Текст книги "Игрушка Тирана"

Глава 28. Кейтлин

Мы перелезли через пролом в стене и понеслись по тёмному коридору, едва освещённому в аварийный красный.

– Уносить отсюда ноги! Ящеры намного сильнее нас.

– Стоять! – послышался резкий оклик, и засвистели пули.

– Пригнись! – скомандовал Мёрдок и резко толкнул меня вниз.

К нам наперерез кинулся один из захватчиков. Мёрдок, бросившись ему под ноги, повалил его на пол и ударил куском бетона по голове, проломив череп.

– Вставай на ноги, надо найти более-менее безопасное укрытие…

Мёрдок проворно обыскал остывающий труп, подцепив оружие в виде короткого автомата и пистолет. Пистолет он вручил мне.

– Судя по шкале заряда, здесь не так много патронов. Но датчик идентификации личности отсутствует, можешь воспользоваться. Просто жми на курок. Идёт?

Позади раздалось шипение.

– Некогда трепаться! Вперёд!..

Мы понеслись, сломя голову, не разбирая дороги. Позади слышалось шипение и щёлканье челюстей: ящеры выбрались из своих клеток и начали охоту. Вокруг громыхали взрывы, пол трясся под ногами.

– Ты знаешь, куда бежать?

– Пытаюсь сообразить! – крикнул Мёрдок.

Он то и дело останавливался у дверей ангаров, но двери были заперты. Панель мигала красным, требуя ввести пароль. Наконец, нам улыбнулась удача: один из отсеков не был закрыт до конца. Двустворчатые двери заклинило. Мы протиснулись через проём, оказавшись в ещё одном коридоре. Мёрдок пронёсся по нему и толкнул одну из дверей.

– Залезай. Там грузовые контейнеры. Пересидишь здесь.

– Пересижу? Одна? А ты?

Я вцепилась за Мёрдока мёртвой хваткой. Он отцепил мои пальцы.

– Я займусь ящерами. Нужно увести их в сторону. Иначе они пойдут по запаху твоей крови.

Мне пришлось послушаться Мёрдока и войти в прохладное тёмное помещение, сплошь заставленное большими и малыми контейнерами. Силуэт Мёрдока промелькнул в дверном проёме и исчез. Через мгновение раздался треск автоматной очереди и топот ног. Ящеры послушно затрусили за наживкой. Мне было страшно находиться в полутёмном помещении. Я не чувствовала себя в безопасности, когда кругом бомбят взрывами, а по коридорам разгуливают взбесившиеся ящеры.

Я покосилась на контейнеры и волоком придвинула самый малый из них, чтобы встать на него и взобраться повыше. На это ушло много сил и времени. Когда я сумела взобраться на контейнер, почувствовала присутствие кого-то постороннего. Я испуганно дёрнулась и взобралась на контейнер, оглянувшись. В темноте жёлтым горели глаза ящера.

Я нажала на курок пистолета. Тот выплюнул сноп огня и частые «та-та-та». Выстрелы один за другим разрывали помещение, наполняя его гулким эхом. Но ящер лишь взвыл. Он успел метнуться в сторону и его лишь оцарапало. Я нажимала на курок, слыша пустое щёлканье – и больше ничего. Заряда оказалось ничтожно мало. Я отбросила бесполезную игрушку в сторону и принялась карабкаться вверх по контейнерам.

Я забралась на самый верх и огляделась. Внизу маячил раненый ящер, а теперь к нему присоединился ещё один. Он воздел треугольную морду кверху, втягивая воздух, и двинулся в моём направлении. Я побежала по крышам контейнеров, перепрыгивая с одного на другой. Время от времени я оглядывалась через плечо, заметив, как ящер карабкается по контейнерам и несёт вслед за мной. Я ускорилась и едва не рухнула вниз, успев затормозить: до следующего контейнера расстояние было слишком велико. А я, успев остановиться, поскользнулась, больно ударившись коленом, и сейчас пыталась сообразить, в какую сторону лучше бежать.

Раздался скрежет металла: две четырёхпалые лапы уцепились за край контейнера. Ящер втягивал своё тело наверх, оскалившись. Я испуганно дёрнулась назад. Второй ящер, который был раненым, начал заходить ко мне со спины, медленно, но верно забираясь на контейнеры. Бежать было некуда. Страх парализовал меня настолько, что я просто наблюдала, как ящер залезает на контейнер. До меня донёсся мерзкий запах, идущий из пасти твари. Он взметнул внутри бурю негодования и злости: неужели я умру вот так, став пищей для плотоядного ящера?

А потом вдруг мир перекувыркнулся и стал… иным. Я ошарашенно смотрела на себя, но со стороны. Восприятие мира было другим, незнакомым мне. Цвета воспринимались чуточку иначе: ярче и насыщеннее. Остро чувствовалась разница между светом и тенью. Я не сразу поняла, что происходит. И могла только безучастно наблюдать глазами ящера, как тот приближается ко мне, застывшей без движения, словно безвольная кукла.

Участь наблюдать, как ящер будет жрать меня, показалась ужасной. Я запаниковала, принявшись дёргаться в путах чужого сознания. Хотелось сделать что-то, чтобы вырваться из тупика. Ящер начал остервенело мотать головой и царапать когтями кожу головы. Ощущения при этом возникли кошмарные: я чувствовала и его боль, и собственное отвращение, и вкус собственной крови, бывшей для ящера манящим потоком аромата, висящем в воздухе и забивающимся в ноздри.

Я заметила, как второй ящер, раненый, уже почти достиг меня с другой стороны, и дёрнулась изо всех сил в последний раз, выпав из сознания ящера. С оглушительным треском, будто все путы порвались разом.

Глава 29. Кастор

Я не мог поверить. Нет. Существовало тысячи возможностей потерять Кейт. Но ни в одной из них я не могу представить себе, что всё произойдёт именно так. Отчаянная и взбалмошная, решившая спасти нам жизни? Её поступок не только не привёл ни к чему хорошему, но и поставил под угрозу разоблачение наших личностей. Особенно недоволен был отец Кейт.

Его звали Климент Грэхам. Но он называл себя сейчас Климент Роу. Он был одним из активных участников Теневого Сектора, призрачной альтернативы Альянсу. Идеалист, активный деятель в прошлом. Сейчас он был просто заперт на планеке GI-51 Срединного Сектора. Как и я. Как все мы, букашки, находящиеся под пристальным взглядом Тирана.

В порыве Кейт не было необходимости. Разумеется, она испугалась, что нас перебросят в числе особо провинившихся в Дальний Сектор. Для непосильного труда до полного изнеможения и последующего уничтожения плотоядными существами. Первое – официальная версия. Второе – негласное и понятное всем, кто хотя бы раз видел этих тварей. Быть может, Кейт напугала участь девушки из Красного Дома?

Ничего бы из этого не случилось. Абсолютно ничего. Не успели бы претворить в жизнь. Приказ был отдан. Но как только Тиран отправился со своей свитой и кораблями прочь, Кейт бы вытащили из центра обработки. Туда помещают девушек на несколько дней для полного обследования и подготовки. Несколько дней перед тем, как им подправляют мозги, вшивая чип. Нескольких дней вполне хватило бы на то, чтобы организовать побег. И наконец, свалить с этой планеты на корабле с контрабандистами. Но сейчас всё пошло прахом. Нас раскрыли. Не церемонясь, сразу же извлекли чипы.

Наша принадлежность к расе дагоррианцев теперь раскрыта. Для меня это означает лишь то, что цвет глаз будет меняться в зависимости от настроения. Сведения в личном файле подправят, внеся соответствующую графу в разделе расовой принадлежности, и разрешат пользоваться линзами. Стандартными, одноцветными. Климент Грэхам – другое дело. Ему невероятно повезло, что чипы извлекали не при Тиране. Наверняка, этот ублюдок почувствовал бы пси-энергию поля Климента. Или не почувствовал бы?

Климент Грэхам – старый, хитрый лис. Он не пользовался своей пси-энергией без особой на то нужды. Однажды я видел, как он с лёгкостью сделал полоумным одного из тех, кто прельстился на чужой кусок. Но это было так давно…

Мы застряли на этой планете сроком на половину жизни. Иногда казалось, что нам не светит ничего больше. Климент Грэхам не любил рисковать. Он приказал не высовывать носа и хотел поначалу слиться с остальной массой, действовать осторожно. Очень осторожно. Настолько осторожно, что иногда чудилось, словно мы ничего не делали, а протирали свои штаны зря.

Стоило мне заикнуться о том, чтобы активизироваться, он охлаждал мой пыл холодным взглядом, не преминув указать на моё место.

– Ты предлагаешь высунуться и поставить себя под удар? Нас разыскивают. У преступлений против Альянса нет срока давности, парень.

– Нет, – я отрицательно мотнул головой. – Я всё основательно подчистил, подменил данные файлов в общей базе. Они сами разнесли вирусную ложную информацию в клювике. Нас не должны обнаружить. И даже если обнаружат, сверившись с базой данных, о нас не найдут ничего.

– И всё же я бы не рисковал.

– Мы увязли здесь.

– Пришлось. За прошедший период времени многое что поменялось. И не так-то просто найти среди этих контрабандистов не просто любителей навариться, но сторонников идеи Теневого Сектора.

Я понимал правдивость его слов: переговоры на дальних расстояниях – это не звонок бабушке с вопросом о состоянии здоровья. Но всё равно хотелось действовать, даже с учётом небольшого риска.

Сейчас же Кейт, сама того не ведая, вставила в колёса своему папаше не просто палку, но огромное бревно. В тот момент, когда оставалось только добраться тайком до корабля, стартующего очень скоро. Теперь придётся изворачиваться и быть вдвойне осторожнее. Но всё это мелочи по сравнению с тем, что Кейт сунулась в лапы Тирана.

Мы с Климентом сидели в административном блоке в ожидании распределения. В карцерах всегда кто-то находился… Внезапно я почувствовал, как Климент посылает мне мысленный импульс в моё сознание, облечённый в форму слов.

«Веди себя спокойно, не привлекая лишнего внимания…»

Я дёрнулся на месте, посмотрев на Климента.

«Будь так добр. Сосредоточься и чётко формулируй мысли. Мечешься как дёрганый!»

Я попытался сосредоточиться: получалось плохо. Усилием воли заставил себя сформулировать один-единственный вопрос, волновавший больше всего.

– Как будем вытаскивать Кейт?

Ответа пришлось ждать долго. Я уже начал бояться, что не дождусь его вообще. Но он меня не порадовал.

«Никак!»

– Что значит, никак, Климент? Она твоя дочь!

«Хочешь сунуться к Тирану?»

– Если придётся!..

Климент прикрыл глаза, словно происходящее его не касалось. Он вовремя успел натянуть смиренное выражение на своё лицо, потому что нас поволокли по коридорам тюремных блоков, разместив по разным помещениям. Может быть, старому лису и было плевать на судьбу своей родной дочери. Но я не мог успокоиться, беснуясь в замкнутом пространстве. Вспышки гнева одна за другой пронизывали тело и не находили выхода, потому что карцер был крошечным квадратным помещением в два метра.

Мягкие белые стены поглощали звуки. Я не мог поверить, что Климент может так легко отказываться от своей дочери. Потом я почувствовал легкое щекотание. Климент вновь вышел на связь.

– Что мы будем делать?

«Ждать. Не привлекая внимания…»

– Что с Кейтлин? – настойчиво повторил я.

«Уймись, парень. Тебе всё равно ничего с ней не светит. Ты пустышка!»

Климент так часто бросал мне в лицо эти слова, будто в том, чтобы не обладать пси-энергией было что-то ущербное или постыдное.

– При чём здесь это?

«Притом. Кейт не только показала, что она – дагорианка, но судя по всему, продемонстрировала свою энергию. Она всегда сильнее проявляется рядом с теми, с кем приблизительно одинаковый уровень энергии. Рано или поздно, Тиран поймёт. И ничего уже сделать будет нельзя. В особенности, тебе…»

У последних слов была немного насмешливая интонация. Климент опять намекал на то, что я не такой, как они с Кейтлин. Полукровка, не обладающий даже мизером энергии.

– Опять пустышка, да? Что в этом такого? Атавизм, пережитки… Прихоть.

«Отправь свои претензии матушке-Природе, не наделившей тебя даже единицей силы. И то это было бы бесполезно. Прекрати пускать слюни на девчонку и переключи свои мозги на решение других вопросов!»

– Нет. Пока не решим вопрос с Кейт, я не буду ничего делать. Если мы выберемся, я останусь в стороне. Без Кейт я не стану на тебя работать.

«Ты идиот, Кастор. Её уже не вытащишь. Поток сам выбирает. Это сложно объяснить. Но чаши весов должны находиться хотя бы примерно на одном уровне. Стоит хотя бы раз войти в синхрон со своей парой… И отказаться от этого уже невозможно…»

– С чего ты решил, что они – пара?.. Тиран вообще не дагоррианец!..

«Редкое, но возможное исключение. Только и всего. Даже среди полукровок находятся обладающие пси-энергией. Но уровень владения ею ничтожно мал. Будем считать, что Тирану повезло родиться таким. Как-то запускали проект, пытаясь продлить жизнь нашей немногочисленной расе. Исследователи вживляли клетки чистокровных дагоррианцев в тела других рас. Оплодотворение было неудачным в большинстве случаев. Клетки плохо приживались. Выкидыши или смертность в младенческом возрасте. Проект закрыли. Испытуемых должны были выскоблить дочиста и отпустить. Может быть, произошла утечка. Может быть, у кого-то чистка прошла не так удачно, как хотелось бы. Может быть, удалось в числе «зайцев» быть закинутым на одну из планет и родить. Могу лишь предположить. О происхождении Тирана мало что известно…»

Я скрипнул зубами от досады. Пара. Хрень!.. Кейтлин не должна стать парой этому высокомерному и циничному ублюдку. Ничего из этого не должно было случиться. Какая-то насмешка судьбы. Именно сейчас, в полушаге от осуществления планов.

Голос Климента внутри моей головы замолк. Словно его и не было. Он звучал намного слабее из-за разделяющих нас стен, но всё равно проникал в моё сознание. Климент был силён. И Кейт тоже была бы сильной, если бы не подпольные игры её папаши.

Глава 30. Кастор

События прошлых лет встали перед глазами. Тогда наш корабль довольно успешно атаковал один из пассажирских круизных лайнеров. Большая часть экипажа состояла из богатых толстосумов и обслуживающего персонала. Всё, как всегда: растащить ценное, выпотрошить грузовые отсеки, которые всегда в таком случае были набиты под завязку дорогостоящим оборудованием или другими ценными материалами. Нибать полные «карманы» корабля и драпануть на полной мощности прочь.

В тот раз нам не повезло: подоспевший патруль повредил наш корабль. Мелкие катера, гружённые добычей, уже успели отлететь на приличное расстояние и не стали подвергать себя опасности лишний раз. Потому что на подмогу уничтоженному нами патрулю уже спешила мощно оснащённый караван. Пришлось подстраиваться под ситуацию: Климент дал приказ, и мы прикинулись одними из пострадавших. Жене Климента не повезло: она погибла в перестрелке. А отец с малышкой благополучно избежали этой участи. Отец, дочь и я, всего несколькими словами превращённый в члена семьи.

Не самый лучший вариант, но не было времени рассматривать другие версии развития событий. Сработало же. Даже слишком хорошо. Если Кейт упорно воспринимала меня только как брата, не обращая внимания на отличия во внешности.

«Кастор?»

– Да. Что?

«Как только срок заключения в карцере подойдёт к концу, дадим знать друзьям о нас…»

Я зло усмехнулся: Клименту Грэхаму нужны мои светлые мозги и умелые руки, чтобы взломать систему, отправить сигнал или собрать что-то годное из барахла и электронного мусора.

– Без Кейт ничего не получится.

«Я же сказал; не пускай на неё слюни, парень. Теперь точно можешь проститься с призрачной надеждой!»

Я был зол. Папаша Кейт всё понял гораздо раньше меня самого. Даже когда Кейт была совсем крохой и сидела у меня на коленях, пока я возился с электроникой, меня прошивало насквозь ощущением её крохотного, худенького тела. Белое облако волос, щекочущее подбородок. Чистый запах её тела, который было не под силу перебить даже дезинфецирующим средствам для мытья. Было идиотизмом желать её, но я желал, ожидая, когда девочка превратится из ребёнка в девушку. Это было пытка. Ещё хуже было постоянно находиться как будто под дурманом противоестественного возбуждения и сбрасывать напряжение с другими, представляя Кейт под закрытыми веками.

Папаша Кейт лишь однажды сделал мне внушение. Ради этого он вырезал из-под своей кожи чип и мгновенно спрессовал мой разум тисками. Казалось, что мой череп треснет и мозги вытекут через уши, пока Климент вдалбливал мне в голову, что хотеть маленькую девочку – не есть хорошо. Внушение подействовало.

– Испортишь девчонку, убью.

Я не хотел, выражаясь словами Климента, портить Кейт. Я её просто до одури хотел. Я скрипел зубами каждый раз, когда Климент напоминал: он не позволит, чтобы Кейт связалась с пустышкой. Климент хотел выбраться с GI-51 на Базу – планету, находящуюся далеко за пределами длинных лап Альянса.

Климент Грэхам не только мечтал об альтернативе Альянсу. Он всей душой ненавидел Альянс, по вине которого была уничтожена Дагорра – родная планета. Крошечной планете просто не повезло оказаться на пути между двух огней, когда на заре становления Альянс активно насаживал свою волю и власть, наводя единые порядки для всех разумных рас. Климент Грэхам сам не присутствовал при уничтожении Дагорры. Это было очень давно, на заре становления Альянса. Наверное, ненависть была взращена в нём с младенческих лет. Потому он страстно желал уничтожения Альянса и возрождения дагоррианской расы. В чистом виде. Именно поэтому папаша превратил меня в брата Кейт и приказал держать язык за зубами.

По плану папаши на Базе для Кейтлин нашлась бы «пара» из тех, кто обладает пси-энергией на достаточно высоком уровне. Я решил надавить на этот пункт, сказав Клименту:

– А как же возрождение дагоррианцев, Климент?

«Повторю для тупых: Кейт для нас можно считать потерянной…»

Пусть она потеряна для далеко идущих планов Климента. Но я не желаю мириться с потерей.

– Ты не можешь знать наверняка. Пока мы не попытаемся вытащить её…

«Думаешь, Тиран любуется ею издалека? К тому времени, когда мы выберемся, пара войдёт в синхрон, зачатие будет успешным. Всего один ребёнок. Ты же знаешь!»

– Не думаю, что Кейт успеет так быстро проникнуться к этому извергу.

«Ты не понимаешь. Выбираем не мы, но Поток поля…»

– Плевать. Я и пальцем не шевельну, пока не получу шанс вырвать Кейт.

«Ты зарываешься, Умник. Напомнить тебе твою роль?»

– Выбирай. На одной чаше твои планы: Теневой сектор, будущее, всё, к чему стремился ты сам и твоя семья. Я всего лишь прошу шанс. И никто не даст гарантию, что он окажется удачным. Что ты теряешь? Если ты сам сказал, что для тебя уже поставлен крест на девчонке. Для меня – нет. А без меня тебе не выбраться отсюда.

«Озабоченный кретин. Надо было в тот раз вместо мозгов отбить тебе мошонку со всем содержимым!»

Слова Климента прозвучали неожиданно грубо. Но плевать. Пусть он обладает энергией и даже может попытаться заставить меня делать что-то. Но только не явно, не под пристальным присмотром. Он и без того сейчас осторожничает, стараясь ничем не выдать свои способности. Я ничего не ответил ему.

«И как ты себе это представляешь?»

Я улыбнулся. Первый шаг был сделан…

Глава 31. Рэмиан

Быстрый и маневренный «Легион» за несколько часов покрыл то расстояние, что грузовой корабль преодолел больше, чем за сутки. Злость и жажда скорой расправы бурлили во мне так неистово, что потоки энергии вырывались из меня будто яркими снопами искр.

– Объект обнаружен. Атаковать?

Я сверился с данными передатчика. Сигнал отслеживающего устройства был ещё очень слабым. И можно только предположить, где именно Кейтлин. Но она значительно дальше, чем выставленный контрабандистами пост. Наглые, мерзкие, пронырливые твари. Собрали миниатюрную армию и разевают жадные пасти. Вы подавитесь этим куском и выблюете его вместе с собственными кишками.

– Уничтожить движущиеся вражеские корабли. Пленных не брать. Разрешаю открыть огонь на поражение.

Я отдал приказ и наблюдал, как флот «жуков» рассредоточивается, уничтожая вражеские мелкие корабли. Их просто сметут, как хлебные крошки со стола: нас слишком много. Это было легко, да. Дальше – уже интереснее. Контрабандисты окопались на спутнике одной из планет: заброшенная, пустующая база. И сейчас они занимались тем, что активно разгружали ценную руду. Распихивали по собственным кораблям. Работали быстро и слаженно.

Когда «жуки» смяли сопротивление и вниз полетели лишь горящие осколки, «Легион» завис в воздухе над поверхностью. Теперь сигнал передатчика Кейтлин был уже хорошо различим. И можно было обвести пальцем неприкосновенную зону, чтобы девчонку не задело случайно, а всё остальное – просто взорвать. Я перебросил данные и отправил приказ, начав снижать «Легион».

Я выставил автоматический режим плавного снижения и приготовился к высадке, проверив, всё ли на месте. Миниатюрная капсула выбросит меня в аккурат над тем местом, где находится Кейтлин. Плюс-минус несколько сотен метров. Ерунда. Нужно только спуститься, и дело будет решено. Нетерпение и жажда действия бурлили в крови.

Щелчок. Капсулу выбрасывает вниз. Поверхность спутника, безжизненно-серая, покрытая рытвинами, приближается очень быстро. Пол под ногами расступился. Я спикировал вниз.

Через несколько секунд раскрылся парашют. Ботинки мягко отпружинили о поверхность корабля.

Сигнал был особенно сильный, пульсировал и выводил на экран данные о точном местонахождении. Осталось только одно – вскрыть корабль, как консервную банку. Миниатюрная, но очень мощная бомба сработала, как всегда, точно и аккуратно, оставляя на месте взрыва пробоину и оплавленный металл.

Я нырнул вниз, сверяясь с данными передатчика. Близко. Очень близко. Внезапно раздался оглушительный взрыв. Воздушной волной меня швырнуло об стену. Ударило очень сильно. Хорошо, что защитный костюм смягчил удары.

Это ещё что такое? Атака была сверху. Я отправил короткое послание, выясняя, какому дебилу пришло в голову нарушить основной приказ не бить снарядами по указанной зоне. Ответ прилетел почти мгновенно. Серийный номер корабля, ранг пилота… Можешь сам себя убить, мудак, смертный приговор тебе уже подписан.

Ладно, в сторону лишние сантименты. Нужно вытащить девчонку. Красный сигнал на экране уже не метался из стороны в сторону, а замер неподвижно на одном месте. Я нёсся быстрее, чем обычно, с наслаждением разгоняя тело до предельной скорости. Повороты и коридоры сменяли друг друга.

Я успел уложить точными выстрелами нескольких контрабандистов и влетел в грузовой отсек, полный контейнеров. В воздухе было разлито ощущение чужого страха. Я чувствовал его так остро, словно он принадлежал мне. Я просканировал помещение и с одного взгляда понял, что здесь произошло.

Один ящер почти безвольной тушей лежал на металлических контейнерах. Хватило мимолётного касания его сознания, чтобы понять: он – живой труп. Его сознание было разворочено так, словно в закрытой черепушке разорвалась миниатюрная бомба и перемолола его мозги в серое и отныне бесполезное крошево. Он ещё дышал, этот гигантский ящер, но ему осталось недолго даже дышать: скоро сдохнет.

А вот и сама девчонка. Она застыла на месте. Взгляд, пустой и бессмысленный, обращён на раненого ящера, истекающего кровью, но упорно ползущего к ней. Кейтлин хватило сил справиться с одним ящером. Наверняка это был стихийный выброс энергии её поля от страха. Как у меня в первый раз. А собрать себя после такого воедино очень и очень непросто.

Я прицелился. С первого же выстрела черепушку ящера пробило насквозь. Но ящеры на удивление твердолобые. И для того, чтобы окончательно от него избавиться, нужен был ещё один выстрел. Я огромными прыжками пересёк разделяющее нас расстояние и всадил в ящера все имеющиеся пули, чтобы наверняка убить его. Напоследок я провернул в угасающем сознании твари огненный вихрь, не оставляющий ни малейшего шанса на выживание.

Кроме меня и Кейтлин и двух дохлых ящеров в помещении не было никого. Я отправил короткий приказ, чтобы солдаты зачищали остальную территорию. Теперь уже можно, когда девчонка рядом, и я уверен, что её не заденет случайно. Я отбросил в сторону бесполезное оружие и привычно коснулся пальцами панели управления.

Шлем плавно поднялся вверх. Состояние Кейтлин сейчас – как беспомощное тиканье сломанных часов: стрелки остервенело бьются, но остаются на одном месте. Ей не хватает сил, чтобы собраться и сосредоточиться, её сознание плавает в обжигающем мареве собственного лабиринта страха.

Я опустился рядом с ней на колени, осторожно притягивая её к себе. Лицо бледнее обыкновенного. А глаза пусты, как никогда. Она смотрела на меня, но не видела ничего, вглядываясь только в собственные видения, почти бессмысленные, обрывочные, рассыпающиеся осколками. Состояние Кейтлин мне знакомо, как никому другому. Только в моём случае не было никого, кто протянул бы мне руку помощи. И в случае с кем-нибудь другим сейчас бы я наблюдал, как этот кто-то беспомощно барахтается в нескольких десятках сантиметрах под толщей воды, будучи не в силах выплыть. Но только не с ней.

Меня разрывали на части самые противоречивые эмоции.

Мне хотелось сдавить до боли и хруста это тонкокостное тело, разорвать на части, не оставив ни следа, только чтобы не чувствовать этого дикого неистребимого страха за жизнь другого. Чтобы меня не перемалывали жернова беспричинной ярости и не накачивало под завязку неуёмной жаждой, от которой тело наполняется жаром и полыхает огнём.

Сломать, испачкать, столкнуть вниз с обрыва и в то же время бить себя по пальцам, чтобы не допустить ничего из этого. Сожрать, выпить и оставить глоток коктейля невероятных эмоций напоследок.

Сейчас, глядя на Кейтлин и осторожно прикасаясь к её сознанию со стоном облегчения и наслаждения, я вдруг понял, что ни хрена-а-а-а… Даже если эта сучка не понесёт от меня, я её никуда не отпущу. Слишком остро, вкусно и противоречиво. Она выводит меня на предельный уровень шкалы эмоций одним фактом своего существования. Дико сложно удержаться и совершенно не хочется. Пусть и дальше бесит и радует меня одновременно, раздражает и возбуждает, ненавидит и боится. Мне это нравится…

Пусть она станет моей маленькой прихотью, лишённой всякого смысла. Просто потому что я так хочу.

Я пробовал на вкус её эмоции и кайфовал от того, как энергии наших полей преображались, соприкасаясь. Веки закрывались сами собой, а глаза едва ли не закатывались от удовольствия. Все эти мягкие волны, приятное покалывание и совместное, почти синхронное движение – чистый секс. Ощущения приятные, похлеще самого сладкого оргазма. Незамутнённые и остро-сладкие. Я чувствовал, как её энергия возвращалась в свои берега. Даже немного жаль отпускать эту стихию. Но нужно.

Я пристально вглядывался в глаза Кейтлин, балдея от того, как они меняли свой цвет. Я осторожно подглядывал, пробуя её эмоции… Шок, узнавание, мелкий укол радости и облегчение, омывающее ею горячей волной, от которой её тело расслабилось, но тут же резко напряглось. Осмысленная настороженность заслонила собой все прочие чувства Кейт. Кейтлин осторожно отодвинулась от меня.

– В чём дело, хамелеон? – мой голос был сухим и хриплым. – Быть ужином ящера для тебя предпочтительнее, чем приветствовать меня?

Я перевёл взгляд на её одежду, разодранную и окровавленную. Дёрнул Кейт на себя, запуская руку под рваные прорехи.

– Только не говори, что ты собираешься разложить меня прямо здесь и сейчас, – неожиданно зло и сердито бросила мне Кейтлин.