Текст книги "Раппорт. Как найти подход к собеседнику любой сложности"

Насильно мил не будешь

Неужели это правда? Давайте посмотрим на примере с врачом. Разве мы не хотим, чтобы врач сказал нам, что делать, дал советы, решения, ответы? Разве нам не нужны точные инструкции: «Примите эти таблетки и позвоните мне утром»? Ответ – нет, даже если мы думаем, что да!

Допустим, вы чувствуете упадок сил и идете к врачу. Вы пустились во все тяжкие: много работаете, мало спите и испытываете много стресса. Вы заметили, что чаще просыпаетесь ночью от желания сходить в туалет, но списываете это на огромное количество выпитого кофе.

Врач начинает спрашивать о ваших предпочтениях в еде:

– Как бы вы описали свой рацион? Вы потребляете много переработанной пищи? Как вы думаете, сколько сахара в среднем вы потребляете за день?

Вы удивлены:

– Почему вы все это спрашиваете? Что со мной не так, док?

– Похоже, у вас есть ранние признаки развития диабета, – говорит доктор. – Чтобы все уточнить, вам нужно будет сделать анализ крови, но, учитывая, сколько вы потребляете сахара и переработанных продуктов, вы уже можете внести в свой рацион некоторые изменения и снизить будущие риски.

«Отлично!» – думаете вы. Врач расскажет, как снизить риск, и тогда у вас не будет диабета! «Скажите мне, что делать, док, и я все сделаю!»

Но ничего вы не сделаете. Он скажет, что вы едите слишком много сахара и переработанных продуктов, что вам нужно питаться правильно, больше заниматься спортом, больше спать и научиться контролировать стресс. Иначе у вас может развиться диабет второго типа, который серьезно повлияет на ваше здоровье. Но вы же и так знали, что все это нужно делать? Так почему не делали?

Нам так сложно изменить свое поведение, следуя четким инструкциям и разумным советам, потому что все это не связано с нашими внутренними желаниями – нашими основными ценностями и убеждениями, которые могли бы подтолкнуть нас к переменам.

Чтобы измениться, человек должен чувствовать, что эти изменения соответствуют его целям.

Но представьте себе, что доктор не стал бы выяснять, сколько сахара вы потребляете, а направил бы разговор в следующее русло:

– Что вас беспокоит?

– Я плохо себя чувствую: постоянная слабость, подавленность, – ответили бы вы. – Я боюсь, что это может быть что-то серьезное.

– Расскажите подробнее о ваших подозрениях.

– Я хожу в туалет примерно три раза за ночь. Просто не хочется усугублять ситуацию. Вдруг это что-то вроде рака или болезни сердца – я не молодею, док, но и до старости пока далеко!

– Понятно. Значит, вы чувствуете, что эти симптомы могут быть связаны с чем-то более серьезным, и боитесь, что все может стать только хуже?

– Да, именно так. Только я решаю поиграть в футбол со своими детьми, как чувствую, что мне хочется прилечь! А что будет, когда появятся внуки?! Я не хочу просто сидеть в кресле и наблюдать за ними, как это было с моим отцом.

– Хорошо. Вы молодец, что пришли. Я понимаю, что вас настораживает возможность рака или болезни сердца. Похоже, вы не на шутку испугались. Ваши симптомы не подходят к этим болезням, но, боюсь, у вас могут быть ранние признаки диабета второго типа. Я понимаю, что вы хотите повернуть время вспять и вернуться к тому моменту, где вы играете в футбол с детьми и с нетерпением ждете, когда побегаете с внуками. И мы можем сделать многое, чтобы решить эту проблему – изменить вашу систему питания, добавить некоторые упражнения, а также попытаться снизить стресс. Это очень бы помогло. Как вы к этому относитесь?

Чем же отличается второй диалог? В этой картине врач выслушал беспокойства и опасения пациента и отразил их, чтобы показать, что понимает его ценности. Он также обнаружил мотивацию пациента – желание быть активным для своих детей и внуков. Именно с этим врач связал предложенные решения. Вместо плана, акцентирующего негатив: «Как насчет того, чтобы перестать есть всякую дрянь?», он предложил очень позитивную, индивидуальную стратегию, которая мотивирует пациента: «Давайте улучшим ваш рацион, чтобы вы могли играть со своими детьми и внуками?»

Не заглядывай в коробку

В попытках подчинить человека за счет запугивания и давления, мы часто приходим к реактивному сопротивлению. Этот термин принадлежит социальному психологу Джеку Брему и обозначает реакцию на предполагаемую угрозу поведенческой свободе[71]71
  Торранс Э., Брэм Дж. Теория психологического реактивного сопротивления // The American Journal of Psychology. – 1968, 81(1). – С. 133.


[Закрыть]. Оно возникает, когда человек чувствует, что его пытаются контролировать или ограничивать, часто посредствам власти или правил. Это может привести к сознательному сопротивлению, и человек специально будет вести себя не так, как от него требуют.

Более того, вызвать реактивное сопротивление можно даже на пустом месте. Например, если я попрошу вас выбросить коробку, но при этом добавлю: «Пожалуйста, не заглядывай в нее», вы внезапно почувствуете желание в нее заглянуть. Я «вживляю» в вас желание посмотреть в коробку, хотя до этого вы вряд ли намеревались это делать. Я даже могу усилить это несуществующее ранее желание, сказав: «Я запрещаю тебе смотреть в коробку». Чем больше я пытаюсь ограничивать и контролировать вас, тем сильнее ваше желание сопротивляться и нарушать мои инструкции.

При любой возможности нужно предоставлять людям свободу выбора, даже если этот выбор идет вразрез со всем, во что вы верите.

Как бы мы ни хотели, чтобы наш подросток не делал тату, пожилые родители не забывали сходить ко врачу, а малыш съедал все овощи, мы не можем заставить их подчиниться нашим желаниям. Мы не должны забывать, что это личный выбор, который каждый должен делать самостоятельно. Можно поощрять и поддерживать человека, но при этом обеспечить ему свободу выбирать за себя.

Клинические психологи Миллер и Роллник – ведущие специалисты в разработке подходов, помогающих людям изменить свое поведение[72]72
  Miller, W. and Rollnick, S. (1991). Motivational Interviewing. Guilford Press. (Издание на русском: Миллер, У., Роллник, С. Мотивационное консультирование: как помочь людям измениться. – Эксмо, 2017.)


[Закрыть]. Они работают с клиентами, злоупотребляющими психоактивными веществами, и не понаслышке знают, чем чревато реактивное сопротивление, с которым может столкнуться терапевт в попытках навязать человеку определенное поведение.

Миллер пишет:

«Наши исследования показали, что терапевт может значительно повысить или понизить уровень сопротивления (отрицания) в зависимости от своего стиля работы. Если споры, обвинения в «отрицании» и прямую конфронтацию заменить на уважительный, рефлексивный подход, клиент с большей вероятностью будет мотивирован к переменам, не станет противиться терапии или проявлять реактивное сопротивление, спровоцированное прямой конфронтацией»[73]73
  Терапия повышения мотивации: описание подхода к консультированию // Foundations Recovery Network/Dual Diagnosis [Электронный ресурс] URL: https://www.dualdiagnosis.org/resource/approaches-to-drug-abuse-counseling/motivational-enhancement-therapy/ (дата обращения: 26.09.2019).


[Закрыть].

Не добрый совет и пожелание, а уважение и готовность задуматься о чужих целях и стремлениях могут подтолкнуть кого-либо изменить свое поведение. Спросив близкого человека о его чувствах по поводу предстоящего визита ко врачу, желания набить татуировку или съесть на ужин брокколи, вы проявите уважение и интерес к его личному мнению. Выслушав ответ, вы можете побудить человека глубже задуматься о своем поведении или даже изменить свое мнение.

Возьмем такой пример: вы пытаетесь уговорить свою тетю бросить курить. Скорее всего, вас мотивирует забота о ней. Возможно, вы переживаете о ее здоровье или о том, как курение влияет на ее жизнь. Когда вы делитесь своими опасениями, она все отрицает и говорит: «Я в порядке, не переживай. Многие курят намного больше меня!» Как же заставить ее бросить курить?

Вы поднимаете этот вопрос при каждой вашей встрече… и она начинает вас избегать. Вы предлагаете ей разные методы бросить курить: кидаете ссылки на статьи про гипноз, иглоукалывание, рэйки[74]74
  Рэйки – японский вид нетрадиционной медицины, в котором используется техника так называемого «исцеления путем касания ладонями».


[Закрыть], детокс-диеты и рекомендации органов здравоохранения… и скорее всего, она блокирует вас или удаляет из друзей в социальных сетях. Вы каждый день подбрасываете никотиновую жвачку или листовки в ее почтовый ящик… и она перематывает его скотчем. И когда вы оказываетесь с ней в одной комнате, она может выкуривать по четыре сигареты за раз, просто чтобы насолить вам!

Почему же так происходит? Ваши усилия создали реактивное сопротивление, и вместо того, чтобы побудить тетю бросить курить, вы лишь усилили ее желание восстать против ваших попыток ее контролировать. Итак, как вы, обеспокоенный и близкий человек, можете повлиять на чье-то поведение?

Обсудите это

Если ваша тетя расскажет, почему она так любит сигареты и не может бросить курить, у вас появится возможность найти более глубинные причины. Например, вы можете сказать:

– Итак, ты говоришь, что тебе просто нравится курить, это тебя расслабляет, да и бросить будет слишком сложно – этой привычке слишком много лет.

Теперь она чувствует, что ее понимают, к ней прислушиваются и относятся с уважением, даже если вы не согласны с ее взглядами. Она может ответить:

– Совершенно верно – я уже пыталась бросить, но никогда не получалось. Рано или поздно я снова начинаю курить, и все усилия проходят напрасно.

– Значит, ты боишься, что у тебя снова ничего не выйдет, но когда-то все же хотела бросить?

– Ну да. После рождения второго ребенка я не курила больше года. Было здорово: я могла бегать с детьми и тратила меньше денег! Эх, зачем я потом снова взялась за старое?

Неожиданно наша убежденная курильщица снова задумалась о переменах… И мы можем продолжить эту мысль, обсудив, почему в прошлый раз у нее получилось, и что заставило ее вернуться к курению.

Уважать независимость человека – значит выслушивать его и обсуждать проблему вместе с ним.

Как только мы пытаемся навязать свои правила или уговариваем поступать так, как нам кажется верным, мы запускаем отрицание и реактивное сопротивление. Но человек сам должен делать выбор, и именно он должен убедить себя, что этот выбор – правильный. Никто не подскажет ему лучше его самого, ведь он знает себя лучше, чем кто-либо другой[75]75
  Бамберг Э., Деттмерс Дж., Функ Х., Крахе Б., Вал-Хинц Т. Влияние дежурной работы на самочувствие: результаты ежедневного опроса // Applied Psychology: Health and Well-Being. – 2012, 4(3). – С. 299–320.


[Закрыть].

Независимость и старость

Ни у кого последствия потери независимости не проявляются сильнее, чем у пожилых людей: с возрастом они становятся все более зависимы от окружающих и нуждаются в большей заботе. Мы стареем, и все больше задач, с которыми раньше мы справлялись самостоятельно, приходится переваливать на других – поменять постельное белье, приготовить пищу, одеться, принять душ и даже сходить в туалет. Потеря независимости может очень глубоко повлиять на душевное состояние пожилого человека и привести его к депрессии и ощущению изоляции.

Важно предоставлять такому человеку максимально возможный выбор и независимость – это благосклонно скажется на его душевном состоянии, даже если физически он будет все более ограничен. Согласно ряду исследований в домах престарелых, независимость – важнейший фактор благополучия пожилых людей, поскольку она влияет на их способность справляться с трудными ситуациями. Постояльцы явно хотели самостоятельно принимать решения, касающиеся их повседневной жизни, например, когда им вздремнуть, когда подышать свежим воздухом, когда принять душ или перекусить[76]76
  Болмсьо И., Сэндман Л., Андерссон Э. Этика ухода за пожилыми людьми // Nursing Ethics. – 2006, 13(3). – С. 249–263.


[Закрыть].

Но зачастую администрация игнорирует их пожелания. В конечном итоге персонал решает все сам, исходя из собственного удобства, а не потребностей постояльцев. Это касается даже самых простых вопросов, не нуждающихся в регламентации, например, что надеть или как питаться[77]77
  Бойл Г. Облегчение выбора и контроля для пожилых людей в долгосрочной перспективе // Health and Social Care in the Community. – 2004, 12(3). – С. 212–220.


[Закрыть]. Из-за потери независимости и свободы принятия решений, пожилые постояльцы лишились самостоятельности, мобильности и эмоционального и психического благополучия. По их собственным словам, они чувствовали, что их «не видят и не замечают», будто их желания и решения лишь нарушают спокойное течение жизни. Они чувствовали, что с ними обращаются как с детьми или, что еще хуже, игнорируют словно призраков.

Как же вернуть старикам их потерянную независимость? Иногда человека не получается предоставить самому себе из-за времени, ресурсов или физических возможностей. Но можно постараться обеспечить его выбором там, где это позволяют условия. Например, активно обсуждать с ним его распорядок дня и самые простые пожелания – когда помыться, что съесть, что надеть и чем заняться. Если он ненавидит бридж, не стоит заставлять его вступать в бридж-клуб, даже если мы думаем, что это пойдет ему на пользу. Если он не хочет есть мясной рулет, он достаточно взрослый, чтобы этого не делать.

Мы также можем не устраивать сюрпризов и заранее советоваться по поводу некоторых действий. Не стоит самостоятельно украшать комнату пожилого человека новым растением или картиной – спросите, как сделать пространство более уютным, и постарайтесь учесть его пожелания. Не приходите в гости неожиданно, когда это удобно именно вам – спросите, в какое время будет лучше всего приехать, и постарайтесь учитывать это и придерживаться установленного графика.

Наконец, постарайтесь видеть в пожилом человеке личность со своими стремлениями, ценностями и желаниями. Поинтересуйтесь его взглядами и покажите свое уважение. Часто, когда кому-то приходится жертвовать своей независимостью и переезжать в подобные учреждения, он может чувствовать обиду и гнев. Это приводит к злости на персонал, дом, еду и даже членов семьи, к ощущению, что его бросили:

– Почему ты так редко навещаешь меня? – мог бы сказать старик. – Из-за тебя мне приходится жить с чужими людьми!

В таком случае хочется ответить:

– Это прекрасное место! Из трех вариантов, которые мы смотрели, оно понравилось тебе больше всех! Здесь замечательно кормят и есть столько возможностей, сколько в другом месте у тебя бы никогда не было! Я приезжаю при любой возможности. Почему ты льешь на меня столько негатива?

Но именно такая реакция может вызвать еще больше сопротивления и возмущения. Теперь ваш родной человек почувствуют вину за то, что жалуется, или, наоборот, захочет убедить вас в своей правоте.

Вместо этого постарайтесь признать, что он вправе чувствовать себя плохо. Посочувствуйте ему, ведь он потерял независимость в распорядке дня и в перемещениях, такое каждому будет нелегко пережить. Старайтесь не принимать на свой счет его нападки и обвинения – искать виноватых естественно, особенно когда виновником стало абстрактное явление вроде старения.

Учитывая всю сложность ситуации, попробуйте сказать следующее:

– Похоже, тебе и правда сейчас непросто. Знаю, ты скучаешь по дому и тебе не хватает собственного пространства. Кажется, все это тебя злит и расстраивает. Чем я могу тебе помочь?

Памятка независимости

1. Нам нравится самим решать свою судьбу. Если вы чувствуете, что попались в ловушку или зависите от ситуации, ищите способы действовать самостоятельно, даже если речь идет о мелочах. Если кто-то принимает за вас решения, с которыми вы и сами прекрасно справляетесь, попросите их этого не делать. Часто люди неосознанно посягают на чужую независимость, просто пытаясь быть полезными и не осознавая последствий. Но даже находясь меж двух огней, мы хотим иметь возможность выбирать, в какой из них прыгнуть;

2. Признавайте и уважайте чужую потребность в независимости и самостоятельном выборе. Спрашивайте и слушайте, что говорят люди, что они ценят и что их волнует. Постарайтесь сопоставить ваши точки зрения, даже если это сложно. Подумайте, когда выбор действительно важен, а когда нет. Если ваш малыш хочет надеть что-то нелепое, так ли это страшно? Не стоит надевать любимые шлепки, когда за окном снег, но он вполне может отправиться с вами за покупками в костюме Бэтмена;

3. Даже когда ставки высоки, подумайте, кому предстоит сделать выбор. Вспомните сценарий в начале этой главы о водительских правах отца. Возможно, когда-то вам все-таки придется твердо настоять на том, чтобы он перестал водить, но по возможности постарайтесь сделать так, чтоб он сам принял это решение. Результат будет более приятным для вас обоих и менее болезненным для него, поскольку он сделает этот выбор сам.

Отражение

Тебе бы рот поменьше и уши побольше.

Джон Уэйн

И вот мы пришли к последнему фундаментальному навыку: отражению.

Отражение – это частичное повторение или перефразирование сказанного вашим собеседником.

Когда вы используете отражение, вы акцентируете некоторые ключевые слова, чувства или ценности человека, приглашая его развить свою мысль и дополнить ее.

Возьмем некоторые из предыдущих примеров, например, где мы проникались чувствами пожилого родителя, оказавшегося в доме престарелых, или тети, не желающей бросить курить. Многие из предложенных нами ответов были связаны с тем, что говорил этот человек. Когда мы отражаем чужие слова, собеседник часто берется дополнять, исправлять или расширять свою мысль, позволяя нам глубже понять его самого и его взгляды.

Если вы по-настоящему поймете, что вам сказали, и на каких ценностях эти высказывания основаны, вам будет не только проще сопоставить эти ценности с собственными, но и понять их подлинную сущность – увидеть белые пятна в аргументации, логические ошибки и рычаги, с помощью которых можно помочь человеку изменить свою точку зрения.

Отражение – это айкидо для управления разговором. Вы берете все, что сказал человек, и используете это, чтобы подтолкнуть разговор в нужное русло. Вы удивитесь, насколько часто этот метод работает. Конечно, нельзя отражать все подряд. Поэтому самое главное здесь – очень внимательно слушать собеседника. Выслушав его, выберите ту часть, которая больше всего связана с интересующей вас темой.

Все это звучит довольно просто, но будьте бдительны. Это самый важный навык, который вы можете извлечь из этой книги. Это ключ, открывающий все остальные навыки. Поэтому он достоин отдельной главы, которая и последует далее.

Памятка отражения

1. Чтобы использовать отражение, внимательно выслушайте сказанное и повторите или перефразируйте основную мысль в ответ. Важно выбрать то, о чем вы хотите больше узнать, а не просто повторять последние слова как попугай;

2. Отражение – ключ к продолжению разговора. Это простой, но мощный инструмент, и он оправдает все усилия, потраченные на его освоение.

Честность

По возможности будьте максимально честны. Старайтесь быть прямым, но не резким, и остерегайтесь соблазна игнорировать проблему.

Эмпатия

Попытайтесь взглянуть на человека объективно и понять, почему он ведет себя именно так, выявить его основные ценности и убеждения, из его собственных слов. Внимательно слушайте, при этом не осуждая и не поддакивая.

Независимость

Никто не любит, когда ему указывают, что делать. Позвольте другим самим решать, какой выбор правильный, обсуждая ситуацию на равных, а не агрессивно навязывая свое мнение. Предоставляйте людям выбор везде, где это возможно.

Отражение

Самое важное в отражении – внимательно слушать, что вам говорят, и отражать ключевые моменты. Это поможет развить разговор и вывести его на новый уровень. Так вы намного лучше поймете мысли и чувства человека напротив.

Глава 4
Что кроется за отражением

Гляди внутрь; пусть в любом деле не ускользнет от тебя ни собственное его качество, ни ценность[78]78
  «Размышления», перевод А. К. Гаврилова.


[Закрыть].

Марк Аврелий

В предыдущей главе мы говорили о честности, эмпатии, независимости и отражении. Все это связано с тем, как мы относимся к людям и чего от них хотим. Мы честны, потому что хотим вызвать их доверие; мы эмпатичны, потому что хотим прийти к пониманию; и мы уважаем независимость, чтобы обеспечить им свободу выбора. Отражение – последний и особенно важный из четырех принципов, ведь оно помогает нам добиться всего перечисленного. Отражение – это и отношение, и набор навыков слушателя, которые помогут нам понять и изучить чужие мысли, чувства, убеждения и ценности. То есть, отражение – это простой и эффективный метод выйти на гораздо более глубокий уровень отношений.

Не поняв, что скрывается за словами (то есть, не проникнув в глубинный смысл сказанного), мы можем прийти к ложным выводам, сказать что-то не то или начать додумывать, что будет лучше для этого человека и что он имел в виду на самом деле.

Рефлексивное слушание часто ошибочно воспринимается как механическое повторение сказанного. Есть карикатура, где психолог на вопрос клиента: «Что вы думаете, док?» равнодушно отвечает: «Ну, и что вы думаете?» Сразу возникает мысль: а не проще ли полечиться у бота, чем платить за психолога. Но это не отражение.

Отражение – это способ выразить эмпатию и принятие и вместе с тем противостоять инстинктивному искушению «исправить» поведение другого человека, дав ему совет.

Разумеется, терапевты чувствуют противоречие между необходимостью отражения слов клиента и их собственным внутренним голосом, выкрикивающим советы и критику. Наверняка вы сами можете вспомнить, когда человек часто просил у вас совета, а ваш внутренний голос инстинктивно отвечал: «Просто перестань это делать, и все будет хорошо».

Эмили:

Я работала с матерью-одиночкой, которая рассказывала, что ее сын-подросток Саймон стал совсем грубым и перестал ее слушаться. Это была невысокая женщина, всегда будто чем-то обеспокоенная и напоминающая испуганного кролика, который в любую минуту ожидал нападения хищника. Она всегда приходила нервная и взволнованная, и казалось, что каждая поездка до моего офиса требовала от нее невероятных усилий. Что касается Саймона, которому только исполнилось 14 лет, то он больше походил на маленькую выносливую птичку, которую в угол загнала кошка. Из-за непослушной длинной челки и вечно опущенной головы зрительный контакт с ним был практически невозможен. Едва поймаешь его взгляд, как голова снова опускается вниз. Мама поведала мне долгую историю о том, как в течение уже двух лет Саймон страдает приступами гнева. Семейный врач посоветовал им использовать «холдинг-терапию», то есть «крепко обнимать Саймона» во время этих вспышек, пока он не успокоится.

Много лет она использовала этот метод и продолжала это делать, хотя Саймон был уже подростком. Пока что это помогало – почти помогало – утихомирить ее крошечного мальчика-тростинку, хотя в последнее время для обоих это часто заканчивалось синяками, побоями и полной потерей сил.

Во время одного особенно тяжелого сеанса мама описала случай, когда она пыталась заставить Саймона подняться к себе и лечь спать. Она рассказывала, а голос в моей голове кричал, как разрушительны были ее действия. Мне ужасно хотелось рассказать ей, как следовало поступить на самом деле.

Но, как мы уже говорили, такой подход не позволит нам обнаружить первопричины проблемы и найти ее решение. Прочитайте ее историю, и поймаете себя на мысли, где бы вам хотелось перебить ее или сказать, как ей следовало поступить:

Саймон сидел в гостиной и писал кому-то сообщение. Я уже дважды его попросила – очень осторожно – начать готовиться ко сну. Потом я попросила его снова, очень вежливо. Он игнорировал меня. И тут я вышла из себя. Подошла к нему, выхватила из рук чертов телефон и засунула в свой задний карман. Он просто с ума сошел, начал кричать:

– Отдай его, отдай!

Я сказала:

– Нет, забудь про него до конца недели.

Это разозлило его еще больше – казалось, он вот-вот меня ударит. Саймон злобно смотрел на меня и кричал:

– Верни его, сейчас же!

Я видела, что он выходит из-под контроля, поэтому просто сказала:

– Нет, Саймон, иди наверх спать, как было велено!

Он встал и оттолкнул меня, прямо двумя руками. Я была в шоке!

Я сказала:

– Не толкай меня, Саймон! Кто давал тебе право меня толкать?! – а затем схватила его сзади медвежьей хваткой, как велел доктор. – Успокойся немедленно!

И тут он буквально взорвался, стал вопить и кричать:

– Отстань от меня! Слезь с меня!

Мне пришлось схватить его еще крепче.

Буквально на моих глазах разворачивалась картина, как эта бедная женщина делает все хуже и хуже. Она продолжала:

– Да иди ты нахер, мам! – кричал Саймон снова и снова. Он был в истерике.

Я попыталась прижать его к полу и сказала:

– Нет, Саймон! Не отпущу, пока не успокоишься!

Внезапно он оттолкнул меня, и мы оба упали с дивана на пол. Теперь он был как бы на мне – представляю, как нелепо это выглядело. Мы оба плакали. Знаю, он не хотел причинить мне вреда, но в полете я ударилась ногой, и пришлось его отпустить. Пока я лежала и плакала, он забрал свой телефон. Я хотела снова схватить его, но у меня уже не было сил.

Закончив свой рассказ, женщина сказала со слезами на глазах:

– Он просто вышел из-под контроля. Я не знаю, что с ним делать.

Слушая все это, я поражалась, как быстро обычная ситуация – попытка уговорить подростка лечь спать – переросла в жесткий и мучительный инцидент. Уверена, читая эту историю, вы думали не только про поведение Саймона, но и про реакцию его мамы. У вас наверняка нашлась для нее пара советов о том, где в этой ситуации она могла бы поступить намного лучше.

Возможно, вам захочется сказать: «В следующий раз не забирайте его телефон – просто выключите интернет, это точно поможет» или «Если он снова вас толкнет, скажите ему, что позвоните в полицию и заявите на него – это нападение» или же «Просто оставьте его ненадолго, все равно вы не решите вопрос, пока будете на взводе. Обсудите все, когда оба успокоитесь». А может, вы просто захотите проявить сочувствие и скажете: «Ужасно, сын не должен так вести себя с матерью». Или вас ужаснет, как жестоко мама обошлась со своим сыном-подростком, и вы подумаете: «Я бы отреагировал так же, если бы меня так схватили!»

Но дело в том, что ваши новые решения, советы, указания и даже выражение понимания или осуждения не помогут человеку решить проблему. Почему? На то есть две причины.

Во-первых, люди лучше других разбираются в самих себе – у них больше шансов по-настоящему понять, в чем кроется проблема. У вас, как у «терапевтов», это вряд ли получится. Во-вторых, они успешнее решают проблемы, если сами находят решение и пропускают его через собственные представления. Как «терапевт», вы не можете просто навязывать набор решений и ожидать каких-то перемен.

Вспомните, как вы пытались изменить свое поведение, например, сесть на диету. Если кто-то даст вам книгу рецептов здорового питания, вы, допустим, начнете по ней готовить. Вы почувствуете себя здоровее и, возможно, даже немного похудеете. Но незаметно жизнь вернется в прежнее русло, и ваша старая система и привычки питания возьмут верх над новым здоровым режимом, а книга перекочует со стола на какую-нибудь далекую полку.

Если сперва мы не выясним, какие отношения у нас сложились с едой, нам не удастся что-то изменить. Пройдет неделя, а может и месяц, но наши старые привычки рано или поздно возьмут верх, потому что наши убеждения и ценности остались прежними («Я заслуживаю вкусненького, я же так много работаю. Не хочу готовить, начну в понедельник или даже в следующий понедельник»).

Даже если у вас есть отличный совет (и другой человек может даже согласиться, что это отличный совет!), вашему собеседнику будет очень сложно изменить свое поведение, потому что совет сам по себе не помогает выяснить, что изначально привело к этой проблеме. Представьте, что вы пытаетесь исправить тесто для пирога, просто добавляя все больше и больше ингредиентов, вместо того чтобы выяснять, что яйца были тухлыми, и начать снова.

Я бы хотела сказать этой женщине:

Эти «объятия», скорее всего, унижают Саймона. Ему четырнадцать, а не четыре. Он так и не научился управлять своими эмоциями, потому что каждый раз вы просто обнимаете его и подчиняете себе. Вам нужно научиться видеть в нем юношу, а не маленького ребенка. И относиться к нему нужно так, как вы хотели бы, чтобы он относился к вам – с уважением и заботой.

Мне было грустно, что этого парнишку ограничивали и унижали, и что сама мама была такой подавленной и несчастной. Но скажи я все это сразу, ей было бы очень трудно меня выслушать. Может, она и согласилась бы со мной, но это не научило бы ее поддерживать взрослые, уважительные отношения с ребенком. Сперва ей нужно было избавиться от вредных привычек, накопившихся за 14 лет. Если бы я просто начала резать правду-матку и спрашивать: «Разве эти объятия помогают?», я, возможно, почувствовала бы себя умнее, но разве в этом суть? Я не могла просто попросить ее так себя не вести и стать разумнее, скрестив пальцы и надеясь, что она исправится как только покинет мой офис.

Чтобы докопаться до сути происходящего и помочь ей улучшить отношения с сыном, мне нужно было понять основные ценности и убеждения, лежащие в основе ее подхода к воспитанию. Так мы обе смогли бы понять, как бороться с вполне стандартными для подростка бунтарскими выходками ее сына без драк, ругани и слез.

Конечно, может появиться искушение сразу дать какой-нибудь совет или попытаться решить проблему. Но пока мы не разобрались, что привело к этой ситуации, не стоит советовать или предлагать, – лучше прислушиваться и исследовать. Только так мы можем найти корень проблемы, из-за которого все повторяется снова и снова. И тут на помощь приходит отражение.

Вот что я тогда ей сказала:

Похоже, вы подавлены и расстроены, потому что конфликты с Саймоном выходят из-под контроля. С одной стороны, вы все еще чувствуете потребность в технике объятий, которой пользуетесь столько лет, с другой стороны, вы хотите, чтобы Саймон стал более взрослым и ответственным. Расскажите мне об этом поподробнее.

Когда мы вместе присмотрелись к ее родительским ценностям, выяснилось, что она ужасно боялась позволить Саймону повзрослеть. Она чувствовала себя некомфортно из-за его потребности в независимости, например, желания одному отправиться к друзьям или не спать допоздна. Она поняла, что запрещала ему все это, даже не задумываясь, и заставляла Саймона ложиться спать в 8 вечера, чтобы не терять над ним контроль.

Она чувствовала, что хорошей матерью ее сделает послушный и тихий ребенок, поэтому в этих отношениях у Саймона не было права голоса и независимости. Он должен был делать то, что ему велят, либо его крепко обнимали и заставляли подчиниться.

Ее ужаснула идея отказа от метода «объятий», ведь он помогал ей контролировать маленького Саймона и подавлять его истерики. Нам пришлось поработать над тем, чтобы понять, что сейчас этот метод не приносил никакой пользы и именно из-за него Саймон до сих пор не научился управлять своими эмоциями. Объятия приводили лишь к слезам, гневу и угрожали ее собственной безопасности, ведь Саймон становился старше и сильнее.

Через несколько сеансов она перестала использовать технику «объятий» и заменила ее на «тайм-аут» (когда человек, будучи на взводе, просит дать ему время успокоиться, и прекращает взаимодействие минимум на 20 минут). На это ушло несколько месяцев, но их отношения постепенно улучшились, и Саймон стал более свободен и независим. Всплески гнева на маму почти прекратились, а инцидент с «объятиями», в котором он сильно ударил ее ногой, больше не повторялся.