Текст книги "Хрустальная певица"

Фыркнув, Килашандра пошла дальше, почти в конец коридора, а затем указала Ремболу и Шиллауну, какую комнату намерена занять. Они двинулись к комнатам по обе стороны от ее двери. Она прижала палец к пластинке, почувствовала вибрацию, когда отпечаток был записан, и вошла в комнату.

– Эти удобства запрограммированы на соответствие любым изменениям в ваших жизненных функциях, – сказал приятный голос, более похожий на человеческий, чем механический. – Вы можете программировать блок питания и аудио-визуальные аппараты и сменить мебель и обстановку, если она вам не нравится.

– Я желаю только уединения, – сказала Килашандра.

– Запрограммировано, – последовал бесстрастный ответ. – Если ваше физическое здоровье изменится на мониторах, вы будете проинформированы.

– Пожалуй, скорее я проинформирую вас, – пробормотала сквозь зубы Килашандра и была рада, что не получила ответа. Вот и хорошо, подумала она, бросая рюкзак на постель. Некоторым нравится, чтобы голос отвечал на их праздные замечания, она же предпочитала святость тишины.

Квартира ее была так же хороша, как и гостевая на Базе Шанкила; несмотря на скромность обстановки, в ней было все необходимое: кровать, стол, стулья, секретер, экран три-ви, обычные аудиовизуальные установки, прорезь для подачи пищи возле стола, стенной шкаф. Санузел был просторнее, чем она предполагала, с глубокой ванной. Килашандра включила маленький факс-распределитель и просмотрела все варианты предлагаемых лосьонов, солей, духов и масел.

Она с большим удовольствием наполнила ванну душистой пеной и водой с температурой 35 С. Никогда не чувствуешь себя по-настоящему чистой, думала Килашандра, когда пользуешься душами на корабле или станции: всегда хочется как следует отмокнуть в горячей воде, в глубокой наполненной ванной.

Она обсыхала под струей теплого воздуха, когда Токолом возвестил, что был бы рад встретится с классом 895 в гостиной за ужином.

Весьма своеобразный синтаксис Токолома проявлялся только в спонтанных замечаниях, но полностью отсутствовал в потоке информации, которую Токолом обрушил на них во время еды. Он отказывался отклоняться от своей речи и отвечать на какие-либо вопросы или обращать внимание на Каригану, когда она предвосхищала его сообщения.

Всем, кроме Кариганы, было ясно, что прерывать Токолома бесполезно, а поскольку ужин представлял варианты горячих и холодных блюд, белки, овощи и фрукты, класс 895 слушал и ел.

Сначала Токолом распространялся о последовательности событий, которые произойдут с ними. Он описывал общие симптомы болезни, появляющиеся между десятью и тридцатью днями после появления на поверхности: головная боль, общая слабость, раздражительность, помутнение зрения и тугоухость. О таких симптомах следует немедленно сообщить ему, и больной вернется в свою комнату, где процесс адаптации будет проходить под наблюдением. Любой дискомфорт должен быть облегчен без воздействия на курс вторжения симбионта.

А тем временем класс 895 получит ориентационные курсы по истории и географии Беллибрана, инструкции по пилотированию различных наземных аппаратов, распечатки метеорологических лекций и памятки с процедурами для выживания. Класс должен также исполнять обязанности Гильдии по сохранению нарезанных кристаллов и приведению в порядок служб после шторма. Нормальные галактические рабочие часы и дни дают много времени для отдыха. Им не возбраняется заниматься любыми хобби или занятиями, которыми они увлекались раньше. Как только члены научатся пользоваться наземными аппаратами, они смогут путешествовать, если пожелают. Когда они будут зарегистрированы, им предоставят воздушную машину с центральным управлением. Для пользования водными судами требуется специальное обучение и тесты.

Он столь же резко закончил, как и начал, и огляделся вокруг.

– Здесь главное местоположение Гильдии? – спросила Каригана.

– Главное учебное место, да. Расположено на самом крупном континенте, где находятся крупнейшие хрустальные ряды Шилки и Брирертона. Службы сосредоточены на плато Джаслин, укрытого гребнем Мансорд с севера, Белым Морем с запада, а с востока длинной Равниной. Таким образом, место это защищено от самых свирепых мах-штормов.

У Токолома отличная память, подумала Килашандра. Прямо ходячая энциклопедия. Рембол пришел к тому же заключению, потому что подмигнул ей. А Шиллаун выглядел просто подавленным столь обширными познаниями этого человека.

– Много ли здесь других поселков? – спросил Бартон.

– Учить завтрашний урок сегодня не есть хорошая идея, – сказал Токолом торжественно и со свойственным ему построением фраз. А затем начисто отмел дальнейшие вопросы, выйдя из гостиной.

– Ариджане невозможны, – сказала Каригана, сердито глядя ему в след. – Всегда догматичны, авторитарны. Неужели нельзя было найти более подходящего ментора.

– Чем он плох? – спросил Рембол. – У него абсолютная память. Чего еще желать от учителя?

– Хотел бы я знать, – начал, чуть заикаясь Шиллаун, – была ли она у него до того, как он приехал сюда?

– Вы же слышали эту женщину, Бореллу, – сказала Каригана. – Большинство неудачников сенсорны…

– Во всяком случае, его речь улучшается, когда он вспоминает.

– Все люди в галактике, да и не только люди, – продолжала Каригана, – способны усваивать интерлингву, кроме ариджанской группы. Это ошибка с их стороны. Любой может научиться правильно говорить. – Углы ее рта сердито дернулись.

– А вы сами откуда? – невинным тоном спросил Рембол.

– Это мое личное дело, – резко ответила она.

– Ну, как угодно, гражданка, – ответил Рембол и повернулся к ней спиной.

Это тоже было оскорблением, но не вторжением в личные дела, так что Каригана только свирепо огляделась. Все отводили глаза, Каригана с отвращением фыркнула и удалилась со сцены. Космоработница явно действовала угнетающе на всю группу, потому что все сразу начали разговаривать. Рембол, начавший набирать выпивку, воскликнул:

– У них тут есть ярранское пиво! Эй, идите сюда попробовать настоящей выпивки! – Он махнул рукой, подзывая всех, и пока каждый брал себе, он подошел к Килашандре. – Мы никогда не уедем с этой планеты, но они стараются сделать ее по-домашнему уютной.

– Ограничение только тогда является ограничением, когда знаешь о его существовании, – сказала Килашандра. – Тюрьму делают тюрьмой не железные решетки.

– Тюрьма? Это архаизм, – фыркнул Рембол. – Сегодня давайте веселиться.

Буйной жизнерадостности Рембола трудно было противиться, да Килашандра и не пыталась. Она сама хотела избавиться от своего скептического настроения, чтобы очистить мозг от тягостных мыслей. Кое-что в недовольстве Кариганы было справедливым, только слишком резко выражалось: Килашандра знала, что и сама бывала резкой, но даже и она делала бы свои замечания более тактично. Конечно, девушка, видимо, почти рехнувшаяся, судя по тому, что знал о ней Рембол. Как же она прошла эту часть предварительного освидетельствования? И что еще важнее, если Каригана так презрительно относилась к Гильдии, зачем она просилась в нее?

Вокруг слышался веселый разговор, и она стала прислушиваться. Рекруты пришли с разных планет, учились разным дисциплинам, но каждый мечтал о высококвалифицированной работе и в последний момент разочаровался в своих целях. Неужели это совпадение, что все они бросились к Седьмой Гильдии как к альтернативной карьере? Килашандра считала это совпадение несостоятельным. Существовало сотни человеческих планет, лунных баз и космических служб, предлагающих альтернативную работу (всем, кроме нее и Рембола). Вообще-то музыканта могли бы взять на временную работу в соответствии со своим первоначальным обучением. Второе возражение – что тридцать два человека явились бесконечно малым фактором в великом множестве специалистов своего дела, не нашедших подходящей для себя работы в ближайшем окружении. Но всегда есть колониальные квоты для приема профессионалов, и человек может работать там, пока не подвернется что-то лучшее. Она нашла это рассуждение чуточку необоснованным, но все-таки, как же выполнилось такое тщательное рекрутирование? Конечно никакая кривая вероятности не могла бы предсказать ее случайную встречу с Карриком в космопорте Фьюерты. Его решение было капризом, и никто не мог знать, что ее бесцельное странствие приведет ее в космопорт. Нет, фактор совпадения был слишком велик.

Она посидела еще несколько минут, допила ярранское пиво, которое Рембол принес ей и уговорил попробовать. Сейчас он рассказывал полудюжине слушателей что-то веселое. Шиллаун оживленно болтал с девушкой, забыв в легком подпитии свою застенчивость и заикание. Полусонная Джезри таращила глаза, пока Бартон спорил о чем-то с самым старшим рекрутом, смуглолицым мужчиной с Амадея VII, имевшим диплом второго помощника в глубоком космосе и квалификацию радиолога. Может, Гильдии больше нужны пилоты челнока, чем резчики кристалла?

Килашандре хотелось бы незаметно уйти. Она вовсе не собиралась делать тех же ошибок с этой группой равных ей людей, какие она уже совершала в музыкальном Центре. Каригана вызывала неприязнь своим неприемлемым поведением, так что у Килашандры был пример, которому не следовало подражать. Она встретилась взглядом с Джезри, когда та откровенно зевнула, улыбнулась и кивнула в сторону личных комнат.

– Можете болтать всю ночь, – сказала Джезри, вставая, – а я иду спать, и Килашандра тоже. Утром увидимся. – И, когда они вышли в коридор, добавила: – Я была рада предлогу. Спокойной ночи.

Килашандра ответила тем же и, войдя в комнату, тут же приказала обеспечить ей уединение до утра.

На следующее утро она и другие рекруты изучали организацию гильдейского комплекса и были косвенно информированы, что чем выше этаж, тем ниже статус. Затем они занялись геологией Беллибрана и его сложной метеорологией.

Неприятности начались ближе к вечеру, когда рекруты обозревали детали Хартии Седьмой Гильдии в качестве отдыха от метеорологии и математики. Рембол пробормотал, что эта Гильдия чертовски аристократична для членов ФП. Шиллаун мямлил что-то насчет краткости и неточности информации.

Это произошло за несколько секунд до того, как смысл следующей части, относящейся к налогам, зарплате и расходам, стал полностью понятен. С растущим чувством негодования Килашандра поняла, что с того момента, как она дала клятву рекрута на Лунной Базе, Гильдия на законном основании может требовать с нее оплаты за все услуги, включая переезд со спутника на планету.

– Не собираются ли они брать деньги за их проклятые споры в воздухе, которым мы дышим? – спросила Каригана, первая, как обычно, обретшая голос после первоначального шока. На этот раз она получила полную поддержку от всех остальных. И, витиевато ругаясь, она обрушила свою ярость на Токолома, видимого представителя Гильдии, которая, как она с воодушевлением заявила, эксплуатирует ничего не подозревающих…

– Сказано вам было, – ответил Токолом, неожиданно возвысив голос, чтобы перекричать Каригану, – доступная вам была информация на Шанкиле.

– Откуда мы знали, о чем спрашивать? – выкрикнула Каригана: ее злость только сильнее разгорелась от его ответа. – Эта вонючая Гильдия так здорово охраняет свои секреты, что нельзя получить прямой ответ на прямой вопрос.

– Думать, конечно, вы должны были, – сказал Токолом со спокойной иронией, которая удивила Килашандру. – Расходы по содержанию стоимость имеют…

– Нигде в галактике студенты не платят за содержание!

– Вы не есть студенты, – твердо сказал Токолом. – Члены Гильдии вы!

Даже Каригана не сразу нашлась что ответить. Она оглянулась вокруг, ее горящие глаза умоляли о поддержке.

– Поймали нас, значит? – закричала она. – Хорошо и крепко захлопнули клетку. А мы так доверчиво вошли в нее. – Она упала на стул.

– Когда обучены, зарплата много превышает галактическую среднюю, – дипломатично сказал Токолом в тишине. – Большая часть долга очистится на второй год. Затем… все желания удовлетворятся. Заказать любую вещь из любого места галактики. – Он скупо улыбнулся. – Гильдии кредит хорош везде для всего.

– Невеликое утешение за то, чтобы торчать всю жизнь на этой планете, – возразила Каригана, оскалившись.

Придя в себя после шока, Килашандра почти признала, что Гильдия, в общем-то права. Ее члены должны были получать квартиры, питание, одежду, прочее необходимое медицинское обслуживание. Некоторые специалисты, особенно певцы, имели, кроме того, начальные затраты на оборудование. Стоимость саней, которым пользовались хрустальные певцы в Рядах, была потрясающей, звуковой режущий прибор, настроенный на резчика, был также весьма не дешев, как и разная другая аппаратура, еще незнакомая Килашандре, но бывшая основным инструментом певцов.

Совершенно очевидно, что самая лучшая и высокооплачиваемая работа на Беллибране у хрустальных певцов, даже если Гильдия берет 30% налога за вырезанный кристалл.

Всевозможные поддерживающие устройства для певцов в Рядах, обслуживание машин, зданий, космических станций, исследования, медицина и управление всем этим тоже стоило немало денег. Двадцать тысяч техников в основном оберегали четыре тысячи певцов, и эта весьма элитарная группа каким-то образом набиралась из Галактики.

Спор насчет захвата в ловушку, как яростно назвала это Каригана, продолжался еще долгое время после ухода Токолома. Килашандра обратила внимание, как он постепенно выходил из эпицентра взрыва, сфокусировав внимание аудитории на Каригане, а затем ловко смылся. Вероятно, он делал это не впервые, подумала Килашандра. И ей стало неприятно, что она и ее группа действовали предсказуемо.

Одно дело – иметь режиссера, предписывающего тебе движения на сцене, но совсем другое – чтобы тобой манипулировали в жизни. Килашандра думала, что свободна от открытого управления, и чувствовала прилив злости. Шумно проповедовать, как Каригана – это не дает никакого результата. Просто высвобождение энергии, которую можно бы и лучше использовать.

Игнорируя разглагольствования Кариганы, Килашандра спокойно подошла к маленькому терминалу и заказала повторный показ Хартии. Легального способа отказаться от членства в Седьмой Гильдии, кроме смерти, не было. Даже при болезни, ментальной или физической, Гильдия имела полную власть над каждым связанным клятвой членом. Теперь Килашандра оценила чиновников ФП. Но с другой стороны, ей сказали, что она бы могла уйти после полного осведомления о процессе работы, если бы не желала так страстно утереть нос маэстро Вальди и доказать Андерсу, что она была права, желая стать хрустальной певицей. Килашандра увидела определенные выгоды, включая те, что привлекли ее на Беллибран. Если она станет хрустальной певицей… Она предпочитала «певицу» скучному рабочему гильдейскому названию «резчица».

– Ты как всегда оптимистична, Шандра? – спросил Рембол, который, видимо, уже некоторое время стоял за ее спиной.

– Что ж, я предпочитаю эту роль, а не ее, – она резко мотнула головой в сторону Кариганы. – Надрывает кишки, ища способ разорвать контракт, а нас предупреждали, что он нерушим.

– Думаешь, они рассчитывают на наше природное упрямство?

– Среди их членов наверняка есть психологи. – Килашандра засмеялась и выключила терминал. – Они знают человеческую природу.

– Останемся ли мы людьми после симбиоза? – спросил Рембол, склонив голову на бок и задумчиво прищурив глаза.

– Не могу сказать, что хотела бы иметь близкой подругой Бореллу… – начала Килашандра.

– Я тоже, – ядовито засмеялся Рембол.

– Я слышала мимоходом, с какой фальшивой гуманностью она рассуждала на челноке…

– Насчет нас?

– Вообще. Но мне нравился Каррик. Он умел так радоваться вещам, даже глупым, и…

Рембол коснулся ее руки, и блеск его глаз напомнил ей взгляд Каррика, когда они впервые встретились.

– Сравнение не в мою пользу, но… а если со мной?

Килашандра бросила на него долгий, оценивающий взгляд. Его веселость, остроумие, его общительность были тщательно отработаны словно в противовес необычной расцветке его наряда. Выражение лица, теплота, глаз и улыбки, ласковое поглаживание по ее руке вызвали необычную перемену в ее отношении к нему.

Тайна гарантирована между членами равного ранга.

Голос его поддразнивал, и у нее не было желания противиться искушению.

Под скрипучий голос Кариганы они ушли в комнату Килашандры и возрадовались полному уединению.

На следующее утро Токолом внимательно осмотрел класс 895, некоторые члены которого были явно с похмелья, и громко скомандовал:

– Бартон, Джезри, также Фаланог, квалифицированы: вы уже на поверхностных машинах и челноках. Сдать ваши пилотные карточки полетному контролю на первом уровне. Держаться зеленой полосы, повернуть вправо дважды, члена Гильдии Данина видеть. Все другие этого класса со мной идут. Токолом вышел, не оглядываясь, а класс угрюмо или покорно повиновался. Шиллаун шел позади Килашандры и Рембола.

– Я подсчитал… – сказал он, как обычно, сглатывая. Его желание угодить было таким сильным, что Килашандра, склонная к добру по отношению к людям, если не к Гильдии, спросила, что именно он подсчитал.

– Сколько все это нам будет стоить, пока мы не начнем зарабатывать. И… каковы самые низкие ставки. В сущности, все не так уж плохо. Гильдия взыскивает стоимость и не добавляет тариф на транспорт или на специальные заказы.

– Раз уж они заперли нас здесь, что им еще с нами делать? – спросила Килашандра.

– Ну… – Шиллаун неловко подвинулся, чтобы его слова были слышны только Ремболу и Килашандре, – это честно.

Рембол пожал плечами.

– Так какая же самая низкая зарплата в Гильдии? И сколько времени с нас будут вычитать?

– Так вот, – сказал Шиллаун, раскрыв блокнот, – самая низкая ставка у помощника в секторе питания: она составляет 3500 кредитов плюс квартира и стол по третьему классу, плюс необходимая одежда и двести предметов роскоши в год. С нас взяли за стол и квартиру на базе и перелет в челноке всего пятнадцать кредитов, но всякая необычная еда, за исключением двух бокалов выпивки крепостью не выше четырех градусов, оплачивается сверх счета. Так что, если вы не будете есть экзотических блюд и часто напиваться, вы очиститесь от первоначального долга при самой низкой зарплате… – он заглянул в блокнот, – через семь месяцев, две недели и пять галактических дней.

Рембол взглянул на Килашандру, с трудом сдерживая смех.

– А почему вы рассматриваете только низкооплачиваемого члена, Шиллаун? – спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Это же практично.

– Вы хотите сказать, что не узнали ничего о высших степенях…

– Самое высокооплачиваемое положение у гильдмастера, но подобная информация не выдается. Я хотел посмотреть, что можно, о средних членах…

– И какие сведения получили?

– Неплохие, – Шиллаун улыбнулся. – Следующий ранг после гильдмастера – хрустальный резчик… певец, я хотел сказать, но его заработок варьирует очень неопределенно, в зависимости от того, много ли он приносит нужных кристаллов…

– А кто третий по рангу?

– Шеф Исследований, Шеф Контроля и Шеф Торговли. У всех равный доход.

– Сколько в год?

– Основной оклад – 300 000, плюс жилье, содержание рабочих и личные требования.

Основная цифра вызвала оценивающий свист Рембола.

– Вы, конечно, хотите быть Шефом Контроля? – сказал новый голос, и трое друзей поняли, что Каригана прислушивалась.

Шиллаун вспыхнул от ее сарказма.

– А выбудете шефом склоки и бреда, – неожиданно ядовито сказал Рембол, и его голубые глаза неприязненно сверкнули.

Каригана зашагала дальше, подняв голову и расправив плечи. Опередив класс 895, она первая появилась у депо наземных машин, но ей пришлось ждать, пока полетный офицер не собрал всех. Их провели в большую секцию ангара, где стояли три машины на стендах-тренажерах. Первая – скиммер, общая рабочая машина для их расы, которую можно было приспособить для различных атмосфер и гравитаций и которой мог управлять ребенок. Единственная панель давала ход вперед, назад и вбок. Глиссер не имел большой скорости, но шел на воздушной подушке одинаково эффективно над землей, водой, снегом, грязью, льдом, песком и камнем. Его двигатель мог работать на любом топливе и энергии.

Вторая машина – аэросани, но отнюдь не такие неуклюжие, как можно было предположить по названию, и имеющие значительную скорость и маневренность. Это была машина на дальние расстояния, официальный экипаж хрустального резчика, способная доставить груз и пассажиров в любую Точку Беллибрана.

Третий тренажер – лунный челнок, на который Рембол вытаращил глаза, а Килашандра понадеялась, что ее не заставят пилотировать его.

Всем было скучно ожидать своей очереди, но у Килашандры не было затруднений с тестом имитации скиммера. Сани были более сложными, но она чувствовала, что держится вполне хорошо. Конечно, ей хотелось побольше попрактиковаться, прежде чем лететь на какое бы то ни было расстояние.

– Знаешь, кто провалился на тесте скиммера? – спросил Рембол, когда Килашандра вылезла из саней.

– Шиллаун? – но она тут же увидела, что он ждет своей очереди.

– Нет, Каригана!

– Как можно не суметь управлять скиммером?

– Глиссеру нужна легкая рука, – Рембол лукаво улыбнулся, – а Каригана привыкла к космическому костюму. Разве ты не замечала, как она поворачивается всем телом, чтобы взглянуть на тебя? Это потому, что она долго носила сервомехкостюм. Поэтому у нее движения резкие, чрезмерно скорректированные. Она и реагирует чрезмерно, как все мы знаем. Эй, нам пора бежать. Инструктор Токолом, – Рембол усмехнулся, услышав титул, с которым Планетный обратился к их наставнику, – сказал, чтобы мы вернулись в гостиную для занятий – вечерняя вводная лекция.

Каригане вероятно было хорошо в сервомехкостюме в глубоком космосе, судя по замечанию, которое она высказала всем тем, кто слушал объяснения Токолома о хранении, упаковке вырезанных кристаллов, об их бесконечном разнообразии и стоимости. Он информировал класс 895, что они должны быть очень внимательны к этим процедурам, потому что одной из первых официальных задач Гильдии является подготовка кристаллов для экспорта. Как раз сейчас резчики кристаллов были в Рядах, пользуясь хорошей весенней погодой и благоприятным аспектом лун. Когда резчики вернутся, класс 895 вероятно получит привилегию первого опыта по обращению с кристаллами.

Почтение, с которым Токолом известил об этом, показал Килашандре новую и неожиданную грань лишенного юмора инструктора. Значит, кристалл действовал даже на тех, кто не поет ему? Давно ли Токолом стал членом Гильдии? Не то, чтобы она действительно хотела бы это знать, но ее заинтриговала нехарактерная для него радость, когда он говорил о таких скучных предметах, как упаковка кристалла.

Как только Токолом отпустил их, она шепнула Ремболу, что через минуту вернется, и побежала в свою комнату. Там она набрала полетный офис и попросила в пользование скиммер для личного развлечения. Дисплей сообщил, что она может пользоваться машиной ВЗД 7780 в течение двух часов.

Выйдя из комнаты, она с облегчением увидела открытую дверь комнаты Рембола. Значит, он еще в гостиной, так что она подавила неопределенное беспокойство, что улизнет без него. Первый визит в хрустальные Ряды лучше выполнить в одиночку. К тому же, если Рембол и Шиллаун не подумали о разрешении, значит, они его не заслужили.

Обширный ангарный комплекс выглядел жутко в своей пустоте. Легкий ветер вздыхал в пустых подставках для саней певцов, пока Килашандра спешила к секции скиммеров. Неожиданно заработавший мотор аэросаней заставил ее подскочить. Затем она увидела в дальнем конце группу механиков, направивших свет в рабочую часть саней.

Наконец Килашандра нашла ряд ВЗД и приписанную к ней машину. Глиссер был сильно ободран песком, но в относительно приличном состоянии. Она села в него, осторожно вывела из ряда и медленно повела по гигантскому ангару.

– Пилот может лететь только в районе, указанном на карте, – сказал механический голос, и слева от нее непрозрачный квадрат показал плато Джаслин, комплекс Гильдии, из которого выходила маленькая светящаяся точка – сама Килашандра.

– Пилот подчиняется.

– Изменение погоды требует немедленного возвращения в ангар. Сейчас погода ясная, предупреждений о шторме в настоящее время нет.

Когда она выезжала из ангара, то заметила три фигуры, появившиеся с аппарели. Она хихикнула: значит, она первая получила скиммер. Она толкнула рычаг вперед на максимальную скорость: ей не хотелось, чтобы за ней следили. Карта кончалась как раз на краю Ряда Милки на севере, но достаточно близко, чтобы она могла увидеть собственными глазами то, за что поставила бы на карту свою жизнь. Ей стало совершенно необходимо остановиться на краю этого, возможно, ее будущего, быть физически близкой к нему, сделать его более живым, чем в старательно изложенных уроках Токолома, понять, почему Борелла так стремилась сюда.

Глиссеру не нравилась максимальная скорость, и он неприятно вибрировал, но ни одна из стрелок не стояла на красной черте. Ряд Брирертона был ближе, но о Ряде Милки часто упоминал Каррик, и это подсознательно повлияло на ее выбор. Другие наверняка полетят к более близкому Ряду. Вот и прекрасно.

Когда она подскочила над первым холмом, она увидела грязное пятно Ряда, случайно отразившего заходящее солнце. Тускло серо-зеленый кустарник и трава Беллибрана тянулись под машиной Килашандры без сколько-нибудь заметной перемены. Невинная внешность так часто скрывает сокровища. Кто мог подумать, что Беллибран дороже старого полукредита? Она вспомнила модель планеты, которую Борелла показывала им на Шанкиле. Словно космические руки взяли планету и скрутили ее так, что более мягкий внутренний материал выдавился и образовал зазубренные ряды голого кристалла, а затем те же капризные руки хлопнули по потерявшей форму сфере, и гребни упали внутрь.

Равнина пересекалась глубокими впадинами, которые в дождливый сезон наверняка становились потоками. Первый из зубчатых подъемов совпадал с краем карты, так что Килашандра посадила скиммер на самом широком выступе и вышла.

Перед ней тянулись планетные складки: каждый склон просматривался через брешь или был на настолько метров выше предыдущего. Прищурившись, она старалась увидеть хоть один сияющий кристалл – скрытую и уникальную ценность этой непривлекательной планеты.

Полной тишины не было. Еле слышный шепот передавался не через атмосферу, а через камень под ногами. Этот странный звук чувствовался так, словно кости ног вторили вибрации в ушах. Не совсем понимая свою потребность проверить эту любопытную не-тишину, Килашандра глубоко вздохнула и издала чистую ноту ми.

Эта нота эхом вернулась в ее уши, а резонанс через ноги прошел к нервным окончаниям, и когда звук замер, осталось приятное ощущение, ласкающее всю нервную систему.

Килашандра стояла, желая, но не решаясь повторить опыт, и разглядывала пыльные хмурые холмы. Но теперь она хотела верить тому, что говорил Каррик, а равно и рассказам случайных лиц. Две грани поющего кристалла были связаны: добро и зло, отвращение и восторг.

У нее было искушение полететь дальше в ряды, но она быстро отказалась от этой затеи. Здравый смысл говорил ей, что непосредственную близость с любым кристаллом лучше отложить. Еще более практичной оказалась мысль: легко потеряться, оказавшись за пределами успокаивающей плоскости равнины и вида Белого Моря.

Она пронеслась вдоль первых гребней, не выпуская из виду равнину и внешний край ее полетной карты. Волнистые холмы очаровали ее, чего нельзя было сказать о резких выступах и антиклипах Фьюерты. Беллибранские ряды искушали, дразнили, насмехались, пряча богатство, созданное титанической силой и жаром расплавленной сердцевины планеты, богатство, сотворенное технологическими потребностями чрезмерно разросшегося галактического населения, не имеющего других жизненных ресурсов, чтобы привлечь людей. Извечный путь распространяющейся технологии: взять никому ненужное и превратить его в богатство.

Килашандра решительно повернула скиммер обратно к гильдейскому комплексу. Она еще больше укрепилась в своем решении стать певицей – решении, которое было несколько подмочено Токоломом и инструкторской манерой чуточку умалять главную цель каждого рекрута – стать хрустальным певцом. Теперь она поняла, почему их посвящение приняло такую форму – до тех пор, пока симбиоз не состоялся, не может быть и речи ни о каком назначении. Сначала скрупулезный труд, учеба. Она вздохнула, подумав, сможет ли выдержать второй удар по ее честолюбию, но потом засмеялась, вспомнив, с какой легкостью она отбросила десять лет упорного труда, когда Каррик соблазнил ее приманкой поющего кристалла. Нет, если быть полностью честной, он вовсе не соблазнял ее: наоборот он уговаривал ее отказаться от такого шага, он яростно спорил.

Кажется, Рембол говорил, что запрет делает предмет более желанным? Это правда: обвинения маэстро против Каррика и хрустальных певцов только усилили ее желание. Конечно, она была в таком восторге от интерлюдии с Карриком: роскошная жизнь и развлечения, которые он показал ей, были настоящей приманкой для девушки, имевшей всего лишь скудное содержание и студенческий кредит. Очарование личности Каррика смутило ее, и она безрассудно отшвырнула все ограничения десятилетней никем невознагражденной дисциплины.

Теперь, когда она стояла физически близко к хрустальному источнику, чувствовала эту феноменальную вибрацию в костях и нервах, призыв к самой ее сердцевине, чего никогда не было при общении с музыкой, она укрепилась в своем решении.

Когда она вернулась, одинокая фигура появилась из секции скиммеров. Она заметила, что восемь гнезд пусты. Фигура махнула ей, чтобы она оставалась в скиммере, и быстро забралась к ней. Килашандра вежливо ждала, но человек первым делом проверил регистр скиммера, затем провел руками по бокам машины, ощупал верхний тент, почти не глядя на девушку. Делая заметки в своем блокноте, он что-то бормотал. Дисплей встревожил его, и он, открыв тент, впервые взглянул на Килашандру.

– Вы недолго отсутствовали. Вас вылетело девять человек. Ни с кем ничего не случилось?

– Нет, ничего такого.

Он успокоился.

– Вообще-то я не должен был давать рекрутам сразу девять скиммеров, но больше никто их не требовал.

Килашандра вылезла из скиммера, а служащий ангара задержался на секунду, проведя пальцами по приборной доске, по рычагу, словно одно физическое присутствие Килашандры могло что-то испортить.

– Я пользовалась им очень аккуратно, – сказала она, но он и виду не подал, что слышал.

– Вы Килашандра? – спросил он, закончив осмотр.

Он проворчал что-то и снова посмотрел в блокнот.