Текст книги "Принцесса, которая любила дождь"

– Ну и что? – спросила Анджелла. – Они все это заслужили. Тебе напомнить? Торговля наркотиками, оружием, людьми – только представь, сколько молодых девушек эти сволочи переправили за границу в рабство.

– Доктор Райерсон тоже поставлял проституток в Эмираты? – спросил с укором фон Штернгольдт.

– Нет, он просто попал под разлет щепок, когда мы рубили лес, – ответила Анджелла холодно. – И вообще, ему никто не запрещал быть подонком, тогда и смерть его была бы оправданной.

– Не много ли ты на себя берешь? – разозлился префект.

– Нормально. Я легко несу эту ношу, – сказала Анджелла небрежно. – Если она еще немножко потяжелеет – я все равно справлюсь.

Этими словами чаша терпения префекта переполнилась.

– С тобой стало совсем невозможно! – взорвался князь. – Мало того, что ты превратила свою профессию в ритуальный суд Линча – так еще и в последнее время просто перестала себя в руках держать! Ты хоть понимаешь, чем чреваты все эти твои развлечения? Тем более – сейчас, когда инспектором в нашу префектуру прислали этого подонка Шони! А он найдет, к чему прикопаться, мир ещё не видел такой мерзкой въедливой сволочи, как он! Он ведь кобель законченный, мерзавец, он ведь… – князь на мгновение отвлекся – Чего это ты мне притащил, Симон?

На минуту крики и вопли стихли.

– Ладно, извини. Можешь идти, – сказал князь, опомнившись. – Да, кстати, я распоряжусь – заберешь назначенную награду. Всякая хорошо сделанная работа должна быть достойно вознаграждена.

Дверь открылась и из кабинета вышла Анджелла.

– Охотно старика я вижу иногда, хоть и держу язык; приятно убедиться, что даже важные такие господа умеют вежливо и с чертом обходиться! – с заметным удовольствием нараспев произнесла она. – Фауст, Гёте, понимаете ли…

– А я думал, скажешь: «так оттрахал, что теперь месяц не смогу сидеть», – ухмыльнулся Фергюссон. – Отомстил за оттраханных подчиненных, так сказать…

Крозье закрыл рот ладонью, сдерживая смех.

– Пол, хочешь совет? – улыбнувшись, весьма дружелюбно спросила Анджелла. – Не пытайся подрочить судьбу. Я сегодня официально не в духе.

– А тебя можно подрочить? – спросил с ухмылкой Фергюссон.

– Вот ты меня сейчас достанешь – я тебе так подрочу! – сказала Анджелла, хлопнув по висящему на ремне пистолету.

– Ну, я в такие игрушки не играю! – обиженно сказал Фергюссон. – Ладно, поехали, у меня недостаток водки в организме, надо его устранить.

День 5-ый

14:00

Черный джип «Кадиллак Эскалад» въехал в ворота оптовой базы и медленно покатил вдоль складов. Возле распахнутых ворот машина остановилась. Один из грузчиков, сидящих на горе деревянных ящиков внутри склада, выплюнул окурок и крикнул куда-то вглубь помещения:

– «Слышь, босс, глянь какие жирные клиенты подъехали!»

Тотчас на свет медленно вышел тощий субъект с длинными засаленными волосами, в черном, идеально выглаженном деловом костюме и с банкой пива в руке. Окинув мутным взглядом улицу, он с некоторым удивлением уставился на черный внедорожник, стоящий напротив склада. Водительская дверь открылась и из автомобиля вылезла высокая женщина в черном гипюровом платье и сапогах на платформе. На поясе девушки висела кобура с пистолетом 45-ого калибра.

– Миледи, я не ожидал такого высокого визита в наши края, – сказал субъект смущенно, отхлебывая пиво. – Что-то случилось, я чем-то могу помочь?

– Пожалуй, можешь, Карло, – согласилась Анджелла. – Нам нужно организовать корпоративный вечер. Не против, если мы немного отоваримся у тебя?

– Нет, конечно, таким клиентам я всегда рад, – сказал субъект. – Вино, коньяк, виски? Есть пиво, темное, светлое, все только что привезенное.

– Мне бы виски пару ящиков, а лучше три, а, Карло? – Анджелла вопросительно посмотрела на мужчину.

– Да запросто, – сказал субъект, попивая пиво. – Я же говорю, только вчера один контейнер через таможню прогнали.

Он жестом подозвал одного из сидящих на ящиках грузчиков.

– Проблемы у нас, миледи, – пожаловался Карло. – Неделю назад в нашем отделе руководство сменилось – стало тяжко через таможню груз, а в особенности – алкоголь, гнать. А начальник новый, паскуда, совсем оборзел, такую цену заломил, что аж сердце защемило – я на киллера вдвое меньше потрачу.

– Ну, а я тут при чем? – спросила Анджелла.

– Значит, загрузишь четыре ящика «Джонни Уокера» в «Кадиллак». Из той партии, что я вчера отложил, слышишь? – сказал Карло подошедшему грузчику. – Да, с киллером мороки много, опять же – опрокинуть может запросто, а Вы ведь профессионал в этом деле, да и потом, у вас такие мощные связи, Франци всегда прикроет, если что, ну, в общем, со всех сторон окопались…

– Карло, если бы я со всех сторон окопалась, я бы с «Кольтом» не разгуливала бы, – резонно заметила Анджелла, слегка хлопнув по кобуре ладонью. – Ладно, подумаем, что можно сделать. В конце концов, не бросать же на произвол судьбы родных контрабандистов…

Она подошла к машине и открыла багажник. Тотчас два грузчика принялись укладывать в автомобиль выпивку. Анджелла вынула из-под рукоятки пистолета свернутые трубочкой купюры, отсчитала несколько сотен и протянула контрабандисту. Тот взял деньги и сунул в карман.

– Считать не будешь? – удивилась Анджелла.

– Ну что Вы! – всплеснул руками Карло. – У нас с Вами, миледи, отношения исключительно доверительные.

Анджелла довольно кивнула.

– Но если виски окажется паленый – вернусь, заставлю тебя все четыре ящика залпом выпить, – пообещала она.

– Договорились, – сказал Карло и сунул в зубы мятую сигарету. – Я за свой товар всегда готов ответ держать, – добавил он, доставая зажигалку.

Анджелла помахала ему рукой на прощанье и села в «Кадиллак». Огромный внедорожник задом медленно выехал с базы, развернулся, и набирая скорость, помчался по рабочему кварталу. Через некоторое время мимо ворот оптовой базы медленно проехал белый седан «Ауди А6» с наглухо тонированными стеклами и скрылся вслед за джипом.

Черный джип остановился на заднем дворе девятиэтажной панельной «свечки». Вообще, этот квартал никак нельзя было назвать благополучным – в маленьких дешевых двухкомнатных квартирках «свечки» проживали люди, которых никоим образом нельзя было отнести не то, что к светскому – к приличному обществу. Свидетельством этого были исписанные различными апокрифичными словами о женщинах и правой руке стены дома, горы мусора у подъезда, и одинокий бродяга, сидящий на крыльце и допивающий дешевый портвейн из горла бутылки.

– Восхитительный пейзаж, – сказал сидевший в «Кадиллаке» Веймар. – Вдохновляет, определенно.

– В этом доме у нас есть небольшая конспиративная квартирка, – сказал Фергюссон. – Отличное место, где можно переждать бурю. Или просто напиться до чертей, не боясь опозориться или засветиться перед соседями.

– Интересно, а как аборигены отреагируют на появление в здешних краях такой дешевой машины? – спросил Крозье.

– Как обычно – расползутся по своим крысиным норам и будут сидеть в них до тех пор, пока этот «Эскалад» вновь куда-нибудь не исчезнет, – сказала Анджелла, открыла дверцу, вылезла из машины и просунув руки в рукава, накинула на плечи черный кожаный плащ. – Не забудьте выпивку, а то они багажник автогеном пополам разрежут, но до алкоголя доберутся.

– Обижаешь, – презрительно хмыкнул Фергюссон, выбираясь из автомобиля.

Он открыл багажник, взял два ящика под мышки и двинулся к подъезду.

Веймар и Крозье забрали оставшуюся выпивку.

– Пошел отсюда, мудила! – презрительно плюнул словами Фергюссон, нежно пнул ногой в голову сидевшего на крыльце бродягу и вошел в подъезд. Бродяга упал на землю, бутылка со звоном покатилась по асфальту, расплескивая немногое оставшееся в ней содержимое.

– Всегда он такой добрый? – спросил Веймар у Анджеллы.

– Только когда водки в организме не хватает, – сказала она. – То есть всегда.

Она поднялась на крыльцо и рывком открыла тяжелую стальную дверь, ведущую в парадную. Дверь противно заскрипела несмазанными петлями. Пять человек вошли в подъезд. Внутри стоял какой-то странный кислый химический запах. Стены были исписаны разнообразными выражениями и пожеланиями, пол был усеян окурками и битым стеклом. Двери в шахту лифта опечатаны. На площадке между первым и вторым этажами стояли четверо коротко остриженных молодых парней в кроссовках и спортивных костюмах, и курили травку. Увидев Анджеллу, они разом окинули её стеклянными взглядами, один из них громко и пронзительно свистнул. Это вызвало приступ хохота у остальных. Анджелла кокетливо улыбнулась парням и не сказала ни слова, чем весьма удивила Крозье. Следующее мгновение расставило все по своим местам. Проходя мимо свистнувшего наркомана, Анджелла коротким резким движением рубанула ребром ладони по его шее. Тот закатил глаза и рухнул на пол. Остальные в страхе отпрянули. Анджелла, как ни в чем ни бывало пошла дальше вверх по лестнице. Идущий следом за ней Фергюссон с двумя ящиками виски под мышками отвесил лежащему в глубоком нокауте наркоману увесистый удар ногой по ребрам.

– Зачем? Он же без сознания – все равно ничего не чувствует, – сказала Анджелла, не оборачиваясь.

– Оклемается – почувствует, – пообещал Фергюссон.

Поднявшись на пятый этаж и повернув за угол, вся компания оказалась в длинном коридоре. Пройдя по нему до середины, Анджелла остановилась напротив одной из железных дверей и достала из внутреннего кармана плаща ключи. Отомкнув замки, она отошла в сторону. Фергюссон ударом ноги распахнул дверь и вошел в квартиру. Следом за ним прошли Веймар и Крозье.

– Можете не разуваться, – крикнул им Фергюссон. – Все равно тут такой бардак, что…

Он прошел на кухню и поставил ящики на обеденный стол. Громко звякнули стеклянные бутылки. Крозье поставил свою ношу рядом и огляделся.

Эта квартира явно не знала слова «ремонт». На стенах – клочья ободранных обоев, потолки – в каких-то подтеках. Крозье прошел в одну из комнат. Там у стены на застеленном газетами полу стоял широкий, потертый кожаный диван – в разложенном состоянии он являл собой нечто отдаленно похожее на двуспальную кровать. У соседней стены стоял книжный шкаф. Из шести его полок лишь на одной стояло несколько книг. Крозье открыл запыленную стеклянную дверцу и провел пальцем по корешкам книг. Его поразил тот факт, что за книгами в отличие от всего остального в этой квартире явно ухаживала чья-то заботливая рука, во всяком случае, литература содержалась в безупречной чистоте. Виктор вчитался в названия книг.

– Освальд Шпенглер, «Закат Европы», – чуть слышно произнес он вслух. – Гегель, Эрих Фромм, Карл Ясперс, Ницше. Надо полагать, личная библиотека Анджеллы.

– Правильно полагаешь, – раздался у него за спиной нежный женский голос.

– Ни за что бы не подумал, что ты читаешь книги. Да ещё такие, – сказал Крозье, обернувшись. – Я думал, ты только виски хлещешь да оружие чистишь. А иногда и в людей постреливаешь, на полставки.

– Ну, во всяком случае, теперь ты будешь знать, что я ещё и читать умею, – усмехнулась Анджелла. Она стояла в проходе, опираясь спиной на дверной косяк и скрестив руки на груди.

– Анджелла, Виктор, ну где вы там! – раздался на кухне вопль Фергюссона. – У нас тут без вас выпивка стынет!

На столе стояло пять наполненных до краев какой-то подозрительной жидкостью стаканов и несколько литровых бутылок виски. Одна из них была уже почти пуста. Джиллиан Бернски неторопливо разрезала на дольки уже третий лимон, Веймар посыпал эти дольки растворимым кофе и сахаром. Фергюссон огромным кинжалом резал толстыми ломтями ветчину. Рядом с ним лежал нарезанный такими же толстыми кусками голландский сыр.

– А закусывать чем будем? – спросил вошедший Виктор.

Фергюссон без слов отложил кинжал и поставил на стол четыре бутылки темного нефильтрованного пива.

– Я так понимаю, будет пьянка? – спросил Виктор.

– Пьянка – это когда без тоста. С тостом – уже банкет, – объяснила Анджелла. И добавила удивленно. – Сыр, ветчина, лимоны,… зачем столько пищи на столе?

– Это не пища, это закуска! – отчаянно запротестовал Фергюссон. – Я не позволю превратить закуску в пищу!

– Это точно. Доминантная самка Анджелла опять ассимилирует все ресурсы, – мрачно произнес Веймар. – Давайте уже пить, что ли?

Они встали вокруг стола и подняли стаканы.

– За что пьем? – спросил Веймар.

Анджелла вытянула руку и поставила на тыльную сторону ладони емкость.

– Прощай, разум! – сказала она. – Встретимся завтра! – И залпом осушила стакан.

Веймар понюхал виски, сморщился.

– И как вы пьете эту гадость безо льда? – спросил он.

– Ну, смотри, – Фергюссон осушил свою емкость, со звоном поставил на стол, взял ломоть ветчины, положил его между двух кусков сыра, и откусил.

– Ужас, – сказал Веймар и выпил. – Ой…. – Он сморщился, поставил пустую рюмку на стол и схватил лимон. – Нет, на трезвую голову это пить совершенно невозможно. Только на пьяную.

– Ну, вот мы до неё скоро и дойдем, – сказал Крозье, попивая пиво.

– Анджелла! – позвал стоящий у окна Фергюссон.

– Чего тебе? – Анджелла наливала себе виски в пиво. Горлышки бутылок были слишком узкими, что заметно осложняло процесс.

– Смотри, кто приехал, – сказал Фергюссон, наливая себе водки.

Анджелла подошла к окну. У крыльца дома рядом с ее «Кадиллаком» стоял черный седан «Ауди А8».

– Только его здесь и не хватало… – сказала Анджелла обреченно. – У меня с самого утра сердце ныло – теперь понятно, почему…

– Я смотрю – отношения у вас с князем имеют свою историю… – заметил Веймар как бы между делом.

Анджелла метнула в него недовольный взгляд.

– Просто слышал ваш разговор сегодня, – оправдываясь, сказал Люк.

– Князь имел неосторожность втюриться в меня по самое не могу, – сказала Анджелла. – С тех пор за эту неосторожность он и расплачивается. Понятно?

– Вполне, – сказал Веймар. – Значит, вы с ним давно знакомы?

– И с ним, и с Альком, и еще много с кем, – отмахнулась Анджелла. – Веймар, ты решил стать моим биографом? Брось, пустое это – в моей жизни было столько крутых поворотов, что сам черт теперь уже ногу сломит.

Кто-то громко ударил кулаком в дверь, несколько раз.

– Кто же это у нас такой сильный… – Анджелла выдернула пистолет из кобуры и пошла в прихожую.

– Может, не та дверь? – спросил фон Штернгольдт и в его голосе прозвучали нотки сомнения.

Альфан резким движением отпихнул своего начальника в сторону. Тотчас хлопнул выстрел, что-то громко звякнуло, и в двери появилась небольшая аккуратная дырка диаметром почти 12 миллиметров.

– Нет-нет, дверь правильная, – сказал Альфан довольно.

Фон Штернгольдт подошел к двери и увидел, что пулевое отверстие находится как раз на уровне его паха.

– Помнится, когда-то давно Анджелла грозилась тебя кастрировать, – услужливо подсказал Альфан.

Князь растерянно кивнул.

Дверь открылась. На пороге стояла, слегка покачиваясь из стороны в сторону, Анджелла с «Кольтом» в руке.

– А мы к вам, – сказал фон Штернгольдт.

– Ну, заходи, – Анджелла гостеприимно махнула дулом пистолета.

Гости вошли.

– Так вот она какая – твоя берлога, – сказал князь.

– Не разувайтесь, – предупредила Анджелла, опустила оружие и разжала пальцы – пистолет послушно скользнул в кобуру. – Пойдем на кухню, там мы вам нальем той самой сволочи, что и в тени – 40 градусов.

– Мне нельзя, – сказал Альфан.

– Что, печень? – сочувствующе спросила Анджелла.

– Нет, руль, – горько произнес Симон.

Фон Штернгольдт вошел на кухню, снял с головы цилиндр, вынул из него пивной бокал и поставил емкость на стол.

– Да-а, а в наше время страусы скромнее были… – заметил Фергюссон, открывая новую бутылку виски и наполняя «рюмку» префекта.

Фон Штернгольдт поднял стакан. Остальные последовали его примеру.

– Не чокаясь, – предупредил префект. Крозье несколько удивленно посмотрел на него. – Час назад пришла депеша из Пражской префектуры. Взорван лимузин Светлейшего Князя Августа. Сам князь и два его телохранителя погибли. В связи с этим там вводят чрезвычайное положение; между тем издан приказ о переводе Фергюссона в Пражскую префектуру, на должность префекта. Отъезд планируется на следующую неделю, к этому времени обещают прислать гвардейскую группу – для сопровождения. Полетишь частным самолетом, фрахтовать его будем в самую последнюю очередь – так меньше шансов, что информация куда-нибудь «утечет».

Префект в несколько больших глотков осушил стакан, захрипел и сунул в рот сразу несколько ломтиков лимона.

Анджелла выпила залпом и со звоном поставила пустой стакан на стол.

– Король умер, да здравствует король! – сказала она резким тоном и вышла из кухни.

Крозье, Веймар и Бернски проводили её удивленным взглядом. Фон Штернгольдт выплюнул на пол пожеванные шкурки лимона.

– Это и есть то повышение после ликвидации Алька? – спросил Веймар.

Фергюссон кивнул.

– Поехали, Симон, – сказал сиплым голосом фон Штернгольдт. – У нас еще ужин с нашим любимым инспектором Александром Шони. Как же я его уже ненавижу, эту сучью душу!

Префект и его телохранитель вышли из квартиры. Фергюссон закрыл за ними дверь.

День 5-ый

17:00

Свинцовые тучи постепенно заволакивали небо. Поднялся порывистый ветер. Вчерашний снег уже почти растаял – погода в этом году с каждым днем подкидывала все больше и больше сюрпризов. Анджелла стояла на балконе и курила сигару. Позади хлопнула дверь и раздалась невнятная ругань – Пол Фергюссон опрокинул на пол стакан с пивом. Анджелла обернулась, окинула отрешенным взглядом расплывающуюся лужу.

– Блядь, так и знал, – Фергюссон взял ворох старых газет, лежащих в углу, и застелил ими пивную лужу.

Анджелла затянулась и стряхнула пепел на торчащую этажом ниже бритую голову. Внизу раздалась нецензурная брань, обладатель головы высунулся по пояс, дабы разглядеть «этого наглеца», но… «интересные» слухи об обитателях данной квартиры уже давно распространились среди жителей дома, и поэтому, пробормотав извинения, сосед исчез в недрах своей комнаты.

– Ну, как настроеньице? – Фергюссон встал рядом, облокотился на парапет, достал сигарету и раскурил ее.

– Ни к черту, – ответила чуть слышно Анджелла. – Даже выпивка не помогла. Проклятье, я знала, что рано или поздно кого-то около меня…

– Не вини себя, ты тут вообще ни при чем, – сказал Фергюссон. – Это специфика нашей среды, от нее никуда не денешься. У Августа такие враги были, что сама знаешь. Я бы на его месте не на лимузине, а на танке ездил бы.

– У тебя будет такая возможность, – горько усмехнулась Анджелла. – Ну, вот и ты меня бросаешь. Что я теперь одна буду делать?

– Почему одна? – удивился Фергюссон, затягиваясь. – Кстати, как тебе наша молодежь?

Он смачно плюнул и попал точно на вновь высунувшуюся бритую голову соседа с нижнего этажа. Снизу посыпалась ругань, которая, впрочем, также быстро и стихла, едва обладатель головы идентифицировал «агрессора».

– Бернски еще молодая, зеленая. Поражаюсь, как ее вообще могли к нам перебросить? – сказала Анджелла и щелчком выбросила окурок. – Сдается мне, здесь без протекции отца не обошлось.

– Надо полагать, – согласился Фергюссон.

– Крозье – прагматик, знает, что делать и делает это, – продолжала Анджелла. – На такого вполне можно положиться. Да и подготовка в М-6 всегда была на уровне. Веймар – вольный стрелок, это само за себя говорит. Сам себе и начальник, и подчиненный, привык надеяться только на себя. В принципе, хороший парень, вот только закидоны его…

– Это у Веймара закидоны?! – удивленно воскликнул Фергюссон. – А помнишь, лет эдак пятнадцать-двадцать назад?

Фергюссон многозначительно провел тыльной стороной ладони по подбородку.

– Всё, Пол, не начинай… – устало отмахнулась Анджелла.

– А я начну! – злорадно произнес Фергюссон. – Да-да, начну! Помнишь? Черный «Шевроле Корвет», 45-ый калибр, черная фетровая шляпа с широкими полями а-ля Аль Капоне, секс, наркотики и хэви-метал. Да, сумасшедшее было время…

Фергюссон мечтательно зажмурился, щелчком выбросил бычок, а затем снова плюнул.

– Перестань! – рассердилась Анджелла. – Ты уже всего соседа оплевал с головы до ног…

Фергюссон в ответ лишь ехидно усмехнулся.

20:00

…Тьма окутала город. Моросил мелкий дождик. С запада медленно наползал густой туман. Ветер бил в окна сильными порывами, беспокойно барабанил каплями воды по стеклам, словно пытался достучаться, предупредить о чем-то. Сидящей за столом Джиллиан Бернски было абсолютно наплевать на взбесившуюся погоду. Голова болела так, будто по ней долго и упорно били чем-то увесистым, вроде бутылки с шампанским. Одно воспоминание о выпивке вызывало рвотный рефлекс. Сильно хотелось пить, но ничего кроме алкоголя ей не предложили. Уже заметно окосевший от спиртного Веймар пытался завязать с девушкой разговор, но постоянно забывал концовку фразы, язык его заплетался, и, в конце концов, Люк облокотился на стол и уснул. В соседней комнате Пол Фергюссон и Виктор Крозье сидели на старом потертом кожаном диване и играли в шахматы на спички.

– А что там с британцами-то не поделили? – спросил Крозье.

– А, то давняя история, – сказал Фергюссон, расставляя. – Были мы, ну я, Анджелла и Вячеслав Брант в Норвегии, значит. На задании. И перебросили к нам в подкрепление из английской М-2 четырех хлопцев. И все бы ничего, но пришли мы с Брантом в бар, где у нас с ними встреча была назначена. А в лицо друг друга, надо сказать, не знали. И вот подходим к любимому столику – а там сидят четыре таких наглых здоровенных рыла. Физиономии кирпича так и просят. Ну, у меня сразу нехорошие такие подозрения появились, да Вячеслав… в общем, попросил он их вежливо освободить места. И добавил весомо, да такое, что не с ходу и в стих-то вставишь. Даже я таких слов не знаю. А те аж взорвались. Пиздюлей наобещали. Слово за слово, оскорбление за оскорбление, угроза на угрозу; договорились до того, что одному я об голову пару стульев сломал, двоих Брант через барную стойку перебросил, а последнего мы на улицу выволокли, надрали жопу по самые уши, и снега ему за шиворот напихали. Кегу пивную и стеллаж с выпивкой в баре своротили, паркет пивом залили; зеркало там было здоровенное, во всю стену, в три пальца толщиной – разбили. Надо полагать – головой чьей-то. Покуражились, короче. А потом пришла Анджелла, она, оказывается, с ними знакома была. Сначала долго материлась, когда увидела, что мы с ними сделали, потом – смеялась, когда четвертый выбрался, наконец, из сугроба и стал снег из штанов вытряхивать. Вот так мы с ними и познакомились. Проставились и на этом конфликт замяли…

– Мат, – сказал, наконец, Крозье, с треском поставив на доску ладью.

– Блядь, никогда в шахматы не везло, – тяжело вздохнул Фергюссон и отставил доску в сторону. – Может, пойдем, еще по стаканчику нальем?

– Трезвая мысль. Почему бы и нет? – усмехнулся Крозье.

Они вошли на кухню, осторожно взяли под руки спящего крепким пьяным сном Веймара и положили его под стол.

– Не хватало еще, чтобы он нам тут всю закуску заблевал, – произнес недовольно Фергюссон, откупоривая очередную бутылку виски. – Будешь?

Он протянул стакан Бернски. Девушка окинула его мутным взглядом и отрицательно помотала головой.

– Как хочешь, – хмыкнул разочарованно Фергюссон и налил себе и Виктору виски. – Кстати, о выпивке, а куда делась Анджелла?

– Она уже с полчаса как в ванной заперлась, – чуть слышно проговорила Джиллиан. Каждое слово ей давалось с большим трудом, это было связано с огромной дозой выпитого накануне.

Крозье подошел к двери, ведущей в ванную комнату, и прислушался. За дверью стояла гробовая тишина. Потом кто-то сдавленно всхлипнул.

– Похоже, будто плачет… – сказал он, наконец. – Вот ни за что бы не подумал, что она умеет плакать. Интересно, что это у нее такое приключилось…

– Крозье, ты – хороший парень, но лучше послушайся моего совета – не лезь к ней, – сказал Фергюссон, наливая водку в виски. – Она – не тот человек, который привык плакаться в чью-то жилетку. Задушевных откровений ты от нее не дождешься – она тебя просто-напросто матом пошлет.

– Анджелла! Ты там? – громко спросил Крозье.

– Ну, смотри, придурок, я тебя предупреждал… – тяжело вздохнул Фергюссон и залпом осушил стакан с выпивкой.

Крозье достал пистолет и постучал рукояткой по двери. Раздался чуть слышный шум льющейся воды. Через некоторое время он стих, щелкнул замок, и на пороге появилась Анджелла с мокрыми волосами.

– Уже и голову помыть не дают… – недовольно сказала она, бросила на Крозье быстрый взгляд, и оттолкнув его с порога, пошла было прочь, но Виктор схватил ее за локоть.

– Отпусти, – произнесла девушка стальным тоном.

Виктор посмотрел на ее мокрые волосы, затем – на забрызганные водой плечи, а затем – в покрасневшие заплаканные глаза. Анджелла резким движением вырвалась из его рук и быстрым шагом прошла в комнату, захлопнув дверь перед самым носом Крозье. Виктор попытался открыть дверь, с силой несколько раз дернул ручку – безрезультатно; она была заперта изнутри.

– Анджелла! – громко крикнул он и принялся стучать кулаком по дверному косяку. – Постоянно уходить в себя – не лучший выход! С годами этот груз накапливается, становиться тяжело нести его в одиночку – по себе знаю, слышишь! Со временем ты не сможешь тащить его сама, он раздавит тебя!

– Ой, дура-а-ак! Ой, дура-а-ак! – простонал Фергюссон, поставил рюмку и бутылку на стол, и закрыл лицо ладонями.

С оглушительным треском Крозье высадил дверь плечом и вошел. Тотчас за окном раздался громкий хлопок, словно огромная птица хлопнула крыльями. Комната была пуста. Ветер трепал створки распахнутого настежь окна. Дождь заливал подоконник. Крозье подошел к окну и выглянул на улицу. По внутриквартальной дороге, удаляясь от дома, шла широким быстрым шагом женщина в черном плаще.

– Ну что, доволен? – спросил подошедший со стаканом виски в руке и сигаретой в зубах Пол Фергюссон. – Вот теперь она точно глупостей натворит. Однозначно, случись что – префект пиздячек вставит. И, надо сказать, мало нам потом не покажется. Пойди за ней, присматривай, как бы чего не вышло. С ее темпераментом только по ночному городу ходить. Он тяжко вздохнул и принялся закрывать окно.

Крозье выдернул из-за спины пистолет, проверил обойму и вышел вон.

День 5-ый

21:00

На город обрушился проливной дождь. Припозднившиеся прохожие впопыхах забегали в ближайшие магазины за зонтиками. Улицы пустели буквально на глазах. Вода ручьями лилась по широким центральным проспектам. Над землей висела густая сизая туманная дымка.

…На аллее недалеко от центральной площади Крозье подобрал газету и теперь шел, накрыв ею голову, дабы хоть как-то уберечься от дождя. Но большого толку от нее не было – бумага моментально набухла дождевой водой, стала прямо в руке расползаться липкими клочками. Через некоторое время, выйдя на центральную площадь, в толпе прохожих он внезапно разглядел Анджеллу. Она прошла мимо него быстрым шагом, гордо подняв голову и расправив плечи. Впервые в жизни Крозье не поверил собственным глазам – его начальница обладала поистине королевской осанкой. Пройдя мимо, она окинула его беглым взглядом и скрылась в подземном переходе. Виктор ускорил шаг, направился следом, на ходу швырнул в урну комок грязно-белой бумаги – остатки подобранной газеты. Анджелла явно искала неприятностей, и Крозье искренне надеялся, что она их не найдет. Его надеждам не суждено было исполниться. Спустившись вслед за нею в подземный переход, он понял это.

Сбежав по ступенькам, Анджелла на мгновение замерла. Здесь продолжала кипеть будничная жизнь, и вроде бы все было вполне обычно. Вот только из дверей небольшого винного магазинчика выбежали четверо молодых парней. На лица они повязали пестрые платки. В руках одного был обрез, у другого – восьмизарядный револьвер «Смит-Вессон» 627-ой модели. Остальные двое тащили кассовый аппарат. Тотчас подземный переход наполнился криками перепуганных граждан. Громко хлопнул обрез. Люди толпами бросились бежать из перехода. Анджелла, как ни в чем ни бывало, пошла сквозь бурлящий людской поток прямо на грабителей. Заметив это, один из них вскинул револьвер. Оружие оглушительно хлопнуло 357-ым калибром, от колонны в метре от Анджеллы отбило огромный кусок кафельной плитки. Следующая пуля пролетела над ее головой и попала в потолок – стрелок не учел огромной отдачи револьвера. Девушка отшатнулась в сторону, и в этот момент сухо выстрелил обрез. Зарядом дроби Анджеллу швырнуло за колонну. Крозье сбежал вниз по ступенькам и выхватил пистолет. Револьвер громыхнул выстрелом, и Виктор отпрыгнул в сторону, уходя с линии огня.

Анджелла села на бетонный пол, прислонилась спиной к колонне. Левый бок чуть пониже легкого буквально рвало на части от тупой боли. Она машинально провела ладонью по израненному дробью месту, посмотрела – капельки крови побежали по тонким, изящным дрожащим пальчикам. По черному гипюру платья расплывалось багряное пятно.

Крозье оттолкнулся от стены, перебежал открытое пространство, выстрелил пару раз навскидку и спрятался за колонной.

Анджелла выдернула из-за спины два пистолета «Орел пустыни» калибра 440Кор-бон, взвела оружие и медленно поднялась на ноги. Боль в боку стала постепенно стихать. Алкогольный туман перед глазами рассеивался все быстрее и быстрее. Горячая густая кровь все еще продолжала толчками выплескиваться, заливать платье, чулки, и бетонный пол, но Анджелле было уже не до этого. Девушка вышла из-за колонны, вскинула руки и спустила курки пистолетов…

…Боек ударил по капсюлю, пороховой заряд сдетонировал, мгновенно разогнав облегченную полуоболочечную экспансивную пулю весом 15,6 грамм до скорости 580 метров в секунду, и сообщив ей энергию порядка 1500 джоулей. Отработанные пороховые газы ушли в камеру под стволом, толкая газовый поршень. Затворная рама при движении назад отомкнула затвор и откатила его назад, выбрасывая через окно экстрактора стреляную гильзу и на обратном пути досылая в патронник новый патрон. Запирание затвора в «Орле Пустыни» осуществляется на три боевых выступа поворотом затвора, на этом принципе основана автоматика автомата Калашникова…

Ярко-желтым пламенем вспыхнули две рваные, вытянутые, полуметровые дульные вспышки. Оружие в руках Анджеллы дернулось, выпуская одну за другой короткие очереди. Она не видела ни матово-черных кожухов затворов, ни черно-сизых облаков порохового дыма – все ее внимание сконцентрировалось на расплывчатых темных силуэтах метрах в пятнадцати впереди, и на паре прицельных приспособлений.

С оглушительным треском на пол посыпались куски кафельной плитки, отбитой пулями со стен. Пулеметная очередь швырнула грабителя на пол, заставив выбросить револьвер. Вторая очередь ушла в «молоко», но Анджеллу это не интересовало. Она шла прямо на второго бандита. Тот едва успел перезарядить свой обрез, как получил в грудь порцию свинцово-стальной экспансивной крошки и отлетел к стене. Анджелла тем временем нацелилась в другую сторону и дослала в спины убегающим с кассовым аппаратом бандитам еще пару коротких очередей. В этот момент из магазина выскочил их товарищ с помповым карабином в руках. Анджелла даже не глянула на него; продолжая смотреть вперед, она вскинула в сторону левую руку и нажала на спуск. Карабин от прямого попадания разлетелся на куски прямо в руках своего хозяина. Бандит медленно сполз на пол, оставив на стене огромный кроваво-красный потек. Анджелла перезарядила свою карманную артиллерию, повернулась, вошла в магазин и увидела сидевшего на полу возле прилавка вжавшегося в стену шестого грабителя. Тот дрожащими руками направил на нее револьвер 38-ого калибра.