Текст книги "Грешник"

Я не стала добавлять, что в книгах фальшивые отношения всегда в конце концов оказывались настоящими. Потому что с нами подобное невозможно. Помимо того факта, что он демон, Кас останется на Этой Стороне всего несколько дней. Идея фальшивых отношений в любом случае была слишком глупой, но Кассиэль задумчиво потер подбородок.

– Продолжай.

– Ну… у меня на работе есть один парень. Я уже начала раньше про него рассказывать. Он мне уже очень давно нравится, но даже не подозревает о моем существовании.

– Почему же?

– Ну, взгляни на меня для начала.

– Я смотрю на тебя.

Действительно смотрел. Настороженное, серьезное выражение лица Каса в тусклом свете паба казалось мягче, его пристальный взгляд блуждал по моему лицу, упиваясь мною, как вином, пожирая меня, как еду, которую он поглощал с неутолимым голодом.

«Глупышка Люси, ты просто пьяна».

– Я не совсем супермодель.

– Нет, твое тело полнее, чем на фотографиях в ваших журналах.

Я склонилась над своим бокалом.

– Ну да, спасибо. Как будто я и сама этого не знаю и не вижу каждый день на протяжении жизни.

– Я чем-то тебя обидел? – Он наморщил лоб. – Ты здоровая и сильная. Разве сейчас это не ценится так же, как раньше в Шумере?

– И да, и нет, – ответила я, покраснев до корней волос. – Не знаю, какие вкусы были в Ларсе, примерно в семнадцатом веке до нашей эры, но в нашу эпоху до эталона красоты мне далеко.

– У красоты нет стандартов, – выплюнул Кассиэль.

Я моргнула, в груди разлилось тепло. Никто никогда раньше не говорил мне ничего подобного.

– Тот парень на твоей работе придерживается таких же поверхностных представлений?

– Эм, нет, он не легкомысленный и не поверхностный, – ответила я. – Для него я просто тихая неприметная девушка. Но если ты изобразишь заинтересованность мной, это может пробудить его любопытство.

– Ты имеешь в виду, он захочет заполучить недоступное, – кисло заметил Кас. – Может, я и не читал ваших любовных романов, но достаточно знаком с мужской гордостью.

– Гай не такой, – возразила я. – Он не собственнический придурок, но мне кажется, что если узнает меня получше, то заметит, как много у нас общего.

– Он хороший человек?

– Очень. Неустанно трудится над сохранением океана, и у него всегда в запасе хорошие идеи. В офисе он очень популярен. Он любит собак…

Я снова уткнулась в свой напиток, чтобы прекратить болтать.

– И ты веришь, что если он увидит в тебе объект интереса другого мужчины, то сам тобой заинтересуется?

– Возможно. – Я снова спряталась за волосами. – А может, и нет. Нет, определенно нет. Это слишком рискованно и недостаточно грандиозно. Нам нужно что-то еще…

– А как это работает? Я притворяюсь, что ухаживаю за тобой на глазах у этого парня… как там его зовут?

– Гай.

– Его зовут Гай[16]16
  Guy с англ. – «парень».


[Закрыть]?

– Да…

– Довольно чрезмерно. – Демон ухмыльнулся. – А фамилия у него, случаем, не Хьюман[17]17
  Human с англ. – «человек».


[Закрыть]?

Я хихикнула.

– Гай – настоящее имя. Милое и ему подходит. Он веселый, общительный. У него классный смех.

– Слава богам за это. – Кас закатил глаза. – Очень хорошо, что я должен делать? Заявиться к тебе на работу и осыпать знаками внимания? Упасть на колени и умолять перестать играть с моим сердцем и выбрать меня своей единственной настоящей любовью?

Честно говоря, идея не так уж и плоха. Я представила себе выражение лиц всех присутствующих, особенно Эбби Тейлор, у которой всегда был такой вид, будто она только что говорила обо мне гадости за спиной.

– Ничего столь драматичного, но направление верное. – Я посмотрела на свой бокал. – Я никому не рассказывала о своей влюбленности в Гая, кроме Коула, а он слишком далеко, чтобы заставить меня действовать.

– Но теперь мы начинаем действовать. – Кас понизил голос. – Это сделает тебя счастливой, Люси Деннингс? Любовь этого мужчины?

Я смяла салфетку.

– Ну… да. Влюбиться и быть любимым в ответ – разве мы здесь не для этого?

– Я здесь ради тебя. Этот план принесет пользу нам обоим, – быстро добавил он.

– Но демоны не могут никого заставить что-либо делать, – напомнила я. – Ты сам это сказал, да и мне все равно не хочется ничего фальшивого.

– Я не могу заставить Гая в тебя влюбиться, – согласился Кас, чеканя каждое слово. Затем его голос смягчился, стал хриплым: – Но если мы обратим на тебя его внимание, то я не представляю, как он сможет устоять перед тобой.

Меня словно под дых ударило этими словами, а затем их смысл медленно начал доходить до сознания. Самая романтичная фраза, которую я когда-либо слышала в свой адрес. Я купалась в этом чувстве. В моменте, который смело мог принадлежать одному из моих любовных романов.

«Спустись с небес на землю. Это реальная жизнь, а не история с гарантированным счастливым концом».

И все же это было приятно. На какое-то время.

Я повернулась к демону и тепло улыбнулась.

– Спасибо, Кас.

– За что?

– Было весело фантазировать об этом, пускай даже и понарошку.

Он наморщил лоб.

– Понарошку?

– Ну да. – Я заправила прядь волос за ухо. – У нас с Гаем ничего не выйдет, но мне было приятно услышать твои слова. Как и заполучить кого-то на свою сторону. Кто притворится, что я…

– Достойна любви этого мужчины? – Лицо Кассиэля выглядело серьезным и мрачным. Должно быть, именно таким оно становилось перед началом боя. – Я на твоей стороне. И нет никакого притворства.

Я покачала головой, жалея, что так много выпила.

– Нет, нет. Это не такая уж «большая идея». Ее недостаточно, чтобы спасти тебя.

– Вероятно, нет, учитывая глубину и масштаб моих грехов. Но на большее надеяться не приходится.

Я уставилась на него.

– Нет, Кас. Это не сработает. Это…

– Глупо? – Кассиэль покачал головой, его глаза в полумраке паба напоминали расплавленное золото. – Привлечь мужчину к своему свету – достойное дело, Люси Деннингс. Твое счастье – достойная цель. Не могу придумать ничего более достойного.

При этих словах мое сердце как будто заново забилось.

Словно оно недвижимо собирало пыль в моей груди. До этого вечера. С Касом.

9

Я напилась. Как… вау!

Не припомню, когда последний раз была в стельку пьяной.

– Нет, помню, – невнятно пробормотала я, тяжело повиснув на Кассиэле, пока он практически на себе выносил меня и наши пакеты из паба на ночную улицу. – Выпускной в старшей школе. Мы с подругой Сарой нашли у ее мамы заначку ликера «Южный комфорт». Плохая идея. Не рекомендую. Ноль звезд.

– Буду иметь в виду.

Я закрыла один глаз и посмотрела на Каса. Так он хотя бы не двоился.

– Нет, два Кас-с-са совсем неплохо. – Я ахнула и вцепилась в его руку. – Я сказала это вслух, да?

Его ухмылка стала шире.

– Ага.

Я нахмурилась. Красивый ублюдок был совершенно трезв, зато мне подсовывал бокал за бокалом. Я смутно помнила, что именно Кас продолжал заказывать коктейли, за которые я потом платила.

«Нужно найти этому парню работу…»

Я хихикнула, а затем ударила его по руке. Мой кулак тут же отскочил от твердого накачанного бицепса.

– Зачем ты дал мне так напиться?

– Ты в этом нуждалась, – ответил он. – Возможно, не в последствиях, которые тебя настигнут завтра утром, но в выходе в свет – определенно. Хотя бы в свой собственный район.

– П-ф-ф! – фыркнула я. – Очередной шаг твоего большого плана… по чему? Заставить меня перестать быть интровертом? Удачи, приятель.

– Я не пытаюсь тебя изменить, Люси Деннингс.

– Тогда в чем же дело?

Он окинул меня взглядом. Из-за виски вокруг все плыло, но я могла бы поклясться, что в глазах Каса сквозило отчаяние, как будто он ждал… чего-то. Чтобы я сказала или сделала то, чего не мог он. Но догадаться я была не в состоянии, да и все равно была слишком занята, упиваясь его красивым лицом.

«Боже, он действительно очень красив. Для демона».

Но я с трудом могла думать о Кассиэле как об адском существе из подземного мира. Или о том, что меня преследуют два собственных демона. Теперь, когда я в стельку пьяная, вся ситуация вновь казалась абсурдной.

Я хихикнула.

– Что смешного?

– У меня есть два демона, и одного из них зовут… Деб. Сокращенно от Дебора? Дебби? А что означает «К»? Карен?

– Их настоящие имена Дебер и Киб.

Я расхохоталась.

– Перестань. Они пекут печенье и живут на дереве?

Кас непонимающе уставился на меня.

– Они довольно печально известны. Не многие демоны упоминаются в Библии по имени. – Он вздернул подбородок. – Хотя в различных гримуарах мне посвящены целые главы. И я единственный несколько раз упоминаюсь в «Теургии Гоэтии».

Я не могла перестать хихикать.

– Просто Ки…

Кас приложил палец к моим губам.

– Никаких настоящих имен. Если только ты не хочешь призвать их или еще крепче привязать к себе.

– Чтобы вызвать демона, нужно произнести его истинное имя, только и всего?

– Иногда требуются ритуалы. Некоторые демоны, такие могущественные, как я, предпочитают более изысканные методы соблазнения.

– Я тебя не соблазняла, – произнесла я, и мое лицо тут же вспыхнуло. – То есть… я тебя не вызывала.

– Разумеется, нет, – презрительно ответил он. – Я ведь не дворняжка, чтобы бежать к человеку, стоит ему поманить меня сладкой косточкой. Я сам тебя выбрал.

– Ты меня выбрал, – повторила я с улыбкой. – Знаешь, Кас, иногда мне кажется, что ты и я…

Я почувствовала, как напряглась его рука под моей ладонью.

– Да?

– Как будто мы…

– Ш-ш-ш, – прошипел Кас и замер.

Мы почти подошли к моему дому. Этой ночью тени словно еще больше сгустились. В переулках между зданиями темнота казалась живой.

«Дыши. Ты просто пьяна. О-о-оч пьяна».

Но внезапно цепкие глаза Кассиэля сузились, и он пробормотал проклятье на родном языке.

«Шумерский, – подумала я. – Его язык – шумерский, потому что ему почти четыре тысячи лет…»

Меня снова накрыло сюрреализмом происходящего, и я была рада опьянению, которое дарило возможность отдохнуть от необходимости докапываться до смысла. На самом деле, я была настолько пьяна, что даже не обратила внимания на то, что Кас тащит меня за угол моего дома к задней площадке, где я его нашла, и затем вверх по лестнице. Мне удалось достать ключи из сумочки, но вставить нужный в замок оказалось выше моих сил.

Балансируя пакетами с покупками в одной руке и повисшей на другой руке мною, Кас завел нас внутрь. Он бросил пакеты, затем пинком захлопнул дверь. Я вцепилась в Каса, когда он поднял освободившуюся руку ладонью к двери.

– Zisurrû, – пробормотал он.

Я с трудом удерживала голову прямо, а глаза – открытыми, но ясно увидела слабое зеленоватое свечение по контуру моей двери.

– Ладно, мне не привиделось.

Свет померк, и Кас помог мне добраться до кровати. Я рухнула головой на подушку, но сумела ухватиться за рукав его куртки и потянула Каса на себя, пока он не сел на кровать рядом со мной. Его экзотический аромат пьянил похлеще виски, вызывая в воображении образы бескрайней земли под ярким солнцем, омываемой двумя реками…

– Подожди. – Я нахмурилась, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучу. – Что происходит, Кас? Скажи мне правду. Это?.. – Я взмахнула рукой. – Это все реально? Или я тебя придумала?

– Ты бы предпочла, чтобы это оказалось фантазией? – Его голос был тихим. Нежным. – Хочешь проснуться завтра и ничего не вспомнить о последних двух днях? Обо мне?

Я сильнее стиснула его рукав.

– Нет. Я… я не знаю. Не могу думать. Сегодня вечером что-то произошло. Ты был напуган, но я не могу…

– Я ничего не боюсь, – отрезал Кассиэль. – Не за себя. Но если ты боишься, Люси. Если это слишком…

– Ты уйдешь? – Я скорее почувствовала, чем увидела, как он кивнул. – И я о тебе не вспомню?

– Если ты этого хочешь.

– А как насчет твоего искупления?

– Мое единственное утешение – это знать, что ты в безопасности и счастлива. – Он гладил меня по волосам, и его успокаивающие прикосновения усыпляли меня все больше и больше. – Не бойся, Люси Деннингс. Тебе ничего не угрожает. Я этого не допущу.

Ощущение уюта и безопасности, навеянное его голосом, накрыло меня тяжелым одеялом. Будто окутало светом защитного заклинания.

Я улыбнулась и вздохнула, проваливаясь в сон.

– Я тебе верю, Кассиэль.

«Но я не знаю, кто ты. Или знаю?»

Ответил другой голос, зловещий, таящийся в наползающей тьме.

«Я покажу тебе, кто он такой…»

* * *

Поле битвы.

В лужах крови, смешанной с грязью, лежат тела. Запах невыносимый. Все застыло, кроме пепельных облаков, плывущих по ржаво-красному небу.

И мух.

Мухи тучами жужжат над мертвыми, их жужжание отдается в ушах, все громче и громче. Я ищу спасения, но кругом лишь одни трупы. Я смахиваю насекомых с лица, с волос. Но их становится все больше, и мне приходится бежать.

Вслепую я спотыкаюсь о неподвижные конечности, а мухи продолжают облепливать меня, ослепляя, щекоча кожу сотнями крылышек и лапок.

И когда я открываю рот, чтобы закричать, они залетают внутрь…

Я проснулась от собственного крика. Сон исчез, а вместо него в больную голову ворвалась реальность. Я лежала в своей постели, в своей квартире, а Кассиэля нигде не было видно.

– Просто кошмарный сон. И все.

Я вздрогнула, когда глаза обожгло утренним светом, солнце как будто мстило мне за какое-то неизвестное преступление. Я снова легла и подождала, пока отступит тошнота. Сон попытался опутать мысли, но я отогнала его, иначе меня точно стошнит.

Когда я снова могла доверять своему желудку, то встала и поплелась на кухню за стаканом воды. Двигаясь как старушка, прошла мимо слегка приоткрытого окна и поморщилась при виде ползающей по стеклу снаружи мухи.

– Эй ты, держись подальше от моих снов.

Мне удалось достать из буфета стакан и наполнить его водой из-под крана. Во рту было ощущение, будто я вылизала пол в кинотеатре: я смутно припоминала, что бармен в «Маллигане» в какой-то момент вчерашней попойки поставил перед нами миску с прогорклым попкорном.

Моей попойки. Несмотря на выпитый галлон вина, Кас оставался до чертиков трезвым.

Я хихикнула и выпила еще воды, оглядывая свою маленькую пустую квартирку. Теперь за окном уже собралось несколько мух. Одна из них у меня на глазах влетела внутрь и приземлилась на вазу с фруктами, стоявшую на столешнице. Одинокий банан вот-вот должен был испортиться.

К ней присоединилась еще одна муха. Потом еще одна.

– Что?..

Я вся похолодела, когда увидела целый рой мух, жужжавших у окна и облепивших стекло. Живая масса маленьких серых тел. Все больше и больше… Потом они хлынули внутрь, заполонив пространство, словно дым. Сначала кучками, а затем так густо, что я ничего не могла разглядеть.

Стакан с водой выпал у меня из рук и разбился о линолеум у моих ног. Я отчаянно – и бесполезно – отбивалась от роя.

«Это не по-настоящему, это не по-настоящему, это не…»

Я споткнулась и врезалась в крошечный выступ столешницы. Захваченная в плен, я не осмеливалась открыть глаза или даже дышать, пока мухи безжалостно покрывали мою кожу. Меня охватил ужас, вытесняя все рациональные мысли. Невозможно даже вообразить, что такое может происходить наяву.

Я начала сползать на пол, но внезапно в воздухе что-то переменилось. Как будто по квартире пронесся поток.

– Ma ki-ta!

Сквозь пальцы я разглядела Кассиэля. Демона Кассиэля. Он стоял в центре квартиры, облаченный в свою черную одежду. Но между перекатывающимися мышцами спины и плеч был закреплен огромный меч, а по бокам тела свисали впечатляющего размера крылья, покрытые блестящими черными перьями. Такими длинными, что кончики касались каблуков его ботинок. Даже в это полное ужаса мгновение у меня перехватило дыхание от его мрачного величия.

Он протянул бледные, бескровные руки к окну и взмахнул своими огромными крыльями. Вызванный ими порыв ветра подхватил всех мух и вынес их через открытое окно. Через несколько секунд они исчезли, снова оставив меня отчаянно цепляться за реальность и пытаться сохранить здравый рассудок.

Я стиснула край столешницы, и из горла вырвалось рыдание. Кассиэль повернул голову на звук, его черные глаза без белков казались ониксовыми безднами на совершенном алебастровом лице. Они внушали ледяной ужас, и я съежилась, сползла на пол и свернулась калачиком посреди разбитого стекла.

В следующее мгновение Кас уже очутился передо мной на коленях, в своем человеческом обличье, а на его лице читалось раскаяние.

– Прости меня, Люси. Прости меня…

Он обхватил обеими ладонями мое лицо, наклонился ко мне. На одно безумное мгновение я подумала, что он собирается поцеловать меня. Но он прижал большой палец к моему лбу и закрыл глаза.

– Ñeštug u-lu…

* * *

Я очнулась и заморгала, с губ сорвался тихий вскрик. Я сидела на кухонном полу, прислонившись к островку, а не в своей кровати. Вокруг меня в луже воды валялось разбитое стекло. Прошлой ночью я сильно напилась и, должно быть, пыталась набрать воды, но уронила стакан, а потом… потеряла сознание?

Желудок скрутило от мысли, что я повела себя так безрассудно.

«Кас не помог».

Несмотря на выпитый галлон вина, Кас оставался до чертиков трезвым…

– Ого! Дежавю.

Я осторожно босиком обогнула осколки стакана. В квартире никого не было. Я посмотрела в открытое окно, гадая, не собирается ли Кас влететь в качестве ворона, и решила, что если так, то мне не стоит такое видеть. Моему бедному мозгу достаточно потрясений.

И что-то было в этом окне…

Я убрала стекло, вытерла воду и снова попробовала утолить жажду. На этот раз у меня вышло вернуться в свою постель с полным стаканом и двумя таблетками обезболивающего из ванной. Я откинулась на подушки, чувствуя, как за закрытыми веками пульсирует головная боль.

Только я задремала, как раздался звонок телефона. Застонав, я пошарила вокруг, пока не нащупала его на полу рядом с кроватью.

– Если я тебе хоть немного небезразлична, ты будешь говорить шепотом, – сказала я своему лучшему другу.

Глаза Коула за стеклами очков в черной оправе испуганно округлились.

– Ты в порядке? Заболела?

– Я в порядке, просто похмелье.

– У тебя? – воскликнул Коул, и я скривилась. – Прости, прости, – хихикнул он, и его озабоченное выражение лица сменилось довольной улыбкой. – Неужели ты напилась «фруктового вина от местного винодела, который добавляет аромат мускусной дыни в шардоне из дубовых бочек»?

– «Это было прекрасное банановое розовое». – Я рассмеялась и снова поморщилась. «Шиттс Крик» был одним из наших любимых сериалов, и мы никогда не упускали возможности перекинуться парой цитат в тему разговора.

– И? – нетерпеливо спросил он, потянувшись за своим альбомом для рисования. – Выкладывай. Я хочу услышать все грязные подробности. – Он замер, его осенила мысль. – Вот черт, а ты одна? Я, случаем, не прерываю ваше «доброе утро»? Ты с тем парнем, которого я вчера услышал?

Вчера? Вчера было сто лет назад.

– Да. Нет, – быстро поправилась я. – Его здесь нет. Но да, мы вместе тусили прошлым вечером.

Глаза Коула практически вылезли из орбит, пока его рука порхала над блокнотом для рисования.

– Рассказывай. Все. Кто он?

– Он мой друг. Наверное.

Коул поник, поджав губы.

– Даже не начинай.

– Я серьезно. Он в городе всего на несколько дней.

– А что потом? Он навсегда уедет?

«Да. Навсегда уедет».

Сердце внезапно заболело так же сильно, как и голова.

Рука Коула замерла.

– Люси?

– Типа того.

– Как его зовут?

– Касси… Его зовут Кас. И ты будешь рад узнать, что он собирается помочь мне с Гаем.

Боже, как нелепо это прозвучало вслух.

– Ладно, и каким образом этот Кас собирается тебе помогать с Гаем?

– Это долгая история, а я не могу сейчас говорить. Я тебя люблю, но если не закрою глаза через десять секунд, то ты станешь свидетелем сцены из «Изгоняющего дьявола».

«О боже, моя жизнь сейчас – сплошные демоны…»

– Хорошо, хорошо, можешь попозже мне все рассказать, – смилостивился Коул. – Я позвонил, чтобы показать тебе кое-что. – Он перевернул альбомный лист и показал мне очередной мой реалистичный портрет. – Этот я нарисовал вчера, помнишь? Когда у тебя лицо озарилось.

– Помню, – тихо отозвалась я.

Коул положил карандаш на портрет, который в миллионы раз отличался от тех, что он рисовал в последнее время.

– Обрати внимание, как сияют твои глаза, и на приоткрытые в легком удивлении губы. Как будто тебя застала врасплох приятная мысль. Почти улыбка, но не совсем.

Я с трудом сглотнула.

– Вижу.

– Ты ведь не о Гае думала, верно?

Я покачала головой – нет.

– Это был Кас. Да?

Я согласно кивнула.

Улыбка Коула стала нежной.

– Так вот, мой вопрос заключается в следующем. Люси, если Кас заставляет тебя так сиять, зачем тебе снова думать о Гае?

10

Я стою в коленопреклоненной позе перед Астаротом в задней комнате «Праздных рук». Пламя одинокой черной свечи бледное и не движется. Под диваном огромная змея – тоже бледная – настороженно наблюдает за мной.

Младшие слуги ползают под ногами, надеясь на каплю крови или страха. Но даже в моей слабой человеческой форме рвущееся из моего горла рычание заставляет их сбежать.

– Дебер и Киб на Этой Стороне?

– Я похож на сторожа близнецов? – протягивает Астарот, вынимая свой меч. – Это демоны девушки. – Он рассекает мечом мою руку, оставляя новую линию на коже, параллельную первой. – Возможно, они тоже пришли поиграть с ней.

Я ищу признак того, что Астарот знает больше, чем говорит, но он поворачивает клинок плашмя, и я со стоном закрываю глаза. Запах обожженной плоти почти перекрывает зловоние его дыхания.

Почти.

– Иди, Кассиэль, – велит он, когда заканчивает. – У тебя на лбу написана безнадежная любовь и тревога за девчонку. Мне тошно от этого. Если близнецы ей досаждают, то у них есть мое благословение. Убирайся.

Руки чешутся достать свой собственный меч и вырезать бессердечные слова из его глотки, но игра, которую я затеял, долгая, и нельзя сдаваться слишком рано. Я кланяюсь и направляюсь к двери.

– О, и Кассиэль, – окликает Астарот, лениво поглаживая голову своего змея.

– Милорд?

– Хм, я забыл, что собирался сказать. – На его лице улыбка, которая мне не нравится, а черные глаза сверкают в мрачном свете таких же черных свечей. – Неважно. Уверен, что потом вспомню.

Я выхожу и надеваю броню, которая является моим демоническим обличьем. Таверна полна; все демоны занимаются своими делами. Эйстибус за стойкой отводит глаза. Хорошо. Он должен меня бояться. Они все должны.

«Особенно те, кто посмеет причинить вред Люси».

Я закрываю глаза, вспоминая ее ужас от облепивших ее мух – оживший кошмар. Беспомощная мука, с которой я наблюдал за ее страданиями, перенесла меня в нашу последнюю ночь в зиккурате. Передо мной снова стояли ее заплаканные глаза, полные любви, умоляющие меня о помощи, предложить которую я был не в силах. Резкий взмах лезвия, а затем горячий поток ее крови… Много лет назад я сдался на милость Астарота, потому что никогда не хотел вновь пережить тот ад – раздирающую грудь боль, обнаженное сердце во власти безжалостной агонии, называемой любовью.

Эйстибус чувствует мое настроение и медленно приближается.

– Вина, милорд?

Я киваю, и он ставит передо мной бокал. Я осушаю его, а затем вдребезги разбиваю о полку с бутылками позади джинна.

– Амбри, ко мне!

Мой зов эхом проносится через «Праздные руки» и устремляется дальше в пространство Этой Стороны, через Завесу на Другую Сторону. Через несколько мгновений дверь таверны распахивается, и неторопливым шагом входит мой заместитель. Ленивая улыбка на губах и черные глаза на дьявольски красивом лице. Его кроваво-красный пиджак, как всегда, безупречен, золотистые волосы идеально уложены. Амбри не выглядит уставшим от Перехода, его крылья – такие же большие и с черными перьями, как у меня, – аккуратно сложены вдоль тела. Он становится по стойке «смирно» и отвешивает мне бойкий поклон.

– Лорд Кассиэль. Чем я могу служить?

– Ты на Этой Стороне, – замечаю я.

– Ну… да. – Амбри дергает за манжету своего вельветового пиджака. – Я наведывался в город по своим делам, чтобы убедиться, что моя квартира и финансы в порядке…

– Ты вселялся в гребаных людей.

Он ухмыляется.

– Быть может, только разок. Или два. Или… пять.

– Мы не на аукционе. – Я указываю на стул рядом со своим. – Сядь.

Амбри отодвигает в сторону пристегнутый к узкому поясу меч и присаживается с грацией хищной кошки. Эйстибус ставит на стойку еще два бокала вина и уходит.

– У меня есть для тебя задание, – говорю я своему помощнику.

– Только скажи, и я все сделаю. – В голосе Амбри все еще слышен его человеческий акцент: около трехсот лет назад он был богатым британским лордом и прожигал свою короткую жизнь, шатаясь по Европе, тратя деньги, деля постель с кем попало и вообще представляя собой живое воплощение похоти, лени и обжорства.

Мало что изменилось.

Я делаю глоток вина; на вкус оно кислое. Или, может быть, это вкус слов на моих губах.

– Мне нужна информация об одном человеке. Гай Бейкер.

Амбри выгибает идеальную бровь.

– Гай? Неужели у людей закончились имена?

Я невольно ухмыляюсь. Амбри – любимый из моих слуг и самый близкий мне друг. Если можно назвать другом демона, который вонзит тебе нож в спину, если это послужит его собственным целям. Но я не могу его осуждать. Когда-то я был таким же, как он. Мой путь к вершине иерархии усеян телами тех, кто перешел мне дорогу.

– Мне нужен полный отчет, – говорю я. – Кто его демоны, его история, природные слабости и пороки. Все.

– Считай, что дело в шляпе. Что-нибудь еще?

– Если бы было что-то еще, я бы тебе сообщил.

– Да, мой господин. – Ониксовые глаза наблюдают за мной поверх бокала с вином.

– Говори, что на уме, Амбри! – раздраженно рявкаю я.

– Разве тебе не любопытно, как поживают твои легионы на Другой Стороне? Марас хорошо справляется в твое отсутствие, но они все еще твои слуги, мой господин.

Мои слуги могут отправиться в Небытие, мне плевать.

«Насколько лучше был бы мир без них? Без меня?»

Но бесполезно и жалко считать, что с моим уходом грехи тоже исчезнут. Марас или куча других демонов из Братьев восстанут, чтобы занять мое место. Войны и раздоры будут продолжаться до бесконечности. До тех пор, пока люди питают хотя бы искру злобы друг к другу, всегда найдутся демоны, готовые разжечь ее в адское пламя.

Амбри прищуривается, изучая меня проницательным взглядом черных глаз.

– Ну хорошо, – выдавливаю я. – Рассказывай.

Он передает новости о конфликтах в Мьянме, Эритрее, Судане.

Я почти не слушаю, и он это замечает.

– Ты кажешься немного рассеянным, лорд Кассиэль. Все в порядке?

«Они донимали ее мухами…»

Я едва сдерживаюсь, чтобы не приказать Амбри послать батальон за Дебер и Киб. Как же хочется разорвать близнецов на части, а затем переправить их по кусочкам на Другую Сторону.

– Все хорошо, – бормочу я, уткнувшись в бокал.

– Я интересуюсь только потому, что ты не поделился со мной, своим верным помощником, почему оказался на Этой Стороне и оставил командование войском. – Он кивает на дверь задней комнаты. – Лорд Астарот тоже здесь, по крайней мере, я чую его запах. Ты повздорил со стариком?..

Я вытягиваю руку и сжимаю ее вокруг горла Амбри. Подтаскиваю к себе и пронзаю жестким взглядом его большие черные глаза.

– Следи за собой, Амбри, – шиплю я. – Прикуси свой трепливый язык, или я вырежу его из твоего человеческого рта и оставлю твоих подружек по постели сильно разочарованными.

– П-прости меня, м-милорд, – выдыхает он, но знает, что лучше не сопротивляться.

Я с рыком отпускаю его и делаю большой глоток вина.

– Гай Бейкер. Завтра вечером. Иди.

Амбри поправляет воротник.

– Да, мой господин.

Он пробирается через таверну и выходит в ночь.

Эйстибус держится противоположного от меня конца стойки. Ба-Магуйе сегодня снова здесь, лежит, ссутулившись, на другом конце и занимается своим делом. Его влажные губы шевелятся, будто он разговаривает во сне, уговаривая своих людей выпить еще. «Это никому не повредит. Только одну…»

Испытывая отвращение, я перевожу взгляд на демонов в остальной части таверны. Пестрое сборище мерзких бесов с уродливыми телами – когтями, спутанными волосами, чешуей, – пропускающих пару стаканчиков и топчущихся в своих отвратительных выделениях. Отдыхают от разжигания страданий, апатии или извращений своих жертв среди людей.

Я допиваю остатки вина и киваю Эйстибусу на прощание, прежде чем выскочить из таверны.

«Еще немного», – думаю я, поднимаясь в небо в своем обличье ворона. Еще несколько дней, и все будет кончено.

А Люси?

Мне смешно ненавидеть своих собратьев-демонов. Я ничем не лучше их. Даже хуже. Мир не будет оплакивать меня, и Люси тоже. С чего бы ей? Человек, которого она знала, мертв. Он умер в подвалах зиккурата почти четыре тысячи лет назад, и все, что она любила в нем, тоже умерло. Испорчено и безвозвратно уничтожено.

«Во мне не осталось любви».

Только упрямая, многовековая надежда, что о ней позаботятся после того, как я уйду. Что она наконец-то обретет любовь и счастье, которые у нее украли. У нас.

Потому что у нее все еще есть шанс, даже если для меня уже слишком поздно.