Текст книги "Пропавший крейсер"

Глава восьмая

1

Время клонилось к полуночи. Трое пленников, унылые и подавленные, томились в темной хижине. На ночь к ним снаружи приставили охрану. Доктор и Ржавый успели прийти в себя после оглушающих ударов по голове, но принц метался в жару. Пленники почти не разговаривали между собой.

– Зачем вы сюда вернулись? – нарушил молчание принц.

– Не за чем, а за кем: за Томасом Ливеном, он остался где-то здесь, в каком-то кхмерском селении. А в Камбодже нам подсунули фальшивку, – ответил Доктор; Ржавому было не до разговоров.

– А как вы угодили в лапы к Шнайдеру? – Принц продолжил расспросы, хотя его колотила дрожь и бросало то в жар, то в холод.

– Мы обнаружили на тропе следы борьбы. Потом увидели с холма лагерь и решили поинтересоваться судьбой вашего высочества.

– В высшей степени благородно с вашей стороны! Просто отказываюсь понимать, отчего такие люди, как вы, могли пасть так низко.

– Причины по большей части материальные. Взять, к примеру, сложности с таможней. Вернее, с таможней не было бы никаких конфликтов, не мешай она спокойно заниматься контрабандой. Ведь я и Ржавый только этим и промышляем. Иной раз, правда, ввяжешься в драку – бывает, что уж тут греха таить. Но ведь иначе со скуки помрешь. Зато до грабежей и убийств у нас никогда дело не доходило. Просто нам по душе вольная жизнь, вот и вся разгадка.

Разговор прервался. Тишину ночи нарушал лишь мощный хор лягушек. Но вот у задней стены хижины послышался равномерный шорох, словно там кто-то роется в земле.

– Ну, сейчас к нам гость пожалует, – проговорил Доктор. – Барсук делает подкоп у стены. Одна беда: уж больно вонючая эта тварь.

Даже в полумраке хижины было видно, как расширяется подкоп, рыхлая почва легко поддавалась усилиям неутомимого трудяги. Скоро в отверстии появились две маленькие руки, и кто-то бесшумно влез в хижину. Очевидно, человек вырыл у стены нору, как это делают собаки, и углубил ее до хижины. Нежданный гость, распластавшись на животе, пополз к пленникам.

– Ты кто? – шепотом спросил Ржавый.

Худенькая фигурка приподнялась с пола.

– Это я, Малец! Не сердись, что не послушалась тебя и прокралась вслед за вами. Я видела, как тебя оглушили, но не осмелилась броситься на выручку. А потом увидела, как схватили Доктора. На полпути к лагерю в ветвях большого дерева прячется караульный. Он замечает каждого, кто перебрался через гребень холма, а его самого не разглядишь. Я заметила его в тот момент, когда он оглушил Доктора, да и то лишь потому, что пробралась поближе. Пришлось дожидаться ночи. Я проскользнула в лес и со стороны зарослей подползла к хижине. Ну, а потом только и осталось ножом расковырять землю у стены.

Ржавый лишился дара речи. Не будь у него связаны руки, он бы задушил Мальца в объятиях.

А Малец, проворно переползая от одного пленника к другому, перерезал связывающие их веревки.

– Теперь от нас только и требуется, – сказал принц, – выбраться наружу тем же путем, как проникла сюда мисс Ливен, – через заросли джунглей – попасть на тропу. Отсюда до лагеря Чана километров десять, не больше. Если наш побег не обнаружат за ночь, то к утру мы наверняка будем у цели.

– Наша цель: найти Томаса Ливена.

– Ах, полно вам! – раздраженно отмахнулся принц. – Интересы Англии превыше всего. Впрочем, вы вольны отправляться на все четыре стороны, а я иду к Чану. Завтра к перевалу Луанг подойдет караван с оружием. Его ни в коем случае нельзя пропустить в Индокитай.

– Я и сама понимаю, что интересы Англии важнее, чем мой брат и я, да и все мы вместе взятые, – печально произнесла девушка.

– Вот это разумные речи, мисс Ливен, – одобрил принц и первым углубился в подкоп.

Медленно, пядь за пядью, ползли они, пока не достигли чащи леса. Сделав большой крюк к северу, беглецы вышли на тропу и припустились со всех ног. Однако принца не отпускал лихорадочный жар; он судорожно хватал воздух и бежал через силу. Его не столько мучила рана на голове, сколько приступ вновь вспыхнувшей застарелой малярии. Занимался рассвет. Откуда-то издали, пробиваясь сквозь оплетенные лианами девственные кроны деревьев, в глубь джунглей проникли первые лучи солнца. Принц рухнул ничком. Подхватив его под руки, Ржавый и Доктор припустились бегом, стремясь уйти как можно дальше. Если в лагере обнаружили побег, то их еще могут догнать.

– Послушайте, – задыхаясь, проговорил принц, – оставьте меня здесь. Однажды вы уже выдавали себя за принца, сыграйте эту роль еще раз… Сказать нужно следующее. Если Чан согласится… перекрыть завтра перевал Луанг… и уничтожить идущий со стороны Китая транспорт с оружием… он получит… пятьдесят тысяч фунтов. Можете обещать больше… Предложите Чану стать властителем провинции… Ступайте… у меня больше нет сил… Оставьте меня…

– Не болтайте ерунды, ваше высочество, – одернул его Ржавый. – Подхватим вас, как птенчика под крылышки и донесем до самого гнездышка.

– Не стоит препираться… Мне трудно говорить… – Принц опустился на поваленное дерево. – Речь идет о жизнях тысяч наших соотечественников… Делайте, что говорю, или… проваливайте ко всем чертям…

– Вот в чем закавыка, ваше высочество, – вмешался Доктор. – Мы можем, конечно, наобещать этому Чану бог весь что, но ведь Британии начхать на наши обещания. Пустое мошенничество с нашей стороны пытаться заключить какое бы то ни было соглашение…

– Верно… Обождите… – Вытащив из внутреннего кармана лист бумаги, принц в самом низу начертал:

«Все, упомянутое в данном документе выше этих строк, было выполнено по моему распоряжению. Я счел необходимым применить эти меры в интересах родины и из высших стратегических соображений.

Принц Сюдэссекский».

Деревья пошли кругом перед глазами принца, в висках загудело колоколом.

– Дата не проставлена… – из последних сил прохрипел он. – Продатируете тем днем, когда будет достигнуто соглашение с Чаном… Поторопитесь, друзья… Храни Господь всех вас и Англию… – Не докончив фразы, он упал без сознания.

Принца положили на траву. Ржавый спрятал заветную бумагу.

– Ты, Доктор, пробирайся с ним на берег Меконга; можешь, дотащишь его до рыбачьего поселка. Разживешься лодкой и по течению за двое суток доплывешь до Камбоджи. Не бросать же принца здесь, в джунглях, одного!

– Верно! – согласился Доктор. – Ну что ж, если мы больше не свидимся, тогда прощайте!

Доктор перекинул через плечо безвольное тело принца и повернул к реке, а Ржавый и Малец припустились к лагерю Чана.

– Будем надеяться, что Доктор найдет лодку и переправиться на противоположный берег Меконга, тогда бандиты Шнайдера не смогут из схватить. Ну, а мы с тобой… Теперь ты снова принц Сюдэссекский, а я капитан Брэдфорд.

– Вид у нас, правда, слегка потрепанный.

– Не беда. Зато видно, что на нас мундиры британских офицеров. А когда путешествуешь в джунглях, трудно выглядеть как с иголочки – это всем понятно… Послушай… Когда я узнал, что ваш бивак забросали гранатами, я очень за тебя испугался.

Малец замер на ходу и повернулся к Ржавому:

– Очень испугался? Правда?

Ржавый долго смотрел в глаза другу и наконец тихо проговорил:

– Очень-очень…

И они впервые поцеловались.

Вслед за короткой остановкой они вновь поспешили на север. У второго поворота тропы как из-под земли выросли восемь полуголых аннамитов с наведенными на путников ружьями.

– Стоять!

Приземистый китаец с соломенной шляпе и с широким кинжалом в руке пробился вперед:

– Кто вы и куда идете?

– Я принц Сюдэссекский, а это капитан Брэдфорд. Нам нужен генерал Чан.

– Следуйте за мной! – коротко распорядился китаец, а темнокожие воины, окружив пришельцев, вмиг образовали конвой. Друзьям оставалось лишь молча повиноваться.

2

Вскоре они подошли к форпосту лагеря Чана. Ржавый, будучи, как мы уже упоминали бывалым воякой, с удивлением оглядывался по сторонам. Эта часть болотистых джунглей, которая, если верить карте, является франко-британской территорией, на самом деле представляла собой самую дикую, неисследованную область Индокитая. И как было не удивиться, обнаружив среди глухих зарослей добротные бараки, утрамбованные дороги… Короче, все напоминало лагерь колониального гарнизона, разбитый на европейский лад. Все жесты и движения солдат – четкие, слаженные, отвечающие воинскому уставу, – свидетельствовали о хорошей выучке. Вытягиваясь перед офицерами, они за неимениями каблуков, «щелкали» босыми пятками; сторожевые посты были выставлены в наиболее выгодных с тактической точки зрения пунктах, а от зачищенного пальмового ствола в джунгли уходили провода. Это мог быть телефон или телеграф. Ржавого и Мальца завели в первый барак. Здесь стояли грубый стол, несколько скамеек, на столе – телефонный аппарат. Должно быть, по другую сторону китайской границы нетрудно было раздобыть необходимое оборудование. За столом сидел низенький китаец с усами, как у сома, и живыми темными глазками.

– Садитесь. Что вам угодно? – Его английский был безупречен.

– Не так давно мы предупреждали генерала Чана о своем приезде: принц Сюдэссекский и капитан Брэдфорд.

– Генерал, – проговорил китаец, самой интонацией подчеркивая уважение к обладателю этого ранга, – в настоящий момент в штаб-квартире, примерно в получасе ходьбы отсюда. Я сейчас же свяжусь с ним по телефону. – Он взялся за аппарат.

Ржавый выглянул в окно. Лес в этом месте редел, видимо, джунгли обрывались где-то за лагерем. Лужайка неподалеку позволяла обозреть устремленный ввысь, покрытый вечным снегами хребет Луанг, узкий перевал которого проходил поблизости от лагеря. «Наверное, тут у них и пограничная застава», – подумал Ржавый. В противоположной стороне, обрамленные девственными лесами, плескались широкие бурные воды Меконга.

Китаец тем временем по-аннамитски прочирикал что-то в телефон, затем, положив трубку, с вежливой улыбкой обратился к гостям:

– Ваше высочество, генерал выезжает для переговоров с вами. Извольте пройти в кабинет главнокомандующего.

– А я? – поинтересовался Ржавый.

– Вы по приказу генерала будете сегодня же повешены. – Не моргнув глазом ответил китаец.

3

– Как вы сказали? – переспросил Ржавый. – Прошу прощения, но мне послышалось, будто меня собираются повесить.

Китаец с предупредительной улыбкой энергично закивал головой.

– О да, вы не ослышались! Пардон… – И он повернулся к солдатам: – А ну, мерзавцы, связать почтенного господина капитана.

Под прицелом восьми винтовок Ржавый счел за благо не сопротивляться. Малец застыл с полуоткрытым от ужаса ртом.

– Не скажите, господин китаец, – поинтересовался Ржавый, – отчего генерал ухватился за эту не слишком оригинальную идею?

– Нам не дано постичь мотивы поступков сильных мира сего.

– Господин капитан сопровождает меня! – воскликнул Малец. – Я протестую…

– Покорнейше прошу прощения, ваше высочество, но все протесты бесполезны. Не в моей власти отменить приказ генерала. Генерал Чан высказал пожелание, чтобы достопочтимого капитана вздернули в ту же минуту, как он сюда прибудет. Генералу не хотелось бы упускать такое редкое зрелище.

– Сэр! – воскликнул Роджер, обращаясь к Мальцу. – Мужайтесь и помните о своих обязанностях. Даже если меня повесят, вы все равно должны вступить в переговоры с генералом… – Он не успел закончить фразу – его схватили за руки и потащили прочь.

– Немедленно соедините меня с генералом! – вскричал «принц». – Здесь какое-то недоразумение…

– Совершенно излишне. К тому же я не получил на этот счет никаких указаний. Генерал прибудет через полчаса. Извольте пройти в кабинет коменданта, вот сюда, направо.

Несчастная кое-как доплелась до кабинета и рухнула на бамбуковый стул. Нервы ее сдали окончательно. Она дрожала всем телом, чувствуя, что близка к обмороку.

– Ну и страшные же вы, ребята, – говорил Ржавый своим конвоирам. – Впрочем, откуда вам быть красавцами: черномазая мать, что вас на свет породила, тоже небось была уродиной не из последних.

Аннамиты удивленно прислушивались к непонятным речам чужеземца: не иначе как молится. Маленькая процессия остановилась у дерева, и в следующий момент шею Ржавого обвила петля.

– Эй, что за свинство! – возмутился он. – Где же отпущенные мне полчаса?! Так и норовят надуть беспомощного иностранца… Выходит, мой учитель был прав.

Однако смуглокожие воины не торопились затягивать веревку, конец которой был переброшен через толстый сук дерева. Держа ружья наготове, они стерегли пленника, а тот так и стоял под деревом с петлей на шее.

– Черт бы его побрал, вашего шефа! – не унимался Ржавый. – Китаеза поганый, чтоб ему собачатиной подавиться!

Время текло минута за минутой. Ржавый догадался, что ему приходиться расплачиваться за предательство Брэдфорда.

Вдруг раздались звуки горна, и гарнизон мигом выстроился. К лагерю подъехала небольшая группа всадников, верховые спешились у входа в лагерь. Впереди шел плечистый мужчина в зеленом кимоно с соломенной шляпе. Воины замерли, вытянувшись в струнку.

Это был генерал Чан собственной персоной.

Генерал прошествовал прямо к виселице и высоко поднял руку, делая знак стражникам. «Ну, прощай, моя житуха», – было последней мыслью Ржавого. Резкий рывок – подбородок дернулся вверх, и веревка стянула шею…

Неожиданно рука Чана описала полукруг – так дирижер во время репетиции останавливает оркестр, – и веревка ослабла. Ржавый рухнул на колени. Послышался чей-то отчаянный крик: Малец выскочил из барака и устремился к генералу. Чан, удивленно обернувшись, очутился лицом к лицу с переодетой девушкой. Замерев на миг, они уставились друг на друга, а потом Малец с рыданием бросился ему на шею:

– Том! Дорогой мой!

Чан оказался белым. Его звали Томас Ливен, и полтора года назад он сбежал из Легиона.

Воины растерянно замерли, глядя, как генерал обнимает и целует полковника-англичанина. Как знать, насколько бы затянулась радостная сцена, если бы откуда-то снизу не раздался укоризненный возглас:

– Может, пора снять пеньковый галстук?

Ржавый как упал на колени, так и стоял с петлей на шее.

4

Ливены и Ржавый тесной компанией уединились в кабинете коменданта.

– Не угляди я в последний момент, что вы не Брэдфорд, и случилось бы непоправимое, – сказал Чан, то бишь Томас Ливен. – И пожалуйста, не держите на меня зла.

– Пустяки! Я рассматриваю происшествие как извинительную оплошность. Но, если не секрет, каким образом вы превратились в генерала Чана?

– Дорогой друг, – с улыбкой произнес Ливен, – немало европейцев – офицеров или авантюристов по складу характера – разгуливают по этой загадочной земле под китайскими именами. Мой собрат по несчастью умер, а я выздоровел. За время болезни я убедился, что туземцы очень привязались ко мне, и, когда они перекочевали на север, я отправился вместе с ними. Люди этого племени относились ко мне очень хорошо, и я из благодарности занялся их военным обучением. Народ они смекалистый, умеющий постоять за себя, так что я своим обучением сослужил им великую службу. Впоследствии к ним присоединились еще несколько племен и кое-кто из китайцев – политические беженцы и люди весьма неглупые; таким образом я сформировал вольный индокитайский отряд с целью защитить минные племена от разбойников и грабителей. За это они расплачиваются с нами каучуком и слоновой костью. Как видите, этого «налога» хватает, чтобы выписать из Китая кое-что из предметов первой необходимости: обмундирование, провода, телефонные аппараты, оружие.

Чан с нежностью погладил сестренку, а затем выслушал краткий рассказ Ржавого о принце, Брэдфорде и о транспорте оружия, который должен прибыть на границу сегодня ночью.

– Знаю, – мрачно подтвердил Чан. – Я водил за нос посланца Шнайдера, заранее решив, что помогу Британии. И со Шнайдером-то я заигрывал для того, чтобы заманить транспорт к границе. Прежде всего я отрежу путь враждебным повстанцам, а затем захвачу караван поставщиков оружия, чтобы уничтожить это оружие. Я не хочу становиться местным властителем и никто другой пусть не рвется в правители этого края. Заверьте принца, что и без помощи англичан я сумею сохранить здесь порядок. Благодарю вас, друг мой, за все, что вы сделали для сестры и для меня лично. Два недостающих чертежа хранятся у меня, я унес их из квартиры Элен Олдингтон. Я уже тогда знал, что Брэдфорд – подлый двурушник, но у меня не было доказательств. Сестра реализует мое изобретение, и всех вас ожидает награда за верную службу.

– Если кто-нибудь из нашей команды еще остался в живых, – заметил вскользь Ржавый. – Крейсер теперь уже наверняка захвачен.

В этот момент в комнату, тяжело дыша, ворвался весь покрытый дорожной пылью китаец: он соскочил с коня у самого порога. Его короткое донесение на аннамитском языке взволновало старшего Ливена, он испуганно схватил китайца за плечи.

– Что случилось? – спросил Малец.

– Страшная беда, – пояснил Ливен. – В двадцати километрах вверх по течению взорвали плотину Меконга, и вода хлынула на север.

– Что это значит? – уточнил Ржавый.

– Ничего хорошего. Река затопила долину, вследствие чего мои солдаты отступили еще дальше на север – в горы, и теперь меня от моей армии отделяет многокилометровое водное пространство. Я отрезан от главных сил с небольшим отрядом в сотни полторы человек, и подкреплению сюда не добраться. Все это, конечно, дело рук Шнайдера. Он отсек мою армию от перевала и теперь, добившись колоссального численного преимущества, намеревается нанести нам удар. Эй, сигнальщик! Труби тревогу!

Раздались звуки горна.

– Как же теперь спасти положение? – спросила Эдит.

– Первым делом мы должны подготовиться, чтобы нападение банды Шнайдера не застало нас врасплох. Судя по всему, он догадывался, что я веду с ним переговоры лишь для вида… Ну, а потом мы будем защищать перевал до последней капли крови. К сожалению, надежды у нас мало.

Наступил вечер. Мирная тишина опустилась на джунгли, и в отдалении при свете луны были видны лениво ползающие по берегу Меконга крокодилы. Часть темнокожих воинов заняли позицию у перевала, а остальные наспех соорудили вокруг лагеря защитный вал из мешков с песком, досок и камней. Часа два-три прошли в напряженном ожидании. Затем по южной тропе прибыл гонец-аннамит.

– Генерал! – склонился он в глубоком почтении. – Мой господин, генерал в черной одежде, ждет твоего ответа, поскольку, как донес наш агент, у перевала Луанг повернула к Индокитаю первая партия мулов с оружием.

– Скажи Шнайдеру, – ответил Ливен, что мои люди встретят у перевала этот транспорт и уничтожат его.

– Мой господин, это значит – быть сражению.

– Да, Ху-вей, сражения не миновать. Возвращайся и передай это своему господину.

Гонец удалился. Дозорный Чана, залегший на верхушке скалы, что повыше, подтвердил, что по серпантинной тропе вдоль перевала к границе движется караван.

– Как только они выйдут на линию огня – стрелять! – распорядился Ливен. – Хо! Вышли патруль к южному подступу! Будьте начеку, противник приближается.

– Дайте-ка мне ружье, Ливен, – попросил Ржавый. – Я, конечно не чемпион в стрельбе по мишеням, но думаю, один стою полусотни ваших черномазых вояк.

– Немедля дадим вам оружие, дорогой… кстати, как вас зовут?

– Ржавый.

– Как вы сказали?

– Ржавый. Это и есть мое имя.

– Но ведь это кличка, причем пренебрежительная.

– Пренебрежительная? Не скажите! Мне иногда кажется, что уважительная. Примерно тот случай, как с бывшим капитаном британской армии, которого зовут Чан. Кстати, в документах я записан как Джон Хеллибартон.

– Хеллибартон? Вроде бы я когда-то слышал это имя… Постойте, ага, вспомнил! Некий Джон Хеллибартон побил мировой рекорд, перелетев на скоростном самолете из Лондона в Австралию, и был удостоен высшей награды. Затем ему присвоили воинское звание и послали работать на военный авиационный завод.

– Верно. А впоследствии этот летчик исколошматил до полусмерти управляющего заводом, и ему пришлось спасаться бегством. Это был я.

– Помню-помню. Вам сулили блестящее будущие… Вот что: я велю немедленно дать вам оружие, но прошу ни на шаг не отходить от моей сестры. А я должен быть со своими солдатами.

В комнату ворвался темнокожий воин.

– Господин генерал! Уровень воды в Меконге падает! – с трудом переводя дыхание доложил он.

– Понятно, – со вздохом сказал Ливен и повернулся к Ржавому. – Значит, вся территория вплоть до границы внутренней Индии залита водой. Счастье еще, что вода устремилась на север, а не в нашу сторону.

Примчался очередной гонец.

– Идут! Человек четыреста, не меньше.

– Хо! – На зов Ливена появился офицер-китаец. – Бери полсотни солдат и держите под обстрелом холм позади священного дерева Бо, чтобы противник не смог зайти нам в тыл со стороны реки. Бойцам, засевшим в ущелье, ни в коем случае не оставлять своих позиций, а еще один отряд в двадцать человек пусть ставит проволочное заграждение перед укреплением. Ну, а вы, Джон как я уже говорил, останетесь здесь, с моей сестрой…

– Но я…

– Джон Хеллибартон! В моих владениях каждый мужчина – солдат, а у солдата на приказ командира может быть лишь один ответ: «Так точно!». Ясно вам?

– Так точно. Однако же осмелюсь…

– Кру-гом марш!

Послышались первые ружейные залпы.