Текст книги "Когда я стану кошкой"

Эта деталь совсем не вписывалась в психопрофиль, предоставленный КБР. Разве стала бы юная пустышка и скандалистка так деликатно прятать портрет матери? Она, скорее всего, устроила бы из него алтарь, причем не в своей спальне, а в холле! Усыпала бы его цветами, украсила множеством свечей и мотала бы нервы отцу и мачехе, устраивая демонстративные поминальные службы или что-то подобное. В общем, портила бы жизнь окружающим, добиваясь сочувствия и выгоды для себя.

Оглядевшись еще раз, Лайла начала профессиональный обыск. Ее не зря этому учили. Собрав все, не вязавшееся с лиловой спальней, на коврик, девушка села на пол и принялась перебирать «трофеи». Несколько наград за большой теннис и плавание, диплом об отличном окончании школы, обычной школы (!), а не те розовые финтифлюшки, которые висят на стенах, сообщая, что их хозяйка окончила курсы имиджа, бьютинга и коучинга.

Альбомы со школьными фотографиями. Только на фото обычная девчонка, а не гламурная киса, в которую превратили Лайлу. Нож. Обычный армейский нож с поцарапанной рукоятью. Похожие были у тех ребят, что приходили служить в КБР после армии. Сообразив, что искать, Лайла нашла и другие улики – тяжелые тактические ботинки в отдельном ящичке, за коробками с гламурными нюдовыми туфлями. За яркими платьями прятался камуфляжный комбинезон, теплая парка, расцветки «грязный снег», альпийские перчатки с захватами для скалолазания…

Разложив все по местам, Лайла полезла в комм Евангелины в поисках возможных ответов и обнаружила, что это только копия. В устройстве не было ничего до сегодняшнего дня. Только список контактов и несколько фотографий с шопинга. Снова вопросов оказалось больше, чем ответов. Неужели КБР не в курсе настоящей жизни дочери сенатора? Или она тоже агент КБР? Но тогда ее завербовали? В детском саду что ли? Девушка нервно хихикнула и взялась за пакеты с покупками. Где-то там должен быть маленький передатчик, который будет отслеживать ее перемещения, дублируя «жучок» в комме. Специалисты КБР решили, что такая подстраховка будет понятна тем, кто соберется похитить леди Еву. Ее отец-сенатор, уже получил предупреждение и, конечно, опасается за дочь.

В пакетах нашлись удобные туфли на низкой подошве, лиловые в стразиках джинсы, пара белоснежных маечек с розово-лиловыми принтами, задорная кепка, браслет, серьги-кольца, яркие резинки для волос… Озадаченно посмотрев на все это, Лайла бросилась к комму. Словно в ответ на ее недоумение одна из подруг Евангелины скинула галафото похожего комплекта в бледно-желтых тонах и подписала:

– Девочки, зацените: пойдет на барбекю?

Ах, вот оно что! Покупки предназначены для частной вечеринки. Увидев, как фотография расцветает сердечками, девушка немного успокоилась – ее экипировка подойдет для праздника и не потребует от нее особенных умений. Список гостей она помнит, пусть и без особых подробностей, одеться сможет быстро, а что еще нужно? Комм услужливо подсказал, что, оказывается, ещё нужно прихватить пирог с персиками и корзинку пирожных от «самой тетушки Пеппи». Сенатор тоже собирался на эту вечеринку, неужели «леди Еву» попытаются украсть прямо там? В КБР уверяли, что все похищения происходили тихо и тайно. Что ж, ей не надо сопротивляться, а только возмущено пищать и надеяться, что ее сопротивляемость нейропрограмматору сработает!

До вечера агент Лайла Смарт выполнила все задуманное: сбегала на кухню, выпросив целый пирог, упакованный в красивую коробку, две корзинки с пирожными, глазированные яблоки и вишни в белковой пенке. Гейнс упаковал все в багажник ее машины, напомнив, что мачеха и сенатор прибудут на вечеринку отдельно. Девушка порадовалась, что «леди Ева» всегда пользовалась услугами шофера, хотя не могла понять почему.

Остаток времени она провела за коммом в поисках информации. Ответы на вопросы оказались неожиданными и простыми: первая супруга сенатора была…гонщицей! Она профессионально занимала картингом, умела водить все, что двигалось, увлекалась экстремальными видами спорта и, в конце концов, погибла… взорвался двигатель на тренировке. Тогда сенатор только получил свой первый крупный пост, поэтому гибель его жены связали с попыткой отстранить его от политической карьеры. Мужчина в ответ запретил дочери водить любой транспорт, усилил охрану и двинулся вперед с мощью подпаленного танка.

Сопоставив разрозненные сообщения в сети и применив азы аналитики, Лайла облегченно вздохнула: значит, все эти ботинки и перчатки лишь тщательно замаскированная попытка девушки стать такой же, как ее мать. А розово-лиловый стиль и демонстративные капризы – это защита от давления, плюс возможность выиграть время на любимые занятия. Скорее всего, отец не одобряет эти увлечения, боясь потерять единственную дочь, так похожую на первую супругу, а девочка, скрывая свои желания под розовой мишурой, ищет себя и, кажется, делает это вполне успешно.

Действительно, разве кто-то заподозрит, что изнеженная блондинка на тонких каблучках может карабкаться по отвесной скале? Один скандал – и отец отпускает дочь на горные курорты, которые славятся не только минеральными ваннами, но и пешими походами с элементами экстрима. А фотографии у местных красот можно сделать за один день, если умеешь быстро бегать и переодеваться в туалете. Лайла почти с удовольствием припомнила подобный забег по кампусу в период сдачи экзаменов на поступление и решительно удалила все, что нашла. Незачем кому-то о леди Евангелине знать больше, чем она сама.

Успокоившись, оперативница приняла душ, не спеша натянула новый «комплект для барбекю», расчесала и собрала в хвост непривычно светлые волосы, заодно сунув в карманы несколько резинок для волос. Вообще, будь она на дежурстве, в поясной сумке лежали бы перчатки, презервативы, нож, несколько мятных конфет, и кое-что из аптечки, а этот наряд такого набора не предусматривал, хотя…

Открыв двери гардеробной комнаты, Лайла нашла то, что бросилось ей в глаза при обыске – точно такая же поясная сумка, как ее рабочая, только из белой кожи, украшенная блестящими камушками. Если прикрепить на нее лиловый значок или модную галонаклейку, будет смотреться вполне гармонично, и в нее точно можно будет сунуть нож, перчатки и кое-что нужное из туалетного столика.

Девушка честно себе призналась: идти куда-то совершенно безоружной она не может. Наличие шокера, пистолета или модного среди новичков бластера вколочено в нее Академией на уровне рефлексов. Помнится, однажды их взвод прибежал на построение в одних ремнях, зато все с оружием. Не успели забрать форму из прачечной после тяжелой практики на болотах. Веселое было зрелище, которое курсанты мужского пола точно заценили!

Сделав, что могла, Лайла отправилась на веранду – выпить коктейль в ожидании сигнала от шофера. Там обнаружилась мачеха. Женщина сидела за коммом и в тусклом свете вечернего освещения вносила какие-то данные из пластиковых распечаток. Девушка не стала ей мешать – сама подошла к небольшому бару, выбрала себе сок, а потом услышала:

– На мелочах погорело больше шпионов, чем мотыльков у лампы.

Оперативница повернулась и увидела, что супруга сенатора (как же ее зовут?) даже головы не подняла, продолжая невозмутимо стучать по клавиатуре. Глянув на бокал, в котором уже плескался манговый сок со льдом, Лайла пожала плечами, села в кресло и так же негромко ответила:

– Не все так хорошо знают леди Евангелину, как Вы.

– Тоже верно, – женщина подняла голову и в полумраке показалась особенно красивой.

Тонкие черты лица, большие голубые глаза, а главное – выражение силы и ума, заметное даже под привычным образом беспомощной блондинки.

– Ева никогда не пьет сок, только минеральную воду.

– Спасибо, – Лайла улыбнулась и допила напиток, после тщательно выполоскав стакан в специальном фонтанчике.

– Если примите совет…

– Приму, – кивнула девушка.

– Не отходите от отца. Он будет рад, а подруги поймут, ведь на вечеринке будут важные люди, которым Вас непременно представят.

– Благодарю, – разговор завершился, на подъездной дорожке показалась знакомая машина.

Мачеха леди Евангелины внезапно встала, убирая комм в чехол:

– Не будете возражать, если я поеду с Вами? Пусть Ричард порадуется тому, что мы нашли общий язык!

– Буду рада! – ничего другого девушка ответить не могла, хотя не удержалась от вопроса: – Вы просто догадались или знали? И почему сенатор не в курсе?

– Я догадалась, – спокойно ответила женщина, – когда-то работала с агентами КБР над одним делом. У вас всех есть привычка оценивать обстановку, прежде чем войти в помещение. Ева о таком и не думала. Но Ричарду лучше не знать. Он очень сильно переживает за дочь. Полагаю, раз Вы здесь, она сама в безопасности?

– Да, но это секрет, – напомнила Лайла.

Глава 8
Глехир

Глаза открывались с трудом. Сай моргнул, потянулся, выгнул спину, чтобы размять позвонки. Рядом раздался отчетливый смешок.

– Красавец! Как думаешь, Тал, когда можно будет выпустить его на арену?

– С его талантами два-три дня на полное погружение и можно выпускать, – ответил молодой голос.

Крупный ирбис лениво повернул голову и пристально посмотрел на двух мужчин, уютно расположившихся в кресле. Один из них, высокий плечистый, брюнет в дорогих брюках и белой рубашке, вызывал у кота очень неприятные чувства. Зато второй, невысокий, стройный и белоголовый ощущался… почти родственником? Барс нервно дернул ухом – как такое может быть? Двуногий родственник?

– Кажется, мы ему не нравимся, – хохотнул красавец.

– Если я правильно понимаю, Ирайн, этот котик явился по твою душу, – насмешливо ответил белоголовый.

– Обломится. Жаль нельзя его Арейне отдать, – с явным сожалением сказал брюнет, пиная носком сапога клетку, в которой расположился кот.

– Эта змеюка просила у тебя котика? – насмешливое изумление в голосе белоголового заставило барса фыркнуть.

– Жаждала пообщаться с ним в своей любимой пыточной, – подтвердил Ирайн Глехир. – Орала так, что Цветана пообещала ее вырубить шокером. Оказывается, запах клятой ящерки испортил ее любимое броне-платье, – мужчина ухмыльнулся и сделал глоток из бокала.

– Говорят, хозяйка дома Омар сожгла пару коридоров, чтобы заглушить эту вонь, зато вечеринка получилась незабываемой, – со смехом сказал белоголовый Тал, и мужчины дружно заржали, отодвигая бокалы, чтобы не расплескать блейд.

Барс смотрел на них довольно равнодушно, его не интересовали двуногие. Или почти не интересовали. Что-то зудело на краю сознания, мешая спать, так что кот выразительно зевнул, прогоняя ненужные мысли, и снова погрузился в сон, в котором он охотился в странном неприятно пахнущем коридоре.

* * *

Убедившись, что дела на Кехирте обойдутся без него, Ирайн Глехир отправился на Землю. Центральной планетой Альянса была Иллурия. Эта планета находилась ровно посередине между Солнечной системой, Галактикой Альдея и Скоплением Персеид. Но сердцем по-прежнему оставалась Земля. Здесь заседал Галактический Союз, сюда прибывают для отчетов советники Альянса. Договоры, сделки, тайные и явные встречи – все, что позволяла насыщенная политическая жизнь, имело место и время на Земле.

День прибытия получился суетным – пока выправили документы на котов, с которыми Глехир не спешил расставаться, пока отвезли животных в клуб и заперли в клетки, пока дали объявление о боях, день уже склонился к закату. Капитан собирался отключить комм и недурно провести время в личных апартаментах, когда ему позвонил один из помощников:

– Мистер Глехир, – с легкой улыбкой заявил этот щегол, – барбекю у Гарсиа – это неплохой шанс встретиться со своими противниками в приватной обстановке.

Высказав на непечатном галактическом все, что думает о вечеринках среди снобов, их дочек и карамельно-натянутых жен, Ирайн стянул надоевший «земной» костюм и переоделся в менее формальную одежду. Что ж, вперед! Покорять глупышек и ставить крючки их мужьям и папочкам!

Глава 9
Лайла

«Леди Евангелина» и ее мачеха без лишних слов вышли на подъездную дорожку и сели в машину, чтобы проехать буквально полмили по тихой улице до соседнего особняка.

Там уже звучала музыка, на стоянке было тесно от дорогих ретромобилей, а вокруг огромных жаровен хлопотали повара в белоснежных куртках, раскладывая на решетках мясо, колбаски, овощи и лепешки.

Едва женщины вышли из машины, к Лайле метнулась высокая брюнетка с оливковой кожей:

– Евааа! – завопила она и попыталась повиснуть на шее девушки с разбегу.

Рефлексы сработали – оперативница ловко увернулась от чужого тела и едва не уронила незнакомку на дорожку. К счастью, мачеха Евангелины не дремала и сделала вид, что это она подставила подруге падчерицы подножку, и, встретившись взглядом с Лайлой, едва заметно качнула головой, давая понять, что девушке стоит забыть про спортивную выучку, если она не хочет себя выдать. К счастью, за извинениями и суматохой с извлечением пирога и пирожных слишком уверенные движения Лайлы забылись. Девушки, болтая о пустяках, двинулись к группам гостей, разместившихся на широкой террасе и на специальной площадке для барбекю. Теперь мисс Смарт была осторожна – пила только минералку и ела только то, что подруга упоминала в контексте «твои любимые».

Через короткое время у Лайлы голова шла кругом от сплетен, новостей и подробностей чужой личной жизни. И как настоящая Евангелина выдерживает такую нагрузку? К счастью, когда ей в пятый раз рассказывали, какого удивительного котика подарили на день рождения одной из подруг, мачеха привлекла ее внимание, указывая взглядом на аллею, по которой шел сенатор в окружении помощников и еще каких-то совершенно незнакомых Лайле людей.

– О, Ева, мачеха тебя заметила? – удивленно присвистнула подруга.

– Мы решили с ней заключить временное перемирие, – нехотя ответила оперативница.

После этих слов девушка извинилась и порхнула на встречу отцу в той же кокетливой манере, в которой она общалась со всеми:

– Папа, добрый вечер! – она ласково «клюнула» мужчину в щеку.

– Господа, позвольте вам представить мою дочь, леди Евангелину! – сенатор повернулся к мужчинам, которые шли рядом с ним.

Лайла собиралась наивно похлопать ресничками, изображая если не дурочку, то впечатленную общением со взрослыми мужчинами малолетку. Вот только изображать ничего не пришлось. Рядом с сенатором стоял потрясающий мужчина. Потрясающий на столько, что его хотелось потрогать, дабы убедиться в его реальности. Белоснежная рубашка с чуть распахнутым воротом – ах да, вечеринка в саду, без галстуков! Обтягивающие ноги модные джинсы в стиле «ретро» – классические синие, без стразов, наклеек и светящихся линий вдоль швов. Белозубая улыбка, темные, притягательные глаза, черные волосы – настолько длинные, что он, наверняка, собирает их в тугой узел, когда хочет быть не таким сексуально притягательным.

– Ева, это Ирайн Глехир, глава Совета Капитанов Кехирта и, возможно, мой будущий коллега, – представил красавца сенатор.

У девушки было ощущение, что она сейчас стечет на розовый гранит дорожки, но какая-то едва заметная нотка в тоне «отца» заставила ее насторожиться и собраться. А через миг завопила интуиция. Та самая, которая заставила ее убраться со склада, во время захвата наркопритона. Тогда обдолбанный диллер, увидев агентов КБР, дернул рубильник, засыпая помещение осколками стекла и фосфорной пылью. Выжили все, но… ожоги, ранения, поражение легких… Она единственная смогла моментально вызвать подмогу и, наверное, только поэтому коллеги не винили ее в том, что уцелела.

Пока воспоминания мелькали в ее памяти, неотразимый красавец подхватил ее ладошку, поднес к губам, многозначительно глядя прямо в глаза. Будь Лайла юной домашней девочкой помешанной на поп-кумирах, она бы тут же растаяла от одного только его взгляда. Но в голове оперативницы все еще горел холодным голубым светом злосчастный склад. Поэтому она лишь вежливо улыбнулась:

– Мистер Глехир, Вы должны обязательно попробовать пирог с персиками, наша кухарка готовит его просто бесподобно!

Если гость и удивился ее осторожности, он ничем себя не выдал. Так же легко и беззаботно произнес:

– Непременно прислушаюсь к Вашему совету! А что здесь можно выпить?

– Об этом лучше спрашивать у синьора Исалво, – девушка красивым жестом указала на группу мужчин, собравшихся у бара, отвлекая внимание от своего бокала с минералкой.

Впрочем, рисковать Лайла не стала – едва отец коротко представил ей остальных спутников, не таких ярких и харизматичных, она поставила бокал на поднос для грязной посуды и выбрала в баре закрытую бутылочку воды с лимоном. Береженого Бог бережет – толпа, веселая музыка и алкоголь – отличный момент подсыпать седативное в напиток и утащить девчонку «тепленькой» под предлогом помощи.

Сделав глоток прохладной жидкости, девушка огляделась, стараясь понять, что делать дальше. Идти за сенатором к бару было дерзостью, а возвращаться к подругам Евангелины не хотелось, поэтому девушка присела возле жаровни, чтобы понаблюдать за работой поваров.

На вечеринку в дорогом квартале пригласили лучших – молодые люди и солидные пожилые мужчины не просто готовили мясо, они творили волшебство, не забывая украшать свою работу элементами шоу: то пожонглируют помидорами или разноцветными перцами, то картинно подхватят бутылочку с маслом или соусом, чтобы придать пикантность очередному куску вырезки, а то начнут перебрасываться лопатками и тарелками, как заправские циркачи.

Рядом с этими людьми Лайла успокоилась. Тени отступили, на лицо вернулась прежняя беззаботность, а вот глаза внезапно притянула сценка возле бара: красавец в белой рубашке (как его там? Ирайн Глехир?) о чем-то говорил с сенатором. Разговор явно был неприятным. Причем улыбчивый гость напирал на не такого высокого и плечистого отца леди Евангелины, а тот мрачнел на глазах. Руки сами нажали кнопку комма:

– Подойдите, пожалуйста, к бару, – негромко попросила Лайла, не отводя глаз от мужчин, – кажется, папе нужна Ваша помощь.

Буквально через минуту в круге света возле бара появилась роскошная блондинка. Она держала в руках поднос, полный закусок, приветливо всем улыбалась, чуть-чуть кокетничала и предлагала канапе и маслины с жареным сыром. До сенатора она добралась за три шага. Обаятельно улыбнулась его собеседнику и, судя по жестам, предложила выпить. Ах нет, не выпить! Изящная леди предложила мужчине устроить соревнование. Лайла едва не зааплодировала мачехе Евангелины. Похоже, эта леди имеет стальные нервы и несомненное умение управляться с мужчинами. Даже сенатор смотрит заинтересованно на целую вереницу шотов, моментально украсивших стойку бара.

С другой стороны блестящего металлического поля бармен споро расставлял закуски – по одному канапе на рюмку или бокал. Там тоже мелькало что-то экзотическое, вероятно, пить предлагается в строгом соответствии с правилами этикета. Лайла заинтересованно сползла с высокого стула и двинулась к бару – туда уже потянулись и другие гости, попутно обсуждая правила. Оказывается, игра называется «длинный путь», и каждый приглашенный хоть раз да играл в нее, проходя своеобразное посвящение в местное общество.

Напитки брались все, какие только были на тот момент в баре, и разливались по крепости. Поэтому вначале стояли элегантные винные бокалы, а заканчивали ряд монструозных размеров стопки для рома и кехиртского «блейда». Пить Глехир собирался не с хозяином дома, а с мачехой леди Евангелины. Тут и выяснилось, что зовут ее Линда, и большая часть присутствующих делает ставки против нее.

Лайла присмотрелась к обоим игрокам: Ирайн значительно крупнее, у него больше мышечная масса, однако о соревновании он не подозревал и уже успел выпить бокал чего-то крепкого. А поесть? Скорее всего, нет, – повара еще только сервируют огромные блюда с горячим мясом. Что делает Линда? Она держится с кокетливой непринужденностью женщины, которой многое прощают за ее красоту и очарование, но нельзя забывать – она вполне успешный адвокат, выигравший немало дел. Разве могла такая женщина случайно предложить «длинный путь»? Без подготовки? Ой, вряд ли!

Устроившись у самой стойки, Лайла принялась наблюдать за участниками. Вот Линда подошла к мужу, попросила шелковый платок из его кармана, шутливо сообщая, что будет сражаться в его честь. Тогда Глехир, сверкнув глазами, подошел к Лайле-Евангелине и, вновь поцеловав ей руку, бархатным голосом попросил что-нибудь в знак его будущей победы. Открывать сумочку девушка не рискнула, поэтому просто стянула яркую резинку с волос и вручила мужчине со словами:

– Надеюсь, с ней Вам будет удобнее падать на стойку.

– Вы не верите в мою победу? – насмешливо спросил Ирайн, приподняв бровь, и оперативница еле удержалась, чтобы не застонать.

Спалилась на мелочи. Все же она ни разу не полевой агент. Юная девушка, имеющая скрытый конфликт с мачехой, непременно ухватилась бы за идею посадить ее в лужу! Да и горячий красавец, играющий мускулами возле нее, должен был в один миг вымочить ее трусики, а в итоге вызвал лишь скептическую гримасу. Торопясь исправить ситуацию, Лайла растянула губы в улыбке, хлопнула ресницами, чуть потянулась к собеседнику всем телом и шепнула:

– Проигравшим все сочувствуют, утешают…

– А победителей – любят, – скривив губы, ответил Глехир. – Я выиграю, леди Ева, и потребую поцелуй в качестве награды!

Вот тут у Евангелины должно было перехватить дыхание, в глазах засиять звезды, а в голове запеть птички, но агенту Смарт внезапно надоели все эти игры:

– Боюсь, мой поцелуй Вам не понравится, мистер Глехир, – сухо ответила она, глядя как ловко бармен раскладывает салфетки для записи ставок, – я совершенно не умею целоваться.

– Ирайн, – мужчина склонился ниже, окутывая своим ароматом, – мне нравится, что Вы столь не искушены в искусстве поцелуев, я мог бы стать Вашим наставником… он склонялся все ниже, не обращая внимания на смешки и предостерегающие возгласы окружающих, это могло стать проблемой…

Внезапно оперативница сморщила нос и чихнула:

– Прошу прощения, мистер Глехир, кажется, у меня аллергия на ваш парфюм! – дерзко ответила она, подхватывая салфетку и отстраняясь.

Бешенный взгляд красавца отчего-то доставил ей удовольствие. Впрочем, она видела, что гость всерьез собрался победить: он стянул темные волосы в хвост ее резинкой, странно усмехнувшись, взглянул на потемневшего от гнева сенатора, и взялся за первый бокал:

– Розовое шампанское! – провозгласил бармен.

Линда пила мелкими глотками, не забывая откусывать по крохотному кусочку тарталетки с икрой. Глехир выпил вино залпом и перешел к следующему по крепости напитку.

– Серебряное шампанское! – вновь объявил бармен, подвигая вперед бокалы с искрящейся жидкостью.

– Вино «Гранд-Асуньсон»!

– Вино «Перл-Мейкал»!

– Бурбон…

Теперь уже и Линда пила залпом, проглатывая закуски, а вокруг Евы собрались подруги, комментируя каждый взгляд Глехира в сторону дочери сенатора.

– Ты его чем-то зацепила, Ева, – возбуждённо приговаривала та самая брюнетка в бледно-желтом комплекте, – он глаз с тебя не сводит, хотя должен бы смотреть на твою мачеху.

– Взгляни, как ловко она опрокидывает бокал за бокалом! – изумлялась другая девушка в светло-зеленом, почти канареечном «прикиде».

– Интересно, где она научилась пить «пинки», – спросил кто-то из «взрослых», – раскусить шарик перца – это высший пилотаж!

– О, эта смелая дама училась на Куинси, – ответил мужской голос, – говорят, адвокаты закончившие тамошний университет могут перепить самого Колина МакФерта, верховного судью Нью – Дублина!

Лайла почти не слушала, что говорят вокруг, она наблюдала за мачехой и видела, что та, действительно, пьет лихо, но расчетливо – обязательно съедает закуску, не дает парам напитка одурманить, и, все же, в девушке крепла уверенность – блондинка проиграет. Не потому что плохо подготовилась или не умеет пить. Просто мужчина рядом с ней почти в половину крупнее, выше – поэтому, не смотря на все уловки, дольше продержится на ногах. А именно это и было конечным условием «дальнего пути» – нужно было дойти до конца стойки своими ногами, выпивая шот за шотом.

Линда уже покачивалась на высоких танкетках своих садовых туфель, но не сдавалась. За спиной спорили уже не на победителя, а на то, на каком бокале женщина сползет по стойке, позволив официантам себя унести. Когда осталось по два последних напитка, многие уже вслух удивлялись, почему мачеха Евангелины все еще стоит? Даже Ирайн Глехир начал бросать на соперницу мрачные взгляды и распахнул ворот рубашки сильнее, надеясь, что прохладный ночной воздух охладит его и придаст сил. Но гости вокруг стояли плотно, распугав даже мотыльков, обычно стаями летящих на огонь.

«Блейд» спорщики выпили синхронно. При этом Линда поморщилась и закусила чипсиной из флотского пайка, которая по слухам отбивала не самый приятный вкус этого напитка. На стойке осталось всего по одному бокалу. Лайле даже смотреть на них было страшно – казалось за стеклом плещется свежая нефть!

Глоток чего-то смоляно-черного дался главе совета капитанов непросто. Было видно, как судорожно дернулся кадык.

– О, «Черная смола», – выдохнул кто-то, – не знал, что Исалво держит в баре такую штуку! Да ее только драконам вместо топлива заливать!

Мачеха Евангелины крутанула бокал в пальцах, выпила, не морщась, как воду, и легко поставила бокал на стойку. Все вокруг замерли, а потом бурно зааплодировали! Впервые «длинный путь» прошли оба участника!