Текст книги "Сияние огненного опала"

Элизабет Харан
Сияние огненного опала

Посвящается Нада.

Ты ушла от нас слишком рано, но мы никогда тебя не забудем.

Elizabeth Haran

JENSEITS DES LEUCHTENDEN HORIZONTS

© 2013 by Bastei Lübbe AG, Köln

© Гилярова И. Н., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

1

Лондон, 1956 г.

Глаза Лорен Бастион не сразу привыкли к сумрачному освещению бара, но через несколько мгновений она без труда вычислила свою жертву среди немногочисленных посетителей. Этот человек сидел в дальнем углу, нахохлившись над стаканом виски, – ну в точности как больной волк. Такими были все ее мужчины.

Лорен выпрямилась и, убедившись, что ее декольте выглядело впечатляюще, двинулась через зал, покачивая бедрами. Краешком глаза она увидела, что у бармена отвисла челюсть.

– Простите, – проговорила она тоном, который пробудит из спячки любого мужика, в жилах которого течет хотя бы грамм горячей крови. – Я надеюсь, что вы не сочтете меня слишком навязчивой, но ведь вы Гарет Форсайт, верно?

В полумраке она не очень ясно видела его лицо, но сразу поняла, что он еще привлекательнее, чем на снимке в газете, – густые, волнистые волосы с чуть посеребренными висками, ровный загар. За свой костюм он, должно быть, заплатил столько, сколько иные клиенты не тратят в баре и за год.

Гарет был вытащен в реальность из комфортного забытья. Он не был расположен ни к какому общению, не рассчитывал встретить здесь кого-либо из знакомых и поэтому даже не поднял глаз от стакана. Лондонская тусовка мало интересовалась такими заведениями, как «Улитка и Салат», кроме того, паб находился довольно далеко и от его дома, и от галереи «Форсайт» в Найтсбридже. В последние недели этот грязноватый шалман стал для него желанным пристанищем. Особенно во второй половине дня, потому что там было спокойно и полутемно. Гарет всегда сидел в дальнем конце барной стойки и с облегчением видел, что его не узнавали – до этого самого момента.

Он кутался в мягкое одеяло счастливых воспоминаний и мыслями был далеко отсюда. Поэтому такое бесцеремонное вторжение в его одиночество не могло не вызвать у него досаду. Ему хотелось лишь одного – чтобы его оставили в покое.

– Я не хочу проявлять невежливость, но в данный момент мое общество будет для вас скорее неприятным, – сказал он ледяным тоном.

– Мне понятно ваше состояние, – прозвучал полный сочувствия ответ. – Я абсолютно вас понимаю.

Напрасно Гарет ожидал услышать звук удаляющихся шагов. На него пахнуло умопомрачительным ароматом. Осознав, что его все равно не оставят в покое, он с досадой поднял голову – и утонул в глубокой, средиземноморской синеве глаз. Они принадлежали весьма привлекательной рыжеватой блондинке; ему показалось, что он уже где-то видел ее прежде.

– Мы знакомы? – нерешительно поинтересовался он.

Может, она приходила когда-нибудь в его галерею? Но такая мысль показалась ему абсурдной, когда его взгляд скользнул по изгибам и выпуклостям ее фигуры, одетой в платье, которое было на два оттенка светлее, чем ее синие глаза, и, вероятно, на размер меньше, чем полагалось. Конечно, он бы не забыл так легко женщину с лицом ангела и телом богини.

– Нет, к сожалению, мы до сих пор не были знакомы, – ответила хорошенькая блондинка и надула губки.

По оценке Гарета ей было где-то под сорок. Так что она лет на десять моложе, чем он сам.

– Мое имя Лорен Бастион, – продолжала она. – В газете я прочла о смерти вашей супруги и хочу выразить вам искреннее сочувствие. Я знаю, что значит такая утрата, и очень хорошо понимаю ваше горе.

Гарет кивнул.

– Спасибо, мисс… или миссис Бастион?

– Мисс. В данный момент я нахожусь между двумя супругами. – Она сделала такое признание с легкой улыбкой и без следа сожаления.

Когда она уселась на высокий табурет, Гарет взглянул на ее длинные, стройные ноги, и у него мелькнула мысль, что формулировка «между двумя супругами» предполагает, что ожидаются и другие.

– Вы были знакомы с Джейн?

– Нет, лично не была, но в домах двух моих супругов висели ее картины. Поэтому меня не покидает ощущение, будто я знала ее лично.

И у ее первого, и у второго супругов было много картин Джейн Форсайт. При разводе оба настояли на том, что оставят картины у себя. Тогда ей это было все равно, поскольку картины были не в ее вкусе, но теперь ее легкомыслие обернулось горькой досадой. После смерти художницы стоимость ее картин взлетела до небес.

– Вы вдова? – спросил Гарет, помня ее признание, что ей тоже знакомо горе утраты.

– Это было бы просто счастьем, – презрительно фыркнула Лорен. – Я разведена. Понимаю, это звучит бессердечно, но Барри, мой последний муж, придал слову «бессердечный» совершенно новое значение. – При одной только мысли о третьем муже и их скандальном разводе у нее все бурлило внутри. Заметив странный взгляд Гарета, она пояснила: – Один раз он выгнал меня из нашего дома среди ночи, зимой.

Гарет вытаращил глаза от удивления.

– Почему он это сделал?

– Из-за нелепого и никчемного спора, – ответила Лорен. Тогда они крепко поругались, били посуду, обзывали друг друга. – На мне было лишь тончайшее неглиже, – сердито добавила она. – Был сильный снегопад, и я просидела до утра в гараже, чтобы не замерзнуть.

Она не стала рассказывать Гарету, какая замечательная идея пришла ей тогда в голову. Чтобы согреться, она занялась физической работой – нашла ведро краски и покрасила «Роллс-Ройс» Барри, его гордость, в ярко-красный цвет.

Гарет поразился такой черствости бывшего супруга, но перед его мысленным взором тут же возникла соблазнительная картина – Лорен в тончайшем неглиже. Интересно, она нарочно упомянула такую подробность?

– Может, вы угостите меня? – проворковала она.

Гарету было не до разговоров и не до общения, даже с такой необычайно привлекательной женщиной, но он был настолько поражен ее откровенностью, что у него не нашлось убедительной и внятной отговорки. Лорен сочла его молчание за согласие и обратилась к бармену, не отрывавшему одобрительного взгляда от ее декольте.

– Пожалуйста, мне кампари с содовой и кубиками льда, – сказала она.

– Вы тут выглядите как-то чужеродно, – пробормотал Гарет и тут же спохватился, осознав неуместность своего замечания. – Извините, я имел в виду…

– А вы выглядите как единственный породистый пес в приюте для бродячих кошек, – мгновенно парировала Лорен, ничуть не обидевшись, и презрительным взглядом обвела паб. Бармен поставил перед ней кампари. Она сделала большой глоток.

Гарет едва не рассмеялся.

– Паб немного ободранный, но сейчас он как раз под стать моему настроению, – тихо ответил он и подумал, что ему хочется больше узнать об этой женщине, так неожиданно появившейся перед ним.

– Вы сказали, что тоже переживали утрату… – начал он.

– Недавно я потеряла отца. Да, разумеется, это не то же самое, но утрата есть утрата.

– Да, верно. – Гарет вздохнул.

Лорен умолчала о том, что она не виделась и не общалась с отцом, который был верующим христианином, пятнадцать лет, с тех пор как перед своим первым замужеством приняла иудаизм. Мать поддерживала с ней связь, а вот отношения с отцом так и не наладились даже шесть лет спустя, когда во втором замужестве она стала баптисткой. Ее второй муж, американец, жил на юге Штатов и заработал целое состояние на торговле хлопком. Но потом она обнаружила, что он отчаянный игрок, и развелась. Он постепенно терял свое богатство и уже не мог обеспечить ей ту жизнь, к какой она привыкла. Тогда она быстренько собрала свои вещички и смоталась с теми деньгами, которые у него еще остались.

Барри, ее третий муж, был чудовищно богат, но трясся над каждым пенни. Он считал, что ей надо самой делать себе маникюр, мыть и подстригать волосы. Да и новые платья он позволял покупать только по особому случаю и надевать не один-единственный раз. Что касалось обуви, то он не мог понять, зачем женщине несколько пар туфель, ведь двух-трех пар и так достаточно. А сам коллекционировал дорогие автомобили, их у него было семь штук. Это и стало основанием для всех их скандалов и развода. К счастью, он был вынужден оплатить ее адвокатов, так что она хорошо отделалась. Но вырученные деньги стремительно таяли, так как работать она не любила и не собиралась.

– Что привело вас сюда, в это заведение? – поинтересовался Гарет.

– Я лишь хотела спросить дорогу, – тут же солгала она. – Но потом заметила вас. Вы выглядите таким несчастным, что мне сразу стало вас жалко. – В местной газете, в разделе новостей она прочла заметку о кончине Джейн Форсайт и решила познакомиться с безутешным вдовцом. Заплатила за информацию о том, как он проводил свои дни – и теперь с удовлетворением отметила, что инвестиция получилась удачная.

– Сейчас мы с вами сошлись на том, что этот паб не подходит ни вам, ни мне, – продолжала она. – Может, мы поужинаем вместе? Вы пригласите меня? В ресторане «Ландо» при отеле «Лэнгем» мы определенно окажемся в своей среде. А семга там просто божественная, она тает во рту. Даю гарантию.

В этом ресторане она ужинала совсем недавно с весьма привлекательным Говардом Даффилдом, владельцем газеты «Дэйли Миррор». За несколько месяцев до этого трагически погибла его невероятно богатая супруга Сьюзен. Ее убила молния, когда она гуляла по пляжу на мысе Код со своей лучшей подругой Патрицией Кеннеди Лоуфорд, леди из американской элиты, сестрой сенатора Джона Ф. Кеннеди и женой актера Питера Лоуфорда. Сьюзен была подружкой невесты на свадьбе Пат.

Лорен узнала за ужином с Говардом, что семья Сьюзен Даффилд предприняла юридические шаги, чтобы богатство погибшей не досталось ее супругу. Кроме того, они протянули лапы к деньгам, заработанным им в годы супружеской жизни. Весь вечер вдовец жаловался на алчность этих бессовестных Даффилдов и сетовал прежде всего на то, что может потерять газету. В результате Лорен решила больше с ним не встречаться ввиду бесперспективности такого варианта.

Ее предложение смутило Гарета.

– Мисс Бастион, это едва ли приемлемо.

– Пожалуйста, называйте меня Лорен, – промурлыкала она, полная решимости не принимать «нет» в качестве ответа. – Почему же вы не хотите поужинать в ресторане «Ландо»?

– После смерти моей жены прошел только месяц. Меня не поймут и осудят, если я появлюсь на людях с другой женщиной… тем более с такой привлекательной, как вы.

Лорен просияла. Лед тронулся. Еще немного терпения, и Гарет станет податливым, как воск, в ее руках.

– Но ведь мы просто два товарища по несчастью, которые утешают друг друга, – залепетала она и положила ладонь ему на руку. Интимный жест, подкрепивший ее слова.

– Только что мы еще совсем не знали друг друга, – запротестовал Гарет без особой убедительности.

– Да, но теперь мы друзья. Между прочим, вы не производите впечатления человека, который постоянно считается с мнением окружающих; хотя я могу и ошибаться.

Гарет задумчиво посмотрел на Лорен.

– Я права? – В ее синих глазах мелькнуло лукавство.

Внезапно ему вспомнилось, как часто жена упрекала его в том, что он неправильно одевался на то или иное мероприятие и нарушал этим правила приличия.

– Да, вы правы, – ответил он. – Обычно меня мало волновало, что говорят обо мне, но в этой ситуации… – Он подумал о Брэдли и Эрин, своих взрослых детях.

– Так чего мы ждем? – Лорен допила свой лонгдринк и встала.

Гарет медлил.

– Ведь это всего лишь ужин в кругу друзей, – горячо настаивала Лорен.

Гарет нерешительно встал и побрел вслед за своей новой знакомой. Бармен посмотрел им вслед и с усмешкой подумал, что Гарет даже не догадывается, во что он ввязался.

2

Ранним вечером Эрин Форсайт стояла у окна своей спальни в Найтсбридже. Погода была необычайно теплая для Англии, как, впрочем, и все нынешнее лето. Правда, в этот момент Эрин меньше всего думала о погоде.

С высоты второго этажа родительского дома она наблюдала, как ее отец помогал Лорен Бастион сесть в такси. Узкие кремовые брючки подчеркивали безупречную фигуру этой особы и притягивали к себе мужские взгляды. Верхние пуговицы светло-красной блузки были расстегнуты, выставляя на всеобщее обозрение пышную грудь. Казалось, тонкая ткань вот-вот лопнет под ее тяжестью.

Эрин всегда видела эту новую отцовскую знакомую только в такой вызывающей одежде, и это ее раздражало. Увидев, как Лорен погладила отца по щеке и направила на него кокетливый взгляд, она даже застонала от досады и с отвращением отвернулась. Она понимала, что в свои двадцать с лишним лет неожиданно для себя уподобилась упрямой девчонке-подростку, но ничего не могла с собой поделать. В дверях показался ее брат Брэдли. Он был на два года моложе ее, и они всегда дружили. Смерть матери сплотила их еще больше.

– Уехала? – спросил Брэдли. Он даже не хотел произносить имя женщины, втершейся в доверие к их отцу, а уж тем более встречаться с ней, поэтому при Лорен даже не выходил из своей комнаты.

– Да, слава богу. Не понимаю, что папа нашел в этой авантюристке, – проворчала Эрин. – Такой умный, а сейчас ведет себя как последний идиот.

– Я тоже его не понимаю, – раздраженно сказал Брэдли. – Ведь папа не может не замечать, что нам абсолютно не нравится его новая знакомая. Сколько раз мы давали ему это понять, в том числе и сегодня. Но ему это, кажется, безразлично, и наше мнение его не интересует.

При всем том ее брат не собирался идти на конфликт с отцом, но Эрин решила не сдаваться. Отец и Лорен пригласили их на пикник. Лорен прибыла с корзинкой купленных деликатесов и бутылкой вина – сама она явно не умела даже яйцо сварить. Эрин и Брэдли уклонились от приглашения – Брэдли придумал себе головную боль, а Эрин сказала, что у нее много срочной работы с документами. Им было важно продемонстрировать отцу свое неодобрение. Лорен сделала вид, что разочарована, а сама явно обрадовалась.

– Я поговорю с ним и выскажу все, что думаю, – сердито прошипела Эрин. – На этот раз я не стану щадить его чувства. Ведь прошло всего два месяца после смерти мамы. Он не должен вот так, скоропалительно, встречаться с другой женщиной, тем более с такой охотницей за деньгами, у которой целый шлейф из бывших мужей. Да, я знаю, что он не читает светские сплетни в газете, но мне все-таки непонятно, как он мог не знать про репутацию, которая закрепилась за этой самой Лорен. Весь город только об этом и говорит. Их так называемая дружба уже сделалась предметом для сплетен в желтой прессе. Ужасно противно и досадно!

Брэдли понимал гораздо лучше, чем сестра, что привлекало мужчин в Лорен. Для своих лет она была необычайно привлекательной. В ней было что-то от девушки с постера – длинные ноги, золотисто-рыжие волосы, пышная грудь, которую она с гордостью демонстрировала в откровенном декольте. Он хорошо понимал, как легко она кружила голову мужчинам своим шармом. Но ему было неприятно, что его отец тоже поддался на ее фокусы и этим осквернил память об умершей матери. Джейн была воплощением элегантности и красоты, то есть полной противоположностью этой вульгарной Лорен Бастион.

Эрин услышала, как хлопнула входная дверь, и вышла на лестницу.

– Па, – крикнула она отцу, направлявшемуся в свой кабинет. – Мне надо поговорить с тобой.

– Осторожнее, Эрин, – предостерег ее брат. – Папа грустит по маме, хоть и не показывает вида.

Эрин не слушала его. Она решила во что бы то ни стало образумить отца.

– Что такое, Эрин? – добродушно спросил Гарет.

Они с Лорен замечательно покушали на солнечной поляне. Сам он был немного разочарован тем, что его дети отказались поехать с ними, но Лорен не огорчилась, а в ее обществе ему всегда было хорошо.

Эрин сбежала вниз по ступенькам. Она не могла сдержаться и начала свою речь еще на лестнице.

– Нам с Брэдли ужасно не нравится, что ты встречаешься с этой женщиной. Это уже ни для кого не секрет.

Гарет с удивлением смотрел на разъяренное лицо дочери и словно не понимал причину ее злости.

– Я понимаю, что мне не следует это говорить, но все-таки тебе не следует показываться на людях с этой особой. Слишком рано, – убежденно заявила Эрин. – Этим ты втаптываешь в грязь память о маме.

– Эрин, я не показываюсь с ней нигде. Мы просто друзья. – Между тем он уже понял, что Лорен не против и более близких отношений. Но сам он пока еще не был готов к этому, и Лорен, казалось, это понимала.

– Ах, па, о вашей так называемой дружбе уже сплетничают газеты, – возразила Эрин.

– Я не знал… Что ж, тут я ничего не могу поделать. Люди верят в то, во что им хочется верить. Но ты ведь знаешь, как я любил вашу маму.

– Да, конечно. Поэтому я и не понимаю, почему ты встречаешься с такой особой, как Лорен Бастион. Судя по тому, что я про нее прочла, она настоящая профи – женит на себе богатых мужчин и вскоре разводится. Ты словно ослеп.

– Эрин, я знаю, что со стороны это выглядит именно так. На самом же деле ей до сих пор просто не везло.

– Па, ты уверен, что это так? Ведь ты знаешь только ее версию.

– Да, конечно, но за ярким, даже броским фасадом скрывается очень разумная и свободомыслящая женщина. Она приятная. Ее дружба немного смягчила боль от моей страшной и невосполнимой утраты. Эрин, прошу, не сердись на меня.

– Па, я разочарована и абсолютно не доверяю Лорен Бастион. По-моему, ты просто не хочешь видеть ее недостатки. Возможно, горе помутило твое восприятие. Либо Лорен просто ловко умеет манипулировать мужчинами. Как бы то ни было, тебе пора наконец открыть пошире свои глаза, а не сердце.

– Дочка, ты не права. Лорен очень великодушная и деликатная. Вот если бы ты согласилась познакомиться с ней ближе…

Эрин не выдержала и вспылила.

– Я не хочу с ней знакомиться! – Но тут же она опомнилась и сменила тему. – В последнее время ты был постоянно занят. Галереей в Найтсбридже занималась практически я одна. А Фил рассказал мне, что ты уже две недели не показывался в Уайтчепеле. Он всего лишь менеджер и не должен нести один всю ответственность за дела той галереи.

– Фил всегда злился, когда я приезжал в Уайтчепел и влезал в тамошние дела. Поэтому я не сомневаюсь, что сейчас он радуется. Что же касается этого филиала, то Лорен, между прочим, предложила мне одну вещь, которую я сейчас серьезно обдумываю.

Эрин с ужасом посмотрела на отца.

– Что она тебе предложила?

– Она считает, что галерею в Уайтчепеле можно сдать в аренду тому же Филу, сохранив при этом процент от выручки. А мы тогда сможем сконцентрироваться на нашей большой галерее в Найтсбридже и даже расширить ее. Мы обсудили преимущества этого варианта, и я считаю, что идея замечательная.

– Что Лорен понимает в торговле произведениями искусства? И с каких пор она получила право голоса в нашем бизнесе? – рассердилась Эрин.

– Ну… она лишь высказала свое мнение… Хотела помочь.

Эрин онемела. Ей не хотелось верить, что отец обсуждает с Лорен деловые вопросы и даже прислушивается к ее мнению. Ее неприязнь к этой женщине моментально усилилась.

– Прости, что я в последние недели переложил на тебя все галерейные дела. Просто мне нужно было прийти в себя, – заявил Гарет. – Обещаю тебе, что теперь все пойдет нормально.

Эрин озабоченно смотрела на отца. Поколебавшись, она решила сообщить ему еще одну горькую весть.

– На прошлой неделе я продала «Радостный день».

Гарет наморщил лоб и горестно вздохнул.

– Мама очень любила эту картину, – продолжала Эрин. У нее дрогнул голос. Она чуть не умерла от разрыва сердца, когда уносили картину. – Посетители галереи интересуются другими картинами мамы. В Уайтчепеле, вероятно, тоже.

– Этого можно было ожидать. Любители искусства сейчас раскупают мамины картины. Пройдет несколько недель, и их интерес направится на что-нибудь другое.

Эрин не поверила своим ушам.

– Так же, как ты направил свой интерес на кого-то другого, па.

– Эрин! – возмутился Гарет. – Как у тебя язык поворачивается? Больше не говори со мной в таком тоне, понятно? Ваша мать была мне бесконечно дорога. Я бы вернул ее немедленно к нам, будь это в моих силах. Но ведь мы с тобой понимаем, что это невозможно.

Эрин пожалела о своей вспыльчивости, но она была слишком оскорблена.

– Если бы ты вправду любил маму, ты бы не связался с этой мерзкой женщиной буквально через месяц после того, как мамы не стало. – Она зарыдала и побежала к себе наверх.

Корнелиус подошел к двери своего дома и увидел сидевшую на ступеньках племянницу. Он сразу обратил внимание на ее покрасневшие от слез глаза.

А она с облегчением вздохнула, что все-таки встретилась с ним, так как он уезжал по делам в Таиланд, и она не знала точно, вернулся он или еще нет. Первым делом ей бросился в глаза его темный загар. Дядя выглядел совсем как таец.

– Привет, дядюшка, – сказала она. – Ты давно вернулся?

– Вчера вечером, Эрин, – ответил Корнелиус, приглашая ее в дом, и тут же с тревогой спросил: – У тебя что-то случилось?

– Я… ну, просто я рада тебя видеть, – ответила Эрин. Она поняла, что дядя еще не успел прочесть в газетах сплетни про ее отца и Лорен. – Как там Таиланд?

– Сокрушительная жара, но поездкой я доволен. Мне удалось купить парочку роскошных сапфиров.

Корнелиус знал, что Эрин тосковала по матери. Он тоже ужасно горевал по своей единственной сестре, и ему было мучительно больно сознавать, что он больше не увидит ее, когда вернется в Лондон. Он и Джейн были очень близки, особенно после того, как после трехлетней борьбы за жизнь его жена Коринна скончалась от рака. Она много лет пыталась забеременеть, и когда потом, наконец, легла на обследование, у нее и обнаружили онкологию.

– Может, ты выпьешь коньяка? – спросил Корнелиус, видя, что его племяннице явно нужно подкрепить силы. Себе он налил тоже.

Они чокнулись. Эрин понимала, что дядя ждет от нее каких-то объяснений, но все не решалась ничего сказать. Конечно, он рассердится на ее отца, это точно. Но он всегда давал ей полезные, замечательные советы. Сейчас она нуждалась в них как никогда.

– Тебе грустно без мамы, да? – спросил Корнелиус.

Эрин кивнула со слезами на глазах.

– Мне просто не верится, что она ушла от нас навсегда.

– Я тоже скучаю по своей дорогой сестре, – признался Корнелиус. – Хотелось бы мне сказать, что время лечит любые раны, но ко мне это явно не относится.

Время не излечило боль от потери Коринны. С каждым годом он тосковал еще сильнее. Сестра Джейн была моложе его, и ее внезапная смерть стала для всех ужасным шоком. Она сидела за мольбертом в своей мастерской в мансарде их дома в Найтсбридже и вдруг упала замертво. При вскрытии выяснилось, что у нее был разрыв аневризмы сосудов головного мозга. Смерть наступила мгновенно. Никто не мог и предположить, что такое произойдет; за несколько часов до этого у нее лишь слегка болела голова.

– Да, это было страшно, дядя, но сейчас меня волнует не это, – сказала Эрин.

– Что же тогда? Что-нибудь не так с Брэдли?

Брэдли рос абсолютно здоровым, но в семь лет заболел детским параличом. Врачи сказали Гарету и Джейн, что он никогда не сможет ходить. Гарет был готов принять удар с надлежащим достоинством и не роптать на судьбу. Но Джейн восстала против такой участи для своего сына. День за днем она занималась с Брэдли и сама составила план его лечения. Ее огромные усилия и сильная воля Брэдли принесли свои плоды – он выздоровел вопреки всем медицинским прогнозам. Единственным следом страшной болезни осталась легкая хромота. Полный решимости не поддаваться болезни, он с воодушевлением занимался в школьные годы спортом, а потом катался на водных лыжах и лазил по скалам – к неодобрению матери. Корнелиус восхищался племянником, но при этом неизменно заботился о его здоровье.

– У Брэдли все нормально, он молодчина. Но мы с ним страшно беспокоимся за папу в последнее время.

– Он больше никогда не будет прежним, – успокоил ее Корнелиус. – Скорбь дело тяжелое; уговаривайте его, чтобы он выходил из дома и встречался с людьми. Если он засядет дома, как это было со мной, или уйдет с головой в работу, ему это не пойдет на пользу.

– Ах, хотелось бы мне, чтобы он вел себя именно так… – мрачно пробормотала Эрин и нахмурила брови.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Месяц назад у него появилась новая подружка, и он проводит с ней почти все время.

У Корнелиуса поползли брови на лоб.

– Подружка?

– Он встречается с разведенной особой по имени Лорен Бастион. Она была уже трижды замужем. Мы с Брэдли уверены, что она охотится за богатыми мужчинами и теперь положила глаз на папу.

Корнелиус озабоченно поморщился.

– Ты хочешь сказать, что твой отец договаривается с этой особой о встрече и показывается с ней на людях? – сердито уточнил он. – Хотя со смерти твоей матери прошли считаные недели?

– Папа говорит, что они всего лишь друзья, но тем не менее встречаются они часто, даже слишком часто. На прошлой неделе я почти все время работала в галерее одна, а папа был все это время с Лорен Бастион.

Корнелиус почувствовал, как в нем закипает гнев, но он сдержался, так как не хотел расстраивать свою племянницу.

– Нельзя перекладывать на тебя всю ответственность за галерею, – процедил он сквозь зубы. – Твой отец ведет себя неразумно. В конце концов, у тебя тоже траур.

– Дядя Корнелиус, работы я не боюсь, наоборот, она помогает мне справляться с горем. К тому же для меня это хорошая практика на будущее, когда я оказываюсь один на один со всеми проблемами. – Она и не скрывала, что рассчитывает со временем возглавить руководство галереями – когда отец уйдет на покой. – Меня тревожит, что в жизни папы появилась эта Лорен Бастион. Нет, я не рассчитываю, что он до конца жизни будет жить один. Наоборот, я надеюсь, что когда-нибудь он встретит достойную женщину и полюбит ее. Думаю, что и мама пожелала бы ему это. Вот только… мы с Брэдли не доверяем этой аферистке. Но папа нас просто не слушает, когда мы что-то говорим о ней. Он уверен, что до сих пор ей просто не везло в любви. Я не понимаю, как он ухитряется не замечать, игнорировать все плохое, что пишут о ней. А мне рассказывали про нее нехорошие вещи даже наши знакомые. Все это меня тревожит не на шутку. Он проводит с ней так много времени. Дядя, я просто в отчаянии и не знаю, что делать.

По лицу Корнелиуса она увидела, что тот взбешен.

– Не знаю, дядя, может, я зря все это тебе рассказываю. Зря тебя беспокою. Но ведь ты мамин брат. Я надеялась, что ты мне что-нибудь посоветуешь.

– Этой самой Лорен Бастион нечего делать в жизни твоего отца. Но это, Эрин, не твоя забота. Я постараюсь, чтобы она исчезла с нашего горизонта. – Корнелиус решил в самое ближайшее время поговорить с Гаретом с глазу на глаз.

– Только я вижу… папа просто не понимает, что она непорядочная особа. Просто не хочет видеть правду.

– Если ты не возражаешь, Эрин, я бы сейчас поговорил о чем-нибудь другом, – заявил Корнелиус.

Эрин все поняла.

– Прости, дядюшка. Я рада, что твоя поездка прошла удачно. Ты уже нашел покупателя сапфиров?

– Да, почти нашел. Завтра их посмотрит ювелир из Малайзии. Он уже покупал у меня камни. Я рассчитываю хорошо заработать. Их качество и чистота меня поразили. – Он пытался говорить спокойно, но в душе у него бурлила злость на Гарета.

– Ты планируешь новую поездку в ближайшее время?

– Да, я кое-чем заинтересовался. Когда я летел домой из Таиланда, рядом со мной сидел австралиец, – сказал Корнелиус. – Он рассказал мне, что самый крупный в мире опал был найден в Австралии, на опаловых полях под городком Кубер-Педи. Его назвали «Австралийская Олимпиада», в честь Олимпийских Игр, которые пройдут в этом году в Мельбурне.

В глазах Эрин зажегся интерес.

– Недавно я читала о нем в газете «Инквайрер». Я даже отложила для тебя эту статью, но потом забыла про нее, поэтому не захватила сегодня с собой. Тот камень стал настоящей сенсацией. – Эрин тоже увлекалась благородными камнями.

– Это самый большой и ценный опал, какие вообще находили. Мне безумно захотелось на него взглянуть.

– Ты, наверное, не прочь его и купить, – поинтересовалась Эрин, почувствовав волнение Корнелиуса.

– Каждый торговец драгоценными камнями мечтает заполучить такое сокровище. Но этот опал стоит целое состояние, – ответил Корнелиус. – Во всяком случае, он гораздо дороже, чем я могу себе позволить. – Он успешно вел свой бизнес, но не был готов выложить такую огромную сумму за один-единственный камень – слишком велик риск. – Я решил полететь через пару недель в Австралию. Когда-то я уже побывал в Андамуке и купил там опалы. На этот раз отправлюсь в Кубер-Педи. Весь город там страшно взволнован. Все тамошние старатели уверены, что вот-вот найдут еще один такой же опал.

Восторги дяди передались и племяннице.

– Ой, возьми меня с собой, – попросила она.

– Опаловые шахты не самое подходящее место для хрупких девушек, – возразил Корнелиус.

– Что, ты хочешь сказать, что в Андамуке и Кубер-Педи совсем нет женщин?

– Они есть, конечно. Просто они привычны к той суровой жизни, в отличие от тебя. – Он показал на дорогую и модную одежду племянницы. – Судя по тому, что я там видел, в таких городах почти нет женщин, а если и есть, то это аборигенки. Поверь мне, жизнь там поистине суровая, нет многого, к чему ты привыкла. Я сомневаюсь, что ты выдержишь там дольше одного дня.

– Дядя Корнелиус, я выносливее, чем ты думаешь, – не унималась Эрин. – Я ходила в походы, спала на раскладушке и варила пищу на костре.

Корнелиус рассмеялся.

– Выходные в парке развлечений Батлинса невозможно сравнить с буквально первобытным укладом жизни на опаловых полях. Недавняя поездка в Испанию, где ты останавливалась в пятизвездочном отеле, конечно, тоже не в счет. Ты даже не можешь себе представить жизнь в глухих уголках Австралии.

Эрин знала, что дядя прав. Но именно поэтому ей и захотелось туда поехать.

– Как поживает Энди Стэнфорд? – поинтересовался Корнелиус. – Вы по-прежнему встречаетесь?

– Да, мы видимся. Он уезжал на две недели, но завтра вечером вернется. Мы договорились встретиться в субботу. – Энди обещал ей, что устроит для них необыкновенный вечер.

– Он часто бывает в разъездах, верно?

– Да, он ездит по делам. Он намерен расширить свою империю и теперь высматривает отели, в которые можно выгодно вложить деньги. За эти две недели он побывал в Уэльсе и Шотландии.

– Можно подумать, что у него мало хлопот с отелем «Лэнгем», где надо заботиться о четырехстах обычных и пятидесяти номерах люкс, – с сарказмом заметил Корнелиус.

– Энди честолюбив, – с гордостью сообщила Эрин.

– Ну и что? Как он себя ведет? Когда ты начала с ним встречаться, помнится, ты не была уверена, сможет ли он быть верным тебе, ведь за ним закрепилась дурная слава, что он очень любит женщин.

– В прошлом он действительно много чего натворил, это правда. Но я бы не стала с ним встречаться, если бы не была уверена, что он способен на серьезные отношения. До сих пор он был мне верен. Во всяком случае, до меня не доходило никаких слухов о его новых похождениях. Знаешь, дядюшка, я не из тех женщин, которые легко позволяют себя обманывать. – Эрин и в самом деле была уверена, что Энди образумился.