Текст книги "Она – новенькая"

Глава 7 – Ретроградный меркурий

ЯНА

Одеваюсь с утра на уроки. Каждый день у нас мелкие стычки с соседками.

С утра была очередная. Из-за музыки. Я не хочу слушать их музыку. И по правилам проживания музыку можно слушать только в наушниках, о чем я им вежливо напомнила.

– Съехала бы ты, Албанцева, в другую комнату. Не уживемся! – Гала. – Ты же у нас на особом положении. Попросила бы администрацию.

– Не можешь со мной ужиться, съезжай сама.

– Нет, ну это уже зашквар! – цедит Марика.

Захожу в ванную. Ищу тоник, чтобы протереть лицо, с умыванием пока проблема. Опять стоит не на месте. По запаху определяю, что мой.

Пальцами прикасаюсь к накладкам на глаза. Скорей бы уже! Завтра обещали снять... А теперь опять откладывается.

Перешептываясь, соседки выходят из комнаты. Застегиваю рубашку. Пальцами ощущаю – что-то не так. Провожу ими по пуговицам вверх, вниз... Тревожно прислушиваюсь к ощущениям.

Начинаю себя ощупывать. На плече шов! Подождите, она вывернута, что ли?! Прачка развешивает одежду идеально. Я не прикасалась. Кто её вывернул? Ответ прост – либо Гала, либо Марика.

Серьезно? Такая вот пакость слепому? Тварюшки...

Оскаливаюсь от гнева и обиды. Я опять ощущаю себя беспомощно и жалко. В носу щиплет.

Так... Соберись тряпка. Не смертельно! Но могли же не только в мелочи напакостить, вот в чем проблема.

Мне надо попросить о помощи? Увы, но – да. Потому что в моей сумочке серьёзные таблетки, как минимум. А если у них совсем плохо с головой, и они подменят их на что-нибудь? Зря не отдала их Алле! У неё и действительно было бы надёжнее. Сегодня же отдам.

Но своей охране я не звоню. Потому что решила обходиться своими силами. Я звоню Асе.

Меня трясет от чужой подлости.

Через минуту девочки уже у меня.

– Яна, привет, – проходя мимо сжимает на мгновение моё предплечье Рита.

– Привет.

– Ты чего? – настороженный голос Аси.

Нервно встряхиваю кистями, пытаясь избавиться от нервного тремора.

В двух словах объясняю проблему.

– Эти могли... – вздыхает Агния.

– Ладно, не трясись, разрулим, – Рита грубоватая, но отзывчивая.

Агния говорила, она кикбоксер.

Слышу, как они открывают мой шкаф.

– Я в ванной всё проверю.

– Где таблетки твои?

– А вообще, надо Аллу просить переселить Яну к нам.

– На моем веку никого не переселяли, – Ритин голос из ванной.

– Но если объяснить ситуацию...

– Со мной все нормально? – касаюсь пальцами гладкой холодной поверхности. Я знаю, здесь зеркало.

Рубашку я уже переодела.

Ася дотошно осматривает меня, крутя перед собой.

– В порядке.

– Значит, просто мелкая пакость. Извините за истерику.

– Ничего себе – мелкая!

– Оставим пока все как есть. Если повторится, ну, не знаю тогда...

Из принципа не хочу переселяться! Не хочу сдаваться под их нападками. Скорей бы накладки сняли.

– Ян, давай, поговорим с Аллой?

– Пока не надо.

Голос дрожит от волнения.

Гадко, ужас! Сжимаю горящие щеки.

– В столовую опоздаем, – всовывает мне в руки куртку Рита.

Веду рукой по тумбочке.

– Очки!

Слышу шорохи и суету.

– Упали, видимо. Между тумбочкой и кроватью были, – вкладывает мне в руки Ася.

Упали, я бы услышала. Я этот звук знаю хорошо.

– Ну да, – Рита с сарказмом. – Все упало. Само. Повышенная сейсмическая активность.

– Пойдёмте...

На уроках меня не отпускает, хочется дать сдачи. Но как? Да и не вывезти мне слепой войну против двух беспринципных тварей.

Поэтому засунь пока свою гордыню поглубже, дорогая! Терпи. Дашь сдачи позже. Когда прозреешь.

Я же прозрею, правда? Обращаюсь наверх с надеждой. Даже, черт с этой сдачей. Просто верните глаза.

Урок подходит к концу, все пишут какую-то короткую контрольную. А я просто сижу, жду. Меня потом проэкзаменуют устно.

– Сдаём работы.

Вокруг шёпот и движения.

– Ян... – чувствую, как едва ощутимо гладит пальцем по позвоночнику.

– Макс, не трогай меня, – шиплю на него тихо.

Звенит звонок.

– Не злись, Мышка, – подергивает чуть-чуть за косу.

– Макс!

На негативных эмоциях от произошедшего утром и переживаниях получается очень резко.

– Шагалов, ты тупой или глухой? – неожиданно прорезается голос у моего соседа. Антон, кажется так называл его преподаватель.

Вздрагиваю.

– Че-го? – задиристо фыркает Макс.

– Отколись!

– Иди сюда!

Голоса низкие, агрессивные...

Все приходит в движение! Я сжимаюсь от всплеска адреналина, словно потолок обрушится мне на голову. Парты съезжают с мест. Что-то летит на пол. Кто-то из девочек вскрикивает.

– Хватит, хватит!!! – испуганно развожу руки в стороны.

Одна натыкается на руку соседа. Хватаю покрепче.

– Антон!

Застывает.

– Макс! Не надо.

Меня за руки вытягивают из-за стола девочки, ругая мальчишек. Гам, крик... Голос преподавателя.

– Макс, ты где?! – протягиваю я вперёд руку.

Все замолкают. Его горячие пальцы сплетаются с моими. Мы молча стоим в полной тишине.

– Это все ретроградный меркурий! – нервно улыбаясь, пытаюсь пошутить я. – Все психи в активной фазе, да Шагалов?

Кто-то хихикает.

– Если сейчас спокойно разойдетесь, – сделаю вид, что ничего не видел, – обещает физик.

И надутый адреналином шар вдруг начинает сдуваться.

Кто-то опять смеется, кто-то болтает. Макс собирает мои вещи.

– Провожу тебя, ладно, Мышка?

– Угу...

Горячие мальчики.

Глава 8 – Похищение

МАКС

На выезде из школы небольшая пробка. Не разъехались две тачки, заблокировав остальных.

– Василий Петрович, можно я поведу?

– Не здесь, Максим.

– Да, ладно, у меня же есть права. Я хорошо вожу.

– Но в силу они вступают только с твоих восемнадцати.

– Ну и что?

– Слишком много людей. Въедем в коттеджный посёлок, пущу за руль.

– Там я с тринадцати вожу, это уже неинтересно.

– Нет, Максим.

Закатываю глаза. Можно подумать, когда мне исполнится восемнадцать, людей станет меньше. Что за бред?

Сегодня день рождения у Маши, сестрёнки моей, будет праздничный ужин и родители настойчиво попросили быть.

Открываю окно. Дождь моросит. Пока всё стоит, водитель сбегает, прихватив пачку сигарет.  Курилка не близко и скрыта от глаз дополнительным забором. Смотрю ему в спину. Скучая, в сумерках разглядываю другие тачки.

Яна! Под зонтиком с тем самым "тепленьким" возле лавочки, недалеко от меня.

Что за фигня, а? Выхожу из тачки, не торопясь иду в их сторону.

– Не хочу я туда ехать! Просто отвези меня домой.

– Не могу я... – морщится он. – Ты же всё понимаешь.

– Тогда – не поеду, – капризно. – Неужели нельзя пару часов для меня выделить?! И как-то нормально провести время?

Отворачивается от него.

Не догоняю, между ними реально есть что-то?!

– Ян, детка, давай без капризов, а? – обходит с зонтиком, снова вставая к ней лицом.

Э, какая она тебе "детка"?

Мышка недовольно сопит.

– Ну ладно тебе, – на мгновение приобнимает её за плечи. – Пойдём.

– Я кофе допью, – взмахивает она бумажным стаканом.

– Окей, подожди меня здесь, я за машиной. Никуда не уходи. Плотно тачки стоят. Быстро не развернуться.

Отдает ей в руки зонт.

Не хочешь с ним ехать, Мышка? Это правильно. Нехрен!

Веду рукой по влажным волосам, стряхиваю капли. Смотрю на Яну. От мысли, что этот олень в форме по-хозяйски распускает лапы, меня переворачивает от бешенства. Роман с персоналом? Реально?  Ты чего, Мышь моя, двинулась? Хрень какая-то! Когда бы она успела? За неделю?

Машины наконец-то начинают двигаться. Стоящая за нашей мерцает фарами.

Надо её похитить! "И как-то нормально провести время!"

Улыбаюсь этой идее. Адреналин окатывает волной, от  азарта легкий мандраж. Короче, у нас свидание, Мышка, смирись.

Вспоминаю, как он придерживал её за локоть. Решительно делаю шаг ближе и перехватывая зонт, также беру её. Тяну к машине. Послушно идёт рядом.

А меня колбасит, трындец просто!

Это похищение, Шагалов. Похищение слепой несовершеннолетней девочки, на секундочку. Ой, да ладно! Подумаешь...

Открываю ей дверь, и, придерживая, помогаю сесть на переднее сиденье. Поправляю её длинный стильный плащ с белыми чайками. Бросаю взгляд на массивные ботинки с рельефной подошвой. Темные огромные очки.  Прикольная такая "Матрица"...

– Миш... – протягивает мне пустой стакан.

Улыбнувшись, забираю. Захлопнув её дверь, закидываю его трехметровым в урну.

– Поехали!

Тачка, стоящая  за нами, сигналит.

Быстро сажусь за руль, поворачиваю ключ зажигания и давлю на газ, выезжая за ворота.

Яна ведёт пальцами по сиденью сбоку. Потом по панели. Затем громко глубоко вдыхает.

– Машина другая... Табаком пахнет... Миш?

Сжимаю её кисть, чтобы не напугалась. Застывает.

– Миша сегодня отдыхает, я тебя немножечко украл.

– Макс?! – вздрагивает она, выдергивая руку.

– Не шуми, ладно? Мы просто покатаемся, в кафешке посидим, погуляем, а потом я отвезу тебя домой.

– Оборзел, Шагалов?? – открывает она шокированно рот. – Ты хоть понимаешь, что сейчас начнется Армагеддон?!

– Нет, не начнется. Тебе сейчас позвонит твой Миша, – морщусь я.

Её телефон тут же начинает трезвонить.

– Вот! А ты ему скажешь, что решила остаться в школе. И все! Ну давай, Мышонок! Приключение! – с энтузиазмом уговариваю её я. – Когда у тебя последний раз было приличное приключение со знаком плюс?

Нервно стучит ноготками по звонящему телефону.

– Я приглашаю тебя на свидание, Албанцева. Отказы не принимаются.

– Ты обещаешь знак плюс и вести себя прилично?

– Ну я же твой Добби, – смеюсь я. – Давай! Круто будет!

Медленно выдыхает. Отвечает на вызов.

– Миш, я в порядке, – сразу начинает она. – Нет! Нет!! Я с одноклассником... ушла. Все в порядке. Мы общаемся просто. Гуляем. Точно, да. Нет... Забери меня утром, со школы и все. Хочу остаться сегодня.

Что-то ещё говорит.

– Мы тусуемся до утра? – уточняю я.

Скидывает вызов.

– Нет! Мы попьем кофе, и ты вернешь меня в школу.

– Как скучно. Давай так... Мы тусуемся, пока ты не скажешь "стоп". Но "стоп" ты говоришь только, если заскучаешь, м?

Улыбается...

И мне хочется, как спаниелю радостно нарезать вокруг неё несколько кругов.

Мой токсик улыбается, вау! Любуюсь на ее красивые зубки. Клыки чуть удлиненные и острые. Хищница...

– Ну??

– Ладно. Попробуем. Но ещё я говорю "стоп", если ты пугаешь меня или наглеешь?

– Это ты про поцелуй?

– Да!

– Какая жадная девочка, – возмущаюсь я. – Окей, но если наш вечер пройдет безупречно, то в конце ты целуешь меня сама.

– Эй!

– Да! И соглашаешься на еще одно приключение. Честный договор, Мышка!

Ну? Да? Да?!

– Договорились, – морщит нос.

Да!!!

Нарезаю довольным псом ещё несколько вымышленных кругов вокруг этой недотроги.

– У тебя хоть права-то есть, Шагалов, или приключение уже в разгаре? – с сарказмом.

– Есть... Но ты пристегнись, Ценный груз.

Не спеша, аккуратно веду тачку. Это далеко не первый мой "угон". Родоки обычно не сильно истерят.

Дотягиваюсь до её руки, сплетая, наши пальцы. Круто...

Глава 9 – Гнёздышко

ЯНА

Когда я последний раз гуляла с мальчиком, не считая брата? Да, никогда,кажется.

Где мы?

Приобняв за талию, Макс не спеша ведёт меня куда-то.

– Не замерзла?

Температура немного упала, но зато дождь закончился.

– Прохладно.

Притормаживает, чувствую, как обматывает мою шею чем-то мягким.

– Шарф. Так лучше?

– Спасибо.

– Спасибо много, Мышка, хватит поцелуя!

– Обойдешься пока, – усмехаюсь я. – Вымогатель.

– Осторожно, ступеньки.

Мы поднимаемся, спускаемся... Я слышу плеск воды. Голоса людей. Музыка какая-то... Скрип. С кем-то шоркаемся по дороге рукавами. Чувствую, что людей вокруг много. И какая-то праздничная или радостная атмосфера.

Крепко держа меня за руку, Макс покупает билеты.

– Макс?

– Идем, идем...

Мы заходим на какой-то, судя по звуку и тому, как пружинит поверхность, деревянный настил.

– Держись... – ставит мои кисти на холодные вертикальные прутья. – Шаг вперед, я ловлю тебя.

– Что это?

– Доверься мне. Ты же летучая мышка? Мы будем летать.

За талию втягивает между прутьями, за которые я держусь.

– Отпускайся.

Вскрикнув, перехватываюсь за него. Потому что поверхность, на которой я теперь стою, двигается.

– Держу тебя... – шепчет мне в ухо. – Садись.

Усаживает меня, и садится сам, обнимая сзади.

– А можно нам ещё плед и два стакана кофе?

– Есть только какао.

– Давайте какао, главное, чтобы горячий.

И через минуту я укутана, в руке горячий стакан.

Платформа под нами медленно движется. Положение тела в пространстве меняется. Низ моего живота ритмично сжимается, улавливая это движение.

– Качели?

– Угадала.

– Лодочки? – дотягиваюсь до строп пальцами.

– Здесь их называют "гнездышки". Из-за круглой формы, наверное. Мы с тобой в гнездышке, Мышка! Пей какао...

Расслабляясь, ложусь на его грудь спиной. Он держит меня за талию, сжимая мои бедра своими.

Движение становится чуть ощутимее. Я чувствую полёт. Поток ветра бьет в лицо.

Когда-то, в другой жизни, очень давно я любила качели.

Внутри вибрирует от ярких ощущений.

Холодный нос Макса трется об мой висок. Прикусывает губами краешек уха. Сжимаю колени от слишком острых ощущений, мурашки бегут по спине. Ощущение оглушает. Уворачиваюсь!

И мы летим в обратную сторону. Рефлекторно, хватаюсь руками за его бедра. Через минуту привыкаю к этому ощущению падения вниз.

– Идеально?

– Прикольно, – снисходительно киваю я.

– Целоваться будем?... – шепчет он.

Губы горят.

Его пальцы скользят по моему подбородку. Чуть ощутимо вынуждает повернуть к нему лицо. Моё дыхание срывается, в груди сжимается.

Смущаясь, начинаю хихикать, вырывая подбородок из его пальцев.

– Рано, Шагалов! Быть может ты испортишь окончание вечера.

Цокнув, с рычанием вцепляется зубами в краешек моего уха.

С писком дергаюсь от чувственного взрыва, втрамбовывает меня обратно.

– Сиди!

Какао заканчивается, качели немного замедляются.

Мы греем руки, изучая ладони друг друга пальцами.

Макс включает музыку на телефоне, один наушник вставляет мне в ухо. Второй, наверное, – себе.

Я "смотрю" вверх, задирая лицо и скользя по его плечу затылком. Голова моя кружится. В груди парит, в животе сжимается на каждый полёт качелей вниз. Щекой чувствую, как он улыбается.

Становится еще прохладней.

– Который час?

– Забудь. Я отменил время.

Качели останавливаются.

Мы гуляем, держась за руки, едим хот-доги.

Я пищу от огромной порции горчицы, тряся от нестерпимых ощущений пальцами

– Черт... Жесть!

Он смеется надо мной.

Чувствую, как на глазах выделяются слезы от острого. А мне нельзя плакать! Веки склеены специальным антисептическим гелем. Мочить нежелательно.

Плевать! Завтра все равно на перевязку. Не хочется думать о своих слабостях, когда у меня "приключение".

– Все, я больше не могу, – отдаю ему хот-дог.

– Слабачка! – доедает остатки моего, аппетитно причмокивая.

– Я чистая?

– Неа.

Неожиданно прикасается к моей нижней губе. И только через мгновение я понимаю, что – губами! Замираю. Облизывает. От горячего ощущения я пьянею, не успевая никак среагировать. Тут же отстраняется. Потом вытирает пальцем.

– Вот теперь нормально, – как ни в чем не бывало.

А я, застывшая и растерянная, стою снова статуей от его наглостей. И только открываю рот, чтобы высказать своё возмущение, как он перебивает.

– Ой, блин! – с досадой. – У Маши днюха сегодня! Из головы вылетело.

– Маши? – настороженно переспрашиваю, неприятное чувство неуверенности скребет под ребрами.

Это напоминает мне что вокруг, вообще-то, полно полноценных девочек. А он возится со мной.

– Сестернка моя младшая. Поехали!

– Куда?

– Поздравим, подарим что-нибудь.

– Домой к тебе?

– Ага.

– Ой, нет, я пас.

С ним – расслабилась, да. Но в компанию других людей не готова.

– Прекрати, трусиха. Там мои родители и гости. Ничего я с тобой не сделаю.

Он немного неправильно интерпретирует мой страх. Если честно, об этом я даже не подумала, что он может как-то обидеть меня, воспользовавшись беспомощностью.

– Макс, ты завези меня, ладно? В школу. Или такси можно вызвать.

– Ну, ага. Еще я тебя слепую на такси с непонятными водилами не отправлял.

"Слепую" от него звучит не обидно. Звучит, как забота. И меня даже не дёргает.

– Макс, я не хочу ехать.

– Ян, ну я же не отморозок, ты чего? – возмущенно.

– Не поэтому. Я не хочу знакомиться с родителями и гостями, – вздыхаю я.

– Если честно, я и не планирую тебя с ними знакомить.

– Мм, – понимающе мычу я, нифига не понимая.

– Я же тачку угнал, начнется лекция. Понимаешь?

– Аа.

– Батя ключи отберёт, а у нас сегодня ещё развлекательная программа! Давай, на минуту заскочим. Быстренько поздравлю сестру и свалим?

– Окей.

Глава 10 – А кто у нас папа?

МАКС

Мы едем мимо горящих городских витрин, это красиво и драйвово, мне очень жаль, что она не видит этого.

– Мышка, а кто тебе этот "Тёпленький"?

– Вопрос снимается, – морщит нос.

– Ян, – тяжелею я, теряя настроение, рефлекторно жму на газ, выплескивая агрессию. – Парень твой?

Отрицательно качает головой. Ладно... живи пока, Мышка!

– А парень есть?

– А ты как думаешь? – с вызовом в голосе, поправляет очки.

– Если это отсылка к тому, что ты не видишь, то не прокатывает. Глаза, конечно, зеркало души, но далеко не базовая вещь в отношениях. Ну... ты понимаешь, о чем я.

– Так... так... так! И какая же базовая, господин Шагалов? – с сарказмом.

Я смеюсь, качая головой.

– Скажи раз уж заикнулся!

– Ой, всё, Албанцева! – закатываю я глаза. – Большая и чистая душа!

Теперь она ухмыляется, качая головой.

– Я уже говорила, что ты идиот?

– Но веселый хотя бы?

– Это бесспорно!

– Без чего, прости? – шучу я.

Выхватываю по бедру.

– Ау! Аккуратнее. Попадешь с дуру в мою "большую и чистую", я в болевом шоке все тачки на дороге соберу!

– Пошляк...

– Но ты меня прощаешь, м?

Аккуратно сжимаю ее бедро. Тут же выхватываю по обнаглевшим лапам.

– Смотри на дорогу, некрасивый мальчик!

– Начинается! – фыркаю я.

Но как не пытается быть строгой, губы все равно чуть заметно улыбаются.

– Я всё вижу Албанцева, покажи зубки.

Агрессивно щелкает на меня зубами. Смеясь, сворачиваю на нашу улицу.

– Приехали.

Но из машины выходить не тороплюсь.  Мне адски хочется увидеть её глаза. До сосущего ощущения в солнечном сплетении. Мне кажется, они пронзительные и зеленые.

– Ты зеленоглазая?

– Да. А ты?

– Сероглазый.

Наши телефоны периодически звонят, мы поставили их на беззвучку.

Я заглядываю в телефон Яны.

– Мышка, написано "папа".

– Ладно, дай мне.

Вкладываю в руки. Пальчики слепо скользят по экрану.

– Слушаю.

Вижу, как её губы сжимаются в линию. Слов не разобрать, но тирада звучит внушительная.

– Пап. Извини, что ответила не сразу. Я в школе. Я гуляю с друзьями, окей? Не надо вот это всё. Не дергай персонал и меня!

Опять выслушивает в трубке.

– Значит, у тебя глючит твоя программа. Вот, я ответила, я в порядке. Я в безопасности. Мне не тринадцать лет. Немного свободного пространства, окей? Перед сном позвоню.

Скидывает вызов.

– Потерял?

– Аха.

Экран на её телефоне снова мерцает.

– Он опять звонит.

Скидывает вызов, убирает телефон в карман.

– Посидишь пять минут?

– Макс, – кусает губы. – Мне нужно в туалет, в общем.

– Мм... Ну, окей. Пойдём.

– Черт. Неудобно как!

– Пф! – вытягиваю её из машины.

Прихватываю из машины коробку со слайм-конструктором. Родоки отказываются на отрез покупать Маруське эти разноцветные "сопли", боясь, что она испортит новую итальянскую мебель в своей детской. А она так выпрашивала... Почистят свою мебель, короче!

Открываю дверь магнитным ключом. С другой стороны дома шумно, много света от прожекторов, слышны громкие задорные голоса аниматоров.

Открываю дверь в сауну.

– Сюда. Не шуми, – шепчу ей на ушко.

Нас вряд ли кто-то услышит. Но мне просто кайфово, как она сжимается, когда я касаюсь её чувствительного тонкого ушка губами. Это так остро... Почти как настоящие ласки. И по себе знаю, что ощущения ничуть не уступают более откровенным прикосновениям.

– Пахнет... Деревом.

– Это сауна.

Включаю ей свет в ванной комнате.

– Разберешься? Слева раковина, прямо – трон!

– Шагалов, ты идиот! – хихикает она. – Кыш!

Выталкивает меня за дверь и закрывает её. Слышу, как опять говорит по телефону.

Через чёрный вход захожу в дом.

– Максим? – удивленно смотрит на меня наш повар, колдующий над огромным тортом.

– Тсс! – прижимаю палец к губам.

Бегом поднимаюсь на второй этаж, оставляю на подушке у сестры коробку. Рисую на ней смайлик и пишу своё имя. Выглядываю в окно. Мама уговаривает ревущую Машу идти спать.

Иди, иди, дурёха! Тут полночи можно возиться со слаймами, пока они там догуливают твой день рождения.

Сбегаю вниз. Улыбаясь, ворую у повара из-под носа розетку с десертом.

Возвращаюсь к моей мышке.

– Макс?.. – растерянно протягивает руку вперёд Яна, стоя возле двери в ванную.

– Я здесь, мой чёрный плащ, – сгребаю её в объятия сзади.

– Дурак! Напугал!

– Ччч... Я тебе вкусняшек принес. В клуб поедем? Хочу с тобой потанцевать.

– В клуб? Никогда не была в клубе. Разве нас пустят?

– Это мои заботы.

– А как же школа? Я же не могу приехать ночью.

– Забей! Потусуемся часов до четырех, потом разложим сиденья, поспим в тачке до семи и вернемся как ни в чем не бывало с утра.

Вообще там и чилауты есть. Можно снять...

– Приключение, помнишь? – уговариваю ее я. – Мы всегда с друзьями делаем так!

На самом деле, читай: пару раз прокатывало.

– Ты чего загрустила? Не хочешь?

– Хочу... – неуверенно.

– Тогда – едем!

Да! Мне очень хочется её развлечь. И совершенно не хочется отпускать.

Цветные и неоновые лучи "режут" толпу. Басы бьют в грудную клетку, как в барабан. Это пьянит!

Но на танцполе для моей Мышки слишком громко. Это её дезориентирует и, чувствую, что пугает, зажимает... Её кисть крепко сжимает моё предплечье. Обнимаю сзади, стараясь окружить своим присутствием.

Я же рядом, расслабься!

Пробую увлечь в пульсацию толпы, но стоит только на мгновение оторваться, как она замирает.

Пытаясь почувствовать, как чувствует она, закрываю глаза, прижимаясь к ней. И первый же толчок в плечо, полностью выбивает, заставляя распахнуть глаза и сориентироваться. А она не может распахнуть.

Тесно. Кто-то периодически толкает, протискивается.

Ладно, не всë сразу. Касаюсь губами к её ушка.

– Пойдём в чилаут-зону?

Кивает.

Как только мы выходим из зоны громкого музла, с облегчением выдыхает.

– Громкая музыка не моë, наверное. Извини.

– Не понравилось?

– Когда нет зрения, слух даёт тебе возможность частично ориентироваться в пространстве. Меня немного напугала потеря последней ориентации.

– Да, я понял. Не парься. Мы и наверху неплохо потусуемся.

– Макс, привет, – проходя мимо, мурлыкают знакомые тëлочки, ревниво с недоумением поглядывая на Яну.

– Привет, – прижимая за плечо крепче, провожу её мимо.

Она немного не пишется в местный стиль. Девочки здесь в откровенных коктейльных платьях, буфера навыкат, каблуки практически стрип. Яна – в кожаных брюках, ботинках на платформе и черном гольфе без рукавов с белой абстракцией. Шикарная и стильная, на самом деле. Но закрытая. Обнимая, глажу по плечу.

– Ты часто бываешь здесь?

– Не редко. Это клуб моего двоюродного брата.

Мы садимся на диванчик. Нам приносят меню.

– Кушать хочешь?

– Нет. Я хочу пить.

– Иди сюда, моя прелесть, я тебе почитаю меню.

Оперевшись на спинку, заваливаю её на себя спиной. Немного препирательств, и она сдается.

– Ян... – трусь носом об ушко, рисуя пальцами восьмёрку на животе. – Дай губки...

Шлепок по бедру.

– Меню читай.

– Так нечестно, – хныкаю я. – Мне необходимо топливо. Сдавайся, Албанцева!

За подбородок, поднимаю её лицо. Целую в нос.

– Только попробуй, – улыбается она.

– Вот это попробовать? – не позволяя ей увернуться, прикусываю ее верхнюю губку. Она чуть более выражена по сравнению с нижней. Это придает чувственности и просто сносит башню!

Пища, съезжает по мне вниз, оказываясь головой на коленях.

Ла-а-адно...

Читая меню, перебираю её длинные волосы.

– Вот, с мятой и кокосом прикольный, – сватаю ей коктейли. – Или цитрусовый? Со жженным сахаром?

– Давай, цитрусовый.

Делаю заказ.

– Макс! – ощупывает она карманы. – Я кажется оставила свой телефон в плаще.

– А браслет?

– Разрядился сегодня. Зарядное дома.

– Сходить, забрать телефон?

– Да.

Уже поднявшись, ловлю себя на том, что страшно её оставлять одну. Вдруг что-то... Публика здесь в разной кондиции.

Надеюсь, обойдется без эксцессов!

– Веди себя смирно, – целую в макушку. – К мужикам не приставай! Они все сволочи, только я один приличный.

– Шагалов... – хихикает, пытаясь поймать меня за ухо.

Выворачиваюсь.

– К девочкам тоже не советую. Они тебя плохому научат. А я сам претендую – научить. Ни с кем, никуда! Жди меня.

У лестницы, засомневавшись, прошу охранника приглядеть за девушкой.

Обшариваю её карманы в плаще. Телефона нет. Заведение дорогое, везде камеры, здесь из карманов не таскают. Тем более, что деньги на месте – несколько одинаковых купюр.

Может, в машине выронила?

Но идти на стоянку – это долго. А мой пульс учащается с каждой минутой, которую она там сидит одна, без меня, без телефона...

Нет.

– Макс! Шагалов!

Знакомые парни. Здороваемся за руку.

– Давай к нам?

– Я не один! – перекрикиваю музыку, мы у самых колонок.

– Вместе давайте.

Отрицательно качаю головой.

– Не в этот раз.

Не хочу "разбавлять" и отвлекаться от неё. Мне обещан поцелуй, в конце концов! И если мы будем одни, есть шанс затянуть и углубить это приключение.

Забегаю обратно наверх. Падаю к ней на диванчик. Настороженно напрягается. Мне хочется поиграться. Молча забираю её кисть в руки. Дергается. Не отпускаю.

Ну, давай... Узнай меня!

Глажу пальцем ладошку. Заправляю белую прядь волос за ушко. Обвожу его по дуге пальцем.

– Макс?... – растерянно.

Тянет в мою сторону раскрытую ладонь.

Прикладываю свою. Пульсирует и покалывает!

– Я знаю, что это ты, – прикусывает губу.

– Откуда?! – грозно рычу я, затискивая ее. – Может, это олень какой-нибудь оборзел!

– Стой... Стоп... Хватит! Макс! – смеясь и отбиваясь, выкручивается из моих рук.

Втягиваю её верхом на себя. Замираем, тяжело дыша друг другу в губы. Мои глаза закрываются. И теперь пульсирует все, как мгновение назад – ладонь. Наши носы соприкасаются.

– Ну? – шепчу я, сжимая тонкую талию.

Её пальчики невесомо начинают обрисовывать моë лицо.

– Что это? – неощутимо касается ещё незажившей заклееной сверху губы.

– Разбита... – хриплю я, тяжело сглатывая. – На спарринге.

– Больно?

– Ну, Ян, – клянчу, задыхаясь. – Мне не там больно. Иди ко мне...

В ушах долбит пульс, горло сжимается. Меня уносит от предвкушения так, что я глохну и перестаю слышать музыку.

– Яночка... – добираюсь пальцами до полоски её кожи на пояснице.

Горячие губы прижимаются к моим.

Да-да-да! Это такой космос!

Я срываюсь, подхватывая её рукой за затылок и переставая соображать – кто мы, где мы...

Все словно взрывается и остаемся только мы. А вокруг и правда словно все взрывается и ломается. Музыки нет, крики, шум, грохот. И уже в следующее мгновение, Яну срывают с моих коленей.

В шоке оглядываю беспредел. ОМОН...

Её держит за талию, прижимая к себе какой-то кабан в балаклаве.

– Эй! Отпустил! – дергаюсь к нему.

Мне заламывают руки, укладываю мордой в пол.

Что за облава?! Здесь сроду не было такого! Перепугают её сволочи!

– Яна!

– Лежать!

Наконец-то наступает тишина.

– Папа! – рявкает Албанцева. – Я знаю, что ты здесь!

– А почему я здесь, а? – слышу тяжелую быструю поступь. – В своё рабочее время, твою мать?!  – рычит он зло. – Где твой телефон?!

– Оставила где-то... – виновато.

– Где-то? В сауне, Яна, в сауне! В чужой сауне, – цедит он едва слышно.

О, фак!

– Ты катаешься в тачке по городу с пацаном без прав, сбежала из школы,  ты в себе вообще?! Ты трезва?

– Ну конечно...

– Головой не билась, нет? А то, может, отбила голову-то, принцесса? – ядовито.

Я узнаю токсичные интонации в его голосе. Точно "папа"!

– Уведите её.

– А этого?

– Не трогайте никого! – требует рассерженно Яна. – Я сама сюда пришла. Никто не виноват!

– Отпускай всех. Уходим.

Слышу удаляющиеся шаги. Мне все также жестко держат руку в захвате.

– Отпускай уже! – психую я.

Мужик отталкивает меня от себя. Разворачиваюсь. Тоже в балаклаве. Нашивки какие-то непонятные.

– К Албанцевой больше не приближайся, – жёстко.

– А это кто приказывает? – оскаливаюсь я, растирая вывихнутое плечо.

– Это я советую, Шагалов.

Смотрю ему в глаза. Я же тебя знаю! Тот самый охранник, который вмешался, когда мы обрушили внутренности холодильника. Марат? Или как его там?

Охренеть... Ну и чья ты принцесса, Албанцева? Кто у нас папа?