Текст книги "Слова"

Глава 26

Феникс

У меня такое чувство, будто Сторм решил использовать мой мозг в качестве своей новой ударной установки.

Ублюдок.

Со стоном я переворачиваюсь, пытаясь защитить лицо от пробивающихся сквозь занавеску солнечных лучей, чтобы снова заснуть… Но не могу этого сделать.

Потому что я прикован наручниками к кровати.

– Что заче…

– Доброго дня, придурок. Хорошо спалось?

Вот дьявол. Этот голос.

Нет. Не может быть. Я все еще под кайфом.

Только, когда склоняю голову в сторону двери… понимаю, что ни хрена мне не причудилось.

Это она.

По крайней мере, я так думаю, хотя эта девушка выглядит… иначе.

– Леннон?

Боже, мать его, правый.

Если не считать голоса, который я до сих пор слышу во сне, и больших карих глаз, которые сумел бы различить в толпе, передо мной не та девчонка из Хиллкреста. Ее волосы темнее и длиннее. Блестящие угольно-черные локоны теперь доходят до талии.

На ней макияж. Не очень много, но достаточно, дабы подчеркнуть глаза и высокие скулы, которые теперь еще больше выделяются.

И самое очевидное. Она похудела.

Но не до состояния скелета. Я блуждаю взглядом по ее фигуре песочных часов, вбирая в себя каждый мягкий женственный изгиб.

Твою же мать.

И все же это не самая большая перемена.

Хотя я никогда не считал Леннон уродиной и ее вес не имел для меня большого значения, мое влечение к ней зародилось и росло благодаря тому, каким был ее внутренний мир.

Ей с трудом удавалось поверить в свою привлекательность, потому что, несмотря на то, что она изо всех сил старалась показать себя с лучшей стороны, в глубине души ее неуверенность в себе пожирала ее заживо.

У девушки, стоящей передо мной, этой проблемы больше нет.

Она спокойна и уверена в себе. На ее губах даже играет крошечная ухмылка, будто она думает: «Съешь это, придурок, а потом подавись, потому что больше никогда меня не получишь».

Будто я не знаю.

Кажется, Вселенная всерьез решила надо мной поиздеваться, потому что Леннон не просто в моем вкусе.

Она – моя чертова ожившая фантазия, о которой я даже не подозревал.

Леннон скрещивает руки, приподнимая грудь, которая прекрасно уместилась бы в моих ладонях.

– Предпочитаю «подлинный автор песни, которую ты украл», но Леннон тоже подойдет.

Вот оно.

Знал, что она ее слышала. Иначе и быть не могло. Не столько из-за ее сильной любви к рок-музыке, сколько из-за того, что мы буквально в одночасье взорвали чарты.

Я ждал, что Леннон выследит меня и обрушит свой гнев.

Черт, в глубине души я жаждал, чтобы она так и поступила… Хотя бы для того, чтобы снова смог ее увидеть.

Но она так ничего и не предприняла.

– Что ты здесь делаешь?

Потому что присутствие Леннон Майкл в моем гостиничном номере не имеет никакого долбаного смысла.

Как и то, что я прикован наручниками к кровати. Если только…

– Мы переспали?

Нет. Полнейшая чушь. Еще не изобрели такого мощного наркотика, который заставил бы меня забыть о сексе с ней прошлой ночью.

Приложив руку к груди, она смеется – на самом деле смеется, – будто сама мысль о том, чтобы снова заняться со мной сексом, вызывает у нее истерику.

– Боже. Нет. – Леннон неторопливо подходит к кровати, и все, на чем я могу сосредоточиться, это то, как сексуально при ходьбе двигаются ее бедра. – Я здесь по делу.

В этом еще меньше смысла.

– По делу?

Она морщит свой милый маленький носик.

– Официально я твой новый трезвый компаньон.

Я пытаюсь осмыслить ее слова, когда Леннон наклоняется ко мне. От ее близости, сладкого аромата и прикосновения губ к моему уху мой член напрягается.

Пока она не произносит:

– Но неофициально? Я здесь, чтобы сокрушить тебя, когда ты меньше всего будешь этого ждать… И я хочу, чтобы в этот момент ты был абсолютно трезв.

Мои вены заполняются льдом.

Прошло так много лет, я решил, что все в порядке и она либо отпустила ситуацию, либо смирилась с моим поступком. Оказывается, я ошибался.

Потому что карма, наконец, собирается взять свое.

Но есть одна проблема.

Черта с два я предоставлю ей шанс разрушить то, ради чего я так надрывал задницу.

Мне плевать, что мой поступок заслуживает возмездия… и то, как сильно я хочу Леннон.

Ни одна киска не стоит того, чтобы жертвовать моей мечтой. Даже ее.

Леннон придется вырывать мою карьеру из моей холодной мертвой хватки.

Потому что без музыки – без той магии, которую я испытываю на сцене, – я все равно что мертв.

Леннон написала песню – и чертовски хорошую, – но это не значит, что она имеет право на мою гребаную душу.

Не то чтобы она у меня была.

Свободной рукой я хватаю Леннон за запястье.

– Может, ты и стала горячее, но не умнее.

Она прищуривается.

– Прошу прощения, придурок?

Я одариваю ее самодовольной улыбкой, призванной разозлить еще больше.

– Совет от человека, который знает толк в том, как обводить людей вокруг пальца: не раскрывай им свои планы. Намного проще, когда они не подозревают, что их ждет.

Чувство жжения на щеке от пощечины срывает с моих губ стон, и мне с трудом удается сдержать желание просунуть руку в ее обтягивающие джинсы и снова заставить кончить на мои пальцы.

– И это все, Группи?

Она смотрит на меня, как ребенок, который только что столкнулся лицом к лицу с монстром, прячущимся под его кроватью. Прекрасно.

– Я не твоя группи.

Нет, Леннон – потаенный демон, живущий в моей голове последние четыре года. Тот, что насмехался над всеми моими успехами и достижениями, потому как, хотя мой талант и превратил меня в короля рока… Но свое королевство я воздвиг с помощью ее дара.

И мне это ненавистно.

Вот почему ей нужно вернуться в Хиллкрест, где ей самое место.

Однако Леннон не собирается уходить без боя, поэтому она удваивает ставки.

– Хочу, чтобы ты знал, что грядет, Феникс. Потому что в отличие от ситуации с песней, которую ты украл, на этот раз я желаю получить все заслуги.

Я сохраняю бесстрастное выражение лица.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Мне кажется, ты меня с кем-то путаешь.

В ее хорошеньких глазах вспыхивает гнев.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я.

Мне нужно, чтобы Леннон ушла. Сейчас же.

Поэтому я наношу смертельный удар.

– Единственное, что я знаю, – ты всегда была одержима мной, но это ничтожно, даже для тебя. Хотя не волнуйся. Стоит мне поговорить с Чендлером и рассказать ему, что он по ошибке нанял моего школьного сталкера, как он посадит тебя на ближайший самолет домой и отправит обратно к папочке.

На этот раз Леннон плюет мне в лицо.

Ухмыляясь, я вытираю ее слюну рукой и слизываю.

– Все еще хороша на вкус, Группи. Жаль, что ты здесь ненадолго.

– Я тебя ненавижу.

Нас таких двое.

– Я так понимаю, дела идут хорошо? – вмешивается Сторм, вторгаясь в спальню вместе с Мемфисом.

– Леннон как раз уходит.

– А Феникс лжет.

У меня перехватывает дыхание, когда я жду, что она спустит курок. Мемфис не поверит, потому что он даже не знает ее… А Сторм прислушается.

Однако Леннон не сбивает установленные ею же кегли. Она идет другим путем.

– Он хочет сказать Чендлеру, что я его сталкер, дабы тот меня уволил.

Сторм проводит рукой по лицу.

– Чендлер тебя не уволит.

Да, конечно.

– Уволит, как только я с ним поговорю.

Он переводит взгляд на меня.

– Нет. Потому что именно я убедил его нанять Леннон, так что ему прекрасно известно, что она никакой не сталкер, болван. К тому же теперь в деле замешан звукозаписывающий лейбл, поэтому они не отпустят ее без уважительной причины.

Этот засранец больше не мой лучший друг.

– Честно говоря, мне уже все равно. – Взгляд Леннон останавливается на мне. – Чтоб ты сдох, Уокер.

Брови Мемфиса взлетают вверх. Затем он улыбается и протягивает руку.

– Привет, я Мемфис. Гитарист.

Мерзавец откровенно разглядывает ее.

– Сними с меня наручники, – рявкаю я, прежде чем она отвечает на рукопожатие. – Сейчас же.

Если бы взгляды могли убивать, меня бы уже кремировали.

– Поцелуй меня в зад.

С этими прощальными словами Леннон уходит.

А я вспоминаю, насколько хороша ее задница.

Большая, округлая и подтянутая. И я прилагаю все усилия, дабы не закусить костяшки и не побежать за ней.

И не только я, поскольку Сторм с Мемфисом практически ломают себе шеи, чтобы получше рассмотреть ее.

– Черт возьми, – выдыхает Мемфис. – Ты идиот.

Насмотревшись досыта, взгляд Сторма встречается с моим.

– Ты чертовски облажался.

Я знаю.

Глава 27

Леннон

– Все складывается не очень хорошо, – говорю я миссис Палме, вышагивая по коридору отеля, потому что ни за что на свете не собираюсь возвращаться в номер. – Один раз я уже пожелала ему смерти.

– Что случилось?

Закрыв глаза, я делаю вдох, когда мою грудь сжимает вспышка боль.

– Этот подонок даже не признает, что украл…

Я замолкаю, услышав звук открывающейся двери.

– Мне пора, – бросаю я, когда вижу, как Сторм и Мемфис выходят из номера Феникса.

Я ловлю себя на том, что разглядываю их по мере приближения.

В то время как Феникс определенно самый красивый участник группы с его сильной, точеной челюстью, пронзительными глазами и великолепным лицом… Сторм – его полная противоположность.

Он привлекателен, но скорее в пугающей, напряженной манере.

В отличие от высокого и худощавого Феникса Сторм настоящий громила.

Я бы буквально умерла от страха, встреть я его в темном переулке.

Мемфис – комбинация их обоих. Подобно товарищам по группе, он высокий. Хотя и не такой качок, как Сторм, но и не столь худощав, как Феникс. Его лицо хоть и привлекает внимание, но имеет резкие черты. Как и у Сторма, у него темные волосы, темные глаза и несколько татуировок.

– Не уходи, – говорит Сторм.

Он даже не представляет, как сильно я этого хочу.

За что мне следует поблагодарить его, поскольку мое присутствие здесь – его заслуга.

Что не имеет смысла.

– Почему ты так сильно хочешь, чтобы я осталась?

Сторм и Мемфис обмениваются взглядами, прежде чем последний делает шаг назад.

– Я собираюсь принять душ и перекусить перед саунд-чеком, – произносит он, и я улавливаю намек на южный акцент. – Приятно познакомиться с тобой, Леннон. Надеюсь, позже еще увидимся.

Что касается первого впечатления, мое точно запомнилось. Однако я не могу сосредоточиться на этом, потому что Сторм берет меня за локоть и ведет в сторону своего номера.

– Давай поговорим здесь.

Хотя его апартаменты меньше, чем у Феникса, они не выглядят так, будто в них угодила бомба.

Он жестом приглашает меня занять место на диване, а сам идет к мини-холодильнику. Я испытываю настоящую благодарность, когда он предлагает мне бутылку воды, потому что в номере Феникса из выпивки можно найти только алкоголь.

– Спасибо.

Сторм скрещивает руки на груди.

– Я хочу, чтобы ты осталась, поскольку ты единственная, кто может ему помочь.

От этих слов я чуть не выплевываю воду.

– Помочь? Фениксу повезло, что я еще не перерезала ему глотку после того, что он со мной сделал.

Сторм даже не представляет масштабы содеянного.

И я не могу рассказать ему, потому как, хотя и не думаю, что он спустил бы это Фениксу с рук, они все еще лучшие друзья. И играют в одной группе.

Узнай мир, что их любимый фронтмен оказался мошенником, это поставило бы под угрозу само существование Sharp Objects, поэтому не сомневаюсь, что Сторм бы изменил свое мнение о моем увольнении.

Преданность общему делу и все такое.

– Я знаю, что он причинил тебе боль.

Феникс не просто причинил мне боль.

Он меня уничтожил.

– Я не могу помешать тебе уйти, – продолжает Сторм. – Черт, даже не могу винить тебя, если ты решишь так поступить, но я…

– Ты что? – спрашиваю я, когда его голос стихает.

– Феникс уже не тот. – Выдыхая, он проводит рукой по лицу. – Он попал в ад, и я не могу вытащить его оттуда. – Темные глаза смотрят прямо на меня. – Мне казалось, что все дело в аварии, но, оглядываясь назад, понимаю, что это послужило лишь спусковым крючком. В его голове уже давно царит полный бардак, и он в одной ошибке от того, чтобы стать человеком, которым никогда не хотел быть.

– Его отцом, – шепчу я, не обращая внимания на боль в сердце.

Сторм кивает.

– Знаю, что не имел права заставлять Чендлера выслеживать тебя, особенно после того, как у вас с Фениксом все закончилось. Но я в отчаянии. – Он пожимает своими массивными плечами. – Ты уже помогла ему раньше, когда он в этом нуждался. Наверное, я надеялся, что ты сумеешь сделать это снова. Потому что меня он, черт возьми, больше не слушает. И никого другого, если уж на то пошло.

Мне жаль Сторма, ведь ясно, что он заботится о своем лучшем друге. Однако у меня нет ни малейшего желания помогать Фениксу.

– Мне плевать, если Феникс испортит свою жизнь. – Поднеся бутылку с водой ко рту, я делаю глоток. – Я здесь только потому, что мне нужны деньги.

– Верно. – Мне не удается расшифровать выражение лица Сторма.

Я уже собираюсь встать и уйти, но его следующая фраза заставляет меня замереть.

– Что с тобой происходит, Леннон?

Когда я поднимаю взгляд, его лицо озаряет искренняя забота.

Мне нравится Сторм, поэтому я не против довериться ему, просто не желаю, чтобы Феникс тоже был в курсе.

– Не хочу, чтобы это дошло до Феникса.

Потому как это не его дело. Он не заслуживает того, чтобы знать подробности моей жизни.

– Этого не случится. Все, что ты мне скажешь, останется между нами. Даю слово.

Его тон настолько искренен, что я ему верю.

– Мой отец болен. – Я заставляю себя дышать сквозь сокрушительную боль, сжимающую сердце. – Два года назад у него диагностировали раннюю стадию деменции. Его состояние стремительно ухудшалось, и мне пришлось бросить колледж, чтобы ухаживать за ним.

– Черт. – Сторм морщится. – Мне жаль.

Мне тоже.

Он переминается с ноги на ногу, испытывая неловкость.

– Хочешь обняться или еще что-нибудь?

Мне не удается сдержать смех. Хоть я и ценю его предложение, бедняга выглядит обеспокоенным тем, что я могу согласиться.

– Я в порядке. Спасибо.

Он заметно расслабляется.

– Слава богу. – Засунув руки в карманы, он говорит: – Сегодня вечером у нас концерт, а потом отправимся в тур на автобусе. Оставайся в моей комнате до саундчека в семь часов.

Я благодарна ему за то, что он предоставляет мне место для укрытия и так не придется иметь дело с Фениксом.

– Я ценю это. – И тут меня осеняет. – Я же оставила его прикованным наручниками к кровати.

Сторм усмехается, и я замечаю татуировку на его шее. Огромный средний палец.

– Да, так и есть. Но пусть еще немного попотеет. – На его лице появляется загадочное выражение. – Это мне напомнило кое о чем. Сейчас вернусь.

Он исчезает в спальне, но через несколько минут возвращается… с длинными черными ремнями.

– Что это?

– Не каждое изголовье подходит для наручников, – объясняет он, протягивая их мне. – Это система фиксации. Она устанавливается между матрасом и пружинным блоком. – Он жестом призывает меня встать. – Пойдем, я покажу, как ее установить.

Излишне говорить, что теперь я точно знаю, кто дал Чендлеру наручники.

Глава 28

Леннон

– Я люблю тебя!

– Хочу от тебя детей!

– Я позволю тебе сделать со мной все что угодно.

У меня сводит желудок, когда я смотрю, как Феникс выходит на сцену для финального выступления, скользя стройной, подтянутой фигурой, словно змея, готовящаяся поглотить добычу.

С сигаретой в руке, несмотря на строгий запрет на курение на стадионе, он грубо хватает микрофон, чем вызывает еще больше одобрительных возгласов толпы.

А потом он просто стоит там, словно какое-то недостижимое божество, которому поклоняются тысячи верующих. Впитывая энергию, ожидая, пока напряжение и предвкушение не переплетутся настолько мощно, что можно будет услышать бешеный стук сердца каждой девушки в толпе.

Проходит еще одно мгновение. Мое тело напоминает оголенный провод, гудящий от электричества. Я задерживаю дыхание. Сжимаю бедра. Тихо корю себя за то, как реагирует мое тело, хотя на целой планете нет никого, кого бы я ненавидела сильнее Феникса.

Словно уловив мои мысли, он поворачивает голову вправо, где я жду за кулисами.

Он медленно обводит мое тело взглядом с головы до ног, делая паузу, дабы тщательно рассмотреть каждый изгиб. Будто метит свою территорию.

Не сводя с меня глаз, он проводит языком по пирсингу таким непристойным образом, что у меня подгибаются колени, а мое презрение к нему возрастает до сверхзвукового уровня.

Я твержу себе не обращать внимания на прилив жара, расползающийся по спине, но ничего не могу с собой поделать.

Потому что он Феникс Уокер…

Бог рока. Самоуверенный подонок.

Вор.

И от его пламени не скрыться.

Оно накроет задолго до того, как у вас появится шанс потушить огонь.

Несмотря на то, что однажды я уже обожглась им, я выпрямляю спину. Хоть я и нахожусь на костре, а Феникс готовится зажечь спичку, это не значит, что я не окажу сопротивления.

Он может сжечь меня, но умру я подобно Жанне д’Арк.

Когда начинается гитарное вступление Мемфиса, Феникс с бесстрастным лицом поворачивается к толпе.

Джордж – басист, которого они наняли вместо Джоша, – следует за Мемфисом.

Мгновение спустя Сторм бьет по барабанам… наращивая темп.

Они играют настолько синхронно, что никто и не подозревает, что на самом деле происходит за кулисами. Тот, кто впервые видит их выступление, никогда не догадается, что чуть больше трех месяцев назад они потеряли участника группы.

Меня пронзает еще один заряд энергии, и темп продолжает набирать обороты.

А потом все останавливается.

Феникс должен был начать петь, но он упустил момент.

Мемфис и Сторм невозмутимо снова играют вступление, вызывая еще больше аплодисментов публики.

Но Феникс продолжает молчать.

Мемфис и Сторм начинают в третий раз, но сценарий повторяется.

Неизменно вежливый Уокер показывает толпе средний палец.

А затем убегает со сцены.

В то время как все остальные на стадионе растеряны и разочарованы, по моим венам разливается волна удовлетворения, и я не могу не улыбнуться.

Ожидалось, что Феникс Уокер споет свой лучший хит, как он всегда делает в конце каждого концерта… Но он не может этого сделать.

Потому что я здесь.

* * *

– Я Джордж, – раздается голос позади меня, когда я собираюсь заходить в автобус.

Я оборачиваюсь. Из-за рыжих волос и бороды Джорджа сложно назвать сексуальным, но у него приятная улыбка.

– Леннон, – протягиваю руку я.

Он легонько пожимает ее.

– Новая нянька Феникса.

Я бы рассмеялась, не будь это печальной правдой.

– Что-то вроде того.

Джордж слегка кривится.

– Надеюсь, ты останешься здесь надолго.

– Я тоже.

Только потому, что мне нужны деньги.

Засунув руки в карманы джинсов, он смотрит на автобус.

– Я не очень нравлюсь остальным парням, поэтому, когда мы оказываемся в одной комнате, в воздухе витает некая неловкость. Подумал, что должен предупредить тебя об этом, дабы ты не сочла меня необщительным придурком.

Это… странно. Джордж кажется милым, так что не могу представить, почему у них с ним возникли проблемы. Исключая тот факт, что он заменяет участника группы, с которым те были близки.

Однако это не его вина.

– Феникс меня тоже недолюбливает, – говорю я Джорджу в надежде, что он больше не будет чувствовать себя отверженным.

Потому что я слишком хорошо знаю, насколько это ужасно.

Он расплывается в печальной улыбке.

– Тогда мы можем разделить удел изгоев. – Джордж кивает в сторону автобуса. – Нам, наверное, стоит сесть в него, пока они не уехали без нас.

– Ага.

Хотя, возможно, это не самый худший вариант развития событий.

Поднявшись по ступеням, я раскрываю рот, потому что автобус больше, чем я думала.

Здесь есть небольшая кухня со столом и мини-гостиная… которую сейчас занимают Мемфис и Сторм. Вместе с тремя симпатичными девушками, чьи конечности и губы повсюду. Оба так увлечены своей компанией, что не поднимают взгляд, когда я прохожу мимо них.

– Пошли, – предлагает Джордж. – Я устрою тебе экскурсию.

– Ладно.

И тогда я слышу это.

– Уволь ее, – громко вопит Феникс откуда-то из задней части автобуса. – Сейчас же.

– Нет, – доносится ответный крик Чендлер. – Моя работа – действовать в интересах группы, и она нам нужна.

– Нет, не нужна. Поверь мне.

Как неловко.

Джордж кладет руку мне на поясницу.

– Если подумать, может, нам стоит побыть здесь еще немного.

– Что происходит с Фениксом? – щебечет девушка на коленях у Сторма, когда мы садимся за стол.

Судя по звукам, у него истерика.

Тот факт, что все в автобусе это слышат, пробуждает во мне желание стать невидимкой.

– Она должна уйти, – рычит Феникс. – Найди кого-нибудь другого.

– Она лучше всех подходит для этой работы, – утверждает Чендлер.

Ответ менеджера еще сильнее злит вокалиста.

– Нет. – Звук падения чего-то тяжелого заставляет вздрогнуть девицу на коленях Мемфиса. – Как ты, черт возьми, будешь себя чувствовать, если я начну копаться в твоем прошлом, а? Или свяжусь с одной из твоих бывших девушек и приглашу ее в тур? Тебе это понравится, говнюк?

Целующаяся с Мемфисом девушка отрывает от него свои губы.

– Я думала, Феникс никогда не заводит отношений?

Так и есть.

Если только не хочет использовать вас.