Текст книги "Лесной гамбит"

– Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, – поднялся Руслан. – Я свое дело не ради балов делал. Прошу разрешения сегодня же отбыть к постоянному месту службы.

– Да сядь ты, поручик, – раздраженно приказал губернатор, пристукнув кулаком по столу. – Ты меня за свинью неблагодарную не держи. Помню я, кому жизнью обязан, – сменив тон, негромко добавил генерал. – К тому же, вон, Петр Иванович уже два часа мне тут плешь проедает, простить тебя уговаривая.

– А меня, ваше высокоблагородие, прощать не за что. Я офицер и дворянин, и спускать пьяное хамство никому не собираюсь. А ежели те семейки не могут недорослям своим объяснить, что людей на улице задирать, это, прежде всего, своей чести урон, то сами и виноваты. Или теперь в империи стало можно публично офицеров оскорблять безнаказанно?

– Ты при погонах был? – внимательно оглядывая его фигуру, неожиданно уточнил генерал-губернатор.

– Так точно. Как и сейчас. В черкеске и при погонах, – удивленно кивнул Руслан.

– А чего не в мундире?

– Мундир для особых случаев. А черкеска и для поля, и для леса годится. Удобно в ней. Да и в бою от казаков своих только погонами и отличаюсь. Попробуй, заметь сразу.

– Ловко. Ладно, есть у меня мысль, как этих господ на место поставить, – хищно усмехнулся генерал-губернатор. – А ты, Петр Иванович, на мое имя жалобу задним числом подай. Об оскорблении твоей дочери какими-то пьяными недорослями. А главное, укажи, что полиция данное безобразие не пресекла и на месте даже не появилась. Особо укажи, – надавил он на князя голосом.

– Лев Демидович, может, не надо девку-то в дело впутывать? – насупился Тарханов.

– А я ее и не впутываю, – отмахнулся губернатор. – Потому и прошу тебя ту бумагу написать. И говорить от имени ее тоже ты станешь. Сообразил, старый? – ехидно усмехнулся он, азартно подмигнув старому приятелю.

Только теперь Руслан понял, что эти двое знают друг друга очень давно и крепко дружат. Именно поэтому князь и решился взять на себя ответственность за жизнь губернатора, когда встал вопрос о непроверенном на деле препарате. Это был хоть какой-то, но шанс.

– Понял. Будет тебе бумага, – усмехнулся Тарханов в ответ.

Судя по их мимике, эти два старых интригана понимали друг друга без слов и готовились провернуть какую-то аферу, в которой уже отвели роли им с княжной. Удивленно хмыкнув про себя, Руслан сел на место и, покосившись на Татищева, заметил его ободряющий взгляд. Похоже, генерал был доволен его действиями и поведением.

– Значит так, молодые люди, – подвел итог разговору генерал-губернатор. – Через три дня состоится бал, на котором я желаю видеть всех троих. С вами, господин генерал, у нас будет отдельный разговор, а вы, двое, ступайте. Но прежде я хочу знать ответ на один вопрос. Где бы вы хотели получить имения, будь у вас такой выбор?

– Под Пятигорском, – не сговариваясь, в один голос ответили офицеры.

– А чего именно там? – растерялся губернатор.

– К службе близко, – пожал Рязанов плечами. – И было бы особенно приятно, окажись те имения по соседству.

– А карьера как же? – не унимался губернатор. – К примеру, получи вы, штабс-капитан, приказ на перевод к моему двору?

– Все одно лучше там, – твердо ответил Рязанов. – И спокойнее, и от всяческих интриг подальше. А для службы и комнаты снять можно. В городе.

– Это под Пятигорском спокойнее? – растерянно уточнил губернатор, отлично зная, что нападения горцев в тех местах совсем не редкость. – Удивили. Вот убей бог мою душу, удивили.

– Осмелюсь доложить, Лев Демидович, – вмешался Татищев, – я бы эту команду разбивать не стал. Уж больно ловко у них вдвоем получается. Граф у них за голову выступает, а княжич за кулаки. Да вы и сами все знаете. Так что, если уж переводить куда, то обоих. А лучше было бы их на месте оставить. Для дела полезнее.

– Для вашего, несомненно, – хмыкнул в ответ губернатор. – А как с нашим быть?

Тут Руслан в очередной раз насторожился. Похоже, губернатор, опасаясь повторения, решил выдернуть их обоих к себе под бок. И это Шатуна никак не устраивало. Все его дела были там. В Пятигорске. Начиная от мастера кузнеца и заканчивая мастерской, оборудованной под его задачи. И бросать это все ради спокойного сна генерала ему совсем не хотелось. К тому же его команда тоже была из тех мест, и уезжать от семей на неопределенный срок никому из казаков не понравится.

– Вот ведь озадачили, – растерянно проворчал губернатор. – И что прикажешь с ними делать? – повернулся он к Тарханову.

– Есть одна мысль, – помолчав, решительно заверил князь.

– Добро. Ступайте, господа офицеры. А вы, генерал, задержитесь. Думать станем, – ехидно усмехнулся губернатор.

Поднявшись, приятели дружно щелкнули каблуками и, развернувшись, направились к дверям. Не получив от генерала никаких указаний, они покинули дворец и, усевшись в седла, отправились домой.

– Ты чего-нибудь понял? – нарушил Рязанов затянувшееся молчание.

– Похоже, губернатор очередного заговора боится, вот и решил нас рядом с собой держать, навроде жупела, – высказал Руслан пришедшую ему в кабинете мысль. – А чего он так к Татищеву пристал?

– Боюсь, история эта генералу нашему боком выйдет, – вздохнул Рязанов. – Стар он уже для таких игр.

– И кого вместо него поставить могут? – заинтересовался Руслан.

– Ну, не нас с тобой точно, – иронично хмыкнул граф. – Чинами не вышли. Думаю, из столицы кого пришлют.

– Угу, а новая метла по-новому метет, – мрачно вздохнул Руслан, вежливо кланяясь какому-то семейству, весело махавшему ему из пролетки.

* * *

Бал по поводу благополучного разрешения всех бед и раскрытия заговора был назначен через три дня. Приятели получили официальные приглашения и теперь носились по городу, требуя от портных пошить новые мундиры, и в поисках новой обуви. Что ни говори, а на подобных мероприятиях нужно выглядеть, как и положено настоящим офицерам. Руслан долго не мог решить для себя один вопрос. То ли пошить уставной мундир, а то ли воспользоваться официальным разрешением и приобрести белую праздничную черкеску.

Рязанов, услышав о его сомнениях, посоветовал приобрести и то, и другое. Во всяком случае, черкеска всегда может пригодиться дома. Уж кто-кто, а казаки это точно оценят. Подумав, Руслан решил последовать доброму совету. В итоге для купленных и пошитых вещей пришлось приобрести еще и отдельную тару. Пару чемоданов, в которых придется везти все это тряпье обратно домой. Глядя на чемоданы, Шатун вдруг понял, что, сам того не желая, начал обрастать имуществом. Прежде, кроме смены белья и кучи оружия, у него вообще ничего не было.

Иронично посмеявшись над собой, Руслан перецепил на мундир награду и, отступив назад, придирчиво осмотрел свою работу. Вошедший в его комнату Рязанов, оглядев мундир, висевший на дверце шкапа, одобрительно хмыкнул и, присаживаясь к столу, задумчиво спросил:

– Руслан, а ты вообще когда-нибудь следствие вел?

– Нет, Миша. Я боевик. Мое дело: тихо пришел, тихо ушел, а у противника после такого визита одни трупы остались. Пластун, если тебе так понятнее. А с чего вдруг такой вопрос?

– Татищев тянет меня на повышение, а тебя хочет на мое место, – неожиданно признался граф. – Но признаться, я этого совсем не хочу. Не нравится мне тут. Совсем.

– А чего так?

– Политики слишком много. Причем не общей, а нашей, посконной. А это, брат, такая клоака, что даже помыслить противно, – грустно вздохнул граф.

– И кем генерал тебя видит? – подумав, поинтересовался Руслан.

– Начальником отдела контрразведки Пятигорска. Для моего чина это самая высокая должность.

– Погоди, а сейчас у нас тогда кто начальником? – растерялся Руслан.

– А нет его, – неожиданно рассмеялся Рязанов.

– Как нет? – не понял Шатун.

– Вот так. Совсем нет. Должность есть, а начальника нет. Прежний погиб, а на его место так никого и не прислали. В общем, всю работу я вел. А теперь генерал желает на этой должности меня видеть.

– И правильно желает, – тут же кивнул Руслан. – Только ты сразу оговори, что хочешь в городе ввести отдельную службу силового прикрытия. Это уже я буду.

– И как ты себе представляешь подобное? – задумался штабс-капитан.

– Ну, город у нас приграничный, и без летучего отряда не обойтись. Ну, сам вспомни, сколько раз нам приходилось срываться и вдогон идти, чтобы очередную банду перехватить. А организовав такую службу, ты сможешь вполне легально многие вопросы решать. В том числе и по оружию, – намекнул Руслан. – Казаков-то в любой момент атаман отозвать может. Есть у него такое право. А имея подобную службу, ты сможешь с ним официальный договор подписать, по которому наша группа уже ему не подчиняется. Ну, в смысле по службе. В общем, там много чего накрутить можно.

– С генералом поговорить нужно, – помолчав, протянул Рязанов. – Только мне-то все это зачем?

– Не понял?! Ты чего, Миша? – удивился Руслан настроению приятеля. – Или ты решил службу оставить?

– А жить тогда на что прикажешь? – скривился Рязанов.

– А чего тогда физиономию как от лимона кривишь? Все одно ты все дела по этой части сам тянешь. Ну, и какая тогда разница, получишь ты официальную должность, или просто временным исполняющим числишься. К тому же там еще и жалованье повыше. Да и рост карьерный тоже со счетов сбрасывать нельзя. Или ты передумал карьеру делать?

– По совести признаться, покрутившись в местном высшем свете, я уж и не знаю, хочу ли я той карьеры, – снова вздохнул Рязанов.

– А это, друг мой, уже хандра называется, – хмыкнул Шатун. – Только не пойму, с чего бы вдруг?

– Сам не понимаю, – честно признался граф.

– Ты случаем от семьи никаких известий не получал? – подумав, осторожно поинтересовался Руслан.

– Получал, – не стал запираться штабс-капитан.

– И что? Чего пишут?

– Плохо все, – нарушил граф затянувшееся молчание. – Матушка решила, что пора сестрицу замуж отдавать, а приданого нет. Имение наше семейное давно уже дохода мало приносит. Два года подряд недород был. Крестьяне разъехались. Работать некому стало. Прежде моего жалованья им на житье хватало, а теперь не знаю, что и делать, – голос графа звучал все тише, а голова его опускалась все ниже.

Глядя на него, Руслан понял, что штабс-капитану очень стыдно признаваться в том, что его семья влачит подобное существование.

– Это всё? – так же тихо уточнил Шатун.

– Нет, – мотнул граф головой. – Матушка болеть начала. Ноги отекают. Ходит едва.

«Похоже, что-то с почками», – отметил про себя Руслан.

– В имении управляющий толковый имеется? – подумав, поинтересовался Руслан.

– Да. Управляющий добрый. Он еще при батюшке моем служил, – кивнул Рязанов.

– Тогда отпиши матери, пусть с сестрой сюда лечиться едет. Найдем в городе квартиру им, и пусть живут. Ну, и с жалованья денег им на дорогу вышли.

– А на какие деньги я тогда квартиру им сниму? – бледно усмехнулся Рязанов.

– Придумаем что-нибудь, – отмахнулся Руслан.

– Предлагаешь за твой счет их тут содержать? – подобрался граф. – Ты уж прости, Руслан, я себе такого позволить не могу. Не сочти меня неблагодарным, но сие недопустимо.

– Не о том думаешь, Миша, – качнул Руслан головой. – На кону здоровье маменьки твоей стоит. И чем дольше ты тянешь, тем хуже. Ноги отекают, когда почки у человека болят. Иной раз той боли он и не замечает, а приходит время, когда он и с кровати встать не может. Это лечить надо. Срочно. Или гордость тебе дороже материнского здоровья?

– Ты… Думай, что говоришь, – вспыхнул граф.

– Вот и нечего дым из ноздрей пускать и за гордыню свою держаться. Лучше подумай, как лучше и быстрее матушку к нам перевезти, – усмехнулся в ответ Руслан, не обращая внимания на его вспышку.

– Но ведь это… это… – граф запнулся, пытаясь подобрать слова, но Шатун не дал ему договорить.

– Это называется дружбой, брат. Обычной человеческой дружбой. Было время, ты меня выручил. Теперь моя очередь, – спокойно ответил он.

– Опять начнешь трофеи собирать? – мрачно спросил Рязанов. – А как узнает кто?

– Не узнает, – отмахнулся Руслан. – Казаки давно уже сами все делают. И трофеи собирают, и продают. Мне только долю мою приносят. Но и я не все забираю. У нас в команде уже своя полковая касса образовалась.

– Зачем? – растерянно спросил штабс-капитан.

– На всякий случай. Ее наш хорунжий держит. Так что никто ничего не узнает. К тому же, если ты забыл, у меня еще и задумки мои продаются. Так что перебедуем, – закончил Руслан, подмигнув приятелю.

– Ты и вправду готов пойти на такие траты? – растерянно уточнил граф, бессильно ссутулившись на стуле.

– Миша, я вроде тебя по голове не бил, – не удержавшись, поддел приятеля Руслан.

– Ты это к чему? – не понял Рязанов.

– К тому, что тебе плохими известиями думалку отшибло. Пиши письмо и перестань всякую ерунду придумывать. Тем более что я отлично знаю, встанешь на ноги, первым прибежишь долги возвращать, даже если я отстреливаться стану, – тихо рассмеялся Шатун.

– Не знаю, что и сказать, – растерянно протянул граф.

– А ничего говорить и не надо. Тут не говорить надо, а делать.

– Что? – продолжал тупить штабс-капитан.

– Идти и писать письмо. Миша, ты впрямь последние мозги растерял со всеми этими делами, – возмутился Руслан.

– Да как-то навалилось все разом, – смутился граф. – Да и до жалованья еще седмица.

– Сотни рублей им на дорогу хватит? – с ходу спросил Руслан, доставая из своего ранца ассигнации.

– Смеешься?! – растерялся окончательно выбитый из колеи Рязанов. – Тут и половины за глаза достаточно.

– Это нам с тобой. А женщинам, тем более титулованным, сие невместно, – не согласился Руслан. – Вот, держи. Пусть нанимают экипаж и едут спокойно, не торопясь. Чтоб маменьке твоей в дороге хуже не стало. Ну и наряды там какие, еда, в общем, не маленькие, сами разберутся, – закончил он, силой всовывая купюры в руку приятеля.

– Руслан. В любое время все, чем смогу… – начал было Рязанов, но Шатун только отмахнулся.

– Уймись. Промеж себя мы всегда разберемся. Сейчас главное тебе должность официально получить и мою идею про летучий отряд пропихнуть. Тогда город наш с тобой будет.

– Это как? – тут же подобрался Рязанов.

– Порядок в нем наводить станем. Законный, а не тот, что ваш полицмейстер устроил. И чем лучше в нем жить станет, тем нам легче работать будет. А там, как говорится, план война покажет. Глядишь, и оценит начальство усилия наши.

– Ты все-таки решил карьеру сделать? – удивился штабс-капитан.

– Я хочу помочь тебе ее сделать. Главный в нашей связке ты. А я так, кулаки при толковой голове. Не забывай, что мне лишний раз высовываться опасно. И чем выше ты поднимешься, тем проще мне будет самому работать.

– Искуситель, – растерянно усмехнулся Рязанов.

– В нашем случае – умный карьерист, – не остался Руслан в долгу. – Так сказать, серый кардинал за спиной у достойного правителя.

– Да ну тебя, – не удержавшись, рассмеялся граф. – Я о серьезном, а ему все бы зубоскалить.

– Так и я о серьезном. Запомни, приятель. В каждой шутке есть только доля шутки. А остальное правда.

– Так что, я пойду маменьке письмо с приглашением писать? – спросил граф с какой-то странной робостью.

– Ты его уже час назад написать должен был, – рыкнул Руслан в ответ, выталкивая его в коридор.

Закрыв за графом дверь, он тяжело вздохнул и, усевшись на стул, задумчиво покосился на свой ранец. Вся эта история была неожиданной и несколько непонятной. Рязанов никогда раньше не говорил с ним о своей семье и вдруг сам пришел поделиться. Что это? Признак высокого доверия или уверенность в том, что у него имеются деньги и этим можно будет воспользоваться? Хотя, уже неплохо зная Рязанова, Шатун мог с уверенностью сказать, что на подобное граф просто не способен. Воспитание не то.

От размышлений его оторвал стук в дверь. Громко разрешив стучавшему войти, Руслан подхватил ранец и, недолго думая, сунул его в шкап. Дверь открылась, и на пороге встала княжна Наталья. Не входя в комнату, девушка едва заметно улыбнулась и, окинув мундир одобрительным взглядом, прямо спросила:

– Руслан Владимирович, папенька признался, что у вас из-за того случая могут быть неприятности. Это правда?

– Если вы про тех пьяных дурней, то никаких неприятностей не будет, – отмахнулся Шатун. – Я сделал то, что должен был сделать, и ни о чем не жалею. А проблемы… Они у всех бывают. Жизнь наша такая.

– Князь, я очень не хочу становиться причиной ваших бед, – чуть побледнев, быстро заговорила Наталья.

– Наталья Петровна. Вы никогда и ни при каких обстоятельствах не можете стать причиной моих бед, – качнул Руслан головой. – Все мои беды только от моего собственного характера. А остальное ерунда. Как сказал один одесский раввин: то, что можно решить с помощью денег, не проблемы, а убытки. Так что забудьте. Все проходит, и это пройдет.

– Вы прямо как тот раввин, так и сыплете цитатами, – не удержавшись, поддела его девушка, задорно рассмеявшись.

* * *

На бал они с Рязановым отправились в экипаже, присланном лично князем Тархановым. Как тихо сообщил Руслану граф, карета эта считалась чем-то вроде служебного транспорта при дворце генерал-губернатора. Оба офицера, пользуясь тем, что губерния считалась приграничной, а страна объявила войну, были вооружены. Не забыл Руслан и пару метательных ножей за голенища сапог сунуть. Что называется, на всякий случай.

Отбросив эмоции, Руслан усилием воли заставил себя отодвинуть подальше все мысли о всяческих заговорах и собственном раскрытии и попытался хоть немного расслабиться. Но почему-то это не удавалось. Где-то в затылке, под ямкой, куда так удобно всаживать пулю или нож, чтобы разом ликвидировать противника, с самого утра поселилась крошечная ледышка, не дававшая ему покоя.

Шатун давно уже заметил, что это ощущение возникало перед большими проблемами. И это чувство уже несколько раз выручало его в трудную минуту. Так что инстинктам своим парень привык доверять. Заметив его состояние, Рязанов, заметно повеселевший после их памятного разговора, аккуратно подтолкнул приятеля локтем, тихо спросив:

– Руслан, ты чего смурной такой?

– А ты никакого беспокойства не ощущаешь? – повернулся к нему Шатун.

– Нет вроде, – чуть подумав, мотнул штабс-капитан головой. – А ты?

– Странное какое-то чувство, – нехотя признался Руслан. – Словно случиться что-то должно. Знать бы еще, что именно, – вздохнул он.

– Ты это брось. Небось, из-за тех недорослей переживаешь, – попытался успокоить его Рязанов. – Забудь о них. Татищев еще никогда своих офицеров без драки не сдавал. Генерал у нас не святой, конечно, но за своих людей всегда горой стоит.

– Да плевать мне на этих ублюдков, – отмахнулся Руслан. – Не наградят, так и хрен с ним. Я не ради наград служу. Тут другое что-то.

– Неужто опять покушение? – охнул граф, который не понаслышке знал, что такое предчувствие. – Так мы вроде всю эту сволочь вычистили.

– Миша, ну это же не приказ от начальства, где все описано, – фыркнул Руслан. – Ноет что-то и ноет. А что, зачем, почему, только гадать можно. В общем, ты на балу ушки на макушке держи и по сторонам почаще поглядывай. Понял?

– Не дурак, – хмуро кивнул штабс-капитан, в котором служака уже давно сменил светского льва.

Карета подкатила к крыльцу губернаторского дворца, и ливрейный лакей, отворив дверцу, почтительно поклонился, рукой указывая офицерам на распахнутые двери. Кивнув в ответ, Руслан отступил в сторону и, дождавшись, когда карету покинет начальство, испустил очередной вздох. Оглядевшись, он приметил караул из казаков на перекрестке и пару своих бойцов, зорко наблюдавших за происходящим у крыльца. Увидев командира, бойцы коротко ему кивнули и вернулись к службе.

– Лихо ты их выучил, – оценил Рязанов эту короткую пантомиму.

– Потому и говорил, что для нашей службы свои бойцы нужны. Под наши задачи выученные, – тут же отреагировал Руслан, который продолжал носиться с идеей особой школы для мальчиков-сирот.

– Нашел время, – фыркнул Рязанов. – Ты еще на приеме это генерал-губернатору расскажи. Тогда точно вообще ничего не получишь.

– Понял. Заткнулся, – отшутился Руслан, не спеша шагая к дверям дворца.

– Руслан, уймись, – тихо посоветовал Рязанов. – Не воевать идем.

– Дай-то бог, Миша. Дай-то бог, – задумчиво протянул Шатун, продолжая анализировать всю известную ему информацию.

Встретивший их лакей, поклонившись, проводил приятелей в зал и, коротко указав, где находятся напитки, а где расположены столы с закусками, отправился обратно к дверям. Внимательно осмотревшись, Руслан невольно поморщился. Это сборище было мечтой налетчиков. Мужчины во фраках и мундирах, с орденами и украшениями. Дамы ослепляли блеском украшений, а самое главное, почти никого с оружием. Только полдюжины офицеров имели на ремнях кобуры с пистолетами. Благо хоть холодное оружие было почти у всех военных.

Указ о войне обязывал всех имевших отношение к военной службе иметь при себе оружие постоянно. Особенно в приграничных губерниях. Рязанов, задумчиво хмыкнув, в очередной раз подтолкнул приятеля локтем и, взглядом указав направление движения, первым двинулся по кругу. Чувства чувствами, а этикет еще никто не отменял. Не спеша двигаясь следом за ним, Руслан покорно отвешивал поклоны, прикладывался к дамским ручкам и нес всякую ахинею, выслушивая нечто подобное в ответ. В общем, светское мероприятие во всей своей красе.

Совершив эдакий круг почета, приятели отошли к стене и, прихватив с подноса проходившего мимо лакея по бокалу вина, принялись рассматривать собравшихся, тихо обмениваясь мнениями об увиденном. Спустя какое-то время слуги быстро и ловко раздвинули толпу у стены напротив входа, где было что-то вроде невысокого помоста с несколькими креслами, и распорядитель, выйдя на середину зала, громко объявил о выходе генерал-губернатора.

При первых же звуках его голоса все гости дружно развернулись к помосту и неожиданно синхронно поклонились при появлении губернатора. Дамы присели в реверансах, а мужчины согнули спины.

– Добрый вечер, господа, – улыбнулся губернатор, тяжело опускаясь в кресло. Последствия ранения еще давали себя знать.

– Я собрал вас сегодня, чтобы объявить о результатах расследования того неприятного случая, которому многие из вас стали свидетелями, – продолжил генерал-губернатор.

Слушая его речь, Руслан внимательно сканировал зал, просеивая взглядом собравшихся и отслеживая все места, из которых сам бы попытался довести дело до завершения одним выстрелом. И не стоит скептически улыбаться, вспоминая про капсюльные ружья. Среди местного населения находились мастера, способные из такого карамультука комару яйца отстрелить. Так что настороженность Шатуна была вполне обоснованна.

Но время шло, губернатор продолжал говорить, а в зале ничего не происходило. Более того, почти во всех замеченных Русланом точках то и дело мелькали лакеи. Дюжие молодцы в ливреях и с подносами в руках. Но подносы почему-то были пустыми. Приметив этот факт, Шатун только одобрительно усмехнулся про себя. В опытных руках мельхиоровая или серебряная железка могла наделать серьезных бед. Да и мягкую свинцовую пулю вполне могла удержать.

Другой вопрос, что энергия удара могла и руки повредить, но тут уж как повезет. От этих мыслей Руслана снова отвлек штабс-капитан. Как оказалось, к нему подошел один из лакеев и, тихо что-то прошептав, повел приятелей по краю зала ближе к помосту. Встав за колонной, Руслан заставил себя сосредоточиться на происходящем. Увидев на помосте князя Тарханова и генерал-поручика Татищева, Шатун в который уже раз тяжело вздохнул и, мысленно скривившись, мысленно проворчал: «Плакала моя неизвестность. Теперь меня местные на куски порвут, чтобы свои прожекты продвинуть. За фаворитами во все времена внимательно наблюдают. А мы с графом на данном этапе точно фавориты».

Распорядитель принялся называть фамилии, и объявленные подходили к помосту, получать заслуженные плюшки. К ироничному удивлению Руслана, награжденных оказалось много. Не обошли вниманием и Тарханова с Татищевым. Вот тут Шатун был с начальством полностью согласен. Эта парочка сделала больше, чем все остальные, вместе взятые. Уж ему, как непосредственному участнику событий, это было известно точно.

Дошла очередь и до них. Первым вызвали штабс-капитана, и генерал-губернатор лично поздравил его полным майором, заодно объявив свой указ о назначении Рязанова начальником отдела Пятигорской контрразведки. Как эта должность называлась на самом деле, Руслан даже после стакана вряд ли с первого раза смог бы повторить. Следом за Рязановым вызвали Руслана, но графу было приказано остаться.

Поздравив Шатуна званием штабс-капитана, генерал-губернатор развернул обоих офицеров лицом к залу и, не поднимаясь с кресла, торжественно добавил:

– Хочу, чтобы все собравшиеся запомнили этих достойных офицеров, которые не щадили живота, раскрывая заговор и арестовывая виновных. Под пулями и клинками врага.

Тут он несколько преувеличил, но вступать в полемику Шатун не собирался. Как говорится, начальству виднее. По знаку генерал-губернатора Татищев, поднявшись из своего кресла, принял у подошедшего юнкера орден Святого Владимира второй степени и, прицепив его к мундиру Рязанова, едва заметно подмигнул ему. Орден Святой Анны получил Руслан. Следом был получен и Святой Георгий. Второй по счету. Похоже, генерал-губернатор оценил усилия парня по спасению своей жизни.

Но как оказалось, это было еще не все. Дождавшись, когда Татищев вернется на свое место, генерал-губернатор жестом подозвал к себе еще одного порученца и, взяв с подноса какую-то бумагу, объявил:

– За радение в службе я, своей волей, награждаю сих достойных офицеров землей в окрестностях Пятигорска, для основания ими своих имений. Для обустройства им из казны губернии будет выплачено по пять тысяч рублей.

Услышав это, гости дружно ахнули. Подобное в этих местах случалось редко. Тем более волей не императора, а генерал-губернатора. Впрочем, без согласования подобное дело решить было бы невозможно, а значит, все было решено заранее. Друзья от потоков золотого дождя растерянно переглянулись. Одно дело, когда тебе задают гипотетический вопрос, и совсем другое, когда ты получаешь на руки официальный документ. На этом для приятелей торжественная часть была закончена.

Получив в руки роскошные кожаные бювары, друзья отошли от помоста подальше и, не удержавшись, дружно уткнулись в бумаги.

– Это сон какой-то, – выдохнул Рязанов, расплываясь в блаженной улыбке.

– Сон? – удивленно переспросил Руслан. – Это, друг мой, большая головная боль.

– В каком смысле? – насторожился граф, все еще пребывая в блаженной эйфории.

– Совсем на радостях думалка отключилась? – не удержавшись, поддел его Руслан. – Там же кроме дикой земли, ничего нет. А чтобы имение доход приносило, эту землю нужно обрабатывать. А для этого крестьяне нужны. Они у тебя имеются?

– Придумаем что-нибудь, – помолчав, решительно заявил граф.

Бал покатился своим чередом. На помост, с которого уже убрали кресла, поднялись музыканты, и вскоре середина зала заполнилась танцующими парами. Откуда-то неожиданно появились сестры Тархановы, сопровождаемые своей мамашей, и Наталья, весело улыбаясь, решительно шагнула к Руслану.

– Князь, вы пригласите меня на тур вальса?

– Вы опередили меня, Наталья Петровна, – поклонился Руслан в ответ, подавая ей руку.

Вечер прошел спокойно. Они танцевали, веселились, пили шампанское, в общем, шикарно проводили время. Но всему приходит конец. Гости начали разъезжаться, и княгиня Тарханова, прихватив дочерей, повела их к выходу. Приятели, почтительно проводив дам, после короткого совещания решили слегка задержаться, чтобы не толкаться локтями с уезжающими. Выпив еще по бокалу шампанского, они выждали минут десять и не спеша вышли на крыльцо.

Приметив карету с княжеским гербом, сворачивающую за угол, Руслан задумчиво хмыкнул. За то время, пока они торчали в зале, женщины давно уже должны были уехать. Что их задержало, Руслан так и не понял, но невольно насторожился. Кучер подогнал выделенную им карету к крыльцу, и офицеры, усевшись в салон, невольно расслабились. Осталось доехать до дома, и наконец, этот длинный день закончится.

Но едва только кучер тряхнул поводьями, как в той стороне, куда уехала княжеская карета, раздались ружейные выстрелы.

– Гони! – заорал Руслан, бросаясь к передней стенке кареты. – На выстрелы гони!

Кучер хлестнул лошадей, и карета, едва не вставая на повороте на два колеса, понеслась по улицам уже засыпающего города. Руслан, выхватив револьвер, сел так, чтобы выскочить на улицу сразу, как только карета подъедет к месту перестрелки. Еще пара поворотов, и кучер осадил коней, изо всех сил натянув поводья. Громко заржав, лошади присели на задние ноги, скользя копытами по мостовой и пытаясь удержать разогнавшийся транспорт.

– Вперед! – скомандовал Руслан, на ходу вылетая из салона и перекатом уходя в сторону.

* * *

Сидя на ступенях крыльца какой-то лавки, Руслан бессильно свесил руки между колен и, опустив голову, пытался осознать случившееся, мысленно прокручивая события минувшего часа. Короткая, но яростная перестрелка, рукопашная схватка с какими-то варнаками, размахивавшими ножами и кистенями, и под конец окровавленные тела в салоне кареты. И вот теперь, глядя на суету вокруг лежащих на мостовой тел, он пытался понять, как это могло произойти и почему именно теперь.

Примчавшийся на место происшествия князь Тарханов развил поначалу бурную деятельность, а после, заглянув в салон собственной кареты, вдруг затих, словно кто-то повернул выключатель. Отойдя в сторону и прислонившись к стене, этот не молодой, но стальной воли человек молча плакал, как могут плакать только очень сильные люди. Беззвучно. Тихо катились по щекам крупные слезы, а он стоял, словно закаменел.

Услышав рядом чьи-то шаги, Руслан медленно поднял голову и, увидев подошедшего Рязанова, еле слышно спросил:

– Их-то за что?

– Кисмет, – растерянно ответил штабс-капитан, точнее, уже майор, подрагивающей рукой убирая револьвер в кобуру. – Эти подонки кареты в темноте перепутали. Думали, это мы в ней едем. Руслан, они нас с тобой ждали, – судорожно вздохнув, закончил граф.

– Ждали нас, а погибли они, – безжизненным голосом выдавил из себя Шатун.

– Только она. Княгиня и княжна Лизавета живы. Я их уже в больницу отправил. Доктор сказал, раны не опасны. Скорее, царапины.

– А Наташа? – снова поднял голову Руслан.

– Она даже понять ничего не успела. Пуля прямо в сердце попала. Залпом били, сволочи. Погибли кучер и Наталья Петровна.

– Кто заказал? – спросил Руслан, медленно поднимаясь на ноги.

– Ты их всех в перестрелке положил, – растерянно улыбнулся Рязанов. – Это те самые недоросли, что ты на торгу избил. Отомстить решили. Старшим у них сынок статского советника первого ранга Политковского.