Текст книги "Тайна двух сердец"

11

После мучительной бессонной ночи Бет решила, что должна остаться на вилле Сан-Рокес, пока не вернется Мария. Поступить по-другому было бы нечестно по отношению к Хуану, и она не хотела, чтобы он страдал из-за отца, причинившего ей боль.

Как обычно, она забрала малыша из детского сада, и, когда они вернулись, перед домом стояла незнакомая машина. Бет задумалась: кому она может принадлежать? Ей не пришлось долго ждать, чтобы узнать это. Когда они с Хуаном подошли к двери, ее открыла женщина. Бет сразу же узнала ее – сеньора Карреньо. Бет была удивлена ее появлением здесь, но еще больше удивилась, когда малыш тоже узнал гостью и бросился к ней.

Женщина склонилась и расцеловала Хуана в обе щеки.

– Здравствуйте, сеньора Карреньо, – несколько неуверенно приветствовала ее Бет, внезапно задумавшись над тем, зачем эта особа приехала сюда и в каких отношениях она с Дуаресом. Казалось, дама чувствовала себя здесь как дома, да и Хуан явно хорошо ее знал.

– Здравствуйте, рада вас видеть, – спокойно ответила женщина.– И, пожалуйста, зовите меня просто Изабеллой. Теперь, когда вы уже не гостья отеля, мне кажется, нет никакой необходимости в официальном обращении.

Бет озадаченно посмотрела на испанку.

– Могу ли я быть чем-то полезной для вас? – спросила она, не зная, зачем, собственно, появилась здесь Изабелла. Не к Дуаресу же пожаловала. Она должна знать, что в это время его нельзя застать дома.

Изабелла одарила ее вежливой улыбкой.

– Да нет, – сказала она, ероша пальцами шелковистые волосы Хуана. – Я приехала навестить малыша. Эту неделю я провела на новых курсах и не знала, что Мария уехала, а то бы, конечно, позвонила.

Конечно? Почему, конечно? Какие отношения между ними – Изабеллой, Эрнаном и Хуаном? Почему она говорит о них, будто о близких?

– Я вижу, вы думаете, что для наемного работника я слишком приближена к семейным делам Дуареса? – холодно осведомилась Изабелла.

– Нет, не думаю, – соврала Бет, настороженно глядя на женщину.

Рот Изабеллы насмешливо искривился:

– Не волнуйтесь. Это можно понять. Откуда вам знать, что я не просто работаю у Эрнана, но и являюсь его… близкими другом.

Близким другом? Насколько близким? Бет почувствовала, как замирает сердце. Она поняла, что маленькая пауза перед словами «близкий друг» была преднамеренной попыткой придать двойной смысл сказанному. Неужели эта женщина была любовницей Дуареса?

– Я знала Эрнана задолго до того, как он назначил меня менеджером гостиницы «Звезда Андалусии».

– Правда? – сдержанно поддержала разговор Бет.

Изабелла кивнула.

– Я знаю Эрнана благодаря его жене. Мы с Паолой были близким подругами… почти сестрами. Естественно, что, когда она умерла, я сделала все, что могла, чтобы утешить Эрнана…

Пульс Бет внезапно ускорился. Если эта женщина была лучшей подругой Паолы, то… неужели она была любовницей Эрнана? Память вернулась к тому дню, когда она встретила его в гостинице. Что он сказал по поводу «Звезды Андалусии»? Ах да: «У меня был особый повод купить ее».

– Он приобрел гостиницу для супруги? – Бет глубоко вздохнула. Не спеши с выводами, предупредила она себя, отгоняя подозрения. Здесь может быть другое объяснение.

– Интересно, правда? – продолжала Изабелла.– У нас обеих… личная заинтересованность в Дуаресе, и вот теперь мы обе работаем на него. У женщин может быть много общего. Вы здесь в качестве временной няни вместо Марии, как я понимаю?

Бестактное заявление было подобно пощечине. Что это за личная заинтересованность? Кто сообщил Изабелле о ее пребывании здесь? Эрнан? Назвал ее «временной няней»? Нет, он никогда бы не сказал так.

Это, может быть, и обидно, но это правда, насмехался над ней внутренний голос. Прошлой ночью Эрнан очень ясно дал понять, кто она и зачем здесь.

Каким-то образом Бет удалось справиться с собой.

– Я не работаю на Эрнана, вернее, это не совсем так. Я предложила ему присмотреть за Хуаном, и это была любезность с моей стороны, вот и все.

Изабелла смерила ее презрительным взглядом.

– Любезность, которую он, не сомневаюсь, высоко оценил.

Еще до того, как Бет оказалась в состоянии ответить на это оскорбительное замечание, Хуан повис на руке Изабеллы и быстро защебетал по-испански. Бет поняла, что он рассказывает об утренних событиях в детском саду.

В течение нескольких минут гостья внимательно слушала малыша, потом погладила его по голове и что-то тихо сказала. Хуан вскочил и убежал.

– Давайте выйдем на веранду, – предложила Изабелла.– У нас не было времени поговорить, пока вы жили в гостинице. Было бы хорошо, если бы мы узнали друг друга лучше.

Бет не могла себе представить более неприятного общения. Не придумав подходящей отговорки, она неохотно направилась на веранду и уселась за ажурный железный столик напротив Изабеллы.

Со стороны могло показаться, что две подруги ведут задушевный разговор. Но это было не так. Бет почти ощущала враждебность, исходившую от сеньоры Карреньо, – ту же враждебность, что и в первый вечер в Малаге, когда управляющая зашла в номер и застала там Эрнана. По крайней мере, теперь она это поняла. У Изабеллы явно была с ним связь, вот ее и возмутило появление в жизни любовника какой-то американки, пусть даже временно.

– Как я понимаю, вы познакомились с Дуаресом несколько лет назад, еще до его брака? – спросила Изабелла.

– Да, это так, – неохотно согласилась Бет. Ее пульс снова участился. Она спрашивала себя, насколько хорошо эта дама осведомлена о том, что случилось пять лет назад.

Но, к счастью, Изабеллу гораздо больше волновало недавнее прошлое.

– Несомненно, вы увидели в нем некоторые перемены. Он стал другим человеком после трагической смерти Паолы.

Бет выжидательно замерла. Ей захотелось узнать о жизни Дуареса больше того, что ей было известно. Она ненавидела сплетни. Но Эрнан так мало рассказал о своей жене, что было трудно подавить женское любопытство. Может быть, если она узнает больше о его браке, то сможет понять, почему он считает, что их отношения не могут длиться долго.

– Как умерла Паола? – Не удержалась она от вопроса.

Изабелла с удивлением и даже с удовлетворением взглянула на собеседницу.

– Так вы не знали? Я предполагала, что Эрнан рассказал вам об этом.

Бет покачала головой, а на лице испанки отразилась искренняя боль.

– Автокатастрофа. По дороге в Сан-Рокес. Навстречу ехала машина, явно превысив скорость. Паола скончалась мгновенно.

Бет побледнела. Какой бы плохой ни была жена Эрнана, ее смерть не могла не потрясти.

– Какой ужас, – прошептала она.

– Да, это ужасно, – вздохнула Изабелла. Ее глаза увлажнились.– А особенно ужасно то, что погибла не одна жизнь, а две.

– Вы имеете в виду водителя встречной машины?

На какое-то время вопрос повис в воздухе. Наконец собеседница медленно проговорила:

– Нет, я имею в виду не водителя. Паола была беременна.

Тишина стала такой мертвенной, что, казалось, звук упавшей иголки прозвучит словно пушечный залп. У Бет застучало в висках.

– Беременна?– ошеломленно повторила она.– Но я думала…

– Что вы думали? – резко вскинула голову Изабелла.

Бет облизнула пересохшие губы.

– Я думала, что у Эрнана… и Паолы были некоторые проблемы в браке.

– Проблемы? А какой брак обходится без проблем? Они оба были молоды и своенравны – естественно, что время от времени супруги ссорились. А в какой испанской семье этого не бывает? Но они очень любили друг друга. Как Паола могла забеременеть, если бы они жили в разладе?

Конечно, такого бы не случилось, уныло признала Бет. Как же отличались отношения супругов в рассказе Изабеллы от того, что она себе напридумывала! Они были страстными, пылкими, а не отчужденными и несчастливыми, как представлялось ей.

Почему же Эрнан не сказал ей всей правды? Возможно, Паола была ему неверна, но он же не перестал любить ее и спать с ней. Она погибла, нося под сердцем его ребенка. Неудивительно, что он так подавлен и не хочет об этом вспоминать.

– Эрнан обвинял себя, – удрученно продолжила Изабелла. – В тот день он возвратился из-за границы, где надолго застрял по делам, и Паола спешила домой, чтобы встретить его. Конечно, это дикая случайность, но он все же считает себя виноватым в случившемся.

Бет казалось, что в ее теле поворачивается нож. Ничего удивительного, что Эрнан не желает и думать о новом браке, – ведь он все еще носит в себе горе и вину. Почему же он не поделился с ней своими горькими переживаниями?

– Спасибо, что вы сказали мне об этом, – грустно произнесла она. – Как я понимаю, это все еще причиняет боль вам обоим.

– Как вы можете это понять? Паола была мне почти что сестрой, – вспылила вдруг Изабелла. Видимо, даже сочувствие Бет вызывало в ней раздражение и враждебность. Правда, последовавший затем вздох означал, что она сожалеет о своей несдержанности.– Простите, – пробормотала женщина, вновь надевая маску благонравия.– Я очень болезненно пережила смерть Паолы. Из-за этого иногда и срываюсь. К счастью, в последние два года мы с Эрнаном находили утешение друг в друге.

Не могло быть сомнения в том, что имела в виду Изабелла. Эта сеньора явно давала понять, что ее отношения с Дуаресом не были платоническими отношениями друзей, переживших страшную трагедию. Она была любовницей Эрнана и хотела, чтобы он принадлежал ей.

Да и тот, скорее всего, этого хотел. Ему нужна женщина, понимающая его нежелание вступить в новый брак, женщина, готовая смириться с тем, что он сильно любил жену и никогда уже не оправится от своей потери. Та, которая поймет все это, и будет лучшей заменой. Для того, чтобы утешаться время от времени.

Простые, ни к чему не обязывающие отношения, никакой особой глубины – прямо как на той картине в галерее.

Бет не успела произнести ни слова – в дверях появился Хуан в сопровождении экономки, несущей поднос с кувшином фруктового сока и двумя высокими стаканами.

Очевидно, гостье не так уж сильно хотелось пить. Она встала и посмотрела на часы.

– Боюсь, что мне пора идти, – сказала она, холодно глядя на американку, и недвусмысленно добавила: – Я прощаюсь с вами. Думаю, что мы больше не встретимся.

Почему-то Бет тоже так думала.

12

Бет выглянула из иллюминатора самолета, наблюдая, как отдаляется от нее Малага. Она продолжала смотреть на испанскую землю, пока облака не закрыли ее.

Эрнан был там, где-то там внизу… Скоро он вернется в Сан-Рокес и найдет ее записку. Какова будет его реакция? Обрадуется ли, что все закончилось так быстро и просто? Принесет ли ему облегчение то, что она избавила его от мучительных объяснений и признаний в любви?

Бет закрыла глаза, пытаясь остановить слезы, навернувшиеся на глаза, и вжалась в кресло. Она сомневалась, что смогла бы сейчас встать, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Где она нашла силы, чтобы пережить последние несколько часов? Когда Изабелла ушла, Бет продолжала оцепенело сидеть за столом, наблюдая, как Хуан возится в песочнице с машинками и ведерками.

То, что Эрнан и Изабелла была любовниками, уже не имело никакого значения. Она не обвиняла его в том, что он, как мог, искал утешения после смерти Паолы. Но гораздо больнее ее ранило другое: он зачем-то лгал ей, заявил, что брак с Паолой был несчастливым. Но ведь его жена ждала второго ребенка. Значит, они любили друг друга.

Конечно, теперь, когда она знала правду, на многие вопросы нашлись ответы. Она поняла, почему Эрнан не хочет, чтобы их отношения стали постоянными. Поняла и то, почему он не любит ее. Грустные размышления вновь вернули женщину в Сан-Рокес…

Бет продолжала сидеть на веранде, пока радостные крики Хуана не вывели ее из задумчивости. Она увидела подъехавшую к дому машину и испугалась, что приехал Эрнан. Но это была Мария. Няня улыбалась, протягивая руки навстречу малышу.

Глядя на их горячую встречу, Бет поняла, что ей нужно сделать.

– Рада, что вы вернулись, – сказала она Марии с дрожью в голосе.– И жаль, что приходится расставаться с вами и Хуаном.

Девушка вопросительно посмотрела на нее:

– Вы уезжаете?

Бет энергично кивнула, отбрасывая всякие сомнения.

– Да, фактически прямо сейчас. Вы же приехали. Так что мне можно спокойно уезжать.

– Но сеньор Дуарес говорил…

– У меня проблемы с моей работой в Нью-Йорке, – перебила ее Бет. – Сеньор Дуарес еще не знает об этом. Я оставлю ему записку.

Бет чувствовала себя отвратительно – она видела, что Мария встревожена и смущена. Девушка явно чувствовала, что что-то тут не так, но не могла понять, что именно.

– А вы не хотите дождаться его и поговорить с ним?

– Нет, не могу! – решительно ответила Бет. – Мне надо возвращаться, иначе я потеряю работу. Я все объяснила в записке. Сеньор Дуарес поймет меня…

Поймет ли? – спрашивала она себя в самолете, уносившем ее все дальше от Эрнана. Конечно, поймет. И согласится, что действовать надо было именно так – быстро и решительно, а не растягивать мучение на Бог знает сколько. В конце концов, она лишь приблизила неизбежное.

– О Господи, ты выглядишь ужасно! – воскликнула рыжекудрая красавица Маргарет на следующее утро после прилета Бет в Нью-Йорк.– Что с тобой случилось? Ты приняла мои напутствия слишком буквально! Я посоветовала тебе испробовать вино, национальные блюда и испанских мужчин, но имелось в виду – по одному, я не говорила об оргиях.

Бет слабо улыбнулась:

– Очень смешно. Я… просто плохо спала прошлой ночью, вот и все.

– Скучала?

Если бы Маргарет знала. Да не скучала, а просто места себе не находила. Особенно в последние дни.

– Почему это я должна была скучать? – затравленно спросила она.

Маргарет хитро улыбнулась.

– Милая, хоть я и приближаюсь к тому, что называется средним возрастом, но еще кое-что соображаю. Да у тебя на лице написано, что ты страдаешь из-за мужчины. Я бы увидела это и за милю. А ну-ка выкладывай правду.

– Да, хорошо, это правда, – сухо сказала Бет, слишком измученная, чтобы отрицать.– Действительно, был мужчина. Заметь – был. И больше нет, так что давай оставим эту тему. – Сейчас она была не в состоянии делиться своими чувствами с грубоватой Маргарет.

Та прищурилась, глядя на Бет:

– Да, я вижу, тебе пришлось помучиться.

– Что?

– Лицо женщины – зеркало души. Все в нем видно. Любовь, милая, была несладкой?

– Не волнуйся, это скоро пройдет, – вяло сказала Бет.

– Ну, в чем дело, девочка? Он явно сделал что-то плохое. Обидел в кроватке? Бросил тебя ради другой женщины?

Если бы все, что произошло, не отзывалось такой щемящей болью, Бет расхохоталась бы.

В каком-то смысле Маргарет была права. Ее бросили – ради призрака!

– Нет, это не так, – возразила она, зная, что, если признается в малом, придется объяснять все, а она сейчас к этому не готова.

– Тогда почему…

– Маргарет, пожалуйста, давай прекратим этот разговор. Я не хочу обсуждать достоинства и недостатки испанских любовников. Лучше поговорим об их кухне. Вам понравились мои отчеты?..

Час спустя Бет сидела у окна комнаты редакторов, мрачно глядя на нью-йоркские небоскребы. Интересно, что сейчас делает Хуан? Как ей не хотелось расставаться с ним. Бедный ребенок так нуждался в женской ласке! А вот его отец – нет…

На своем ломаном испанском она пыталась объяснить малышу, почему ей нужно улетать в Америку, но что мог понять трехлетний ребенок? Скучает ли он по ней? Ей так не хватало его, руки скучали по маленькому теплому тельцу. Она тосковала но Хуану так же сильно, как и по его отцу. Было невыносимо сознавать, что никогда больше не доведется их увидеть.

Громкое жужжание переговорного аппарата вывело ее из задумчиво-грустного состояния.

– Слушаю.

– Бет, тут к тебе пришли. Извините, сэр, повторите еще раз ваше имя…

Раздался приглушенный шум, затем послышался требовательный голос секретарши:

– Извините, сэр, вы не можете пройти, пока… Бет, извини. Он уже ушел. Наверное, будет искать тебя. Может быть, вызвать охрану?

Неожиданно в дверях появилась знакомая высокая фигура, и сердце Бет упало. Эрнан! Что он здесь делает?

– Мисс Харди, так вызвать охрану? – настойчиво вопрошала секретарша.

У Бет перехватило дыхание. Сделав усилие, она выдавила из себя:

– Нет, все в порядке. Я в полной безопасности.

– Не будь так уж уверена в этом, – зловеще произнес испанец, глядя на беглянку тяжелым взглядом. – Я настроен достаточно кровожадно. Что ты себе позволяешь? Взять и удрать от меня вот так…

– Я не удирала, – возмутилась Бет, задетая его воинственным тоном, – я оставила тебе записку.

– Записку, в которой сообщалось, что ты от меня сбегаешь.

– Записку, в которой объяснялось, почему я уезжаю, – поправила она.

– Какая разница, черт возьми! – продолжал негодовать Эрнан.– Ты сбежала.

– Какое это имеет значение? – нетерпеливо перебила она.– Только не притворяйся, будто тебе жалко, что я уехала.

– А мне и не жалко! – заявил он с вызовом.

Сердце Бет оборвалось. Господи, да ему все равно – уехала она, не уехала…

– Жалко, ты говоришь? Да я просто взбешен тем, что ты наделала! – никак не мог он успокоиться. Бет казалось, что испанец готов наброситься на нее, и ей стало страшно.

– Эрнан… вряд ли это место подходит для такого бурного разговора.

– Конечно, не подходит! – раздался голос Маргарет, неожиданно заглянувшей в комнату. Увидев незнакомца, она приосанилась, насколько это позволяла ей маленькая фигурка, и замерла. Ее взгляд оценивающе окинул его высокую фигуру в отлично сидящем темно-сером костюме. – Кто вы такой?

– Эрнан Дуарес, – мрачно ответил испанец. – А кто вы?

– Маргарет Милтон, ответственный редактор.– Уверенный тон как бы предупреждал, что она здесь не затем, чтобы разглядывать мужчину. – Боюсь, что мне придется попросить вас уйти, кто бы вы ни были. Мы не можем позволить посторонним…

– Я не посторонний. Я друг Бет, мы познакомились в Андалусии, – перебил ее Дуарес.

– Это правда? – Начальница перевела удивленный взгляд на подчиненную.

– Нет! – гневно воскликнула Бет, взбешенная тем, что испанец посмел заявиться сюда, выдворив ее, по сути, из своего дома, да еще выдавая себя за друга.– Друзья не ведут себя так!

– Хорошо, – спокойным голосом сказал Дуарес. – Не друг. Я ее любовник. – Он проигнорировал испуганный вскрик шокированной Бет и добавил: – И собираюсь очень скоро стать ее мужем.

Бет ухватилась за край стола. Нет, этого не может быть! Услышанное перевернуло мир реальностей. Откуда здесь появился Эрнан? Кто это там заявляет, что собирается жениться на ней? Она закрыла глаза, абсолютно уверенная в том, что, когда откроет их, мир снова станет прежним. Робко открыла – ничего не изменилось. Эрнан смотрел на нее горящим взглядом, а Маргарет, утратив дар речи, недоуменно застыла в дверях.

– Это правда? – вопросила она, обретя наконец голос.

– Нет, конечно нет! – закричала Бет.

– Конечно да! – без тени смущения произнес Дуарес, одарив Маргарет неотразимой улыбкой сердцееда. – Так что, как видите, ваша коллега в надежных руках. Можете оставить нас вдвоем и будьте уверены – с ней не случится ничего плохого.

Из строгой дамы Маргарет превращалась в прозрачное желе прямо на глазах. Она не сводила с гостя восторженного взгляда.

– Вы меня убедили, сеньор, – елейным голосом проворковала она, пятясь в дверь.

– Маргарет, подожди, ты не можешь оставить меня…

– Милая, мне кажется, это не тот случай, когда тебе нужна дуэнья. Испанский гранд собирается предложить тебе руку и сердце.

– Нет, не собирается!

Маргарет подмигнула гостю:

– Если вам не удастся уговорить ее, зайдите в мой кабинет. Уверяю, уговаривать меня не придется.– С этими словами она вышла, плотно притворив за собой дверь.

Бет воинственно задрала подбородок.

– Может быть, ты объяснишь, что происходит? Мы же оба знаем, что твое заявление ложь. – Бет была взвинчена до предела. – Он, видите ли, собирается жениться на мне! А ведь и думать об этом не хотел.

– Минуточку, – направился к ней Эрнан.– Все это было раньше. А теперь я передумал, вот и все.

Бет была взбешена этими словами и яростно взмахнула руками.

– И что? Мило улыбаясь, ты объявляешь, что передумал, и предполагается, что я должна принять твою прихоть с благодарностью? Ну уж дудки! Я тоже передумала! Не хочу иметь с тобой никаких серьезных отношений и уж, конечно, не хочу выходить за тебя замуж.

Эрнан вплотную подошел к столу и был так близко, что Бет, ощутив знакомый волнующий запах испанца, предупреждающе выставила руки. Но он не коснулся ее, а просто спросил:

– Можно, я тебе все объясню?

– Чего здесь объяснять? Я же написала тебе, что Изабелла мне все рассказала.

– Нет, не могла рассказать. Она многого не знает.

– Зато я знаю, что она хочет тебя, – горько заметила Бет.

– Я твой. И всегда был твоим.

– Всегда? Не надо лгать, Эрнан. Ты женился на Паоле, потому что любил ее. И все еще любишь.

Эрнан сокрушенно покачал головой:

– Послушай, ты кругом не права. Я никогда не любил Паолу, в этом-то все и дело. Я о многом не сказал тебе. Может быть, ты все же выслушаешь меня? – Слабый кивок Бет поддержал его, и он продолжил: – Я познакомился с Паолой четыре года назад в ночном клубе, когда она подрабатывала летом в Малаге…

Бет притихла, не зная, действительно ли ей хочется слышать исповедь. Наверное, все же не хотелось ничего знать о бурной, полной похождений жизни Эрнана четыре года назад – она-то в это время страдала из-за неразделенных чувств.

– Я не буду вдаваться в детали, но очень скоро у нас завязался роман…

Бет попыталась отвернуться от Эрнана, но он подошел к ней и повернул за плечи лицом к себе.

– Пожалуйста, выслушай меня. Мы должны поговорить, иначе ты ничего не сумеешь понять. Если это может тебе утешить, – горько добавил он, – мне эта история тоже не нравится. Ну, так вот, через какое-то время Паола сказала мне, что забеременела. Ребенок не входил в мои планы. Я же не любил ее, о чем дал понять в самом начале нашего знакомства. Честно говоря, я хотел лишь поддерживать ни к чему не обязывающие отношения. Считал, что это нормально для двух взрослых людей, которые нравятся друг другу. Вот так все и началось…

– Но у Паолы-то, очевидно, все было по-другому, – резко оборвала его Бет, чувствуя неожиданную волну симпатии к незнакомой ей женщине.– Она же, наверное, любила тебя, несмотря на то что не любил ты. Разве все это…

– Может, ты дашь мне закончить, прежде чем укорять? – перебил Эрнан.

– Хорошо, продолжай, – шумно выдохнув, сказала Бет.

– Паола сказала мне, что принимала противозачаточные таблетки и что опасности забеременеть нет. Потом призналась, что это была ложь. Она решила забеременеть от меня, чтобы вынудить жениться на ней. И она добилась своего…

Старый трюк, подумала Бет, и ее симпатия к Паоле начала угасать. Действительно ли она любила Эрнана или просто стремилась к красивой, обеспеченной жизни?

– Я никогда не лгал Паоле, – продолжал Эрнан, – она знала, что я не люблю ее, но рассчитывала, что я сделаю все возможное, чтобы наш брак был счастливым…

– И сделал?

– Я пытался. – Мрачная усмешка исказила лицо мужчины. – Несмотря на обстоятельства, которые вынудили меня вступить в брак, я хотел жить нормальной семейной жизнью, особенно после рождения Хуана. Я женился на Паоле, не любя ее, и думал, что не буду любить и ребенка. Я знаю, что это звучит ужасно, но это правда. И как же я удивился проснувшимся отцовским чувствам, когда в первый раз держал сына на руках…

– Конечно, ваша любовь к Хуану могла укрепить семью.

– Это ты так думаешь, но ты не права. Слушай дальше: Паола ненавидела все, что было связано с материнством. Очень скоро она устала заботиться о сыне, и он стал для нее обузой. А когда почувствовала, что я люблю его, все пошло еще хуже. Она считала Хуана виноватым в том, что моя любовь принадлежит ему, а не ей. Конечно, мы пытались как-то разрешить эту проблему, но ничего не получилось. Я нанял няню, чтобы немного освободить Паолу, но очень скоро она стала проводить большую часть своего времени вне дома. Сын ее практически не видел…

– Эрнан, это же ужасно! – вырвалось у Бет, потрясенной равнодушием матери к ребенку.

– Да, это было ужасно, – согласился он, – но потом стало еще хуже. Паола начала изменять мне. Мне кажется, она считала, что если ей удастся вызвать во мне гнев и ревность, то, может быть, я полюблю ее. Но кроме бурных ссор это ничем не кончалось. Постепенно мы все больше отдалялись друг от друга. Бывало так, что жена не появлялась дома по несколько дней – она явно проводила время с другими мужчинами…

– Но она же была беременна, когда погибла. Так мне сказала Изабелла. Она спешила домой встретить тебя.

Эрнан угрюмо кивнул:

– Да, она была беременна, но не от меня. Мы не спали вместе в последний год ее жизни. – Бет издала изумленный возглас. – Паола ехала не в Сан-Рокес, а покидала его. Незадолго до гибели она сказала мне, что нашла другого – какого-то богатого американца, который был без ума от нее. Хуже всего, что жена хотела забрать с собой Хуана. Я приехал раньше, чем она ожидала. Наш брак распался, сына она не любила, и я не мог ей позволить забрать его. Когда ее машина разбилась и она погибла, я был потрясен сознанием своей вины. Если бы я не прогнал ее, этого могло и не случиться…

– Здесь нет твоей вины.– Бет нежно погладила его щеку.– У тебя не было выбора… ты сделал это ради сына.

– Может быть, это и так, но я все же чувствовал вину. А дальше произошло вот что: когда вскрытие показало, что жена была беременна, я не сказал никому, что это не мой ребенок. Жизнь Паолы была такой короткой и трагичной, что мне казалось бессмысленным и жестоким очернять женщину после смерти, делая ее супружескую неверность предметом сплетен и грязной болтовни. Это было единственное, чем я мог хоть чуть загладить свою вину…

Сердце Бет растаяло. Вот каков, оказывается, этот гордый и скрытный испанец. А ведь иной мужчина был бы только рад возможности очернить жену, особенно если бы она вытворяла то, что Паола.

– Но разве Изабелла не знает об этом? – спросила она.

Эрнан покачал головой.

– Нет. Видишь ли, они были очень близки. У Паолы не осталось родственников. Во время учебы в Малаге они познакомились с Изабеллой, и та стала как бы старшей сестрой Паолы – просто боготворила ее, не видела в ней никаких недостатков. Конечно, она знала, что наш брак не так уж благополучен, как казалось со стороны, но не представляла, насколько все было плохо. А Паола, конечно, не говорила ей всей правды. Думаю, что из гордости: ей не хотелось, чтобы Изабелла узнала о развале нашего брака. А потом, после гибели, не было никакого смысла разрушать иллюзии этой женщины.

Бет вспомнила то, что рассказывала ей Изабелла. Конечно, они с Паолой были очень близки, и все же Эрнан прав, что не открыл ей всей горькой правды. Он пощадил обеих женщин. Но как же быть с заявлением Изабеллы о том, что у них с Эрнаном близкие отношения?

– Она сказала, что у вас был роман, – как бы между прочим заметила Бет.

– Какие глупости, – резко ответил Эрнан.– О романе между нами не могло быть и речи. Изабелла мне нравилась, я восхищался ею, но никогда не хотел, чтобы наши отношения стали близкими. Она потеряла Паолу, а через несколько месяцев и свою работу в Малаге. Вот почему, купив гостиницу «Звезда Андалусии», я назначил Изабеллу менеджером. Надеялся, что это внесет смысл в ее жизнь. Если она говорила о том, что наши отношения выходили за рамки дружбы, значит, просто лгала. В моей жизни не было другой женщины, кроме Паолы, но я не любил ее. А Изабелла… да как бы я мог? Ведь я любил тебя.

Слезы увлажнили щеки Бет.

– Я хочу верить тебе, Эрнан. Но ведь всего два дня назад ты сказал мне, что не хочешь, чтобы мы жили вместе. Не говоря уже о браке. Как после этого я могу поверить, что ты меня любишь?

Пальцы Эрнана смахнули ее слезы.

– Дорогая, не надо плакать. Я полюбил тебя пять лет назад и не переставал любить все эти годы. После того как ты уехала из Малаги, я был взбешен, подозревая, что отчим подставил тебя. Пытался найти забвение в браке с Паолой, но не получилось. Сердце рвалось к тебе. Но я все еще не мог поверить в твои чувства, пока не вернулся позавчера в Сан-Рокес и не нашел твою записку. Вот тогда и понял, что бешусь от того, что ты оставила меня. Вылетел сюда первым же рейсом, намереваясь сказать все, что наболело в душе. И во время полета я спросил себя, почему же так злюсь? – Эрнан умолк и заглянул в глаза Бет. – Ты меня понимаешь?

– Да, да, милый, продолжай.

– Ну вот, после того как умерла Паола, я убедил себя в том, что не способен любить, что принесу несчастье и боль любой женщине, с которой у меня завяжутся серьезные отношения. Но это было не так. Я не мог испытывать горячих чувств к Паоле, потому что все мысли занимала ты. Когда я понял, насколько пустой будет моя жизнь без тебя, то наконец-то увидел истину. Я люблю тебя, Бет, и всегда любил. Я знаю, что смогу сделать тебя счастливой… знаю, что мы сможем принести счастье друг другу. Ты выйдешь за меня замуж?

Бет смотрела на любимого, не в состоянии поверить, что все происходит на самом деле. Это больше походило на сказку.

Ее глаза блуждали по лицу Эрнана и видели в них любовь.

Громкое «гмм» прозвучало со стороны двери, прерывая долгий, страстный поцелуй, последовавший за признанием влюбленных.

– Это сугубо интимная оргия или другие тоже могут присутствовать? – игриво спросила Маргарет. – Можно ли считать, что благородный идальго и дама его сердца заключили вечный союз и обговорили сроки предстоящих торжеств?

Счастливая, Бет кивнула.

– Кажется, да. Только не огорчайся, что место невесты уже занято. Зато место подружки свободно.

Глаза Маргарет загорелись:

– Знаешь, я никогда еще не была подружкой невесты, а я так хороша в розовых андалусских кружевах, что ты подарила мне!

Бет улыбнулась:

– Ох, не пожалеть бы мне, что ездила за ними в Испанию.

– Нет, не пожалеешь! – воскликнул Эрнан, обвивая рукой талию будущей супруги и прижимая ее к себе.– Обещаю тебе, любимая!