Текст книги "Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе"

Развитие международной торговой сети открыло новый доступ к получению новостей в XIV и XV веках. На ее развитие значительно повлияло появление итальянского купеческого синдиката, торгующего во всех частях Европы. Такие компании как Барди и Перуцци, предлагающие широкий спектр товаров и предметов роскоши, открыли свои филиалы по всему региону – в Брюгге и Лондоне, Испании и Леванте. Эта отраслевая система создала идеальные условия для коммуникационных сетей. Поддержание связи с региональными служащими было необходимо, чтобы контролировать и не позволять подчиненным принимать решения, не отвечающие интересам компании. Региональные управляющие в свою очередь предоставляли информацию о безопасных маршрутах, движениях на биржах и будущих торговых возможностях.

Присутствие на таком большом количестве рынков было небезопасно. В 1340-х годах Перуцци и Барди пережили грандиозное банкротство, когда английская корона не смогла погасить долги и поставила итальянцев в уязвимое положение перед их кредиторами. А на поддержку амбициозных планов Эдуарда III во Франции итальянцев соблазнила перспектива доминирующей роли в торговле шерстью на территории Англии. Флорентийцы были последними итальянцами, которые осознали, что кредитование английской короны сопряжено с высоким риском. Тем не менее, когда каждая компания терпела неудачу, на ее место всегда приходила другая. В 1395 году Маннини авансировали крупные суммы, чтобы покрыть расходы на брак Ричарда II с дочерью французского короля Карла VI Изабеллой Валуа. Когда же четырьмя годами позже Ричарду II пришлось отречься от престола, Маннини разделили падение вместе с ним. «Из-за событий в Англии, – рассказывает недоброжелательный соперник, – Маннини пришлось закрыть свой бизнес. Если бы в Англии не было революции, они могли бы стать великими, тем не менее ни один человек еще не вступал в союз с великими лордами, не теряя при этом своих перьев»[90]90
  Origo, Datini, pp. 85-6.


[Закрыть]. И все же всегда были те, кто готов был рискнуть. Почти сразу после того, как итальянцы получили известие об отречении Ричарда и его смерти в следующем году, они начали размышлять о том, вступит ли узурпатор Генрих Ланкастерский в брак со вдовой Ричарда или найдет другую жену: «На ком бы он ни женился, в Англии будет будет большой пир, и цены на шелк и драгоценности вырастут. Поэтому я советую всем, у кого есть драгоценности, присылать их сюда»[91]91
  Там же, с. 86.


[Закрыть]. И здесь кроется парадокс. Конкуренция естественна и неизбежна для мира торговли. Однако взаимообмен информацией также был очень важен. Сохранившиеся до наших дней письма – это лишь крохотная часть корреспонденции, циркулирующей в то время. Часто в письмах люди писали о своих опасениях по поводу трудностей общения и не-определенности дороги:

«Андреа передает вам привет. Доношу до вашего сведения, что сиенцы, которые находятся здесь, после последней ярмарки Святого Аюля отправили свои письма через общего посыльного. Я также отправляю вам пачку писем через Бальзу, курьера из Сиены. Если вы их не получили, попробуйте еще раз получить их. Посланник из торговой гильдии еще не приезжал. Да пошлет его нам Бог с хорошими новостями, ибо он и так сильно задержался»[92]92
  Robert S. Lopez and Irving W. Raymond, Medieval Trade in the Mediterranean World: Illustrative Documents (Oxford: Oxford University Press, 1955), no. 193; Gunnar Dahl, Trade, Trust and Networks: Commercial Cultures in Late Medieval Italy (Lund: Nordic Academic Press, 1998), p. 82.


[Закрыть].

«Приветствуем вас из Больё. Как я уже писал вам в других письмах, я удивлен, что мы не получили ни одного письма с тех пор как вы оставили нас тут, кроме того, которое вы отправили из Ниццы. Я более ничего не буду писать об этом, лишь посоветую вам тщательнее выбирать людей, которым вы доверяете свою корреспонденцию, дабы письма до нас доходили»[93]93
  Lopez and Raymond, Medieval Trade, no. 194; Dahl, Trade, p. 82.


[Закрыть].

Многие, без сомнения, могли бы посочувствовать вот такому посланию торговца из Парижа в Италию:

«Кажется, будто мы уже тысячу лет ждем новостей от вас, о том, что там происходит; может нам не следует так беспокоиться, но, ради бога, пишите почаще!»[94]94
  Dahl, Trade, p. 83.


[Закрыть]

Одна из стратегий, гарантирующих, что сообщение будет доставлено, заключалась в отправке дубликатов. «Письмо было отправлено двумя курьерами и по двум разным маршрутам, чтобы вы с большой долей вероятности его получили»[95]95
  Gertrude R. B. Richards (ed.), Florentine Merchants in the Age of the Medici: Letters and Documents from the Selfridge Collection of Medici Manuscripts (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1932), p. 109; Dahl, Trade, p. 83.


[Закрыть]. Но это было дорого и обременительно. Анализ этих писем показывает, что большинство торговцев не пользовались услугами официальных курьерских служб либо потому, что они не входили в ряд компаний, которые их обслуживали, либо потому, что не могли себе их позволить. Эти деловые письма неизбежно являются частью мозаики, в которой отсутствует большая часть деталей. Мы узнаем о сделках, которые должны были совершиться, но не знаем, чем они закончились. И это указывает на главное различие между деловыми письмами и политическими новостями, которые они содержат.

Политические новости предоставляют контекст, описывая события, которые произошли и могут повлиять на торговлю. Деловая часть письма обычно ориентирована на будущее, с планами, рекомендациями и инструкциями. Это предполагает знание контекста, который не нужно объяснять. Деловые письма в основном были предназначены для инициирования действий, а политический комментарий позволял ввести в курс дела.

Тем не менее между деловой перепиской и обычным обменом новостями было много общего. Отправлять письма было дорого и, следовательно, очень ценно. В основе коммуникационных сетей лежали дружеские и доверительные отношения. Надежность посланника была критическим фактором, который будет так же важен на протяжении еще четырех столетий.

Ставки были высоки и конкурентов было много.

«Если вы занимаетесь торговлей и ваши письма приходят одновременно с другими, – писал Паоло да Чертальдо в справочнике для торговцев середины XIV века, – всегда помните, что сначала нужно прочитать свое письмо, и только потом пересылать другим. И если в ваших письмах вам рекомендуется купить или продать какой-либо товар с прибылью, немедленно сообщите брокеру и сделайте то, что написано в письмах, а затем отправьте другие письма, которые пришли вместе с вашими. Но не отправляйте их, пока не завершите собственное дело»[96]96
  Paolo da Certaldo, Libro di buoni costumi, ed. Alfredo Schiaffini (Florence, 1946), pp. 149-50.


[Закрыть].

Были даже курьеры, которые за дополнительную плату соглашались доставлять письма быстрее одним клиентам, чем другим[97]97
  Goldthwaite, Economy of Renaissance Florence, p. 95.


[Закрыть]. Известный совет Паоло да Чертальдо, вероятно, получил больше внимания, чем он того заслуживает. Его заметки, касающиеся деловой этики, – выдержки из ироничного и довольно циничного текста, в котором он также дает советы, как итальянские граждане должны обращаться со своими женами. Его комментарии должны восприниматься как противопоставления традиции, что новости, связанные с коммерцией, должны быть общедоступными, как это было раньше, когда важные новости зачитывались на площадях и в тавернах. Например, в Эмдене на севере Германии, где торговое сообщество сформировалось в XVI веке, было принято, что письма из отдаленных мест зачитывались на рыночной площади[98]98
  Theodor Gustav Werner, ‘Das kaufmannische Nachrichtenwesen im spaten Mittelalter und in der fruhen Neuzeit und sein Einfluss auf die Entstehung der handschriftlichen Zeitung’, Scripta Mercaturae (1975), pp. 3-51.


[Закрыть]. Это была давняя немецкая традиция. Новости из дальних стран очень ценились, но их было сложно проверить. А слухи, рассказы путешественников и свидетелей различных событий, которые можно было услышать на торговой площади, играли важную роль в том, о чем писали в конфиденциальных письмах. Было необходимо знать больше толпы зевак, и скупить зерно до того, как оно подскочит в цене из-за сообщения о надвигающемся дефиците. Однако действие в соответствии с ложным сообщением могло иметь более катастрофические последствия, чем бездействие вообще.

Это был хрупкий баланс, и никто не хотел рисковать. Безусловно, узнать новость первым было хорошо, но как понять – правдива ли она? Все надеялись на то, что благодаря тесным связям в торговом сообществе информация вскоре подтвердится или же нет. Однако самые смелые не ждали. Несмотря на все опасности, купцы по-прежнему охотились за слухами. «Держите меня в курсе, – писал Франческо Датини корреспонденту в Генуе в 1392 году, – о специях и обо всем, что связано с нашей торговлей, а также обо всех слухах, которые вы слышите о море и других вещах. Если вы узнаете о чем-то, связанном с импортом или экспортом товаров, дайте мне знать»[99]99
  Goldthwaite, Economy of Renaissance Florence, p. 94.


[Закрыть]. Конечно, опрометчивый выбор мог нанести ущерб репутации и навредить торговле. В 1419 году венецианский диарист Антонио Морозини потратил много времени на составление длинной депеши с новостями для своего племянника Бьяджо Дольфина, венецианского консула в Александрии. Морозини не обрадовался, если бы узнал, что его другой племянник, Албан, написал Бьяджо письмо-предупреждение с призывом не доверять тому, что он читает:

«Я прочитал письмо моего дяди Антонио, который и вам передает много новостей, но, к сожалению, многое из того, что ему рассказывают, неправда. А вам он пишет то, о чем узнает. Советую вам не доверять подобным сплетням, которые, боюсь, однажды могут привнести в его жизнь трудности. Поэтому, пожалуйста, не показывайте и не читайте публично [части] этих писем, которые лучше хранить в тайне»[100]100
  George Christ, ‘A Newsletter in 1419? Antonio Morosini’s Chronicle in the Light of Commercial Correspondence between Venice and Alexandria’, Mediterranean Historical Review, 20 (2005), pp. 35–66, here pp. 41-2.


[Закрыть].

2.2. Альбрехт Дюрер. Маленький курьер. Скорость имела решающее значение для европейских курьерских служб, как это ярко показано на этой гравюре

На самом деле в письме Морозини не было ничего такого, о чем не сообщалось в других местах. И правда в том, что каждый сам выбирал, во что ему верить, а во что нет.

Многое зависело от личной репутации человека, приносящего сообщение. Бытовавшая в раннее Средневековье уверенность в том, что устное слово надежнее, сохранялась и в переписке. «Отправь скорее Доменико ко мне, чтобы он сообщил мне новости о том, что ты сделал» – так звучало письмо одного торговца[101]101
  Richards, Florentine Merchants, 263; Dahl, Trade, p. 116.


[Закрыть]. Однако чаще всего это было неэффективно. Датини жил в постоянном ожидании подвоха (возможно, потому что сам не всегда был честен). Торговцы прекрасно понимали, что брокеры и их служащие на отдаленных территориях будут стараться набить свои карманы. Один из пунктов контрактов, которые заключались с агентами за границей, запрещал им играть в азартные игры, что свидетельствовало о том, что торговцы опасались грабежа со стороны служащих в случае их крупных проигрышей[102]102
  Dahl, Trade, p. 104. They were, however, permitted to play chess, to while away the long evenings.


[Закрыть]. Эти опасения вполне понятны, тем не менее торговля процветала, лишь когда торговцы делились информацией. «Когда вы мне пишете, сообщайте, пожалуйста, обо всем, что происходит, – написал итальянский торговец из Дамаска своему партнеру в Барселоне, – какова ситуация в городе и что вы о ней думаете, а также о кораблях, направляющихся в наш регион, и об их грузах. А я в свою очередь буду рассказывать о том, что происходит у нас». Философия тут довольно очевидная – помоги другому, помоги себе[103]103
  Dahl, Trade, p. 119.


[Закрыть]. В переписках мы находим много планов и схем, но также и предостережение: «корабли пропали, товар был украден» или «караван с драгоценностями ограблен арабами». Пираты Средиземноморья представляли реальную угрозу. И от полученной информации зависел успех путешествия. Развитие европейской торговли напрямую зависело от взаимного доверия.

К третьему десятилетию XV века Венеция становится основным торговым городом Италии, играющим ключевую роль в международной торговле – тканями с Лондоном и Брюгге, шерстью с Испанией, а также обмене хлопком и специями с Египтом и Левантом. Большая часть товаров в Северную Европу доставлялась по Средиземному морю, однако был альтернативный сухопутный путь в Германию. К этому времени продавцы из южных городов Германии активно торговали на венецианском рынке. Система правления была полностью ориентирована на защиту торговли. Сенат отвечал за состав и маршрут галерного флота, который привозил товары с Востока и доставлял их в Испанию и Лондон. А также следил за тем, чтобы предотвратить образование монополий, тем самым защищая интересы независимых торговцев, которые были источником жизненной силы венецианской торговли.

Растущая экономическая мощь Республики не раз оспаривалась. В начале 1430-х годов Венеция одержала победу над султаном Египта, пытавшимся установить монополию на торговлю пряностями и хлопком. В период войны с герцогом Миланским венецианские моряки рисковали быть захваченными мощным флотом генуэзцев. Тем временем император Сигизмунд, смертельный враг Республики, попытался, однако безуспешно, ввести эмбарго на венецианские товары в Германии. Это означало, что торговля Венеции была особенно уязвима к вражеским действиям. Торговцы должны были следить за малейшими изменениями в конфликтах, чтобы избежать разрушительных потерь.

Тем не менее в этот нестабильный период появлялось возможностей не меньше, чем опасностей. Те, кто готовы были рискнуть, могли увеличить прибыль, пока более осторожные держали свои корабли в гавани. Когда же был объявлен мир, рынок наводнился различными товарами. В 1429 году цена на перец упала на два пункта из-за слухов о свержении султана Египта. Война же вновь подняла цены на перец, но снизила цены на ткань, что затрудняло доставку на Восток, а объявление о мире вновь имело обратный эффект.

Интересный факт о венецианской торговле: насыпные товары в Северную Европу перевозились на галерных флотах по морю, в то время как почта отправлялась по суше. Это давало возможность изобретательным торговцам влиять на рынок, пока товары находились в пути. Следующий совет Андреа Барбариго, вероятно, может показаться необычным:

«Вы спрашивали о перце, и я отвечаю так. Я считаю, что вам следует продать этот перец до конца января, особенно если вы можете продать его по цене 13 дн, хотя наш Vittore полагает, что он должен стоить 15 дн. Сообщаю вам, что считается, что каталонцы никого не пошлют на запад, а если флорентийцы привезут товар, будет очень поздно. О генуэзцах мне ничего не известно. Я не думаю, что галеры [Бейрута и Александрии] привезут много, потому что Солдан [султан] послал своего коммерческого служащего из Александрии. Когда флот из этого порта действительно прибудет, а это произойдет не раньше февраля, а скорее даже позднее, я предполагаю, что перец будет стоить около 45–50 дукатов. Все это лишь мое мнение, но я хочу, чтобы вы продали мой перец и полагаюсь на ваше решение в отношении цены»[104]104
  Lane, Andrea Barbarigo, pp. 127-8.


[Закрыть].

Как мы видим, многое решали сами служащие на месте – как именно продавать (за наличные, по бартеру или за ценные бумаги) и сколько будет стоить товар. Венецианские торговцы, вместо того чтобы открывать филиалы, были склонны договариваться с новыми агентами. Агенты, которые обосновались в Валенсии, Брюгге или Акко, работали за комиссию. Письма в середине XV века из Брюгге в Венецию доставлялись примерно за двадцать пять дней. Из Валенсии на севере Испании – около месяца.

К концу XV века скорость передвижения и интенсивность коммуникации заметно возросли. К тому моменту Венеция была бесспорным новостным центром Европы. Каждый день в город поступало огромное количество корреспонденции, а самые важные отчеты передавались непосредственно в Сенат. В Сенате прибытие писем фиксировалось молодым патрицием Марином Санудо, членом венецианской администрации, который стремился стать первым в городе историком. К сожалению, историком он не стал, но записи в его дневниках являются ценным свидетельством не только скорости и объема корреспонденции, но и ее влияния на венецианскую экономику[105]105
  Marin Sanudo, I diarii, 58 vols (Venice: Visentini, 1879–1903); Pierre Sardella, Nouvelles et speculations a Venise au debut du XVIe siecle (Paris: Colin, 1949). Patricia H. Labalme and Laura Sanguieti White (eds), Cita Excelentissima: Selections from the Renaissance Diaries of Marin Sanudo (Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 2008).


[Закрыть].

Из записей в дневниках Санудо мы видим, как политические новости влияли на цены товаров на венецианском рынке. Так, например, Венеция сильно зависела от импорта зерна, которое впоследствии реэкспортировалось в Германию. Основным импортером была Сицилия. Таким образом, сообщение 1497 года о том, что урожай был хуже, чем ожидалось, немедленно повысило цены[106]106
  Sardella, Nouvelles, p. 21.


[Закрыть]. Особенно чувствительна к политическим волнениям в Леванте была торговля дорогостоящими специями. В 1497 году Санудо обратил внимание на сообщение из Александрии о политической нестабильности в Египте, вследствие которой торговцы специями начали неохотно продавать свой товар, так как ожидали перебоев в поставках и роста цен. Ввиду этих обстоятельств открытие португальцами нового маршрута в Индию вокруг мыса Доброй Надежды в 1501 году повлекло за собой целый ряд последствий. Перспектива того, что это открытие повлияет на торговлю во Фландрии, сначала снизила цены на специи в Венеции. Однако затем пришло известие о том, что португальцы загнали себя в тупик и в Александрии почти нечего было продавать – и цены на перец в Венеции выросли с 75 до 95 дукатов за четыре дня[107]107
  Там же, с. 32.


[Закрыть]. Когда в следующем году португальцы успешно совершили еще одно путешествие в Индию, новость сразу была передана в Венецию из Лиона, Генуи и Брюгге, а также из Лиссабона. По словам автора другого дневника, известие об успехе португальцев вызвало не меньший ужас, чем любое военное поражение: «Все были ошеломлены; люди окрестили эту новость как худшую, когда-либо полученную Венецианской республикой, за исключением новости о потере свободы»[108]108
  G. Priuli, I diarii, 4 vols (Bologna: Zanichelli, 1912-39), I, 153, cited by Mario Infelise, ‘From Merchants’ Letters to Handwritten Political Avvisi: Notes on the Origins of Public Information’, in Francisco Bethercourt and Florike Egmond (eds), Correspondence and Cultural Exchange in Europe, 1400–1700 (Cambridge: Cambridge University Press, 2007), pp. 33–52.


[Закрыть].

Денежный рынок и рынок морского страхования были еще более нестабильными. Известие о том, что турецкий корсар Камали в 1501 году захватил и ограбил много кораблей, привело к тому, что ставки на страхование морского груза подскочили с 1,5 до 10 процентов[109]109
  Sardella, Nouvelles, p. 42.


[Закрыть]. В том же 1501 году владельцы венецианских галер, направлявшихся в Бейрут, отправили дополнительно быстрое судно, чтобы сообщить арабским торговцам о прибытии товара. Капитану обещали заплатить 850 дукатов, если он совершит это путешествие за восемнадцать дней, но при этом будет оштрафован на 50 дукатов за каждые два дня задержки[110]110
  Там же, с. 50.


[Закрыть]. В XVI веке услуги судна подобного рода были включены в тариф экспресс-доставки между Венецией и Римом. Курьер, который доставлял письмо менее чем за сорок часов, получал внушительные 40 дукатов (эквивалент годовой зарплаты младшего административного чиновника). Если же доставка занимала четыре дня, плата составляла четверть от этой суммы[111]111
  Sardella, Nouvelles, p. 50.


[Закрыть].

Учитывая такие высокие ставки, неудивительно, что на внешней обертке письма начали ставить даты прибытия и отбытия на каждом промежуточном пункте маршрута. Первый известный случай хронометража был зарегистрирован в курьерской службе, созданной Филиппо Мария Висконти, герцогом Милана в середине XV века. Письма вручались всадникам иногда с напутственными записками, чтобы подчеркнуть важность задачи: Cito Cito Cito Cito volando di et nocte senza perdere tempo («Торопись, торопись, торопись, скачи и днем и ночью, не теряя ни минуты») – так звучала запись, сделанная мастером курьерских дел в Милане Томмазо Браски 6 февраля 1495 г.[112]112
  Wolfgang Behringer, Im Zeichen des Merkur: Reichspost und Kommunikationsrevolution in der Fruhen Neuzeit (Gottingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 2003), p. 51.


[Закрыть] И такого рода напутствия и фиксирование времени пересылки стали стандартом в императорских и национальных почтовых службах XVI века.

К услугам экспресс-курьеров обращались только, когда нужно было передать сообщение исключительной важности. Благодаря подробным записям Санудо, мы можем сделать вывод о довольно интенсивном обмене корреспонденцией с Венецией. Венецианский посол в Риме писал каждый день, а курьеры отправлялись в Венецию два или три раза в неделю. Информация из Неаполя, Лиона и Лондона поступала почти так же часто. Несколько тысяч таких депеш недавно были подробно изучены историком Пьером Сарделла. Он проанализировал письма, отправленные в Венецию из сорока разных городов, отмечая с помощью дневника Санудо время их отправки и прибытия. Затем для каждого направления Сарделла рассчитал наибольшее время, необходимое каждому письму, чтобы добраться до Венеции, а также среднее и самое короткое путешествие. Это позволило ученому предложить для каждого города-корреспондента оптимальный временной интервал. Самым надежным было сообщение между Венецией и Брюсселем: письма приходили в Венецию в среднем через десять дней после отправки; за шестьдесят лет время на доставку сильно сократилось, если вспомнить переписку Барбариго. Сообщение с Лондоном было менее стабильным из-за пересечения Ла-Манша, в общем переписка, включавшая длительные морские путешествия, например между Венецией и Александрией, была довольно непредсказуемой[113]113
  Sardella, Nouvelles, pp. 56–71.


[Закрыть].

Итак, на примере с Венецией мы видим, что в основном доставка торговых грузов осуществлялась по морю, несмотря на то что наземное сообщение было гораздо более надежным. А основные торговые города были связаны хорошими дорогами и речными маршрутами. Все это имело огромное значение для появления международной новостной сети.

Между Венецией и Южной Германией также было налажено довольно эффективное почтовое сообщение, хотя путь через альпийские перевалы был весьма непростой. С XII века немецкие купцы играли важную роль в европейской торговле.

Кёльн был северной торговой столицей Германии, Нидерландов и Италии. Негоцианты из северных ганзейских городов, таких как Гамбург и Любек, активно отправляли свои товары по морю на дальние расстояния[114]114
  Philippe Dollinger, The German Hansa (London: Macmillan, 1970); Tom Scott, The City State in Europe, 1000–1600 (Oxford: Oxford University Press, 2012).


[Закрыть]. Немецкие купцы первыми в XIII веке открыли свой официальный филиал в Брюгге. Однако именно южные немецкие города станут в период позднего Средневековья двигателями центральноевропейской экономики. К 1400 году Аугсбург и Нюрнберг создавали огромное количество предметов роскоши, которые были очень востребованы на всех основных рынках Европы: оба города специализировались на производстве льняной ткани и металлических изделий. В Аугсбурге изготавливались лучшие доспехи, а также там зародилось банковское дело. В Нюрнберге, ввиду тесной связи с горнодобывающими регионами Саксонии и Богемии, специализировались на производстве изделий из железа и латуни.

В XVI веке Аугсбург становится ключевым элементом в европейской системе связи. За сто лет до этого данную роль играл Нюрнберг. В период с XIV и до конца XV века Нюрнберг считался столицей Германской империи, там же должно было состояться первое собрание немецких князей, Рейхстаг[115]115
  Lore Sporhan-Krempel, Nurnberg als Nachrichtenzentrum zwischen 1400 und 1700 (Nuremberg: Vereins fur Geschichte der Stadt Nurnberg, 1968), p. 19.


[Закрыть]. Нюрнберг обладал самой большой территорией, а его торговцы вели дела со всей Европой, особенно с Испанией, Италией и Нидерландами. И в XVI веке купеческие семьи часто отправляют своих детей на стажировку за границу, о чем свидетельствует большое количество писем от тоскующих по дому и часто плохо себя ведущих молодых людей своим измученным родителям[116]116
  Steven Ozment, Three Behaim Boys: Growing up in Early Modern Germany (New Haven, CT: Yale University Press, 1990).


[Закрыть].

Краеугольным камнем в восхождении Нюрнберга к величию было его участие в финансировании промышленных предприятий на шахтах Саксонии. Нюрнберг был воротами Германии на восток, а все его крупные фирмы имели филиалы в Вене, Праге и Кракове. И тот факт, что управляющий совет города состоял из самых богатых торговцев, гарантировал, что интересы бизнеса всегда будут на первом месте. Торговцев Нюрнберга освобождали от уплаты пошлин в других городах Германии, а правители осознавали, что эту мощную экономическую машину необходимо защищать, что требовало постоянного доступа к достоверной информации.

Статус Нюрнберга как новостной столицы объясняется его географическим расположением на пересечении двенадцати основных дорог. Мартин Лютер описывал город как «глаза и уши Германии», и он сыграет решающую роль в распространении новостей о разногласиях богослова с папством[117]117
  Sporhan-Krempel, Nurnberg als Nachrichtenzentrum, p. 21; Ниже, глава 3.


[Закрыть]. Международное торговое сообщество было основным источником распространения информации. Например, в 1476 году в протоколе городского совета зафиксировано решение «обратиться за советом к купцам», и в этом не было ничего необычного[118]118
  Werner, ‘Das kaufmannische Nachrichtenwesen’, p. 11.


[Закрыть]. Военный марш Турции через Балканы в XV веке угрожал многим областям, куда нюрнбергские купцы вкладывали свой капитал. При первых слухах о войне городские торговцы начали выяснять, что происходит, и передавать новости в другие города Германии. Так, в 1456 году известие о войне с турками было отправлено в Нордлинген и Ротенбург. А в 1474 году, когда купцы получили информацию от своего источника в Кёльне, то переслали новости в Чехию, Венгрию и Польшу[119]119
  Sporhan-Krempel, Nurnberg als Nachrichtenzentrum, p. 23.


[Закрыть].

Карта 2. Основные европейские торговые пути, 1500

Функционировала эта масштабная информационная сеть благодаря развитой курьерской службе. К 1350 году между Аугсбургом и Нюрнбергом действовала постоянная курьерская служба, а первые уцелевшие городские отчеты о Нюрнберге, датируемые 1377 годом, показывают, что город в то время уже использовал платных посыльных[120]120
  Werner, ‘Das kaufmannische Nachrichtenwesen’, p. 7; Sporhan-Krempel, Nurnberg als Nachrichtenzentrum, p. 21.


[Закрыть]. К XV веку в Нюрнберге работало несколько платных курьеров. Несмотря на расходы, город часто пользовался их услугами: за десять лет – с 1431 по 1440-й – Нюрнберг отправил 438 посланников[121]121
  Sporhan-Krempel, Nurnberg als Nachrichtenzentrum, p. 23.


[Закрыть]. Этот период совпадает с последними этапами Гуситских войн, а в такие неспокойные времена корреспонденция была вопросом жизни и смерти для торгового сообщества. Оставаться в курсе последних событий, вовремя узнавать о конфискации товаров, их продаже или маршруте передвижения было насущной необходимостью.

Благодаря этим городским курьерским службам города Южной Германии создали систему, которая оказалась чем-то средним между устоявшейся торговой корреспонденцией и дипломатией, которую начали выстраивать правители Европы.

В XVI веке частные немецкие курьерские службы начинают регулярно доставлять императорскую почту, сначала в качестве дополнительных посыльных, а позже они даже составляют конкуренцию государственным курьерам. К концу Средневековья было установлено постоянное сообщение между Венецией и Южной Германией, связав тем самым две главные торговые столицы Европы. Более того, это создало второй жизненно важный информационный поток через Западные Альпы, связывающий Италию с Парижем и Брюгге. Венеция и Нюрнберг, два великих торговых центра того времени, заняли несомненное первенство как информационные центры к югу и северу от Альп. Не случайно эти города также станут пионерами новой информационной эры, наступившей после изобретения книгопечатания.