Текст книги "Два лета одного года"

– Неужели это счастье? – спросил себя Фрэнк, который уже позабыл, как выглядит это светлое чувство.

Сложно сказать, ведь герой пока не мог это определить. Машина такси удалилась настолько, что превратилась в маленькую точку прямо у Триумфальной арки. Удивительно, что среди этих этажей и людей вдруг появилась такая близкая сердцу душа, как бы она не была. Ему хотелось улыбаться, громко смеяться и пойти куда-то, Фрэнк обогнул место недавней трагедии и направился в метро.

Глава 3

«Вавилон» встречал Фрэнка своей извечной мрачной атмосферой, но герой сейчас будто не воспринимал эту тоску, не слышал этих глупых разговоров, точно мир в глазах героя теперь заиграл яркими красками, а все неприятное потеряло малейшее значение.

– Что со мной происходит, разве могут случиться столь быстрые перемены? – крутилось в мыслях Фрэнка, что захотел поделиться своим счастьем с Олафом, который был сегодня мрачен и тосклив, как и все предыдущие дни. Пернатый красавец Кики мирно спал, свисая вниз головой с потолка.

– Тебя не узнать. Снова пришел раньше обычного, и появилась улыбка на лице. Ты заболел? – начал удивленный такой резкой переменой Олаф, до блеска натирающий бокалы тряпкой, гость устроился за стойкой напротив.

– Нет. Ничего не изменилось. Просто хочу поскорее закончить с кабриолетом. Наполни мне флягу, как обычно – неожиданно умолчал Фрэнк, голову которого, словно облили ведром ледяной воды.

– Делиться счастьем даже с доверенным человеком, значит подвергнуть себя излишней опасности – пронеслось в голове Фрэнка, хотя его можно было понять: такой был город, такие были нравы, и все будто стремились невольно поглотить чужое тепло, подобно вампирам. Только вампиры были гонимы чувством страшного голода, а все окружающие действовали исходя из своей привычки, погасить огонек в душе ближнего это невероятно просто, особенно, если он этого не ожидает.

– Показалось. Хороший галстук – заметил Олаф и протянул посетителю потяжелевший сосуд, Фрэнк заметил в бармене перемены, словно его что-то тяготило, пожирало изнутри. Стоит ли его спрашивать, может он тоже предпочтет умолчать?

– Ты какой-то взволнованный. В чем причина? – поинтересовался невзначай герой, после того, как вкусил приятный напиток, частички сахара оседали на языке, тело отзывалось приятным теплом.

– Мой родной город Ризбен переместился куда-то на побережье Австралии, а другая его часть оказалась где-то в Новой Зеландии. Думаю теперь, а может мне стоит туда отправиться? И что я там найду? После стольких лет, боюсь почувствовать только разочарование среди обветшалых руин брошенного старого города. Время поту сторону идет совсем иначе, и за десять лет здесь там может пройти сотня лет или один день. Невозможно предугадать это заранее. Еще говорят, что в тех далеких землях живут без предрассудков к пришлым с паспортами серии «С». Но как туда добраться, если все сообщения расстроены? И стоит ли это вообще делать? – поделился откровенно Олаф, перед живыми глазами которого виднелся такой знакомый далекий край, где в одну ночь появился из разлома мега кластер с его отчим обветшалым домом. Может, там остались его близкие, на тех улицах покоятся только его истории, застыли в камне только его переживания и мысли. Эльф мысленно представил, как начнет с трепетом осторожную работу по восстановлению старого дома, чтобы снова наполнить его жизнью.

– Не знаю, Олаф, мне возвращаться уже некуда, а ты вроде счастливчик. Интересно, а почему миры рушатся только в нашу сторону? Почему фрагменты человеческого мира не переносятся в другую сторону? Хотя это и неважно. Старина, попробуй добраться до дома, ведь если останешься здесь, то будешь жалеть об этом решении каждый день – высказал свое мнение Фрэнк, когда за окном начался обратный дождь, говорят, что на другой стороне в это время идет ливень.

– Туман, все беды в нем. Он живой, именно он является мостом между мирами. Нужно, только научится с ним взаимодействовать. У нас это называли ветром богов, потому что они были никому не подвластны и способны менять течение времени, словно это простая величина как температура. Я жил в гавани двести лет, а в один миг оказался здесь, даже не помню, как это произошло, словно последние воспоминаний просто рассыпались в моей голове. Зато теперь я понимаю, что во многом правда состоит в том, что нужно жить только моментом, потому что нет никакого смысла копить бесполезный хлам годами. Он делает тебя рабом, который уже становиться невольным в принятии собственных решений. Возможно, так даже лучше, возможно, мне и не стоит возвращаться в Ризбен и ворошить свое ушедшее безвозвратно прошлое. Народ эльфов, постигший подобие бессмертия, довольно просто относится к прошлому, потому что его не вернешь, живут лишь воспоминания, а вот какими они останутся в твоей памяти это только твое решение. Наверное, мне следует остаться здесь – размышлял задумчиво Олаф, который уже много лет был знаком Фрэнку. Интересно, а насколько малым для эльфа является период их общения? Пару месяцев? Сложно сказать.

– Возможно, ты в чем-то прав, потому что прошлое закрыто, и оно живет только в наших воспоминаниях – согласился Фрэнк, услышав, как в помещение бесцеремонно вошли пятеро мужчин в черной нацисткой форме, которые, казалось, все еще мнившие себя хозяевами Парижа, один из них точно был офицером в капитанском чине. Олаф внимательно проследил за тем, как вызывающие излишнее внимание посетители расположились за столиком в углу и что-то оживленно рассуждали. Должно быть, что они недавно перенеслись из сороковых годов, но уже немного освоились в новой реальности. Или они только перенеслись через разлом?

– Капитан Гальдер желает выпить егермейстера, а еще поговорить с вами: вы показались ему похожим на одного знакомого – вымолвил подошедший щуплый рядовой лет восемнадцати, который, скорее всего, только был призван на фронт со школьной скамьи.

– Передайте вашему офицеру, что я занят очень важным делом – решительно отказал Фрэнк, а эльф лишь передал из-за стойки зеленоватую бутылку с напитком. Рядовой отлучился и по форме что-то доложил своему офицеру, только после этого устроился за столом. Никто из других посетителей не обратил на необычных гостей внимания, потому что и не такие гости попадали в этот мир.

– Они так на нас похожи. Мы тоже первое время держались за свои призрачные чины и звания. Потом все забывается. Я был гвардейским лейтенантом, а уже в Париже подружился с интеллигентным кавалеристом, хотя еще недавно мы сражались по разные стороны баррикад во время гражданской войны. Я служил в батальоне королевской гвардии, он – в линейной пехоте мятежного военачальника, и нам суждено было встретиться в битве у кровавого рога. Хотя оказалось, что на самом деле у нас с ним было много общего, только его забрала серая хворь. Давно это было, поэтому не удивлюсь, если все пятеро вскоре будут распивать горячительные напитки или свой шнапс за одним столом с недавними врагами, позабыв свои лживые учения и убеждения, словно мы все живем в чистилище. И это все только благодаря разлому. Глупец тот, кто пытается найти врага в том, кто просто на него не похож или носит форму другого цвета – завершил свою историю Олаф, который, казалось, на секунду снова оказался в парадной форме своего королевства и снова почувствовал запах жаркой битвы.

– Добрый вечер, господа, капрал Фош, капитан Гальдер настоятельно просит вас подойти к столу – сказал юноша немногим постарше, который, наверное, успел только окончить военное училище по ускоренному курсу, на лице эльфа появилась улыбка.

– Слушайте внимательно и передайте своему офицеру. Я майор кавалерийских сил юпитера, мы вместе с гвардейским лейтенантом марса проводим важное совещание и планируем вторжение на солнце. Передайте вашему капитану дословно. А теперь прошу вас, нас более не беспокоить – проговорил Фрэнк, одновременно допивая розовый сахар, Фош некоторое время смотрел тупым взглядом на друзей, затем оправил повязку на левой руке и удалился прочь.

Героям следовало ожидать словестную перепалку, но к столу нацистов неожиданно подошел крепкий мужчина в форме королевских ВВС Великобритании, когда бывшие оккупанты успели почуять что-то неладное, тот сразу нанес удар по лицу офицера, что на все помещение прозвучал отчетливый хруст.

– Проклятый нацист, мало вам досталось в небе над Британией – ругался пилот, что, наверное, только переместившийся из разлома.

Завязалась драка, к которой в туже секунду присоединились некоторые рабочие. Среди этого хаоса сложно было что-то разобрать кроме треска посуды, криков и ругани. Олаф вызвал по проводному телефону полицию, а Фрэнк безучастно допивал розовый сахар.

– Отголосок той далекой войны. Как все это глупо – заметил с ухмылкой Фрэнк, пока один из немецких солдат покатился по полу.

– Лучше тебе уходить, скоро сюда нагрянет полиция, часов пять в приемнике до выяснения обстоятельств будет обеспечено – предложил Олаф, вытащив из-под стойки старое ружье, оставленное прежним хозяином заведения.

– Спасибо. На тебя можно положиться – поблагодарил Фрэнк и направился к выходу, стащив с покосившегося стола нацистов егермейстер.

Оказавшись на улице, герой все еще слышал треск и крики из «Вавилона», заглушаемые игрой саксофониста неподалеку. Фрэнк пошел в сторону мастерской, как услышал вой полицейских сирен, а в баре прогремел оглушительный выстрел.

Бутылка егермейстера приятно тяжелила глубокий карман пальто. Заветное окно второго этажа было закрыто, оно обрело какой-то сакральный смысл для Фрэнка, точно вся его жизнь заключалась в этом неказистом маленьком окне. Герой вошел в мастерскую и умылся, Эрик еще не пришел. Кабриолет был полностью разобран впереди, Фрэнк сразу же принялся за работу. Он установил новое лобовое стекло и поправил крылья. Затем механик проверил высохшее за ночь колесо и установил на свое место. Машина приобретала свои привычные очертания. Работа Фрэнка вдруг оборвалась: со скрипом отварилась входная дверь. Показалась высокая фигура человекоподобного волка. Им оказался мясник Больцман в элегантном костюме в клетку, мясником его называл Хартман, потому что он владел несколькими мясными лавками.

– Приветствую вас, Фрэнк. Я пришел присмотреть за машиной. Вижу, что вы далеко продвинулись, похвально. А где достопочтенный Эрик Хартман? – поинтересовался волк, рассматривая хищными глазами разобранный кабриолет, герою показалось, что Больцман посетил мастерскую совсем с другой целью.

– Он отправился на авторынок на восточном вокзале за деталями для двигателя, чтобы скорее закончить – соврал Фрэнк, хотя это и могло быть правдой. Сомнения касаемо причастности Больцмана к аварии терзали героя, но, если бы это было действительно так, то мясник не приходил бы лишний раз сюда.

– Очень хорошо. Мне нравится иметь с вами дело – сказал волк и приблизился к машине вплотную, чтобы ласково прикоснутся к ней.

– Можно нескромный вопрос? – спросил манерно волк, раскуривая толстую сигару при помощи большой металлической зажигалки.

– Конечно – согласился Фрэнк.

– Вы давно знаете Эрика? – начал издалека Больцман, дым поднимался вверх, где рассеивался потоком ветра из дряхлой вентиляции, которую напарник собирался починить уже несколько лет.

– Да, мы до разлома были соседями. Жили в Дании. Потом судьба занесла меня в Париж, где я повстречал Эрика вновь. А что вас конкретно интересуют? – ответил Фрэнк, протирая полотенцем руки.

– Вам повезло, что есть те, к кому можно обратиться после многих лет. Ведь в этом грязном городе все друг другу звери. Иной раз обратишься к тому, с кем водил дружбу, и вы, словно чужой. У вас с ним не так. Даже трудовой договор подписан формально, стараетесь делить все поровну? – продолжал допрос Больцман. Откуда он так осведомлен о делах в мастерской? Возможно, что это просто смелые догадки.

– Да, вы хорошо читаете людей. Все именно так. Стараемся делить все пополам – признался Фрэнк, не понимая, зачем это знать Больцману.

– Еще. Вы видели капли крови в салоне? – сказал клиент, всматриваясь в кресло, герой смутился, но постарался не подавать виду.

– Я заметил. Полагаю, что это ваша кровь? – постарался закончить этот угрожающий разговор механик.

– Когда вы закончите ремонт? – перебил Фрэнка Больцман, метко бросив окурок в мусорный ящик вдали, казалось, что этот жест был большим намеком, но герой не мог его понять однозначно. Или это все глупые догадки Фрэнка?

– Две недели, если все будет хорошо – ответил механик, увеличив срок на пару дней.

– Постарайтесь – сказал на прощание мясник и быстрым шагом удалился прочь, Фрэнка все еще бросало в холод. Никогда он не встречал настолько угрожающего собеседника. Или это все после встречи с Эмилией? Неужели она так сильно выбила его из привычного состояния? Вдруг в мастерскую вошел Эрик, по заспанному и помятому лицу которого можно было предположить, что он где-то в баре весело провел ночь. Такое с ним происходило примерно один раз в две недели, даже Фрэнк удивлялся этим расписанием.

– Здесь был Больцман. Я сказал, что ты на авторынке, он, наверное, поверил – сказал Фрэнк и протянул другу полупустую бутылку егермейстера, Эрик улыбнулся и взял напиток.

– Спасибо. Больцман хороший клиент, поэтому не нужно его разочаровывать – ответил напарник и стал умывать лицо холодной водой.

Они провозились с ремонтом до обеда, Фрэнк часто отлучался, чтобы перекурить, но на самом деле, он проверял загадочное окно на втором этаже. Оно было закрыто. Герой пожалел, что не взял номер городского телефона, а искать имя девушки среди тысячи других в справочнике это просто безумие. Ведь придется потратить не одну бессонную ночь, чтобы за что-то зацепиться. Ближе к вечеру Фрэнк отправился на поиски ботинок, но вдруг остановился у небольшой цветочной лавки неподалеку от здания мастерской. На витринах было огромное множество самых разных цветов, но ему приглянулся небольшой бело-красный букет, только он стоил примерно такую же сумму, как и новая пара туфлей. Фрэнк без колебаний взял именно его и докупил красивую ленточку, которую заботливо обвязала вокруг бумаги продавщица.

После Фрэнк направился обратно к мастерской, откуда уже уехал Эрик, который, наверное, обо всем догадывался по виду героя. Окно на втором этаже было закрыто, и герой обошел здание, чтобы выйти прямо к двери подъезда, на удивление она было открыта. Фрэнк поднялся по просторной лестнице, внутри стоял запах капусты, а стены были потрепаны временем, но это все было неважно. Прошли десять минут, тридцать, миновал час. Герой уже хотел уходить, как услышал, что тяжелая дверь подъезда отварилась. Фрэнк отчетливо слышал топот каблуков, вдруг перед ним возникла Эмилия, встретить героя было для нее полной неожиданностью.

– Окно было закрыто весь день, и я решил прийти лично – начал Фрэнк и передал в руки девушки свой подарок, ее лицо расплылось в улыбке.

– Спасибо, очень приятно. Они стоят целое состояние – заметила Эмилия, рассматривая красно-белые цветы.

– Мне пришлось на время отказаться от новой пары ботинок – признался Фрэнк, в его мыслях начался какой-то хаос, он не мог вымолвить ни слова, хотя весь день был в хорошем расположении духа.

– Зайдем в квартиру, нужно поставить цветы в воду – сказала Эмилия и большим ключом открыла высокую деревянную дверь.

Фрэнк неспешно проследовал за хозяйкой, внутри апартаментов было чисто и аккуратно. Слева расположилась небольшая гостиная в сдержанном стиле, справа просторная кухня, откуда на улицу выходило то самое окно. На столе лежали исписанные нотные тетради, которые, наверняка, остались после учебы. Эмилия со всей своей грациозностью наполнила вазу водой и выставила на подоконник, после поставила в нее цветы, которые герой сможет рассматривать из мастерской. Здесь все было так, как представлял себе Фрэнк. Высокие потолки, старя люстра, небрежно протянутый черный кабель, протянутый по стене, старая мебель.

– Подожди здесь и никуда не выходи – сказала девушка, закрыв дверь кухни.

Фрэнк остался один, за дверью суетилась Эмилия, вскоре она ушла в душ, он понял это по звуку льющейся воды. В этот момент героя посетила мысль, что он должен навсегда покинуть эту квартиру и забыть все, что с ним произошло. Такого просто быть с ним не может, поздно начинать все с нуля. Неужели Эмилия невольно пробудила в нем забытое чувство стремления к жизни? Черствый до глубины души человек, которому за долгие годы стало безразлично все окружающее, не может вдруг растаять от одного прикосновения. Или Фрэнк просто боится жить?

– Я готова, пора покинуть эту гнетущую квартиру – прервала поток мыслей героя девушка, сменившая гардероб на желтое платье с маленькой сумочкой через плечо.

Фрэнк бросил последний взгляд на цветы и ушел прочь вслед за девушкой. Она была немного ниже, и он смог внимательно рассмотреть аккуратные волосы, что легли при помощи расчески и фена. Вскоре пара оказалась на улице, они молчаливо договорились отправиться поужинать. На удивление стало довольно жарко, и Фрэнк, сняв пальто, повесил его на руке, оставшись только в приятной рубашке и галстуке.

– Знаешь, мы ремонтируем кабриолет одного богатея. Думал угнать его, чтобы мы смогли покататься по округе. Твое вечернее платье как раз подходит по цвету к машине – рассмеялся Фрэнк, который на самом деле думал так сделать, но лишь только позабавил свою спутницу.

– В своем времени я видела много таких кабриолетов. На них катались предприниматели и оружейные магнаты. Помню, как один из таких толстосумов в тридцать седьмом агитировал народ на войну, якобы для спасения французской нации, хотя все понимали, что он просто хочет заработать на военных заказах. Спустя столько лет ничего не изменилось: стоит прислушаться к разговорам на улицах – вспоминала девушка, взяв под руку Фрэнка, мимо промчались шестиколесные бронеавтомобили «Поинт Альфа», которые наверняка отправились в рейд по южным трущобам, где огромную силу имели религиозные фанатики фашисты. Гальдеру с его прихвостнями там понравится.

– Только поменялся враг. Теперь цель номер один это иные из других миров. Можно подумать, что они попали в этот гнилое место добровольно, хотя это и неважно: юноши жаждут найти свой подвиг и массово вступают в ксенофобские организации – дополнил слова девушки Фрэнк и с ее позволения закурил сигарету. Тучи в этот вечер частично рассеялись, и слабые солнечные лучи золотом разливались по улицам, крышам домов.

– Благо, что в этот раз это нас не касается. Пока. Давай лучше жить моментом, ведь у нас у обоих прошлого нет, а будущее не сулит ничего хорошего – предложила Эмилия и при помощи помады умело накрасила тонкие губы, чем просто умилила Фрэнка, который бросил в сторону недокуренную сигарету. Герою было лестно, что она их обобщила.

К тому времени как зажглись фонари, пара оказалась прямо на площади у Триумфальной арки. Фрэнк заметил приятный ресторан, куда приходил в прошлый раз в одиночестве. Деревянная терраса у углового здания была полна посетителей, и Фрэнк вместе с Эмилией прошли внутрь. На сцене вдали залитой ярким светом софитов все также исполнял блюз эльф под аккомпанемент андроида, механически играющего на пианино несколькими конечностями. К столику подошел галантный официант, и Фрэнк заказал две бутылки джина, Эмилия взяла себе и герою пасту. Они продолжили смотреть на сцену, где немного фальшивил эльф в красном жакете под цвет своих красно-белых волос. Фрэнк бросил взгляд на свою спутницу, ее лицо в неоновом мраке приобрели, словно сюрреалистичные очертания, белая кожа стала синеватой. Вскоре выступление Эльфа закончилось, и в зале понемногу стали включать свет, внимательный официант принес заказ на прозрачном подносе.

– У нас ресторан, конечно, не на площади Шарля де Голля, но тоже на уровне. А это какое-то кабаре. Не люблю, когда приятную трапезу прерывают выступлением на сцене. Особенно этот бездушный андроид, который и не осознает, что играет, чувствуется, будто это большая фальшивка. Сюда приходят заблудшие пустые души, чтобы в празднике хоть ненадолго почувствовать себя живыми. Страшно осознавать, что мы рискуем стать такими же – заметила задумчиво Эмилия, умело разделываясь с пастой, словно Фрэнк потрошащий чрево машины.

– Тяжело поверить, что я уже много лет являюсь постоянным посетителем подобных заведений. Тут можно забыться, остаться в шумной толпе наедине с самим собой и своими страхами. Кстати, дорогая, здесь возможно требуется скрипач для обновления шоу – предположил Фрэнк, собеседница ухмыльнулась, рассматривая остатки пасты на тарелке.

– Жадные взгляды одурманенных посетителей будут пожирать меня на сцене, когда я буду отыгрывать партию вместе с роботизированным напарником. Хотя, чем это отличается от работы в филармонии или в любом другом оркестре, куда меня не возьмут без диплома сорокового года. Разве это важно? Давай лучше откроем бутылки – сменила тему Эмилия, Фрэнк с усилием вытащил крышки и разлил напиток. Девушка внимательно наблюдала, как джин лился из горла стеклянной угловатой бутылки прямо в прозрачный бокал. На языке остался слабый кисловатый привкус вместе со жгучей теплотой в горле. Удивительно, как такое может кому-то нравится такое послевкусие и заставлять обращаться к напитку снова и снова. Вскоре виски Фрэнка потяжелели, тепло расходилось по организму, на что тот приятно отзывался.

– Знаешь, когда я невольно оказалась в этом мире, то потеряла всякое желание к жизни, словно этот огонь внутри меня погас. Ведь нам отчетливо дали понять, что пути назад нет. Чем только я не пыталась забить эту пустоту, но сейчас, мне, наконец, показалось, что все это не зря. Мы повстречались с тобой той волшебной ночью, а там меня ждала только набирающая обороты мясорубка войны. Если судьба и существует, то она, наверное, на нашей стороне – размышляла осторожно Эмилия, опустошив бокал с джином до самого дна, Фрэнк не спешил доливать, чтобы случайно не разрушить атмосферу этого доверительного разговора.

– На нашей. Какой был шанс того, что мы бы когда-нибудь встретились в некрополе? Отвечу. Бесконечно мал. Но это случилось, и мы здесь. А тогда в метро я даже не придал этому значение, а потом каждую секунду об этом жалел. Честно, все это на меня не похоже: я слишком долго был одинок. Мне уже порядком за сорок лет, и я видел жизнь до разлома – откровенно вымолвил Фрэнк, не сводя взгляд с выразительной черной точки на тонкой шее Эмилии, которую он не заметил раньше при мраке ночи.

– Неприлично спрашивать возраст у дамы, поэтому я отвечу сама. Мне двадцать два, училась в консерватории на выпускном курсе. Грезила стать знаменитой, играть в лучших оркестрах, хотя у меня в семье никто и не связан с музыкой. Мало чего помню из прошлой жизни, только мелкие отрывки памяти. Листопад осенний, когда мне было двенадцать. Теплый чай в саду у гимназии, новый велосипед, собачка колли – говорила девушка, ее взгляд смотрел, словно сквозь время.

– Прошли годы, которые уже ничего не значат. Сложно поверить, что время рассыпалось. Теперь где-то оно может идти и в обратную сторону со всеми выходящими парадоксами, но никто не в силах это контролировать. Когда-то я был преподавателем физики, а теперь в другой стране, под другим именем – размышлял Фрэнк, закончив со своей ароматной пастой, и испил джин, бутылка которого стоила, как месячное пособие для инвалида беженца серии «С» паспорта. На белоснежной скатерти стояли гордо две бутылки.

– Все, как у Ремарка – заметил с усмешкой Фрэнк.

– У тебя кто-то был в прошлой жизни? – осмелилась Эмилия, посмотрев изумрудом глаз прямо на Фрэнка.

– У меня было все. Любящая жена по имени Эмилия, дочь, большой дом, престижная работа. Потом все это забрал разлом, выжил только я. Долго мотался по пересылочным лагерям для беженцев, пока при помощи связей своего старого друга осел здесь. Я прожил все эти годы, словно за один день, пока не встретил тебя – признался честно Фрэнк, утонув в бездонных глазах спутницы.

– Я мало что помню из своего прошлого. Говорят, что эти воспоминания живут только для пришлых. В их времени, будто ничего не изменилось, словно их и не существовало никогда. Целостность мира до разлома. Так объясняли в центре «Поинт Альфа» – рассказывала девушка, когда в зале вновь потух свет и на сцену с тоскливой песней вышел прямоходящий черный кот в костюме. Его длинный пушистый хвост колебался из стороны в сторону во время его номера, что было даже умилительно, хотя к этому за десять лет можно было привыкнуть. После разлома из лесу вышли разумные звери, копирующие поведение человека во всех проявлениях, даже не в самых приятных. Быстро заметили, что иные крайне восприимчивы к человеческим вредным привычкам. Кот пел что-то про жизнь, про то, что ему будет трудно проститься с лесной птицей холодным утром. Фрэнк повернул голову в сторону завороженной песней Эмилии, которая была просто сногсшибательной в вечернем платье. Странно, что герой не заметил этого сразу. Или это просто подходящее окружение? Наверное, что в прошлой жизни у нее были мужчины куда удачнее вечно одинокого и печального Фрэнка. К тому моменту, как бутылки были опустошены, выступление прекратилось, и Фрэнк, оплатив счет горстью золотых монет, потому что именно они стали валютой нового мира, удалился прочь вместе с Эмилией. Деревья на площади у Триумфальной арки были совершенно беззащитны перед холодными осенними ветрами, последние желтые листья опали на брусчатку. Вдали на горизонте виднелись многочисленные трубы монструозных заводов, разросшихся, как грибы после дождя, в северном пригороде, а исходящий от них монотонно черный дым был хорошо виден в свинцовом небе, серость которого меркла на фоне исполинских черных пятен. Желтое платье Эмилии было лучиком яркого солнца среди этой сплошной тоски.

– Эмилия, я хотел… – не успел договорить Фрэнк, как девушка засмеялась и закружилась в танце, откуда-то доносилась приятная приглушенная музыка. Герой потерялся в ее легких грациозных движениях, тихо цокали по брусчатке каблучки, все прохожие, словно в один миг перестали существовать.

– Фрэнк, не отставай. Потанцуй со мной – весело предложила девушка, хотя неприятно заморосил мелкий дождь, и ее темные волосы стали влажными.

– Я ведь никогда не умел – признался честно Фрэнк, вдруг осознав, что готов простоять так целую вечность, чтобы еще хоть раз увидеть этот приятный сердцу миг, будто одним легким движением с него сошло больше десяти лет одиночества.

– Как можно жить без магии танца? Зачем же лишать себя такого удовольствия? Не бойся, давай вместе – настаивала с задором Эмилия, и Фрэнк, гонимый неведомым для себя чувством, поддался, положив одну ладонь на хрупкое плечо дамы, а другую взял под руку и закружился нелепо вместе с Эмилией.

Через минуту, он уже пристрастился к движениям танца, многим походившим на смесь быстрого вальса и танго, которым он недолго увлекался лет двадцать пять назад. Через мгновенье, длившаяся для обоих целую вечность, музыка притихла, пара замерла, Фрэнк утонул в бездонных изумрудных глазах, в которых виднелось отражение его грубого лица. Эмилия находилась сейчас так близко, что герой мог почувствовать ее легкое дыхание и аромат волшебных духов. С неба сыпались холодные капли дождя, Фрэнк хотел что-то сказать, но не находил слов, мысли в одурманенной голове путались. Их губы слились воедино, девушка обмякла на его тяжелых плечах. Она слегка отпрянула, что герой смог вновь разглядеть ее бледное лицо, расплывшееся в улыбке. Фрэнк на мгновенье задумался над тем, кто из них оказался инициатором. А разве это важно? Совершенно не обязательно усложнять то, что приносит радость обоим. Потом они шли куда-то, держась за руки, рассказывали что-то и громко смеялись, дождь все не прекращался, в лужах находили свое отражение бесчисленные мощные чугунные лампы вместе с неоновыми огнями разноцветных вывесок, даже мерцающие сине-красные маяки патрульной полицейской машины у тротуара. Фрэнк был словно зачарованным, и весь вечер превратился в непрерывный марафон увеселений и чувств. Вот они оказались прямиком у яркой Эйфелевой башни, она была молчаливой свидетельницей тысяч и тысяч откровений влюбленных, среди которых даже не думал появиться герой. Разнородные прохожие, как могли, пытались спрятаться от дождя, но не Фрэнк с Эмилией. Герой манерно накрыл платье девушки своим пальто, мягкий красный песок под ногами приятно хрустел.

– Когда я был так счастлив? Не знаю, никогда – размышлял вслух Фрэнк, белый яркий свет мощных прожекторов на верхушке башни бил вверх.

– Сходим в кино, на любой фильм? Если нам не понравиться, то уйдем до конца – предложила впечатлено Эмилия, растягивая удовольствие этого позднего вечера, переходящего в ночь.

– Почему нет? Мы вольны пойти куда угодно – согласился без раздумий герой.

Тоскливый и мрачный город, на окраине которого небезопасно гулять ночью, вдруг преобразился в тот самый жизнерадостный и яркий Париж, из картин, песен, танцев, стихов, романов и почтовых марок прошлого. Даже причудливые гости из иных миров стали просто приятным дополнением для праздника. Вскоре Фрэнк и Эмилия случайно встретили какой-то старый кинотеатр, где купили билеты на фильм о любви, который крутили на середине, чем нисколько не смутили пару. Они зашли в мрачный зал и устроились на свободные кресла позади, на экране происходило непонятное Фрэнку действо: мужчина на лощади добрался до огромного дома, где встретил даму сердца, но вскоре был сражен на дуэли бесчестным оппонентом в маске, события сменяли друг друга. Герой лишь блаженно поглядывал на Эмилию, лицо которой время от времени освещало синими вспышками с экрана.

– Дорогая, уйдем отсюда? – предложил он спутнице, ведь просто не мог усидеть на месте.

– Конечно – сорвалось с уст девушки, волосы которой немного подсушились.

Чреда событий по дороге к дому Эмилии, подобно сценам из того фильма скоротечно сменяли друг друга. И вот уже она стоит перед дверью в подъезд, а Фрэнк немного отдалился и остался у фонарного столба, потерявшись в этом моменте. Эмилия робко оглянулась, ее бледное лицо вспыхнуло под ярким огнем лампы фонаря. Все словно поглотил сладкий дурман.

– Цветы остались на подоконнике, хочешь, я что-нибудь исполню для нас на скрипке? – не договорила девушка, мысли обоих спутались окончательно, выдавив остатки разума куда-то прочь из головы.

Глава 4

– Внимание всем, протокол принудительной эвакуации, при возможности взять с собой документы, теплые вещи и незамедлительно проследовать в точку 87 «Поинт Альфа»! Природа тумана может быть губительна для жизни. Ни в коем случае не взаимодействовать с иными объектами! – доносилось откуда-то объявление, в ушах Фрэнка еще сильно звенело.