Текст книги "Пятьдесят оттенков измены. Я – твой трофей!"

Мелодия стихла. Хозяин дома и боров дежурно рукоплескали огорчившемуся музыканту, после чего продолжили бильярдную партию. Алекс удерживал свою даму за талию, не выпуская из рук, словно боясь, что ее украдут. К парочке подошел немного расстроенный Сережа, его больше не украшал раскрытый павлиний хвост.

– Кто вы друг другу? – спросил он с любопытством.

– Она моя невеста, – спокойно произнес Медведь, не снимая лапы с добычи и готовый вгрызться в глотку сопернику.

Сережа рассмеялся, приняв эту фразу за шутку, после чего обратился к Миле, подозрительно уточнив:

– Мне показалось, вы сказали, что гостите в этом доме?

– Ну, да! Я ведь не живу здесь. Получается, что я – гость. Можете уточнить у Алексея Алексеевича подробности.

Сережа отошел к играющим и задумчиво наблюдал за игрой, сложив руки в карманы.

– Ты разбила ему сердце! – иронизировал Алекс.

– Судя по твоей характеристике, вряд ли у него есть сердце, – отозвалась Мила.

– Я хочу, чтобы мы сегодня спали в одной постели.

– Нам запрещено спать в одной постели! – прошептала заговорщически Мила.

– Мы напихаем подушек под покрывало, как в детском лагере, и все подумают, что ты крепко дрыхнешь, перепив накануне спиртного. Но учти! Спать я тебе не дам! Вечер закончится очередным фейерверком.

– Звучит очень заманчиво. По рукам! Я готова рискнуть, нарушив закон. Но если нас застукают, ты как настоящий мужчина должен взять всю ответственность на себя.

– Да, жаль, что я действительно не могу на тебе жениться.

Шутка Миле не понравилась, хоть и не без труда, но она сумела справиться с эмоциями и не продолжила перепалку. «Хочу еще фейерверк!» – капризно командовал голос в ее голове. Любовники назначили свидание в его спальне и разбрелись в разные стороны. Алекс проголодался и ушел на кухню выпрашивать у Валентины еду, а Мила вежливо попрощалась с гостями и поспешила в свою комнату, готовиться к долгой и насыщенной ночи.

Глава 13
Мои рассветы

Мила проснулась рано и рассматривала лицо своего Медведя. Он слегка улыбался. Может ему снилась прошедшая ночь, полная страсти и неги? Девушка тихонько дотронулась до его груди и нежно провела по ней пальцами.

– Ниже! – отозвался он и открыл глаза. – Я готов продолжить. А ты?

– Я, пожалуй, пас! Ты измучил меня, оставил совсем без сил!

– Тебе надо больше есть. Ты должна быть выносливой! Как часто вы занимались сексом с твоим мужем?

Лицо Милы вытянулось, она никак не ожидала такого поворота разговора и не желала обсуждать моменты интима в несовершенном браке.

– Прекрасное начало дня! – проворчала она отворачиваясь.

– Да перестань! Между прочим, формально ты все еще замужем и в некотором роде активно наставляешь рога своему благоверному!

Ей было непонятно, серьезен ли человек, лежащий рядом, или это просто юмор.

– Ты считаешь, что я не лучше Сережи?

– Какого Сережи? – нахмурился мужчина, пытаясь разобраться, о чем идет речь.

– Ты высказывал мнение о его изменах… Получается, что я…

Алекс прервал ее плаксивую речь, успокоив тем, что на нее это правило не распространяется. Тем более, что ее супруг дезертировал из брака, а это означает трибунал и лишение жизни. В каком-то смысле Мила являлась вдовой. Соломенной вдовой…

Чтобы закрыть неприятную тему «Иван и Людмила», девушка поцеловала своего любовника, он готов был приступить к утренней сексуальной гимнастике, но девушка отстранилась.

– Я жутко хочу есть. Даже сил нет встать! – пожаловалась она, чувствуя слабость во всем теле.

– И не надо вставать! Я организую нам завтрак.

Он чмокнул ее в лоб, вскочил с кровати и быстро облачился в шорты. Мила с улыбкой наблюдала за ним, понимая, что так она готова проводить время долгие годы и была уверена, что ей это не наскучит. На мгновение ей стало страшно, что все происходящее сон и, открыв глаза, она окажется рядом с равнодушным Иваном, который помашет перед ее носом чеком и предложит отработать жалованье. Отгоняя навязчивые воспоминания, она снова думала об Алексе.

– Нужен ли мне кто-то еще кроме него? – задавалась она вопросом, заранее зная, что ответ будет отрицательный. Те заветные слова на листе блокнота прошлым утром, являющиеся ответами на три вопроса, заданных стариком-миллионером, по сути, являлись правдой. Она хотела приятных перемен, которые внесли бы в ее жизнь новые оттенки, которые до этого ей не были знакомы.

– Только не торопись, – говорила она себе, опасаясь, что все это ширма, и в момент, когда она рухнет, окажется, что король-то голый!

Алекс и Мила уселись за столик, стоящий у огромного окна с видом на двор. Она поддержала его инициативу не есть в кровати, потому что крошки, которые все равно устраивают побег и укрываются в складках постельного белья, весьма коварны, и в их характере доставлять людям дискомфорт и днем, и ночью.

– Мне кажется, наш толстяк-повар в тебя влюбился! – произнес жующий мужчина как бы между прочим, подавая Миле бутерброд с маслом и сыром.

– С чего ты это решил?

– Он скис, когда я объявил, что мне нужны две кружки под чай. Даже уточнил, не для женщины ли вторая! Бедный, бедный Вася! – немного с издевкой произнес мужчина, которого забавляла страсть повара к собственной «невесте». Он вдруг начал фантазировать, как могли бы развиваться события:

– Ты только представь: толстяк готовит самую калорийную пищу для тебя, очень вкусную и подкладывает каждый раз волшебное зелье, чтобы ты тоже в него влюбилась. Наконец это случается и ты не можешь жить ни без пирожных, ни без него… И тогда вы сбегаете от злого хозяина замка! А он и рад, потому что терпеть не может толстых женщин! Вот и сказки конец!

Мила раззадорилась и предложила свой вариант сказки:

– Влюбленный повар очень сильно страдал и перестал есть, но потом поставил себе цель: любой ценой завоевать эту красавицу! И вот по ночам пока все спали, он начал пользоваться спортивным залом и через месяц превратился в настоящего атлета!

– Это невозможно! Месяца мало, чтобы прийти в форму!

– Я тебя не перебивала! – злилась Мила и продолжала: – И однажды девушка увидела его и обомлела – так он был прекрасен, сексуален, подтянут! А еще и чудесно готовил и главное… он любил ее так, как ни один человек в мире. И они сбежали как-то ночью. А злой самолюбивый хлыщ-хозяин остался совсем один и зачах!

Глаза Милы победоносно блестели, а Алекс, притворно нахмурившись, произнес:

– Так значит, по-твоему, я самовлюбленный хлыщ?

– Это же сказка! Там обязательно должен быть отрицательный персонаж, – отпивая чай, произнесла Мила.

– Еще и отрицательный герой!

Некоторое время они, дурачась, препирались, обвиняя друг друга в хладнокровии, немного подрались подушками и, успокоившись, перебрались в постель. Алекс предложил вечером выйти «в люди», чему Мила несказанно обрадовалась, ведь в платяном шкафу прозябал новый шикарный гардероб.

– Ты изменяла своему мужу? – резко спросил Алекс после долгого молчания.

– Ну, какое это имеет значение? – раздражалась Мила, отодвигая тарелку.

– Значит рыльце в пушку! – подзадоривал ее несерьезным тоном Алекс.

За несколько лет совместного существования только пару раз ее нога ступила на зыбкую почву. На одном из девичников шампанское лилось рекой, толпа девушка завалилась в ночное заведение, где галдящие особы гудели на полную катушку. Она ушла в приват-комнату со стриптизером, за деньги накачанный юноша делал с ней многое, но проникновения не было, поэтому изменой она этот случай не считала. Как и лесбийский опыт с новой соседкой. Та заманила Милу к себе домой под предлогом оказания помощи и устроила маленький праздник оргазма. Девушка очаровалась раскрепощенной знакомой и после их скоротечного романа какое-то время не могла спать с Иваном, даже сомневалась в том, что она гетеросексуальна. Соседка съехала, и Мила о ней больше не вспоминала. Об этих маленьких приключениях она не спешила рассказывать Медведю, понимая, что вряд ли справится с обилием шуток по этому поводу.

Мигрень Людмилы затихла, притаившись до следующего раза. Она встала на ноги и порхала по дому, как трудолюбивая пчелка с раннего утра.

– Ты не ночевала в своей комнате? – немного строго спросила сердобольная женщина, пропустив мимо ушей комплимент, которым Мила пыталась задобрить ставшую вдруг строгой соседку. Она вдруг начала корчить из себя смотрительницу монастыря, в котором неблагонадежная монашка, готовящаяся к подстригу, ставила под сомнение свою репутацию. Мила успела вытащить имитированное тело, укрытое покрывалом и когда вошла ее тезка, притворилась, что только проснулась.

– С чего вы решили, что я здесь не спала?

– В этом доме хорошая акустика.

– Как самочувствие? – участливо спросила Мила, переводя тему и не желая обманывать.

– Я уже привыкла к этим периодам. Врагу, конечно, не пожелаю испытывать приступы этой сверлящей боли. Только снотворное и спасает. Но, дабы ценить то, что имеешь, порой надо получать хорошую встряску!

Мила с трудом дождалась обеда, надеясь побыстрее увидеться с Алексом. Ее воображение рисовало картины, в которых она – постоянная жительница этого дома. Каждую ночь она проводит в супружеской спальне, в которой, кстати, не помешает сделать ремонт. А еще у них будет огромный лохматый пес, из-за которого они будут иногда ссориться. Она придумает ему какое-нибудь прозвище, например, Алик, и будет путать имена. Алексей Алексеевич сидел за столом в гордом одиночестве, он был задумчив, но в хорошем настроении. Когда появилась Мила, он отметил, что она чудесно выглядит и хитро подмигнул ей. Василий принес французский луковый суп, съев ложку, девушка выпучила глаза, после чего выплюнула жидкость обратно в тарелку – еда была сильно пересолена.

– Что такое? – обеспокоился сидящий рядом Алексей Алексеевич.

– Мне кажется, повар немного перестарался! – недовольно произнесла Мила, понимая, что ей объявлена кулинарная война.

Василий вновь вошел в столовую. Он поставил перед хозяином дома обжаренного цыплёнка табака и на отдельных общих тарелках гарнир – пюре и салат из овощей. Мила внимательно наблюдала за немного нескладными телодвижениями прислужника, заметив, что он пьян.

– Я прошу прощения, Василий, мне кажется, мой суп вы посолили дважды! – произнесла она подчеркнуто вежливо.

– Вам показалось! Я всегда славился скорее недосолом, чем пересолом!

– Что ж, не хочу быть голословной. Возьмите ложку и попробуйте!

– В этом нет необходимости! – разводил руками Василий. Если хотите, я поменяю вам тарелку, но не уверен, что вам снова придется по вкусу мой суп.

– Я настаиваю, чтобы вы попробовали прямо сейчас этот суп! – отчеканила Мила.

Алексей Алексеевич с любопытством наблюдал за этим противоборством, смакуя мясо цыпленка.

– Хорошо! – взмахнул рукой толстяк, и прежде чем отведать испоганенный суп с пафосом выступил: – Но боюсь, что вы ничего никому этим не докажете! Я много лет работаю в этом доме и впервые слышу придирки к качеству подаваемых блюд!

Не хватало только аплодисментов и барабанной дроби. Казалось, время замедлилось. Он не спеша взял ложку, зачерпнул жидкость и отправил ее в рот. Теперь оставалось только проглотить ее и сделать вид, что вкус во всех тарелках одинаков и тогда женщина, разбившая ему сердце, будет выставлена идиоткой и вруньей. Лицо Василия перекосило, он с трудом сдерживал рвотные позывы. Через мгновение он умчался прочь, чтобы не расплескать содержимое желудка прямо на глазах хозяина.

– Я заметил, что в последнее время он не в себе! – произнес Алексей Алексеевич, провожая взглядом мстительное облако, готовое устроить осадки над унитазом.

Желудок Милы заурчал от голода, надежды на то, что ее прилично покормят, совсем не осталось. Она спросила разрешения воспользоваться посудой из шкафа и, взяв тарелку, поспешно положила себе горку пюре и овощей.

– Мила, я вчера оценил послание и могу сказать – прогресс налицо! Ты радуешь меня, и я наблюдаю за твоими устремлениями.

Эта пространная фраза казалось очень бездушной и формальной, словно Алексей Алексеевич хотел сказать что-то другое, но не решался.

– Есть замечательные правила, дополняющие то, о чем я уже говорил: во-первых, ценить, то, что есть. Воспринимать все, что окружает, как должное, и быть благодарным за то, что сыт, обут и обогрет. Во-вторых, желать меняться. Ведь счастье стучится в жизнь того человека, который растет духовно и не замирает на месте. Под лежачий камень вода не течет – это истина. Ну, и, в-третьих, усмирить амбиции! Жадность губит все живое. Я видел много людей, которые занимались саморазрушением, потому что пытались взобраться на вершины, которые им не по зубам.

Мила не понимала, к чему все это было сказано. Алексей Алексеевич словно программировал ее, но для чего? С какой целью? Ответов на эти тревожные вопросы пока не было. Старик словно откликнулся на ее мысли и таинственно произнес:

– Завтра, дорогая моя, я тебе все объясню. Назначаю свидание за завтраком на этом же месте. Надеюсь, Василий будет в хорошем настроении и не пересластит твою кашу! А сегодня обдумай то, что я тебе сказал. Хорошенько обдумай! Подробно!

Мила насторожилась, а хозяин дома, пожелав ей приятного дня, встал из-за стола, намереваясь покинуть гостиную.

– Извините, Алексей Алексеич, а ваш сын… Я думала, он тоже пообедает с нами…

– Сын уехал по делам. Возникли кое-какие проблемы на предприятии, и он решил самостоятельно разобраться в ситуации. Я так рад, что он интересуется делами! И, кстати, отчасти в этом и ваша заслуга!

– Моя? – удивилась девушка.

– Конечно! Я же говорил, что женщина «делает» мужчину, создает его. Ради вас мы совершаем подвиги, меняемся. Богатеем! Хорошего дня!

Мила осталась одна за столом в раздумьях. Встреча, назначенная на завтрак следующего дня, страшила ее. Ей показалось, что карточный домик, в котором она нашла временное пристанище, начинает рушиться, и этот процесс необратим. Встряхнув головой, она отогнала мрачные мысли и поспешила в свою комнату, ведь надо было придумать вечерний образ. Ей хотелось поразить Алекса.

Прибыла вторая партия заказанной одежды из ателье Лилии. Настроение девушки зашкаливало, она кружилась по комнате, напевая радостно мелодию из какого-то кинофильма. Она не заметила, как дверь тихонько приоткрылась, и на пороге появился Алекс. Он с любопытством наблюдал за ней, его откровенно веселила эта детскость девушки, получившей щедрые подарки просто так, без всякого повода.

– Алекс! – воскликнула она, остановившись. – Вообще-то стучаться надо!

– Я стучался! Но концерт был в самом разгаре и, похоже, моя вежливость затерялась среди музыки!

Мила уселась на кровать и закрыла раскрасневшееся лицо руками. Он тихонько убрал ее ладони и поцеловал, причем, весьма странно – сначала в лоб, потом в глаза, затем подбородок и напоследок чмокнул в нос.

– Через пару часов встречаемся у выхода, – произнес он и направился к выходу, но прежде чем уйти, Медведь повернулся и с улыбкой произнес:

– Мне понравилось, как ты поешь. Может, как-нибудь сходим в караоке?

Мила запустила в него тапкой, но Алекс увернулся и поспешно вышагнул в коридор, прикрыв за собой дверь.

Глава 14
Конец сказки

– Ого! Я не хочу уже никуда идти! Быстро в спальню! – произнес он, рассматривая вечернее платье Милы с впечатляющим боковым разрезом. Оно было приятного фиолетового оттенка и слегка блестело, так что отсутствие драгоценностей не делало ее облик блеклым. Строгость и распутность одновременно – в этом была особенная притягательность. Алекс озорно ее чмокал то в одно, то в другое оголенное плечо. За этой любовной игрой наблюдал мрачный Василий, все его существо кричало о неприятии этой резвости влюбленных. Он был печален, как Пьеро и нес в этот мир грустную песнь о неразделенной любви. Мила обратила внимание, что он слегка пошатывался из стороны в сторону, словно маятник, и это в очередной раз свидетельствовало о злоупотреблении спиртным. Конечно, толстяк не мог конкурировать с красавцем-богачом. Он с завистью разглядывал его дорогое одеяние – легкий летний костюм темно-серого цвета, в котором Алекс выглядел как кинозвезда на красной дорожке. Мужчина страдал, искренне считая, что преградой между ним и его возлюбленной стали денежные купюры. Василий сделал ироничный жест, имитирующий снимание шляпы. Естественно этот маленький спектакль был исключительно для дамы, Алекс и не подозревал, что за его спиной осмелевший шут пытается выразить свое недовольство по поводу происходящего.

– Вам больше ничего не нужно, Алексей Алексеевич? – не скрывая раздражения, заголосил повар.

Мила вздрогнула, оглянувшись, думая, что в холле появился старик-миллиардер, но обращение было к продолжателю династии. Алекс не любил, когда его называли именем отца, а если случалась такая оказия, притворялся глухим или умалишенным. Он попросил Василия удалиться, и тихо произнес:

– Забываю, что у нас с отцом одинаковые имена. Дурацкая традиция! Я ее изменю!

В ресторане «Вокруг света» было столпотворение. Открылось это заведение недавно и стало весьма популярным, потому в нем было сразу несколько направлений кухни. Многие считали, что оно загнется весьма быстро, потому что станет нерентабельным. В каждом направлении работали дорогостоящие повара, приглашенные из тех стран, которой соответствовало название части ресторана. Многим посетителям нравилось, что за один вечер можно не выходя из здания сменить обстановку около десяти раз. Причем в каждом тематическом уголке была своя мебель, посуда и даже форма официантов.

– Где ты хочешь побывать, дорогая? В Египте, в Англии или во Франции? А может, махнем в Японию? Весь мир сегодня у твоих ног! – спросил с пафосом в голосе Алекс.

– Я бы хотела погостить у Эйфелевой башни!

– Разделяю твой выбор.

Свободных мест не было, но для Алекса был резерв.

– Как хорошо иметь влиятельного папу, – отшутился он, лавируя между столиками. Им принесли меню, но оно оказалась на французском языке. Кто-то уже в этот момент скандалил в зале по поводу вопиющей несправедливости, возмущаясь по поводу того, что в стране, в которой он живет, должны говорить на соответствующем языке.

– Поймите, месье, вы как будто во Франции, – говорила картавая толстуха-официантка. Она не была убедительной, и скандалист потребовал присутствия администратора. Спустя полчаса им все же удалось сделать заказ.

Алекс заставил девушку перевести каждый пункт меню, оправдывая себя тем, что боится упустить что-нибудь особенное.

– Я был вежлив! Надеюсь, она не плюнет в мою тарелку! Хотя… от этих официантов и поваров всего можно ожидать! Как, например, от нашего Василия! Признайся, ты переспала с ним и после бросила?

Мила не смогла произнести оправдательную фразу, подавившись вином. Алекса веселила ее реакция. Прокашлявшись, она уточнила, откуда подобные фантазии?

– Ну, ведь ты каким-то образом попала в наш дом! Это не так уж просто! Надо очень постараться или придумать какой-нибудь хитрый план!

– Я же говорила, что ты сел в…

– Такси! А там сидела ты! И я вдруг повез тебя в дом к отцу, в котором сам на птичьих правах! Не в гостиницу, куда обычно приводят одноразовых женщин…

– Одноразовых женщин… – вторила Мила, чувствуя, что не может дышать от передозировки его жестокости. Она встала, слегка покачиваясь, и поспешила в уборную.

Мила стояла напротив зеркала, пытаясь не заплакать, потому что переживала, что потоки слез превратят ее в чудовище, а ей совсем не хотелось выглядеть жалкой и вызывать сочувствие. Сочувствие – этого слова не было в лексиконе ее спутника. Мила устало подняла глаза и встретилась взглядом с Алексом, который стоял за ее спиной. Он резко схватил ее и затащил в кабинку туалета. Там было просторно и чисто, зеркальные стенки создавали эффект объема. Они будто были заключены внутри сувенирной конструкции, являясь маленькой частичкой большой коммерции. Придя в себя, Мила начала выталкивать инородное тело из кабинки женского туалета, отбиваясь от цепких рук Алекса, но он был сильнее. Задрав нижнюю часть платья, возбужденный мужчина просунул руку между ее ног, ощупывая ее с такой тщательностью, словно она попала на прием к врачу.

– Не хочу тебя! – солгала она, только усугубив его внимание. Алекс покусывал ее упругую грудь сквозь одежду и нежно ласкал ее в области клитора. Предатели-соски вздыбились, выдавая, что не без удовольствия она оказывает слабое сопротивление. Он вцепился в ее губы и немного больно сжал грудь, она снова попыталась его оттолкнуть, но это было бесполезно. Чувствуя, что силы на исходе, Мила прекратила оказывать сопротивление, теперь она сама перешла в сексуальную атаку, желая, чтобы он обрушился на нее со всей мощью, мечтая извиваться в его требовательных руках и стонать, когда в очередной раз оргазм вознесет ее на седьмое небо.

– Если хочешь, я остановлюсь! – прошептал Алекс, завернув ей руки так, что она стала неподвижной. Он смотрел на нее вопрошающе, с трудом справляясь со сбитым дыханием.

– Остановиться ты должен был там – за столом. Теперь не надо все портить!

Он злился. Возможно потому, что она была права. Через мгновение перед его лицом был ее затылок. Мила стояла к нему спиной, чувствуя, как его фаллос проникает в теплое убежище. Сильные толчки, растаскивающие организм на кусочки удовольствия. Мила уперлась руками в стенку кабинки. Одной рукой мужчина «руководил» процессом, придерживая ее за живот, чтобы блюсти ритм движений, а второй будоражил эрогенную зону вокруг клитора. Мила стонала, чувствуя, как все ее тело отвечает его немного грубым и напористым движениям. Он снова забрал ее в плен и лишил возможности мыслить. Разве может мужчина так довлеть? Мила ощутила тяжесть его головы на своей чуть ссутуленной спине. Она пыталась восстановить сбившееся дыхание.

– Прости меня, – прошептал он мягко, – я намерено выбил тебя из колеи, чтобы получить опасную порцию сжигающей страсти.

Мила молчала, упершись лбом в боковую стенку отхожего места. Она вдруг ощутила, как по внутренней поверхности бедра поползла теплая слизь.

– Ты кончил в меня? – воскликнула она удивленно.

– Извини! – небрежно откликнулся Алекс, заправляя рубашку в штаны. – Ты была вся такая горячая и… узкая! Придется тебе иногда злить, потому что эффект просто спермосшибательный.

Наконец-то Миле удалось вытолкнуть нахала из кабинки. Он почти не сопротивлялся и с радостью покинул помещение, способное вызывать приступы клаустрофобии.

– О, мадам, прошу прощения! В мужском туалете засорились унитазы! – произнес медвежий голос – по пути он натолкнулся на ошарашенную дамочку, спешившую справить нужду. Мила уставилась на рулон туалетной бумаги и вдруг ощутила родство с ним.

– Мы с тобой одной функции… Ты и я! – прошептала она зловеще и отмотала нужное количество подтирки.

Мила вернулась к столику, ее любовник чуть привстал, продемонстрировав формальное приветствие. Она приготовила бурную речь с оскорблениями, но ее триумф затух, когда у столика вырос сутулый мужчина с громким голосом, который был настолько нелепый, что казалось, был частью какого-то мультяшного заговора.

– Тебя давно не видно в клубе! Ты больше не играешь? Это, наверное после того раза? – сыпал вопросами незнакомец, чем вызвал недовольство Алекса. – Слышал, ты тогда сорвал большой куш!

– Отойдем к бару! – предложил Алекс, с беспокойством глядя на Милу.

Ей было интересно, о чем они говорят. Что за «тот раз», после которого заядлый игрок оставил карточный стол и сколько весил его куш? Тревожная кнопка памяти просигнализировала о том, что нарушена хорошо охраняемая территория ее воспоминаний – она снова прокручивала в своей памяти тот вечер, когда ее жизнь обратилась в прах.

– Мадам, я прошу прощения, – раздался мужской голос почти у самого уха. Человек пытался картавить – имитировать французский выговор, что слушалось весьма убого. Девушка испуганно уставилась на сотрудника ресторана, который протянул ей лист бумаги.

– Что это?

– Один человек просил передать. Больше я ничего не могу вам сказать. Никому ничего не говорите! – тихо произнес молодой человек и торопливо отошел от столика. Мила вдруг заволновалась, ей стало страшно разворачивать эту странную бумажку. Она заметила, что Алекс за ней внимательно наблюдает, при этом продолжая беседу со своим приятелем, похожим на знак вопроса. Она немного вымученно улыбнулась ему и сделала несколько глотков вина. Дождавшись, когда Алекс отвернется, она поспешно развернула записку, в которой было всего несколько слов: «Встретимся в Германии в 15.00. Иван». Мила смяла бумажку и обеспокоенно завертела головой, вдруг ей стало так страшно, будто она получила сообщение о том, что находится под прицелом и в любой момент киллер снесет ей голову.

– Мила! – окликнул ее знакомый голос, но потеряв ориентир, она не могла понять, откуда исходит этот звук. Перед ней появилось лицо Алекса, оно было размыто и казалось иллюзией.

– Пожалуйста, увези меня отсюда, – выдавила она из себя звук и потеряла сознание.

Очнулась Мила в своей комнате. Рядом с ней сидела ее тезка, сосредоточенно разглядывая бледное лицо девушки. У кровати в ногах стоял хмурый Алекс, сложив руки на груди.

– Мила! Как ты себя чувствуешь? – Людмила разговаривала строгим голосом, как будто перед ней был ребенок, симулирующий температуру, не желая идти в школу.

Мила кивнула и тихо произнесла:

– Все в порядке. Во Франции было душно…

Людмила удивленно посмотрела на Алекса, но он ее успокоил:

– В ресторане. Там тематические залы.

– Я выпила вина на голодный желудок. У меня всегда были непростые отношения со спиртным. Правда, Алекс? Помнишь наше «весеннее» утро?

Мужчина у кровати заметно напрягся, пытаясь понять смысл ее подтекста.

– Я так голодна… В последнее время мне никак не удается нормально поесть! – в шутку сетовала Мила.

– С ужина осталась рыба.

Мила сжала руку Людмилы и пронзительно произнесла:

– Я хочу кусок хлеба с маслом, посыпанный сахаром! И стакан теплого молока! И пожалуйста, пусть в стакане кроме молока ничего не будет!

Присутствующие в комнате переглянулись. Поведение Милы их настораживало.

– Я не хочу, чтобы Василий прикасался к продуктам. Сделайте все вы сами, Людмила!

Женщина кивнула, не понимая, почему симпатия к повару сменилась на недоверие и вышла из спальни.

– Да, я бы тоже хотел такой же странный набор! Принесите две порции! – крикнул ей вслед Алекс и присел на кровать к Миле. – Что произошло в ресторане? Я оставил тебя буквально на пять минут.

– Десять! Я не знаю. Надо наладить систему питания.

– Хлебом, маслом, сахаром?

– В детстве это было самое доступное лакомство. Я чувствовала себя почти счастливой в эти минуты.

– Необычный способ! Я бы предложил что-нибудь другое для того, чтобы ты почувствовала себя счастливой, но у тебя, как вижу, совсем нет сил!

Вошла Людмила с подносом и поставила его на маленький столик у кровати.

– Тетя Люда, можно я останусь ночевать у Милы? Ну, пожалуйста! – кривлялся Алекс.

Женщина рассмеялась, отмахнулась рукой и направилась к двери, наказав напоследок не шуметь ночью, потому что стены не такие толстые, как хотелось бы.

Мила и Алекс забрались в кровать и, чокнувшись бокалами с молоком, устроили вечернюю трапезу.

– А это даже вкусно! – произнес Алекс, пережевывая подслащенный бутерброд. – Десерты от Василия теперь в «черном списке», вдруг он туда добавит стеклоочиститель к примеру?!

– Иногда так хочется снова быть ребенком, – с грустью выдохнула Мила. – Этот вкус напоминает мне, что когда-то я умела мечтать.

– О чем?

– О том, что вырасту и стану настоящей принцессой.

– Ты ждала принца? На белом коне? – посмеялся Алекс, шутливо подтолкнув ее в плечо.

– Я ждала сказку! С хорошим финалом типа – и жили они долго и счастливо…

Мужчина отставил стакан и обняв ее, поцеловав в макушку.

– Но ведь сказка еще не закончилась. Откуда ты знаешь, какой у нее финал? – спросил он тихо.

– Интуиция мне подсказывает, чтобы я не обольщалась!