Текст книги "Медленный танец в чистилище"

– Не бойся, Маргарет. Я попробую тебя вытащить, – послышался низкий голос у нее прямо над головой, и Мэгги всхлипнула от облегчения.

Она подняла голову, ожидая спасения, и увидела, как над краем лифтовой шахты склонилось чье-то лицо. Сильные руки обхватили ее запястья, подняли вверх, перетянули через порожек и опустили на пол, прямо у зияющей двери лифта. Едва она оказалась на полу третьего этажа, как незнакомец выпустил ее руки и сел на корточки рядом с ней, упершись локтями в колени. Мэгги лежала, безвольно вздрагивая, и внимательно рассматривала своего спасителя.

Он показался ей совсем юным – может, чуть старше ее самой. Его темно-русые волосы были зачесаны назад, и лишь одна прядка спускалась вперед, на лоб. Подбородок, который теперь опирался на сцепленные пальцы рук, был квадратным, с крупной ямочкой посередине. Пухлые губы не улыбались, темные брови хмуро нависали над светлыми глазами – правда, цвет его глаз в темноте, царившей в нише у дверей грузового лифта, было толком не различить. Юноша был в джинсах, белой футболке и потрепанных черных сапогах, которые теперь стояли не больше чем в полуметре от лица Мэгги. Он встал и отошел в сторону, давая Мэгги возможность сесть. Она так и сделала, но встать не решилась – понимала, что точно не сумеет устоять, потому что ноги у нее до сих пор тряслись.

– Ты в порядке? – мягко спросил он.

– Наверное, – ответила Мэгги и почувствовала, как дрогнула ее нижняя губа. – Вот только очки куда-то пропали.

Мысль об очках ее добила. Она представила, что они разбились о пол шахты и что она сама сейчас лежала бы там же, если бы ее не спас этот таинственный незнакомец. Глаза Мэгги наполнились слезами: облегчение от того, что она едва избежала смерти, оказалось настолько острым, что она была готова расплакаться. Но она сглотнула набежавшие слезы и попыталась подняться.

Он протянул к ней руки, чтобы помочь, но сразу убрал их, когда она встала.

– Откуда ты взялся? Просто… я не знала, что здесь кто-то есть, – с трудом выговорила Мэгги. – Если бы не ты… я бы упала.

– Мисс Маргарет! Мисс Маргарет! – Из шахты лифта послышались крики Гаса.

Мэгги осторожно нагнулась над краем пропасти, над мусорным баком, который разбился о пол двумя этажами ниже, раскидав обломки и хлам в разные стороны. Внизу показалось серое от ужаса лицо Гаса: он потрясенно глядел вверх, на нее, явно ничего не понимая.

– Что случилось? Вы целы? Я услышал ужасный грохот и прибежал сюда! – крикнул ей Гас. – Бежал со всех ног, вот только эта чертова дверь никак не хотела открываться, ее мусором привалило.

– Я в порядке, Гас. Что-то щелкнуло, и платформа полетела вниз. Я чуть не свалилась, но, к счастью, какой-то человек меня вытащил. – Мэгги повернулась, чтобы узнать, как зовут парня, который ее выручил, но рядом с ней никого не было.

– Мы сейчас поднимемся, мисс Маргарет! Никуда не уходите! – крикнул ей снизу Гас.

Маргарет отошла в сторону от зиявшей черноты лифтовой шахты и отправилась на поиски своего спасителя. Вряд ли он успел далеко уйти. Она вышла из ниши у дверей лифта, посмотрела вправо, влево, не понимая, как это он просто взял и исчез. Она его даже не поблагодарила. Мэгги оглядела ближайшие классы, но в них никого не было. Может, он пролез в школу тайком и теперь боялся, что его за это накажут? Или это был тот же незнакомец, который проник в школу тогда, раньше?

Мэгги вдруг почувствовала, как по спине у нее поползли мурашки. В тот, другой день в школе не было никакого незнакомца. А был только докучливый призрак.

– Джонни? – сама не понимая почему, позвала Мэгги. Ответа не было. – Это ты, Джонни? Ты меня спас? – Вновь тишина. Мэгги выждала несколько долгих мгновений, чувствуя себя полной дурой, и уже решила было, что, оказавшись на волосок от смерти, она повредилась умом.

– Мэгги, – раздался у нее за спиной тихий голос.

– Ой! – Мэгги, вскрикнув, развернулась на месте и чуть не врезалась в беднягу Шада. Он взлетел по лестнице, опередив Гаса, и теперь смотрел на нее так, словно она совершенно спятила. В тот же миг из-за угла, тяжело дыша, вывернул Гас.

– Ты с кем говорила? – спросил Шад, глядя через ее плечо в пустой класс.

Не отвечая ему, Мэгги снова оглядела коридор, уходивший от лифта вправо и влево.

– Гас, вы ведь никого не встретили, когда поднимались сюда? – спросила Мэгги, уводя Гаса и Шада обратно в нишу у дверей лифта, где с ней чуть не случилось несчастье.

– Нет, мисс Маргарет. Я ни единой души не встретил. Ох, господи! Вы сказали, вас кто-то вытащил? – изумленно переспросил Гас и, перегнувшись через порожек, взглянул в шахту лифта, на разбившийся мусорный бак.

Шад выглянул следом за ним и перевесился так сильно, что Гас, ухватив за плечо, быстро притянул его к себе.

– Кто это был, Мэгс? – спросил Шад, потрясенный не меньше, чем сама Мэгги, но она лишь качнула головой, не желая рассказывать о том, что пришло ей в голову.

– Я бы свалилась вниз. Я правда висела вот здесь, на самом краю. Он… меня вытащил.

– Кто вас вытащил, мисс Маргарет?

– Не знаю, Гас. Он был здесь минуту назад.

Шад резко вздрогнул и, обхватив себя руками за плечи, принялся прыгать то на одной, то на другой ноге:

– Эту долбаную школу давно пора закрыть! Тут страшно, как у черта в заднице!

Шад забыл, что в присутствии деда нельзя выражаться, и тут же получил крепкий подзатыльник.

– Шадрах!

Мэгги промолчала. Не говоря больше ни слова, они втроем спустились на первый этаж. Гас сказал, что разберется с мусором и грузовым лифтом на следующий день. Ему явно хотелось поскорее уйти из школы, где на этот раз лишь чудом не случилось трагедии. Мэгги с Шадом не возражали. По пути к выходу Шад без конца озирался. А еще он взял Мэгги за руку, словно напуганный маленький мальчик. И Мэгги решила, что на этот раз возражать не станет.

6. Я верю[10]10
   «I Believe» – самая известная баллада американского баритона итальянского происхождения Фрэнки Лейна (1913–2007).


[Закрыть]
Фрэнки Лейн – 1953

В субботу Мэгги встала пораньше и, оседлав свой велосипед, проехала с полтора километра до уютной Мэйн-стрит, где величественное здание суда соседствовало с чередой нарядных дорогих магазинчиков и официальными учреждениями, выполнявшими большинство правительственных функций в городе Ханивилле. В недавно отремонтированной городской библиотеке Мэгги еще не бывала. Она перебралась в Ханивилль пять месяцев тому назад, но мысль сходить в библиотеку пока ни разу не приходила ей в голову. Тетя Айрин предложила подвезти ее на машине, но Мэгги не хотелось посвящать ее в свои планы. К тому же она не знала, сколько времени потратит на поиски и сумеет ли вообще хоть что-нибудь отыскать. Так что она, чуть слукавив, заявила тетушке, что ей нужна физическая нагрузка. Мэгги занималась танцами не меньше двух часов в день и не нуждалась в дополнительной физической нагрузке, но тетя Айрин лишь пожала плечами и согласилась. Эта черта в характере тетушки очень нравилась Мэгги. Айрин предоставляла ей свободу, но при этом умела показать, что Мэгги ей дорога.

Дама за стойкой у входа выглядела так, словно знала библиотеку как свои пять пальцев, и Мэгги на ходу повторила про себя заранее подготовленные слова.

– Здравствуйте, – жизнерадостно прощебетала она и улыбнулась своей самой приветливой улыбкой из серии «я-знаю-как-задобрить-любого-взрослого». – Я собираю сведения о Ханивилльской старшей школе для своего школьного проекта. Наша тема – «Назад в прошлое», и я подумала: вдруг у вас здесь хранятся газеты того времени, когда была построена школа?

Врать Мэгги не слишком любила. К несчастью, годы, проведенные в системе приемных семей, наградили ее способностью выдумывать вполне убедительные объяснения всякий раз, когда в этом возникала необходимость. Конечно, она могла просто сказать, что хочет побольше узнать об исчезновении Джонни Кинросса, но ей не хотелось ни перед кем отчитываться. Это была защитная реакция, один из побочных результатов того, что за последние семь лет своей жизни она сменила семь домов и семей.

– Какая чудесная мысль! – Судя по всему, выдумка Мэгги произвела на библиотекаршу сильное впечатление.

«Может, подкинуть эту идею издателю школьной газеты?» – подумала Мэгги и почти мгновенно забыла о том, что начала общение с библиотекаршей с вранья.

– Что ж, вам очень повезло! – радостно продолжала дама. – В нашем архиве микрофильмов есть все материалы за последние сто лет истории Ханивилля. А после ремонта у нас появилась современная система работы с микрофильмами. Это гораздо удобнее, чем возиться со старыми газетами.

Элегантная библиотекарша деловито провела Мэгги вниз по длинной лестнице, в помещение, заставленное высокими, до потолка, полками со старинными книгами. Тут же были выгорожены для работы с микрофильмами два закутка с металлическими компьютерными столами. Недавний ремонт давал о себе знать: в помещении пахло вовсе не затхлостью, но краской и новым ковролином.

Библиотекарша подвела Мэгги к одному из отгороженных рабочих мест и показала, как попасть в архив микрофильмов. Вбив в строку поиска какой-то год, дама принялась листать доступные газетные статьи.

– Дорогая, вы знаете, в каком году была построена ваша школа? – приветливо спросила она у Мэгги.

– Да, мэм. Школу достроили в 1958 году, – ответила Мэгги, не сводя глаз с экрана компьютера. Эти сведения она выудила у Гаса.

– Значит, я правильно выбрала временной период. Просмотрите материалы за тот год. Можете вести поиск по ключевым словам, чтобы результатов было поменьше. Если будут вопросы, поднимитесь ко мне, я с радостью помогу.

Мэгги поблагодарила милую библиотекаршу и выждала, пока та не ушла обратно наверх. Лишь после этого она принялась щелкать мышкой, листая газетные статьи в поисках чего бы то ни было, что помогло бы ей разгадать тайну Джонни Кинросса.

Она проштудировала статьи, в которых рассказывалось о строительстве школы. Наткнулась на фотографию свекра тетушки Айрин, мэра Клейтона Карлтона: тот стоял с лопатой в руках на церемонии закладки первого камня. Выглядел он довольно неплохо, если считать, что мужчина за сорок вообще может нормально выглядеть. В последнем Мэгги не была до конца уверена.

Мэгги пробегала глазами статьи, пока ее внимание не привлек один заголовок. Крупные буквы кричали: «Трагедия в Ханивилльской старшей школе». Под текстом имелось несколько фотографий. На одной из них, догадалась Мэгги, были сняты мэр Карлтон с женой и совсем юным Роджером: они выходили из дверей школы, на лицах читались усталость и потрясение. Под снимком значилось: «Роджер Карлтон покидает место трагического происшествия, свидетелем которого ему пришлось стать».

На следующей фотографии была снята красивая, убитая горем женщина, которую вел под руку полицейский. Подпись под снимком гласила, что это Долли Кинросс, мать Джонни.

Мэгги пролистнула дальше, и у нее перехватило дыхание. С экрана на нее глядели портреты двух братьев, явно снятые для школьных альбомов. Билли Кинросс – так было написано под фотокарточкой – носил очки в толстой черной оправе вроде ее собственных. Он застенчиво улыбался фотографу. Коротко остриженные волосы были значительно темнее, чем у брата. Он казался совсем юным и простодушным, и Мэгги, глядя на него, почувствовала укол чего-то очень похожего на грусть. Все-таки жизнь порой ужасно несправедлива.

Со второго снимка на нее смотрел Джонни Кинросс. Она бы догадалась, что это Джонни, даже без подписи, попросту потому, что уже видела его. Ведь это он спас ее, когда она чуть не свалилась в шахту лифта. На снимке он с легкой ухмылкой смотрел на фотографа, чуть приподняв одну бровь, всем своим видом демонстрируя презрение к происходящему. Он был так хорош собой, что Мэгги, разглядывая его лицо, почувствовала щемящую боль. Волосы у него были причесаны точно так же, как и теперь, и даже на лоб свисала такая же непокорная прядь. На нем был черный костюм, белая рубашка и галстук. Мэгги подумала, что все выпускники тогда были одеты так же, как Джонни. Судя по фотоснимкам в выпускных альбомах, которые Мэгги видела всего пару месяцев назад, они одевались так до сих пор. За прошедшие пятьдесят лет мало что изменилось.

Теперь Джонни выглядел точно так же. Он совершенно не изменился. Мэгги потрясенно помотала головой. Как такое возможно? Она подумала, что это показалось бы ей вполне нормальным, если бы Джонни был призраком, но ведь она держала его руку в своей, чувствовала тепло его кожи, силу его мышц, когда он тянул ее из шахты лифта. Нет, призраком он не был.

Мэгги усердно штудировала статьи, в которых на все лады обсуждалось, куда же пропал Джонни Кинросс. Читать Мэгги не слишком любила, так что обычно ей приходилось делать над собой усилие, чтобы сосредоточиться, но эта история ее зачаровала. Репортеры сумели разузнать, что на месте происшествия обнаружили лужу крови, вероятно принадлежавшей Джонни, однако больше никаких кровавых следов не нашли. В одной из статей приводились слова полицейского по имени Парли Пратт: тот заявил, что «парень попросту испарился».

Имелась и другая статья, о пистолете, которым Билли Кинросс якобы угрожал Роджеру Карлтону: в газете писали, что Джонни Кинросс, судя по всему, украл пистолет из багажника машины, ехавшей через Ханивилль. Владелец машины остановился починить ее в мастерской «У Джина», где работал Джонни, и обнаружил пропажу пистолета только спустя пару недель. Мэгги не понимала, зачем Джонни мог понадобиться чужой пистолет. Тот факт, что его подозревали в краже оружия, лишний раз подтверждал его репутацию плохого парня и широко обсуждавшуюся идею о том, что он, возможно, сбежал, когда погиб его брат. Кто-то утверждал даже, что он сам сбросил брата за ограждение, хотя все доказательства свидетельствовали об обратном. Роджер Карлтон как мог поддерживал этот слух – в одной из статей цитировались его слова: «Я знаю, что Джонни Кинросс убил бы и меня, если бы мог». При виде этого подлого комментария Мэгги почувствовала, как по ее телу разливается ярость. Роджер Карлтон никак не поплатился за эту трагедию.

Газеты подняли сильную шумиху вокруг провокационного заявления Роджера: много недель подряд то тут, то там печатались заметки о том, что Джонни Кинросса якобы видели в Техасе, в соседних штатах и даже в Мексике. В конце концов редактор «Ханивилльского вестника» объявил, что Джонни, вероятнее всего, прячется к югу от мексиканской границы.

Спустя довольно долгое время Джонни заметили в школе, и газеты вновь запестрели статьями об этом деле. «Гас Джаспер, уборщик из старшей школы, заявил, что видел в здании школы Джонни Кинросса, и сообщил об этом местным властям» – гласил один из заголовков.

После этого статей о братьях Кинросс больше не было. Джонни нигде не видели, и писать стало не о чем. Через пару лет после того, как погиб Билли и исчез Джонни, Долли Кинросс вышла замуж за местного шерифа. Шерифа звали Кларк Бэйли, и, судя по его виду, он был хорошим человеком. Над объявлением о свадьбе была напечатана фотография. Долли Кинросс на ней выглядела слегка поблекшей. Но они с шерифом казались хорошей, счастливой парой. Мэгги порадовалась, что Долли нашла любовь. Никто не заслуживает того, чтобы в одночасье лишиться семьи. Об этом Мэгги знала не понаслышке.

Она просмотрела микрофильмы за следующие пару лет и задержалась всего раз, на объявлении о свадьбе мисс Айрин Ханикатт и Роджера Клейтона Карлтона Третьего. На юной и прекрасной Айрин было платье с открытыми плечами и кружевная фата. Роджер словно окаменелый стоял рядом с ней без тени улыбки на лице. Мэгги с изумлением отметила, что она очень напоминает свою тетушку в молодости. Прежде она даже не подозревала, что они так похожи. Мэгги порадовалась тому, что у них с Айрин так много общего, и вновь ощутила, что она не одна, что у нее есть семья.

После этого газеты словно напрочь забыли о Джонни Кинроссе. Загадку его исчезновения так и не удалось разгадать. Мысли Мэгги разбежались в разные стороны: ей во что бы то ни стало хотелось придумать сценарий развития событий, в котором нашлось бы место для всего, что ей уже было известно. Но это казалось невозможным. Мэгги поблагодарила за помощь приветливую библиотекаршу и вышла на улицу. Вскочив на велосипед, она неистово налегла на педали и помчалась к школе. Ключ от здания лежал у нее в кармане.

* * *

Мэгги оставила велосипед на парковке у теннисных кортов, где стояло еще три велика. Корты прятались за густо разросшимися деревьями: если кто-то заметит на парковке ее велосипед, то решит, что она играет в теннис. Сегодня, в субботу, у нее не было причин находиться в школе. Гасу бы это не понравилось, а ей не хотелось его подводить. Она сунула руки в карманы своей голубой толстовки, нащупала ключ и, обежав вокруг здания, остановилась у бокового входа. Решив не задумываться над тем, есть ли в ее поступках хоть крупица здравого смысла, она сунула большой ключ в замочную скважину, чуть приоткрыла дверь и мигом скользнула внутрь. Она заперла дверь изнутри и встала, прислонившись спиной к косяку, раздумывая над тем, как ей вызвать Джонни Кинросса, как заставить его выйти к ней. Одно она знала наверняка: она точно не станет снова прыгать в шахту грузового лифта. Придется придумать другой, менее опасный для жизни способ. Мэгги медленно отлепилась от двери и двинулась по коридору.

– Джонни! – скрипучим шепотом выдавила она и нервно хихикнула, услышав звук собственного голоса. Она откашлялась и попробовала снова: – Джонни! – На этот раз получилось гораздо лучше. – Я знаю, это ты спас меня вчера вечером. Я хотела тебя поблагодарить.

Ответа не было. Мэгги пошла по коридору в глубь школы, потом свернула в другой коридор. Она снова и снова звала Джонни по имени и продолжала разговаривать с ним, а ее слова эхом отскакивали от стен пустого здания. Она все говорила:

– Я ведь могла погибнуть, Джонни. А если бы даже не погибла, точно не смогла бы танцевать. После такого падения я бы себе все ноги переломала.

Она спустилась на несколько ступеней вниз и, пройдя по еще одному короткому коридору, вышла к широкому импозантному вестибюлю у парадного входа в здание. В вестибюле царили первозданная чистота и оглушительная тишина. Ничто здесь не напоминало о трагедии, с которой началась жизнь школы. У Мэгги в голове роились описания из статей, которые она прочла этим утром, – лужа крови, пропавший Джонни, тело Билли Кинросса, лежащее ничком на полу. Мурашки поползли вверх по рукам Мэгги, от пальцев к плечам. Нет, здесь не лучшее место для их первого разговора. Мэгги повернулась и двинулась было в обратный путь.

– После такого падения Билли сломал себе шею, – проговорил тихий голос у нее за спиной.

Мэгги охнула и обернулась. Кровь во всем ее теле мигом застыла, сердце вздрогнуло и не в такт запрыгало в груди, пытаясь протолкнуть по артериям твердый лед. Ноги подкосились, и Мэгги ухватилась за стену, пытаясь уговорить собственное тело работать так, как положено. Посреди вестибюля, сунув руки в карманы сидящих на бедрах джинсов, склонив голову набок, стоял Джонни Кинросс. Он выглядел как самый обычный человек – если можно считать обычными людьми Джеймса Дина и ему подобных красавчиков.

Мэгги ошеломленно разглядывала его. Часть ее существа хотела завопить и кинуться прочь, но ноги уже наполнились ледяной жидкостью, в которую превратилась ее кровь, и она их больше не чувствовала. Она не смогла бы теперь сдвинуться с места, даже если бы ей грозила смертельная опасность. Когда она увидела фотографию Джонни Кинросса на странице газеты, изданной полвека тому назад, ту самую, на которой он презрительно смотрел на фотографа, то сразу же поняла, что именно он вытащил ее из шахты лифта. Она понимала, что это был он… но понимать, что он существует, совсем не то же самое, что видеть его прямо перед собой как живого, как самого обычного человека.

Она даже представить себе не могла, что должна сказать. Любые слова, которые принято говорить симпатичному парню, в сложившейся ситуации ни на что не годились… и потом, у нее не было никакого опыта общения с мертвецами. Она ощущала, как сердце бьется у нее прямо в горле, как его удары отдаются в ушах. Ей показалось, что и голосовые связки у нее тоже заледенели.

Джонни заметил, что она потеряла дар речи, и заговорил первым:

– Как так получается, что ты меня видишь?

Голос его звучал приглушенно, недоверчиво, как будто того вечера, когда он ее спас, вовсе не было, как будто она все это выдумала. Джонни склонил голову к другому плечу, приподнял бровь: теперь он здорово походил на свою фотографию для выпускного альбома. Этот совершенно обычный для всякого человека жест вдруг разморозил Мэгги.

– А как… так… получается, что тебя можно увидеть? – спросила в ответ Мэгги. Голос ее прозвучал хрипло: он еще не успел до конца оттаять. – Разве ты не… умер? – Мэгги даже не подумала смутиться из-за того, что задала ему такой нелепый вопрос. Вся эта встреча казалась ей сном, и потому она сочла свой вопрос совершенно разумным.

Джонни подошел к ней чуть ближе и остановился.

– Вроде как. – Он небрежно пожал плечами, но в пронизывающем взгляде его голубых глаз никакой небрежности не было. Он внимательно разглядывал ее не мигая, словно боялся, что она исчезнет, едва он хоть на миг закроет глаза. Через мгновение он заговорил снова, и в его голосе слышалось изумление: – Меня никто больше не видит. И никто не слышит.

– Тебя видел Гас Джаспер. Он рассказал мне о тебе.

– Хорошо, что есть Гас. – Лицо Джонни на миг осветилось улыбкой, и Мэгги заметила его крепкие белые зубы, глубокие ямочки, что мелькнули по сторонам рта и тут же исчезли вслед за улыбкой.

Мэгги нервно сглотнула. Он был слишком красив для мертвеца, да что там, даже для того, кто «вроде как» умер. Она ущипнула себя за руку. Неужели все это и правда происходит?

– Вот только Гас видел меня всего несколько раз… несколько раз за… много десятилетий, ведь так? – продолжал Джонни.

Он подошел еще ближе, так что теперь их разделяла всего пара метров, и впился в нее глазами, словно она скрывала от него что-то жизненно важное.

– А с тобой все иначе. Ты меня видишь и слышишь… хотя ты не всегда замечала, что я был рядом. Не понимаю, почему иногда ты видишь меня, а иногда нет. Я никогда не знаю заранее, заметишь ли ты меня… поэтому я начал следить за тобой через стены. – Казалось, он с трудом заставил себя сделать это последнее признание. Он неловко переменил позу и отвел глаза.

– Ты видишь сквозь стены? – пискнула Мэгги. Может, она все неправильно поняла? Может, Джонни на самом деле явился с планеты Криптон? Это бы многое объяснило.

– Я вижу все, что хочу увидеть в пределах школы, и для этого мне не нужно куда-то перемещаться. Я просто представляю себе какое-то помещение, и изображение будто бы фокусируется, – неуверенно объяснил Джонни, словно заранее понимая, как нелепо прозвучат эти слова.

Мэгги не представляла, что на это сказать, и потому промолчала. Она уже знала, что он способен на расстоянии управлять школьной системой громкой связи, и потому решила: раз он утверждает, что может видеть сквозь стены, значит, так на самом деле и есть.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что ты «вроде как» мертв? – В голове у Мэгги вдруг зароились сотни вопросов, но этот вырвался первым.

– Меня никто не видит и не слышит, за исключением разве что тебя. – И он, чуть вздернув ту самую бровь, взглянул на нее. – Поэтому я и полагаю, что я… вроде как… мертв.

– Я прежде видела призраки людей, которые… действительно… умерли, – кивнула Мэгги, – так что я, пожалуй, могла бы видеть тебя, если бы ты действительно был покойником. – Мэгги подумала, что ничего страннее этого разговора в ее жизни еще не случалось.

– Ага, – с серьезным видом кивнул Джонни. – Это многое объясняет.

«Да неужели?» – проговорила Мэгги про себя. А вслух произнесла:

– Но ведь я тебя не только вижу и слышу, я тебя даже трогала… так ведь?

Джонни шагнул вперед и опасливо протянул ей руку. Мэгги внутренне сжалась, и Джонни, заметив это, замер. Чего она так боится? Она уже знает, что, если она его коснется, ничего страшного не случится. Мэгги подняла руку и вложила пальцы в его ладонь. Они ахнули в унисон. Джонни пристально, не мигая, глядел на нее.

– Поэтому-то я и сказал «вроде как».

Мэгги не дышала, ощущая, как он сжимает ее ладонь в своей. Ладонь у него была теплой и крепкой, пальцы оказались здорово длиннее ее собственных. Его рука состояла из плоти и крови, она была точно такой, как запомнилась Мэгги, а когда Джонни сжимал ее ладонь, его кожа словно слегка вибрировала.

Джонни перевел взгляд на школьный коридор, уходивший вдаль у нее за спиной.

– В школе еще кто-то есть.

Мэгги резко обернулась и высвободила руку:

– Мне нельзя здесь находиться. Иначе у меня будут неприятности.

Когда она повернулась обратно, Джонни вновь стоял посреди вестибюля, сунув руки в карманы джинсов. Мэгги недоверчиво помотала головой. Как такое возможно? Она ведь отвернулась всего на мгновение.

– Тогда зачем ты пришла? – мягко спросил Джонни.

– Что? – Мэгги все еще не могла понять, как он умудрялся так быстро перемещаться с места на место.

– Если у тебя будут неприятности, зачем ты пришла? – терпеливо повторил он.

– Я хотела сказать спасибо за то, что ты меня спас, – выпалила Мэгги. – Я могла погибнуть или сильно пораниться.

– Нет уж, такого нам здесь не нужно… В этой школе и так одним призраком больше, чем следовало бы.

Мэгги изумленно уставилась на него. Он что, шутит?

– Совсем не смешно.

– Да уж… наверное, не смешно. – Казалось, Джонни немного смутился. Он провел рукой по волосам, но светлые пряди почти не сдвинулись с места. – Боюсь, моя способность поддерживать разговор здорово заржавела.

В дальнем конце длинного коридора послышались голоса. Они приближались к вестибюлю, посреди которого стояли Мэгги и ее необычный собеседник. Мэгги разрывалась между необходимостью бежать со всех ног и отчаянным желанием остаться. Джонни кивнул на дверь.

– Выходи здесь. Парадная дверь запирается сама. Никто никогда не узнает, что ты здесь была.

Мэгги рванулась было к выходу, но сразу обернулась, желая убедиться, что он никуда не делся. Он так и стоял на прежнем месте.

– Джонни?

– Да, Маргарет?

– Можешь звать меня Мэгги, так почти все делают.

– Хорошо… Мэгги.

– Может, я сумею помочь тебе счистить ржавчину, – с надеждой в голосе предложила Мэгги.

Джонни ответил ей едва заметной улыбкой.

– В следующий раз ты не станешь от меня прятаться?

Он помотал головой.

– Значит, увидимся в понедельник?

– А сегодня какой день?

– Ты не знаешь?

– Я не веду счет дням. Так легче.

Мэгги, не говоря ни слова, смотрела на него. Этот ответ ее ошеломил. Он снова взглянул на нее, но больше ничего не сказал.

– Значит, мы просто скоро увидимся, – мягко произнесла она.

– Мне бы этого очень хотелось, Мэгги.