Текст книги "Что сказали тибетские ламы"

– Что вы видели в сомати-залах?

– Это секрет.

– В каком из залов находится человек в сомати?

– Это секрет.

– Войдя в сомати-зал, вы разговариваете с человеком в сомати? – Я имею право только смотреть, разговаривать я не имею права, человек в сомати может разговаривать, но я не имею права говорить.

– О чем говорил человек в сомати?

– Это секрет.

– Разговаривая, человек в сомати открывает рот?

– Немного открывает. Но разговаривает он очень редко.

– Как выглядит тело человека в сомати?

– Почти как нормальное тело, может быть, чуть более желтоватое.

– Человек в сомати облачен в одежду или нет?

– Он одет. Но может быть и без одежды.

– Как вас понимать?

Молчание.

– Вы видели у человека в сомати «третий глаз»?

– Третьего глаза нет. Я его никогда не видел.

– Каковы размеры тела человека в сомати – большие или обычные?

– Это секрет.

– В каком положении лежит человек в сомати? – продолжал спрашивать я.

– Он сидит, – ответил младший Особый человек.

– Сидит?

– Да, он сидит в позе Будды.

– Прикасается к стене?

– Нет.

– Вы трогали человека в сомати?

– Да.

– Какое у него тело?

– Холодное и плотное.

– А почему вы имеете доступ только в определенные сомати-залы? Что в остальных сомати-залах?

– Я не скажу этого даже Богу!

– Какие глаза у человека в сомати? Молчание.

– Какой у него нос?

– Это секрет.

Тогда я вынул рисунок с изображением гипотетического атланта и протянул его младшему Особому человеку. Тот внимательно посмотрел на него, несколько раз приблизил к глазам и отложил в сторону.

– Что вы можете сказать об этом? – спросил я.

Младший Особый человек скороговоркой произнес дважды какую-то фразу.

– Что он сказал? – спросили мы у Кирама.

– Он произнес дважды какую-то религиозную фразу. Я не могу ее понять. Но он очень взволновался, – ответил переводчик Кирам.

– Дальнейшие расспросы не привели к успеху: младший Особый человек молчал или говорил, что это секрет. Мы поблагодарили его, забрали рисунок и пошли к своим палаткам. В лагере после нашего рассказа было много бесед и рассуждений.

– Если ему предложить деньги, – говорил Сергей Селиверстов, – то это будет святотатством. Хотя посмотрите, как они бедно живут. Но есть вещи, которые за деньги не купишь. Духу деньги не нужны.

– То, что покупается за деньги, не может быть свято, – сказала Валентина.

– Вот умер Рокфеллер – богатейший человек мира, – с жаром продолжал Сергей, – и что от него осталось: в гробу он был одет в костюм, ну, наверное, за 500 долларов. Этот костюм есть итог того, что он сделал в своей жизни. Свой дух Рокфеллер вряд ли обогатил, вся его жизнь была посвящена только одному – зарабатыванию денег. В СССР богом был Ленин, и люди поклонялись этому псевдобогу. В США реальный бог – доллар, и Рокфеллер всю жизнь поклонялся этому псевдобогу. Люди в мире изучают наследие Рериха, но никто не изучает наследие Рокфеллера. А ведь Лужков – молодец; восстановив храм Христа Спасителя, он увековечит свое имя.

– По сути дела, – сказал Валерий Лобанков, – младший Особый человек секрета не раскрыл, хотя подтвердил наличие психоэнергетического барьера и присутствие в пещере человека в сомати.

– Я думаю, что в пещере находится атлант, – сказал Венер Гафаров. – Ведь младший Особый человек, как вы говорите, среагировал на наш рисунок. На мой взгляд, сомати-пещеры и есть Шамбала, которая является «академией для мастеров», куда они ходят для подпитки духовной энергией.

Но… оставалось множество «но». На следующий день мы с Валерием Лобанковым пошли встречаться со старшим Особым человеком. Мы были абсолютно убеждены в том, что разговор нужно вести не напрямую, а лишь осторожно задавая косвенные вопросы.

Что сказал старший Особый человек

95-летний возраст старшего Особого человека все же чувствовался: на одном глазу явно проглядывалась катаракта, но второй глаз видел хорошо, тело его было худым, определялась затрудненность движений в суставах. Но он был полностью в здравом уме, нередко шутил, говорил быстро и с молодецким задором.

В маленькой комнатке у него дома мы с Валерием и переводчиком Кирамом уселись на стулья. Я открыл сумку, достал рисунок с изображением гипотетического атланта и молча протянул его старшему Особому человеку. Тот внимательно разглядел рисунок, наклоняя голову, чтобы смотреть видящим глазом. Мы с Валерием внимательно наблюдали за ним. Но никакой реакции на его лице не отразилось Старший Особый человек отложил рисунок и сказал:

– Я ничего не скажу о сомати-пещере. Это большой секрет.

– Объясните, пожалуйста, что такое сомати, – попросил я.

– Этого я тоже не могу сказать. Об этом я не скажу даже Богу, и другой Особый человек тоже не скажет об этом.

Мы переглянулись с Валерием; с самого начала нас постигла полная неудача.

Тогда я подошел к старшему Особому человеку, деликатно взял наш рисунок, поднес к его глазам и с напором сказал:

– Мы уже много лет ищем в пещерах человека в сомати вот с такой внешностью. У него маленький нос, огромные глаза, маленькие уши, он огромного роста, с большой грудной клеткой. Вы видели такого человека в вашей сомати-пещере?

Старший Особый человек просверлил меня своим единственным видящим глазом, потом отвернулся и громко сказал:

– Я такого не видел.

– Может быть, вы не видели такого человека в тех залах сомати-пещеры, в которые вы имеете доступ. Может быть, такой человек находится в других залах пещеры, – сказал я также с напором.

– Это секрет.

– Тем не менее я убежден, что в пещерах есть люди в сомати, имеющие такую внешность, – я опять показал на наш рисунок.

– В тех залах пещеры, куда я имею доступ, людей с такой внешностью нет. Есть похожие…

Мы переглянулись с Лобанковым. Валерий шепотом сказал:

– Их там много!

– Если в тех залах пещеры, куда вы имеете доступ, находятся похожие на этот рисунок люди в сомати… – я специально сделал паузу.

– Не все похожи, – сердито сказал старший Особый человек.

– А в других залах пещеры, – продолжал я, – должны быть люди в сомати, точно такие, как этот человек на рисунке.

– Они тоже не совсем такие. Но это секрет, – ответил старший Особый человек.

После этого он взял наш рисунок в руки и вдруг сказал:

– Я очень взволнован, видя это! Откуда у вас этот рисунок? Я выдержал многозначительную паузу.

– Я хотел бы вас спросить, – вопросом на вопрос ответил я, – вы видели в пещере людей в сомати, имеющих «третий глаз»?

Может быть, там, в залах пещеры, куда не имеет доступа этот Особый человек, находятся в сомати люди, у которых маленький спирально-клапановидный нос и необычный рот? При воссоздании облика атланта по рисункам на тибетских храмах мы испытывали трудности как раз с этими частями лица. Видимо, мы ошиблись. Кто его знает, может быть, в этих пещерных залах, куда не ходят даже Особые люди, сидят в сомати загадочные лемуро-атланты, а в доступных залах располагаются атланты и люди нашей цивилизации. Может быть, этот Особый человек видел в соседнем пещерном зале лемуро-атланта? По крайней мере по его рассказу есть основания думать так.

– У людей в пещере большая грудная клетка или обычная? – спросил я.

– Некоторые имеют большую грудную клетку, некоторые – обычную, – ответил старший Особый человек.

– А какой у них рост?

– Я не могу сказать, они сидят.

– А все-таки, люди в пещере большие или маленькие?

– Одни большие, другие – как обычные люди.

– У людей в пещере череп большой или как у обычных людей?

– Черепа у них разного типа. Некоторые имеют очень большой череп, некоторые – большой и удлиненный в виде башни, некоторые обычный. Все они с длинными волосами.

Мы с Лобанковым снова посмотрели друг на друга. Складывалось впечатление, что в пещере находятся люди разных цивилизаций в состоянии сомати.

Вдруг старший Особый человек взял в руки наш рисунок и сам, не дожидаясь нашего вопроса, сказал:

– Если люди в пещере имеют такое лицо, как на рисунке, то тело у них большое и толстое. Если они имеют обычный тип лица, то и тело у них тоньше.

Мы с Лобанковым замолкли. Старший Особый человек как бы косвенно признал, что в пещере находятся люди, имеющие внешность, подобную внешности нашего гипотетического атланта (конечно, с определенными коррективами).

– А вы видели у людей в пещере перепонки между пальцами рук или ног? – выйдя из оцепенения, спросил я.

– Нет, не видел. У них пальцы рук и ног обычные, но с очень длинными ногтями.

– А вы раскрывали пальцы рук или ног, чтобы увидеть перепонки?

– Нет, не раскрывал.

Лобанков прошептал: «Посмотри на свои сжатые пальцы – перепонок нельзя было бы увидеть». Я кивнул. Наступило время задавать контрольные вопросы; в науке необходим двойной или тройной контроль. То есть мне предстояло еще дважды задать главные из заданных вопросов и проверить, говорит ли старший Особый человек то же самое, нет ли тут элемента фантазии. Если он фантазировал, то рано или поздно он собьется и будет говорить другое.

– Скажите, – как. ни в чем не бывало, спросил я, – а все-таки «третий глаз» вы видели у людей в пещере?

– Я же говорил, что это только символ, – ответил старший Особый человек.

– А может быть, люди с большим черепом имеют «третий глаз»?

– Если только ставят его себе, – усмехнулся старший Особый человек.

– А глаза у людей в пещере какие?

– У некоторых большие, у некоторых – обычные, как у всех людей.

– Как выглядят большие глаза у людей в пещере?

– Я не могу описать точно. Но они не такие, как у обычных людей.

– Вы обращали внимание на необычную кривизну верхних век у людей с большими глазами?

– Нет, я не приглядывался. В состоянии сомати глаза полузакрыты. Могу только сказать, что большие глаза выглядят необычно. Лобанков прошептал:

– А ведь правду говорит. Необычную кривизну верхних век заметит только офтальмолог.

– Видели ли вы людей в пещере с очень маленьким носом? – продолжал я задавать контрольные вопросы.

– Я уже говорил, что у одних людей в пещере нос маленький, у Других – большой, как у обычных людей, – ответил старший Особый человек. – Он не такой, как на вашем рисунке.

– А в других залах пещеры, куда вы не имеете доступа, есть люди с таким носом?

Я показал на рисунок.

– Это секрет.

Наступило молчание. Чувствовалось, что старший Особый человек не фантазирует: повторные его ответы почти точно совпадали с первыми.

Вдруг старший Особый человек взял в руки наш рисунок и снова сказал.

– Я очень взволнован видом этого лица!

– А какая голова у людей в пещере? – не унимался я с контрольными вопросами.

– То, что я сказал раньше, верно: у одних голова большая, у других – башневидная, у третьих – обычная.

– Каковы размеры туловища у разных людей в пещерах?

– Я ведь уже говорил это, – сердито ответил старший Особый человек.

Я понял, что задавать контрольные вопросы больше не следует. Лобанков в очередной раз прошептал мне в ухо:

– А ведь не фантазирует. Правду говорит!. Я решил повести разговор в другом аспекте, чтобы потом опять вернуться к третьей серии контрольных вопросов.

– Как вы думаете, велика ли роль сомати в сохранении человечества на земном шаре?

– Если медитация прошла успешно, то можно войти в сомати, если неудачно – войти нельзя. О роли сомати для человечества я не хочу говорить – это секрет, – ответил старший Особый человек.

– Современный человек может войти в долгое сомати?

– Современный человек не может, потому что для этого надо иметь силу от Бога. Древние люди входили в сомати в пещерах и могли войти в это состояние на очень долгий срок.

– Можно ли найти в пещерах очень древних людей?

– Это секрет.

«Звучит как „да“», – подумали мы с Лобанковым.

– Я думаю, что люди с большим черепом, необычными глазами, маленьким носом, большими ушами, большим телом и с большой грудной клеткой являются наиболее древними людьми. Так ли это? – спросил я.

– Это секрет.

– Можно ли найти в вашей пещере людей в сомати вот с такой внешностью? – я показал на рисунок гипотетического атланта.

– Это секрет.

– Могут ли сохраняться в пещерах люди предыдущих цивилизаций в состоянии сомати?

– Могут. Это возможно.

– Как долго в состоянии сомати может находиться человек в пещере?

– Это зависит от силы духа. Человек в сомати может находиться в пещере и тысячу лет, и миллионы и более лет. Но я прожил всего 95 лет, поэтому мне это трудно сказать, – ответил старший Особый человек.

– Сколько лет вы исполняете миссию Особого человека, охраняющего сомати-пещеру? – продолжал я задавать вопросы. .

– Очень много лет.

– А точнее —, сколько лет?

– Очень много лет.

– За все эти годы вы ни разу не видели, как человек в пещере вышел из состояния сомати?

– Нет, такого не было.

– А на вашей памяти было так, что кто-либо вошел в состояние сомати в охраняемой вами пещере?

– Нет, такого не было… хотя некоторые люди Тибета хотели войти в сомати в моей пещере.

– А почему им это не удалось?

– Они не смогли пройти испытательную медитацию. Я же говорил, что современные люди имеют слабую силу духа. Древние люди имели сильный дух.

– То есть, – продолжил я,. – им не удалось войти в пещеру?

– Да, они не смогли войти в пещеру, даже несмотря на то, что хорошо владели медитацией и имели опыт вхождения в сомати, – ответил старший Особый человек.

– Они не смогли пройти психоэнергетический барьер! – тихо сказал мне Лобанков.

– Кто не пустил их в пещеру?

– Он!

– Кто это – Он?

– Это секрет.

Мы с Валерой переглянулись: скорее всего, только лемуро-атлант, как представитель наиболее высокоразвитой цивилизации на земле, мог обладать такой силой психической энергии.

– Как вы думаете, – спросил я, – можно ли входить в состояние сомати многократно?

– Я такого не видел.

– А все-таки, как вы думаете, возможно ли многократное вхождение в сомати?

– Говорят, такие люди есть. Но об этом лучше знают ламы. Я таких людей не видел.

– После выхода из состояния сомати человек может жить обычной жизнью?

– Не знаю, я этого не видел.

– А все-таки, как вы думаете? .

– Я этого не видел, поэтому не могу сказать. Спросите лам, они Должны знать.

– А может ли выйти из сомати человек, не похожий на обычных людей?

– Я не видел этого.

– Значит, – продолжал домогаться я, – люди с необычной внешностью просидели неподвижно весь тот период, когда вы охраняли пещеру?

– Да. Но сидят неподвижно не только люди, имеющие необычную внешность, но также и люди с обычной внешностью, – ответил старший Особый человек.

– Они не разу не шевельнулись?

– Нет.

– В пещере вы разговаривали с людьми в сомати?

– Это секрет.

– Как вы думаете, могли бы люди с необычной внешностью, если бы они вышли из состояния сомати, жить на земле как обычные люди?

– Могли бы, но по– Другому.

–Как?

– Об этом лучше знают ламы.

– Известно, что Будда имел необычную внешность. Может быть, Будда тоже вышел из сомати в какой-либо пещере?

– Я не знаю этого.

– Необычные люди в пещере похожи на Будду?

– Некоторые похожи, некоторые нет.

Нам с Валерием Лобанковым эта информация была особенно приятна, так как подтверждала наши смелые предположения о смешанных сомати-пещерах, с целой гаммой представителей разных земных цивилизаций.

– Как вы думаете, что толкает людей к прерыванию состояния сомати? – спросил я.

– Это должны знать ламы, – опять ответил старший Особый человек.

– Говорит только то, что знает, – тихо прокомментировал Лобанков.

– С какой целью люди входят в сомати и находятся в пещерах тысячелетия, а то и миллионы лет?

– Я думаю, большинство входит в сомати для того, чтобы увидеть будущее и сохраниться для этого.

Старший Особый человек говорил о людях в сомати, как врач говорит о пациентах, не считая это чем-то необыкновенным. Интересно, понимает ли он, что здесь заложено гораздо большее – Генофонд человечества?

– Скажите, – спросил я, – какова роль сомати-пещер? Считаете и вы, что таким образом сохраняется Генофонд человечества, то есть тот фонд людей, который может возродить человечество на земле случае глобальной катастрофы?

– Я всего лишь охраняю сомати-пещеру, и не мне судить об этом.

– Тем не менее вы посвятили свою жизнь охране сомати-пещеры. Наверное, вы задумывались над тем, что охраняете.

– Поскольку сомати-пещеры хорошо защищены, роль их для людей, я думаю, очень велика. Какова роль сомати-пещер для людей на земле – это лучше знают ламы. Но это большой секрет.

– А почему в сомати-пещере находятся не только обычные люди, но и необычные – не похожие на нас с вами? – не унимался я.

– Необычные люди очень древние. А сомати может быть очень долгим, – ответил старший Особый человек.

– Кто защищает сомати-пещеры?

– Дух.

– Чей дух?

– Его.

– Кто это «Он»?

– Это большой секрет.

– Что вы делаете в сомати-пещере, ежемесячно по три часа бывая там?

– Я смотрю, все ли там в порядке.

– А что именно? Смотрите, не упал ли камень, правильно ли положение тел в сомати?

– Не только это.

– А что еще? Молчание.

– В какой позе сидят люди в сомати?

– Люди в пещере всегда сидят в позе Будды, – ответил старший Особый человек.

– То есть ноги подогнуты под себя. А как располагаются их Руки? – стал уточнять я.

– Руки у них лежат на коленях.

– Глаза у них, как вы говорили, полузакрыты. А каково положение глазных яблок?

– Они повернуты вверх так, что виден только белок.

– Как у спящего человека, – прошептал я Лобанкову, —а у Умершего человека глазные яблоки располагаются прямо. Это доказательство того, что люди в сомати живы.

– На чем сидят люди в состоянии сомати?

– Обычно они под себя стелют тигровую шкуру.

– Почему именно тигровую шкуру?

– Не знаю.

– Вы трогали людей в сомати?

– Конечно.

– Что вы можете сказать о своих ощущениях?

– Тело плотное и холодное.

– Люди в сомати живые?

– Конечно.

– Знаете ли вы людей, которые при вашей жизни вошли в сомати? Про вашу пещеру я не спрашиваю; вы говорили, что в ваш период там никто не вошел в сомати. А в других местах? – спросил я.

– Много лет назад в этом веке один человек из Непала по имени Сурадж Баджра, которого я знал, ушел в Тибет в пещеру и вошел там в состояние сомати. Он и сейчас находится в той пещере, – сказал старший Особый человек.

– Этот человек, по имени Сурадж Баджра, смог пройти испытательную медитацию при входе в сомати-пещеру?

– Я не знаю. Он входил в сомати не в моей пещере. Может быть, он вошел в сомати в обычной пещере, где не нужна испытательная медитация. А может быть, он обладал очень высокой силой духа, как у древних людей, и смог пройти испытательную медитацию.

– Из ваших слов я могу сделать вывод, что некоторые сомати-пещеры защищены духами, а некоторые – нет. Скажите, именно те сомати-пещеры, где есть наиболее древние люди с необычной внешностью, защищены духами?

– Это секрет.

– Есть ли еще в мире сомати-пещеры?

– Да, такие пещеры есть в Непале, Тибете, Китае, Индии.

Наступило время провести третью контрольную серию вопросов, хотя мы с Лобанковым были уже почти убеждены в том, что старший Особый человек говорит правду.

– А какие глаза у людей в пещере? – тем не менее спросил я.

– Я же говорил, что у одних – большие, необычные, у других – обычные, как у людей, – сердито ответил старший Особый человек.

– А какой у них череп?

– Я же говорил, что у одних большой, у других – башневидный, у третьих – обычный, – недоуменно посмотрев на меня, сказал старший Особый человек.

– А какой у людей в пещере нос?

– Все верно, что я раньше сказал, – оборвал меня он.

– А какие уши?

Старший Особый человек взглянул на меня как на непонятливое малое дитя.

Лобанков прошептал:

– Хватит! А то он рассердится!

– Скажите, – подойдя к главному вопросу, спросил я, – а можно нам зайти в сомати-пещеру?

Наступило молчание. Старший Особый человек, видимо, не ожидал такого вопроса.

– Вы не пройдете испытательную медитацию, – ответил он. – Никто ее не смог пройти перед входом в пещеру, кроме меня и младшего Особого человека.

– А все-таки?

– Это смертельно опасно.

– У нас добрые намерения…

– Это не имеет значения.

– Тем не менее можно попробовать?

Чувствовалось, что старший Особый человек симпатизировал нам.

– Я подумаю, приходите завтра, – ответил он. Мы тепло попрощались со старшим Особым человеком, подарили ему рисунок с изображением нашего гипотетического атланта и ушли. На улице Лобанков сказал:

– Как нам повезло! Какой он молодец! Мы получили уникальные сведения от человека, который всю свою жизнь проработал напрямую с людьми в сомати. Но что примечательно – их там много, причем разных цивилизаций. Это Генофонд человечества! Пустят ли нас туда?

На следующий день мы с Лобанковым пришли к старшему Особому человеку и еще раз попросили у него разрешения хотя бы взглянуть на сомати-пещеру. При этом мы заверили, что от лам уже знаем, что пользоваться фото– и видеоаппаратурой строго запрещено.

– Я еще раз хочу вам сказать, что вход даже в первый зал сомати-пещеры смертельно опасен, – тихо проговорил старший Особый человек.

– Мы понимаем это, – тут же ответил я.

– Я поговорил с младшим (Особым человеком. – Э. М.). Мы Решили разрешить одному из вас войти в первый зал пещеры. А дальше вы все равно не пройдете, вы не сможете пройти испытательную Медитацию. Никто не мог преодолеть это! – сказал старший Особый человек.

– Спасибо.

– Но имейте в виду, – продолжал старший Особый человек, если вы почувствуете себя плохо, уходите обратно. В противном случае вы погибнете. Ясно?

– А фонарик взять можно? – спросил Лобанков.

– Можно, но слабый.

Пустят ли нас в сомати-пещеру?

Возвращаясь в лагерь, мы терялись в догадках о причинах допуска одного из нас в первый зал сомати-пещеры.

– Наверное, им легче допустить нас в первый зал пещеры и показать, что пещера непроходима, чем стеречь нас: а вдруг мы выясним, где находится сомати-пещера, пойдем туда самостоятельно и погибнем, – сказал Лобанков.

– Они могут опасаться, – предположил я, – что мы пойдем туда всей группой. С одной стороны, мы можем все погибнуть, в связи с чем у них будет множество хлопот, с другой стороны, наши объединенные торсионные поля могут дестабилизирующе подействовать на состояние сомати-людей в пещере. Вспомним рассказ о том, как полк китайских коммунистов прорвался в одну из сомати-пещер.

– Вполне возможно, – продолжал Лобанков, – что они принимают нас за Особых людей, охраняющих сомати-пещеру в России, и хотят посмотреть, сможет ли российский Особый человек проникнуть в тибетскую сомати-пещеру. То есть срабатывает принцип: а можете ли вы, иноземцы, делать то, что можем мы?

– Может быть.

Вечером решили, что в сомати-пещеру пойду я.

Вчетвером мы (младший Особый человек, я, Лобанков и переводчик Кирам) покинули поселок. Два-три километра мы шли по проселочной горной дорожке, идущей вдоль горного ущелья. Далее младший Особый человек Свернул на незаметную тропинку, которая* стала подниматься вверх по горному склону. Пройдя зону каменистых осыпей, мы вступили в царство скал. Младший Особый человек, лавируя меж скальных глыб, подвел нас к небольшому пещерному углублению в скале.

– Это и есть сомати-пещера? – спросил я.

– Да, – ответил младший Особый человек.

Я вспомнил^ что ламы говорили, будто сомати-пещеры скрыты. На самом деле в окружающих скалах на безлюдном горном склоне можно было найти множество подобных пещерных углублений. А сколько таких пещерных углублений и гротов в окружающих горах, панорама которых открывалась перед нами?!

– Мы на месте, – еще раз сказал младший Особый человек.

В сомати-пещере

Мы сели, перевели дыхание, и я тал готовиться к входу в сомати-пещеру. Был полдень. К сожалению, мы попали не в полнолуние, во время которого Особые люди входят в сомати-пещеру.

Я надел на себя гортексовую куртку, положил в карман лыжную тапочку и на всякий случай взял с собой веревку (репшнур) и альпеншток. Проверил, работает ли тусклый фонарик.

Небольшой лаз, в который я вошел, через несколько метров расширился. Я вернулся обратно, высунул голову из лаза и попросил у младшего Особого человека разрешения сфотографировать меня здесь. Младший Особый человек, категорически запрещавший фотографировать вход в сомати-пещеру, разрешил сфотографировать меня в расширении лаза. Один раз, но не более. Лобанков сделал это.

Все остались у входа в сомати-пещеру. Я пошел вглубь. За указанным расширением лаза начался узкий проход двух-трехметровой ширины. Пройдя по нему 25– 30 метров , уже в полной темноте я встретил в наиболее узком месте железную дверь, запертую на замок. Я в недоумении остановился.

Вдруг сзади я услышал звук шагов. Сердце екнуло. Я посветил фонариком и увидел младшего Особого человека. Он молча приблизился ко мне (мы не могли говорить без переводчика), открыл замок и так же молча удалился назад, на поверхность.

При свете фонарика я осмотрел дверь. Она была сделана из пяти-шести миллиметрового железа и раскрашена красной, коричневой и желтой краской. Разводы краски выявляли три фигуры, отдаленно напоминавшие глаза. Дверь была вмонтирована в скалы и скреплена цементом.

Наклонившись, я прошел в дверь. Почему-то подумалось: как бы кто не запер ее за мной.

Пройдя еще несколько метров, я оказался в просторном зале. Мне стало холодно. Я надел лыжную шапочку. Пройдя по залу 15– 20 метров , я остановился и прислушался к своим ощущениям. Никакого воздействия на себя я не чувствовал. Я выключил фонарик и простоял несколько минут в темноте: абсолютная темнота, какая может быть только в пещерах, и полная тишина. Еще раз прислушался к своим ощущениям – все нормально и только ритмичное биение сердца напоминало о том, что я жив. Страха не было – видимо, сказывалась многолетняя спортивная и хирургическая привычка уметь концентрироваться в сложных ситуациях.

Я включил фонарик и пошел дальше. Вскоре на противоположной стороне зала я увидел еще один, примерно двухметровой ширины, лаз. «Наверное, это тот лаз, в котором начинает действовать психо-энергетический барьер сомати-пещеры», – подумал я.

Внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, я приблизился к этому лазу. Все было нормально. Но за один– Два метра до входа в лаз я ощутил легкое чувство тревоги.. Вначале я подумал, что я все-таки боюсь, и постарался заглушить в себе это чувство. При входе в лаз я неожиданно ощутил чувство непонятного страха, которое через несколько десятков шагов по лазу так же неожиданно исчезло, но сменилось чувством непонятного и сильного негодования. Еще через несколько десятков шагов началась головная боль.

Вообще-то я могу сказать о себе, что я человек не робкого десятка, быть в горах и пещерах мне не впервой. Я явно ощущал, что страх и негодование были какими-то наведенными, то есть причина была не во мне.

Еще через несколько шагов вперед чувство негодования усилилось, а головная боль стала распирающей. Преодолевая эти ощущения, я прошел вперед еще около 10 метров . Головная боль стала такой, что я еле терпел ее. Я остановился, выключил фонарик и в полной темноте постарался сосредоточиться, пытаясь освободиться от не унимавшейся головной боли. Я заставил себя вспомнить, как в одном из походов по Саянским горам за 200 километров до человеческого жилья сломал мениски и порвал связки в коленном суставе; тогда я тоже периодически останавливался и, сосредоточившись, напрягал свою волю так, чтобы бороться с нестерпимой болью.

Однако если тогда на Саянах волевое усилие помогало, то здесь, в пещере, оно не принесло каких-либо результатов. Головная боль пульсирующими волнами накатывала с определенной периодичностью, казалось, что голова вот-вот лопнет. Но наиболее тяжело переносимым оказалась даже не головная боль, а чувство непонятного негодования. В глубине души я понимал, что это наведенное чувство негодования. Я не мог понять, по поводу чего я негодую. Было такое ощущение, что душа твоя негодует и хочет вернуться наружу. Вскоре я понял, что я негодую оттого, что иду туда – вглубь таинственной сомати-пешеры; наведенному воздействию подверглись именно те части моей души, которые отвечали за чувство, противоположное удовлетворению, негодование.

Я включил фонарик и, собрав последние остатки воли, сделал еще несколько шагов вперед. Наступила резкая слабость, дико болела голова, негодующая душа не давала покоя. Я понял, что дальше идти нельзя, в противном случае наступит смерть. Я направил свет фонарика вперед. Руку, протянутую вместе с фонариком вперед, я перестал почему-то ощущать. Глаза застилал пот, невесть откуда взявшийся в пещерном холоде.

Луч фонарика тускло осветил конец лаза и большой пещерный зал за ним. Превозмогая боль и полный душевный разброд, я стал смотреть вперед. Как не хватало света! «Ах вот почему Особые люди порекомендовали мне взять с собой тусклый фонарик!» – подумал я.

Тусклый луч фонарика осветил какие-то камни и несколько темных выступов над полом. Что это? Уж не фигуры ли сидящих в сомати людей? Да, это вроде фигуры людей. В свете тусклого фонарика они показались мне громадными.

Больше я ничего не могу сказать. Я повернулся и, с трудом двигая ногами, пошел обратно. При выходе из лаза в первый зал я споткнулся и упал, ударившись когда-то поврежденным коленом.

Я стоял в середине первого зала спиной к измучившему меня загадочной силой лазу. Постепенно пришло понимание того, что я жив. Вернулись ясность мысли, прошла головная боль, исчезло чувство негодования. Я понимал, что если бы я еще немного прошел вперед, я бы погиб. Перспектива погибнуть, пусть даже внутри сомати-пещеры, меня, конечно же, не прельщала.

«Лемурийцы, атланты! Они живы, живы уже миллионы лет! Они берегут себя ради человечества на земле! Кто я в сравнении с ними? Маленькая песчинка со своим научным-любопытством!» – думал я. Я еще раз вспомнил свои ощущения внутри лаза, ведущего в сомати-зал пещеры. «Ох и силен же Он! Кто это – загадочный Он? Лемуро-атлант? Помню, один посвященный говорил, что Шамбалу охранять не надо – она намного сильнее людей на поверхности земли. Только теперь, ощутив силу психической энергии, я начинаю понимать ее мощь. Я никогда не смогу преодолеть Его, если не получу Его разрешения!» – проносились мысли в моей голове.

Но доля сомнения все же оставалась. А вдруг я слишком гипертрофированно воспринял психоэнергетическое воздействие? А вдруг мне все это померещилось в пещерной тишине? Я повернулся и снова пошел к лазу, ведущему в сомати-зал.

События повторились в той же последовательности. В том же месте перед входом в лаз появилось то же чувство тревоги. Я остановился, прислушался к этому чувству; оно было явно наведенным, поскольку тревога уже не могла быть связана с неизвестностью, ждущей впереди. Далее появились чувство страха, быстро перешедшее в чувство Известного уже мне негодования, а также пульсирующая головная боль.

Чувство негодования и головная боль усилились по мере продвижения вперед и примерно в том же месте стали нестерпимыми, наступила слабость. Поднять руку и посветить фонариком уже не было сил. я повернул обратно.