Текст книги "Принцесса, которая любила дождь"

– Часто он так? – спросил Пол.

– Нет, это что-то новенькое, – тяжело вздохнула Анджелла.

– Не позволяй ему распускать руки. А то еще чего доброго войдет в привычку, а меня рядом не будет… – сказал Фергюссон и потянулся за новой бутылкой пива. – Вот козел, такой просмотр испортил…

День 6-ой

15:00

Черный «Кадиллак Эскалад» остановился на парковке возле аэропорта. Было необычайно холодно, с запада наползали серые тучи. Периодически налетал порывистый ветер, начинали падать мелкие ледяные капельки дождя.

Фергюссон вылез из машины, проверил карманы – все ли на месте. Затем достал из багажника внедорожника свою армейскую сумку с вещами. Анджелла вылезла из кабины, подошла к нему.

– Провожать не надо, – предупредил ее Фергюссон. – Не маленький. Да и тоску лишнюю нечего нагонять – и так дорога дальняя, успею всех вас вспомнить, чтоб вам тут икнулось.

– Бросаешь меня? – грустно спросила Анджелла.

– Да будет тебе, – сказал Фергюссон с напускной беспечностью. – Не переживай, все будет хорошо, слышишь?

Он нежно взял пальцами ее подбородок, приподнял ее голову, посмотрел ей в глаза.

– Посмотри на меня и скажи: «все будет хорошо», – сказал он.

– Все будет хорошо, – повторила Анджелла тихонько.

– Ну, вот и чудесно.

Фергюссон бережно обнял ее, чмокнул в щечку, взял свою сумку с вещами и пошел к зданию аэровокзала. Не дойдя до него, обернулся и помахал рукой на прощанье. Анджелла вяло махнула в ответ и села в машину.

– Так-так-так… значит, префекта со всеми его ухаживаниями ты в упор не видишь, а Фергюссон обнимает тебя, целует – кажется, я понял, в чем дело, – ухмыльнулся Веймар, весьма довольный внезапно осенившей его догадкой.

– Давно вы вместе?

– Успокойся, Люк, – сказала Анджелла, заводя мотор, – ты ни хрена не понял. Фергюссон – мой брат. Младший брат. Представь себе, он младше меня на целых двадцать минут.

Крозье посмотрел на то, как меняется выражение лица Веймара, и расхохотался.

«Кадиллак» сочно фыркнул мотором и плавно выехал с парковки.

17:00

Префект был чрезвычайно пьян, однако это не мешало ему координировать свои движения и связывать слова в целые предложения; но по его поведению – казалось, он вообще не воспринимает объективную реальность.

Анджелла пережила настоящий шок, когда вошла в свою спальню и увидела фон Штернгольдта в измятом костюме, развалившегося на ее кровати. В воздухе стоял тяжелый запах спиртного и мужского пота.

– Что ты здесь делаешь? – спросила девушка сердито.

– Жду тебя, моя девочка, – ответил князь. – Я вот слегка поддал, но все равно еще способен на кое-что.

Что фон Штернгольдт подразумевает под этим «кое-чем» – Анджелла прекрасно догадывалась. И эта декларация князем своих способностей ей инстинктивно очень не понравилась.

– Убирайся по-хорошему, – попросила она.

– Что ты, милая! – воскликнул князь, сел на кровати. – А как же ты? Кто согреет тебя холодной ночью? Кому ты пожалуешься на боязнь темноты или на приснившийся плохой сон? Помнишь, ты мне когда-то давно всегда жаловалась, на каждую беспокоившую тебя мелочь.

У Анджеллы в горле комом встала обида.

– Уходи, пожалуйста, – сказала она.

Фон Штернгольдт взял с туалетного столика бутылку коньяка, глотнул прямо из горла и стал расстегивать рубашку.

– Послушай, Бернар, я очень сожалею, но твои попытки завязать со мной какие-то отношения были ошибкой, понимаешь, ошибкой, – произнесла Анджелла жалостливо. Она отчетливо почувствовала, что боится князя, боится его пьяного, неадекватного состояния.

– Ну что ты, девочка моя! – воскликнул фон Штернгольдт. Он встал, подошел к ней, взял ее ладони в свои руки. – Какая же это ошибка? Это очень мудрый мой поступок, без сомнений! Ну, сама подумай, кому еще ты нужна, кроме меня?

Он стиснул ее в объятиях, попытался поцеловать. Она оттолкнула его, вырвалась и, медленно отступила на несколько шагов назад.

– Дурочка! – рассмеялся князь.

Анджелла вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной перед ним. Ноги и руки словно сковал паралич. Он подошел к ней, взял за талию.

– Бернар, не надо… – прошептала Анджелла.

– Чего не надо? – спросил князь насмешливо.

– Не делай этого, прошу тебя… – произнесла Анджелла.

Внезапно префект схватил ее за шею и с силой толкнул на кровать. Анджелла упала грудью на постель. Фон Штернгольдт зашел сзади, коленом придавил ее к кровати, и принялся расстегивать брюки.

– Бернар, пожалуйста, не надо… – простонала Анджелла, из ее глаз побежали маленькие блестящие слезки.

Князь не слушал ее. Она попыталась вырваться, но получила крепкую оплеуху.

– Бернар… – Анджелла горько заплакала.

– Снимай брюки, сучка, – процедил сквозь зубы князь.

Продолжая давиться слезами, девушка дрожащими от страха пальчиками расстегнула молнию и приспустила кожаные брюки. Князь вынул ремень, сложил вдвое, и хлестанул им Анджеллу по обнаженной попке. Девушка громко вскрикнула, расплакалась с новой силой.

– Так нравится? – спросил фон Штернгольдт, тяжело дыша.

Анджелла громко рыдала, не в силах сдерживать слезы.

– Я спрашиваю, так нравится? – префект повысил голос.

– Да… очень… – простонала девушка.

Префект снова ударил Анджеллу ремнем. Она взвыла от боли, сжала руки в кулак, при этом распоров ногтями простынь.

– Шлюха ты, поняла? – сказал фон Штернгольдт.

– Да… – простонала Анджелла.

– Что «да»? – спросил ее князь строго.

– Я шлюха… – дрожащим голоском выдавила из себя девушка.

– Ты хорошая шлюха, – похвалил ее фон Штернгольдт, стягивая с девушки трусики. – Ты моя личная шлюха. Видишь, какая тебе оказана честь?

– Спасибо… – всхлипнула Анджелла.

– Слушай, а что если я сейчас приглашу кого-нибудь из моих друзей попробовать тебя? – спросил префект, и принялся поглаживать промежность девушки. – Я долго изучал тебя по отчетам Собственной Безопасности, я знаю, как ты возбуждаешься, когда смотришь порно с групповым сексом.

Анджелла не ответила. Она тихонько плакала, мысленно умоляя Мироздание пощадить ее, прекратить издевательства князя. Мироздание оставалось безучастным к ее горю. Князь снял с нее ярко-красный свитер, затем бюстгальтер, лег на нее, взял за плечи и придавил всем своим телом к кровати.

Анджелла лишь слабо всхлипнула. Она прекрасно поняла намерения князя. Плакать сил уже не было, сопротивляться – тоже. Но судьба преподнесла новую гадость. Князь не рассчитал дозу алкоголя, итогом стала вялая эрекция и неспособность к половому акту. Фон Штернгольдт пришел в бешенство. Он вскочил, схватил Анджеллу за волосы и швырнул на пол. Затем надел брюки, взял бутылку с коньяком за горлышко и несколько раз ударил Анджеллу по голове. Заметив кровь на волосах девушки, князь отбросил бутылку и принялся избивать ее ногами. Выместив на ней накопившуюся злость, он вышел. Анджелла осталась лежать на полу, она рефлекторно закрыла руками окровавленную голову, сжалась в комочек, хрипло глотала воздух и жалобно поскуливала. В таком состоянии ее нашла Бернски, зашедшая к начальнице по какому-то личному делу. Увидев Анджеллу в таком виде, Джиллиан бросилась к ней и помогла ей сесть на полу, прислонившись спиной к кровати. Анджеллу трясло мелкой дрожью – от страха, от боли, от пережитого унижения.

– Анджелла, что случилось? – Джиллиан села рядом.

– Не твое… дело… – простонала та в ответ.

– Анджелла, не надо так, – сказала Бернски, взяла ее за руку. Увиденное повергло молодую девушку в шок, она не ожидала, что ее неуязвимая начальница окажется такой беззащитной в собственных апартаментах. – Скажи, кто это сделал, я этому паршивому упырю мозги вышибу.

– Нет… – ответила Анджелла чуть слышно. – Иди… прочь. Тебя это не касается…

– Как это не касается? – спросила Бернски. Она сходила в ванную комнату, принесла полотенце и тазик с водой, принялась смывать кровь с головы Анджеллы. – Меня это напрямую касается. Ты из-за меня уже однажды пострадала.

– На этот раз не из-за тебя, на этот раз из-за меня, – выдохнула Анджелла.

– Это сделал префект? – спросила Джиллиан.

Анджелла не ответила.

– Значит, префект, – стиснула зубы Бернски. – Сволочь.

– Пожалуйста, не лезь в мою личную жизнь, – сказала Анджелла. – У него власть, он ведь ни перед чем не остановится, он и тебя тоже…

– Я не боюсь, – сказала Бернски.

– Я тоже поначалу не боялась… – всхлипнула Анджелла.

Джиллиан небрежно бросила окровавленное полотенце в тазик, обняла свою начальницу. Анджелла не сдержалась и расплакалась по новой.

– За что мне это? – выдавила она из себя, обняла Бернски.

– Я не знаю… – ответила девушка растерянно, бережно поглаживая Анджеллу по спине. – Честно, не знаю…

Эмма Ричардс сидела в кабинете старшего следователя Форсберга и изучала дело ван Вейдена. Это был самый ранний след убийцы, и теперь она надеялась найти хоть какую-то связь между всеми этими преступлениями. А вычислив закономерность, по которой эта женщина выбирает свои жертвы, можно будет более-менее вероятно предсказать, когда и как она нанесет следующий удар. Если, конечно, такая закономерность существует. Но пока ничто не указывало на ее наличие. Перестрелка в подземном переходе была, скорее всего, случайна, вызвана обстоятельствами. А вот убийство Дике было организовано очень хорошо, и Эмма принялась досконально изучать досье на жертву. В этот момент в кабинет вбежал Отто.

– Уф… – сказал он, тяжело дыша. – Только что с пресс-конференции. Представляешь, сидит эта наглая морда в первом ряду, и спрашивает «а как представители Интерпола могут прокомментировать то, что в центре нашего города убиты с особой жестокостью шестеро и убийца до сих пор не найден? Правда ли то, что убитые – члены ультраправой радикальной группировки? И означает ли это, что отныне полиция нашего города не сможет гарантировать безопасность своих сограждан?». В общем, огребли мы там по полной, как вспомню – в жар бросает.

– Отто, а где 12-ая страница из дела Дике? – спросила внезапно Эмма.

– Какая страница? – удивился Отто.

– Страница номер 12, – ответила Эмма раздраженно. – В последний раз я ее видела между 11-ой и 13-ой страницами.

– Не знаю, – сказал ван Риберг. – Я с делом Дике не работал. Вагнера, фашиста нашего, спроси.

– Хорошо, – сказала Эмма и принялась дальше изучать дело Хорста Дике.

Она мельком глянула на ван Риберга. Тот сидел на столе и листал свежую газету. «Массовое убийство в ******е: полиция бессильна» – кричал заголовок на первой полосе. У Эммы и в мыслях не было подозревать в чем-то ван Риберга, но в самый последний момент он мельком глянул на нее исподлобья и вернулся к своей газете. Эмма отметила это про себя.

19:00

На перроне было чрезвычайно шумно. Поезд только что подошел и встречающие толпами стояли у вагонов в ожидании своих родственников и близких. Крозье подышал на свои руки, пытаясь согреть их, затем спрятал их в карманы.

– Всего один человек? – спросила Бернски.

Анджелла кивнула.

– И что может сделать один человек? – спросила Джиллиан.

Анджелла удивленно посмотрела на нее.

– А, точно, все, вспомнила, – сказала Бернски.

– Шутки вздумала со мной шутить? – спросила Анджелла чуть слышно. – Смотри, плохо кончится.

Некоторое время они молчали.

– Я просто подумала – а зачем нам ехать встречать одного человека? – спросила Бернски. – С этим и Альфан прекрасно справляется.

– А ты еще и думать умеешь? – искренне удивилась Анджелла.

– Да, а еще я не стреляю в мужчин направо и налево, в отличие от одной фригидной особи, – резко парировала Бернски.

Анджелла демонстративно надула губки, бросила презрительный взгляд на Джиллиан и отвернулась. Хрупкая и беззащитная девушка, избитая префектом, словно исчезла в небытие. Зато ей на замену вернулась хладнокровная убийца, замаскированная неземной красотой.

– Девочки, не ссорьтесь, – сказал Крозье. – И где же наше подкрепление? Условились на 19:00, возле часов, а его все нет.

Виктор обернулся и показал на циферблат больших роскошных механических часов, висевших на бетонной стене. Часовая стрелка застыла на 7-ми, минутная – на 12-ти.

– Вон наше подкрепление.

Анджелла еле заметным кивком головы указала на идущего по перрону молодого худощавого парня среднего роста, с длинными, стянутыми на затылке в хвост, русыми волосами. На нем были черные джинсы, армейские ботинки и короткая черная кожаная куртка. В руке он нес черную прямоугольную армейскую сумку.

– Откуда ты знаешь? – спросил Веймар.

– Мне уже доводилось работать в одной упряжке с ним. Это Вячеслав Брант, – ответила Анджелла.

– Брант? – удивленно усмехнулась Бернски. – Вот этот глистик?

– А по нему не скажешь, что он способен двух человек через барную стойку перебросить, – заметил Крозье.

– Привет, – Анджелла протянула ему ладонь, Брант галантно шаркнул армейским ботинком и поцеловал ее ручку.

– Знакомься – Крозье, Веймар, Бернски, – Анджелла представила ему остальных.

Брант пожал мужчинам руки, слегка поклонился девушке.

– Ну что, поехали? – спросил он. – Ты все также, на «Кадиллаке»?

– Конечно, – сказала Анджелла. – Он там, на парковке. Видишь ли, я заметила, что «Хаммеры» меня не возбуждают.

– А говорила «Линкольн куплю, Линкольн куплю…» – передразнил ее Брант.

– Да пошел ты…. – усмехнулась Анджелла, открывая багажник.

Брант с громким звоном поставил сумку на пол.

– Интересно, чего это он так за свою сумку трясется? – спросила Бернски, садясь в автомобиль.

Веймар многозначно щелкнул пальцем по горлу.

– Неужели еще один Фергюссон? – спросила Бернски. – Я второй такой корпоративной вечеринки не вынесу.

19:56

Город потонул в вечерних сумерках. За окном выл ледяной ветер. К ночи температура резко опустилась. Казалось, зима постепенно начинает отвоевывать позиции у осени. Все подразделение Джи-2 сидело за столом на кухне, в квартире Анджеллы. Пили холодное пиво, закусывая горячими бифштексами.

– Как же так, Вячеслав? – спросила Анджелла, надкусывая мясо.

Брант сидел за столом, поставив у своих ног любимую армейскую сумку и посадив к себе на колени Бернски.

– Да, в Чехии сейчас тепло, – сказал он, грустно вздохнул и пригубил пиво. – Да вот вышли там на меня ребята из Интерпола. У меня же должен быть срок за убийство, а второе – недоказанное. Ну, это только то, что им официально известно. В общем, сидели с сослуживцами в баре, смотрели футбол, а вокруг нас один засранец все ошивался. Ну, мы его один раз послали, второй – а он ни в какую, все трется вокруг да около. А по сему решили мы, что он карманник. В общем, вывели мы его на улицу, и как-то неудачно у нас с ним беседа получилась, хотели дать пиздячек малость, но – перестарались. А потом оказалось, что он на Интерпол работал. Ну, тут мне, конечно, в Европе сразу тесно стало, поэтому меня к вам и перевели в срочном порядке.

– Понятно, – Анджелла допила оставшееся в бутылке пиво, посмотрела на часы. – Пора ехать. Заночуем где-нибудь по пути, в мотеле.

Черный «Кадиллак» отъехал от многоэтажной свечки и скрылся за поворотом. Прошло двадцать минут, и возле этой же самой свечки остановился «Ауди А6» с наглухо тонированными стеклами…

День 6-ой

20:30

В квартире было необычайно грязно. Поначалу Эмма не могла поверить, что это жилье принадлежит женщине – уж слишком заброшенным оно выглядело. С другой стороны, любой след, любое изменение станет сразу же заметно на фоне общего беспорядка. Парадокс.

– Ба! – громко воскликнул Вагнер, войдя на кухню. – И это все выпили 5 человек? Да ни за что не поверю. Скорее тут пьянствовало троянское войско, причем не одну неделю!

Эмма прошла в спальню, оставив Вагнера и ван Риберга снимать отпечатки пальцев с пустых бутылок. Собственно, спальней это можно было назвать с большой натяжкой – та же грязь и огромный, обшарпанный, поцарапанный, черный кожаный диван. «Место сексуальных побед» – пронеслось в голове у Эммы. Ей никогда не везло с мужчинами. Небольшого роста, вечно сутулая, с небольшими очками на угловатом лице и стянутыми в конский хвост русыми волосами на затылке – ее принимали за студентку филфака, бухгалтершу, но никогда – за старшего следователя следственной группы Международной Полицейской организации. А жгучая брюнетка на видеопленке, ростом почти два метра, с точеной фигурой и грудью как минимум 3-его размера вызывала зависть. «Да, с такими формами и чудесным смазливым личиком мозги не нужны» – горько заметила про себя Эмма Ричардс, подойдя к книжному шкафу и окинув взглядом запылившиеся полки. Внезапно она заметила – одна из полок содержится в безупречной чистоте, книги стоят ровным рядом. Она взяла одну из них наугад, открыла на первой попавшейся странице. Книга оказалась на латыни. И тут же в глаза бросилась подчеркнутая черным фломастером фраза. Эмма никогда не гордилась своими познаниями в латинском языке, но их оказалось достаточно, чтобы разобрать слова:

«…И обратился грешник в ужаснейшего зловонного волка, и завыл в смертной тоске, ибо открылась ему пропасть великой злобы, куда должен был он пасть. И расхохотался Антихрист, и смех его был подобен раскатам карающего грома, возвещающего о конце света.

– Будешь ты служить мне преданно и верно, – сверкая огненными очами, повелел Антихрист грешнику, грозя перстом – будешь сеять смерть и ужас среди братьев и сестер твоих. И всякий раз в полнолуние будешь приносить мне кровавые жертвы, и станет сие наградой твоей и карой…

О ту пору грешник перекинулся волком и вышел на охоту свою еженощную. И вот приметы, по которым можно узнать оборотня: голова его – мохнатый котел злобы, зубастое рыло у него, стопы кривые и громадные, когти его – серпы, приуготовленные для жатвы смертельной, глаза его полны крови и гноя. И нет от него спасения и защиты ни грешнику, ни праведнику, ни дщери, ни младенцу. И смотрел Антихрист, как терзает чудовище без милосердия свои жертвы, и радовалось черное сердце Антихриста кровавой жатве…»

Эмма глянула на обложку.

– Магнус Упсальский, «Трактат о вервольфах, мантихорах, ламиях, и иных порождениях Тьмы». 1338 год, – прочла она вслух название. – Неудивительно, что она наемная убийца – только ненормальный станет читать такой бред.

Она поставила книгу на место и заметила, что из нее выпал какой-то листок. Девушка подобрала его, это оказалась старая потрепанная черно-белая фотография. На ней был изображен черный спортивный «Шевроле Корвет Стингрэй», а рядом, вполоборота – девушка в маленьком черном обтягивающем платье с обнаженным декольте, черной фетровой шляпе с широкими полями, в одной руке она небрежно держала автомат Томпсона образца 1927-ого года и смотрела куда-то поверх головы фотографа. В углу была подписана дата **.**.1965. Фотографии было почти сорок лет, и всем своим истрепанным и пожелтевшим внешним видом она это подтверждала. Внезапно словно что-то тонкое и острое кольнуло в затылок, Эмма почувствовала – что-то не так. Она принялась вглядываться в снимок. Машина… Девушка… Шляпа… А под шляпой – знакомые глаза… Эмма почувствовала, как по ее лбу побежали капельки холодного пота.

«40 лет, – пронеслось в ее мозгу со скоростью света. – 40 лет… 40 лет…. И за сорок лет она ничуть не изменилась? А может, не она?»

Затаив робкую надежду, следователь вновь глянула на фото. Из-под полей шляпы она смотрела на нее в упор, прямо в глаза, и надменно усмехалась, словно спрашивая: «Ну что, девочка, поняла, с кем имеешь дело?»

День 7-ой

11:23

Вячеслав Брант сразу понравился Виктору. Крозье считал, что хорошо разбирается в людях, и, возможно, поэтому с самого начала разглядел лучшие качества Бранта. Это был совершенно открытый, прямой, весьма незаурядный человек. Он ни перед кем не заискивал и не выслуживался, но своей прямотой и добродушием был способен вызвать симпатию у самого Дьявола. Да и остальным членам группы он был явно по сердцу. Бернски была от него в каком-то щенячьем восторге, Анджелла – держалась на короткой ноге, что ей было, в общем-то, несвойственно, и лишь один Люк Веймар чувствовал себя рядом с Брантом не в своей тарелке. Вчера вечером Крозье спросил у начальницы, что бы это могло значить, и Анджелла ответила одним словом: «Бернски». И вот они в дороге всего каких-то четыре часа, а Виктор уже понял – Анджелла права. Конечно, Брант, быть может, и не строил наполеоновских планов в отношении девушки, но они все больше сближались, и Веймар ревновал все сильнее и сильнее. А Анджелла подлила масла в огонь, посадив Люка за руль и отправив на заднее сиденье Вячеслава – в компанию к Крозье и Джилл. Виктор глянул в зеркало заднего вида, и ему стало интересно, кого Веймар сейчас ненавидит больше – Бранта или Анджеллу. Люк сжал руль так, что костяшки пальцев побелели, ссутулился, и принялся сосредоточенно следить за дорогой, но вздрагивал всякий раз, когда сзади раздавался смех Бернски. Анджелла давно заметила это, но никак не отреагировала, и всякий раз лишь высокомерно усмехалась. Странная это была усмешка, она выражалась не столько на лице – Анджелла усмехалась глазами, как будто испытывала физическое наслаждение от происходящего.

«Вот стерва!» – восхищенно подумал Крозье, глянув на начальницу в зеркало. Она поймала на себе его взгляд, но виду не подала. Вообще с каждым днем Виктор находил в ней что-то новое таинственное, необъяснимое – и не мог понять, что. И тут она глянула в зеркало, встретилась взглядом с Крозье, и заглянула ему в глаза. На мгновенье Виктору показалось, что она прочла его мысли. И в этот момент в ее глазах вновь блеснула та самая усмешка – словно искра пробежала меж двух проводов. Виктор сразу вспомнил, как искра пробежала пять лет назад, когда его тогдашняя группа находилась на задании в Кувейте. Той ночью от взрыва прямо у него на глазах восьмиэтажный недостроенный панельный дом сложился, словно карточный, похоронив под собой всех его тогдашних сослуживцев. Что случится, когда сработает взрыватель внутри Анджеллы? Поймав себя на этой мысли, Крозье облегченно откинулся на спинку сиденья и громко рассмеялся. А Анджелла вынула из перчаточного ящика бутылку виски, сняла пробку, пригубила горлышко – и едва заметная усмешка тронула уголки ее губ.

На обочине стоял старый ржавый комбайн, вокруг него суетился молодой высокий парень, одетый в грязные рабочие штаны и спецовку – очевидно, комбайнер. Увидев джип, он встал у края дороги и замахал руками. Веймар притормозил.

– Простите, вы мне не поможете? Нужно прикурить, – сказал он.

– Что ж, огня нет, но прикурить дам, – сказала Анджелла и с хрустом выдернула из-под плаща свой любимый Кольт.

– Ой, нет, спасибо, я уж как-нибудь сам, – быстро произнес парень и побежал обратно к комбайну.

Веймар посмотрел на Анджеллу. Та лишь недоуменно пожала плечами.

– Это же надо – стволом перед сельчанами махать! Какая ты отмороженная, – злорадно ухмыльнулся сидящий сзади Брант.

12:32

Вся пустошь была оцеплена. Несколько полицейских пытались погрузить на эвакуатор весьма красноречивую улику – изрешеченный пулями джип «Шевроле Сабарбен» с правительственными номерами. Номера уже проверили по базе данных – их никогда и никому не выдавали.

Курт Вагнер курил, наблюдая за этим процессом, когда к нему подошел ван Риберг.

– Там на крыше склада гранатомет РПГ-7 нашли, – сказал он. – Это ж как надо человеку жизнь отравить, чтобы он за такую хреновину схватился?

– Наверное, торговать оружием в промышленных объемах. Чем и занимались эти ребята под носом у местной полиции, – сказал Вагнер. – Как Эмма?

– Счастлива, – сказал ван Риберг. – Просто на седьмом небе. Нашла целое ведро стреляных гильз 440-ого Кор-Бона. Полностью идентичны тем, что мы нашли в подземном переходе. Тут 20 человек на складе в мелкий винегрет покрошили, а наша Эмма – радуется.

– Значит, 440-ой? – спросил Вагнер. – Опять наша знакомая?

– Она самая, – подтвердила подошедшая Ричардс. – И теперь на ее счет можно записать второе массовое убийство.

– Меня больше беспокоит другое, – сказал Вагнер. – Куда смотрела местная полиция все это время? Надо бы посмотреть на жилье местного начальства. Я так полагаю, коррупция здесь цветет пышным цветом.

16:00

Черный «Кадиллак» плавно въехал в ворота усадьбы, прошуршал шинами по гравию и замер у крыльца. Анджелла вылезла из машины, бегло огляделась. Открылись двери и на крыльцо выбежал охранник в камуфляже, с автоматом наперевес. Следом за ним вышел немолодой, тучного телосложения, хозяин особняка и стайка прислуги. Захлопали дверцы джипа – остальные штурмовики насторожились при виде вооруженного человека и высыпали наружу.

– Здравствуйте, сударыня! – тучный субъект спустился с крыльца, чтобы лично приветствовать гостей. – Позвольте представиться – Антонио Эрлих, ваш покорный слуга. Что привело Вас в мои скромные владения?

– Префект фон Штернгольдт, – коротко отчеканила девушка. – Он должен был заранее предупредить о нашем приезде.

– О, я рад это слышать! – сказал все также громко хозяин. – Что ж, мои слуги с удовольствием помогут вам устроиться, покажут вам ваши комнаты, отнесут ваши вещи.… В любой момент, сударыня, если вам что-то понадобиться – любая мелочь – я к Вашим услугам!

– Благодарю Вас, – сдержанно ответила Анджелла. – Помогите нам разместиться, а после – дайте проводника. Необходимо осмотреть окрестности и подготовиться к приезду наших гостей.

– Несомненно! – сказал Эрлих. – Идемте, я почту за честь проводить Вас.

Анджелла коротко кивнула головой. Брант быстрым шагом подошел к ним и втроем они стали неспешно подниматься по крыльцу, чуть слышно о чем-то разговаривая.

– Эй! – Анджелла остановилась у дверей и обернулась к своим подчиненным.

– Разгрузите джип и проследите, чтобы его поставили в гараж.

Крозье согласно кивнул, мол, будет сделано, босс. Анджелла оглянулась по сторонам, словно почуяла на себе чей-то пристальный взгляд. Да, так и есть.

На некотором расстоянии от них стоял молодой парень лет 25 в белом костюме, с бокалом вина в руках. Все это время он находился за спинами прислуги и оставался незамеченным, а теперь восхищенно наблюдал за Анджеллой, ее лицом, губами, жестами.

– Какая восхитительная женщина, – чуть слышно промолвил он. – Томас, кто она? Я хочу узнать, откуда и по какому поводу к нам прибыла такая красота.

– Господин, вы же знаете, у меня весь круг осведомителей – наши сплетницы-горничные… – сказал виноватым тоном дворецкий.

– Все равно, мне интересна каждая мелочь, – сказал парень.

17:45

«Ауди А6» стоял на обочине. Эмма сидела на переднем пассажирском сиденье и не спеша разворачивала обертку пирожка, купленного пару километров назад в придорожном кафе. С утра не съев ни крошки – для терзаемого голодом и прогулками на свежем воздухе организма дешевый лежалый пирожок с мясом неизвестного происхождения казался пищей богов.

– Надо бы установить генеалогию тех взорванных джипов. Может, они хотя бы в статистике угонов засветились – будет хоть какая-то зацепка, – предложил Вагнер, развернув на заднем сиденье газету и выложив на нее пирожки, две бутылки с минеральной водой и пластиковые стаканчики. – Мне все-таки кажется, что целью нашей знакомой были не торговцы оружием. Стволы, деньги, кейс с золотом – не могу понять, почему она оставила все это?

– В ресторане дона Сальвадоре она вычистила сейф до последней бумажки. А здесь все с точностью до наоборот. Она непременно забрала бы и товар, и банкноты, и золотые слитки, – согласилась Ричардс. – Но она не преследовала цели поживиться, у нее была какая-то иная мотивация. Становиться все интереснее и интереснее.

– А может, у нее просто не было времени забирать деньги и золото? – спросил ван Риберг. – Там произошли две серьезных перестрелки, с интервалом примерно 12 часов. Вторая перестрелка вполне могла загнать ее в цейтнот, в котором не было времени на такие мелкие отвлечения.

– Там в кейсе золотых слитков – на двадцать миллионов – ничего себе мелочь! – воскликнул Вагнер.

– Может, мафия устроила очередной передел сфер влияния? – спросил ван Риберг. Он единственный благоразумно побрезговал покупать съестное в той жалкой забегаловке, и теперь сидел голодный, завистливо поглядывая на жующих товарищей.

– Вполне рабочая версия, – согласилась Ричардс. – Особенно если вспомнить, как образцово она отработала Дике.

– Да, только с самим Дике не все так просто, – сказал Вагнер. – У нас нет ни малейших предположений о том, кому мог перейти дорогу какой-то жалкий доктор медицинских наук.

– Ну, доктор медицинских наук запросто мог иметь привязку к наркоторговцам, – сказал ван Риберг. – Или просто нелегальным продажам дорогих препаратов. На этом тоже можно неплохо поживиться, кстати.

Эмма согласно кивнула.

– Вот и проверь эту версию, – сказала она.

– Эй, дамы и господа! – сказал Вагнер, пожевывая пирожок. – Все ваши умозаключения очень красиво выглядят, но у меня есть серьезные сомнения насчет криминальной принадлежности нашей знакомой. Если бы она была наемницей мафии, она бы не упустила такой куш. И потом, если бы это была мафиозная разборка – деньги и золото при любом раскладе достались бы одной из сторон в виде контрибуции. Но их не тронули. Почему?

– Да, ты прав, – согласилась Эмма после некоторых раздумий. – Напрашивается вполне логичное объяснение – наша знакомая не связана с организованной преступностью. Но как тогда объяснить ее действия? Не правительственным же заговором!

– Нет, – сказал Вагнер. – Силовые ведомства так открыто не работают. Здесь что-то другое, что-то, чего мы с вами пока еще не знаем.

Ван Риберг посмотрел на Вагнера в зеркало заднего вида, но промолчал.

18:30

Когда Крозье спустился в гостиную, Анджелла, Вернер и Брант стояли, склонившись над картой, расстеленной на рояле, и о чем-то спорили.

– Хорошо, – наконец сказала Анджелла подчеркнуто официальным тоном. – Раз господин начальник личной охраны префекта готов взять на себя всю ответственность за такое решение – пускай берет, а я – умываю руки.

– Чем тебе не нравится этот путь? – спросил Вернер. – По-моему, вполне безопасно.

– Здесь, – Анджелла ткнула своим изящным пальчиком в карту местности. – И здесь. Два открытых места, где колонна будет как на ладони. Что вы скажете, господин Вернер, своему прямому начальству, если в одном из этих мест случится что-то непредвиденное?

– Я считаю, что все необходимые предосторожности соблюдены, – сказал Вернер. – Поэтому нет смысла терять четыре часа в дороге. Чем быстрее приедем – тем лучше. Поэтому работаем, придерживаясь моего плана.

– А ты что скажешь? – Анджелла глянула на Бранта, ища у него поддержки.

Некоторое время Вячеслав молчал, словно обдумывая свою речь.

– Я все никак не могу заставить себя поверить в то, что ваш префект до сих пор жив с таким начальничком охраны, – злорадно ухмыльнулся наконец Брант. – Господин Вернер, Вас в детстве головой об пол не швыряли?

– Господин Брант, – сухо произнес Вернер. – Если Вы думаете, что я намерен сносить оскорбления…