Текст книги "Игра воображения"

Антошин. У меня широкая натура, я не работаю по мелочам!

Лампасов (корректно). Павел Алексеевич, это делает вам честь. Вы выше мещанских предрассудков. И, значит, мы все можем иметь между собой добрососедские отношения! (Вынимает из корзины шампанское.) Сейчас я откупорю серебряную пробочку…

Рита Сергеевна. Лампасов, рано! Надо обождать Женю. А Лариса вообще ни при чем. Она тут лишняя!

Лариса. Я на тебя, Рита, не обижаюсь. Нельзя обижаться на поезд, который сошел с рельсов!

Лампасов (мягко). Мы с женой, Лариса Витальевна, без всяких рельсов прокладываем новую колею, по бездорожью. А бездорожья, как вы все знаете, у нас в избытке.

Рита Сергеевна (виновато поглядела на Антошина). А мне это бездорожье нравится. Хотя не просто, хотя еще идет привыкание, притирка…

Антошин (тоже смотрит на Риту). Что-то мне не хочется шампанского, что-то мне не хочется добрых отношений. Вы тут обождите Женю, не стану мешать! (Идет к выходу.)

Лариса (растерянно). Павел Алексеевич, а меня куда? Вы меня оставляете с ними?

Антошин (опомнился). Ах да, вы ведь тоже здесь, совсем забыл. Что же с вами делать?

Лариса. Сделайте со мной что-нибудь!

Антошин. Тогда пошли!

Лариса. Куда?

Антошин. Куда глаза глядят!

Лариса. Это потрясающее, вполне современное предложение!

Антошин уходит, Лариса спешит следом. Рита Сергеевна и Лампасов остаются вдвоем.

Пампасов. Рита, слушай меня внимательно. Этот мешок…

Рита Сергеевна. Балахон…

Лампасов. Этот саван ты сдашь в комиссионку.

Рита Сергеевна. Никогда! Он такой бесформенный!

Лампасов. Ты его сдашь завтра, а деньги перешлешь Антошину!

Рита Сергеевна. Но ты же сам говорил о добрососедских отношениях!

Лампасов. Что человек говорит, не имеет значения. А что он думает, никому не известно. (Целует Риту Сергеевну.) Мне не нравится, что ты до сих пор с ним… не развелась! Все должно быть по правилам, тогда это твердо!

Рита Сергеевна. Ты в который раз твердо женишься?

Лампасов. Ты будешь всего-то третья. Но зато я не позволял себе никаких скороспелых связей. Безрассудность в этой сфере ведет к потере гражданственности. Я специально ездил в Данию и в Швецию изучать их безнравственность.

Рита Сергеевна. Ну и как, понравилось?

Лампасов. Я тебя люблю. И хочу, чтобы ты стала Лампасовой!

Снова целуются.

Неслышно вошел Антошин. Остановился.

Антошин (с неприязнью). Извините, забыл заводную игрушку, она мне позарез нужна! (Берет игрушку из шкафа.)

Рита Сергеевна. Зачем она тебе?

Антошин (все так же сердито). В детство впадаю. (Снова ушел.)

Лампасов. Все-таки было бы лучше, если бы Женя приходила к нам. Не могу я его видеть, табак трухлявый, чинарик жеваный. И этот пустой аквариум меня раздражает!

Рита Сергеевна. Нелепо ревновать к прошлому!

Лампасов. Ревновать можно ко всему: к телеграфному столбу, к яичнице, к курсам кройки и шитья. Я хочу, чтобы ты порвала с прошлым! И враг с ним!

Рита Сергеевна. Я согласна! Враг с ним! Завтра же подам на развод!

Целуются.

Картина пятая

Эта картина как бы продолжает предыдущую. Только нарушается единство места действия. Подъезд дома, в котором живет Лариса. Лариса и Антошин.

Антошин. По улицам мы шатались, в метро сидели. Я ошалел от грохота…

Лариса. Чем вам не нравится мой подъезд? Вы можете присесть на батарею.

Антошин. Я вышел из возраста, когда сидят в подъезде на пыльных батареях.

Лариса. Очень жаль, что вы старый. (Садится на батарею.) А мне удобно и совсем не жестко, хотя батарея ребристая.

Антошин. Я устал. Поднимемся к вам!

Лариса. Ко мне нельзя.

Антошин. Почему?

Лариса. Врать не хочется, говорить правду – тоже. Поэтому не отвечу.

Антошин (неожиданно). Я знаю правду.

Лариса. Ну и держите ее при себе. С правдой нужно обращаться осторожно.

Антошин. Но я не могу торчать в подъезде. Люди проходят – шарахаются.

Лариса. Вы нервничаете, потому что я вам уже нравлюсь? Или потому, что вас выжили из собственной квартиры?

Антошин (улыбнулся). Да, вы мне уже кажетесь привлекательной!

Лариса. Только потому, что вы меня давно не видели. Если б я съездила не в Финляндию, а, скажем, в Индию и пропадала месяца три, вы бы нашли меня обворожительной! Пошли в домоуправление!

Антошин. В гости к управдому?

Лариса. Управдом – Юлина приятельница. Я знаю, где она прячет ключ от двери: наверху, на счетчике. А документы заперты в сейфе. Так что мы не причиним домоуправлению никакого ущерба.

Антошин (после паузы, тихо). А с кем у вас ребенок?

Лариса (прежде чем ответить, внимательно посмотрела на Антошина). С подругой, с Юлей. Мы с ней на подхвате друг у друга. Когда ей нужно уходить, я присматриваю за ее Аленой, когда мне нужно уходить, она присматривает за моим Сашей. Правда, теперь, когда она замужем, все стало сложнее.

Антошин. Домоуправление в подвале?

Лариса. Это традиция.

Антошин. Спускайтесь в подвал, вскрывайте дверь – вы ведь большой специалист по проникновению в чужие помещения, – а я сбегаю в гастроном.

Лариса. Значит, вы догадались, что женщина напротив – это я?

Антошин. Я догадался, что женщина напротив – это вы. Только тогдашнего бесцеремонного сватовства я вам все равно никогда не прощу. Вы меня в глаза не видели, а были готовы повиснуть на шее.

Лариса. Нет, не была.

Антошин. Нет, были!

Лариса. Я и сейчас не готова повиснуть!

Антошин. Вы ведь дочери моей сразу сказали: «Хочу попасть в жены», слово-то какое подобрали – «попасть»!

Лариса. По-вашему, я должна сидеть дома и ждать у моря погоды? Море далеко, а погода портится! Марш в гастроном!

Картина шестая

Домоуправление. То есть совершенно неинтересная декорация.

Лариса кладет телефонную трубку в тот самый момент, когда входит Антошин с покупками.

Лариса. Когда Юля повисает на телефоне – гиблое дело. Она это называет «ходить в гости по телефону». Заприте дверь – мало ли кто сюда ворвется.

Антошин (запирает дверь). Касса в гастрономе уже закрылась, и я с трудом уговорил кассиршу выбить мне первое попавшееся.

Лариса. Что же вам попалось на первое?

Антошин (предъявляет продукты). Пряники, кусок брынзы, конфеты «Лесная песня», две бутылки сладкой воды под названием «Листопад».

Лариса. Хлеба, как я вижу, нет… (Покрутив головой.) Ну что ж, будем есть пряники с брынзой и запивать «Листопадом».

Антошин. Вот вина тоже никакого.

Лариса. Вы банальный, это огорчительно. Мы наедине, поздний вечер – значит, вы обязаны меня спаивать?

Антошин (поспешно). Нет, что вы!

Лариса. Тогда – поехали: пряники с брынзой… (Берет пряник, пытается надкусить.) Этот пряник – ровесник века.

Откуда-то из-под пиджака Антошин достает букетик цветов и протягивает Ларисе.

(Берет букетик.) Как это вас осенило?

Антошин (улыбнулся). На углу торговали цветами.

Лариса (прикрепляет букетик к платью). Теперь я буду перед вами отчитываться.

Антошин. Зачем? Я не ревизор!

Лариса. Замужем я не была… Но этого прохвоста любила. И думала, конечно, что он на мне женится…

Антошин. Извините, но мне неинтересно.

Лариса. В жизни редко приходится слушать что-либо интересное. (Продолжает рассказ.) Однажды, на день рождения, он протянул мне деньги и сказал: «Давай по-современному, купи что хочешь, только я выделил на подарок двадцать рублей, а у меня целая двадцатипятирублевая бумажка, ты мне дай пятерку сдачи!»

Антошин. Вместо этого вы ему влепили по физиономии!

Лариса. Нет, отсчитала пять рублей рублями. Я подумала про Сашу. Я не могла швыряться его отцом. Правда, с этого дня он стал мне (подбирает сравнение) хуже маргарина. Сам-то он был мелкая сошка, но его мама все равно считала, что я для него невыгодная партия… Хватит, отчиталась. (Снимает телефонную трубку, набирает номер.) Ура – свободно!.. Юля, это я! Потерпи еще немножко, я… в домоуправлении, пытаюсь устроить личную жизнь. (Кладет трубку. Антошину.) Почему вы не грызете пряник? Боитесь за зубы?

Антошин. Полпряника я уже осилил, окреп и буду вас развлекать!

Но начать развлекать Антошину не удается. Раздается отчаянный стук в дверь.

Голос за дверью. Открывайте, я вижу свет. Кто здесь, управдом?

Лариса. Я не управдом.

Голос за дверью. Вы – слесарь-водопроводчик?

Лариса. Что-то я никогда не встречала женщину слесаря-водопроводчицу!

Голос за дверью. Но у нас нет воды!

Лариса. Вам перечислить, чего нет у меня? Мужа нет, например!

Голос за дверью. Подумаешь! Без мужа можно обойтись, по себе знаю! Вы попробуйте обойтись без воды!

Слышны удаляющиеся шаги.

Лариса. Ну, развлекайте, я жду!

Антошин. Споем?!

Лариса (испуганно). В прямом смысле этого слова?

Антошин. Когда мы на работе собираемся, всегда коллективно поем!

Лариса. Разве два человека – тоже коллектив? Хотя юристы считают: два и более людей – это уже банда.

Антошин. Ария из оперы Глюка «Орфей и Эвридика». (Запевает.) «Потерял я Эвридику, Эвридики нет со мной…»

Лариса (не позволяет продолжать). Здесь Эвридика, здесь.

Антошин. Ну, раз вы отказываетесь от пения… Я мужчина…

Лариса. Не может быть!

Антошин. Уверяю вас. Вы, насколько понимаю, женщина – я буду к вам приставать!

Лариса. И не вздумайте! Вы забыли исходную ситуацию. Это я за вами волочусь, а вы успешно увертываетесь.

Антошин. Тогда вы приставайте ко мне!

Лариса (поморщилась). По-моему, безалкогольный напиток «Листопад» ударил вам в голову! Я жуткая сластена. (Открывает коробку, берет конфету, пробует.) Что это вы купили такие гадкие конфеты?

Антошин (решительно пододвигает стул к Ларисе и садится рядом). Лара, мне уже хочется крутить с вами роман!

Лариса. А жениться на мне?

Антошин. Этого? Этого нет. Этого не хочется.

Лариса. Вы не оригинальны. Крутить хочется всем, жениться – никому!

Антошин. Вы знаете, вы ни на кого не похожи! (Пытается ее обнять.)

Лариса. Я похожа на маму! Вы ведь проводите вечер со мной только потому, что морально-этический Лампасов…

Антошин (уточняет). Морально-нравственный…

Лариса…оккупировал вашу квартиру.

Антошин. Неправда. Даже на ответственных совещаниях я думаю о вас!

Лариса. На совещаниях все думают о чем-нибудь постороннем. Иначе что там делать?

Антошин. А вчера была дегустация…

Лариса (не поняла). Что вы дегустировали?

Антошин. Сигареты. За дегустацию штук двенадцать выкуриваем и, чтобы отбивать вкус, перебиваем глотками чая, а еще хорошо отбивает вкус сигарет черный хлебушек – настоящий, деревенский, кислый. Так вот, вчера я осрамился, сорта перепутал – про вас вспоминал, как вам идет синий берет!

Лариса (искренне огорчилась). Что же это я не надела сегодня синий берет!

Антошин. Наденете в следующий раз. (Снова пытается обнять Ларису.)

Но снова раздается сильный стук в дверь.

(Шепотом.) Вы не могли подобрать для нашего свидания более спокойное место?

Лариса (тоже шепотом). Найти место для свидания – это вечная проблема!

Голос за дверью. Откройте! Управдом здесь?

Лариса. Нет ни управдома, ни слесаря, ни водопроводчика, ни сантехника – нет никого!

Голос за дверью. Какой хулиган пустил одну горячую воду? Из крана хлещет кипяток, а холодной воды нет!

Антошин. А вы наливайте кипяток в тазы и остужайте на балконах!

Голос за дверью. Болван! Мы так и делаем! Весь дом окутан паром!

Слышны удаляющиеся шаги.

Лариса. Сейчас приедет пожарная команда.

Антошин. Моя пожарная команда – это вы! Вы меня спасли! Вы мне уже нужны!

Лариса. Для чего?

Антошин (опешил). Ну, знаете…

Лариса. Нет, я мало что знаю. И не выношу людей, которые убеждены, что знают все. Я мечтаю включить телевизор и услышать в программе «Время»: «Погоду на завтра мы не знаем».

Антошин (решительно обнимает Ларису). Все, у меня отказали сдерживающие центры!

Лариса. Вы бы хоть аквариум прихватили. Я бы воображала, что мы не в подвале, а в однодневном доме отдыха!

Антошин. Хватит болтать! (Робко целует Ларису.)

Лариса. В жизни бы не подумала, что вы так здорово целуетесь! Вот уж чужая душа потемки. Давайте-ка еще раз!

Целуются.

Антошин (после поцелуя). Сейчас я наберу в легкие побольше воздуха, и мы энергично продолжим!

Лариса (порывисто встает). Хорошенького понемножку!

Антошин. Какая идиотская поговорка! Хорошенького побольше!

Лариса. Мы энергично войдем в азарт, а мне бы не хотелось входить в азарт в домоуправлении!

Антошин делает попытку приблизиться к Ларисе. Лариса отступает.

Антошин. Куда вы пятитесь? До стены четыре шага!

Лариса. Что вы распалились?

Антошин целует ее. И, конечно же, раздается сильнейший стук в дверь.

Антошин (шепотом). Что у вас в доме за страсть – по ночам гулять в домоуправление?

Лариса (громко). Здесь происходит свидание, здесь нет ни управдома, ни слесаря, не мешайте нам, пожалуйста!

Голос Риты Сергеевны. Я догадываюсь, что здесь свидание и что при нем не присутствуют ни управдом, ни слесарь!

Антошин (потерянным голосом). От нее и под землей нет покоя! (Идет, отпирает дверь.)

Рита Сергеевна (входит, осматривается). Какой уютный канцелярский стол, и пахнет мышами! Дом весь дымится – это вы надышали?

Антошин. Как ты меня нашла?

Рита Сергеевна. Юля всегда в курсе Ларисиных дел. Извините оба… но пока ты тут, Павел, развлекаешься, твоя дочь привела этого малахольного, и он опять уселся на пол, даже ничего не подложил!

Антошин. Он любит сидеть на полу, что в этом плохого?

Рита Сергеевна. А потом малахольный сказал: «Может, зря уселся, может, пора нам стелить постель?»

Антошин. Врешь! Ты это придумала! Мне назло!

Рита Сергеевна. Я попробовала вмешаться, но Женя расхохоталась и спросила, что я вижу в аквариуме. Что можно видеть в пустом стеклянном ящике?!

Лариса. Пирог с яблоками. Океанский лайнер.

Антошин. Острова Фиджи…

Рита Сергеевна (с грустью). Чувствуется, что вы уже хорошо спелись, у обоих помутнение. (Вздыхает.) Женя добавила, что будет жить с кем хочет. (Поворачивается и идет к выходу.)

Антошин. Маргарита, сейчас я приеду и этого малахольного Юрия… Ты не волнуйся!

Рита Сергеевна. Я не волнуюсь, я расстраиваюсь. (Ушла.)

Лариса (понимает, что Антошин тоже сейчас уйдет). Мне всегда не везет, всегда все срывается. Если эпидемия гриппа, я заболеваю первой, дают итальянские водолазки – они кончаются как раз передо мной. Когда вы в меня почти влюбились, приходит Рита, и у вас… у вас становится преданное, даже виноватое выражение лица. Я – я шершавый поросенок.

Антошин (поражен неожиданным выводом Ларисы). Почему вы – поросенок, да еще шершавый?

Лариса. Есть такое выражение: «К шершавому поросенку все пристает».

Антошин. Чуть не забыл! (Отдает Ларисе коробку.) Заводная игрушка для вашего Саши!

Лариса. Какой вы заботливый, даже тошно!

Антошин. Сейчас я остыл и отчетливо понимаю, что сам, как таковой, вам абсолютно не нужен!

Лариса. Конечно, не нужен!

Антошин. Просто подвернулся на роль Сашиного отца…

Лариса. Случайно подвернулись…

Антошин. Попался бы кто-нибудь другой – вы бы с тем же успехом кружили голову и ему!

Лариса. С большим успехом и с большим удовольствием!

Антошин. Не надо было мне идти с вами в домоуправление!

Лариса. А мне не надо было звонить Юле! Ваша драгоценная Рита нас бы не нашла!

Антошин (вспылил). Как вы не соображаете! Дочь я знаю и люблю двадцать лет подряд, а вас знаю без году неделю!

Лариса (сквозь слезы). Пожалуйста, уходите! Может быть, вы догоните Риту и ухватите за подол!

Антошин. Это вас не касается!

Лариса. Касается! Уходите, что вы, слез не видели?! Уходите сейчас же, а то я пойду вместе с вами!

Антошин поспешно исчезает.

Тотчас раздается телефонный звонок.

(Снимает трубку.) Нету управдома!.. Ах, Юля, это ты! Все как нельзя лучше… Только на вдох силы еще есть, а на выдох уже нету!

Картина седьмая

Действие привычно возвращается в квартиру Антошина. Прошло недели три. Дома Женя и Антошин.

Женя. Подними ногу и закинь на спинку стула!

Антошин. Я не гимнаст!

Женя. Я тебя очень прошу, папа!

Антошин поднимает ногу и кладет на спинку стула. Женя проделывает то же самое.

Антошин. Юрины штучки, догадываюсь.

Женя. Прошлый раз я тебя не подготовила, ты разбушевался, выгнал его, и он уехал в деревню! Прошло девятнадцать дней!

Антошин (делает попытку опустить ногу). Ты считаешь дни?

Женя (кричит). Папа, не опускай ногу, пожалуйста! Сегодня я тебя подготавливаю. Физическое напряжение снимает стресс, который тебе предстоит!

Антошин. Выкладывай твой стресс скорее!

Женя. Юра будет жить у нас, постоянно!

Антошин (забормотал). Рыбы плавают молча, нога на стуле, карп плавает, я плаваю…

Женя (быстро). Сейчас мания разводиться… Почти все мои подруги уже повыходили, уже поразошлись… Это теперь просто, ну как пирожное съесть. А мы попробуем жить сообща, не впутывая государственные органы. Страшного тут ничего нет.

Антошин. Я вижу берег очарованный и очарованную даль. Надо включить аквариум!

Женя. Если альянс не получится, мы мирно расстанемся, не испортив паспортов, без дележа имущества, без склок между двумя парами родителей. Прости, я забыла, что у тебя нет пары! (Зовет.) Юра, входи!

Антошин (опускает ногу). Извините, а вы хоть любите друг друга?

Юрий (входя). Когда я в колхозе перебираю картошку, то убежден, что люблю Женю.

Женя. Папа, брак без испытательного срока – это не брак, а сожительство, разрешенное законом!

Антошин. Юра, ты обитаешь где-то у черта на куличках?

Юрий. В новом микрорайоне. Туда еще не ступала нога человека!

Антошин. Прекрасно! Женя переедет к тебе! (Включает аквариум.)

Женя. Но мне добираться оттуда в бассейн часа полтора в один конец!

Антошин (всматривается в аквариум). Я вижу, как тебя мнут и перетирают в автобусе. Это и будет испытанием на крепость твоего чувства!

Юрий. Идея проверять чувство городским транспортом мне определенно нравится. Это в русле моей науки о тишине!

Антошин. Чаще всего разводит быт. А тебя, Юрочка, я вижу… (Всматривается.) Да… ты возишься у плиты и зудишь: «Если я сам должен готовить себе ужин, когда же я буду работать над диссертацией!»

Женя. Идея проверять Юрино чувство моими хозяйственными способностями приводит меня в восторг!

Антошин. Быть по сему!

Юрий. Мы приступим к эксперименту дней через десять. А сейчас мне пора обратно в колхоз. Павел Алексеевич, я полюбил вашу дочь за то, что ее лицо излучает внутренний свет.

Женя. Благодаря этому мы вечерами сможем не включать электричество. Папа, я пойду ему светить, чтобы у него был светлый путь!

Уходят обнявшись.

Антошин кидается к телефонной трубке и набирает номер. Появляется Лариса.

Лариса (снимает трубку). Я слушаю!

Антошин (с трубкой в руке идет навстречу Ларисе). Это я!

Лариса (с трубкой в руке идет навстречу Антошину). Скажите, какая неожиданность! Сколько вы пропадали?

Антошин. Ровно девятнадцать дней! Я колебался. Чтобы вам позвонить, мне нужен был крепкий толчок!

Лариса. Кто же вас толкнул?

Антошин. Женя! Она переезжает к Юре, не выходя за него замуж! Это крепко!

Лариса. А если бы она не переезжала…

Антошин. Наверное, я бы еще не позвонил!

Лариса. Какая оскорбительная откровенность!

Антошин (нервничает и запинается). Но это же просто. В минуты потрясения отчетливо понимаешь то, что вовсе не понимал, когда находился в нормальном состоянии.

Лариса. Значит, вы позвонили, потому что сейчас вы ненормальный?

Антошин. Я понял: я по вам скучаю, сильно!

Лариса. Хотите, чтоб мы скучали вдвоем? Хотите, чтобы была двойная скука?

Антошин (повышает голос). Прекратите вашу дурацкую манеру выражаться!

Лариса. Вы на меня кричите? Крик, как и шепот, – признак слабости!

Антошин (сдается). Да… Быть может, уже наверное… я вас люблю!

Лариса грустно улыбается и кладет трубку.

(Тотчас снова набирает номер.) Почему вы положили трубку?

Лариса. У вас включен аквариум?

Антошин. Да!

Лариса. Вы все воображаете – вы ведь однолюб, я тоже люблю фантазировать, но сама-то я не воображаемая, а живая. Когда режут по живому – больно… (Снова кладет трубку.)

Антошин приходит почему-то в отличное расположение духа. Ставит пластинку. Звучит мелодия танца.

Антошин (воображаемой партнерше). Прошу вас на лендлер! (Танцует.) Послушайте, лендлер, почему вы такой медленный? (Танцует быстрее.) Вот это уже лучше! (Танцует еще быстрее.) Вот это то, что нужно, – помесь лендлера с рок-н-роллом!..

А в комнате, волоча тяжелый чемодан, появляется Рита Сергеевна.

Рита Сергеевна. Тащусь из последних сил, хорошо хоть нашлись последние силы.

Антошин (перестает танцевать). Вы же приходите с корзинами, а не с чемоданами! (Явно потрясен.)

Рита Сергеевна. Танцуй, Павел, я уже свое оттанцевала! (Выходит и возвращается с другим чемоданом.) Там еще на лестнице тюк, будь другом – будь носильщиком! (Устало опускается на чемодан.)

Антошин. Ну да, ты думаешь, здесь вокзал – можно уехать, можно приехать, носильщик ждет! (Выключает проигрыватель.)

Рита Сергеевна. Я этот тюк с трудом поднимаю, сердце заходится…

Антошин выходит, вносит огромный тюк и опускается на него. Сидят.

Антошин. Оказывается, ты отсюда порядочно уволокла!

Рита Сергеевна. Видишь, я специально для тебя ветерок сделала!

Антошин. Ветерок – это что и где?

Рита Сергеевна. Ветерок – это на голове. И балахон надела, который ты мне подарил на день рождения. Я была так счастлива, что ты не забыл, постарался, сделал дорогой подарок!

Антошин (ухмыльнулся). Я обегал столько магазинов…

Рита Сергеевна. Зачем баба живет на свете? Вроде все у нас было нормально. Я так любила, что ты меня любишь… И вдруг – здрасте, прыг-скок! Я клинически глупа…

Антошин. С этим спорить трудно!

Рита Сергеевна. А чего тут спорить, когда это так! (Встает.) Погляди на меня, Павел, внимательно!

Антошин. Гляжу.

Рита Сергеевна. Прическа не по возрасту…

Антошин. Она тебе идет, то есть он идет – ветерок!

Рита Сергеевна. У меня от всей этой истории даже ноги постарели! Надеюсь, я еще приду в норму и снова приму человеческий вид. Мы прожили с тобой уйму лет душа в душу.

Антошин (иронично). Голова в голову…

Рита Сергеевна. Я научусь любить твоего Вивальди, я курить научусь, как все в твоем Табакторге. Что мне еще для тебя сделать, чтоб ты меня простил?

Антошин. Все, что могла, ты уже сделала!

Рита Сергеевна. Но неужели при виде меня с чемоданом у тебя ничего не дрогнуло?

Антошин. Дрогнуло.

Рита Сергеевна. Сильно дрогнуло?

Антошин. Даже тряхнуло. Едва устоял!

Рита Сергеевна. Почему ты не спрашиваешь..?

Антошин (перебивает). Он меня не интересует!

Рита Сергеевна. Он ушел к своей аспирантке, к той самой, через которую добывает корзины. Он помешан на корзинах. У него весь дом в самых разных корзинах. Он и сам умеет их плести. И всем дарит, и широко улыбается, и обо всем на свете говорит правильно, как надо, а я не сразу поняла, что это подозрительно.

Антошин (улыбнулся). Да, когда человек всегда и везде говорит как надо, это очень подозрительно…

Пронзительно дребезжит звонок.

Антошин спешит к двери.

Как обычно, с корзиной в руках появляется Лампасов.

Лампасов. Добрый вечер!

Антошин (вместо приветствия). У меня на антресолях уже валяются две корзины.

Лампасов. Будут валяться три. Рита Сергеевна здесь?

Антошин. Рита Сергеевна дома!

Рита Сергеевна (она слышала слова Антошина). Дома я наконец!

Лампасов (решительно направляется в комнату). Искренне счастлив, что у вас сразу образовалось. (Ставит корзину на стол.) В этой маленькой корзинке – ленты, кружева, ботинки… Оп-ля! (Достает из корзины кактус.) Это тебе, Рита, цветы! Оп-ля! (Достает пластмассовый мешочек, в котором плавают рыбки, и опрокидывает мешочек в аквариум.) Вот вам, Павел Алексеевич, разноцветное население!

Антошин (вспылил.) Вы зачем испортили аквариум?

Лампасов. Ценю иронию, но аквариум я не испортил – породы отбирал крупнейший собиратель домашних рыбок.

Рита Сергеевна (Лампасову). Ты зачем пришел?

Лампасов. Не хочу, чтобы между нами пробежала тень!

Антошин. У вас довольно странные взгляды на тень!

Лампасов. Извини, Рита, но частично ты сама виновата. Нельзя сидеть на двух стульях, нельзя было сюда бегать, таскать продукты, убирать квартиру, доклады здесь тебе пишут. Но главное, Рита, – ты не оформила развод. Не подкрепила чувство. Я не умею делить, прости… А она… она приходит ко мне целиком!

Антошин (тихим, спокойным голосом). Лампасов, подите вон! Вы нам надоели!

Лампасов (отмахнулся). Ну и враг с тобой! Нас всех троих в жизни что-то связывает, хотелось бы, чтобы у нас сохранились милые отношения…

Антошин. Я так часто смотрю хоккей по телевизору, что могу применить силовой прием!

Лампасов (усмехнулся. Уходит, в дверях оборачивается). Рита, я тебя люблю… как свое прошлое… как часть своей безупречной биографии! (Ушел.)

Рита Сергеевна (с восторгом смотрит на Антошина. Она явно убеждена, что все на самом деле образовывается). Павел, как ты его роскошно выставил! (Радостно затараторила.) Какое ты богатство, Павел! Как это много – ты и Женя! Ты ничего не говори, я и так все понимаю… Какой ты благородный, Павел. Молчи… Корзины можно вынести на балкон и приспособить под цветы. (Привычно принимается за уборку.) Отойди, мешаешь! Когда я была без тебя, я была без сознания, а теперь я пришла в сознание. Молчи! Какой ты верняк, Павел! Ты почему молчишь? Почему меня не слушаешь?

Антошин действительно не слышит Риты Сергеевны. В дверях стоит Лариса. Сегодня она не забыла надеть синий берет.

Лариса (с тревогой). Я приехала узнать – вы меня любите только по телефону?

Антошин. По-всякому…

Лариса. Скажите, а когда… когда вы меня полюбили? Как вы смогли? Я ведь к вам так противно приставала! А приставать – лучший способ отвадить!

Антошин. Наверное, постепенно накапливалось, а началось, когда я мерз у Золотых ворот…

Лариса. Ну да, меня там не было. Наверное, началось именно поэтому…

Рита Сергеевна (тихо). А я-то разбушевалась, а я-то подумала… все-таки я до сих пор без сознания…

Антошин. А вы, Лариса, то есть когда я… вам… по-настоящему?

Рита Сергеевна. Я тоже здесь присутствую, слышите?

Лариса и Антошин отходят в сторону.

Лариса. Когда вы рассказывали про плинтусы, я подумала – какой вы необыкновенный.

Антошин. Я самый обыкновенный.

Лариса. Обыкновенных – их так мало, их надо ценить…

Рита Сергеевна. Это наглость – делать вид, будто меня здесь нет!

Лариса (Антошину). А почему в аквариуме рыбы?

Рита Сергеевна. По-твоему, там должны быть собаки? Разговаривайте со мной, вы не имеете права вести себя так, словно я пустое место!

Антошин. Мы выпустим этих рыбок в реку!

Рита Сергеевна. Они в реке не живут!

Лариса (первый раз поглядела на Риту Сергеевну). Мы их выпустим в океан!

Рита Сергеевна (смотрит на Ларису). Ну зачем я в редакцию твою заглянула, за вареньем из черноплодной рябины… (Горестно.) Никогда его в рот не возьму!

Лариса. Мы бы все равно нашли друг друга!

Рита Сергеевна. Чушь какая! Как бы вы нашли?

Антошин. Нашли бы!

Рита Сергеевна. В городе – восемь миллионов!

Антошин. Всего-то восемь?

Лариса. Так мало?

Рита Сергеевна (от души). И это я сама вас сосватала. Правду говорят: «Ни одно доброе дело на земле не остается безнаказанным!»

Лариса (упрямо.) Нет, Рита, ты нас не сосватала. Это мы сами нашли друг друга!

Антошин. Мы растолкали восемь миллионов!

Лариса. Мы так работали локтями…

Антошин (едва не вскрикивает). Женщина напротив, у меня появилась уникальная мысль!

Лариса. Разве у тебя бывают другие мысли?

Антошин. Ты никогда не была в старинном городе Владимире, Лариса, ты не видела Золотых ворот…

Лариса (с озорной улыбкой). Твоя мысль прекрасна! Ты такой проницательный! Я бы ни за что не догадалась, хотя сама этого хочу… Это так хорошо – отрываться от одиночества. Но… только не сердись: по дороге к тебе, случайно, совершенно случайно, я… купила… два билета на поезд до Владимира, я так боялась их потерять, вот они… наш поезд отходит через час…

Занавес