Текст книги "Два лета одного года"

– Мсье, а не подскажите, что здесь произошло? Отсюда только уходил на фронт четвертый егерский полк. Они куда-то исчезли. И здесь все изменилось – не мог сформулировать шокированный юноша, не выпуская из виду девушку с аккуратно собранными на затылке волосами.

– Поздравляю вас, господин офицер. Вам уже и не нужно отправляться на войну. Ожидайте людей с белой эмблемой «Поинт Альфа», они вам все доходчиво объяснят. Форму можете выбросить, здесь она уже и не нужна – ответил резко Фрэнк, чем просто еще больше шокировал офицера.

– Постойте, как не идти? А мое Отечество? Где это мы? – не мог остановиться юноша с блондинистыми волосами, когда показался автомобиль «Поинт Альфа», который и отыскивал таких людей, кто-то уже позвонил в дежурную часть, ведь эти пришлые очень уязвимы для мошенников. Обмануть таких растерянных людей является тяжким преступлением.

– Вам многое предстоит узнать. Мой вам совет. Наслаждайтесь жизнью, ничего уже не вернуть назад. Признаться, я вам даже завидую: вы попали сюда не в одиночестве – закончил Фрэнк, когда пару без лишних слов забирали оперативники «Поинт Альфа». Их ждал целый мир, пусть и не такой сказочный, но главное, что они были не одни.

Фрэнк продолжил свою бесцельную прогулку по городу дальше, ряды стройных домов с великолепными мраморными фасадами сменились на некогда зеленеющие сады с пожелтевшими и опустевшими деревьями, листья ковром лежали на траве. Дождь прекратился, в душе героя наступил покой, Фрэнк любил бесцельно гулять по ночному Парижу, был бы он моложе, то возможно бы просто влюбился в этот город. Он стал большим его знатоком за эти годы одиночества, знал много хитрых путей, видел много сцен, словно пропустил весь город через себя. Во мраке мощных крон деревьев горели сотни огоньков гирлянд, столь любимых внеземными гостями. На удивление было совершенно безлюдно, лишь вдали пара жандармов в смешных шлемах стерегли порядок.

Вдруг мимо Фрэнка пронесся на огромной скорости желтый кабриолет, подобный тому, что был у Больцмана. Листья позади машины взмывали вверх, гонимые потоком воздуха. Фрэнк провожал взглядом удаляющийся вдаль кабриолет, но не придал этому значения и побрел дальше, оказавшись на площади согласия, где разместился огромный рынок, уходящий далеко вдоль набережной и стены сада Тюильри вплоть до широкого моста Каррузель. Здесь можно было приобрести всевозможные магические предметы из множества миров разлома. Только на описание которых уйдет не одна ночь, ведь в существование некоторых из них даже сложно поверить. Когда-то давно Фрэнк приобрел здесь редкий артефакт, что постоянно носил с собой, потому что он позволял воспринимать чужую речь на любом языке. Стражи «Поинт Альфа» ведали всеми магическими делами с первых дней разлома, но вскоре им пришлось смириться с тем, что «Поинт Альфа» не обуздать пришлых с магией под полный контроль. Организация могла придать лишь упорядоченный характер катастрофическим изменениям в этом безумном мире, как и здесь. Была разрешена торговля всеми магическими предметами, кроме тех, что лишают разум и напрямую угрожают безопасности мира, они изымаются и отправляются в специальные фонды.

Фрэнк подошел вплотную к бесчисленным лавкам, как увидел неподалеку небрежно лежащего на асфальте в луже собственной крови священника, немногочисленные прохожие пытались что-то предпринять, но четно: старый священник был уже мертв. Пара полицейских-жандармов уже бежала сюда из сада. Как позднее выяснится из газет, что его сбил насмерть неизвестный на желтом кабриолете. События этой ночи начинали приобретать интересный оборот, полицейские уже огородили тело умершего желтой лентой по периметру и опрашивали очевидцев. Герой ушел.

Фрэнк вдруг обнаружил, что очень устал и в скором времени спустился в опустевшее метро, чтобы добраться до дома. Потрепанный вагон монотонно раскачивался из стороны в сторону, доставив сонного героя к нужной станции на севере. Позднее герой брел по тихой и ужасно грязной улочке до своего дома, поднялся по лестнице, минуя дверь надоедливой хозяйки, и вошел в свою квартирку на самом чердаке, что встречала его своими, кажется уже родными, старыми бежевыми обоями с приевшимся скучным узором. Фрэнк нажал на круглый выключатель, к которому тянулся по всей стене черный кабель, загорелся свет, осветивший гостиную с большим столом в центре, кожаным диваном вместе с креслом. Помещение плавно переходило в кухню, а на угловатом потолке расположилась пара приятных окон, что иллюзорно расширяли пространство дневным светом, в ясные летние ночи отсюда можно было наблюдать за звездами.

Фрэнк разделся, привел себя в порядок и, наконец, погрузился в столь желанный сон – пожалуй, единственное, что дарило герою настоящий покой помимо щедрых присыпок в пище, которое так старательно продвигалось правительством города.

***

Больцман под густым одеялом мрака этой ночи уехал за рулем своего кабриолета, он словно был не в себе, его будто разрывал страшный голод, казалось, что он готов наброситься на любого встречного. Вдруг впереди показался прохожий в темной рясе, водитель, толи не успел среагировать, толи не захотел, кабриолет на полном ходу протаранил священника. Его тело взлетело, ударилось о лобовое стекло и отскочило прочь, а водитель продолжил движение. Он был не один? Не более чем дурной сон, не более…

Глава 2

Фрэнк проснулся рано, умылся и позавтракал, пока вдруг внезапно не заметил странное ощущение полной нереальности происходящего, словно красочное сновидение не покидало его, и он продолжал спать. В маленьком окне на угловатом потолке вновь виднелось серое безжизненное небо, через которое лишь изредка пробивался солнечный свет. Герой быстро оделся и покинул ненавистную квартиру, на лестнице ему встретилась хозяйка по имени Диана Заулич. Ей было немногим больше пятидесяти, она сдавала квартиры в этом доме, не слишком сильно заостряя вопрос о документах.

– Здравствуйте, Фрэнк. Вы сегодня довольно рано, а вчера пришли за полночь – заметила женщина, будто у нее не было других забот, кроме частной жизни ее постояльцев. Это до жути раздражало героя, хотя с другой стороны, а что с нее взять? Заулич шел пятый десяток, и у нее не было никого, кроме кота со смешной кличкой.

– Доброе утро. Дела на работе, нужно закончить ремонт двигателя в машине одного богатея – слегка соврал Фрэнк, надеясь скорее от нее отвязаться, пока она не начала бессмысленный разговор о погоде или о новостях.

– Понимаю вас. Всего хорошего, слышали, что ночью в центре неизвестный на кабриолете задавил насмерть священника? – начала было Заулич, но Фрэнк уже был далеко внизу.

В подъезде трехэтажного дома хозяйка сдавала пять квартир, под Фрэнком жил бухгалтер Дижон Жанжак вместе с женой Лизаветой. Герой часто слышал крики и обрывки бесконечных ссор этих супругов, которые вечно упрекали друг друга в несостоятельности, что жить в Лионе было лучше, хотя это и не могло быть так, ведь Лион превратился в руины, после того, как союзники взялись за оружие, будто авиабомбами и снарядами можно было прекратить разлом. Вскоре командование объединенными силами оставило эту идею, но было уже поздно – город был стерт с лица Земли.

Приглушенные звуки ругани из соседней квартиры заставили героя вернуться из пелены воспоминаний.

Дижон с раннего утра до позднего вечера пропадал на работе, ведь он страшно боялся потерять свое кресло или, как казалось герою, просто прятался там от гнилой жизни.

– Уже на работу? А я и не ложился спать – спросил неожиданно Роман, который учился на третьем курсе медицинской академии. Все постояльцы знали, что у него уже нет средств, чтобы продолжать обучение, но Роман не сдавался, учил днями и ночами, хотя это было бессмысленно. Казалось, что он просто помешался. Студент учился при свете лестничных ламп, чтобы сэкономить немного средств.

– Да, нужно доделать важный заказ, а ты все учишь? – вскользь ответил Фрэнк уже возле выходной двери.

– Скоро сессия… – пытался убедить скорее самого себя Роман, когда герой уже ушел прочь, словно ошпаренный.

На маленькой улице днем было также тихо и безлюдно, ставни маленьких окошек были открыты нараспашку, обнажив секреты жизни незнакомцев, до которых у Фрэнка не было дел. Он поймал такси и направился к мастерской. Маленький и смешной автомобиль полз по окраине города, объезжая загруженные утренними пробками трассы, мелькали в окне небрежно надстроенные на несколько этажей классические Парижские дома, на крышах которых неожиданно возник второй уровень города, но это было особенностью лишь только северо-западной окраин. Водитель – стройный мужчина в самом расцвете сил с кудрявыми черными угольными волосами мастерски управлялся с машиной, проезжая мимо преград практически вплотную, чем удивил даже Фрэнка.

– Двадцать лет за рулем, но такие маневры встречаю не часто. Что заставляет вас так рисковать? Разве лишь только желание поскорее нажиться на мне, чтобы взять следующего пассажира – спросил вдруг герой, бросив взгляд на необычайно спокойного водителя, выкручивающего очередной резкий поворот в узкий переулок.

– Я нахожу в этом что-то большее, развожу людей, даже не зная, куда они спешат. Такси просто так не берут. Даже вы: по вам не скажешь, что вы можете сорить деньгами. Возможно, что многие мои пассажиры торопятся на встречу, которую они ждали целый год, а помогаю этой столь желанной встрече произойти раньше. Понимаете? Ведь мне уже спешить некуда… А куда торопитесь вы? – ответил неожиданно обоснованно таксист, глаза которого, как заметил герой, отливали морской лазурью.

– В сущности – никуда. Я могу даже пойти пешком, но не хочу. С утра захотел взять такси и поймал его. Зачем же еще нужны деньги? Все так мимолетно. А в нашем мире нельзя привязываться к чему-то материальному, ведь в любую секунду все может попросту бесследно исчезнуть, или может из ниоткуда возникнуть, к примеру, фрагмент китайской стены вместе с эльфами, гномами, человекоподобными животными и прочим, и просто уничтожить объект вашего обожания. Поэтому я живу моментом – возразил Фрэнк, заинтересовавшись в появившейся беседе.

– Похоже, что вы нашли наслаждение в моменте, а я в своей работе, и в этом, мой друг, мы похожи. Вы, как я полагаю, из категории «В»? – смело предположил таксист, раскурив дешевую сигарету.

– Если бы. Я застал мир до разлома и успел лишиться всего. Теперь вот живу здесь и работаю в мастерской, хотя раньше преподавал физику в именитом университете, пока все существующие законы не были полностью нарушены появившейся из ниоткуда магией. Забавно. А научную степень нужно подтверждать, чего я уже и не смогу сделать, потому что живу под другим именем с другим паспортом, зато не в лагере для беженцев. Заходите к нам, если будут проблемы. А вы, как я полагаю, из пришлых? – сказал неожиданно откровенно Фрэнк, осушив горло розовым сахаром.

– Да, здесь вы правы. Меня зовут Густав, родился в германской империи, прошел первую мировую, воевал на Сомме, был дважды ранен, пережил страшный кризис, работал таксистом, уже было открыл магазин по продаже канцелярских изделий, обзавелся семьей, казалось, что жизнь налаживается, несмотря на постоянные политические потрясения, но видимо поспешил с выводами. Подул ветер и я оказался в этом мире, в это время. Три года назад я умер там, и родился здесь. Пришлось начинать заново. Знаю, моя история уже никого не впечатлит. Сколько их по лагерям беженцев и подготовительных центрах «Поинт Альфа»? За целый век не сосчитаешь. Сейчас впечатлит история об обычной жизни, без пятна страданий от разлома. Впрочем, не мне об этом судить: я уже когда-то был счастлив, пришло время платить – вымолвив с долей тоски по минувшим в разломе дням Густав, который на самом деле был очень похож на Фрэнка.

– Многие приходили через разлом, но никто не возвращался обратно. Говорят, что это привело, к разрыву времени, что история изменяется на ходу, что будущего уже и нет. Вселенная рассыпалась безвозвратно. Никто даже не знает причины. Еще больше забавляет, что человечество предприняло попытку решить проблему при помощи бомб и ракет, будто бы разрушив мир поту сторону, где могут оказаться не только волшебные миры, но и наше прошлое, то все наладится. Атомный удар по своему же городу чего стоит… – заметил с язвительной насмешкой над безрассудством человечества Фрэнк, когда показалась вывеска мастерской «Хартман и компания».

– Здесь вы вновь правы. Мы приехали – сказал Густав, герой протянул ему небольшую горсть монет и попрощался.

– Удивительно, как мы с легкостью позволяем себе откровенничать с этими мимолетными собеседниками, зная, что больше и не встретитесь никогда в жизни – размышлял Фрэнк.

Герой еще некоторое время следил, как удалялось такси. Со вчерашнего дня здесь заметно потеплело, лужи в большинстве своем уже испарились или ушли в обширную канализационную систему. Манящие своей загадочностью окно дома напротив так было открыто, но оттуда не доносилась музыка. Уже и неважно, кто там живет? Пусть лучше магия этого таинственного окна остается такой, какая она есть сейчас. Алые как кровь цветы на подоконнике еще не начали погибать, стойко держась перед ударами холодов. Фрэнк, как и в любой другой день, повесил пальто, надел халат и вошел в помещение. Он не поверил своим глазам, когда увидел предательски знакомой желтый кабриолет с помятым капотом и разбитым лобовым стеклом. Эрик вновь выкатился на доске из-под днища машины, помахав герою.

– Здравствуй. Решил прийти пораньше, чутье не подвело. Заявился на разбитом кабриолете Больцман и предложил двойной гонорар. Я знал, что он еще вернется. Говорит, что не вошел в поворот на своей вилле. Но это и не важно, ведь теперь у нас с тобой есть работа – завил Эрик, радуясь чужому несчастью, хотя его в этом и нельзя обвинять: кто-то должен быть в меру циничным, чтобы многие профессии, например, гробовщик, страховой агент или врач в частной поликлинике, продолжали существовать ради общего блага.

Фрэнк не стал делиться с напарником своими догадками касаемо страшной аварии у магического рынка, он зажег ручную лампу и приблизился к кабриолету, чтобы оценить урон. Решетки радиатора вместе с передними круглыми фарами были сняты до приезда в мастерскую, тонкий металлический капот сильно сложился, но еще подлежал восстановлению, заднее колесо покосило, словно по нему ударили молотом изнутри. Такое бывает, когда машина входит в неуправляемый занос. Герой поднял кабриолет при помощи механического домкрата, взял из деревянного ящика, забитого доверху различными приспособлениями ключ и раскрутил гайки, сняв поврежденное колесо. Диск был сильно деформирован.

– Здесь работы минимум на неделю. Что сказал Больцман? – спросил Фрэнк, положив колесо на плоский стол, где уже лежали детали от предыдущего заказа – мотоцикла, принадлежавшему старому почтальону.

– Конкретных сроков пока нет, но он очень просил поторопиться, чтобы успеть к его свадьбе, которая состоится через пару недель – донеслось из-под машины.

Фрэнк пришел к мысли, что хозяин кабриолета не мог быть участником той аварии, ведь машина просто не может получить такой большой урон от столкновения с человеком, даже на такой большой скорости. Наверное, это был другой богатей на похожем желтом кабриолете. Герой жалел, что не смог разглядеть номер той машины. Эрик снял хромированный бампер и отложил его в сторону, вскоре все помещение заполнилось деталями кабриолета.

– Обрадую тебя, Эрик. Больцман дал аванс, твои сто монет – признался Эрик, собирая из роскошного салона осколки лобового стекла.

– Нас озолотит чужое горе, а мне скоро за квартиру платить – ответил Фрэнк, раскрутив болты у основания капота.

– Сейчас передам, только стекло собери: без света фонаря ничего не видно – согласился механик и спешно удалился в крошечный кабинет, где стоял не менее миниатюрный сейф, оставшийся от прошлого разорившегося хозяина.

Фрэнк поставил покоренный огонь на переднюю панель, оранжевый свет озарил салон, тускнеющий при слабой лампе. Он стал при помощи грубых кожаных перчаток и щетки методично сметать мельчайшие осколки стекла, когда в его ладони собралась уже небольшая горсть, герой вдруг заметил маленький кусочек окровавленного стекла. Вполне возможно, что это кровь принадлежала самому Больцману, но почему тогда салон так тщательно вымыли, ведь это вовсе необязательно, если прислуга не хотела ничего утаить? Или же это просто случайность? Фрэнка терзали сомнения, а Эрик уже возвращался из кабинета с деньгами, щедро данными человекоподобным волком.

– Здесь все. Можешь пересчитать – сказал Хартман и протянул мешочек своему напарнику, который быстро уложил эльфийские нумлоны в карман и выбросил битое стекло в мусорный ящик.

– Нужно подыскать замену колесу, диск слишком сильно деформирован, спицы частично вылетели – доложил Фрэнк, переставив железный фонарь с ярким оранжевым светом на стол.

– Отправляйся на восточный вокзал и приобрети колесо, хозяин оплатит все расходы, только чек не забудь – заботливо напомнил Хартман.

Фрэнк незамедлительно переоделся и вышел на улицу, из окна дома напротив все еще не доносились звуки музыки, герой заметил, как быстро привык к ней за время, которая она звучала. Механик взял в уличной забегаловке бутерброд с чаем, они были довольно приятными, чего обычно не ждешь от уличной еды на окраине. А в небе с шумом пролетел черный длинный вертолет, принадлежащий таинственной организации «Поинт Альфа», вскоре он скрылся за черный едкий дым, исходивший из высоких труб котельной у самого внутреннего периметра. Фрэнк не придал этому событию никакого значения и спустился в мрачный метрополитен, где было довольно жутко, ведь после разлома, это стало вратами в мир оживших призраков. Солдаты «Поинт Альфа» строго следили, чтобы бесплотные мертвецы не беспокоили граждан, а жили в катакомбах, но многие ветки пришлось закрыть, по слухам там царит настоящая дьявольщина, хотя и призраки довольно дружелюбные, даже были прецеденты, когда они помогали заплутавшим в подземелье техникам найти дорогу наверх. Но в любом случае мир живых и мертвых должен быть поделен. Лишь только в районе Монпарнаса дозволялось соприкасаться двум мирам.

– Предъявите паспорт, зона для категории граждан «А», «В» и «С». Старший патрульной смены – внезапно прервал поток мыслей солдат «Поинт Альфа», облаченный в тяжелый бронежилет, что стоял у эскалатора.

– Гражданин суверенного города Париж Георг Альцман, серия «А» – ответил Фрэнк и аккуратно протянул в руки вооруженного укороченной штурмовой винтовкой служащего свой поддельный паспорт, солдат, лицо которого было скрыто маской с узкой прямой прорезью для глаз, внимательно присмотрелся к документу, что герой прочувствовал некоторое напряжение.

– Георг Альцман серия «А», все в норме. Только не забудьте пройти тест на серую хворь в следующем месяце – закончил безликий серый солдат, вернув паспорт обратно, и удалился дальше по платформе к паре полицейских жандармов.

Фрэнк быстро успокоился и облокотился на больничный битый белый кафель колонны, на станции было совершенно пусто, ведь ее сделали конечной, чтобы лишний раз не тревожить призраков. Такие выборочные проверки со стороны полиции, подчиненной после суверенизации Парижа напрямую «Поинт Альфа», были довольно обыденным явлением. Всесильная организация должна была защищать всех разумных существ от враждебной природы разлома, хотя фактически никто не мог быть полностью защищен от произвола личного состава, потому что разросшийся бесконтрольный бюрократический аппарат полностью захватил власть в рамках бессрочных чрезвычайных полномочий. Власть городского парламента и мэрии существовала только на бумаге, складывалось ощущение, будто Париж функционировал сам собой.

К перрону подъехал ветхий поезд с закрытыми защитными решетками окнами, Фрэнк устроился в кресле. Через пространство между решетками мелькал свет, который в момент переменился на тьму, лишь только сиротливая лампа освещала пустой вагон, раскачивающийся, словно в небытие. Перед глазами Фрэнка, который по документам проживал жизнь Георга Альцмана, что так удачно для героя скончался в его день рождения, облегчив подделку паспорта, возникли воспоминания давно минувших лет.

***

Поздняя осень, холод, герой в своей мокрой рубашке промерз до самых костей, точно каждая клетка в теле дрожала. А всего пару мгновений назад уважаемый профессор читал лекцию в аудитории полной студентов, как вдруг раздался леденящий саму душу особенный сигнал тревоги, что предупреждал о новой угрозе, название которой еще предстояло придумать.

Фрэнк и еще несколько студентов укрылись от смертоносного белого тумана в подвале университета, не успев добежать до убежища, пока толстый герметический затвор не закрылся. В ужасно холодном недостроенном бетонном помещении склада не работала вентиляция, что на какое-то время могло задержать белую смерть, но с труб на потолке безустанно капала леденящая вода. Пара студентов в страхе забилась в угол напротив друг друга, удивительно, но Фрэнк не помнил их имен и внешности, точно это случилось не с ним и в обыкновенный день.

– Внимание всему персоналу объекта, опасность метафизического класса! Немедленно пройти в убежище! – безустанно визжала сирена.

Фрэнк, казалось, уже смирился со своей участью, но его больше волновала безопасность собственной семьи. Эмилия с дочерью Софией должна была успеть укрыться в герметичном подвале, хотя все случилось так быстро…

Через стекло входной двери, которую укрепили мокрым тряпьем, можно было разглядеть коридор, ведущий к убежищу. Уже прошло пять минут, а белого облака все не появлялось. С потолка лилась леденящая вода, должно быть, виной стали незавершенные строительные работы.

– Говорят, что в этом тумане человек не умирает, а лишь освобождается из своего тела. Будто он пришел из параллельного мира, чтобы воспрепятствовать силам разлома – проронил пугливо студент.

– Не знаю, что там говорят, но мне и в моем теле хорошо – возразил тихо второй студент, пока Фрэнк продолжал смотреть в стекло.

– Туман, не хаотичен, он двигается в каком-то определенном направлении, стелясь по земле. По своей структуре он больше схож не с туманом, а с каким-то загадочным бесформенным животным, который внезапно спускается с неба в любой точке планеты, и уходит обратно. Его невозможно отследить, можно только увидеть сам процесс движения – продолжал первый студент, сделав отчаянную попытку найти в этом монологе спокойствие.

– Внимание всему персоналу объекта, опасность метафизического класса! Немедленно пройти в убежище! – повторялось по громкоговорителю объявление, профессор безотрывно смотрел в стекло.

– С этим пытались бороться, но абсолютно никакое оружие его не берет. Только электромагнитные волны способны его отогнать, но это пока слухи – пришел в тупик учащийся.

Фрэнк продолжал смотреть в стекло, вдруг белый туман проник в коридор, но не стал распыляться в направлении склада, а, словно одним ударом, пополз к убежищу. Казалось, что нечто знало, где спряталось большинство людей. Волны ужаса прокатились по телу застывшего преподавателя. Он боялся даже сделать вдох, но не мог отпрянуть от стекла, будто его ноги стали каменными.

– Оно уже здесь? – спросил напуганный студент.

– Молчи: оно слышит – сказал второй, адский гул внезапно прекратился.

Тишина царила в помещении минуту, которая казалась целой вечностью, вдруг сигнал тревоги автоматически отключился, туман бесследно исчез…

Фрэнк долго не решался выйти, но желание увидеть семью заставило его открыть хлипкую дверь. Профессор в мокрой рубашке оказался в подвальном коридоре и посмотрел в сторону убежища, герметическая дверь отсутствовала, а внутри не было никого: двести человек испарились в одну секунду, туман не оставил даже одежды. Фрэнк, оставив студентов, пробежал по главной лестнице университета вверх, где через панорамное стекло обнаружил на месте городка невероятно огромную в диаметре воронку, со дна торчали причудливые каменные изваяния, напоминающие изуродованные страшной силой скалы. Фрэнк не мог поверить своим глазам, его ноги обмякли, став ватными, и он упал на колени, не в силах созерцать ужасающую картину, даже сейчас герой не мог точно определить, сколько он оставался в таком положении.

Вскоре прилетели вертолеты «Поинт Альфа», образованной согласно резолюции ООН всего пару месяцев назад, служащие которой организовали эвакуацию немногочисленных выживших вглубь континента, где статистически туман происходил реже. Так герой в одно мгновенье потерял все, дальше были совершенно жуткие недели в карантинной зоне, пересылка в огромный лагерь для беженцев под Берлином, где свирепствовала еще неизученная серая хворь, эвакуация во Франкфурт, еще пара месяцев на карантине. Пройдя через все эти потрясения, ослабленный герой заразился страшной болезнью: у него обострились приступы туберкулеза, должного лечения не было, но Фрэнка спас перевод в теплые края близь Лиона. И везде его ждало полное бесправие, еврозона рухнула вместе со всем миром, люди стали панически боятся всего чужого, что еще вчера казалось таким привычным.

***

Вагон остановился на станции, внутрь вошли несколько человек, среди них девушка лет двадцати трех с потерянным видом черными волосами до хрупких плеч, кожа ее была пепельно-белой, словно нездоровая. Фрэнк внимательно присмотрелся к ее аккуратному лицу, тонким бровям, длинным ресницам, небольшому правильному носу, тонким, будто соломинки, губам. Герой даже не понял, что слишком долго задержал на незнакомке взгляд. Девушка устроилась в кресле, сложив плетенную летнюю сумку на коленки, из нее торчали страницы с наспех нарисованными от руки нотами.

– Должно быть, она училась в какой-то музыкальной школе или играла в оркестре какого-нибудь театра, возможно в ресторанах, хотя разве это имеет значение? – размышлял внезапно Фрэнк, незнакомка закрыла глаза, словно притворившись спящей, чтобы только не видеть чужих взглядов.

Поезд, наконец, тронулся, и девушка вдруг элегантно оправила тонкой ладонью челку черных волос, открыв бывшему профессору ярко зеленый изумруд своих глаз, другие пассажиры, будто перестали существовать. Герой вдруг осознал, что это просто неприлично, и отвернулся прочь, в тусклом отражении решетчатого окна показалась фигура незнакомки с зелеными глазами, в ней отчетливо просматривалось отчаяние из-за какого-то неведомого Фрэнку события. Он строго решил не вмешиваться, оставив девушку на откуп судьбе, ведь она для Фрэнка просто прохожая, коих на дню сотни и сотни. Не к каждому же приставать с советами и вопросами. Пусть все остается так, как есть, а вот и станция нужная Фрэнку, значит, что пора выходить. Георг Альцман бесцеремонно выставил из головы всяческие посторонние мысли и ушел прочь.

На станции метрополитена было непривычно многолюдно, что даже раздражило Фрэнка, когда тот поднимался по эскалатору вверх. На плакатах красовался сумеречный эльфийский дозор, который совместно с «Поинт Альфа» занимается отловом упырей, вампиров, гулей, оборотней и прочих порождений темных сил, представляющих очевидное зло для Парижан. Прежде далекая война пришла и к людям, но уже прошло то время, когда выходить на улицы ночью было опасно: система отлова работала, как часы.

Эскалатор вел прямо внутрь восточного вокзала, и Фрэнк оказался в просторном и аккуратном здании, с которого уже давно не ходили поезда, потому что ходить в том направлении стало попросту некуда, несколько ржавых паровозов стояли на заросших травой путях. Остановились навечно часы с большим циферблатом, висело старое расписание, как памятник минувшей эпохи, где все было проще и подчинено правилам. На своих местах остались панно «Патриоты уходят на фронт», «Возвращение военнопленных», выполняющих туже роль, хотя их содержание уже мало кого волновало, в этих просторных залах теперь расположился самый крупный авторынок со всеми вытекающими: все было заставлено самыми разными машинами, деталями и прочим, слышались отовсюду жаркие торги, споры и вопли. В центре зала яркий предприниматель с густыми усами в кислотном пиджаке желтого цвета продавал на аукционе такси, подобно той, на которой колесит по городу Густав, а чуть позади стоял печальный и потерянный владелец предмета торгов средних лет вместе с женой.

– Три тысячи! Последняя цена за этот крепкий и проверенный временем автомобиль французской сборки. Раз! – продолжал набивать цену предприниматель, которому у дела не было на обедневших хозяев позади, словно он уже мысленно считал прибыль от удачной сделки.

– Три тысячи двести! – предложил кто-то из толпы перекупщиков, которых сюда, как магнитом притягивало.

– Три тысячи двести предложил этот элегантный мужчина в сером пальто. Кто даст больше? Три тысячи двести. Раз! Два! Три! Продано господину в пальто – произнес продавец, расплываясь в улыбке от выгодной сделки.

Фрэнк отошел подальше от этого противного стервятника и продолжил поиски нужной ему детали. Прямо на кафеле были представлены разнообразные товары, но герой долгое время не мог отыскать колесо. Жалко, что старина Рабенс отошел от дел: ранее Фрэнк вел многочисленные дела через этого ушлого гнома с пышной бородой. Теперь приходилось делать все лично. Уставший Георг Альцман присел на скрипучую деревянную лавочку в углу, достал из небольшой коробочки сигарету, и закурил, медленно выпуская дым. В его мыслях возникла та незнакомка из метро. Искать ее сейчас уже бессмысленно. Кто знает, где она теперь? И зачем ей искалеченный жизнью Фрэнк?

– Огня не найдется? – раздался голос мужчины, который был хозяином проданной с молотка машины, он был также печален и задумчив. Фрэнк незамедлительно протянул тяжелую металлическую зажигалку, которую он выменял на часы в лагере для беженцев под Лионом незадолго до того, как его затронула война.

– Это вашу машину выставили на аукцион? – прямо спросил Фрэнк, незнакомец тяжело вздохнул, казалось, что он сам не хочет еще в это верить.

– Да, семь лет был таксистом, довольно успешно, но сейчас уже потерял хватку: старею. Пришлось продать ее, чтобы расплатиться с долгами и на жизнь оставить, а там посмотрим – ответил откровенно мужчина с потухшими глазами. В такие моменты герой понимал, что ему досталась не самая худшая доля. Когда тебе тяжело, следует осознать, что твоя жизнь для кого-то может быть только несбыточной мечтой…

– Все еще наладится, и выкупите свое такси обратно – приободрил Фрэнк и продолжил поиски колеса от форда мясника Больцмана, чтобы поскорее закончить с ремонтом, и хозяин без раздумий отдал всю сумму.