Текст книги "Ангел для бесов"

Поправив платье сзади, я попыталась восстановить дыхание, и согнать с лица румянец, но моему телу этого было мало. Мне хотелось полноценного соития с моими мужчинами!

Глава 16

Створки лифта открылись на нашем этаже, и мужчины, подхватив меня под руки, помогли мне выйти.

Ноги не слушались меня, после перенесенного напряжения и удовлетворения. Единственным моим желанием было потребовать у мужчин продолжения, но мне было стыдно показывать свои истинные чувства.

Конечно, боссы только обрадовались бы моему аппетиту, но это я должна была вызвать у них зависимость, а не они во мне.

Поэтому я поспешила взять себя в руки и сообщить как можно раскованнее:

– Мне так понравилось, – я лукаво опустила глазки в пол. – Вы сделаете что-нибудь такое ещё раз?

Все правильно! Именно они сделают, а не я им!

– Теперь твоя очередь, ангелочек, – хитро оскалился Леон. – Ты ведь не хочешь остаться неблагодарной девочкой?

Всё-таки подловили! Ну, ладно.

– Ну что вы, – я смущённо улыбнулась. – Когда же я оставалась неблагодарной?

– Тогда иди погуляй. Когда понадобишься мы тебя позовём, – Рамин воспользовался тем, что в коридоре никого не было и легонько шлепнул меня по попе.

От силы удара его «лёгкого шлепка», я ускорилась на пару шагов и чуть не влетела в угол.

Ну и манеры! Настоящий медведь!

И чтобы хоть как-то отомстить, я ещё раз убедилась, что в коридоре пусто, а затем задрала на мгновенье платье, показала мужчинам попку и тут же рванула вперёд.

Пусть работают теперь с этой картинкой в голове.

Уносясь прочь, я все равно услышала рычание Рамина, но он не кинулся за мной.

Войдя в приемную, я тут же уселась за свой стол и схватилась за недоделанная работу. Нужно было срочно согнать с себя это возбужденное неудовлетворенное состояние.

Но как я ни старалась, ничего не получалось. Я доделала свою работу, затем выпила кофе, затем спровоцировала Анжелу на грубость в свой адрес, но ничто не могло отвлечь меня от возбуждения.

Пить хотелось через каждые пять минут. Воспоминания о том, что я пережила в лифте, яркими картинками вспыхивали у меня в голове.

А ведь это была как раз та самая прилюдная близость, как у той пары в клубе! Могла ли я представить, что и со мной такое случится? И не просто случится, а мне понравится настолько, что ни о чем другом я думать не смогу!

Это было так сладко, но так обидно.

Я что, такая голодная извращенка?!

Когда же Леон вызвал меня к себе в кабинет, я уже полноценно посыпала себе голову пеплом и винила за слишком разгульные мысли и желания.

Однако даже теперь он не был настроен игриво. Мужчина дал мне ещё одно задание и уже собирался отправить в обратный путь, но тут его мобильный зазвонил.

На экране высветилась фотография красивой рыжеволосой девушки с веснушками и капризным выражением лица. И судя по тому, как болезненно нахмурился Леон – это снова была его бывшая.

Мне окончательно сорвало крышу. Ревность, чувство собственности, возбуждение в фоновом режиме и злость разом выплеснулись наружу.

«Леон мой!» – клокотало все у меня внутри.

Я бросилась на шею Лену и впилась ему в губы.

Мужчина оторопел в первую секунду и замер, пока я смело проникла ему в рот своим маленьким любопытным язычком. Но уже в следующую секунду мужчина усадил меня к себе на колени и ухватил за ягодицы.

– Тебе так нетерпится? – мужчина схватил меня за волосы на затылке и мягко отстранил от себя, с вожделением глядя на мои губы. – Ты идеальная.

– Не хочу, чтобы Вы расстраивались из-за нее, – я жалобно посмотрела на Леона. Но я постаралась придать своей жалобе сексуальности. – Хочу Вас утешить!

Я снова потянулась к губам мужчины, но он крепко держал меня за волосы не давая своевольничать.

– Мне нравится то, что наш ангелочек становится таким порочным созданием, – заговорил Леон, слегка касаясь губами моих губ. – Такой смелой развратной девочкой, жаждущей, чтобы её взяли прилюдно.

Я томно захныкала, не в силах податься вперёд губами, но зато я теснее прижалась грудью к телу мужчины, а заодно потерлась бедрами и каменный пах.

Леон мой! Я не позволю этой рыжей нахалке забрать его у меня! Не позволю!

– Ты хочешь меня? – спросил Леон, поглощая мои эмоции через приоткрытые губы. – Хочешь, чтобы я прямо сейчас взял тебя?

– Да! – выдохнула я и закрыла глаза.

Даже звук голоса Леона возбуждал меня до предела!

Тогда мужчина снял меня со своих колен и усадил на стол. Широко раздвинув мне ноги, он притянул меня к себе и позволил мне поставить ступни на подлокотники его офисного кресла.

– Что ты хочешь? Скажи, – потребовал Леон, пройдясь ладонями по моим бедрам и подняв подол платья. – Назови свое непристойное желание.

– Поцелуйте меня здесь, – я провела пальчиками по своей груди. – Долго!

Леон аккуратно расстегнул оставшиеся пуговицы на моем платье, раскрыл его на груди и спустил до талии. Затем снял с меня лиф, полностью обнажив мне плечи и спину.

Зарывшись лицом в мою грудь, мужчина страстно вбирал в рот мои вершинки, покусывал набухшие ареолки и сжимал мою спину в руках.

Как же хорошо!

– Леон… – выдохнула я и зарылась пальчиками в его густые волосы.

И тут вдруг сзади раздалось:

– Почему я не удивлен?!

Я подпрыгнула на месте и повернулась.

Сзади стоял сердитый и хмурый Рамин. Мой желудок сжался в комок от страха. Грозный исполин запер дверь, а затем стремительно сократил дистанцию между нами.

Бесланову потребовалось всего два шага, чтобы настигнуть нас. А затем он схватил меня за волосы и оттянул меня от Леона.

– Ангелочек, я смотрю ты с первого раза не понимаешь, да? – Рамин оскалился в недоброй усмешке. – Что я тебе сегодня говорил?

– Что… я… ваша общая игрушка, – сорвавшимся голосом проговорила я и тут же принялась оправдываться. – Вы оставили меня в таком состоянии! А мне хотелось, чтобы вы меня приласкали! Очень сильно! Я ни о чем не могла думать!

Я демонстративно шмыгнула носиком, как если бы я была обижена.

– Ладно тебе, – примирительно улыбнулся другу Леон. – Мы и вправду так жестоко поступили с нашим ангелочком. Она сама ластится к нам, так старается, проявляет инициативу, а мы оскорбляем ее искренние чувства. Ее такое необузданное сексуальное влечение к нам.

– Да, – я наивно улыбнулась Рамину. – Это несправедливо. И вы должны исправиться!

– Мы?! – Рамин аж изменился в лице от моей наглости.

– Вы, – пискнула я и зажмурилась от страха.

Ух, какая я бесстрашная! Аж самой страшно!

Но в следующую секунду я уже открыла глаза и выгнулась в хватке Рамина, демонстрируя ему свою обнаженную грудь.

– Потрогайте меня ещё, – мурлыкнула я. – Там. Вдвоем. И здесь тоже, – я обхватила пальчиками неподъёмную руку Бесланова и накрыла ею свою грудь.

– Вы же не оставите больше своего ангелочка голодненькой? – я надула губки, мягко потянув на себя Леона.

Рамин рыкнул и сжал мне грудь. Я тут же вскрикнула от боли, но сейчас мужчина явно не планировал быть нежным.

– Потерпишь, – все ещё сердитым тоном сказал он и впился мне в губы.

Я отчаянно пискнула и забрыкалась в его руках. Железная хватка мужчины причиняла боль, поцелуй причинял боль, сама энергетика Рамина причиняла боль, но почему-то мне было хорошо в его руках. Словно чувство страха и безопасности сливались во что-то единое, когда я оказывалась рядом с этим мужчиной.

Одной рукой я обхватила шею Бесланова, предоставляя ему мои губы на растерзание, а второй гладила голову Леона, зарываясь в его волосы и позволяя ему ласкать мою грудь. Колючая щетина Леона приятно покалывала кожу, усиливая эффект от поцелуев.

Рамин не снижал силы воздействия на меня, и в какой-то момент прикусил мне губу. Я взвизгнула и машинально оттолкнула от себя мужчин. Больно было до жути, но губу он мне все же не прокусил.

– Больше не зли меня, – прорычал Бесланов и вновь склонился над моим губами. – Иначе косточек не досчитаешься.

– Бесланов, не будь психом, – Леон привлек меня к себе и обдул мои распухшие губы. – Девочка сама идёт к нам в руки. Цени. А ты ещё удивляешься почему девки к тебе в постель не хотят.

Рамин словно только сейчас опомнился и посмотрел на меня уже осознанным взглядом.

– Думаешь я не умею быть нежным? – хитро улыбнулся он. – Сейчас ты узнаешь какого это попасть под мою агрессивную нежность.

Бесланов дёрнул меня за трусики и грубым рывком стянул их с меня. Затем буквально вышвырнул Леона с его кресла, чем вызывал смех у своего друга. И сел передо мной, широко разведя мои ноги.

Леон же обошел стол, уложил меня так, что моя голова немного свисала с края, и надёжно зажал мне голову и руки.

Я почувствовала себя распятой. Леон обездвижил мне руки и голову, Рамин – ноги. А если мне будет больно?

Леон прошёлся губами по моему лицу, уделяя особое внимание губам и шее, пока Рамин так же прошёлся дорожкой поцелуев по внутренней поверхности бедра.

Поцелуи Леона расслабляли, и я позволила себе на мгновенье закрыть глаза, как тут же Рамин внезапно припал ртом к промежности, лизнув меня широким языком. Тщательно, с нажимом, словно уколов меня разом во все чувствительные точки.

Я всхлипнула, пытаясь вжаться тазом в столешницу, но Рамин уже снова поймал меня языком и припечатал обратно, а заодно ещё шире развел мне ноги.

У меня потемнело в глазах от страсти и закружилась голова.

Когда язык мужчины проник мне между складочками и оставил влажную дорожку, я почувствовала настолько сильное возбуждение, что мне стало больно одновременно в груди и в чувствительной кнопочке.

Острая пронизывающая боль прошибла мою поясницу, когда Рамин пару раз прошёлся языком по кнопочке, нещадно вдавливая ее внутрь. А когда он вобрал мои нижние губки в рот и втянул их в себя, я заметалась по столу, не в силах терпеть это острое грубое удовольствие.

Следующим шагом Рамин втянул в себя мою кнопочку, а на выдохе проник языком в мое лоно.

Я неистово выгнулась и вскрикнула, но Леон тут же закрыл мне рот ладонью и вновь принялся осыпать поцелуями мое лицо и шею.

На секунду Рамин отпустил меня и подул мне на влажную промежность. Я заметалась, уже ничего не соображая, но мужчина вновь втянул ртом мои губки, а на выдохе проник языком в лоно.

Он делал это снова и снова, полностью подстраиваясь под свое дыхание, а я чувствовала себя бабочкой, пронизанной насквозь раскаленной иглой удовольствия. Это было настолько грубо и приятно, что я была близка к потере сознания.

Я кричала, выла, скулила как умалишенная, но широкая ладонь Леона поглощала все звуки. Мои бедра то бились о столешницу, когда Рамин дул мне на промежность, то дрожали от нервного возбуждения, когда мужчина снова припадал ко мне ртом.

На мгновенье мне показалось, что мой позвоночник превратился в раскалённую лаву. Пламя прошлось вдоль моей спины, спустилось к пояснице и разлилось огненной массой внизу живота. Я дрожала в руках Рамина, не чувствуя границ своего тела.

Мужчина снова вобрал мои губки в рот, и мое тело сдалось, содрогнувшись от сладкой судороги и постыдного удовольствия. Я выгнулась и замычала, окончательно уплывая сознанием.

Даже не знаю, можно ли к такому привыкнуть, но испытать это вновь уже хотелось.

– А теперь поработаешь ты, ангелочек, – сообщил Леон, не давая мне опомниться и потянулся к пряжке своего ремня.

Глава 17

Затуманенным взглядом я тупо следила за тем, как Леон снимает с себя брюки, но до конца словно не понимала, что он делает.

– Оближи губы, – приказал Леон.

Я все еще не отошла от пережитой эйфории, поэтому машинально лизнула губы. Совсем слегка, так, что тронула язычком лишь внутреннюю поверхность.

Тогда Леон раздражённо выдохнул, зажал мне щеки и впился в меня с поцелуем. Грубым, неаккуратным. Он словно хотел не поцеловать меня, а вылизать. На Рамина в этот момент я боялась даже взглянуть. А если и тут проснется его ревность?

Я замычала и задёргала руками, когда поняла, что задыхаюсь от поцелуя, но Леон не отпускал меня и крепко держал мои запястья, чтобы я не могла противиться.

В тот же момент, я почувствовала горячую мужскую плоть в ладонях. Леон заставил меня его трогать, пока сам продолжал вылизывать мои губы.

Ногами я обняла Рамина и потянула к себе, чтобы он не надумал себе лишнего, да и просто не стоял без дела.

Что тут ему зрительный зал, что ли?

Наконец Леон оторвался от моих губ. Он ещё сильнее сдавил мне щеки, чтобы я шире открыла рот, а затем проник мне между губ восставшей плотью.

Я замычала от нехватки воздуха и замотала головой. Леон по-прежнему держал меня за запястья, поэтому отодвинуть от себя мужчину я не могла.

– Я сказал: теперь поработаешь ты, – напомнил Леон. – Что тебе не понятно?

Он вошёл в мой рот глубже одной рукой все ещё сдерживая мои руки, а второй ласково поглаживая меня по подбородку.

– Расслабься, ангелочек, – Леон спустился рукой к шее, а затем к моей груди, – насилие не доставляет мне удовольствие, так же, как и пугливые безынициативные девочки. Где наша прежняя развратная кошечка?

Как тут можно быть развратной, если я не могу дышать? Но все же я и сама не хотела омрачать этот момент и постаралась расслабить себе руки и горло, пока ногами и бедрами ластилась к Рамину.

– Кис-кис-кис, – пошутил Рамин и на мгновенье отстранившись, вошёл в меня одним толчком. Он буквально натянул меня на себя, и я вновь напряглась. – Кажется кошечка хочет быть нашей пленницей. Чтобы она лежала, ничего не делала, а зато мы бы делали с ней все, что хотим. Так?

Я замычала и попыталась отрицательно замотать головой, но это лишь позабавило мужчин.

– Мы можем пользоваться нашей пленницей хоть до следующего утра, – говорил Леон, наращивая темп и всё глубже проникая мне в рот.

– Можем трахать все ее дырочки одновременно, – подхватил Рамин, так же проникая в меня грубее и глубже.

– Можем вообще больше никогда не выпускать из комнаты, а по вечерам… – многозначительно рыкнул Леон, но внезапно вышел из меня плотью и внимательно посмотрел мне в глаза. – Мне остановиться?

Я благодарно вдохнула воздух и мотнула головой.

– Нет, – я одновременно улыбнулась и поморщилась от ещё одного грубого толчка Рамина. – Ещё! Хочу быть вашей пленницей! Что вы там говорили? Лежать и ничего не делать? Мне подходит.

– Вот ведь мелкая… – Рамин так и не высказал оскорбление. – Молчаливая она мне нравится больше.

Леон вновь насильно сжал мне щеки и вошёл в меня, уже не пытаясь понять нравится мне или нет. Рамин тоже не пытался быть нежным. Он до боли сжимал бедра, резко проникал в меня, заставляя меня ещё глубже заглатывать плоть Леона.

И хоть минуту назад я действительно испугалась, но капелька юмора тут же развеяла мои тревоги, и я просто отдалась процессу. Мне действительно захотелось доставить мужчинам удовольствие.

Мои возмущённые мычания превратились в сладкие приглушённые стоны, тело охотнее давалось в руки мужчинам и отзывалось на ласки, а я наконец смогла подстроиться под ритм Леона и дышать в короткие промежутки.

В какой-то момент Рамин прошёлся большим пальцем между моих складочек, все больше и больше разжигая во мне естественную страсть, и я окончательно отдалась моим мужчинам, как вдруг…

Рамин огладил мои ягодицы и надавил пальцем на попку.

Я дернулась от страха и снова замычала.

– Ти-ихо, – самодовольно проговорил Рамин. – Я не обижу. Будь послушной пленницей и прими меня.

Мужчина вновь прошёлся пальцем по складочкам и снова приставил к попке, под мой протестующий писк.

Его толчки стали жёстче, очевидно, отвлекая меня от главного. Леон же напротив ещё ласковее принялся гладить мое лицо и использовал мой рот с большей нежностью.

Рамин сильнее надавил пальцем и проник к мою попку фалангой.

Я замерла на месте, боясь пошевелиться, но продолжала послушно принимать в себя мужчин.

– А чего наша пленница замолчала? – Рамин стал совершать поступательные движения пальцем в такт своим толчкам. – Твои стоны так возбуждают. Продолжай.

На мгновенье я прислушалась к себе: мне не больно и не так уж страшно. А, значит, Рамин себя контролирует.

Я осторожно подалась бедрами навстречу мужчине и с большим энтузиазмом принялась ублажать Леона. Теперь я смело ласкала плоть мужчины язычком, совершая посасывающие движения каждый раз, когда Рамин вводил мне палец в попку.

Всеми силами я пыталась показать мужчинам, что мне все нравится потому как мне и вправду все нравилось. Это было так бесстыдно, так грязно в моем понимании и так порочно, что я заводилась ещё сильнее.

И когда я начала не просто стонать, а скулить от наслаждения, Леон вошёл в меня как можно глубже и его бедра задрожали. Я продолжала ласкать язычком извергающуюся плоть мужчины, совершенно не замечая его вкуса или того, что я опять не могу дышать.

Все мое внимание было сконцентрировано на Рамине, и на том, как он грубо, но умело подводил меня к разрядке. Он то возвращался к моим складочкам, то вновь проникал в меня сзади, и через пару секунд я почувствовала, как низ живота вновь обдало обжигающей разрядкой. Мне как будто вылили туда жидкое пламя, но при этом оно было не обжигающим, а ласковым.

Мои интимные мышцы сжались, и я почувствовала лёгкую боль от того, что Рамин не прекращал соития.

Когда же я протяжно застонала от обессилевший меня разрядки, Бесланов наконец закрыл глаза и тоже замер.

– Ммм… – облизнулась я, когда Леон наконец оставил меня и устало присел рядом. – А что ещё вы будете делать со своей пленницей?

И Рамин, и Леон рассмеялись в голос.

– Ты точно бессмертная, – изрек Бесланов и легонько шлепнул меня по ягодицам. – Иди работай, солнце ещё высоко.

Грубиян! Но ему я этого говорить не стала. Что с него взять? Разве что деньги и интересный сексуальный опыт.

Остаток рабочего дня прошел в обычных поручениях. Я снова бегала из кабинета в кабинет, совершала бесконечные звонки, все время ошибалась, делала что-то не то, забыла насыпать сахар в кофе, а под конец дня и вовсе допустила грубую ошибку в документах.

Не могу сказать, что я волновалась или думала о своих боссах, или о чем-то вообще постороннем. Просто работы было много, и я не считала это чем-то из ряда вон выходящим, что я допускаю в первые дни ошибки. Не смертельно же. Все можно переделать.

Но когда Анжела подловила меня на ошибке в смете, которую я перепечатывала за день уже раз пять по ее указаниям, она молча взяла тот самый договор и зашла в кабинет к Леону. Через минуту Леон вызвал и меня.

– Изида, – мужчина строго сдвинул брови, но я видела, как пляшут бесята в его глазах, а значит, он совсем не злится. – Ты вообще, как с русским языком? Это твой родной язык?

– Да, – я пожала плечами, невинно уставившись на мужчину.

– Тогда погляди что ты тут мне понаписала, – Леон передал мне ту самую смету, где среди прочего было подчеркнуто три слова.

Я внимательно прочитала их и поджала губы, чтобы не засмеяться.

Вместо башенного крана я написала бЕшенный, горюче-смазочные вещества у меня превратились в горюче-чмазочные, а срок сдачи вообще значился семнадцатого декаря.

Я сильнее поджала губы и посмотрела на Леона и Анжелу. Секретарша явно предвкушала мое увольнение, а Леон… после еще одной секунды борьбы над собой, прыснул со смеха, закрыв руками лицо.

– Но… – опешила Анжела. – Она ведь это отправила! По почте!

– Вот мы и проверим насколько внимательно наши застройщики читают письма, – Леон пытался быстрее взять себя в руки, но не мог.

– Это вверх непрофессионализма! – кипела Анжела. – Она ведь это не от руки пишет, а в текстовом редакторе! Который и так подчеркивает ошибки!

– Анжела, – наконец серьезно выдохнул Леон. – Ты мне принесла распечатку с таблицы Excel. Единственное, что он мог там подчеркнуть – это неправильную формулу. Так что ты давай успокойся, а с Изидой я что-нибудь решу.

– Что-нибудь? – Анжела не планировала сдаваться. – Она ведь отправляет все это с моей почты! С моей корпоративной почты! А значит, она позорит лично меня как профессионала.

А вот теперь я расстроилась. Ситуация уже не выглядела смешной.

– Я буду внимательнее, простите, – я опустила глаза в пол и принялась теребить подол своего платья, чтобы подключить свою инфантильность. – Это ведь мой второй день всего. И моя первая работа.

– Вряд ли Рамин Закирович посмеется, когда получит ответ от застройщиков, – пригрозила Анжела. – Лично я сейчас же пойду к нему и сообщу, что это письмо писала не я. Я дорожу своим местом, в отличии от… Изиды.

Леон раздраженно выдохнул.

– Иди, Анжела, – наконец сказал он. – Я тебя услышал. Изида больше не будет тебе помогать.

Вот черт! Все-таки меня уволят! Согласна, я проявила невнимательность, но как же теперь исправить ситуацию? Я могу, конечно, попытаться соблазнить Леона, но Анжелу-то мне не соблазнить. Она вон уже копытом бьет, как хочет вышвырнуть меня из приемной.

– Вы накажите меня? – я состряпала несчастное личико, когда секретарша наконец вышла за дверь. – Леон, пожалуйста! Я больше не буду! Честно-честно! Буду все проверять!

– Изи, – Леон подошел ко мне и обнял за плечи. – Чего ты так вцепилась в это место? Разве тебе не хочется просто отдыхать и пользоваться всеми благами, которые и так достаются тебе бесплатно? Тебе в принципе не нужно работать.

– Нужно, – я прижалась к теплой груди мужчины. – Вы ведь не все время будете рядом со мной? И не всегда будете мне помогать и от всего защищать. Придет день, когда мне придется в вами расстаться. Только если… вдруг… кто-нибудь из вас не начнет испытывать ко мне более глубокие чувства.

Я смущенно потыкала пальцем в грудь Леону.

– Понимаете? Настоящие сильные чувства… Такие, какие испытываю я.

Я снова поджала губы, чтобы не улыбаться.

Нужно выдержать роль, Изида! Молчи и томно смотри в пол! Посмотрим, как Леон отреагирует на первую мою заброшенную удочку.

– Настоящие сильные чувства, говоришь? – задумчиво спросил Леон.

Да! Он попался! Поверил мне! Надо дожать!

– Да, – робко и несчастно подтвердила я.

Леон тяжело выдохнул.

– Мой милый ангелочек, – мужчина поднял мое лицо за подбородок и заправил мне прядь волос за ушко. – Ты сегодня на солнышке не перегрелась?

Леон вновь от души рассмеялся, но увидев мою обиду на его реакцию, прижал меня к своей груди.

– Изи, давай ты просто будешь мне говорить, что тебе надо, а я буду по мере возможностей это делать. Мне нравится твоя творческая натура, но мне бы не хотелось, чтобы ты меня настолько обманывала. Я ведь все-таки постарше тебя и прекрасно вижу все твои манипуляции. Я пропускаю их, потому что меня это в какой-то степени веселит и умиляет, но давай не переигрывать, да?

Ну вот, облом! Ничего. Это была только первая попытка.

– Хорошо, – беззаботно согласилась я, выбравшись из объятий мужчины. – Но в таком случае, не увольняйте меня. А то как же я к вам в кабинет буду ходить?

Я лукаво улыбнулась, хотя просила оставить меня на работе совсем по другой причине. Я должна быть рядом с Леоном, чтобы растопить его сердце, и чтобы не допустить возвращения его бывшей. Так что фиг он меня уберет с приемной!

– Я подумаю, – согласился он, и я снова улыбнулась, но уже своей победе.