Текст книги "Пятьдесят оттенков измены. Я – твой трофей!"

– Похоже, я перепутала номер! Ты здесь с Иваном? А этот нахал еще прибеднялся, когда клянчил у мужа денег взаймы. На крутой номер, однако, наскреб грошей!

Мила с трудом вникала в смысл сказанного, она безучастно смотрела на женщину, мечтая захлопнуть двери прямо перед ее носом. Спасение было близко – вернулся Алекс.

– Я могу помочь?

Настя открыла рот так широко, что зоркие взгляды специалистов смогли бы оценить состояние ее зубов, гланд и связок.

– Так вы что… вместе? В одном номере?

– Нет! – воскликнула Мила, но одновременно с ней Алекс произнес уверенное «да».

Незваная гостья вертела головой, видимо полученная информация никак не укладывалась в ее воспаленном мозгу. Мужчина грубо пожелал приятного отдыха, втолкнул Милу обратно в номер и с грохотом закрыл дверь.

– Почему ты на ее вопрос ответила «нет»?

– Я просто подумала, что компрометирую тебя.

– Меня? Не себя? Я-то не женат в отличие от некоторых.

– Поверь мне, если бы я могла это исправить, то, не задумываясь, подкорректировала свою жизнь! И избавилась бы от многих ненужных вещей… и людей!

Алекс рывками сбросил обувь, футболку, снял джинсы. Он нервно бродил по номеру в трусах и носках, о чем-то сосредоточенно думая.

– Почему ты нервничаешь? Злиться должна я! – в голосе Милы задребезжало раздражение.

– По какой причине?

– Ты спал с этой женщиной и мне это известно! Интересно, откуда она узнала, что ты находишься в этом номере?

– Я случайно столкнулся с… той, чье имя не помню, на выходе в отеле! – отчеканил он.

– Ее имя Настя.

– Мне безразлично!

– Конечно! Сколько их было… и не пересчитать! Угадайте, чье следующее имя забудется?! Ну, конечно! Людмила! Или Люда! А если быть точной – Мила!

Громкое выступление девушки прервал робкий стук в дверь. Мужчина не сразу открыл.

– Так и будешь стоять? Ну же! Возможно, еще какая-нибудь безымянная жертва неразделенной любви решила попытать счастье!

Мила ревновала, и ничего не могла с собой поделать. Она выглядела весьма глупо, понимая, что как замужняя женщина не имеет никаких прав, и ее претензии выглядят смехотворно.

Озлобленный Алекс почти выхватил тележку с заказом и прогнал прочь что-то блеющего администратора отеля. Мужчина был в ярости, он на дух не переносил женские истерики и любые посягательства на его свободу. Вечер был испорчен, и оба это понимали. Темы ее замужества и его достижений на эротическом поприще были губительны для романтического настроения. Они сидели на кровати, отвернувшись друг от друга, не представляя, как изменить курс, чтобы их корабль приплыл в бухту радости и счастья.

Глава 17
Последний день Помпеи

Из ванной доносился шум воды. Мила выпила бокал вина и немного расслабилась.

– Не думай о его женщинах! Просто наслаждайся моментом! Вы здесь и сейчас! О завтрашнем дне предстоит позаботиться завтра! – командовал ей внутренний голос, с которым она была полностью согласна. Мила больше не желала продолжать свой обличительный концерт и когда звук воды стих, торопливо разделась, прикрыв наготу простыней.

– Здесь удобные кровати! – с волнением произнесла Мила, как только тело, частично прикрытое полотенцем, вернулось в комнату. Казалось, Алекс этого и ждал – шага на встречу. Он моментально сгреб ее в охапку и жадно поцеловал.

– Не надо больше говорить глупости! – произнес мужчина, отбрасывая полотенце, после чего торопливо подмял ее под себя не в силах сопротивляться бешеным импульсам, призывающим заняться любовью. Его губы нежно дотронулись до ее лица, Мила затаила дыхание, наслаждаясь моментом. В этот вечер ей не хотелось сокрушительной страсти, она жаждала вдохновенной ласковости, чтобы упиваться каждым вздохом их любви, изнемогая от блаженства.

Его пальцы пустились в путешествие по ее гладкому телу, как бы заново изучая изгибы и выпуклости. Он прижимался к ней, осязая ее обнаженной кожей и вдыхая головокружительный запах. Это единение было настолько сокровенно, что Алексу казалась, будто в этот миг они остались вдвоем на всей планете. Расслабившись, девушка прикрыла глаза, можно было подумать, что она дремала, но реснички вздрагивали при его прикосновениях. От неги Мила таяла, как рафинад в горячем чае. Он впервые так вел себя и ей это нравилось.

– Я хочу слышать твой голос, – осторожно произнесла Мила.

– Голос? В каком смысле?

– Озвучивай, то, что ты делаешь…

– Ты хочешь, что бы я был комментатором происходящего, как в футболе?

Девушка рассмеялась, представляя как комично, и совсем не сексуально это может выглядеть.

– Просто говори со мной…

Алекс немного смутился, эта просьба показалась ему немного странной, но спустя несколько секунд уверено кивнул, так как был сторонником экспериментов.

– Ты пахнешь медом и миндалем… И я тебя вдыхаю… У меня немного кружится голова… Ласкаю твое тело и… не могу тобой насытиться… не хочу его делить ни с кем… Ты моя! И я хочу тебя всю без остатка, чтобы слиться с тобой воедино, дабы познать самую суть тайны бытия, – шептал он еле слышно, лаская ее соски и жадно облизывая грудь, от прикосновений языка они затвердели, возбуждая его плоть до безумства. – Я хочу целовать все твое тело, от кончиков волос до пальцев ног… Я наслаждаюсь тобой… Ты мой наркотик… и меня не пугает эта зависимость…

Мила застонала, изнемогая от желания, и попыталась подтолкнуть его к себе ногами, но он продолжал дразнить ее, водя членом по влагалищу. Он внимательно посмотрел ей в глаза, она состроила брови домиком, умоляя больше не мучить ее. Не в силах больше бороться с дрожью вожделения, Алекс раздвинул ее ноги еще шире, чтобы она была открыта для него, мысль о приближении сладостного момента проникновения в ее горячее лоно доводила его до исступления. Он входил в нее очень медленно, бережно, словно это была их самая первая ночь. Наконец, Мила почувствовала его внутри себя и выгнулась от сладостного удовольствия, его неторопливые, но чувственные движения откликались в каждой клеточке ее организма. Они стали единым организмом, сердца стучали в унисон, а дыхания сплелись. С каждым толчком их души взлетали все выше и выше, они парили где-то за пределами горизонта. – Не останавливайся, – шептала Мила, цепляясь за его плечи, и, прижимаясь так сильно, что ощущала себя его частичкой. Громкий, почти звериный рык вырвался из его горла. Без сил он припал к ее груди. Алекс слышал отчаянно стучащее сердце, которое, колотилось громко, словно колокол на пустыре. Он заметил, что глаза ее наполнились слезами и осторожно уточнил:

– Почему ты плачешь?

– От счастья, – призналась Мила.

– Разве от счастья плачут? – удивился его голос. Она кивнула и аккуратно смахнула слезинки. Алекс снова осыпал поцелуями ее трепещущее тело, а затем мокрое лицо.

– Ммм, соленые! – произнес он, изобразив гурмана, пробующего что-то очень оригинальное.

«Я люблю тебя» – призналась Мила мысленно, не осмелившись произнести эти важные слова вслух. В ванну идти не хотелось, расслабленные любовники сплелись телами и просто наслаждались сиюминутной радостью от совместного существования.

– Ты знаешь, что незащищенный секс может иметь последствия? – прошептала она. Мужчина сильнее прижал ее к себе и спокойно произнес:

– Ничего не могу с собой поделать. Мой организм сходит от тебя с ума! Если случится такая оказия… придется искать твоего мужа!

– Зачем? – испуганно спросила Мила.

– Как зачем?! Придется его убить, чтобы ты стала вдовой. И тогда я смогу спокойно решить вопрос отцовства!

– Дурак, – выдохнула Мила и развалилась на мягкой подушке, в которой утопала, а прирученный Медведь примостил голову на ее животе, с заботой уточняя, не тяжело ли ей. Это была идиллия, которой они оба наслаждались.

– Если бы вот так можно было бы провести всю жизнь! – прошептала умилившаяся Мила, скармливая ему сочный сладкий виноград.

– Всю жизнь ничего, не делая, лежать на кровати и жевать фрукты? Мадам, вы извращенка! Вот если бы можно было бесконечно заниматься любовью!..

Алекс начал фантазировать на тему того, как возможно осуществить его странный план.

– Мой аккумулятор для полноценной работы поршня подзаряжался бы от специального генератора!

– Член на батареях! Очень оригинально, – рассмеялась Мила. – Твоя эрекция была бы на подпитке. А как же весь организм? Еда, вода или сон! Ты их исключаешь?

Алекс не успел ответить на этот вопрос, его прервал противный звук телефона.

– Здесь телефоны чинят силой мысли? – проворчал женский голос.

– Там что-то с подстанцией было, видимо устранили проблему.

– Хочу слышать ее! – проскрипела настойчиво трубка. Лицо Алекса выражало удивление. Голос на том конце провода что-то невнятно проскрипел, вызывая у Алекса приступы злости. Он вцепился в телефон, костяшки пальцев даже побелели. Борясь с приступом ярости, он медленно отчеканил:

– Ее здесь нет!

Мила напряженно рассматривала, как на его виске пульсировала жилка, – это был недобрый знак. Омерзительное предчувствие холодком проползло по всей коже, она почему-то понимала, что сейчас начнется заключительная часть истории, где главными героями были она и Алекс. Рассвет грядущего дня не принесет ей ничего хорошего, а по складывающейся традиции лишь усложнит ее жизнь. Комната начала вдруг вращаться быстро-быстро, будто центрифуга, она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы остановить эту дикую пляску.

– Я требую, слышите, требую, чтобы вы позвали ее к телефону! – прокричал кто-то в трубке.

Алекс зло выдернул шнур и, схватив аппарат, швырнул его со всей силы об стену.

– Кто это звонил? – с опаской уточнила Мила, боясь услышать ответ.

Мужчина молчал, он стал хмурым и задумчивым, натянул на голое тело джинсы.

– Что произошло?

– Мне нужно кое с кем встретиться. Меня ждут в лобби-баре.

Дверь захлопнулась. Мила села на кровати, сложив руки. Ей оставалось только ждать.

Иван резко встал, когда увидел соперника. Он заметно нервничал, глаза его воровато бегали. Выражение лица Алекса не предвещало ничего хорошего, пожать протянутую руку он отказался.

– Предлагаю пройти в другое помещение, – грубо произнес он и повел за собой Ивана через холл гостиницы, принадлежащей его семье.

– В другое? Я бы предпочел остаться здесь, – трусливо произнес Иван, оглядываясь по сторонам.

Алекс был уверен, что никогда больше не увидит этого хлыща с позором покинувшего город. О нем шепталось все игорное подполье, в каком-то смысле он был анти-героем о котором слагали легенды и придания. Тот мерзкий вечер Алекс не любил вспоминать. Это была из ряда вон выходящая ситуация, когда его соперник предложил в качестве отступного свою супругу.

Сын состоятельного человека, не обделенный вниманием женщин, был в шоке от того, что подобное возможно, и согласился на это лишь с целью избавить девушку от бездушного слизняка, для которого она была всего вещью. Он наблюдал за странной сценой из-за занавески, когда коварный муж, насыпав какой-то бурды в шампанское, ожидал ее «отключки». Ивана прижал владелец подпольного игорного дома, которому он задолжал серьезную сумму денег. В принципе, милая Мила могла перейти во владение Гамлета – так звали хозяина нечестивого бизнеса. В его поле деятельности входила еще и сфера интимных услуг, и за долги помимо квартиры и автомобиля он был готов взять в рабство красивую девушку, которая помогла бы супругу решить финансовые проблемы, неустанно трудясь, не смыкая ног. Если бы Алекс отказался от его предложения, жизнь Милы изменилась бы еще более круто! Неотесанный Медведь примерил образ доблестного рыцаря и согласился на это странное предложение, тем самым избавив молодую женщину от страшной участи.

Неподвижную Милу, словно кусок мяса, погрузили в его такси. Она стала его трофеем, который изначально был ему совсем не нужен. Теперь все изменилось, он был влюблен в это страстное и красивое существо, которое не хотел делить ни с кем. И появление человека, который имел на нее официальные права, его дико бесило.

Служащая гостиницы открыла для них зал для конференций. Оба уселись за длинный стол напротив друг друга. Алексу очень хотелось ударить этого человека, который клялся, что не вернется больше никогда.

– Почему ты здесь? Что привело тебя обратно, Иван? Ведь не любовь к родине!

– Любовь… к жене!

Алекса воротило от запаха лжи. Он был уверен, что благодаря отцу и окружающим его людям, давно имеет стойкий иммунитет к этому заразному вирусу, который гуляет среди людей, периодически обостряясь.

Лицо мужа Милы было бледным, он надел фальшивую маску скорби и начал спектакль, потому что нуждался в деньгах и не гнушался ничем ради наживы. Что именно можно выжать из этой встречи Иван пока не предполагал, но не раз бывало в его практике так, что именно благодаря блефу он побеждал за игральным столом. Как только Настя сообщила о маленьком инциденте в гостинице, этот недочеловек понял, что получил хороший шанс «отыграться». Ему было почти плевать на супругу, но все же факт, что она в номере человека, которого он ненавидел всеми фибрами души, занимается с ним сексом, вызывал у него бурные отрицательные эмоции. Он решил, что этим вечером нанесет вред кому-нибудь из них. Пусть даже не физический, а всего лишь моральный.

– Значит, любовь к жене заставила тебя вернуться? – выдохнул Алекс. – Забавно. Мне кажется тех, кого любят, не проигрывают в карты!

– Это была вынужденная ситуация! И потом: ты принял ставку! Неужели из благородства?!

Алекс разозлился, боясь не сдержаться, и как следует приложиться кулаком к его фейсу. Он хотел разобраться в этой ситуации, понять, что именно стоит за этим визитом. Требовать от Милы он ничего не может – у нее даже белья своего нет. Иван словно откликнулся на эти мысли и сосредоточенно произнес:

– Я обязан сказать тебе правду, Алексей: девушка, которая влезла в твою постель, – опасна! Я не хотел раскрывать своих карт, но… не могу молчать! Ведь это была ее задумка по поводу ставки! И в шампанском ничего не было! Она предложила этот план, когда узнала, что я разорен. Людмила любит кучеряво жить и не единого дня в жизни не работала! Зная, что ты сын одного из самых богатых людей в городе, да еще и не пропускаешь ни одной юбки…

– Опустим мою характеристику! – рыкнул Алекс.

– Я пытался ее остановить, но была одержима!

– Я не верю! Она не настолько хорошая актриса…

– Чтобы понять качество игры, надо знать и хороший, и плохой расклад. Давно ты с ней знаком? Что ты о ней знаешь? На самом деле, я вернулся, чтобы оформить развод, но она мне отказала! Вчера, когда мы встретились…

– Вчера? – Алекс встрепенулся.

Иван почувствовал себя увереннее, чувствуя, что он, наконец, владеет ситуацией.

– Да, вчера мы беседовали, и она сказала, что наш уговор больше не в силе и ей предложили… Я чувствую себя стукачом! Честное слово! Ведь все-таки она моя жена! – голос Ивана от стараний звучал излишне истерично, но Алекс не замечал грубых мазков в его бесталанной игре.

– Что ей предложили? – настойчиво уточнил разочаровывающийся мужчина, глаза которого наливались кровью.

– Более выгодную сделку!

Челюсти Алекса заходили ходуном. Услышанное было ударом ниже пояса, но он не спешил верить в вышесказанное, решив задать вопросы, прежде чем делать какие-либо выводы.

– Что-то еще? – прохрипел Алекс.

– Нет! Я просто хотел предупредить. И если ты в состоянии оказать на нее влияние, в чем я сомневаюсь, уговори ее дать мне развод!

Иван с улыбкой смотрел вслед побледневшему мужчине. В этой дуэли он вышел победителем и смертельно ранил своего соперника прямо в сердце. Он не ожидал, что все будет настолько просто!

– Хорошее завершение дня! – весело произнес муж поверженной королевы, подмигнув незнакомке, входящей в холл гостиницы, и почти вприпрыжку помчался по улице.

Душа Медведя снова начала черстветь, и этот процесс приносил ему нестерпимую боль. Он некоторое время стоял перед дверью номера, не решаясь войти.

Мила кусала губы, вдавив себя в кресло. Почему-то она очень боялась встать, словно пол под ее ногами разверзнется и она провалится прямо в ад. Дверь хлопнула, и послышались быстрые шаги. Через пару секунд перед ней стоял мужчина, лицо которого казалось чужим.

– У меня есть два вопроса, на которые я хочу получить ответы. Ты вчера была у врача? Выпалил он сходу, задыхаясь от злости.

Мила испуганно уставилась на Алекса и робко уточнила:

– С кем ты разговаривал?

– Это не важно! Ответь мне!

– Настя? Ее проделки?

– Не пудри мне мозги! Просто скажи, где ты была!

В голове Милы забродили мысли, которые пьянили ее сознание настолько, что она перестала соображать, она торопливо заговорила:

– Он прислал мне записку. В ресторане, помнишь? К тебе подошел приятель, и я осталась одна за столиком. Официант дал мне бумажку. Я была уверена, что это розыгрыш. И пошла просто проверить… Я хотела получить развод… Или хотя бы документы…

– Значит, это правда, – сокрушался поверженный Медведь. Еще одна рана, приносящая невыносимую боль.

– Это был Иван… С ним ты сейчас говорил, да?

– Что за выгодную сделку тебе предложили?

– Сделку? – непонимающе вопрошала Мила.

– Да. Ты сказала, что тебе предложили более выгодную сделку. О чем шла речь?

Мила не могла рассказать о несостоявшемся сотрудничестве с Алексеем Алексеевичем. По его разочарованному взгляду она поняла, что любая версия будет не убедительной. Это был крах мечты и надежды на светлое будущее. Ее корабль тонул, и спасать ее было некому. Мила закрыла лицо руками и изо всех сил пыталась не плакать. Девушка физически ощущала толстенную стену, возведенную Алексом, и ее пробить не под силу даже самому сильному человеку на планете. Мужчина больше не задавал вопросов, он залез в бумажник и оставил на тумбочке деньги.

– До завтрашнего утра номер твой. Надеюсь, ты понимаешь, что это конец.

Мила с трудом улыбнулась. Когда дверь захлопнулась, она дала волю чувствам и начала крушить все в номере. Это был выплеск ядовитой горечи, которая буквально пожирала ее израненную душу.

Глава 18
Ад на дне или дно в аду?

На улице было прохладно. Проклятый осенний дождь лил бесконечно. В убогой комнате Милы пахло сыростью и старостью. Глуховатая старушка, любезно сдавшая ей комнату, любила громко петь и иногда играла на баяне. Иногда к ней приходили подруги, и они допоздна играли в преферанс, громко обсуждая бурную молодость. Их похождения заканчивались поцелуями и плясками с парнями из соседних деревней. Часто истории либо повторялись, либо обрастали новыми подробностями.

– Людочка, поставь чайник! – кричала старая грымза. Иногда в ней просыпалась дворянка. И хотя уставшая после каторжной работы девушка почти не могла шевелиться, она все равно поднималась со своего скрипучего дивана, и выполняла каприз квартиросдателя. Тело болело не только от работы, но и от отдыха: в ее древней мебели торчали пружины и жили клопы, которые не давали ей скучать. Вот уже второй месяц Мила работала в ресторане посудомойщицей. Без документов ее никуда не брали или намекали, что по совместительству она будет обязана оказывать услуги интимного характера. Ее будни превратилась в конвейер дерьма, которое поступало в ее жизнь ежедневно в разных объемах. «Дерьмотерапия» была ее наказанием за то, что она причинила боль Алексу. Ежедневно перед сном Мила вспоминала их последние минуты в номере и его прощальный взгляд, переполненный горечью, обидой, болью.

Натянув серое драповое пальто, подаренное старухой, у которой Мила снимала комнату, она спешила на улицу, потому что за стенами ее убогого жилья ей думалось и размышлялось намного лучше. Она бродила в поисках светлой идеи, пыталась придумать способ развеять темные тучи, заслонившие блестящее солнце. Девушка мечтала, что ее мир снова обретет яркие оттенки и все наладится.

– Оно такое же пошло-замшелое как моя жизнь, – прокомментировала бабка, разглядывая Милу в мрачном наряде. – Низ рукава объела моль – избирательная тварь! Старую кроличью шапку не тронула, – видимо, она не вкусная, а вот мою жизнь жевала с удовольствием. Бледная стерва! – заорала неожиданно старуха в пустоту квартиры, обращаясь к моли, – надеюсь, мое пальто встало тебе поперек горла!

Мила регулярно сталкивалась с ней в коридоре и проводила в компании недовольной пожилой дамы около получаса, в ее обязанности входило выслушивать ее ежедневные жалобы на здоровье и жизнь.

– Людочка, а ты нашла паспорт-то?

– Нет, Софья Тимофеевна, не нашла, – печально произнесла Мила и, натянув старые ботинки, которые купила по дешевке на работе у одной из официанток, пулей выскочила на лестничную площадку. Дверь, как было положено, оставалась в доме открытой. «Вредная старуха ждет своего Раскольникова», – мысленно отшучивалась Мила. В первые дни она переживала, что двери квартиры не запираются, но затем смирилась с этим фактом. Воровать в ее комнате все равно было нечего, а ее жизнь не стоила и ломаного гроша. Однажды она не выдержала и спросила, почему нельзя запирать двери и одинокая бабка ответила:

– Я жду одного человека. Он ушел на войну и пропал без вести. Я не верю, что он мертв, и поэтому надеюсь, что он вернется. Если дверь будет закрыта, тогда он подумает, что я его не ждала и мне безразлично, придет он или нет, а потом, постояв несколько минут возле моей двери, он грустно заглянет в глазок и тихо прошепчет: «прощай» и уйдет навсегда! Это будет невыносимо! Мое сердце разобьется, потому что пока я его жду – я живу!

Этот странный бред потревожил сознание Милы. Впервые она видела подобную патологичную преданность человеку, который вряд ли войдет в эту никогда не закрывающуюся дверь.

Она вспомнила свою тезку в доме Алексея Алексеевича, которая поведала ей о безответной любви к хозяину и счастлива тем, что дышит с ним одним воздухом.

На углу ее окатила водой и грязью проезжающая машина. Мила заплакала от горечи и стояла долго в ожидании второй порции жижи, чтобы почувствовать самое дно своего существования. Теперь ее внешний вид соответствовал внутреннему состоянию. Несуразное грозовое облако отчаяния проплывало по улицам без цели и направления. Прохожие шарахались, видя одержимость и решительность вышагивающей женщины, облепленной грязью. В это мгновение Мила вдруг ощутила свободу и независимость от самой себя, она выпустила себя из башни, в которой долго время была узницей, завися от мнения других и являясь частью стада, представители которого могут в любой момент оказаться на скотобойне. Снова приступ тошноты, она уперлась рукой о стену, и ее скудный обед облагородил облезлый угол дома.

– Вам плохо? – формально поинтересовалась прохожая, лицо которой не выражало никакой заботы.

Мила медленно перевела взгляд с трещины на стене на ее щекастое лицо, оно напомнило злопамятного повара в логове Медведя и вызвало неприятные эмоции, которые лишь усугубили ее состояние:

– Пошла вон!

Тетка что-то прокудахтала и, переваливаясь с одной ноги на другую, как неваляшка, поволокла свои сумки с запасами еды восвояси. Мила уставилась на ее телеса, затянутые в пальто бледно-зеленого цвета, женщина слегка ссутулилась и опустила низко голову, видимо ее обидела грубость Милы. Девушке, принявшей душ из грязи и напоминающей бомжиху, было наплевать на то, что чувствуют другие. Новый приступ тошноты заставил ее скукожиться, когда она распрямилась, то ощутила пустоту в желудке. Ядовитые мысли расцарапывали ее сознание, она мечтала о чистой вкусно пахнущей постели и теплых медвежьих лапах.

– И о приличной еде. Как же немного надо человеку для счастья! – прошептала Мила, учуяв запах, свежей выпечки из кулинарии через дорогу.

Девушка побродила еще немного по улицам, а когда стало невыносимо холодно, поспешила вернуться в свое убогое жилище.

– Ненавижу этот подъезд, там воняет мертвыми крысами, мерзкое зловоние, которое раздражает и возмущает мое естество. Я не должна жить здесь! Место принцессы во дворце из маленьких хрусталиков, которые переливаются на солнце, создавая разноцветный ореол, – произнесла Мила с грустью, не желая возвращаться в свою конуру.

Алкоголик из соседнего подъезда предложил ей выпить бражки, и Мила приняла его любезное приглашение. Она не хотела пить, просто решила сменить обстановку. По несчастливой случайности соседа звали Иван, хотя он в этом не был точно уверен.

– Хорошее русское имя! – разглагольствовал он, поднимаясь по лестнице. Долго нащупывал ключи по карманам, затем переворошил пакеты с хламом, собранным на помойке, но поиски не увенчались успехом.

– Звони! Пусть открывает! – скомандовал новый знакомый Милы и, достав из кармана бычок сигареты и спички, нервно закурил, сетуя на то, что снова придется отдавать деньги за очередной дубликат ключей.

Мила рассматривала дверной звонок, который был испачкан чем-то коричневым.

– Учитывая, что в мою жизнь ежедневно литрами вливается дерьмо (конечно, в переносном смысле этого слова), может случиться так, что оно войдет в нее и буквально?

– Дерьмо – к деньгам! Верная примета, – успокоил ее алкоголик-Иван, затягиваясь. Он кивнул на звонок и объявил, что эта торчащая кнопка напоминает пошлый женский сосок.

– А сколько пальцев тебя касалось, похотливая свинья? – уточнил человек с пожёванной судьбой, топящий свои неприятности в литрах спиртного. Мила вопросительно посмотрела на мужчину, так как подумала, что эти слова предназначены ей, но она ошиблась, Иван говорил с дверным звонком.

Преодолевая оторопь, девушка заставляла непослушную руку нажать на отвратную кнопку. Этот процесс затянулся, потому что она никак не могла решиться на этот отчаянный шаг. Наконец она коснулась заветной кнопки.

– Продолжай ласкать выпуклую точку, мать обычно долго добирается до двери, а по дороге может забыть, куда и зачем шла. Поэтому звук не должен прекращаться.

Мила жала на кнопку, уже смирившись с тем, что она в липкой слизи.

– Я представляю, что это часть тела другой женщины и твой палец делает ей приятно! Этот похотливый звонок, вместо истошных дребезжащих звуков издает вопли вожделения в честь тебя – самой прекрасной в мире чаровницы… Чаровница – пожалуй, самое неудачное слово, которым я обозначил высший смысл твоего предназначения. Прости… Ты – ангел!

Наконец дверь открылась, и в проеме появилось лицо злобной старухи, она выпучила маленькие глазки и что-то истошно закричала.

– Твой свинячий язык мне не понятен, – сказал спокойно почти трезвый Ваня. На свою грубость он получил ответ – толчок в грудь. Рука Милы отпустила сосок звонка. На всякий случай гостья сделала несколько шагов назад, чтобы озлобленная ведьма с лохматыми седыми волосами, видимо нечесаными с ее совершеннолетия не набросилась с костлявыми кулаками и на нее. Ваня быстрым движением схватил дверь, которая была готова захлопнуться прямо перед его носом, и лишить удовольствия от романтического вечера пусть без свечей, но с бражкой и в компании симпатичной замарашки. Бесстрашная старуха, раздувая огромные ноздри и вращая поросячьими глазками, выкрикивала скабрезности в его адрес. Ваня отпихнул ее и поспешил в свою комнату, Мила неуверенно двигалась за ним.

– Ненавижу старость! – ругался он негромко, галантно пропуская в комнату гостью. – Эта старая лягушка успокоится через пару часов. Когда она себя так ведет, я хочу ударить ее прямо по морде, чтобы ее вставные челюсти вылетели и поскакали весело по ступенькам, но при мыслях о том, что в тюрьме нет выпивки, меня вводит в тоску.

В узкой комнате было темно, большое окно, как огромный глаз смотрело сурово и хлопало своими занавесками-ресницами. Посередине стоял стол и две табуретки. В углу на кирпичах расположилась кровать с прожженным одеялом и подушкой.

Ваня снял с себя все, кроме ситцевых трусов и жестом руки пригласил Милу на кровать. Она смотрела на него, не моргая.

– Что с тобой, мой ангел? Лети сюда, будем парить!

Мила не шевелилась, она продолжала стоять как вкопанная.

– Ну, если гора не идет к Магомеду…

Он приближался медленно, чуть расставив руки, девушка наблюдала за ним, не произнося ни звука. Остались мгновения до касания, и Мила ощутила, как ее спину прошиб холодный пот. Секунда и он коснется ее кожи пахнущими табаком и еще чем-то отвратительным руками. Ее пронизывало странное чувство, ей вдруг померещилось, что на нее снизошло озарение:

– Вот оно – мое самое дно. Ниже опускаться некуда, – прошептала она и, развернувшись, пошла прочь из этой жуткой квартиры.

Стук в дверь оживил Ивана.

– Ну, наконец-то! – воскликнул он радостно и, вскочив с матраца, бросился к двери. Увидев Милу, он скорчил кислую мину.

– Ждал кого-то другого? – холодно уточнила она.

– Ты какая-то помятая! – не скрывая удовольствия, произнес супруг.

Мила замахнулась и со всей силы ударила мужа в нос, от неожиданности он покачнулся и упал назад, а ударившись головой о стену, потерял сознание. Потерев ноющий кулак, девушка перешагнула через недвижимого человека и, закрыв за собой дверь, прошла в комнату.

Мила поспешила принять душ и уже через пятнадцать минут ощущала себя получеловеком. В старую одежду втискиваться совсем не хотелось, и она подобрала кое-что из гардероба Ивана, затем прилегла на его матрац и терпеливо ждала, пока чудовище очнется.

– Вот ведь сука! У меня сотрясение! Чтоб ты сдохла! – кряхтел приходящий в себя мужчина. Он был уверен, что бывшая женушка снова исчезла из его жизни.

– Ну, как не стыдно, Ваня! Мы столько прожили вместе, а в результате такая черная неблагодарность!

– За что я должен быть тебе благодарен? Что ты тут делаешь?! Уходи!

– Я уже устала считать, в который раз ты пытаешься разрушить мою жизнь!

– Что? Спутал я тебе карты? Не пристроилась в тепленьком местечке?! Меня на дно – айда за мной!

– Слышал бы ты себя, – рассмеялась Мила. – И как я могла выйти за такое убожество?

– Так тебя как кошку фантиком помани и ты побежишь! На запах денюжек!

– Ты меня сломал, тебе меня и восстанавливать! Я никуда не уйду отсюда, потому что являюсь твоей законной женой!

Иван начал отнекиваться, утверждая, что не имеет сбережений.

– Давай продадим что-нибудь! Например, твою почку! – цинично заявила Мила.

В дверь постучали, и встревоженный Иван занервничал.

– Открой дверь! К тебе гости!

Он прошипел, чтобы она вела себя тихо, но Мила не унималась. Да и любопытство не давало покоя! Филлипинка искренне удивилась, увидев на пороге женщину в полотенце.

– Я его жена! – без прелюдий уточнила Мила вдруг ставшей грустной девушке.

– Но я его любить! – пропищала разочарованная иностранка.

– А он любить себя!

Двери захлопнулись. Судя по мрачному выражению лица, Ивану не понравилась выходка его супруги.

– Она приходит сюда бесплатно! Ты все испортила! Что тебе надо? Что ты собираешься делать?! – стрекотал, не унимаясь ее супруг.