Текст книги "SAUDI, INC."

Стив Бехтель пришел в ярость и был готов выдвинуть ультиматум. Он сказал, что «если правительство не выполнит вскоре свои финансовые обязательства [составлявшие к тому моменту 1,5 миллиона долларов], Bechtel разорвет контракт с Саудовской Аравией». Даже после этого заявления министр финансов остался (по крайней мере с точки зрения американцев), совершенно невозмутимым.

Оказалось, что на самом деле IBI совершенно не хотела следовать требованиям собственного ультиматума – по крайней мере, пока. Бехтель на самом деле хитрил: с помощью этой уловки он хотел заставить Государственный департамент США и Aramco надавить на саудовцев и заставить их платить[87]87
  “Memorandum of Conversation,” June 5, 1951, RG 59, NA 886.2553/6–551.


[Закрыть]. Свои истинные пожелания IBI высказала на встрече, организованной новым послом США в Саудовской Аравии, Реймондом Хэром. Посол пригласил Эрла Инглиша, представителя Aramco Гэрри Оуэна, Сулеймана и Салху в свой кабинет в Джидде, чтобы попытаться разрешить разногласия между IBI и Саудовской Аравией лицом к лицу.

Инглиш не терял времени и принялся глубоко изучать то, что в IBI считали основной проблемой. Он объяснил Хэру, что доходы Саудовской Аравии стабильно росли по мере роста производства нефти. По словам Инглиша, IBI был нужен более прямой путь к этим средствам, что позволило бы разобраться с долгами страны. Также он пояснил, что компанию удовлетворило бы соглашение, по которому Aramco будет удерживать суммы роялти, принадлежавшие саудовцам, и выплачивать их IBI напрямую[88]88
  “American Embassy, Jidda to Department of State,” Washington, July 2, 1951, RG 59, NA 886.2553/7–251.


[Закрыть]. Услышав это, Гэрри Оуэн, представитель Aramco, вопросительно посмотрел на Инглиша. По его мнению, Aramco никак не могла согласиться на такой договор. Размышляя об этом вслух, он едва сдерживался. В представлении Оуэна (да и в реальности) IBI просила, чтобы Aramco действовала в обход своего важнейшего партнера, Саудовской Аравии. Возможно, Инглишу казалось, что саудовцы не заметят этого или что им будет все равно, хотя саудовский министр финансов и его заместитель присутствовали на том же собрании. В отличие от Инглиша, Оуэн понимал: саудовцы умнее, чем кажется, и Aramco не будет делать ничего, что способно помешать сделке с хозяевами страны.

Сулейман, тихо сидевший рядом с Хэром, тут же отверг предложение Инглиша. Он понимал, о чем именно просит IBI. Обеспокоенный Инглиш попытался защитить свою точку зрения, напомнив саудовцам и Aramco, что фактически уже бывало, когда Aramco придерживала платежи роялти в обмен на строительство железной дороги для Саудовской Аравии.

Не успели эти слова вырваться из уст Инглиша, как доброжелательная атмосфера собрания, которую старались поддерживать американские дипломаты, моментально испарилась. Салха повернулся к Инглишу и гневно закричал, тыча в него пальцем: «Мы были неправы! Нам не стоило с вами работать, потому что, если бы мы провели тендер для железной дороги, она обошлась бы нам намного дешевле»[89]89
  “Letter from Earl F. English to Van Rosendahl,” June 22, 1951 and “Enclosure 1,” RG 59 NA 886A.2553/7–251.


[Закрыть].

Именно тогда Инглиш понял, что все ухищрения, направленные на то, чтобы установить какие-либо финансовые ограничения для саудовцев или как минимум заставить их платить вовремя, были напрасными. Те не имели никакого намерения пользоваться услугами IBI, несмотря на незавершенный проект. Пока IBI упрашивала, вела переговоры и даже угрожала покинуть страну в случае невыплаты долга, правительство Саудовской Аравии, как оказалось позднее, стремилось к расторжению контракта.

В 1947 году Саудовской Аравии недоставало базовой современной инфраструктуры. В то время IBI уже завершала свои проекты для Aramco, поэтому выбрать IBI для работ в рамках кампании по строительству общественных сооружений было вполне естественно. Однако к 1951-му в основных городах уже было проведено электричество и выстроены транспортные системы. Вокруг Эр-Рияда и Джидды появлялись санитарно-гигиенические учреждения, больницы, гостиницы и даже кафе. Были готовы планы, логистические схемы и оборудование для дальнейшего развития. И теперь основную роль начали играть издержки, а не знания и квалификация персонала, выступавшие в 1940-е годы конкурентным преимуществом IBI.

IBI сильно недооценила саудовцев. Хотя саудовское министерство финансов и было слишком простодушным по западным стандартам, Сулейман и Салха вели записи и в точности знали, сколько денег хочет от них получить IBI. Они сравнили затраты на строительство в Саудовской Аравии с аналогичными проектами в других странах и понимали, что IBI выставляет правительству слишком высокие счета. Это стало совершено очевидно, когда Ахмад Фахри, недавно назначенный директором горнорудного управления в составе министерства финансов, познакомился с Эмилем Джорджем. Джордж, американец ливанского происхождения, был сыном «друга» Фахри и незадолго до этого стал ближневосточным представителем компании Michael Baker Jr. Inc из Питсбурга, Пенсильвания. Джордж свободно говорил на арабском и много раз путешествовал в Саудовскую Аравию начиная с 1949 года. Через какое-то время он подружился с Абдаллой Сулейманом и принялся прилежно работать над выстраиванием отношений между саудовским министром финансов и питсбургской строительной компанией[90]90
  “Boyhood Dream Come True in Big Way,” The Pittsburgh Post-Gazette (Pittsburgh, PA) February 2, 1953.


[Закрыть].

Еще до того как Стив Бехтель пригрозил аннулировать контракт на строительство, Эмиль Джордж уже привез представителей Baker в Джидду для встречи с Сулейманом, Салхой и Фахри. Стороны тут же принялись договариваться о том, что Baker примет на себя ответственность за незавершенные проекты IBI и техническое обслуживание. Baker, небольшая фирма, не имевшая никаких серьезных позиций на Ближнем Востоке, была готова делать работу за меньшие деньги, особенно в случае если саудовцы купят оборудование у IBI. И те действительно получили оборудование IBI, хотя Сулейман после этого довольно четко дал понять Стиву Бехтелю, что не собирается платить[91]91
  “U.S. Embassy, Jidda to Department of State, Washington. Subject: Contract Negotiations between the Saudi Government and Michael Baker Jr. Inc. of Pittsburgh Pennsylvania,” August 25, 1951 RG 59, NA 886A.2553/8–2551.


[Закрыть].

Ко времени, когда Госдепартамент смог собрать за одним столом Эрла Инглиша, Гэрри Оуэна, Сулеймана и Салху, саудовцы практически подписали новый контракт с Baker. Выполняя обещание открыть рынок для конкуренции, министерство финансов наняло Baker для проектирования и осуществления общего надзора за новыми проектами, однако для самого строительства планировала пригласить другие фирмы. Некоторые из этих фирм были иностранными, например западногерманская Govenco. Другие, такие как Binladin Group, имели саудовское происхождение. Binladin Group, основанная Мухаммадом бен Ладеном, отцом организатора «Аль-Каиды» Усамы бен Ладена, быстро росла благодаря контрактам с королевством и к концу 1950-х годов стала третьим по размеру работодателем в Саудовской Аравии. Семья аль-Сауд была настолько довольна работой Мухаммада бен Ладена, что тот получил негласное звание «королевского строителя»[92]92
  Robert Vitalis, America’s Kingdom (New York: New Left Books, 2009), 169.


[Закрыть]. Его компания получила привлекательные контракты на расширение территории и текущий ремонт мечети аль-Харам в Мекке, а сын Абдель-Азиза Сауд позднее назначил Мухаммада ответственным за все строительные работы в королевстве. Две семьи были настолько близки, что дети Бен Ладена, включая Усаму, росли вместе с детьми и внуками Абдель-Азиза. Мухаммад погиб в авиакатастрофе в 1967 году, однако его строительная компания продолжала расти под руководством его старших сыновей (не Усамы). Позже переименованная в Saudi Binladin Group, компания так и осталась одной из самых значительных строительных фирм на всем Ближнем Востоке[93]93
  Saudi Binladen Group, http://www.sbg.com.sa.


[Закрыть].

После того как руководители IBI узнали о заключенном Сулейманом соглашении с Baker, у них не оставалось иного выхода, кроме как отказаться от выполнения контракта на работы в рамках кампании по строительству общественных сооружений. При этом IBI продолжила работать на Aramco в Саудовской Аравии. Она завершила строительство трансаравийского нефтепровода, проходившего через Саудовскую Аравию, Ирак и Сирию и доставлявшего саудовскую нефть в порты Средиземноморья. Трансаравийский нефтепровод находился в рабочем состоянии вплоть до начала 1990-х. IBI несколько месяцев пыталась вынудить саудовцев полностью рассчитаться, однако на каждое требование, которое Инглиш выдвигал министерству финансов, Сулейман и Салха отвечали своими собственными расчетами, призванными оспорить размер долга. Со временем Саудиты выплатили сумму, которую, по их мнению, они задолжали, и ни цента больше. Не имея никаких рычагов влияния в стране, где слово короля было законом, Инглиш со временем сдался и вернулся домой. В то время Стив Бехтель полагал, что его приключения в Саудовской Аравии на этом закончились. Но нефтяные деньги оказались слишком притягательными. Он сам и его компания вернулись в страну через десятилетие, чтобы построить Эль-Джубайль и Янбу, первые крупные нефтехимические комплексы для Саудовской Аравии и Aramco. Разногласия начала 1950-х никак не помешали Саудовской Аравии развивать новые возможности для получения прибыли.

Пусть и короткий, опыт взаимодействия саудовцев и IBI явился хорошим уроком и лег в основу саудовского метода ведения дел в дальнейшем. Саудовская Аравия понимала, что ей не хватает ресурсов, имевшихся у более развитых стран: значительного населения, высокого уровня образования, капитала, кредитных возможностей и хорошо развитого национального бизнеса. Однако при этом Саудовская Аравия осознавала, что она владеет огромными объемами крайне востребованного ресурса: нефти. Но сама она не могла заниматься бурением, добычей, очисткой, транспортировкой или продажей этого ресурса. Ей требовались сторонние фирмы, которые могли бы для начала заняться оценкой стоимости нефти.

Саудовцы считали нефть под ногами даром Бога, однако оценка ее стоимости была в рамках человеческих возможностей. До тех пор пока саудовцы не обеспечили себя внутренними возможностями, они просто ввозили человеческий капитал, необходимый для того, чтобы нефть обрела ценность. Это предполагало «импортирование» Aramco для управления нефтяной отраслью, IBI (а позднее и других компаний) – для строительства современных городов и транспортных систем и даже американских финансовых консультантов для создания современной банковской системы. Идея состояла в том, чтобы сначала приобрести извне отсутствующее в собственной стране, а затем превратить чужое в свое. Когда речь шла о IBI, имелась в виду покупка оборудования компании и сдача его в аренду другим строительным фирмам по более низкой цене для сооружения новых дворцов, дорог и электростанций. Королевской семье это позволяло отправлять принцев за границу на учебу в лучшие западные университеты типа Принстона и Оксфорда. В случае Aramco это сперва означало обучение саудовских работников основам профессий сварщиков, плотников, слесарей-ремонтников оборудования и буровиков. Через десять лет это стало означать отправку многообещающих молодых саудовцев за рубеж для изучения геологии, нефтяного машиностроения, логистики и права. Эти мужчины, а позднее и женщины начинали работать на Aramco и постепенно продвигались к менеджерским позициям. Иногда саудовцы сразу же получали полный контроль над тем, чего им недоставало, сразу после покупки или импорта.

А порой этот процесс занимал до 50 лет.

3
Реальные накопленные выгоды

В разгар бед, обрушившихся на Bechtel, компания Aramco и Государственный департамент США тоже столкнулись с проблемами, связанными с состоянием финансов Саудовской Аравии. Щедрые пожертвования, которые раздавал король Абдель-Азиз, начали беспокоить Aramco. По мнению компании, возможные финансовые трудности могли привести к дестабилизации в королевской семье и угрожали выполнению концессионного соглашения. Руководители Aramco полагали, что в случае свержения короля у компании исчезнет доступ к нефтяным запасам страны. А это, в свою очередь, прямо касалось Госдепартамента, поскольку глобальные интересы Америки в то время требовали легкого доступа к иностранным источникам нефти. Огромные запасы Саудовской Аравии были именно тем, чего хотела Америка. И Aramco, и Госдепартамент считали, что для Саудовской Аравии – и для них самих – лучшим выходом станет ограничение расходов и заморозка масштабных девелоперских проектов. Однако у саудовцев было иное представление о том, как финансировать свои национальные программы развития, роскошную жизнь и общественное благосостояние.

Этот диссонанс начал быстро портить дружеские и успешные отношения Aramco с королем и его советниками. Саудовцы видели, что Aramco получает огромные суммы от продажи нефти, и не могли понять, почему им самим нужно потуже затягивать пояса и довольствоваться тем небольшим размером роялти, что платила им компания. Они смотрели на деньги и хотели большей доли. К чему голодать, если у Aramco есть все, что нужно для удовлетворения аппетитов семьи аль-Сауд? Саудиты не могли насытиться: у них имелись и амбиции.

♦ ♦ ♦

К 1950 году посол Дж. Райвз Чайлдз начал подозревать, что у Саудовской Аравии заканчиваются деньги. Примерно в то же время в офис дипломата в посольстве США в Джидде заглянул его приятель, Гэрри Оуэн. К тому времени Чайлдз и Оуэн уже прожили в Джидде несколько лет и хорошо знали друг друга и с профессиональной, и с личной точки зрения. Гэрри Оуэн присоединился к Aramco в 1941 году. В годы Второй мировой войны он работал в офисе в Сан-Франциско, а затем его перевели в Джидду на должность главного представителя Aramco и ответственного за взаимодействие с саудовцами в этом городе. Юрист по образованию, Оуэн представлял интересы компании при общении и с саудовцами, и с американскими дипломатами. Он хорошо делал свое дело, и Чайлдз его уважал.

Визит Оуэна в посольство в то утро не был чем-то особенным, однако его рассказ встревожил Чайлдза достаточно сильно для того, чтобы тут же отправить телеграмму в Госдепартамент в Вашингтоне. Под «строгим секретом» Оуэн сообщил Чайлдзу, что Aramco только что одобрила предоставление саудовскому правительству значительного кредита – шести миллионов без процентов, с выплатами восемью ежемесячными порциями начиная с июля.

«Зачем?» – спросил Чайлдз.

Гэрри Оуэн показал Чайлдзу копию письма саудовскому правительству от Фреда Дэвиса (бывшего главного геолога в Socal, занимавшего в то время пост исполнительного вице-президента Aramco). Дэвис писал, что «компания зависит от взаимопонимания и сотрудничества с правительством его величества при решении проблем на рынках компании и финансовых вопросов»[94]94
  Childs to Secretary of State, RG 59, NA, 886A.2553/1–3050.


[Закрыть]. По словам Оуэна, Aramco хотела избежать неприятной ситуации, с которой столкнулись другие западные нефтяные компании в странах типа Мексики и Ирана. «Проблемы на рынках и финансовые вопросы», упомянутые Дэвисом, относились к возможному снижению цен на нефть или спроса, что могло оказать негативное влияние на размер роялти для саудовцев. По сути, он просил короля немного потерпеть в ожидании будущих доходов. Он признавал, что условия кредита далеко не идеальны, но они могли бы помочь компании укрепить позитивные связи. Оуэн надеялся, что ссуда поможет королю набраться терпения, несмотря на растущее желание Саудовской Аравии получить больше доходов. Чайлдза, который хвастался тем, что его «отношения c королем приобрели дружеский и почти семейный характер», не надо было убеждать. Он сразу понял, почему Aramco решила, что самое главное для нее – удовлетворить саудовское правительство[95]95
  Childs, 145.


[Закрыть].

Добрые и дружеские отношения, которые Чайлдз сознательно развивал с королевской семьей и саудовскими чиновниками, могли в тех условиях оказаться очень полезными для Aramco. Посол отдавал себе отчет в том, что Оуэн по сути говорит, что саудовцы решили пойти по опасному пути. Даже после щедрого кредита в шесть миллионов долларов саудовская финансовая несостоятельность могла угрожать американским интересам в королевстве, которые все теснее переплетались с вопросами нефтедобычи. Был нужен решительный шаг, и Aramco хотела объединить все американские силы для того, чтобы в нужное время сказать Саудитам: подачек больше не будет.

Чайлдз согласился с необходимостью снизить напряжение между американцами и саудовцами до минимума. Помимо беспроцентной ссуды Aramco также предложила и профинансировала программу по лечению трахомы, заболевания, широко распространенного среди жителей Саудовской Аравии. Трахома – бактериальная инфекция глаз, способная при отсутствии лечения привести к слепоте. На ранних этапах болезнь легко излечивается с помощью курса антибиотиков. Ее можно предотвратить благодаря наличию чистой воды и улучшению санитарии. Также представители Aramco регулярно отправляли королевской семье подарки, которые не считались взятками. Государственный департамент США и компания считали их частью своей политики по поддержанию и укреплению отношений в стране, где настоящим законом было слово короля.

Однако Чайлдз по-прежнему осторожно относился к стратегическим вопросам. Его сотрудники начали отслеживать (насколько это было возможно) суммы расходов саудовцев, а также ссуды и платежи роялти от Aramco. Печальные цифры убедили его в том, что примирительный подход не работает. Вооружившись информацией, наглядно показывавшей экспоненциальный рост бюджетного дефицита Саудовской Аравии, он сообщил Гэрри Оуэну, что Aramco не стоит больше давать саудовцам беспроцентные кредиты. Чайлдз показал Оуэну, насколько серьезными стали финансовые проблемы королевства.

По словам Чайлдза, шесть миллионов долларов, «возможно, и помогают снизить трения между компанией и правительством, однако делают невозможным внедрение современных бюджетных процедур, в которых отчаянно нуждается страна»[96]96
  Hill to Childs, RG 59, NA, 886A.2553/2–1050.


[Закрыть]. Познакомившись с реальными цифрами, Оуэн был вынужден согласиться с послом. Он порекомендовал руководителям Aramco воздержаться от «подарков» саудовцам до тех пор, когда министерство финансов страны не улучшит свои методы управления финансами.

Пока американцы занимались поиском новых примеров финансовой безответственности саудовцев, те, в свою очередь, готовились нанести американцам очередной удар. Дэвис, Оуэн, Барджер и другие руководители Aramco убедили себя в незрелости и безрассудстве саудовских партнеров, но последние продолжали манипулировать американцами и использовать их ресурсы для получения ссуд от Экспортно-импортного банка США. Когда две стороны наконец встретились за столом переговоров, саудовцы моментально взяли верх над своими визави и изрядно удивили Aramco проницательностью и глубиной знаний о положении компании на Ближнем Востоке и ситуации в глобальной нефтяной отрасли. В конечном итоге компания признала свое поражение. К счастью, Государственный департамент США помог ей снова собраться с силами.

♦ ♦ ♦

Саудовская Аравия не воспринимала свой бюджетный дефицит как большую проблему. Король Абдель-Азиз серьезно рисковал еще в 1920-е годы, когда завоевывал западные регионы Саудовской Аравии и объединял страну под своим началом. Он столкнулся с противоборством племен, оказавшихся под его правлением, но смог укрепить господство своей династии над мятежниками, несмотря на их историческую враждебность по отношению к семейству аль-Сауд. Дело не ограничивалось военным превосходством – нужно было постоянно демонстрировать племенным лидерам силу и власть, а также оказывать финансовую поддержку. Это предполагало не только своевременный отклик на нужды и просьбы своих подчиненных, но и отправление правосудия и одаривание подданных.

Абдель-Азиз регулярно выслушивал жалобы жителей страны в открытом суде, как этого требовала традиция. В его дворце кормили всех, кто стучался в двери. В стране, где выживание часто зависело от удачи, такая щедрость служила королю хорошую службу. Западная, протестантская, этика труда, о которой говорили ученые вроде Макса Вебера, не одобряет подобные вещи, однако в арабской культуре и обществе подобные жесты воспринимаются как знак процветания и здоровья. Пока не появилась нефть, у короля Абдель-Азиза было мало возможностей одаривать своих подданных. Ему просто не хватало денег, чтобы доказывать свою власть и легитимность населению, разбросанному по обширной территории. Королю было необходимо демонстрировать жителям своей страны материальные доказательства того, что они его подданные. Без денег его правление не продлилось бы все эти годы. Абдель-Азиз взял на себя немалый риск, пригласив американцев в Саудовскую Аравию на поиски нефти. Риск оправдался, и теперь у короля появилась возможность обеспечить народ невиданным ранее комфортом. Семья аль-Сауд предлагала людям больницы, школы, очистные сооружения, систему здравоохранения, транспортную инфраструктуру и возможности для развития бизнеса. Все это позволяло династии спокойно править. Снижение расходов в этот момент могло вызвать восстания и нарушить мирную жизнь, длившуюся всего чуть более десятилетия. Пока Aramco беспокоилась о каждом центе, потраченном Саудитами, Абдалла Сулейман, который ранее обсуждал с компанией изначальное концессионное соглашение, задумался о выработке стратегии по повышению доходов страны.

Саудовцы отлично воспользовались неправильными представлениями американцев о них как о глупых, алчных и немотивированных людях. Сулейман и его заместители сознательно путали американцев, говорили им то, что те хотели слышать, и, пока не наступило подходящее время, всячески их умиротворяли. В эту историю даже оказался втянут, хотя и ненамеренно, посол Чайлдз. Он пригласил из Египта американского специалиста по валютным вопросам и поручил ему изучить саудовскую ситуацию, встретиться с заместителями Сулеймана и подготовить рекомендации по проведению финансовой реформы. Сулейман выслушал рекомендации учтиво и спокойно. Позже он сказал послу Чайлдзу и гостю из Египта в точности то, что американцы хотели услышать: Саудовская Аравия приветствует помощь специалистов из США, а их рекомендации тут же будут переданы королю для рассмотрения и выполнения.

Госдепартамент ожидал, что саудовцы примут его предложение и позволят специалистам правительства США заняться проверкой их финансового состояния и даже научить чиновников западным бухгалтерским практикам. Но у Саудитов были другие планы. Вместо того чтобы и дальше зависеть от роялти, сумма которого менялась от месяца к месяцу, и от кредитов Aramco, помогающих продержаться в трудные периоды, они хотели стабильности. И для этого король наделил министра финансов Абдаллу Сулеймана максимально широкими полномочиями. При необходимости король мог вмешаться в происходящее, но именно Сулейман нес полную ответственность за отношения Саудовской Аравии с Aramco.

Через несколько месяцев Абдалла Сулейман сделал первый ход. В конце мая 1950 года он не отправил Aramco регулярный ежемесячный платеж королевства по железнодорожному кредиту[97]97
  Childs to Department of State, RG 59, NA, 886A.2553/5–350.


[Закрыть]. Но он позвонил в штаб-квартиру Aramco в Дахране и пригласил вице-президента Джеймса Терри Дьюса во дворец. Теперь, после того как саудовцам не хватило денег, чтобы рассчитаться, Дьюс приехал на аудиенцию, ожидая, что ему наконец удастся обсудить вопросы финансовой реформы и введения современных бухгалтерских методов.

Абдалла Сулейман, как и всегда, выглядел изможденным и мрачным. По словам Дьюса, министр сразу же заявил «о желании получать больше денег от компании». Чем он это обосновывал? «Слишком большой прибылью компании», – ответил Сулейман. Дьюс попытался объяснить, что Aramco требовалось «сокращать издержки, чтобы быть конкурентоспособной и увеличивать продажи, приносящие роялти». Также он отметил, что текущее состояние глобального нефтяного спроса и предложения не позволяет Aramco назначать более высокую цену на саудовскую нефть[98]98
  James Terry Duce to Fraser Wilkins, May 25, 1950, RG 59, NA, 886A.2553/5–2550.


[Закрыть] (в реальности, даже когда спрос был низким, ставка эффективного возврата на инвестиции в капитал Aramco редко падала ниже 200 %)[99]99
  Lacey, The Kingdom, 291.


[Закрыть].

Эти слова никак не убедили Сулеймана. «Разумеется, компания может позволить себе платить больше, – сказал он Дьюсу. – Правительство Саудовской Аравии хорошо представляет себе масштабы прибыли компании». В действительности, продолжал Сулейман, «на основании имеющихся у нас данных и, в частности, информации о 38-процентной ставке налогообложения и сумме, выплаченной правительству США, саудовское правительство сделало выводы о размере прибыли Aramco». Дьюс понимал, что именно говорит ему Сулейман: саудовцам удалось рассчитать объем прибыли Aramco исходя из налоговой декларации компании и других сведений.

Дьюс не мог опровергнуть заявление Сулеймана. Он попытался объяснить, почему Aramco не может расстаться с большей частью своей выручки. «Все, что зарабатывает компания, отправляется обратно в бизнес. И только благодаря этой политике компания смогла добиться столь примечательного успеха»[100]100
  James Terry Duce to Fraser Wilkins, May 25, 1950, RG 59, NA, 886A.2553/5–2550.


[Закрыть].

Но Абдаллу Сулеймана было совсем не просто сбить с толку. Он сказал Дьюсу, что «признает всю правильность мудрой политики компании». По его словам, и саудовское правительство, и страна в целом «выиграли, но увеличение суммы платежей саудовскому правительству не сильно повредило бы этой деятельности».

Приглашая Дьюса на аудиенцию, он хотел «поразить Aramco решимостью саудовского правительства получить то, что оно считает законной долей от деятельности компании». Aramco знала о взглядах короля по этому вопросу «больше года», говорил Сулейман. Дескать, король «долго ждал устраивающий его ответ и теперь выражает нетерпение» и «не может больше ждать». Дьюс писал, что Сулейман в тот момент был спокоен и «без всякой театральности… угрожал самыми решительными действиями в целях получения большей доли прибыли компании, однако не уточнил природу таких действий»[101]101
  Ibid.


[Закрыть]. Сулейман сказал, что больше отсрочек не будет. Он дал американцам две недели на ответ «да» или «нет»[102]102
  Acheson to U. S. Embassy in Jeddah, RG 59, NA, 886A.2553/6–150.


[Закрыть].

На этом Дьюсу стало понятно, что аудиенция окончена. Отъезжая, он заметил, что во дворец направляется принц Фейсал, второй сын короля. Фейсал был известен как требовательный и жесткий человек. Вполне возможно, сообщал Дьюс правлению Aramco в Сан-Франциско и Государственному департаменту США, что внезапные и резкие требования Сулеймана были сделаны в интересах Фейсала. В этом случае министр финансов наверняка доложил бы принцу о том, что разговаривал с Дьюсом и передал вице-президенту Aramco предупреждение короля. Даже если Дьюс и полагал, что Сулейман им манипулирует, он так и не сказал о этом ни своим руководителям, ни союзникам в Госдепартаменте.

Руководители Aramco в Сан-Франциско внимательно прочитали письмо Дьюса. В ответ они отправили в Саудовскую Аравию Фреда Дэвиса, чтобы тот попытался разобраться с этой деликатной ситуацией. Но еще до своего отъезда на Ближний Восток Дэвис позвонил послу Чайлдзу и рассказал ему о запланированных Aramco шагах. Прежде всего компания в качестве жеста доброй воли намеревалась приостановить сбор платежей с Саудовской Аравии за выстроенную Aramco железную дорогу. Дэвис полагал, что, если Сулейман избавится от необходимости платить по 600 000 долларов в месяц, он станет более благосклонным.

Стратегия Aramco, пояснил Дэвис, заключалась в «облегчении растущего давления на компанию с целью перераспределения прибыли». Однако, по его словам, «пока не принято никакого согласованного решения о реальном увеличении доли саудовского правительства в прибылях Aramco».

Чайлдз посчитал, что Дэвису следует знать, что Сулейман и его сотрудники обсуждали вопрос прибыли и налогов Aramco и с другими официальными американскими лицами. «Саудовские руководители упоминали тот факт, что Aramco заплатила в 1949 году правительству США в качестве налогов 38 процентов ее прибыли, то есть около 40 миллионов долларов», – сказал он. Дэвис подтвердил правильность данных, имевшихся у саудовцев. Он не представлял, как об этом узнал Сулейман, и засыпал Чайлдза вопросами.

Чайлдзу были неизвестны источники Сулеймана, однако у него имелись и другие важные новости для Дэвиса. Министр финансов планировал уйти в длительный отпуск. А прежде он собирался встретиться с наследным принцем Саудом, старшим сыном короля. Ходили слухи, что Сулейман передаст принцу письмо, «в котором будет указано, что он сделал все, что мог, для улучшения условий концессии с Aramco».

Считалось, что наследный принц или другие высокопоставленные правительственные чиновники «могут затем поднять вопрос о пересмотре концессии или», как говорил Чайлдз, «перерегистрации компании в Саудовской Аравии, что позволило бы саудовскому правительству получать налоги, которые в настоящее время выплачиваются правительству США». Чайлдз предупредил Дэвиса о том, что это всего лишь слухи и что Сулейман может блефовать.

Смысл сообщения Чайлдза лежал на поверхности. В случае если Aramco откажется от дальнейших переговоров, саудовцы были готовы предпринять более решительные шаги. «Посольство не верит, что вопрос закроется сам собой, – объяснял посол. – Мы ожидаем, что саудовское правительство будет прикладывать последовательные усилия для того, чтобы получать более крупную долю прибыли Aramco»[103]103
  Childs to Secretary of State, RG 59, NA, 886A.2553/6–1350.


[Закрыть].

Требования Сулеймана испугали Aramco. В конце разговора с Чайлдзом Дэвис сообщил, что президент компании Фред Мур планирует посетить королевство в том же месяце. Руководство Aramco своими глазами видело, чем может закончиться усиление напряженности в отношениях. В то время между Ираном и Anglo-Iranian Oil Company (позднее BP) возник конфликт, приведший к массовым волнения, забастовкам и национализации. Дэвис, Мур, Дьюс и все остальные менеджеры высшего звена Aramco понимали, что им нужно любой ценой избежать схожего сценария развития событий[104]104
  Ibid.


[Закрыть].

Однако ко времени, когда Мур добрался до Саудовской Аравии, ситуация значительно ухудшилась. Почти сразу же он «столкнулся с требованием шейха Абдаллы немедленно дать ответ». Мур объяснил, что компания решила еще на год освободить саудовцев от выплат по шестимиллионному железнодорожному кредиту и что он «пока что не готов заново обсуждать требования Сулеймана».

Вернувшись в офис Чайлдза, Мур рассказал послу о случившемся. Чайлдз понимал саудовский менталитет лучше, чем Мур, однако и ему показалось, что «новые требования саудовцев возникают каждый раз, когда Aramco делает уступку».

«Aramco в настоящее время не хочет делать никаких новых послаблений для саудовцев, – сообщил Мур Чайлдзу. – Это могло бы обусловить новые и более жесткие требования к нам». Правление компании признало, что прекращение деятельности Aramco в Саудовской Аравии не исключено, однако, по словам Мура, руководство «верило, что саудовское правительство в своем нынешнем непростом финансовом положении пострадает от остановки работ намного сильнее, чем компания». Американцы полагали, что Сулейман просто пытается надавить на них и что королю и другим членам королевской семьи в конечном счете не хватит нервов, чтобы довести игру до конца.

Чайлдз, уклонившись от обсуждения королевской семьи, посоветовал Муру сохранять твердость. «Мы… не видим никаких признаков того, что король и принцы настроены изменить условия концессии Aramco столь же решительно, как и сотрудники министерства финансов». Чайлдз не объяснил, почему он считал, будто требования министерства финансов не отражали мнение Саудитов. Возможно, он не понимал степени лояльности Сулеймана к своему королю или же недооценивал стойкость семьи аль-Сауд.