Текст книги "Японизм. Маленькая книга японской жизненной мудрости"

Задумав ввести эстетику ваби-саби в свой дом, представьте примерно вот что: вместо дивана из белой кожи будет просиженная кушетка, на стене появятся отпечатки грязных пальцев, на новом ковре – винное пятно… потому что дом не витрина, а место, где живут люди. Минимализм, отсутствие хлама и естественность, ведь дом существует в нашем мире, он связан с природой, он отнюдь не стерилен, не безлик, не лишен ярких черт или определенного настроения.

В японских магазинах «Все для дома» продаются простые, «деревенские» предметы домашнего обихода, где некрашеное дерево – основной элемент стиля. Подобно хорошему вину, со временем дерево становится все лучше и интереснее, оно начинает рассказывать о пережитом, приобретает собственный неповторимый характер.

С новыми, с иголочки, вещами вроде только что купленной кожаной сумки мне всегда было как-то неловко и беспокойно. К вещам нужно привыкнуть, и сумка, в свой черед, тоже должна притереться ко мне, стать частью моей жизненной истории так же, как я заполню собой какую-то часть ее жизненного цикла.

Несколько лет назад на музыкальном фестивале со мной случилась неприятность: антисептический раствор для рук пролился на дизайнерский кошелек – а я на него долго копила и подарила сама себе на день рождения! Тогда я очень расстроилась, но сейчас темное пятно на потрепанном старом кошельке напоминает мне о том, как в обжигающую жару я выплясывала возле палатки, как не спала до пяти утра, слушая изумительных музыкантов, каких наделала глупостей под воздействием нескольких лишних рюмочек ракии… Все, что теперь вплетено в ткань моей жизни, имеет физическое воплощение в виде темного пятна на старом кошельке.

Когда меня спрашивают, в какое время года лучше всего поехать в Японию, я теряюсь, ведь у каждого времени своя особая красота. Весной цветет сакура, зато летом можно поесть ледяной стружки (это такой вид мороженого), увидеть праздник Обон и фейерверки. Осенью неописуемо красивы листья кленов, а радости японской зимы – горячее саке, снег и, если повезет, прилетят журавли с красными хохолками…

Осознание хода времени, роста, увядания и смерти, правильное восприятие естественного порядка вещей также ключевая часть ваби-саби. Способность найти удовлетворение, безоценочно принять и одобрить эти явления лежит в сердцевине ваби-саби как концепции и умонастроения; это способ жизни и понимания окружающего нас мира.

Ваби-саби – это о том, как разглядеть заново старую кофточку, затерявшуюся в глубинах вашего гардероба, или приготовить вкусный ужин из остатков, обнаруженных в холодильнике. Дело не в материальных благах и не в обладании, не в том, чтобы иметь все самое новое или стремиться приобрести очередную вещь. Скаредность тут не самое подходящее слово, и расчетливость тоже, поскольку скорее дело в разумной практичности, здравомыслии, умении выйти из положения. И еще в умении быть довольным тем, что действуешь именно таким образом.

Подобная философия отчасти проистекает из жизни в местности, где часты землетрясения, цунами и прочие природные катастрофы. Попросту говоря, надо учиться отпускать.

Возможно, из-за большой (и продолжающей расти) доли стареющего населения в Японии не стараются увернуться от старости так, как это привыкли делать на Западе. Похоже, жизнь в Японии более дружественна к старикам. Это заметно даже в сфере цифровых технологий, где учитываются интересы различных возрастных групп. К примеру, налицо широкий и постоянно увеличивающийся выбор смартфонов, разработанных специально для людей старшего возраста.

В Японии старики пользуются уважением, забота о них воспринимается как дело чести и общественный долг. Думаю, именно поэтому представление о красивой и достойной старости настолько естественно и очевидно для японцев – ведь обращение со старшим поколением диктуется правилами традиционной культуры.

Вышесказанное имеет родство с концепцией фурэаи – взаимосвязью, которая формируется в обществе между поколениями, между представителями разных профессий и специальностей. Фурэаи, что означает «соприкосновение, контакт», отличается от более привычных нам отношений, включая дружбу. Скорее так уместнее описать отношения, которые складываются между воспитательницей детского сада и доверенными ей детьми или же между сиделкой и ее подопечным.

Именно в таких социальных условиях могла возникнуть и расцвести система фурэаи киппу («билетов взаимопомощи») – своеобразной социальной валюты, созданной в начале 1990-х. Основная «денежная единица» здесь – это час работы во благо какого-то человека, и эту единицу можно заработать, перевести на счет или обменять. Можно помогать равному (представителю своего поколения – например, сходить для своего друга в аптеку), а можно – кому-то из другой возрастной группы (молодые нередко подвозят стариков или выполняют их поручения). Таким образом, молодой человек может заработать некую сумму, если подстрижет соседу лужайку или сделает еще какую-нибудь физическую работу, которая тому не по силам.

Люди, пожилые родственники которых живут в другом месте, могут помогать пожилым, живущим поблизости, а потом переводить заработанные «билеты» своим родным. Те, в свою очередь, могут через систему фурэаи киппу воспользоваться услугами еще кого-то, живущего рядом. Так старики получают заботу и внимание, которую в традиционных условиях им оказывали бы члены их семьи, если бы находились поблизости.

Фурэаи киппу представляет собой в конечном счете материальное выражение альтруизма, имеющее хождение подобно валюте. Некоторые из тех, кто пользуется этой системой, предпочитают обменивать услуги на услуги внутри сообщества, нежели получать то, что им нужно, за деньги, благодаря ощущению (пусть даже порой воображаемому) теплой личностной связи.

Главное, о чем мне хотелось бы здесь сказать: старость – это не то, от чего нужно шарахаться. Она случается с каждым. Нам стоило бы культивировать в обществе взаимное уважение, сострадание и помощь, и тогда мы получим более сильное, разумное и благожелательное окружение для каждого человека, на каком отрезке жизненного пути он бы ни находился.

Как человек, который зарабатывает на жизнь советами благотворительным организациям по поводу работы в социальных сетях, я лучше многих понимаю, какой разрушительный вред эти сети способны нести.

Нас постоянно тянет постить веселые картинки о том, как мы счастливы, как классно развлекаемся и как шикарно выглядим, – и все это среди множества постов других людей о том же самом. Однако важно никогда не забывать добавлять в эту бочку меда положенную ей ложку дегтя. Никому не нравится говорить о своих неудачах, синяках и шишках. Помните о том, что и у других на самом деле дела обстоят не так радужно, как это выглядит на поверхности, и не теряйте доброты и сочувствия.

Ведь все это вместе сплетается в узор мимолетности существования, конечности человеческого бытия и краткости нашего пребывания в этом мире. Живите с открытыми глазами, будьте собой, будьте настоящими. В этом путь к счастью.

Многое из того, что представляется «ваби» или «саби», в то же время является сибуй. Этим словом обозначают нечто приглушенное, подразумеваемое, сложно-утонченное, что проступает во внешне скромной и смиренной красоте и намекает на скрытую внутри сложность вопреки внешней простоте.

Сибуй переводится как «резкий» или «терпкий», но не обязательно в отрицательной коннотации. Многие вещи могут быть сибуй, поскольку они четко выражены, непритязательны, не перегружены подробностями. Именно в функциональности заложена их привлекательность и красота.

Строгая простота – так тоже можно передать ощущение сибуй, однако сюда входит еще элемент элегантности и изящества. Например, цвета сибуй сдержанные, приглушенные, как бы присыпанные пылью сероватых оттенков.

Это умение, не увлекаясь и не впадая в экстравагантность, находить наслаждение в самых простых вещах – предположим, в красоте хорошо пожившего, поношенного предмета одежды.

Моно – это «вещь», а аварэ («печаль, жалость, очарование») подразумевает тонкую печаль по поводу быстротечности, эфемерности жизни. Аварэ обозначает также восприимчивость, чувствительность, открытость пониманию природы существования – чего-то, что обычно осознается и принимается с легкой ноткой меланхолии и ностальгии.

Это еще один способ, которым японский язык ухитряется передать общее для всех нас чувство. Недавно один мой знакомый заметил в разговоре, что всегда есть такой момент в нашем детстве, когда мама в последний раз берет нас на руки или отец в последний раз сажает к себе на плечи, и моно-но аварэ замечательным образом обозначает чувство, просыпающееся при этом воспоминании. Когда осознаешь это, испытываешь и печаль, и ощущение неизбежности всего того, что происходит. В зародыше этих чувств – рефлексия, то есть осознание себя и своей индивидуальности, и опыт, то есть знание мира, который нас окружает.

Всякий раз, возвращаясь в Японию, первые несколько дней я то и дело вскрикиваю: «Нацукасий!»

Нацукасий – это ощущение ностальгического счастья или что-то, что вызывает в нас полузабытое чувство или воспоминание. Со мной оно чаще всего случается, когда до меня доносится некий особый запах или я ем что-то, что давно не ела. И хотя ощущение в целом очень приятное, все-таки оно не лишено легкой, смутной горечи. Именно чего-то такого хочется в моменты плохого настроения и душевного упадка.

Нацукасий охватывает вас, когда вы встречаетесь со школьными друзьями или думаете о чем-то, что любили делать раньше, но давно уже перестали, листаете старый фотоальбом или слушаете песню, которая когда-то много для вас значила. Это отличный способ принести в душу покой и набраться сил на будущее.

На мой взгляд, концепция ваби-саби оттого производит такое впечатление за пределами Японии, что она самым разительным образом контрастирует с принятыми в западном мире идеалами совершенства: вечной молодостью, неизменяемостью, безукоризненностью. Идеалы эти во многих отношениях нереальны, недостижимы и в общем-то утешения не приносят. Куда приятнее найти красоту в настоящем моменте, раствориться в принятии того, что мы изменить не можем. Этот подход к действительности примиряет с ней, позволяет найти мир и душевный покой, поощряет нас к наблюдательности, учит быть добрее к себе.

Ваби-саби возвращает нас к самой сущности того, что значит быть человеком, к здоровым отношениям с природой, к осознанию своего жизненного пути – ведь жизнь быстротечна, и важно понимать, как же нам повезло жить.

Кинцуги
金継ぎ
Увидеть прекрасное в ущербном

По легенде, искусство кинцуги (или кинцукурои), означающее «соединение при помощи золота» («починка при помощи золота»), возникло в XV веке. Сёгуну Ёсимасе Асикаге до того не понравилось, как склеили его любимую керамическую чашу, что он подрядил японского мастера найти другое, эстетически более приемлемое решение. Тот нашел, и с тех пор техника кинцуги вошла в жизнь.

Кинцуги – это техника реставрации битой керамики с помощью лака, смешанного с золотым порошком. Осколки собирают заново, и предмет, исчерченный золотыми трещинами, становится еще лучше, чем был. Так что вещь, которую в обычных условиях выкинули бы или списали как ущербную, начинают ценить пуще прежнего, поскольку благодаря кинцуги ее недостатки стали ее достоинствами и добавили ей красоты.

Чашки, склеенные методом кинцуги, часто можно встретить во время чайных церемоний (садо): там вещи, обладающие интересным изъяном, ценятся особо – за жизненную историю и эстетическую неповторимость.

Если брать шире, концепция кинцуги – это убедительная метафора, и совсем не обязательно применять ее только к вещам. Можно и к жизни в целом, особенно в сложные времена, когда привычный ход событий меняет свой курс. Она может быть полезна, когда вы анализируете свое поведение или критически рассматриваете себя в зеркале. Вот, к примеру, я. У меня все лицо в веснушках. Не счесть, сколько часов я истратила, сколько косметики извела, чтобы замазать пятнышки, которые проявляются на лице, стоит мне подольше побыть на солнце.

Когда я была подростком, одна веснушка бесила меня особенно – та, что на подбородке, чуть слева от центра. Чем я только ни мазала в попытках избавиться от нее, но – увы! – мне это так и не удалось.

А потом, на первом курсе университета (а надо знать, что первый курс – это довольно тяжелое время, ведь ты пытаешься обзавестись друзьями и обжиться в незнакомом городе), одна девушка, которая стала потом моей ближайшей подругой, заметила, что ей очень симпатична эта моя несчастная веснушка. Это было сказано вскользь, мимоходом, когда мы собирались вместе на какую-то вечеринку, но с тех пор эта веснушка всегда напоминает мне о любимой подруге, о студенчестве, о том, как весело мы проводили вместе время. Так рыжее пятнышко из недостатка обратилось в одно из моих достоинств.

Я высоко ценю философию кинцуги (принятие недостатков и изъянов), ведь трудности, с которыми мы сталкиваемся, на самом деле создают нас как личности. В той же мере, в которой мы нуждаемся в горьком, чтобы оценить сладкое, наши беды – утраты, предательства, разочарования – составляют часть нашей биографии, нашей личности, наших историй. И, вместо того чтобы скрывать наши шрамы, кинцуги призывает их чтить и отдавать должное той роли, которую тяжелые, неприятные события сыграли в нашем формировании. Ничто не разбивается непоправимо, как бы болезненно ни воспринималось это поначалу.

Если рассуждать в более практическом смысле, кинцуги наводит на мысль, что пользоваться вещами надо сознательно и разумно. Не торопиться за непостоянной модой, а заботиться о тех вещах, которые у нас уже есть, чинить, а не выбрасывать и заменять новым. Так лучше и для окружающей среды, и для нашего банковского счета.

С другой стороны, кинцуги служит метафорой того, как мы рассматриваем свои сильные и слабые стороны. В Японии есть поговорка, которая очень точно это схватывает: «Тёсё-ва тансё» (можно перевести как «наши сильные стороны – это наши недостатки»). Самоуверенность и переоценка себя может здорово подвести человека, причем в самый неожиданный момент.

Это важный урок – не воспринимать свои предполагаемые достоинства как нечто само собой разумеющееся. Каждое из них требует труда, внимания, самовоспитания, о чем бы речь ни шла – о рабочих навыках, об отношениях или о здоровье (физическом и душевном).

Именно поиск красоты в чем-то видимо небезупречном делает кинцуги таким мощным средством улучшения жизни.

Существует несколько способов склеить разбитую керамику методом кинцуги.

Фиксация трещин: хиби-но кинцуги

Это способ для чистых разломов и тоненьких трещин, поскольку в этом случае нужно меньше всего усилий и золотого связывающего вещества. Отлично подходит, когда у вас сохранились без потерь все осколки, которые легко собрать вместе. Наложений не нужно, всего и дел, что аккуратно сложить и скрепить лаком с добавленным в него золотым порошком.

Заполнение золотом: какэ-но кинцуги

В том случае, когда есть отсутствующие фрагменты или те, что есть, плохо прилегают друг к другу, нужно заполнить пустоты золотом.

Пэчворк: ёбицуги

Способ заключается в том, чтобы отсутствующие части заменить подходящими по форме осколками другого предмета, как при шитье лоскутного одеяла.

Традиционное, аутентичное кинцуги делают, используя настоящее золото, и для него требуется длительная практика, точность и целый набор навыков. Но, если вам хочется просто попробовать, набор для кинцуги легко купить в интернете (правда, золото там может оказаться ненастоящим). В набор, как правило, входят:

• Клей или эмаль

• Мастика

• Золотой порошок

• Тоненькая кисточка

Смешайте клей или мастику с золотым порошком, покройте смесью одну сторону осколка. Затем быстро прижмите осколок к примыкающему осколку, чтобы клей схватился. Нанося клей и соединяя детали, надо работать быстро, но, прежде чем ослабить хватку и разнять пальцы, спокойно и не торопясь убедитесь, что осколки соединились правильно. Если же ремонт требует «заплатки», как в какэ-но кинцуги, смешайте золотой порошок с мастикой и заполните смесью то место, где не хватает детали.

Мы знаем, что философия кинцуги простирается за пределы починки фарфора и керамики. Но как сделать ее частью нашей повседневной жизни? Вот несколько подсказок.

Не почивайте на лаврах

Для нас естественно фокусироваться на слабостях и стараться их исправить, однако свои сильные стороны тоже не воспринимайте так, словно они положены вам по праву рождения. Это ловушка, и вам может сильно не повезти, если вы в нее попадете.

Чините, не меняйте на новое

То, что предмет сломался, вовсе не означает, что закончена его полезная жизнь. Отличный пример в этом отношении – обувь. Отнесите туфли сапожнику, пусть подобьет каблуки (и с самого начала вложитесь в качество, не покупайте дешевое, оно неизбежно скоро развалится).

Смиритесь со своими несовершенствами

Они придают вам индивидуальность и неповторимость. Вместо того чтобы стремиться к недосягаемым стандартам (постоянному источнику стресса и разочарования), сосредоточьтесь на том, что вам в себе нравится. Взглянув на положение дел с солнечной стороны, вы непременно похорошеете и в итоге больше поверите в себя.

Склейка кинцуги так красива потому, что фиксирует драматический момент в жизни предмета – тот момент, когда он не выдержал, рассыпался, треснул от напряжения. Но одновременно кинцуги демонстрирует нам, что предмет все еще сохраняет свое великолепие и тот момент, когда он сломался, лишь еще один шаг на более длинном и важном пути.

Кинцуги можно считать образным воплощением преодоления утраты или предательства, воплощением, которое сфокусировано не на самой утрате, а на том, как она сказывается на человеке, ее пережившем. Кинцуги играет важную роль в чайной церемонии, многое открывая в духовных и культурных ценностях, присущих садо: чайные чашки с золотыми заплатками и прочими «изъянами» и «несовершенствами» ценятся выше тех, что безупречны на вид. Ведь изъяны, заплатки и трещины красноречиво повествуют об отношениях владельца с предметами: насколько вещи ухожены, насколько любимы, до какой степени на них полагаются и какую роль они играют в практике хозяина.

Все это, конечно, дело сугубо индивидуальное, но можно провести аналогию с плюшевым медведем, который в детстве спал под боком у каждого из нас. Кому-то другому наш родной мишка вряд ли покажется красавцем, ведь нежную любовь к нему питали только мы, и все-таки по его состоянию сейчас, по его изношенности, заплаткам и штопкам нельзя не увидеть, что он любим и когда-то играл неоценимую роль в судьбе своего владельца.

Философия кинцуги сформировалась благодаря свойственной японцам психологической гибкости и готовности принять то, что невозможно изменить. Для этого явления есть особое слово «сиёганай», означающее «ничего не поделаешь!». Прямо перед тобой купили последний батон хлеба в пекарне? Сиёганай. Выучила роль, пошла на прослушивание, но роли не получила? Сиёганай. Ты признаешь, что разочарована, но понимаешь, что делать тут нечего? Неприятно, да, давай в этом себе признаемся и пойдем дальше.

Теперь, когда первая часть этой книги подошла к концу, давайте напомним себе, что взрастить ваш кокоро, то есть сердце, разум и душу, можете только вы сами. Никто за вас этого не сделает. Другие люди, конечно, могут сыграть в вашей жизни важную роль, помогая вам на пути, но вся ответственность только на вас. Нужно регулярно выкраивать время, чтобы заниматься собой, – это для того, чтобы быть в силах помогать другим и продуктивно работать. Речь идет, опять же, о соблюдении равновесия, так что непременно уделите этому внимание.

Найдите свой движитель, свое предназначение – свой икигай. Цельте высоко, но будьте реалистичны; знайте свой предел, но не забывайте проверять, не расширился ли он. Не торопитесь вперед, отмечайте маленькие победы: время бежит, и оно проносится гораздо быстрее, чем мы это замечаем. Будьте скромны, будьте гибки и давайте себе время на размышление.

Конечно, трудности неизбежны – наверняка вы набьете себе синяков и шишек. Но синяки и шишки нас закаляют – и, отмечая их появление, вы поймете, как далеко вперед вы продвинулись.