Текст книги "Скорпия"

Он никогда ещё не чувствовал ничего похожего.

Перед глазами всё плыло. Он видел небо, край скалы и (если только ему не почудилось) лицо Тома с вытаращенными глазами. А потом всё покосилось. Синее столкнулось с серым, белая крыша всё приближалась. В лицо бил ветер. Он летел так быстро, что глаза чуть ли не вдавливало в глазницы. Пора раскрывать парашют. Хотя нет. Джерри же предупреждал. Сколько прошло секунд?

Пора!

Алекс отбросил вытяжной парашют, надеясь, что он поймает восходящий поток воздуха, который вроде как его окружает. Сработал ли он? Парашют уже исчез из виду, таща за собой линь, который, в свою очередь, должен был вытянуть из рюкзака купол «Блэкджек». Боже! Он слишком долго ждал. Он падает слишком быстро. Длинный безмолвный крик, ветер в ушах, мурашки по коже. Где, чёрт возьми, парашют? Где верх? Где низ? Падение…

А потом – внезапное торможение и ощущение, словно его вывернули наизнанку, а потом попытались порвать напополам. Самым краем глаза он видел стропы и развевающуюся ткань. Купол! Но сейчас это не так важно. Куда он летит? Он посмотрел вниз и увидел собственные ноги, болтавшиеся в воздухе. Им навстречу стремительно нёсся белый прямоугольник. Крыша фабрики – но она слишком далеко. Он промахнётся. Скорее потянуть за клеванты! Вот, так-то лучше. Крыша снова наклонилась в его сторону. Он ничего не забыл? Заход! Он потянул за обе тормозящие стропы, повернув купол носом вверх – как самолёт при посадке. Но не слишком ли поздно Алекс это сделал?

Вот он видит уже только крышу. А вот он уже и опустился на неё. Почувствовал удар лодыжками, потом коленями и бёдрами. Алекс побежал вперёд. Купол тащил его за собой. Джерри предупреждал его об этом. Внизу ветер может быть сильнее, и если он не будет осторожен, то просто свалится с крыши. Край крыши приближался. Он упёрся каблуками и потянулся за спину, к райзерам[8]8
  Райзеры (свободные концы) – верёвки, соединяющие стропы с подвесной системой парашюта. – Прим. пер.


[Закрыть]. Нащупав их, он потянул на себя. Стоп, пора остановиться! Буквально в нескольких сантиметрах от края он всё же сумел упереться ногами и, отклонившись назад, подтянул к себе купол и резко сел.

Посадка удалась.

Несколько секунд Алекс ничего не делал. Он чувствовал сильнейший кайф, известный всем бейсджамперам – тот самый кайф, который заставляет их совершать всё новые и новые прыжки. По организму курсировал мощнейший поток адреналина. Сердце колотилось вдвое быстрее обычного. Все волоски на коже стояли дыбом. Он поднял голову и посмотрел на скалу, но не увидел ни Тома, ни его брата. Хотя если бы они там и стояли, он всё равно не смог бы их разглядеть. Алекс до сих пор до конца не мог поверить, какое расстояние ему удалось преодолеть и с какой скоростью. И, судя по всему, охранники так и не подняли головы – они смотрели на землю, а не в небо. Вот вам и хвалёная безопасность «Консанто»!

Алекс дождался, пока сердце не начнёт стучать в нормальном темпе, потом снял шлем и защитное снаряжение. Он быстро сложил парашют и упаковал, аккуратно, как смог, обратно в рюкзак. Во рту чувствовался привкус крови – судя по всему, несмотря на предупреждение Джерри, он всё-таки прикусил язык.

Пригнувшись, он донёс рюкзак с парашютом до двери пожарного выхода, которую видел с земли. Алекс собирался оставить экипировку Джерри здесь, на крыше, пока не настанет время уходить. Он более-менее продумал план побега из «Консанто». Легче всего будет просто позвонить в полицию, чтобы его арестовали. В худшем случае его обвинят в незаконном проникновении на частную территорию. Но ему всего четырнадцать лет. Его вряд ли посадят в итальянскую тюрьму – скорее всего, просто отправят обратно в Англию.

Дверь была приоткрыта. Насчёт этого он оказался прав. Увидев с десяток окурков на полу, он сразу понял, что произошло. Несмотря на всех охранников, камеры и высокотехнологичную сигнализацию, один-единственный курильщик, которому не терпелось, забрался сюда и открыл настежь всю фабрику.

Ну и отлично. Алекс проскользнул в дверь и нашёл за ней лестничный пролёт, ведущий вниз. Внизу оказалась прочная раздвижная дверь – стальная, с маленькими стеклянными окошками, – и на мгновение Алекс решил, что дальше уже не пройдёт. Но, похоже, в эту дверь был встроен какой-то сенсор. Она открылась, когда Алекс подошёл, затем закрылась за ним. Возможно, её так настроил неизвестный курильщик. Алекс обернулся и махнул рукой, но дверь не открылась. Цифровая клавиатура на стене сообщила ему плохую новость. Пробраться сюда – это одно дело. Но вот чтобы выбраться, нужно знать код. Он оказался в ловушке.

Теперь идти можно было лишь в одном направлении – вперёд. Алекс прошёл по пустому белому коридору и добрался до ещё одной раздвижной двери, которая тоже с шипением открылась перед ним. Он попал в самое сердце комплекса. Воздух сразу резко изменился: он был очень холодным, пахло металлом. Подняв голову, Алекс увидел ярко отполированную серебряную трубу, которая шла по всей длине коридора. Повсюду висели циферблаты и мониторы. У него уже начала болеть голова. Здесь слишком чисто.

Он пошёл дальше, надеясь увидеть как можно больше до того, как его найдут. Никого вокруг не было – все работники, похоже, уже разъехались по домам, – но вот охранники никуда не денутся, встреча с ними – лишь вопрос времени. Он услышал, как где-то открылась дверь. Сердце Алекса подпрыгнуло в груди, и он поспешно огляделся в поисках укрытия. Коридор был совершенно пуст и ярко освещён мощными неоновыми лампами, скрытыми за стеклянными панелями. Не было даже ни единой тени, где можно было бы спрятаться. Он увидел дверной проём и бросился туда, но дверь оказалась заперта. Алекс прижался к двери, отчаянно надеясь, что его не заметят.

Из-за угла вышел человек. Впрочем, человек ли это, понятно стало не сразу. Он был одет в бледно-голубой защитный костюм, закрывавший тело целиком. На голове был капюшон, а стеклянная защитная маска скрывала большинство черт лица – но потом он повернулся боком, и Алекс увидел очки и бороду. Он толкал перед собой огромный блестящий хромированный сосуд, похожий на термос на колёсиках. «Термос» был ростом с него, на крышке виднелись какие-то вентили и патрубки. К облегчению Алекса, он свернул в какой-то коридор.

Алекс посмотрел на дверь, которая дала ему минимальную защиту. В ней было окошко из толстого стекла, похожее на те, что делают в стиральных машинах, а за окошком виднелась большая комната, всё ещё освещённая, но пустая. Алекс предположил, что это лаборатория, хотя выглядела она скорее как винокуренный завод – там тоже стояли (и висели на цепях) огромные «термосы». Металлическая лестница вела к какому-то балкончику и целой стене, в которую был вделан ряд дверей – как от холодильника, только огромных. Все металлические поверхности выглядели новенькими и великолепно отполированными.

Алекс увидел, как по комнате прошла женщина. Фабрика явно была не настолько заброшена, как ему казалось. Она тоже была одета в защитный костюм с маской и толкала перед собой серебристую тележку. Его дыхание застыло на стекле, когда он попытался заглянуть внутрь. Всё выглядело полнейшей бессмыслицей – женщина везла яйца… сотни яиц, аккуратными рядами разложенные по подносам. Все они были чисто белыми, размером с обычные куриные. Может быть, она везёт их на кухню? Нет, Алекс быстро отбросил эту мысль. Что-то в этих яйцах было почти зловещим. Должно быть, как раз то, что они совершенно одинаковы. Женщина в костюме зашла за какой-то большой научный прибор и исчезла из виду. Алекс, с каждой секундой всё меньше понимавший, что происходит, решил, что пора двигаться дальше.

Он прошёл по второму коридору, туда же, куда ушёл человек с «термосом». Вдалеке слышалась работа машин – мягкое, ритмичное постукивание. Остановившись у стеклянной панели, вделанной в стену, Алекс посмотрел в неё и увидел тускло освещённую комнату; ещё одна женщина сидела перед странной, сложной на вид машиной, которая сортировала сотни пробирок, поворачивала их, пересчитывала, наклеивала этикетки и выдавала прямо ей в руки.

Что вообще производит «Консанто Энтерпрайзис»? Химическое оружие, может быть? И как, чёрт возьми, ему теперь выбираться? Алекс посмотрел вниз и увидел руки, всё ещё испачканные после прыжка с парашютом. Он был грязный, потный и искренне не понимал, как до сих пор не сработали все возможные сигналы тревоги. Окружённый белыми стенами, где даже воздух стерилизовали, он напоминал огромного микроба, попавшего в организм; датчики должны были мгновенно поднять панику.

Он дошёл до ещё одной раздвижной двери и с облегчением выдохнул, когда и она раскрылась перед ним. Возможно, ему всё-таки удастся отсюда выбраться? Но эта дверь вела лишь в очередной коридор – чуть шире того, из которого он пришёл, но такой же бесперспективный. Только сейчас Алексу пришло в голову, что он до сих пор на последнем этаже. Нужно найти лифт или лестницу, чтобы спуститься вниз.

Метрах в десяти от него вдруг открылась дверь. Из неё вышел человек и изумлённо уставился на Алекса.

– Кто ты такой, чёрт побери, и что тут делаешь? – резко спросил он.

Алекс понял, что тот говорит по-английски, а через несколько мгновений узнал его: лысая голова, нос крючком, тёмные очки с толстыми линзами. Он был одет в белый лабораторный халат поверх костюма с галстуком, но в последний раз Алекс видел его в маскарадном одеянии. Доктор Либерман, который говорил с миссис Ротман на вечеринке в Венеции.

– Я… – Алекс даже не знал, что ответить. – Я потерялся, – беспомощно пробормотал он.

– Тебе нельзя тут находиться! Это охраняемая территория. Кто ты такой?

– Меня зовут Том. Мой папа тут работает.

– Как его зовут? В каком отделе он работает? – Доктор Либерман явно не собирался верить в историю про потерявшегося маленького мальчика. – Как ты попал сюда?

– Папа привёл. Но если вы отведёте меня к выходу, буду вам благодарен.

– Нет! Я вызову охрану. А пока иди со мной!

Доктор Либерман шагнул обратно к комнате, из которой пришёл. Алекс не знал, что делать. Попытаться сбежать? Но после того, как объявят тревогу, его поймают за несколько минут. А что потом? Он предполагал, что работники «Консанто» просто сдадут его полиции. Но если они что-то здесь скрывают, если он увидел что-то секретное, то, может быть, ему совсем не так повезёт.

Доктор Либерман потянулся к тревожной кнопке, расположенной возле двери.

– Всё нормально, Гарольд. Я разберусь.

Голос послышался из-за спины Алекса.

Алекс развернулся, и душа его ушла в пятки. Это точно не кошмарный сон? Найл, тот самый человек, который вырубил его и оставил умирать в затопленной комнате, стоял позади него и расслабленно улыбался. Он тоже был одет в белый халат – поверх джинсов и обтягивающей футболки. В одной руке он держал серый чемоданчик-дипломат, но сейчас он отставил его к стене.

– Не ожидал снова вас увидеть, – озадаченно проговорил Гарольд Либерман.

– Миссис Ротман попросила меня вернуться.

– Зачем?

– Ну, как вы видите, доктор Либерман, ваша служба безопасности работает очень плохо. Прежде чем уехать, она попросила разобраться.

– Вы знаете этого мальчишку? Кто он?

– Его зовут Алекс Райдер.

– Он назвался Томом.

– Он лжёт. Он шпион.

Алекс стоял посередине между этими двоими, слушая их разговор. Он оказался в ловушке. Голова кружилась, он понимал, что сделать уже ничего нельзя. Найл намного быстрее и сильнее, чем Алекс, и один раз он уже это доказал.

– Что вы собираетесь делать? – требовательно спросил доктор Либерман. Он был явно раздражён, словно не только Алекс, но и Найл не должны были здесь находиться.

– Я только что сказал вам, Гарольд. Проблем с безопасностью быть не должно. Я разберусь.

Найл сунул руку под белый халат и извлёк из-под него чуть ли не самое смертоносное с виду оружие из всех, что доводилось видеть Алексу. Самурайский меч, чуть-чуть изогнутый, с рукоятью из слоновой кости и плоским, острым как бритва клинком. Но половинного размера – что-то среднее между полноценным мечом и кинжалом. Найл подержал его в руке, явно наслаждаясь отлично сбалансированным клинком, затем поднял его на высоту плеча. Теперь он мог и бросить его, и нанести рубящий удар. Так или иначе, Алекс сразу понял, что перед ним стоит настоящий мастер. Ему, наверное, осталось жить лишь несколько секунд.

– Нельзя убивать его здесь! – воскликнул доктор Либерман. – Кровью всё забрызгаете!

– Не беспокойтесь, Гарольд, – ответил Найл. – Он войдёт через шею прямо в мозг. Крови почти не будет.

Алекс согнул колени, готовясь увернуться от броска, пусть и знал, что у него нет ни единого шанса. Найл по-прежнему улыбался, явно наслаждаясь собой.

Он бросил меч.

Одним движением. Алекс даже не увидел, как Найл целится, но клинок уже рассёк воздух коридора. Он пролетел над плечом Алекса. Найл что, промахнулся? Нет. Это невозможно. И тут Алекс вдруг понял, что Найл целился не в него.

Алекс повернулся и увидел доктора Либермана. Он был уже мёртв, но ещё стоял с удивлённым выражением лица. Он успел поднять одну руку и коснуться ею рукоятки меча, торчавшего у него из шеи. А потом покачнулся вперёд и неподвижно рухнул на пол.

– Прямо в мозг, – пробормотал Найл. – Как я и сказал.

Алекс, поражённый, не мог даже сдвинуться с места. Найл прошёл мимо и присел возле доктора Либермана. Он вытащил клинок из шеи, начисто вытер галстуком мертвеца и убрал в ножны, висевшие на поясе под белым халатом. А потом повернулся.

– Привет, Алекс, – весело сказал он. – Вот уж кого я не ожидал тут увидеть, так это тебя. Миссис Ротман будет довольна.

– Ты не хочешь меня убить? – пробормотал Алекс. Он всё ещё не до конца верил в произошедшее.

– Совсем нет.

Найл поднялся, прошёл обратно к дипломату и открыл его. Алекс с трудом успевал следить за всем происходящим. В чемоданчике он увидел клавиатуру, маленький компьютерный экран, два квадратных пакетика и множество проводов. Найл присел на колени и быстро застучал по клавиатуре. На экране появились строчки кода – чёрно-белые, как и пальцы, которые их вводили. Вводя код, Найл продолжил говорить.

– Надеюсь, ты меня простишь, Алекс. Мне действительно очень жаль из-за того, что случилось во Дворце Вдовы. Я не понял, что ты сын Джона Райдера. Кстати, это очень здорово, что тебе удалось сбежать. Я бы ни за что себя не простил, если бы пришлось вылавливать тебя из канала багром.

Он ввёл последнюю строчку, нажал ENTER и закрыл крышку чемоданчика.

– Но сейчас на разговоры нет времени. Миссис Ротман здесь, на побережье, в Позитано. Ей не терпится с тобой встретиться. Так что поехали.

– Зачем ты убил доктора Либермана? – спросил Алекс.

– Потому что так приказала миссис Ротман. – Найл выпрямился. – Слушай, я уверен, у тебя много вопросов, но именно сейчас я на них ответить не могу. Я только что заложил здесь бомбу, и всё взлетит на воздух через… – он посмотрел на часы, – девяносто две секунды. На разговоры времени нет.

Он подтолкнул чемоданчик к голове лежащего ничком профессора Либермана, в последний раз проверил, действительно ли тот мёртв, затем быстрым шагом пошёл по коридору. Алекс последовал за ним – а что оставалось делать? Найл дошёл до раздвижной двери и ввёл код. Дверь открылась, и они прошли через неё. Они двигались очень быстро. Найл, как заправский спортсмен, умел преодолевать большие расстояния вообще без заметных усилий. Вот и лестница, которую искал Алекс. Они спустились на три этажа и дошли до ещё одной двери. Найл ввёл другую последовательность цифр, и они вдруг оказались на свежем воздухе. У входа их ждала машина – двухместный «Альфа-Ромео-Спайдер» с опущенной крышей.

– Запрыгивай! – сказал Найл. Он говорил таким тоном, словно они с Алексом только что сходили в кино и теперь ехали домой.

Алекс сел в машину, и она тронулась с места. Сколько прошло времени после того, как Найл активировал бомбу? На улице уже совершенно темно. Солнце наконец село. Они проехали по асфальтовой дорожке к главному пропускному пункту. Найл улыбнулся охраннику.

– Грацие. Эстато белло вердерви…

Спасибо. Рад был повидаться. Алекс ещё с момента их первой встречи помнил, что Найл говорит по-итальянски. Охранник кивнул и поднял шлагбаум.

Найл выжал педаль газа, и автомобиль рванулся вперёд. Алекс обернулся. Буквально через несколько секунд грянул огромный взрыв – словно из главного здания вдруг решил вырваться кулак из оранжевого пламени. Оконные стёкла вылетели. Изнутри валил дым. Вниз посыпался смертоносный дождь из обломков стекла и стали. Послышался пронзительный, оглушительный вой сирены. В стене и крыше здания зияла огромная дыра. Алекс видел, насколько маленькой была бомба. Ему не верилось, что она могла нанести такие разрушения.

Найл глянул в зеркало заднего вида, наслаждаясь делом своих рук, потом недовольно цыкнул.

– Ох уж эти несчастные случаи на производстве, – пробормотал он. – Никогда не знаешь, когда случится следующий.

«Альфа-Спайдер» уже разогналась по прибрежной дороге до восьмидесяти миль в час. Позади горела фабрика «Консанто Энтерпрайзис». Языки пламени вздымались ввысь и отражались в тёмном, безмолвном море.

Дизайнерские вещи

Алекс стоял на балконе и разглядывал вид, открывавшийся на городок Позитано и Средиземное море за ним. Солнце зашло уже два часа назад, но в воздухе всё ещё держалось тепло. Он был одет в махровый халат, волосы были мокрыми от мощных горячих струй душа, обдавших его со всех сторон. На столике рядом с ним стоял стакан свежего сока лайма со льдом. С того самого момента, как он встретился с Найлом во второй раз, всё происходящее казалось ему сном. И сейчас этот сон принял совсем новое, очень странное направление.

Сначала – гостиница. Она называлась «Сиренузе»; Найл с немалым удовольствием рассказал ему, что это один из самых роскошных отелей на всём юге Италии. Номер Алекса был огромным и больше напоминал гостевую комнату в каком-нибудь итальянском дворце. Большая двухместная кровать с белоснежным бельём из египетского шёлка. Письменный стол, тридцатишестидюймовый телевизор с беспроводными колонками «Боуз», огромный кожаный диван, а за окном – личная терраса. А ванная! Кроме мощного душа, там была ванна, в которой, наверное, могла бы уместиться целая футбольная команда, и джакузи. Комната была отделана мрамором и украшена плиткой ручной работы. Номер для миллионера. Алекс вздрогнул, представив, сколько стоит провести здесь одну ночь.

Найл увёз его прочь от развалин фабрики «Консанто Энтерпрайзис». Во время поездки они не обменялись ни словом. Алекс хотел задать Найлу целую сотню вопросов, но из-за шума ветра и рёва 162-киловаттного шестицилиндрового V-образного двигателя с четырьмя распредвалами говорить было просто невозможно. Да и, если подумать, Найл явно не из тех, кто должен отвечать на вопросы. Они проехали всего двадцать минут вдоль берега и вдруг остановились возле гостиницы, обманчиво маленькой и заурядной на вид. Ну, если смотреть снаружи.

Пока Алекс регистрировался в гостинице, Найл позвонил куда-то по мобильному телефону.

– Миссис Ротман очень рада, что ты здесь, – сказал он. – Она собирается поужинать с тобой в девять тридцать. Попросила меня подобрать тебе одежду.

Он окинул Алекса взглядом.

– Я неплохо определяю размер на глаз. У тебя есть какие-нибудь предпочтения по стилю?

Алекс пожал плечами.

– Как хочешь.

– Хорошо. Коридорный отведёт тебя в номер. Я так рад нашей встрече, Алекс. Я точно знаю, мы с тобой подружимся. Наслаждайся обедом. Еда здесь мирового класса.

Он сел обратно в машину и куда-то уехал.

Я точно знаю, мы с тобой подружимся. Алекс покачал головой, до сих пор не веря услышанному. Всего два дня назад этот же человек ударил его так, что он потерял сознание, а потом оставил умирать в затопленной подземной камере.

Из этих мыслей его вырвало появление пожилого человека в ливрее. Тот жестом показал Алексу следовать за ним и отвёл его в номер на третьем этаже. Они прошли по коридорам, полным предметов антиквариата и картин. В конце концов Алекса оставили одного, и он тут же осмотрел комнату. Дверь не заперта. На двух телефонах, стоящих на столе, есть тоновый набор. По сути, он может позвонить кому угодно в любую точку мира… даже в полицию. В конце концов, он же только что видел взрыв на фабрике «Консанто Энтерпрайзис» и убийство Гарольда Либермана. Но Найл явно доверял ему и считал, что он будет молчать – по крайней мере, пока не встретится с миссис Ротман. А ещё он может просто уйти и исчезнуть. Но, опять-таки, они решили, что он никуда не уйдёт. Очень странно.

Алекс отпил немного из бокала и посмотрел вниз, на город.

Стояла прекрасная ночь. Небо уходило в бесконечность, на нём горели тысячи ярких звёзд. Алекс слышал, как далеко внизу бьются о берег волны. Городок Позитано стоял на склоне крутого холма; магазинчики, рестораны, дома и квартиры буквально налезали друг на друга, связанные сетью узких переулков; чуть более широкая главная улица змеилась вниз, в сторону подковообразного залива. Повсюду горели фонари. Сезон отпусков подходил к концу, но улицы по-прежнему были заполнены людьми, которые хотели сполна насладиться последними жаркими деньками.

В дверь постучали. Алекс вернулся обратно в комнату и прошёл к двери по блестящему мраморному полу. За ней стоял официант в белом пиджаке и чёрном галстуке-бабочке.

– Ваша одежда, сэр, – сказал он и протянул Алексу чемодан. – Мистер Найл рекомендует на сегодня костюм, – добавил он, прежде чем удалиться.

Алекс открыл чемодан. В нём лежал целый ворох новенькой, дорогой одежды. Наверху – костюм. Алекс достал его и разложил на кровати. Костюм был из угольно-серого шёлка, с логотипом «Миу-Миу». К костюму прилагалась белая рубашка от Армани. Под рубашкой оказалась маленькая кожаная коробочка. Открыв её, Алекс ахнул. Ему даже купили новые часы – «Бом и Мерсье», с полированным стальным браслетом. Он вытащил их из коробки и взвесил на ладони. Должно быть, они стоят не одну тысячу фунтов. Сначала гостиничный номер, потом это! Его просто забрасывали деньгами, причём, как и из мощного душа, со всех направлений.

Алекс ненадолго задумался. Он не совсем представлял, во что ввязывается, но пока, наверное, можно им и подыграть. Было уже почти девять тридцать, и он умирал от голода. Одевшись, он посмотрел на себя в зеркало. Костюм был в классическом стиле модов[9]9
  Моды – английская молодёжная субкультура 1960-х годов. Поначалу отличительной чертой модов были итальянские костюмы с иголочки. – Прим. пер.


[Закрыть]: пиджак с небольшими лацканами, которые едва доставали до груди, и узкие облегающие брюки. Галстук был тёмно-синим, узким и прямым. А ещё миссис Ротман купила ему чёрные замшевые туфли «Дольче и Габбана». Вот это одежда. Алекс едва узнал себя.

Ровно в девять тридцать он спустился в ресторан на первом этаже. Только сейчас он понял, что гостиница построена прямо на склоне холма и на самом деле намного больше по размеру, чем кажется, причём немалая её часть располагалась ниже, чем вход и ресепшн. Алекс оказался в длинной сводчатой комнате, столы уходили далеко, к ещё одной террасе. Освещали ресторан сотни крохотных свечей в стеклянных подсвечниках. В зале уже сидело множество людей. Официанты сновали от стола к столу, помещение полнилось звоном посуды и тихими разговорами.

Стол миссис Ротман был самым лучшим – посреди террасы, с видом на Позитано и море. Она сидела одна, держа в руках бокал шампанского, и ждала его. Одета она была в чёрное платье с вырезом, которое оттеняло простое алмазное ожерелье. Увидев его, она улыбнулась и помахала рукой. Алекс прошёл к ней; в костюме он чувствовал себя очень неловко. Большинство других посетителей были одеты куда менее торжественно. Он даже пожалел, что надел ещё и галстук.

– Алекс, чудесно выглядишь. – Она окинула его взглядом своих тёмных глаз. – Костюм идеально тебе подходит. «Миу-Миу», правильно? Обожаю этот стиль. Присядь, пожалуйста.

Алекс занял своё место за столом. Интересно, что подумают остальные. Что это мать с сыном решили так провести вечер? Он ощущал себя статистом в фильме. Самое время, чтобы кто-нибудь наконец показал ему сценарий…

– Давно я не ужинала с собственным маленьким мальчиком. Хочешь шампанского?

– Нет, спасибо.

– Что тогда?

Словно из ниоткуда у столика появился официант, готовый принять заказ Алекса.

– Апельсиновый сок, пожалуйста. Свежевыжатый. Со льдом.

Официант поклонился и ушёл. Алекс ждал, пока миссис Ротман снова заговорит. Он решил играть так, как хочет она – а что ещё делать, если она определяет все правила?

– Еда здесь потрясающая, – сказала она. – Чуть ли не лучшая кухня в Италии – а итальянская еда, конечно же, лучшая в мире. Надеюсь, ты не обидишься, что я уже сделала заказ за тебя? Если тебе что-то не понравится, можешь отослать всё обратно.

– Ничего страшного.

Миссис Ротман подняла бокал. Алекс наблюдал за маленькими пузырьками воздуха, поднимающимися наверх сквозь жидкость медового цвета.

– Я выпью за твоё здоровье, – объявила она. – Но сначала, пожалуйста, скажи, что простишь меня. То, что с тобой произошло во Дворце Вдовы, просто чудовищно. Мне невероятно стыдно.

– Меня чуть не убили, – сказал Алекс.

– Алекс, дорогой мой! Ты пришёл на мой бал-маскарад без приглашения. Тайком пробрался в мой кабинет. Упомянул имя, за которое тебя вообще нужно было немедленно убить – тебе очень повезло, что Найл решил тебя утопить, а не сразу свернуть шею. Так что, пусть произошедшее и весьма прискорбно, я бы не сказала, что случившееся было неспровоцированным нападением. Конечно, всё бы совершенно изменилось, знай мы, кто ты такой.

– Я назвал Найлу своё имя.

– Он явно не обратил на это внимание, а мне его назвал лишь на следующее утро. Я была поражена, услышав его. Ушам не поверила. Алекс Райдер, сын Джона Райдера, в моём доме – и его заперли в этом ужасном месте и оставили…

Она вздрогнула и прикрыла глаза.

– Мы открыли дверь, как только вода ушла. Я очень беспокоилась. Думала, что будет уже поздно. А потом… Мы заглянули в погреб, но никого не нашли. Ты исчез, словно Гудини. Полагаю, уплыл по старому колодцу?

Алекс кивнул.

– Удивительно, что ты смог в него пролезть. Так или иначе, Найл меня просто разъярил. Вообще головой не думал. Твоей фамилии, Райдер, должно было уже быть достаточно. А потом он наткнулся на тебя во второй раз, в «Консанто»! Кстати, что ты там вообще делал?

– Искал вас.

Она задумалась.

– Значит, ты видел брошюру у меня в столе. А ещё подслушал мой разговор с доктором Либерманом, да?

Она не стала ждать ответа.

– Но одно я должна узнать немедленно. Как ты пробрался на фабрику?

– Спрыгнул с террасы в Равелло.

– С парашютом?

– Конечно.

Миссис Ротман запрокинула голову и громко рассмеялась. В этот момент она больше напоминала кинозвезду, чем кто-либо ещё из тех, кого доводилось видеть Алексу. Не только прекрасная, но ещё и полностью уверенная в себе.

– Это великолепно, – сказала она. – Просто великолепно.

– Парашют я одолжил, – добавил Алекс. – У брата моего друга. Я потерял всю его экипировку. А ещё они сейчас, наверное, беспокоятся, что со мной что-то случилось.

Миссис Ротман сочувственно взглянула на него.

– Позвони им и скажи, что с тобой всё в порядке. А завтра я позабочусь о том, чтобы твоему другу полностью возместили ущерб за экипировку. Это самое меньшее, что я могу сделать после всего, что произошло.

Официант принёс Алексу апельсиновый сок и первое блюдо: две тарелки равиоли. Маленькие белые конвертики, начинённые грибами, были потрясающе свежими; подали их с салатом из рукколы и пармезана. Алекс отправил в рот один из них и вынужден был признать, что миссис Ротман нисколько не преувеличила достоинства местной кухни.

– Что такое с Найлом? – спросил он.

– Он бывает очень глупым. Сначала делает, потом начинает задавать вопросы. Никогда не останавливается, чтобы сначала подумать.

– Имею в виду, с его кожей.

– А, это! Он болен витилиго. Уверена, ты слышал это название. Кожная болезнь. В его коже не хватает пигментных клеток, или что-то такое. Бедный Найл! Он родился чёрным, но к тому моменту, как умрёт, будет уже совершенно белым. Но давай пока не будем о нём. Нам нужно обсудить ещё очень многое.

– Вы знали моего отца.

– Я очень хорошо его знала, Алекс. Он был очень близким другом. И, должна сказать, ты просто его копия. Не могу даже словами описать, как это странно – сидеть здесь с тобой. Вот она я, стала старше на пятнадцать лет. Но ты…

Она заглянула ему прямо в глаза. Алекс понимал, что она изучает его, но в то же время создалось впечатление, что она из него что-то выкачивает.

– Как будто он вернулся, – проговорила она.

– Расскажите о нём.

– Что я могу тебе рассказать из того, что ты не знаешь сам?

– Я не знаю ничего – кроме того, что мне сказал Ясен Григорович.

Алекс прервался. Этого момента он боялся больше всего. Но именно за этим он сюда и пришёл.

– Он был наёмным убийцей? – спросил он.

Но миссис Ротман не ответила. Её взгляд ушёл куда-то в сторону.

– Ты встречался с Ясеном Григоровичем, – сказала она. – Это он тебя ко мне привёл?

– Я был с ним, когда он умер.

– Мне очень жаль Ясена. Я слышала, его убили.

– Расскажите мне об отце, – настойчиво повторил Алекс. – Он работал на организацию под названием Скорпия. Он был убийцей. Это верно?

– Твой отец был моим другом.

– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал Алекс, стараясь не злиться. Миссис Ротман выглядела дружелюбной, но он знал, что она очень богата и совершенно безжалостна. И лучше её не раздражать.

Сама миссис Ротман была совершенно спокойна.

– Я не хочу о нём говорить, – сказала она. – Пока что. Сначала поговорим о тебе.

– Что вы хотите узнать обо мне?

– Я о тебе уже многое знаю, Алекс. У тебя отличная репутация. Собственно, именно поэтому мы и сидим здесь сегодня. У меня есть предложение, которое может тебя потрясти. Но я хочу, чтобы ты сразу понял одно: ты совершенно свободен. Можешь уйти в любой момент. Я не хочу сделать тебе больно – ровно напротив. Я лишь прошу тебя выслушать меня и сказать, что думаешь.

– И тогда вы расскажете мне о папе?

– Всё, что ты захочешь узнать.

– Хорошо.

Миссис Ротман допила шампанское и сделала жест рукой. Тут же рядом с ней вырос официант и снова наполнил её бокал.

– Я люблю шампанское, – сказала она. – Уверен, что не передумаешь?

– Я не пью спиртного.

– Наверное, это даже хорошо.

Она вдруг посерьёзнела.

– Насколько я понимаю, ты выполнил четыре задания для МИ-6, – начала она. – Сначала была заварушка с компьютерами «Громоотвод». Потом тебя отправили в школу во Французских Альпах. Потом – на Кубу. И, наконец, ты пересёкся с Дамьеном Крэем. Я хочу вот что узнать: зачем ты всё это делаешь? Что ты за это получил?

– О чём вы?

– Тебе заплатили?

Алекс покачал головой.

– Нет.

Миссис Ротман задумалась.

– Тогда… ты патриот?

Алекс пожал плечами.

– Я люблю Великобританию, – сказал он. – И если начнётся война, я буду за неё сражаться. Но я бы не назвал себя патриотом.