Текст книги "Сияние огненного опала"

– Вы где жили в Лондоне, в каком районе? – вдруг спросил Джонатан. – Мне почему-то знакомо ваше лицо, вот только я не могу вспомнить, где я вас видел.

– Скорее всего, вы меня с кем-то путаете. Я никогда не хожу по Лондону в таком наряде, – возразила Эрин, показав на свою шляпу.

– Я понял, что вы так оделись лишь по приезде сюда, – сказал Джонатан. – В этом городе есть несколько зловещих типов, и лучше их не соблазнять.

Брови Эрин взметнулись вверх; Джонатан понял, что сказал что-то не то, и покраснел от смущения.

– Вы и в такой одежде очень и очень хорошенькая. Могу себе представить, как роскошно вы выглядите в платье. От вас наверняка глаз не оторвать.

Теперь покраснела Эрин. Она пробормотала «спасибо».

– Но вы все-таки откуда? Возможно, мы где-то с вами встречались и прежде. – Джонатан не представлял себе, что мог ее забыть, если бы однажды увидел, поэтому и хотел непременно услышать ответ на свой вопрос.

– Вы когда-нибудь покупали картины или скульптуры? Моей семье принадлежат две галереи. Я работала в той, что в Найтсбридже, – сказала Эрин.

– Нет, я никогда не покупал такие вещи, – улыбнулся Джонатан. – Я даже не смогу отличить картину Рембрандта от рисунка Марли.

Они с Эрин рассмеялись, потом снова спрятались за полками. Джонатан уже заметил, что в речи Эрин не слышалось кокни – характерного лондонского акцента. Поэтому он не удивился, что она из Найтсбриджа.

– А вы откуда? – спросила Эрин.

– Из Барнета. Точнее, я живу в Норт-Финчли. Но ведь мир искусства почти так же далек и от ассистента торговца драгоценными камнями. Вы давно работаете с дядей?

– Я всегда интересовалась самоцветами, но эта поездка у меня первая. По-моему, вы тоже совсем недавно стали старателем.

– Как вы догадались? – усмехнулся Джонатан. – Прежде я работал барменом. Сначала в разных ресторанах в Финчли, потом в лучших лондонских отелях.

– Ах так? – У Эрин вдруг тревожно забилось сердце. Она испугалась, что он мог видеть ее в «Лэнгеме». – В каких отелях?

– Какое-то время в «Савое», потом в «Кавендише» два года, а после этого год в «Лэнгеме». Возможно, поэтому мне знакомо ваше лицо – я мог когда-нибудь приготовить вам коктейль.

Эрин почувствовала, как ее щеки заливает краска.

– Вряд ли, – смущенно заметила она.

– Вы не пьете?

– Очень редко. Вы недавно ушли из «Лэнгема»?

– Нет, в последние месяцы я работал у моего приятеля в пекарне. График был адский, да и плата небольшая, но моя невеста была счастлива, потому что мы стали чаще видеться.

– Так вы… помолвлены? – К своему удивлению, Эрин обнаружила, что ей больно это слышать.

– Да. Я и приехал сюда ради заработка. Мы с Лайзой хотим, чтобы наша семейная жизнь с самого начала проходила в достатке. Но, как вы знаете, я до сих пор нашел только один опал. Все идет слишком медленно. Через год Лайза ждет меня дома. – Он не добавил, что она будет ждать его только один год – по ее собственным словам. – Сейчас я иду на почту – поглядеть, нет ли от нее письма.

– Тогда я не стану вас задерживать, – быстро проговорила Эрин. – Пока, Марли. Мы наверняка еще встретимся.

Вернувшись домой, Эрин рассказала дяде, что встретила в лавке Джонатана и Марли.

– А-а! – Корнелиус подмигнул ей.

Эрин игнорировала намек.

– Он рассказал мне, что у него в Лондоне осталась невеста Лайза. Он хочет заработать тут денег к свадьбе.

– Ну, в этом нет ничего удивительного. Джонатан приятный парень, и я не сомневаюсь, что в Англии он разбил не одно девичье сердечко.

– Еще он сказал, что работал барменом в отеле «Лэнгем» и что мое лицо кажется ему знакомым.

– Ты думаешь, что он тебя узнал?

– Я сомневаюсь, что мы когда-нибудь виделись в «Лэнгеме». В последние месяцы Джонатан работал в пекарне, как раз в то время, когда у нас с Энди закрутился бурный роман.

– В газетах часто появлялись твои фотки, – сказал Корнелиус.

Эрин нахмурилась.

– Да, и я там была чаще всего с Энди. Мне будет неприятно, если Джонатан узнает, что я была помолвлена с Энди Стэнфордом и что он меня обманул. Я никак не ожидала, что мое прошлое догонит меня и тут, в Австралии.

– Насколько мне известно, Джонатан живет тут чуточку дольше, чем мы, – напомнил Корнелиус.

– Лишь на неделю, – озадаченно возразила Эрин. – Впрочем, мне нечего бояться. Маловероятно, чтобы бармена интересовали светские сплетни в газетах.

– Да, ты права.

– Еще менее вероятно, чтобы я могла запомнить какого-то бармена, – добавила Эрин.

Корнелиус задумчиво посмотрел на племянницу.

– Пусть он простой бармен, но зато очень и очень порядочный человек. Не думаю, что он станет обманывать свою невесту.

Эрин ничего не ответила – она понимала, что ее дядя прав. Джонатан действительно был очень порядочным. У него был сильный характер, не то что у Энди Стэнфорда.

13

Пока Корнелиус ждал в холле клиентов, Эрин сортировала под его присмотром опалы, купленные за прошедшие дни. Заворачивала каждый экземпляр, нумеровала его и записывала в журнал данные: стоимость и вес опала, качество и свойства – игра цвета, прозрачность, рисунок и блеск бывают у опалов очень разными. Эрин проверяла каждый камень, обсуждала его с дядей. За эти дни узнала многое об этом самоцвете, которому приписывают особенные целительные свойства и который аборигены называют «камень тысячи огней». Вскоре она уже могла самостоятельно оценить новый опал, и дядя стал привлекать ее к их покупке. Он был поражен быстротой, с которой она училась.

Потом Эрин отложила опалы в сторону и стала писать письмо Брэдли. Ей не терпелось узнать домашние новости, и она знала, что Брэдли хотелось поскорее узнать и новости от нее. В письме она тщательно избегала вопросов об Энди, хоть и выразила надежду, что пресса оставила его в покое. При описании Кубер-Педи и их жилища она тщательно подбирала слова – еще не хватало, чтобы брат тревожился за нее.

Неожиданно в дверь постучали, и через секунду в дом ворвался мужчина.

– Вы купили «Австралийскую Олимпиаду» у этого вора Андро Дразана? Признавайтесь, – закричал он с порога.

При виде могучего незнакомца у Корнелиуса отвисла челюсть.

– «Австралийскую Олимпиаду»! Мне никто не предлагал такой камень, – заявил он и встал.

– Я не верю ни одному твоему слову, – заревел незнакомец, перегнулся через стол и погрозил Корнелиусу кулаком. – Говори правду, или я пришибу тебя на месте!

Эрин не верила своим ушам. Ее сердце бешено колотилось, она не знала, что делать. Она вскочила со стула, но ее колени дрожали так сильно, что она еле стояла на ногах.

– Я уже сказал, что мне никто не предлагал этот опал, – спокойно проговорил Корнелиус.

По его голосу Эрин поняла, что он смертельно испуган, но старается не терять самообладания. Незнакомец был высокого роста, могучего телосложения, краснолицый, темноволосый, с густой бородой. Но больше всего Эрин поразили его руки – таких мощных рук она еще не видела ни у кого. Казалось, такими руками незнакомец мог без труда разорвать дядю на кусочки. Ее он не заметил.

Эрин была в панике. Ни секунды не раздумывая, она прокралась на цыпочках к двери и выскользнула на улицу. Потом стремглав побежала по главной улице, не представляя, к кому ей обратиться, у кого просить помощи. Поэтому свернула в единственное знакомое ей место, в продуктовую лавку.

– Помогите, – в истерике закричала она, вбегая внутрь.

Билли Браун стоял за прилавком и взвешивал сахар. Он озабоченно взглянул на нее.

– Какой-то человек хочет убить моего дядю. Пожалуйста, спасите его, – взмолилась Эрин.

Торговец сразу узнал Эрин. Она много раз покупала у него продукты, одна или с Корнелиусом.

– Вам повезло, – сказал он, торопливо выходя из-за прилавка. – Сегодня в город приехал констебль Спендер. Вы найдете его на другой стороне улицы в маленьком доме возле ресторана. – Билли подошел к двери и показал ей домик, который Эрин до сих пор даже не замечала. – Он вам поможет.

Эрин бросилась туда, без стука ворвалась в маленькую конторку и с ужасом увидела, что там никого нет.

– Помогите! – закричала она. – Хоть кто-то мне поможет?

Из соседнего помещения выскочил молодой мужчина в мундире констебля. Он был чуть старше Эрин.

– Что случилось? – спросил он.

– Скорее пойдемте, – потребовала Эрин. – Какой-то человек хочет убить моего дядю.

– Кто вы? – спросил констебль.

– Какое это имеет значение? – завизжала Эрин. – Сумасшедший угрожает моему дяде.

Она повернулась и выбежала на улицу. Констебль Спендер мгновение подумал и бросился за ней. Он догнал Эрин возле двери дома и схватил ее за руку.

– Подождите тут, мисс.

– Вот уж нет. Я должна быть рядом с дядей.

– Сначала я погляжу, не грозит ли вам опасность.

Констебль осторожно шагнул за порог. Эрин заглянула ему через плечо и, не увидев в холле дядю, в панике протиснулась мимо полицейского.

– Дядя Корнелиус! – закричала она. В мыслях она уже видела его лежащим на полу в луже крови.

В этот момент из кухни вышел дядя. Констебль Спендер направил на него пистолет.

– Стоять на месте! – приказал он.

– Дядя Корнелиус, ты живой! – Эрин радостно бросилась в его объятия.

– Эрин! – воскликнул дядя. – Слава богу, с тобой все в порядке, – пробормотал он, крепко обнимая ее. – Я едва не умер от страха, когда не нашел тебя в доме. Я даже не заметил, когда ты убежала.

– Я привела констебля. Я боялась, что тот тип тебя убьет. – Она всхлипнула, из ее глаз полились слезы.

– Я тоже так думал, – признался Корнелиус. – Но еще больше боялся за тебя. – Он посмотрел через плечо племянницы на констебля – тот убрал оружие и достал из кармана блокнот.

– Сэр, я констебль Уилл Спендер. Могу я узнать ваше имя? – сказал он.

– Я Корнелиус Уайлдер. С моей племянницей Эрин Форсайт вы уже познакомились.

– Сэр, мисс Форсайт утверждает, что вам угрожали применением силы, – сказал констебль.

Эрин возмущенно повернулась к нему.

– Применением силы? Да тот тип грозил убить дядю.

– Успокойся, Эрин, – ласково сказал Корнелиус и обнял ее за плечи. – Констебль исполняет свой долг. – Он перевел взгляд на Уилла и пояснил: – Тот мужчина ворвался в дом, задавал мне вопросы и грозил меня убить.

– У него были мотивы? – спросил констебль.

– Мотивы?

– Да. Он хотел вас ограбить?

– Нет, не похоже. Он сказал абсолютно точно, что ему надо.

– И что же?

– Он хотел знать, купил ли я опал, известный под названием «Австралийская Олимпиада».

– Ага, – проговорил Уилл и, казалось, успокоился. Эрин и Корнелиус с удивлением смотрели, как он захлопнул блокнот и убрал его в карман. – Он такой могучий, с темными волосами и бородой?

– Да. Он вам знаком?

– Знаком. Под это описание подходит лишь один старатель, Боян Ратко. Он и старатель Андро Дразан были раньше партнерами. Всю историю я не знаю, но люди рассказывают, что Боян в одиночку нашел «Австралийскую Олимпиаду». О его находке стало известно во всем мире. Однажды опал исчез. Боян утверждает, что его украл Андро. Андро утверждает, что Боян с самого начала не хотел делиться выручкой от продажи камня, как у них было условлено. Теперь они злейшие враги.

– Точно, он упоминал Андро Дразана, – подтвердил Корнелиус, наморщив лоб. – И он вскоре убежал прочь.

– Установить правду тут не так-то легко, но этот огромный белый опал, самый дорогой из всех, какие находили в Кубер-Педи, так и пропал. Если кто-то в самом деле попытается продать его вам, немедленно сообщите мне.

– Разве вы не арестуете этого Бояна Ратко? Ведь он угрожал моему дяде, – спросила Эрин.

– К сожалению, нет закона, который бы запрещал угрозы. Вот если бы он выполнил свою угрозу – была бы другая история.

– Если бы выполнил угрозу… Значит, он выйдет сухим из воды, хотя напугал нас до смерти? – возмутилась Эрин.

– То же самое он проделывал с другими скупщиками опалов и наверняка еще объявится у вас. Мой совет: разговаривайте с ним спокойно и заверьте его, что вам никто не предлагал «Австралийскую Олимпиаду». Вы привыкнете к его выходкам. Он как собака, которая много лает, но не кусает – к счастью. Тут часто попадаются такие типы. Моя территория – сотни миль вокруг Кубер-Педи. На севере до поселка Марла, на юге до Андамуки, а между ними много поселков. И когда у нас появляются новые торговцы самоцветами, я знакомлюсь с ними. Поэтому знаю все истории.

– Ну, я никогда не привыкну к такому типу, как Боян Ратко, – заявила Эрин. – Думаю, что и мой дядя тоже.

– Весьма сожалею, мисс Форсайт. Разумеется, я помогу всем, что будет в моей компетенции.

– Но вы хотя бы можете с ним поговорить и пригрозить. Нельзя ведь мириться с таким пугающим, асоциальным поведением.

– Я это сделаю, но только не обещаю, что будет какой-то толк.

– Может, вы недостаточно строгий? Пригрозите, что посадите его за решетку. Тогда он одумается, – сердито заявила Эрин. Потом вытерла слезы. – По-моему, мне надо выпить крепкого чая.

– Выпейте с нами чая, констебль, – предложил Корнелиус.

– Мне нужно еще разобраться с кучей бумаг, – ответил он. – Впрочем, выпить чай с такой привлекательной девушкой… Не откажусь.

Когда Эрин и Джонатан встречались в городе, они немного болтали, и она всегда восхищалась тем, как он обращался с Марли. Как-то Эрин сказала ему, что не знает ни одного мужчины, который был бы таким же чутким к детям. В детстве она помнит своего отца строгим и авторитарным. Их отношения изменились и сделались прекрасными, лишь когда она выросла.

– Как идут ваши дела? – поинтересовался Джонатан как-то днем, когда они снова встретились.

– У нас с каждым днем все больше клиентов, – ответила она. – Дядя доволен. Но недавно у нас был неприятный инцидент с неким Бояном Ратко. Он пришел к нам и грозился убить дядю.

Джонатан был возмущен.

– Он хотел вас ограбить?

– Возможно, он сделал бы это, если бы у нас был опал, известный как «Австралийская Олимпиада». Он хотел знать, не продал ли тот опал моему дяде отец Марли. Этот человек очень агрессивный, просто страшный. Констебль сказал, что Ратко пугает так всех скупщиков, а уж он может напугать.

– Я видел не раз, как он ругался с Андро. Могу себе представить, какого страха вы натерпелись. В самом деле, неприятный тип. Я рад, что он в последнее время больше не приходит к нам в лагерь. Надеюсь, что так будет и впредь.

Больше всего его беспокоило, что появление Бояна Ратко напугает девочку.

Джонатану нравились прогулки с Марли. Они шли на пользу не только ей, так как она узнавала от него много нового, но и ему. Однажды они шли по высохшему руслу ручья, и девочка показала ему место, скрытое под большим камнем, откуда просачивалась вода. Сам Джонатан никогда бы не догадался об этом. Марли рассказала ему, что кенгуру находят среди песка и камней драгоценную жидкость, помогающую им выжить. Еще она знала, что птицы наблюдают с деревьев за кенгуру, потом слетают вниз и пьют вместе с ними.

Когда в тот день они возвращались в лагерь с дровами, она вдруг остановилась возле эвкалипта и прислушалась.

– Ты слышишь, Джонатан? – спросила она.

Но Джонатан слышал лишь стук старательской кирки в ближайшей к ним шахте. Больше ничего.

– Что такое, Марли? – спросил он.

– Да ты послушай, – настаивала она и прижала ухо к дереву.

Джонатан последовал ее примеру и, к своему удивлению, услыхал тихий писк.

– Что это? – прошептал он.

– Птенчики какаду, – засмеялась Марли. – Они сидят в дереве.

Джонатан запрокинул голову и увидел в кроне дерева взрослого попугая гала, как называют в Австралии розовых какаду. Он с беспокойством наблюдал за ними с ветки.

Марли улыбнулась Джонатану. Она не скрывала радости, когда выяснялось, что она знаете что-то, о чем он даже понятия не имел.

– Яйца гала очень вкусные, – сообщила она и потерла свой животик.

Джонатан сморщил гримасу.

– Неужели? – спросил он и покачал головой. – А я их терпеть не могу.

– Змеиные яйца тоже вкусные, – продолжала Марли. – Но в это время они не откладывают яиц.

Джонатан обрадовался, что девчушка внимательно смотрела на землю и не замечала отвращения, появившегося на его лице.

– Марли, змеи очень опасные, – сказал он, надеясь, что она никогда не станет забирать у змеи отложенные яйца.

– Для меня нет, – ответила она. – Мамочка научила меня, как надо обращаться со змеями.

Джонатан вздохнул. Когда речь шла об опасностях, подстерегавших человека в австралийском Аутбэке, Марли его не слушала. Они молча шли к лагерю, и, когда поравнялись с местом, где спал Джонатан, молодой женский голос вывел его из раздумий.

– Доброе утро.

Он озадаченно посмотрел на женщину. Она обратилась к нему, но тут же перевела взгляд на Марли. Джонатан сразу ее узнал. Это была одна из пяти проституток, живших возле опалового участка, девушка с печалью в глазах.

– Доброе утро, – ответил он, не понимая, почему она появилась возле их лагеря.

– Привет, – сказала женщина Марли и с улыбкой наклонилась к ней. – Как тебя зовут?

Джонатан заметил, что она, нагнувшись, старательно прикрыла колени, и ему стало любопытно.

– Марли, – тихо ответила девочка и крепко прижала к себе медвежонка.

– Какое красивое имя. А сколько тебе лет, Марли?

– Мне шесть лет? – спросила девчушка у Джонатана.

– Как сказал твой отец, тебе месяц назад исполнилось шесть лет, – ответил он и посмотрел на женщину. – По-моему, она рослая для своих лет. Правда, ее отец тоже крупный.

– Нет, для шестилетней у нее самый нормальный рост, – возразила женщина, все еще улыбаясь.

– А тебя как зовут? – спросила Марли. Ей очень понравилась красная помада на губах женщины и ее широкополая шляпа с красной лентой.

– Клементина.

– Ой, какое некрасивое имя, – заявила девочка, наморщив нос.

– Марли!

Смущенный Джонатан сделал замечание девочке, но, к его удивлению, Клементина рассмеялась. Но даже теперь Джонатану померещилась грусть в ее глазах.

– Я тоже считаю, что у меня некрасивое имя, – сказала она.

– Зато у тебя красивая лента на шляпе, – сказала Марли. – Я еще никогда не видела такой красоты.

– Правда? – Клементина сняла шляпу, и на ее плечи упали пышные каштановые волосы. Сняв со шляпы ленту, она повязала ее на шею медвежонку и завязала красивый бант. – Вот, – сказала она. – Красивый у тебя медвежонок?

Марли просияла. Ее губы растянулись в широкой улыбке.

– Да. Спасибо.

При виде ее радости у Джонатана потеплело на сердце.

– Как зовут твоего медвежонка? – поинтересовалась Клементина.

– Гула, – ответила девочка и опять прижала к себе игрушку.

– Гула? А-а, – сказала Клементина и взглянула на Джонатана. – Она очень любит медвежонка, да?

Медвежонок был одноглазый, с надорванным ухом. Швы явно подновлялись много раз.

– Она с ним не расстается, – ответил он. – Хотя он выглядит так, словно ему давно пора отправиться в медвежий рай.

Марли еще крепче обхватила медвежонка и смотрела на них большими глазами.

– Никуда он от тебя не убежит, – успокоил ее Джонатан. – Тем более теперь, с такой красивой лентой на шее. – Он перевел взгляд на Клементину. – С вашей стороны очень любезно, что вы подарили девочке красивую ленту. В последнее время на ее долю выпало много горестей, поэтому она так привязана к своей игрушке.

– Детям очень нужны такие мягкие игрушки, которые можно прижать к себе, – грустно сказала Клементина и ласково посмотрела на девочку. – Они дают им ощущение безопасности. Ведь дети мало что могут контролировать.

Джонатану захотелось спросить, как Клементина пришла к такому выводу, но молодая женщина отгородилась от мира незримой стеной и не подпускала к себе.

– Что это вы нарисовали там на песке? – с любопытством спросила Клементина.

– Вот дом, возле него собачка. Я понемногу учу Марли, – ответил Джонатан. – Увы, я рисую ужасно, дом походит на кособокий ящик, а собака на ящерицу.

– Дайте-ка мне попробовать.

Клементина взяла палочку и через минуту нарисовала красивый дом с окошками и дверью, потом трубу, из которой шел дым. У собаки получились острые уши и длинный хвост, и она походила на собаку.

– Невероятно! – восхитился Джонатан. – У вас талант.

Клементина застенчиво улыбнулась.

– Ну, не знаю… Просто я немного училась рисовать. – Внезапно ее лицо изменилось, словно она вспомнила что-то грустное. – Я лучше пойду, – сказала она и торопливо пошла в сторону города.

После этого случая Клементина всегда останавливалась и здоровалась, когда проходила мимо. Ее явно тянуло к Марли. Джонатан заключил из этого, что она просто любит детей, и ему было жалко, что она упустила момент и ей не удалось создать свою семью и жить нормальной жизнью – с мужем, детьми, в собственном доме. Марли всегда радовалась ее приходу, Джонатан тоже. Иногда они что-то вместе рисовали для девочки. Клементина смеялась над его неуклюжими рисунками и показывала, как их исправить. Казалось, она чувствовала себя в его компании все лучше и лучше.

Однажды, когда они случайно повстречались на главной улице, Джонатан увидел Эрин, выходившую из лавки. Он помахал ей рукой.

Эрин хотела помахать ему в ответ, но увидела Клементину, и ее рука опустилась сама собой. Она уже встречала в городе этих проституток, но никак не ожидала увидеть с одной из них Джонатана, тем более что он был, как всегда, с Марли. С явным возмущением она опустила голову, повернулась и пошла прочь, чтобы не встретиться с Джонатаном.

Он растерянно смотрел ей вслед.

Клементина сразу поняла, что творилось в душе Джонатана, и это ее больно задело.

– Вы знакомы с этой дамой? – спросила она.

– Она ассистент у торговца самоцветами, – ответил Джонатан и попытался оправдать такой поступок Эрин. – Вероятно, она нас не видела.

– Не думаю, – возразила Клементина, привыкшая к такой реакции добропорядочных женщин. – Просто она увидела вас со мной. Мне жаль, что у вас из-за меня неприятности, – печально добавила она и опустила голову. – Я пойду.

– Подождите, Клементина. Мне приятно общаться с вами, – запротестовал Джонатан. Лишь в этот момент он понял, как неприятна и унизительна Клементине такая реакция со стороны Эрин. Ему стало стыдно за нее.

– Нет-нет, я пойду дальше одна.

Большинство старателей либо не были женаты, либо их семья жила где-то в другом штате или даже в другой стране. Они встречались с проститутками на опаловом участке, проводили с ними ночь, а в городе делали вид, что не узнают их. Клементина уже поняла, что Джонатан совсем не такой, как все. Он с уважением относился к ней и видел, что у нее хорошая, добрая душа. При этом он никогда не пользовался ее услугами. Поначалу ей казалось, что он просто робел и рано или поздно предложит ей провести с ним ночь. Но этого не случилось. Клементина все больше и больше доверяла ему.

– Нет, мы пойдем вместе, – настаивал Джонатан. – Мне это не стыдно. Тут нет причин стыдиться.

Клементина была озадачена.

– Если вас увидят со мной, с вами не станут общаться порядочные женщины. Я не хочу этого, ведь вы всегда были добры ко мне.

– Почему я не должен был это делать? Мы знакомы совсем недавно, но успели стать друзьями, правда?

У Клементины навернулись слезы на глаза.

– Я не могу дружить с вами, – сказала она.

– Почему не можете?

– Потому что я… – Она поникла головой. Она не сомневалась, что Джонатан знал про ее ремесло. Он не мог быть таким наивным. – Потому что я предлагаю себя мужчинам, за деньги. – Она покраснела.

– Вы делаете это, чтобы выжить, Клементина. И это не имеет отношения к нашей дружбе. Это то, что вы делаете, а не то, что вы из себя представляете. – Она недоверчиво взглянула на него, а он продолжал: – Кубер-Педи не такой город, где люди живут по доброй воле. У всех имеются на это свои причины. Я не знаю ваших жизненных обстоятельств, но я вас не осуждаю, какими бы они ни были.

– Значит, вы все еще хотите быть моим другом?

– Да, конечно, – не колеблясь ни секунды, ответил Джонатан.

Клементина не могла поверить своему счастью. У нее потекли по щекам слезы. В Кубер-Педи у нее совсем не было друзей, если не считать двух других проституток, сестер Дейзи и Пэнзи, хотя она уже два года жила в городе.

– Вы необыкновенный человек, Джонатан, – сказала она и вытерла слезы. Она знала, что никогда не забудет его доброты, и поэтому хотела сделать так, чтобы ему было лучше. – Но я должна идти одна, Джонатан. Поверьте, так будет лучше для вас. Нас не должны видеть вместе. – Она повернулась и быстро направилась прочь. Джонатан стоял и глядел ей вслед.

– Почему Клементина заплакала? – спросила Марли. – Ей грустно?

– Да, по-моему, грустно, – ответил Джонатан. – Как бы мне хотелось, чтобы она была веселой.