли привез от Дорис немного хлеба и холодной баранины. Он разжег костер, вскипятил чайник, они уселись и с удовольствием перекусили. Во время этой ночной трапезы погонщик рассказал им, какая хорошая у него подружка. Пару лет назад Дорис бросил муж, и она осталась одна на маленькой ферме, без всякого опыта. Вот он с тех пор помогал ей справляться с верблюдами и всякими там прочими делами. Эрин и Корнелиус так вымотались, что с трудом слушали его рассказ и поминутно клевали носом.

– Давайте-ка вздремнем сейчас часок-другой, а с утречка двинемся дальше, – предложил Вилли.

У него нашлась простенькая палатка, которую он поставил в два счета. Эрин и Корнелиус залезли в нее и блаженно вытянули ноги. Здесь они были защищены от пыли и всяких там опасных насекомых и могли хоть немного поспать.

Эрин показалось, что она спала всего минут десять, когда ее и Корнелиуса разбудил басовитый рык. Высунув голову из палатки, она увидела, что брезжил рассвет. Вилли уже вскипятил чайник и седлал верблюдов. А еще у него…

Сбитая с толку, она протерла глаза. Неужели?..

– Вот та штука… на вашей шляпе. Это то, что я думаю? – спросила она у Вилли и постаралась спрятать подальше свое отвращение, когда показала пальцем на отвратительный предмет, который в ночной темноте выглядел как конский хвост.

– А что вы подумали? – с ухмылкой поинтересовался Вилли.

При свете дня его лицо напоминало потертую географическую карту. Бесчисленные морщины казались неровными дорогами, которые пересекались друг с другом, но никуда не вели. Глаза лукаво искрились, словно видели за свою жизнь тысячи увлекательных происшествий.

– Похоже на… но ведь это не хвост, – сказала она, в душе надеясь, что ошиблась. – Это ведь не хвост какого-то из ваших верблюдов, да?

– Он самый! – осклабился Вилли. – Шеба была моей любимицей, первым моим верблюдом. Она умерла полгода назад. Теперь со мной всегда есть ее частица.

– Как… трогательно с вашей стороны, – заметила Эрин. У нее не укладывалось в голове, как можно в память о любимом животном носить на шляпе его хвост.

– Сегодня ночью вы ехали на дочке Шебы. Но Бесси не такая добродушная, как ее мать, – сказал Вилли.

– Я что-то не могу себе представить добродушного верблюда, – возразила Эрин. У нее снова задрожали колени.

Мужчины уже свернули палатку. Потом все торопливо выпили чай и продолжили путь. Медленно тянулись час за часом, палящие лучи солнца падали на однообразный ландшафт, где не на чем было остановиться взгляду. Где-то в полдень они сделали остановку, размяли ноги и поделили между собой остатки еды. Снова вскарабкались на недовольно ворчавших верблюдов, чтобы одолеть последний этап. К этому времени воздух сделался невыносимо сухим; облегчение наступило лишь вместе с вечерними сумерками. Но тут же стало очень холодно. Такие крайности Аутбэка вызывали изумление у Эрин. Теперь она уже не сомневалась, что впереди ее ждут новые трудности, к которым придется как-то привыкнуть.

Наконец ехавший впереди Вилли крикнул им, что Кубер-Педи уже близко. Эрин зажмурилась. Ей не хотелось смотреть на городские огни и силуэты домов. Но Вилли вскоре остановил своего верблюда.

– Вот мы и на месте! – воскликнул он.

Вокруг них было совершенно темно; луна скрылась за тучами.

– Возле отеля «Опал»? – недоверчиво переспросила Эрин и с недоумением огляделась, но не увидела ни здания, похожего на отель, ни автомобилей. – Кажется, вы сказали, что отель находится в городе.

– Мы сейчас в городе, – ответил Вилли.

Эрин прищурила глаза, вгляделась в темноту и различила какую-то дверь, над которой висела большая вывеска.

– В городе? – В ее голосе прозвучало явное разочарование, хотя она и сама не знала, что ожидала увидеть.

– Почти весь город расположен под землей, – пояснил Вилли. – И это практично – из-за жары. Даже зимой там постоянная температура.

Эрин удивилась. Так что же, значит, старатели живут прямо в своих шахтах? Неужели Вилли хотел сказать именно это?

– Осторожнее, верблюды сейчас опустятся на колени. Держитесь крепче, – предупредил Вилли и крикнул: – Хаш!

Животные с недовольным ворчанием подчинились; Эрин снова вцепилась в седло. В душе она порадовалась, что надела длинные брюки. Она шагнула на землю с элегантностью подгулявшего матроса, вышедшего из пивной, а ведь за ними наверняка кто-нибудь наблюдал. У нее онемели ноги и ужасно болели ягодицы, но она предпочла об этом умолчать. Слишком поздно о чем-то жалеть! Вилли взглянул на нее и снова засмеялся. Почему – неизвестно.

Вилли и Корнелиус тоже спешились и сняли чемоданы. Вилли двинулся впереди всех ко входу в отель. Внутри отеля горел свет, слышались мужские голоса, наверняка из бара.

Внимание Эрин привлекли стены.

– Неужели весь дом сложен из камня? – удивилась она.

– Это не дом. Мы находимся в горе, – небрежно сообщил Вилли.

– В горе? Прямо внутри горы?

Эрин огляделась. Один угол был декорирован дамским нижним бельем всех форм, расцветок и размеров. Она с удивлением посмотрела на дядю. Тот тоже обратил внимание на странный декор, но, в отличие от своей племянницы, весело улыбался. Вилли с удовольствием наблюдал за реакцией обоих.

– Многие парни тут месяцами обходятся без женщин, – пояснил Вилли. – Иногда целый год. Но ведь все равно думают о них… – Тут он внезапно замолк. По-видимому, решил не договаривать свою мысль до конца.

Эрин вопросительно посмотрела на погонщика верблюдов. Если б не ее усталость, она бы догадалась, что имел в виду старый валлиец.

– У многих старателей жены остались в Англии или живут здесь, в Австралии, в каком-нибудь большом городе, – продолжал Вилли. – Бедные парни тяжело переносят разлуку и одиночество. Такие вот шутки повышают их настроение. Пускай это всего лишь белье, но оно напоминает парням, что они живые люди.

– Откуда тут женское белье? – спросила Эрин с явным неодобрением.

– Дары посетительниц. Не сказать, что они у нас часто бывают. Всю эту красоту Дэво собирал годами.

Такое признание шокировало Эрин. Порядочная женщина никогда не выставит на всеобщее обозрение свое белье. И вообще, вся эта идея с декором была гротескной до неприличия.

– Уж я-то никогда не сделаю ничего подобного! – возмущенно воскликнула она и повернулась спиной к необычной выставке.

Рот Вилли растянулся в широкой ухмылке. Впрочем, взглянув на выражение лица девушки, он тут же посерьезнел.

Внезапно Эрин поняла, что у нее иссякли силы. Ее подташнивало, а голодный желудок опасно урчал. Хвост рыжей верблюдицы, женское исподнее на стене отеля, да и сам отель, похожий на огромную каменную нору, не улучшали ее самочувствия.

Тут отворилась дверь бара, и к ним вышел крупного телосложения человек. За его спиной Эрин увидела шумных, грубоватых мужчин. Они были в точности такие, как описывал ее дядя. Вот только пистолетов она не заметила. Ей показалось, будто она попала на Дикий Запад.

– Привет, Дэво, – сказал Вилли. – Вот и твои гости, мистер Уайлдер и его сопровождение. Доставил их в целости и сохранности. К счастью, они сидели на месте, не бегали по пустыне, а то бы я ни за что их не нашел.

Мужчина подал руку Корнелиусу и Эрин.

– Я Сирил Дэвидсон, – представился он. – Спасибо, Вилли. В баре тебя ждет твое пиво.

Погонщик верблюдов облизнул губы и скрылся за дверью. А Эрин снова с опаской взглянула на грубых жителей этого странного города.

– Простите, друзья, за весь этот хаос, – сказал Сирил. – Но мы живем в Аутбэке. Тут по плану ничего не делается.

Майка обтягивала широкий торс хозяина отеля, выставляя на обозрение толстые руки, покрытые густой курчавой порослью. Его «пивной» живот был таким тугим, что, казалось, мог лопнуть в любой момент. Еще Эрин отметила его яркие голубые глаза и ужасающую небритость. Вероятно, тут, в Аутбэке, были большие проблемы с бритвами.

– Мы рады, мистер Дэвидсон, что за нами в конце концов хоть кто-то приехал, – сказал Корнелиус. – Мы позавтракали в поезде и после этого ничего больше не пили – до самого вечера, когда за нами приехал Вилли.

– Вы нарушили наше золотое правило, – с упреком возразил Сирил. – В Австралии недопустимо уезжать куда-либо из мест цивилизации, не запасшись водой. Это вопрос жизни и смерти. Без воды тут пропадешь.