Текст книги "Шанс (сборник)"

Безответно

«Привет» – написала я, ужасно нервничая и отстранилась от клавиатуры.

«Привет» – ответил он.

«Как ты? Почему редко пишешь?» – спросила я и тут же об этом пожалела. Надо было просто спросить про дела… просто про дела…

Он не отвечал…

Уже неделю я считала себя влюбленной в Имрана. Могла часами сидеть в пустой комнате, мечтая о чем-то волшебном, незнакомом мне раньше. Или, возвращаясь с учебы, просто улыбаться, прижавшись к холодному автобусному стеклу. Просыпаться невероятно счастливой, даже когда за окнами бывало серее серого… Одно только держало меня на земле – я не чувствовала взаимности.

«Конечно, он плохо меня знает, – думала я. – Вот познакомимся мы поближе и он поймет, какая я славная и добрая! Конечно, поймет!»

Но он не отвечал…

«Тяжелый день?» – отправила я и снова стала сердиться на себя. Зачем на него давить! Может он отошел. Вдруг в дверь позвонили… вдруг он проголодался… или устал сидеть перед компьютером…

«Нет, просто скоро экзамены. Мало остается времени» – объяснил Имран.

Экзамены! Какой молодец – учится! И мне надо у него поучиться! Наверно, у него очень сложные экзамены, вот почему он не пишет. Пусть занимается.

«Тебе помочь чем-нибудь?»

«Нет. Спасибо, но я и сам смогу»

Самостоятельный какой… Я так и представила, как он отводит глаза от монитора и продолжает изучать раскрытую книгу. А я еще удивлялась, почему он долго пишет? Он же занимается! Это всё оправдывает!

Я взволнованно пошла на кухню, выпить воды и внезапно услышала сигнал сообщения. Он написал что-то еще! Бросив стакан я помчалась снова в комнату, быстро кликнула по экрану… это был не Имран.

Арслан – мой одногруппник. Хороший парень, но ужасно надоедливый. Что на этот раз?! Он спрашивает, что я делаю…

«Готовлюсь к экзаменам!» – сухо отрезала я.

«Правда? У тебя есть все конспекты? Если чего-то не хватает – ты скажи, я достану!»

Оооох! Я кисло вздохнула и вежливо отказалась:

«Спасибо, но я и сама смогу»

На кухне меня ждал перевернутый стакан и небольшая лужа. Пока я вытирала воду, из комнаты опять послышался сигнал. Догадываясь, что Арслан решил достать меня своей «помощью», я неохотно вернулась к компьютеру и взвизгнула от счастья! Это был не одногруппник!

Имран отправил мне «смайл»! Он оторвался от книг, отвлекся от учебы, что бы только отправить мне улыбку! Как это МИЛО! Я ему нравлюсь!!!

Но что можно ответить? Как показать, что мне понятен его настрой?

Я обомлела и радостно облокотилась на спинку стула. Я ему нравлюсь…

«Как сама? – опять объявился Арслан. – Как твое настроение?»

«Пойдет» – торопливо напечатала я, что бы только отвязаться. И вновь стала думать, как ответить на этот прекрасный многозначительный «смайл».

«Не хочешь погулять? Отдохнуть от книг?» – продолжал Арслан.

«Нет, я очень занята»

«Да брось! Недолго. Я возьму с собой сестренку, а ты – братика. Будет весело!»

Какой зануда!

«Правда, очень занята. Погуляйте сами»

«Ну ладно, не буду на тебя давить»

Наконец-то! Я небрежно отправила ему «смайл», завершая этим разговор. И принялась любоваться фотографиями своего любимого. Он такой красивый, такой хороший! Самый лучший! Мы так подходим друг другу…

«Хочешь, мы можем погулять на выходных?» – предложила я Имрану.

«Посмотрим. Но вряд ли»

«Из-за учебы? Бедный! Как я тебя понимаю!»

«Да, из-за учебы»

«Но если вдруг передумаешь – дай знать! Ты не пожалеешь! Будет весело!»

Арслан не унимался:

«Ты любишь кино?»

«Нет, не люблю»

«Почему? Сейчас идут потрясные фильмы»

«Да? Тогда почему бы тебе не сводить свою сестренку?»

«Я бы хотел с тобой…»

«А знаешь, чего хотела бы я?»

«Чего?»

«Что бы ты отстал от меня наконец!»

Какой дурак! Ну неужели так сложно понять, когда тебе не рады?! Ну я же сто раз намекнула! Не нужен ты мне и всё!

Влюбленными глазами, я продолжила рассматривать фотографии Имрана. Ему очень идет зеленый цвет! Как и мне… мы созданы друг для друга…

«А что ты сейчас делаешь? Читаешь?»

«Нет, смотрю телек. Хорошее кино на первом»

«Да?! Сейчас включу! Я кино обожаю!»

Нужный канал быстро нашелся. Но была реклама.

«Знаешь, хочу признаться тебе… Таких как ты, я еще не встречала. Ты не похож ни на кого! Ты такой добрый, я всегда могу на тебя положиться…»

«Спасибо, не стоит»

«Нет, ты должен знать! Ты лучший!»

Он снова отправил «смайл». Уже второй за вечер!

«И, если часто видеться мы не можем, то давай обменяемся телефонными номерами? Я смогу звонить, даже когда ты будешь далеко от компьютера»

«Не надо» – отказался он.

«У тебя нет телефона?»

«Телефон есть… Ты пойми меня правильно… Как бы сказать помягче… Короче, ты меня достала»

Достала?..

Его сообщение медленно расплылось. Я вздохнула, стерла слезы и целую вечность просидела с разбитым сердцем. За это время, как раз закончилась реклама.

Хорошим кино, оказался глупый триллер, который было невозможно смотреть больше трех минут. Что теперь делать? Я отвергнута… Я бесконечно несчастна… Я жертва неразделенных чувств… Какой же он жестокий…

Было грустно. И очень скучно.

Никогда больше я ему не напишу!

А почему бы не погулять с Арсланом? Хоть что-то… Поговорю с ним и отвлекусь. Не буду нервничать из-за этого бессердечного…

Я придвинулась к клавиатуре и сообщила Арслану, что согласна погулять с ним. И пусть захватит конспекты – пригодятся.

Но он не ответил.

Странно… Почему?

Экзамен

Марьям вскинула руку и несущаяся по дороге желтая маршрутка резко затормозила. Уже по тому, как она отъехала на несколько метров дальше, девушка поняла, что сделала этот жест слишком поздно, и что водитель не будет в восторге от новой пассажирки. И еще, что он обязательно ворчливо ей об этом сообщит.

Она обхватила свою сумочку и быстрыми шагами, переходящими в легкий бег, добралась до дверцы, с трудом ее открыла. Людей внутри было много, все сидели сплоченно и потому как-то отчужденно. Точно заранее сговорились испепелить новоприбывшую острыми взглядами. Марьям сделала вид, будто ничего не заметила, поднялась и села на единственное свободное место, самое, по ее мнению, ужасное – лицом ко всем. Водитель, не оборачиваясь нервно велел захлопнуть дверь получше, и, услышав удовлетворительный громкий хлопок, надавил на газ.

На протяжении всей дороги девушка, молча опустив голову, смотрела себе под ноги и казалось ничего не замечала. Однако стоило кому-нибудь из присутствующих шевельнуться или что-то сказать, как она быстро поднимала глаза, дабы убедиться, не к ней ли обращаются, и, поняв, что нет, снова продолжала глядеть в пол. Маршрутка безустанно тряслась и от этого вся ее шаткая конструкция трещала и скрипела.

На одном из поворотов водитель резче, чем требовалось крутанул рулем и сумка Марьям, соскочив с коленей, слетела под противоположное сиденье. Девушка покраснела, нагнулась и собрала вывалившиеся книги и тетради. В этот неподходящий момент к ней кто-то позвонил, и пока она робко отвечала, машина еще раз развернулась, и сумка опять оказалась на полу.

«Дурной знак, – сразу же подумала девушка, раньше обычного выходя на тротуар, – не сдать».

Данные размышления мучили ее с прошлой недели, не давая спокойно сосредоточится ни на чем другом, кроме как на предстоящем экзамене. Он был последним из четырех, но оттого еще более томительным и тяжелым, да таким, что Марьям казалось, будто его сдача – самое страшное испытание в ее жизни. Выученные за месяцы напряженной готовки билеты, смешались в ее памяти, и теперь при всем желании ей не удавалось вытянуть из всей этой массы знаний и одного единственного ответа. Она нервничала, морщила лоб и все равно ничего не могла вспомнить. Только обрывки определений без начала и конца. «Нет, – решила девушка чуть ли не плача, – не сдать».

Но однокурсницы Марьям, знавшие ее стремления достаточно хорошо, понимали, что под словами «не сдать» она подразумевала вовсе не двойку, как многие остальные, а четверку. Для нее и эта оценка была унизительной и низкой. Девушка всегда стремилась учиться не просто хорошо, а лучше всех, и эта цель не позволяла ей забывать про исписанные конспекты ни днем, ни ночью.

И сейчас одна лишь мысль о том, что она может все испортить пугала и огорчала. Марьям дошла до института раньше положенного часа, так как всегда выходила из дома с запасом времени и остановилась у пустого входа.

Девушка давно приняла за правило стоять вот так несколько минут у здания и успокаиваться, собираясь с силами. Потом потоптаться на месте, поглубже вздохнуть, сделать шаг и ни в коем случае больше не останавливаясь идти до нужного кабинета. И даже если кто-то пригораживал ей дорогу, она недовольно вздыхала и возвращалась, чтоб упорно проделать все сначала. Однако сегодня Марьям прошла без остановок, поднялась на второй этаж и замедлилась, лишь завидев группу студентов, стоящих у зловещей двери с номером сто тринадцать. «Пришла» – сокрушенно сказала она себе.

Ее чуть-чуть потрясывало, от чего девушке казалось, будто она все еще едет в маршрутке. Она подошла к подружкам, но сейчас они не были настроены на разговор, то и дело нервно теребя свернувшиеся листы тетрадей. Марьям тоже достала свою, открыла и тоскливо вгляделась в знакомый, четкий почерк.

Вскоре в конце коридора показался преподаватель, неспешно направляющийся в их сторону. Это был невысокий мужчина, полный, в потертом костюме, вечно заляпанный белыми пятнами мела. Его уважали за твердость характера, и не любили за некую злобу, испытываемую к ученикам. Он спокойно подошел, сжимая объемную черную папку, и будто не видя разом взглянувших на него студентов, вошел.

Все загомонили, подбивая друг друга зайти первыми. В кабинете скрылись еще два преподавателя, не знакомые девушке, но по слухам имеющие неплохую репутацию. От напряжения у Марьям даже закружилась голова, но она, стерпев, в числе «добровольцев» открыла дверь.

Комната была обставлена как и обычно, однако именно сегодня имела некий устрашающий вид. Те же парты, те же стулья, та же доска, а что-то все-таки присутствовало другое, чужое. Взволнованная девушка предстала перед сидящими и вытянула ближайший к ней билет.

– А номер? – грозно воскликнул Марат Магомедович, главный принимающий, когда она, позабыв взглянуть на содержание листка, направилась к рабочему месту.

– Од-диннадцатый, – промямлила Марьям и села.

Вопросы попались удачными, хотя таковыми были и все остальные, только девушка не могла себя в этом убедить. Она щелкнула ручкой, от звука которой испугалась сама и быстро стала записывать самое основное.

Парты заполнялись; студенты нервничали, переглядывались. Девушка подготовилась, но в последний момент замешкалась и перед ней вышел отвечать другой парень. Она не слышала, что он говорил, но преподаватель хмурился и поджимал губы, от чего было видно насколько он недоволен ответом. Под конец, когда отвечающий поднялся, Марат Магомедович выкрикнул что-то неодобрительное и зло отодвинул протянутую зачетку.

– Выучись сначала, – вспылил он, – обалдуй!

Парень вышел, хлопнув дверью, и Марьям в ужасе поняла, что ей следующей придется занять это место.

– Кто теперь? – недовольно обратился мужчина к пишущим и, вперившись взглядом в несмело подошедшую девушку, громко проворчал: – И долго мы будем стоять?!

От этих грубых слов она едва ли не села мимо стула. Удрученно сцепила пальцы, подняла глаза.

– Ну же! – нетерпеливо подогнал он.

Марьям молчала, чувствуя, что стоит ей только открыть рот, как из него вырвется не ответ, а нечто нечеловеческое, сродни мычанию. И от этого ей все меньше хотелось его открывать.

– Первый курс? – помягче спросила молодая, обаятельная преподавательница, и, улыбаясь, добавила: – как мне это знакомо…

– Светлана Игоревна, вы экзамен принимать пришли или что? – вредно осведомился Марат Магомедович, оборачиваясь. – У меня нет лишнего времени, пусть приходит на пересдачу, когда научится говорить.

Девушка знала, что на пересдачах часто занижают баллы, и получить устраивающую ее оценку окажется куда сложнее, и наверно потому дар речи вернулся к ней.

Она прочитала первый вопрос и стала неуверенно говорить. Но чем дольше Марьям рассказывала, видя одобрение в их лицах, тем смелее становился ее голос. Она даже перестала запинаться и сутулиться, выпрямилась и заулыбалась.

– Хорошо, – сказал главный преподаватель, как бы тем самым подытоживая ответ девушки, – а скажи-ка ты мне…

Она заерзала на стуле, даже не ожидая простого задания, но вопрос оказался уместным и не таким уж и сложным. Однако Марьям кое-что упустила, и Светлана Игоревна ее поправила.

– Ладно, давай зачетку, – раздраженно произнес он, и на вопросительное выражение девушки прибавил: – четверка.

– Нет! – вскрикнула она, отодвигая синюю книжечку со стола. – Не ставьте!

Его рука остановилась.

– Что за выходка?!

Марьям успокоилась и потише пояснила:

– Мне нужна пятерка.

– Пятерка? – издевательскипереспросил Марат Магомедович, – а кому она не нужна?

– Но я же отвечала…

– И получишь, то что заслужила.

– Но…

– То есть тебя не устраивает, моя оценка?

– Нет, но…

– А может ты считаешь, что я занижаю баллы?

Возможно, мужчина был не в настроении или первый отвечающий его разозлил, потому что уступать он и не собирался. Мало того, девушка запоздало поняла, что надо было соглашаться и на четверку, так как теперь она рисковала остаться ни с чем.

– Пробубнили три слова и возомнили из себя великого ученого? – не унимался он. – Молодежь, привыкшая ко всему готовому, абсолютно не приспособленная к жизни…

– Марат Магомедович! – осадила его молодая преподавательница.

Мужчина успокоился, но устало закончил:

– В таком случае, жду вас на пересдаче. Тогда и увидим, кто чего стоит.

Марьям на ватных ногах покинула кабинет. Ее сразу же обступила толпа студентов, но говорить ей не хотелось. Она только сказала, что будет пересдавать и ушла.

Какое это странное, незнакомое ей ощущение, когда тебя, точно последнего неуча, выставляют за дверь. И стыд, и обида, и злость. Девушке хотелось поскорее спрятаться где-нибудь ото всех, и не попадаться больше никому на глаза. А еще – заплакать, но она уверяла себя, что какой-то там экзамен не стоит ее слез. Ничего, пересдаст…

Марьям доковыляла до безлюдного парка и села на скамью, равнодушно глядя на неработающий, полный мусора фонтан. Наверно когда-то он поражал окружающих своей красотой и величием, теперь же представлял жалкое зрелище падения городской экологии и культуры. Потрескавшийся асфальт, исписанный фломастерами памятник, летающие пакеты – все это навевало незримую тоску. Девушка думала о последнем экзамене, о том, как объяснится маме, о решительности, так подведшей ее в самый ответственный момент. Наверно, если бы она отвечала увереннее, то оценку бы ей не занизили, хотя что уж там – по разбитому кувшину не плачут.

В итоге, Марьям засиделась довольно долго – погода была теплой, весенней. Она невольно подумала о том, что экзамен вероятно уже закончился, или идет к концу, но убедилась в том окончательно, заметив проходящего мимо Марата Магомедовича.

Он всегда возвращался через парк, и девушка об этом знала, так как часто видела его здесь. Иногда, когда Марьям шла на занятия пешком, то встречалась с ним по дороге, но он никогда не подавал виду, как и сейчас, проходя дальше. Несмотря на то, что девушка все еще злилась на него, сейчас ей неимоверно стало жаль этого вечно хмурого, лишенного счастья и радости, человека.

Она встала, поняв, что и ей пора идти домой. Преподаватель уже отошел на некоторое расстояние, и Марьям рефлекторно потянулась следом.

Деревья вокруг успели озелениться и расцвести, но к сожалению здесь не росло ни одной ее любимой березы. Только тополя, сосны и редкие ели. Впереди шумела трасса – ее пока не было видно, однако запах выхлопных газов, чувствовался и сейчас. Людей так и не прибавилось, было тихо и глухо.

Внезапно, откуда-то из кустов вынырнул невысокий парень, и со скоростью понесся к Марату Магомедовичу. Сначала, Марьям решила, что он просто хочет поздороваться, или что-то сказать, но его действия убедили ее в обратном – не о каких добрых намерениях тут и речи быть не могло.

Мужчина хрипнул от вонзенного ножа, и беспомощно выпустил вырванную из рук папку. Парень, не оглядываясь, бросился наутек и скрылся в долю секунды.

Девушка остолбенела от неожиданностей событий и, пытаясь совладеть с собой, приблизилась к преподавателю, неестественно сгорбившемуся, но по-прежнему стоящему.

– Что с вами?

Его плечо истекало кровью, тонкими ручейками струящейся по прижатым пальцам. Она вздрогнула, огляделась: помочь было некому.

– Вот, – выдохнула Марьям, доставая из сумки белый платок, – снимите пиджак!

Преподаватель корчился и ничего не предпринимал. Тогда девушка сама ему помогла: разорвала рубашку, приложила к открытой ране платок и крепко подвязала висящим обрывком рукава. Она не знала, правильно ли делает, да и не видела в своей жизни пореза подобной величины, но интуиция подсказывала, что так кровь можно будет приостановить.

– Сможете идти? – участливо спросила Марьям, обежав его с другой стороны, – обопритесь на меня.

Пиджак девушка в суете бросила на землю и сейчас пренебрежительно отшвырнула ногой, как ненужную тряпку.

– Это вы мне за четверку мстите? – вдруг подал голос мужчина. Она недовольно качнула головой и сердито возразила:

– Сдалась мне ваша оценка!

Медленными шагами они вышли к дороге. Почему-то Марьям была уверенна, что стоит кому-нибудь из прохожих их увидеть, как помощь сразу же подоспеет, но ошиблась. Люди даже не посмотрев на раненого, безразлично проходили мимо.

– Что же это такое?! – восклицала девушка, больше обращаясь к самой себе. – Помогите!

Ее спина совершенно онемела под весом постепенно теряющего сознание мужчины. Тогда она опустила его на ступени ведущие в парк, и сошла с бордюра.

Машины проезжали мимо, видя всклоченную, испачканную в крови девушку. Она нахмурилась и полная решимости выскочила на дорогу.

Первая же иномарка с визгом затормозила, и в окне показалось свирепое лицо водителя.

– Ты что делаешь?! – взвился он, выходя.

– Помогите, пожалуйста!

– В чем дело?!

– Человек умирает!

Мужчина запоздало заметил раненого и в удивлении быстро спросил:

– Скорую вызвала?

– Нет…

– Так… – водитель задумчиво оглянулся на свою машину. – Сам я его не повезу.

– Почему?! – испугалась Марьям.

– Он же мне салон испачкает! – возмутился мужчина.

– Но как же тогда я… – она уже была готова разрыдаться от этого бездействия. – Как можно думать о таких мелочах, когда…

– Мелочах? А оплачивать эти «мелочи» потом ты мне будешь? – Но…

Девушка чувствовала себя прям как на недавнем экзамене, только пятерку заменяла жизнь. И если в первый раз она еще имела шанс ее пересдать, то во второй раз такой возможности могло и не быть.

– Если вы сейчас же не посадите моего преподавателя в машину, я сама разорву ваши сиденья в клочья! А вдруг он не доживет до приезда скорой помощи?! Что тогда? Знайте, его смерть останется на вашей совести!

Водитель страдальчески нахмурился, в последний раз решая, стоит ли ему вообще ввязываться. И бывает же подобное невезение! А так бы ехал себе спокойно дальше.

– Ладно, – сдался он, резво направившись к тротуару, – помогай, хотя бы.

Марьям поддерживала как могла. Вместе они уложили раненого на заднее сидение.

– Ну, куда отвозить? – спросил мужчина, заводя двигатель. – Во вторую городскую?

– До ближайшей! И я с вами.

Всю дорогу девушка ерзала и оглядывалась, нервно повторяя: «быстрее, быстрее…» Марат Магомедович хрипел и что-то тихо бормотал, как в бреду.

– Учитель значит? – Водитель удивленно усмехнулся. – И что же ты так сильно за него трясешься?

Она хотела возразить, что помогать надо всем, а не только, кому «выгодно», но смолчала. Все-таки спорить не хотелось.

– Да твой учитель должен молиться на таких учеников, как ты.

До больницы добрались быстро. Марьям выскочила из автомобиля и позвала на помощь врачей. Преподавателя уложили на носилки и занесли в палату. Оставалось только ждать за дверью.

– Вы наверно уже поедите? – спросила девушка, снова обретя прежнюю робость. Геройствовать дальше не было смысла.

– А вы разве не будете портить мой салон, как обещали?

– Ну… – она смутилась, – я же пошутила.

– Правда? А я вот почти поверил.

Пострадавшему оказали первую помощь, и к ним вышел доктор.

– Вы вовремя его привезли, потеря крови небольшая, – обрадовал он. – Как это произошло? Кто был рядом?

– Я была, – откликнулась Марьям, – его в парке ножом пырнули.

– Так вы шли вместе?

– Нет, не совсем. Это мой преподаватель, и я… просто экзамен у него провалила…

Мужчины переглянулись и засмеялись. Наконец врач поинтересовался:

– Зачетка с собой?

– Да…

– Давай, отнесу на подпись.

– Но он же не поставит! – искренне воскликнула девушка, отступив. – Марат Магомедович очень строго оценивает каждый ответ!

Водитель улыбнулся, а доктор приоткрыл дверь.

– А ты вот лучше спроси у него самого – во сколько он оценивает свою жизнь?