Текст книги "Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов. 101 история о людях, которые рискнули ради мечты"

Как насчет чашечки чая?

За мечтами должны следовать действия. Мало просто смотреть на ступеньки, нужно подниматься по лестнице.

Ванс Хавнер

Переезды, переезды, переезды. Пятнадцать раз за сорок два года семейной жизни. Мы шутили, что при каждом переезде у нас в семье случалось прибавление. Это не совсем так, но восемь моих детей родились в пяти разных городах. Мы переезжали в двенадцатый раз, когда муж согласился на работу в церкви в городке, затерявшемся в предгорьях Северной Джорджии. Я была настроена скептически. Неужели у нас снова будет ребенок?

Как-то раз в воскресенье я рассказывала своей новой подруге из церкви, Джен, о том, как недавно ходила в чайную. Она слушала с большим интересом и в конце концов предложила:

– У нас здесь, в Кларксвилле, совсем нет чайных. Почему бы не открыть нечто подобное?

– Я помолюсь об этом, – сказала я. Этим ответом я всегда выигрывала немного времени.

Джен пообещала обсудить идею с мужем, а я всерьез задумалась, насколько это реально. Мне всегда нравились чайные, и я хотела открыть свой бизнес, но никогда не признавалась в этом даже самой себе.

Когда мы снова увиделись, Джен сказала, что ее муж не поддержал эту затею.

– Но ты все еще можешь сделать это! – добавила она.

Интересно, каким образом? Я была домохозяйкой, подвозила на своей машине попутчиков, готовила детям перекусы в школу и выполняла еще 101 обязанность.

Несколько дней я не могла сомкнуть глаз, предаваясь мечтам. Как будет выглядеть моя чайная комната? Обязательных условий было пять:

• заведение будет находиться на центральной площади,

• там будут полки с интересными книгами,

• гостевая книга для клиентов,

• очень милая дамская комната

• и приятная расслабляющая музыка.

Я представляла чайную моей мечты каждый раз, когда закрывала глаза, и почти наяву ощущала аромат свежих булочек и чая в заварочных чайниках.

У меня не было никакого опыта ведения бизнеса, если не считать растягивание семейного бюджета, чтобы прокормить кучу ртов и одеть кучу ребят. Я не знала, будет ли чайная приносить прибыль, и опасалась, что у меня ничего не выйдет.

Прогуливаясь по центральной площади, я проходила мимо незнакомых мне людей, которые улыбались и махали мне рукой. В маленьком городке все были доброжелательными, поэтому я спрашивала владельцев местных лавочек, будет ли чайная иметь успех в Кларксвилле.

Как-то раз я зашла в магазин подарков «У Джулии» (где, кстати, всегда играла удивительно красивая музыка), а по соседству с ним увидела пустое помещение с табличкой на двери: «Сдается в аренду». Оно отлично подошло бы для моей чайной. Нужно было просто оборудовать кухонную зону и обставить все мебелью – и мечта станет явью! И записала телефон риелтора, чтобы выяснить условия.

Позже я также договорилась о встрече с консультантом по ведению малого бизнеса, который согласился взглянуть на мой бизнес-план бесплатно. Сменив растянутые домашние штаны на юбку и жакет, я с деловым видом рассказала ему о пяти обязательных условиях. Консультант выслушал меня и начал задавать вопросы: «Сколько будет стоить вилка, нож, скатерть?», «Сколько кружек чая вам нужно продать, чтобы получить прибыль?», «Сколько стоит оборудовать кухонную зону?».

Я вжалась в стул.

– Ээээ… я настолько детально не продумала еще, но будет здорово, – промямлила я в ответ.

Консультант покачал головой.

Я просила Бога, чтобы он не дал мне совершить ошибку. У меня не было стартового капитала. К тому же через несколько месяцев я собиралась ехать к дочери в Бразилию, а вскоре после этого должна была состояться свадьба сына. Младшие дети пойдут в школу.

Через три месяца раздался телефонный звонок.

– Привет, Ди, – сказал риелтор, к которому я обращалась. – Я не знаю, что ты решила насчет чайной, но мои друзья из Германии отреставрировали историческое здание, чтобы открыть в нем кафе. Планы изменились, и они не могут управлять бизнесом. Я подумал, может быть, тебе будет интересно.

– Где это?

– На центральной площади, рядом с местом, которое мы тогда смотрели, – сказал он. – У них уже есть вилки, ножи, скатерти. Кухня прошла проверку департамента здравоохранения. Даже вывеску они уже заказали.

Я застыла, не веря своим ушам.

– Хочешь с ними встретиться?

– Ну, – сказала я, выходя из ступора, – мне как раз нужно отвести дочь на занятие по бальным танцам в центре города. Думаю, мы могли бы встретиться.

Звучало заманчиво, но у меня на руках были билеты в Бразилию и рецепт торта для свадьбы сына. Ведение бизнеса не вписывалось в мои планы. Разве что только заглянуть к ним…

Меня с улыбкой поприветствовала красивая немецкая пара. Они предложили кофе и кусок кремового торта с кокосом. Мы сели за покрытый скатертью стол, и хозяева рассказали мне о своей задумке и об истории этого здания, построенного в 1890 году. На сосновом полу отражался блеск люстр.

Я оглядела помещение кафе в поисках «пяти обязательных условий». Слева от меня была высокая деревянная полка с интересными книгами на любой вкус. Справа на столе лежала гостевая книга. Заглянув в дамскую комнату, я увидела красивые хлопчатобумажные полотенца для рук в декоративной корзинке. К тому же помещение находилось на центральной площади.

Вдруг зазвучала знакомая мелодия, я ее определенно где-то уже слышала.

– Когда Джулия закрыла свой магазин подарков, мы купили ее звуковую систему, а в ней были эти диски, – ответил хозяин кафе.

Я сидела, не произнося ни слова. Голова пухла от вопросов. Стоит ли мне соглашаться? Или это безумие?

Вслух я сказала:

– Здесь очень уютно. Когда я должна дать ответ?

– Как можно скорее.

– Мне нужно посоветоваться с семьей.

Я пообещала дать ответ на следующей неделе, но уже знала, что не соглашусь.

Через неделю я пришла на встречу и была настроена сказать «нет», но по какой-то необъяснимой причине я прихватила с собой все «заметки по бизнес-плану».

– Сколько денег понадобится, чтобы открыться?

Наверняка этот ответ разобьет мою мечту.

– Пару месяцев мы не будем брать с вас арендную плату, чтобы дать время на раскрутку, – сказал хозяин.

Моя мечта воскресла.

Потом он добавил:

– Мы хотим, чтобы вы открылись через четыре недели.

Я хотела сказать «нет», но согласилась встретиться снова и дать окончательный ответ. Если я хотела открыть свое дело, то сейчас было самое время.

12 мая у меня все-таки появился еще один ребенок – кафе-чайная и магазин подарков «Бэрон Йорк». Заведение работало в течение семи лет на центральной площади города Кларксвилл, Джорджия, принимая гостей со всего мира. Я проводила там свадьбы и дни рождения для «маленьких принцесс». Я обучала желающих правилам столового этикета и чайных церемоний. Это место было тихой гаванью, где мужчины и женщины отдыхали душой и набирались сил.

Потом мы переехали в тринадцатый раз. Мой муж устроился на новую работу в Северной Каролине. «Бэрон Йорк» закрылся. По просьбе клиентов я опубликовала книгу рецептов. Так на свет появилась «Ложка и щепотка: рецепты и истории из «Бэрон Йорк».

Ди Ирби

Мокрое свидание

В жизни ничто так не пленит и не притягивает, как возможность меняться и позволять себе каждый день быть разной.

Талия

Несколько месяцев назад я познакомилась в командировке в Майами с симпатичным доктором. Мы сразу друг другу понравились, и он предложил тропическое свидание на открытом воздухе. Я – низкорослая, пухленькая рыжая девушка, для которой поход по магазинам уцененных товаров – это уже физическая нагрузка. Если я чувствую в себе прилив сил, то могу припарковаться подальше от входа.

– Тебя засосала рутина. Нужно соглашаться на тропическое приключение. Добро пожаловать в Майами, детка! – сказала моя сестра, когда я попросила у нее совета.

– А что, если сходить в «Тропического цыпленка» на ужин? Мы могли бы посидеть во внутреннем дворике с тарелкой тостонов[19]19
  Тостоны – зажаренные платаны, популярное латиноамериканское блюдо.


[Закрыть], – не сдавалась я. – Там будет очень жарко, чем тебе не тропики?

Не обратив ни малейшего внимания на мои слова, сестра продолжила:

– Сходите в поход, поиграйте в пляжный волейбол, прогуляйтесь по лесу или… покатайтесь на каяках! Это то, что нужно. Мой коллега недавно сплавлялся на каяке в полнолуние и сказал, что это очень романтично. Я могу все разузнать, – сказала она и схватилась за телефон.

– Ну прогулки на свежем воздухе, вода, занятия спортом, комары, аллигаторы… нет уж, ни за что, – с полной уверенностью заявила я.

На следующий день мы с сестрой бродили по огромному торговому центру в поисках спортивной одежды, которая создаст впечатление, что на каяках я сплавляюсь постоянно. А еще мне не помешали бы симпатичные непромокаемые ботинки. Интересно, а такие вообще бывают?

Я заехала за доктором Джеком в отель. На мне была черная спортивная кофта из эластичного материала и шорты цвета клюквы. Что касается обуви, я выбрала пару туфель «Мэри Джейн»[20]20
  «Мэри Джейн» – модель туфель на устойчивом каблуке, часто с закругленным носом, с ремешком вокруг лодыжки.


[Закрыть], которую мы с сестрой нашли в магазине Crocs[21]21
  Crocs – американская марка непромокаемой обуви из полимерного материала.


[Закрыть]. Пятьдесят долларов за туфли из ПВХ. Надеюсь, этот парень превзойдет все мои ожидания, подумала я.

Джек оказался обаятельным, мы замечательно провели время, пока ехали к заливу. Разговор лился непринужденно. В парке Олета Ривер мы припарковались рядом с залитым лунным светом домиком, где хранились каяки. Я положила ключи от машины, помаду и iPhone в герметичный пакет, который убрала в пластиковую сумку. Разумеется, мне нужна помада! Это же свидание, в конце концов.

Мы взяли весла и спасательные жилеты, изучили спасательное оборудование. Инструктор показал, как садиться и вылезать из каяка и как правильно грести. По его словам, чем ты выше, тем больше шансов опрокинуть каяк.

Джек был под два метра ростом. Мне стало не по себе.

Мы медленно проплывали мимо мангровых лесов по направлению к заливу Бискейн, обходя около пятидесяти других каяков, которые то и дело сталкивались друг с другом. Стоило только кому-то слегка задеть нашу лодку, как мое сердце выпрыгивало из груди. Казалось, что оранжевые весла пролетают всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Может быть, под водой нас подстерегали аллигаторы.

Выйдя в открытый океан, мы перестали сталкиваться друг с другом. Я больше не держалась за весло мертвой хваткой и впервые посмотрела по сторонам. От вида луны у меня перехватило дыхание. Ее отражение в воде навеяло воспоминания об испанском стихотворении, которое я слышала в школе. Теплый легкий ветер играл моими рыжими кудрями. Виднелись огни высоких домов, которые сверкали, как далекие звезды.

Приятный молодой человек сидел в желтом каяке рядом со мной. Повсюду были инструкторы, которые наблюдали за нашей группой. Я перестала беспокоиться, что мы перевернемся, станем вкусным ужином для крокодилов или мне случайно прилетит веслом в лицо. Я была счастлива, делала что-то непривычное и наслаждалась каждой минутой.

Мы приплыли на пляж, где был разведен костер. Джек помог мне выбраться из каяка, улыбнулся и поцеловал. Я почувствовала себя Золушкой в очаровательных (хоть и пластиковых) туфельках. Сидя на влажном песке, мы с Джеком целовались, наслаждались вином, ели зефир и слушали, как инструктор играет на гитаре, поет «Маргаритавилль» и «Кареглазую девчонку», а с неба светила полная луна. Мы пробыли там до самого конца экскурсии – к тому времени число каяков заметно поредело. Кто-то взял наш, поэтому мы выбрали другой из оставшихся.

Новый спасательный жилет оказался мне мал. Я кое-как умудрилась застегнуть его на талии, но на груди – не стоило даже пытаться. Да и зачем мне вообще сдался этот жилет? Я уж точно не собиралась плавать.

Когда я уже не смоневалась, что путешествие завершится благополучно, Джек решил пошутить и раскачал каяк. Я завизжала и упала с лодки. Оказавшись в воде с головой, я запаниковала. Под водой было темно, грязно и полно водорослей.

На секунду я вынырнула на поверхность, но потом снова ушла под воду. От маленького спасательного жилета не было никакого толка.

– Ты как там? – кричал Джек.

– Можешь подплыть ближе? – кричали инструкторы с другого каяка.

Мне удалось взять контроль над ситуацией, и я поплыла к каякам и схватилась за чье-то весло.

– Хватайся за край лодки, я помогу тебе забраться, – услышала я голос Джека. И тут меня прорвало.

– Я больше не полезу в эту штуку, жалею, что вообще согласилась! Я даже спортом никогда не занималась! Не стоило и начинать. У меня новые туфли, которые я, кажется, сейчас потеряю. Я купила их вчера, вместе с этим костюмом, чтобы выглядеть мило и спортивно. Вот сестра посмеется, если туфли все-таки с меня соскользнут!

Инструктор рядом с Джеком рассмеялась. Она была абсолютно спокойна. Что с ней не так? Она что, не видит, что я только что превратила первое свидание в последнее?

– Хватайся за край своей лодки, и я подниму тебя за верхнюю пряжку жилета. Через пару минут ты будешь уже у меня в каяке.

Она взялась за верхнюю пряжку и обхватила мою грудь.

– Да у тебя же жилет маленький! – удивилась инструктор. Колыбельный тон и полнейшее спокойствие вдруг испарились.

Я уже никогда не выберусь из залива Бискейн. Нужно договориться, чтобы почту доставляли сюда, и позвонить человеку, который приглядывает за моими питомцами.

В панике я принялась объяснять инструктору:

– Кто-то забрал наш каяк и спасательные жилеты. Нам пришлось взять то, что осталось. Этот жилет, наверное, принадлежит девушке, которая ничего не ест и у которой нет груди. Я не смогла его застегнуть, потому что я-то люблю пончики.

К ней вернулось прежнее спокойствие.

– Не переживай. Давай сделаем вот что: подтягивайся, пока я и твой друг будем держать каяк в равновесии. Когда ты выберешься из воды наполовину, я ухвачусь за нижнюю часть жилета и вытащу тебя.

Я напряглась сильнее, чем Невероятный Халк, но Джек, очевидно, был Железным Человеком[22]22
  Невероятный Халк и Железный Человек – персонажи комиксов, супергерои из так называемой «Вселенной Marvel».


[Закрыть], потому что усмехнулся и спокойно сказал:

– Я подниму тебя.

Он кряхтел над моим левым ухом, пытаясь вытащить меня из воды. Я сгорала от смущения. Одна его рука была на моей ягодице, а другая вообще неизвестно где. Когда дело сдвинулось с мертвой точки, иструктор сказала мне быстро забросить правую ногу на каяк и попытаться подняться. Это было нелегко и выглядело не так уж и мило. Теперь я кряхтела вместе с Джеком. Сработало. После мычаний и толканий я села на переднюю часть каяка, развесив ноги в разные стороны.

Я выбравшийся на берег кит в клюквенных шортах, подумала я.

Все закончилось. Я была в безопасности и могла дышать.

– Тебе придется отцепиться от каяка и сесть на свое место.

О нет, это еще не конец.

– Почему я не могу и дальше обнимать каяк? Я так его люблю, – пропищала я, как Микки-Маус.

После долгих уговоров Джека и инструктора я все же рассталась со своей новой любовью. Казалось, от моих движений содрогается вся земля, но наконец я снова сидела в каяке. Джек изящно упорхнул на свое место, словно взмахнувшая крылышками бабочка.

Мы медленно начали плыть обратно.

– Знаешь, Джек, если ты хотел потрогать меня, мог бы просто попросить.

Мы посмеялись. Я расслабилась. Между нами троими завязалась непринужденная беседа.

Оказавшись на суше, я поблагодарила нашего инструктора, и мы с Джеком пошли к машине. С нас капала вода, мы держались за руки, смеялись и слушали, как скрипит наша обувь.

В жизни люди держатся подальше от всего, что может плохо закончиться, рисуя у себя в голове ужасные сценарии. Иногда так и нужно – то, чего мы больше всего боимся, происходит на самом деле. Мы рискуем и падаем с каяка в воду посреди ночи. Разве это не прекрасно?

Марта А. Оппенгеймер

Вьетнам

Я не боюсь завтрашнего дня, ибо я видел вчерашний день и люблю день сегодняшний.

Уильям Аллен Уайт

Я никогда не был крутым парнем. Вся моя жизнь – это двенадцать лет государственной школы, четыре года учебы на инженера в университете и год работы в офисе калифорнийской авиационной компании. Три плотных приема пищи в день, крыша над головой и домашний уют – другой жизни я не знал и не думал, что когда-нибудь узнаю.

Но 1950-е годы были уже позади. Настали 1960-е – время радикальных перемен, разрушительных в хорошие дни и полных хаоса в плохие. Это был период, когда жизнь резко выталкивала тебя из зоны комфорта, забирая все, к чему ты привык.

Работа в авиации как в стратегически важной отрасли давала мне отсрочку от армии. Это не могло не радовать, ведь война во Вьетнаме была в самом разгаре. Я наивно полагал, что молодые люди моего возраста вынуждены были идти в армию только потому, что им не повезло обзавестись университетским дипломом. Однако я быстро понял, что моя работа, хотя и важная, не была жизненно необходима правительству США (хотя отсрочку мне дали именно по этой причине). Может быть, всему виной были телевизионные репортажи, в которых во всех красках показывались ужасы войны, а может, угрызения совести. Но я вдруг решил, что отсрочка мне не положена – я ее не заслужил и не заработал.

Через несколько недель я оказался в лагере новобранцев корпуса морской пехоты США. Это стало моим первым шагом на пути во Вьетнам. Перемены были разительными – раньше я работал с людьми, которые обращались со мной вежливо и спокойно, а теперь должен был беспрекословно выполнять приказы командиров, которые обладали чувствительностью раненого носорога. Если во мне и оставалось что-то от жизни на гражданке, то все испарилось в первую же тренировку ночью, когда я познакомился с инструкторами по строевой подготовке.

– Каждый из вас получит от меня свободный удар. Если сможете сбить меня с ног, уже завтра вас с почестями проводят из лагеря, – прокричал сержант Уинборн в 3:30 утра в первый день. Смельчаков не нашлось.

– Вы узнаете, что способны сделать больше, чем когда-либо себе представляли. Мы вам это покажем, – угрожающе прокричал нам сержант Дэвис на следующий день. И был прав.

Довольно быстро лагерь новобранцев, боевая подготовка пехоты, подготовка войск к боевым действиям в условиях джунглей остались позади. В апреле 1969 года я сошел с борта самолета Boeing 707 на гигантской авиабазе США в Дананге.

У каждого человека в жизни наступает момент истины, определяющий судьбу. Для меня таким оказался первый день во Вьетнаме. Получив экипировку, которая должна была прослужить мне до конца призыва, я отправился в арсенал батальона. Капрал положил винтовку М16 и несколько пустых магазинов на стойку и затем ушел в смежную комнату. Он вернулся и небрежно бросил около 150 комплектов боевых патронов рядом с винтовкой. Горячий пот, которым я покрылся от адской жары, был ерундой по сравнению с ужасным чувством в животе, слабостью в коленях и холодной испариной, которые мною овладели. Я был, мягко говоря, не в своей тарелке, а вернуться обратно смог бы еще не скоро.

Южная Калифорния и Вьетнам – словно две разные планеты. Ежедневная сорокаградусная жара, удушающая влажность, ядовитые змеи, ползающие прямо под ногами, присосавшиеся к ноге пиявки, которых приходится прижигать сигаретой. Коллеги в авиационной компании не стали бы терпеть меня, если бы я не мылся месяц и носил одну и ту же одежду целых три месяца. А здесь, во Вьетнаме, это было привычным делом, по-другому нельзя.

Как-то ночью я висел на ветке дерева над обрывом реки, мучительно ожидая прибытия поисково-спасательного вертолета. Над головой свистели пули, пронзающие деревья позади меня. Пролетающие снаряды гудели, словно мчащийся по небу товарный поезд. Повсюду слышалось ужасающее «бах, бах, бах», которое издавали взрывающиеся боеголовки. Вьетнам так сильно отличался от моей прошлой жизни, что был попросту несравним с ней.

Как бы плохо там ни было, силы природы никому не подвластны: солнце каждый день вставало по утрам и садилось вечером. Дни сменяли ночи, и в конце концов я вернулся домой – к жизни, которая уже никогда не станет прежней. Я снова был в своей тарелке, а вот моя зона комфорта изменилась навсегда.

Том Локхарт

Неограниченные возможности

Как только мы признаем границы наших возможностей, мы можем их преодолевать.

Альберт Эйнштейн

Я всегда восхищалась скайдайвингом. При мысли о прыжках с самолета у меня в глазах всегда пробегала искра. Эта идея настолько захватила меня, что, когда люди спрашивали, почему я в инвалидной коляске, я шутила:

– Потому что парашют не раскрылся!

О моем желании почти никто не знал, кроме нескольких близких друзей. Так продолжалось до тех пор, пока возможность в прямом смысле слова не постучалась в мою дверь. Его звали Зак, и он учился в моем колледже, а параллельно – на курсах подготовки десантников в армии. Как-то раз Зак зашел, чтобы одолжить туалетную бумагу, и я увидела, что он хромает. Он сказал, что неудачно приземлился.

В моих глазах пробежала та самая искра. Увидев мой интерес, Зак стал рассказывать о своих парашютистских авантюрах. Я поняла, что нашла родственную душу, поэтому поведала ему о своем жгучем желании попробовать скайдайвинг. Он не поднял меня на смех и не сказал, что я несу чушь, а, наоборот, поддержал мою идею и уверил, что это безопасно.

За несколько месяцев до выпускного Зак подошел ко мне на кампусе и сел рядом на скамейку.

– Есть планы на выходные?

– Нет, – ответила я.

– Ну а теперь есть! – сказал он с ухмылкой.

Я слишком хорошо знала эту хитрую улыбку. Было очевидно, что он что-то задумал. Так и оказалось: вместе с парой друзей Зак собирался прыгнуть с парашютом и звал меня присоединиться. Он сказал, что у инструкторов аэродрома был опыт прыжков в тандеме с людьми с ограниченными возможностями. Зак сказал, что мне не обязательно давать ответ прямо сейчас.

– Ты шутишь? – воскликнула я. – Я согласна!

– Я знал, что ты решишься, – добавил Зак, улыбнувшись.

Упускать такую возможность я не собиралась, но решила не говорить об этом своей семье, потому что не хотела, чтобы меня отговаривали. Однако некоторым своим друзьям свои планы я раскрыла. Новости вроде этой разлетаются быстро: не успела я и глазом моргнуть, как уже полдюжины друзей и знакомых спрашивали, где находится площадка для прыжков. Они хотели посмотреть, как я буду прыгать!

Когда мы с Заком добрались до аэродрома, там уже было примерно пятнадцать моих друзей, которых я позже окрестила своим «фан-клубом». Я была смущена переизбытком внимания к собственной персоне, но в душе мне это льстило. Мы пошли регистрироваться, и к нам вышли владелец аэродрома и Эрик – парень, с которым я буду прыгать. Следующие двадцать минут они объясняли нам, что такое прыжок в тандеме. Они прикрепят меня к Эрику с помощью страховочной системы, и мне предстояло просто наслаждаться полетом, пока инструктор будет делать всю работу.

Больше мне ничего не нужно было знать. Я раскошелилась на 100 долларов и поставила подпись под своей жизнью. Когда самолет остановился на взлетной площадке, Эрик спросил, остались ли у меня еще какие-то вопросы. Я была слишком взволнована, чтобы о чем-нибудь думать в тот момент, поэтому он сказал:

– Хорошо, тогда пойдемте к самолету!

Казалось, будто я выпала из реальности. Я даже опомниться не успела, как меня занесли в самолет и поставили на пол прямо около двери. Затем сели все остальные, заревел двигатель, и мы взлетели.

Чтобы подняться на 3500 метров, нам понадобилось всего восемь минут. За это время Эрик сел сзади меня, пододвинулся ближе и прикрепил мою подвесную систему к своей. Мы были уже почти на высоте 3000 метров, пора было занимать стартовые позиции. Дверь, рядом с которой я стояла, медленно открылась, и в салон ворвался поток морозного воздуха. Звук оглушал. Когда мы с Эриком подошли к краю, у меня сердце едва не выпрыгнуло из груди! Я еще никогда не видела, чтобы небо настолько ярко отливало голубизной, и земля внизу выглядела как красивое лоскутное одеяло.

Внезапно я услышала, как Эрик кричит:

– ПРИГОТОВИЛИСЬ… ОДИН… ДВА… ПРЫГАЕМ! – и мы вывалились из самолета.

Должна признать, что сначала я ощутила приступ паники. Прыгать в пустоту – значит идти наперекор всем природным инстинктам. Но через одну-две секунды от паники не осталось и следа, а меня переполняли совсем другие эмоции. Я не чувствовала, что падаю, – я как будто зависла над огромным мощным вентилятором. Ветер окутал все мое тело и проникал в каждую клеточку. Я наблюдала мир с высоты птичьего полета, ощущая себя всего лишь крохотной точкой размером не больше муравья.

Неожиданно я почувствовала толчок: парашют раскрылся, свободный полет закончился. Мы всё еще были довольно высоко, и теперь нам предстояло просто спокойно скользить по небу. Я еще никогда не чувствовала себя настолько живой. Красота природы поражала, и я только тогда осознала всю грандиозность своего поступка.

Всю жизнь я доказывала людям, что они напрасно считают мои возможности ограниченными. А теперь я доказала это самому главному своему критику – себе самой. Оказалось, что я способна достичь всего, чего захочу, несмотря на свою инвалидность, а быть может, благодаря ей. Одно мгновение – и мое мировосприятие перевернулось. Я никогда не ходила, но в тот день я научилась летать.

Эрик вернул меня к действительности, сказав, что мы скоро приземлимся, и я увидела свой ликующий «фан-клуб», который бежал мне навстречу. Меня посадили в мое кресло, подошел Зак. Он нагнулся и обнял меня.

– Ну как тебе? – спросил он.

Я смогла произнести только одно:

– Спасибо…

Дана Карпентер