Текст книги "Будь покорной, девочка"

В этот момент я почувствовала, как кисти затрясло, дышать стало труднее. Затем Бергман обвязал меня еще раз вокруг тела и резко стянул веревку. Она тут же впилась в напряженные кисти и запястья, а мое дыхание сорвалось. Я открыла глаза, панически забегав взглядом по «сцене». Я все еще помнила, что мне нельзя говорить, поэтому я тихо и жалобно заскулила.

– Вот она – паника, – констатировал Арон. – Безумный взгляд, тремор, удушье. Вы должны немедленно успокоить свою сабочку тактильным контактом и словами. Однако, если ваша сабочка ведет себя спокойно, то продолжайте. Сейчас вам необходимо вызвать у нее панику, чтобы в следующий раз уже четко знать как ее погасить. Несмотря на то, что моя девочка Селина в ужасе от происходящего, я не буду ее сейчас успокаивать, чтобы вы все увидели на ее примере как надо действовать. Но помните, что я намного опытнее вас, поэтому четко знаю, что делать. Пока вы не наберетесь должного опыта, не пытайтесь доводить свою сабочку до крайности.

Что? Он будет дальше издеваться надо мной?!

Меня затрясло сильнее и я прижала пальцы к своим онемевшим губам. В глубине моего сознания я помнила, что Бергман предупреждал меня об этом. Он будет намеренно растягивать мои состояния, чтобы все объяснить своим ученикам. Я также по-прежнему не пыталась двигаться и сопротивляться, все еще окутанная доверием. Мне стало стыдно за свой глупый страх, и от отчаяния по моему лицу прошлись две дорожки слез.

Тем временем Арон говорил что-то про узлы, как правильно их делать, чтобы веревка могла свободно стягиваться как галстук и в то же время, чтобы в любой момент можно было дернуть за узел и распадутся все остальные.

Он быстро и ловко обвязал меня, совершая точные и немного грубоватые движения, ежесекундно стягивая бондаж из веревок все сильнее. В свои прикосновения он также вкладывал все больше силы и мне казалось, что еще чуть-чуть и он сломает мне ребра.

Я не могла всхлипнуть, потому что не могла хоть немного раскрыть грудь и сделать даже вдох. Все поплыло перед глазами от пелены слез и страха.

Неужели он оставит меня в таком состоянии?! Я больше не хочу! Нет! Больше никогда-никогда! Я сделаю все, что угодно, только бы не вернуться в руки к Бергману!

Мне страшно…

– … отлично! – до меня донесся голос Бергмана. – Номер один – паника, номер два – я в тебе не сомневался, номер три – паника, номер четыре – недостаточно. Стяни ее сильнее. Где твой природный садизм? А теперь внимание: самый короткий путь выхода из паники. Контакт с лицом.

Бергман одной рукой обнял меня за грудь и опрокинул на себя, а затем положил свою широкую ладонь мне на лоб, закрыв мне глаза. Сильными и точными движениями он принялся массировать мне голову, сжимать лоб и все также комментировать свои действия.

– Мягко надавите своей сабочке на лоб и особенно в область бровей. Тогда вы вновь запускаете те самые естественные импульсы в мозг и вызываете состояние транса. Уверяю: второй раз достичь этого состояния для сабочки будет даже легче, чем в первый, несмотря на весь ужас, что она сейчас испытала. Также приложите ладони к ее щекам и чуть сдавите, но только после того, как сабочка отзовется на первые действия.

– Поцелуйте ее и закройте собой от всего мира, но продолжайте крепко обнимать и чуть сдавливать тело вашей девушки, – Бергман прижал меня к своей шее, а затем целиком к себе почти до хруста позвонков, но теперь я и вправду успокоилась. – Это еще один инстинкт. Примерно тоже успокоение чувствуют младенцы, если их крепко спеленать и прижать к себе. Вы также можете немного покачать вашу сабочку из стороны в сторону – это окончательно стабилизирует дыхание. Но не увлекайтесь, иначе девушка снова почувствует сонливость и лень. В этом процессе есть еще один важный и успокаивающий фактор. В таких объятьях сабочка чувствует запах своего доминанта. А запах мужчины, которому она уже доверилась однажды, также запускает успокаивающие импульсы в мозг.

Бергман медленно усадил меня в исходную позу, но я отметила, что я совсем расслабилась и не чувствую паники, удушья или боли от веревок.

– В технике шибари очень мало моментов, когда вы можете внушить чувство безопасности своей партнерше. Но еще одним хорошим приемом станет следующее, – Арон закрыл ладонью мой рот и нос, словно пытался заставить меня молчать. – Этим движением вы также воздействуете на мышцы лица, а сабочка чувствует ваш запах и тепло руки. Горячий воздух, который она будет вдыхать в таком положении тоже приносит расслабление. Это похоже на момент поцелуя, когда вы дышите одним воздухом на двоих. Главное, чтобы вы не зажимали носик вашей сабочке и ваша ладонь при этом была чистая и сухая. Вы же не хотите унизить вашу доверчивую девочку, зажимая ей ротик потной ладонью?

Боже! Он думает даже об этом! Теперь я понимала слова Мел «Ты влюбишься в него после первого же урока». Плевать на панику! Мне хочется еще! Это потрясающе!

– Сейчас ваша сабочка испытывает радость и восторг от того, что прошла такой трудный путь вместе с вами, – Бергман развернул меня спиной к зрителям, усадил к себе на колени, и спустился рукой вниз к моему животику. – Вы должны поблагодарить ее за такое безграничное доверие и снять остатки ее напряжения, – воспользовавшись моим полным расслаблением, Бергман оттянул мне край трусиков и принялся ласкать мою промежность, а я тут же изогнулась в его руках, насколько мне позволяло скованное положение. – Сделайте что-то очень приятное и этой ночью она вам позволит абсолютно все. Не скупитесь поощрять ее после каждого такого опыта. Вы же хотите воспитать для себя самую верную, преданную и безотказную сабочку?

Я стала мокрой за секунду и с огромным облегчением приняла в себя пальцы мужчины. Уже не соображая где я нахожусь, я закусила губу, наслаждаясь плавными толчками Бергмана. Моя скованность ничуть не мешала. Наоборот, со стороны я оставалась обездвиженной, и никто не догадывался насколько мне сейчас хорошо. Бергман отключил микрофончик и склонился над моим лицом, осыпая властными поцелуями и глубоко проникая в меня длинными чуткими пальцами. А затем крепко обнял меня, вновь прижимая к своей мощной шее. Я рвано дышала, наслаждаясь ароматом кожи своего Хозяина, и молча приближалась в разрядке. Последний глубокий толчок, и я безвольно повисла на плече своего доминанта.

Бергман вновь включил микрофончик и завершил свой урок:

– Медленно развяжите вашу девочку и еще раз чуть помассируйте ей мышцы. И сразу же озвучьте ваше желание касательно нее. Сейчас она вам ни в чем не откажет.

Глава 15

Бергман втолкнул меня в ту самую комнату, где переодевал перед уроком, а затем плотно закрыл дверь и вжал меня собой в стену.

– Как же я хочу свою мою маленькую покорную девочку, – рыкнул Бергман в паузах, между тем как он целовал и прикусывал кожу на моей шее. – Я сделаю с тобой все, что захочу, и ты не попытаешься меня разжалобить и остановить. Ведь так?

Я машинально кивнула, не особо вслушиваясь в слова мужчины.

Главное, пусть говорит со мной!

Бергман резким движением сорвал с меня лиф, окончательно сбив мое дыхание. Мне не было страшно, но я не думала, что Арон может быть таким распаленным. Так же резко он стянул с меня трусики, мгновенно вызывая во мне естественное желание.

Да, мне хотелось его сейчас. Каким бы он ни был! Я хочу узнать его!

Я доверчиво прильнула к его телу и заглянула в черные глаза мужчины, в которых так опасно отражался свет. Мне нравился этот контраст, что я была полностью обнаженной, а Бергман, наоборот, одетый. В этом было что-то сладко постыдное и запретное. Я сейчас в запертой комнате с опасным мужчиной: красивым, опытным, в двое старше меня. Он имеет надо мной полную власть. А я лишь беззащитная, безмолвная, обнаженная девочка в его сильных руках.

От собственного сравнения у меня по телу пронеслись мурашки, вызывая едва уловимую сладкую боль в острых вершинках.

Бергман хитро улыбнулся моей реакции, с силой потянул на себя и бросил меня на кровать, уже застеленную новым черным бельем. Пока я перевернулась на спину, мужчина уже взял какой-то аксессуар и направился ко мне, звякая цепочкой.

– Моя малышка Селина, – он с предвкушением подобрался ко мне и навис, заключив в ловушку своих рук. – В этот раз тебе будет больно. Немного. Я хочу, чтобы ты поняла, что боль не всегда бывает неприятной.

Я волнительно сглотнула, не моргая глядя только Бергману в глаза.

– С этого момента у тебя стоп-слово, – продолжил он, лаская мне грудь, а я ни на секунду не прерывала зрительный контакт. – Мне нравится, что ты называешь меня «господин Бергман». Это так сексуально из твоих уст. Поэтому стоп-слово будет мое имя – Арон. Это единственное, на что я среагирую, даже если потеряю над собой контроль.

Его пальцы нещадно скручивали мои твердые вершинки, приводя меня в состояние легкого отчаяния. Мне хотелось близости прямо сейчас, но, кажется, в этот раз мне не будет приятно.

– Используй свое стоп-слово, только если тебе будет очень-очень больно. Запомни: очень-очень. Не заставляй меня прерываться каждые пять минут. Ты же веришь мне?

Я издала что-то среднее между страстным стоном и согласием. И в момент, когда я все же выгнулась навстречу чувственным рукам мужчины и закрыла глаза, я тут же почувствовала острую боль на своей вершинке.

– Это зажимы, – пояснил Бергман, закрепив второй такой же на другой стороне. – Тебе будет очень хорошо. Обещаю. Тебе ведь нравится?

Я неуверенно кивнула, хотя точно была противоположного мнения.

– Чуть посильнее, да? – хитро спросил он и подкрутил на обоих зажимах крохотные винтики.

Я протестующе запищала и только хотела как-то помочь себе руками, но Бергман тут же перехватил мои запястья и завел над головой.

– Я понял: хочешь чтобы я сковал твои непослушные ручки.

Щелк! И мои запястья и вправду оказались прикованы к изголовью наручниками из мягкой кожи.

Я отчаянно замотала головой и заскулила от страха. Тогда Бергман обхватил мое лицо ладонями и проговорил мне в губы:

– Никакого нытья, девочка, – его руки вновь принялись ласкать мою грудь, постоянно задевая зажимы и причиняя новую порцию острой боли. – Ты ослушалась меня и сейчас получишь свое наказание. Но, не бойся, оно будет приятным для нас обоих. Ты так мило нарушила мой приказ, что мне не хочется тебя сильно наказывать.

Его слова немного успокоили, но я все равно не могла отвлечься от нестерпимой боли. Во всяком случае страх и паника делали ее такой.

– Я боюсь, – тихо проскулила я, утыкаясь лбом в щеку Бергмана.

– Опять не слушаешься? – мужчина взял цепочку, что соединяла оба зажима и потянул на себя.

Я вскрикнула и выгнулась всем телом, и в тот же момент та самая острая боль в груди передалась в низ живота и зажгла во мне возбуждение. Мне по-прежнему было больно и страшно, но теперь все обрело какое-то другое значение.

– Моей девочке нравится, – отметил Бергман и потянул на себя еще раз и сильнее.

Меня словно молнией пробило. Я снова вскрикнула, запрокинув голову, и прижалась промежностью к ноге мужчины, а затем зажала ее бедрами.

– Моя искренняя. Отзывчивая. Темпераментная малышка, – Бергман дергал за цепочку после каждого слова, лишая меня остатков здравого смысла. Я ничего не соображала, а только кричала и жадно терлась промежностью о бедро мужчины, умоляя о продолжении. – Открой ротик.

Я послушно открыла рот, а Бергман вложил мне в него ту самую цепочку, за которую дергал. Теперь натяжение сохранялось постоянно, и я горела заживо от желания.

– Что бы ни случилось, не выпускай цепочку из своего сладкого ротика, – приказал Бергман, а сам подложил мне под ягодицы высокую подушку.

Такая поза вынудила меня сильно прогнуться в пояснице, отчего голова оставалась все время запрокинутой, а натяжение цепочки еще увеличилось. Я чувствовала, как мои вершинки онемели от зажимов, но сладкая боль шла скорее не от контакта с кожей, а словно изнутри.

– Это значит, что стоп-слово тебе все равно нельзя использовать, – хитро продолжал Бергман, расстегивая ремень и брюки.

А затем властно развел мне ноги, раскрыл меня пальцами и резко вошел на всю длину. Я снова заскулила от новой порции боли и дернулась скованными руками. Но теперь мне было приятно. Безумно приятно. Тот стыд, что я испытывала сейчас разжигал во мне еще большее возбуждение. Я словно окунулась в неведомый мне порочный темный мир, где наказания могут быть приятными.

– Умничка, – похвалил Бергман, начав двигаться во мне. – Какая ты мокрая. Мне нравится твоя восприимчивость. Не теряй концентрации. Ножки сюда, – он развел мне ноги еще шире и поставил мои ступни себе на бедра. Теперь я была максимально раскрыта и на нужном ему уровне.

Больно впиваясь пальцами в мои ягодицы, он с рыком принялся проникать в меня так глубоко, как было возможно. Грубо, резко, ударяясь в меня бедрами. Ступнями я чувствовала, как напрягаются его мышцы, и эта вибрация отдавалась мне.

Не скрою: было больно. В какие-то моменты очень больно. Боль была сравнима с моим первым разом, даже еще сильнее. Но при этом Бергман толкал мое тело вперед, отчего с каждым толчком натягивалась цепочка и сладко тянула зажимы.

Я стонала не сдерживаясь, иногда чуть хныкала, когда толчок получался слишком резким, но Бергман надежно держал меня мощными руками и тщательно контролировал силу. Наконец, на самых резких толчках я поняла, что что-то не так. У меня закружилась голова и я услышала звон в ушах. В этот же момент, я почувствовала пульсацию мужчины в себе и его ласковые поглаживания, но сама я словно поплыла сознанием.

Глава 16

– Селин, – я почувствовала ладонь Бергмана на своей щеке, но она у него такая широкая, что закрывала мне пол-лица. – Давай, малышка, открывай глазки.

Я уткнулась носом в ладонь мужчины и, немного успокоившись, открыла тяжелые веки. Я лежала на боку, а Бергман крепко прижимал мое обнаженное тело к себе. Мои руки все еще были скованы, но только между собой. Подушки и цепочки с зажимами уже не было.

– Испугалась? – мягко спросил мужчина, ласково оглаживая мне талию.

– Нет, – тихо ответила я. Бергман накинул мои скованные руки себе на шею, вынуждая меня прижаться еще ближе. – А… я сделала что-то не так?

– Нет, – улыбнулся он, поднимаясь рукой вверх от моей талии к груди. – Просто ты у меня очень восприимчивая девочка. Конечно, здесь сыграли еще эмоции от первого урока, но… Я тобой очень доволен.

Я растворялась в гипнотическом голосе Бергмана. Его голос ласкал ощутимее, чем руки.

– Тебе больно? – Бергман коснулся большим пальцем моей еще саднящей вершинки, и я шумно выдохнула.

– Нет, – прошептала я и жалобно посмотрела мужчине в глаза. Я соврала, ведь у меня болело все, словно я прошла полноценную тренировку по гимнастике. У меня дрожали мышцы, болела шея, зудила грудь и тянуло внизу живота.

– Врушка, – ласково, но укоризненно заключил он. – Но ты мне очень нравишься.

– Селин, – помолчав снова сказал он. – Я не буду с тобой особо нежным. Мне нравится жесткий секс. Я научу тебя не бояться этого, научу расслабляться и даже получать удовольствие. Я буду к тебе очень внимателен и заботлив. Но ты ведь понимаешь, для чего я тебя взял? Ты справишься?

Я угукнула, как всегда, не особо вдумываясь в слова мужчины.

Нет, я не питала лишних иллюзий и не мечтала, что он тут же влюбится в меня и побежит разводиться. Вообще мама напрочь отбила у меня способность мечтать о недостижимом. Да, теперь мне нравился Бергман. Мне были приятны его разговоры, прикосновения. Мне хотелось ему служить. Но это всего лишь рыночные отношения. Во всяком случае, я не допускала других мыслей на этот счет.

– Подобные уроки я провожу один раз в неделю, – сообщил он, все откровеннее лаская мне грудь. – Ты должна присутствовать на каждом. По-прежнему там не будет никакого прилюдного секса, но уровень сложности везде разный. Понятно?

– Да, – я смотрела на мужчину затуманенным взглядом.

У меня не было сил даже пошевелиться, и я боялась, что за ласками мужчины последует новая порция близости. Но его опытные пальцы, кажется, могли меня даже из мертвых воскресить!

– Среди недели мы не будем проводить так много времени вместе, – предупредил он. – Но я могу позвонить тебе в любую минуту. И ты должна приехать. Ясно?

– Да, – жалостливо пискнула я, закрыв глаза в сладких страданиях.

– Ваш дом больше не принадлежит вашей семье, – мужчина уже не сдерживая силу сминал мне грудь, вырывая из меня рваные выдохи. – Так что на следующей неделе твоей матери придется переехать на съемную квартиру. Я разрешу тебе помочь ей с переездом, но не затягивай этот процесс.

Я кивнула, дернувшись в безжалостных руках Бергмана, но мои собственные скованные руки не позволяли мне отстраниться ни на миллиметр.

– И последнее, – заключил мужчина, наслаждаясь моей реакцией, – я буду контролировать каждое твое действие. Будешь плохо учиться – накажу. Забудешь убраться в моей квартире – накажу. Не ответишь сразу на мой звонок – накажу. Ты у меня хоть и покорная девочка, но очень рассеянная. Мне это не нравится. Со мной ты всегда должна быть собранной. Поняла?

– Да! – выкрикнула я, не в силах больше терпеть его пытку. – Господин Бергман… пожалуйста… второй раз… я не смогу!

– А кто тебя спрашивает? – усмехнулся он, жадно обхватив мою ягодицу. – И я уже предупреждал, что не терплю жалоб! А ты с начала разговора сверкаешь тут влажными глазками.

Я испуганно застыла, глядя в насмешливые черные глаза мужчины.

Черт! Вечно я ляпну что-то не к месту! Сама ведь зарываюсь!

– Не бойся, малышка, – во взгляде мужчины появился довольный блеск. – Я обещал тебя щедро наградить, а не наказывать еще раз. Так что завтра после учебы ты сможешь получить свою награду и даже разделить ее с твоей подругой Мелитой. Если захочешь.

– Спасибо! – прошептала я с опасливой радостью.

Пока я чувствовала себя на тонком льду рядом с Бергманом. Но если мою награду можно разделить с Мел, значит мне точно нечего бояться… Наверное.

Глава 17

Началась новая учебная неделя и я вновь с тяжелым сердцем отправилась в бизнес-школу. Так сложилось, что я всегда была изгоем среди сверстников. А может и вообще среди всех, потому что с людьми старше себя я особо не общалась. Меня не то что не любили окружающие, но все они словно специально издевались надо мной.

Девчонки чаще всего презирали, парни относились как-то похабно. Все вокруг считали меня тихоней, но при этом я была как кость в горле. Как будто у меня на спине пожизненно висела табличка «толкни меня». Я прекрасно осознавала, что я сама себя загоняю в угол. Своим вечно испуганным взглядом, молчанием на любой несправедливый выпад в свою сторону, зажатыми манерами. Я сама транслировала это в мир всем своим видом, но я не понимала, как мне от этого избавиться.

И если бы не Мел, то я бы опускалась в своей самооценке с каждым годом все ниже и ниже. С Мел я сошлась на удивленье легко. Я довольно доверчивая и наивная, несмотря на всю боль, что причиняли мне сверстники, но с Мел я подружилась в первую же минуту нашего знакомства. С ней я чувствовала себя в безопасности, словно под теплым крылышком ласковой мамочки.

Нельзя сказать, что Мел особо любили, но она была словно из рода неприкасаемых. Молодая жена такого известного и богатого инвестора, как Маер Вирт! Все боялись даже чихнуть в ее присутствии. Студенты всегда замолкали, когда она входила в аудиторию, а преподаватели выражали ей благоговейное уважение. И главное, никто не считал, что она содержанка для своего мужа. Глядя на эту хрупкую, молчаливую, но благородную девушку не возникало сомнений, что любовь в ее браке – настоящая.

Держась все время возле нее, я постепенно успокаивалась и забывала о жестокости своих сверстников ко мне. Мне даже начинало казаться, что на меня тоже смотрят с уважением. Но все это было лишь иллюзией. И стоило мне выйти из тени Мел, как я тут же попадала в эпицентр травли.

Сегодня жена одного из братьев Мел выписывалась из роддома, и девушка отпросилась с последних пар, чтобы встретить ее. Мел помнила про награду от Бергмана, которую я собиралась разделить с ней, и обещала перехватить меня где-нибудь по дороге. Но все же последние две пары мне пришлось провести без нее.

И, как я ни старалась выглядеть уверенней, но очередной прессинг все же настиг меня. На выходе из основного корпуса меня выловила моя сокурсница Марго и, подхватив под руку, надменно повела за собой.

– Селина, душа моя. Давно мы с тобой не болтали, – она говорила немного нараспев, потому что иногда заикалась. Нечасто. Но, похоже ей даже нравился собственный дефект, из-за которого она имела законное право так надменно и пренебрежительно со всеми говорить. – Что-то в тебе изменилось, не находишь?

– Нет, – неуверенно ответила я, даже не пытаясь высвободиться – так я только открыто покажу свой страх.

– А мне кажется, да, – Марго строила мне глазки, будто я могла это оценить. – Ты что же хочешь стать близкой подругой самой Алины Бергман?

– П-почему? – я облизнула пересохшие губы.

– Ну ты вроде так тесно общаешься с ее папочкой. Разве нет? – она сделал особый акцент на слове «тесно».

Я нервно сглотнула, и приготовилась услышать самое худшее.

– О, ну что ты, – она кокетничала как лиса. – Не стесняйся. Папочка Бергман был бы самым лакомым кусочком, если бы не… – она сделала паузу, намекая на пикантность подробностей, – если бы не был садистом. Но я смотрю ты такое любишь.

– Почему ты решила, что я… с ним? – осторожно спросила я.

– А что же я должна была решить, если ты вдруг переехала в его пустующую квартиру? – пела Марго. – Я живу в соседнем доме и прекрасно знаю как выглядит машина папочки Бергмана.

Черт! Что же мне делать?!

– Не переживай, Селина, – Марго прижалась ко мне. – Это будет нашим маленьким секретом. Но ты же понимаешь, что за молчание придется платить.

– Платить? – обреченно спросила я.

– Условно, – отмахнулась Марго. – Я многого не прошу. Скажи, что я твоя самая-самая близкая подруга и выпроси у Бергмана или у мужа Мел для меня грант. Мой папочка обещал мне купить сеть шоурумов, если я получу грант на обучение в Малайзии. И уже через год я буду не только выдающейся студенткой, но и начинающей бизнесвумен.

Да, упорство Марго не занимать. Она действительно хватала знания как не в себя. Но насколько она была зубрилой, ровно настолько же была и стервой. Так что в скором будущем она точно станет акулой бизнеса.

– Но… разве твои результаты экзаменов недостаточно хороши для получения гранта? – без всякой надежды спросила я.

– Нет, – недовольно ответила она. Очевидно, что это было для нее как ножом по живому. – Там все раскуплено. Я уже не первый год из кожи вон лезу. А папочка из принципа не хочет за это платить. Так что? Будешь помогать? Или мне к самой Алине обратиться?

– Я попробую, – обреченно согласилась я.

– Вот и умничка, – Марго снисходительно погладила меня по голове, когда мы уже дошли до ее машины и водитель открыл нам дверь. – Извини, душа моя, – она наконец отпустила меня. – Но нам с тобой явно не по пути. Мне надо учиться, а тебе ублажать своего папика. Чао.

Марго закрыла дверь прямо перед моим лицом и позади меня послышался девичий смех. Все на парковке восприняли это как очередное унижение в мою сторону и поспешили лишний раз самоутвердиться за мой счет.

Но мне было все равно. Теперь у меня проблемы куда посложнее.